Настала ночь. В библиотеке погасили свет. Единственная лампа горела над столом Джилл. Двое ее помощников уже ушли — один по церковным делам, а второй — за сандвичами и стаканом молока для Джилл.

Джилл отодвинула в сторону стопку бумаг — записи, над которыми она работала, — и, откинувшись на спинку стула, заложила руки за голову. Посидела так, потом руками обняла плечи и поежилась.

«Где же это может быть и как это может быть? — думала она. — Что это за места такие — за пределами времени и пространства?»

Она всеми силами пыталась сконцентрировать свои познания о подобных вещах, но ей было совершенно не от чего оттолкнуться, не за что ухватиться, а в здешних записях не было ничего такого, что могло бы облегчить эту задачу. Одно было ясно — иногда роботы отправлялись в путешествия за пределы пространственно-временного континуума на кораблях собственной конструкции, приводимых в движение энергией мысли, силой разума. Она не была в этом уверена, но из записей следовало именно это.

«Господи Боже, — покачала головой Джилл, — ну и угораздило же меня влезть во все это! И как только я позволила, чтобы меня в это втянули?»

Теперь было ясно, она ни за что не сможет отказаться от этой работы, не захлопнет раскрытую на середине книгу. Она обязана узнать — а узнать надо так много… А ведь Джейсон ее именно об этом предупреждал — следовало прислушаться к его словам. «Ты втянешься, — говорил он, — и не сможешь оторваться».

Работала она настолько добросовестно, что даже неутомимые помощники пытались отговорить ее от такой скрупулезности. Один из роботов посоветовал ей прочитать все записи от начала до конца, не углубляясь в мелочи. Но она была убеждена, что без этих самых мелочей ей не удастся составить общую картину.

«Подходят ли для таких мест понятия "где" и "когда"? — думала Джилл, — Может, там другое "где" и "когда"? Нет, это неправильно. Это за пределами разума, за границей понимания. Может быть, — гадала Джилл, — эти места — где-то в районе завихрений магнитных бурь и там обитают небиологические существа — не только живые, но и разумные, хотя даже представить себе такой разум было просто невозможно».

«Невозможно», — твердила она себе, но вынуждена была признать, что такие формы жизни существовали и в пределах знакомых пространственно-временных понятий, как бы непостижимо ни было само их существование для человеческого понимания.

«Внутри пространства и времени, — рассуждала Джилл, — должны действовать физические законы, такие, какие действуют в известной нам части Вселенной, — должны существовать энергия и материя, причина и следствие, бытие и небытие… но внутри этих параметров есть место для интеллекта и мышления, которые запросто могут идти на несколько шагов впереди биологического интеллекта и биологического мышления. Это можно принять теоретически, но невозможно понять умом, представить воочию».

Самое ужасное, что она никак не могла представить себе существования чего-либо за пределами пространства и времени — страны «Нигде-никогда», которая могла преспокойно жить-поживать, не испытывая никакой нужды в пространственно-временных рамках, не повинуясь твердой руке физических законов, определяемых этими рамками.

«Мир, в котором царствует энергия мысли, — размышляла Джилл, строя догадки, — да ведь и "энергия" — понятие, которое тут никак не годится». И именно в такие миры порой отбывали роботы на своих кораблях, управляемых силой разума, путешествовали не только по обитаемой Вселенной, но даже трудно себе представить где.

Что до остальных моментов истории Ватикана — все выглядело довольно-таки просто и было изложено во всех подробностях: прибытие на Харизму, первые дни освоения планеты, строительство самого Ватикана, разработка проекта и создание до сегодняшнего дня электронного Папы, прибытие людей, начало работы в рамках Поисковой Программы, создание и усовершенствование новых типов роботов.

Было такое впечатление, что роботы самым тщательным образом продумали все еще до того, как покинули Землю. Еще там, еще тогда они знали, что им нужно, — отдаленная планета, на которую вряд ли залетят случайные путешественники, где никто не будет им мешать осуществлять задуманное. Единственное условие: планета, которую они искали, должна быть пригодной и для жизни людей, ведь сами роботы могли существовать практически на любой планете, и если бы не люди, им было бы намного проще отыскать базу для своей деятельности. Но роботы и не помышляли приниматься за осуществление проекта без помощи людей. Прямых указаний на это Джилл в записях не обнаруживала, но верила, что роботы не представляли своей работы без людей. Проверенное веками сотрудничество, партнерство с людьми существовало до сих пор, а в те далекие дни, когда Ватикан только-только зарождался, оно было и того прочнее.

А вот сколько у роботов было кораблей, на которых они прибыли, и как они раздобыли на Земле оборудование для них, этого в записях Джилл не нашла. По самой точной ее оценке кораблей должно было быть никак не больше трех. Было сделано несколько челночных рейсов на Землю и обратно, последним из них доставили материалы и оборудование, еще не собранные ко времени первой высадки. Последним рейсом прибыли и люди, чьи потомки до сих пор жили на планете. Впоследствии корабли были разобраны на части и использованы в качестве утильсырья. Но когда это сделали, было неясно.

«Скорее всего, — предположила Джилл, — не раньше чем были построены новые корабли, управляемые разумом, если они действительно были таковыми».

На первый взгляд могло показаться, что роботы сделали гораздо больше, чем можно было успеть за тысячу лет, — могло показаться, если забыть о том, что роботы не нуждаются ни в отдыхе, ни в сне. Они могли работать круглые сутки напролет в течение недель, месяцев, лет. Они никогда и ничем не болели. Им не нужны были ни отпуска, ни развлечения. Им не нужно было тратить время на еду и перекуры.

А создание роботов нового поколения и их модернизация — это же было намного проще, чем эволюция биологических форм жизни! Естественная биологическая эволюция — это смерть старых поколений и рождение новых, необходимость генетических мутаций в процессе длительного, медленного процесса адаптации. А роботам для появления новых видов нужно только разработать новые модели и механизмы и воплотить то, что существовало на чертежах.

За спиной Джилл послышались шаги, она обернулась.

Это был Аза с молоком и сандвичами.

Он аккуратно поставил поднос на стол и бесшумно отошел в сторону.

— Чем еще я могу помочь вам, мисс?

— Ничего не нужно, — улыбнулась Джилл, — Отдохни. Посиди со мной. Поболтаем?

— Я не нуждаюсь в отдыхе, — возразил робот. — И сидеть мне вовсе не обязательно.

— Но в этом же нет ничего противозаконного.

— Противозаконного — нет, мисс.

— Даже кардиналы сидят, — убеждала она робота. — Когда его преосвященство, Феодосий, навещает меня, он всегда садится на эту табуретку и разговаривает со мной.

— Если желаете, — сказал Аза и опустился на табуретку.

Джилл взяла с подноса сандвич и откусила кусочек. Сандвич был с необычайно вкусным ростбифом. Отхлебнув молока, она спросила:

— Аза, ты не мог бы рассказать мне о себе? Ты появился на Земле?

— Нет, мисс, не на Земле.

— Значит, здесь?

— Да, здесь. Я — робот третьего поколения.

— Понятно. И сколько же здесь может быть поколений?

— Трудно сказать. Это как считать, мисс. Кто говорит — пять, а кто — и все семь.

— Так много?

— Так много. Может, и больше.

— А ты бывал когда-нибудь в тех местах, которые находили Слушатели?

— Дважды, мисс. Я совершил два путешествия.

— А за пределами пространства и времени бывал?

— Один раз.

— А ты не мог бы мне рассказать, на что это похоже?

— Не могу, мисс. Невозможно рассказать. Просто — другое место. Совсем не так, как здесь.