Мэтт принял участие в ремонте поврежденного люка и проверке отсеков «Следопыта» на герметичность; во время работы старший механик не сводил со своих помощников глаз. Если не считать отверстия в люке, проделанного метеоритом, внутри корабля повреждений почти не было. Практически целиком вся громадная энергия метеорита ушла на то, чтобы пробить внутренний люк; понадобилось только залатать одну переборку да выправить несколько вмятин в других местах. Наружный, бронированный люк не пострадал вообще; было совершенно ясно, что метеорит-убийца влетел внутрь корабля именно в тот момент, когда открылся наружный люк.

Растения в гидропонических ваннах погибли из-за нехватки углекислого газа и просто потому, что за ними некому было ухаживать. Мэтт взялся за это дело пока остальной экипаж занимался проверкой электрических цепей и контактов — а работе этой конца и краю не было. Что касается Мэтта, то ему сподручней было б трудиться на ремонтной базе; но ущерб был не так велик, и он кое-как справлялся.

Оскар и Мэтт урвали часок от сна, чтобы осмотреть 1987-С Д. Для путешествия им понадобились навыки и сноровка альпинистов и космонавтов, привычных к заплечным двигателям. Гравитационное поле у астероида, разумеется, было, но масса даже такой небесной громадины — ничто по сравнению с массой планеты. Кадеты и притяжения-то толком не чувствовали: их мышцы, свыкшиеся с мощным гравитационным полем на Терре, не ощущали хилого притяжения астероида.

Наконец «Следопыт» отвалил от астероида, и команда: в рубке — капитан Янки, лейтенант Новак — в машинном, — провела испытание двигателя. ПРК «Aes Triplex» отошел на несколько миль от «Следопыта», подождал, пока не закончится испытание двигателя, и потом вернулся. Корабли снова состыковались друг с другом. Капитан Янки и старший механик перешли на «Aes Triplex».

— Ну, Хартли, теперь он ваш, — сказал капитан. — Сами проведите испытания и, когда все будет готово, трогайтесь в путь.

— Вы же все проверили, капитан. Уж кому-кому, а вам-то я доверяю полностью. Так что — я перевожу на «Следопыт» свой экипаж, если вы, конечно, не против.

— Хорошо. Принимайте командование, капитан, и выполняйте поставленную задачу. Мистер, — бросил через плечо вахтенному офицеру капитан Янки, — внесите это в бортжурнал.

Спустя тридцать минут новый экипаж «Следопыта» прошел через шлюз одного корабля, потом — через шлюз другого. ПРК «Следопыт» снова вернулся в строй.

На борту «Aes Triplex» остались капитан Янки, лейтенант Турлов, исполняющий теперь обязанности помощника командира и астрогатора, младший лейтенант Петерс — старший механик, кадеты Джермэн и Додсон — вахтенные офицеры, кадет Йенсен, назначенный офицером связи, а также доктор Пикеринг, врач.

У коммандера Миллера, капитана «Следопыта», было на человека меньше. Зато все его офицеры обладали опытом. Капитан Янки решил взять на себя такое тяжкое бремя, как кадеты. Он бы принял на себя и командование попавшим в аварию кораблем — а дело это довольно рискованное, — если б не одна закавыка: это запрещает закон. Капитан Янки имел право назначить временного командира из числа своих подчиненных, но поблизости не было ни одного начальника рангом выше, который только и мог освободить капитана Янки от командования кораблем. Словом, он оказался жертвой своего собственного исключительного положения, поскольку был командиром корабля, действующего в одиночку.

По первоначальному плану «Следопыт» должен был сесть на Деймос, когда Марс догонит корабль и окажется в удобном для него положении. Но случившаяся трагедия нарушила эти планы; Марс окажется теперь далеко от намеченной точки встречи. Опять же капитану Янки хотелось поскорее доставить на Землю те поразительные доказательства, которые сделал экипаж «Следопыта»; везти их на спутник Марса не было никакого смысла.

Соответственно реактивная масса была перекачана с громадного «Aes Triplex» на сравнительно небольшой «Следопыт» и заполнила его топливные баки. Затем рассчитана самая короткая, хотя и не выгодная в смысле расхода топлива, орбита на Землю.

ПРК «Aes Triplex», оставшийся с полупустыми баками, будет двигаться по экономичной орбите гомановского типа. По этой орбите, куда более длинной, он протащится мимо орбиты Марса, орбиты Земли (Земля в этот момент будет совсем в другом месте), потом — отправится еще ближе к Солнцу, обогнет его и станет удаляться. К Земле он подойдет почти на год позже, чем «Следопыт». У «Aes Triplex» оставалось достаточно реактивной массы, чтобы вернуться на Землю даже после того, как значительную часть его топлива перекачали в баки «Следопыта», но теперь он шел у орбиты на поводу — орбиты, на которой одновременно сильно выигрывали в расходе топлива и здорово проигрывали во времени. Такие орбиты были обычным делом для коммерческих кораблей, но патрульные ими пользовались не часто.

Как-то Мэтт, работая помощником астрогатора — одна из многочисленных лямок, которые он тянул, — обратил внимание на некую особенность их орбиты и сообщил о ней Оскару.

— Эй, Ос, посмотри-ка: проходя перигелий, за Солнцем, мы промчимся прямо над твоим родным городом! Видишь?

Оскар взглянул на элементы орбиты.

— Надо же, не соврал! А какое максимальное сближение?

— Меньше ста тысяч миль, мы малость воспользуемся притяжением Венеры. Старик обожает экономные орбиты. Нет желания сгонять в самоволку?

— Что-то скорость больно высока, — сухо ответил Оскар.

— Ну вот — скорость, скорость… А где же былой пионерский дух? Успеешь слетать на одном из джипов, прежде чем тебя хватятся.

— Боже мой! Как дома-то побывать хочется! — вздохнул Оскар. — Вот бы дали нам увольнение. — Он печально покачал головой и снова посмотрел на карту.

— Знаем-знаем, почему ты вдруг такой робкий: небось, как заделался в начальники, так сразу и чувство ответственности прорезалось? Наверно, приятно быть одним из сильных мира сего?

— Давай, Ос, рассказывай, — поддержал Текс, который только что вошел в рубку.

— Да что вы меня все подкалываете? — покраснел Оскар. — Я что ли в этом виноват?

— Ладно, шуток не понимаешь? Ребята, а ведь нам и по-прав-де сильно повезло, — продолжал Мэтт. Полет-то по идее должен был быть учебный, а мы сейчас исполняем обязанности офицеров. Знаете, что я думаю?

— Ты — думаешь?

— Заткнись. Если у нас все будет нормально, нам же всем могут присвоить офицерские звания!

— Как же, жди! — с сомнением покачал головой Текс. — Это чтоб капитан Янки сделал меня офицером? Фига с два.

— Ну, тогда Оскара, его уж точно! В конце концов, он — начальник службы связи.

— Что ты меня все начальником тыкаешь! Это еще ничего не значит, — запротестовал Оскар. — Ну, отвечаю я за связь — только с кем связываться-то! Мы же за пределами дальности, если не считать «Следопыта», да и тот смотри уже где.

— Не вечно же нам сидеть за пределами радиосвязи!

— Да какая разница? Ты что думаешь, старик разрешит мне — или кому из нас — делать что-нибудь серьезное? Да он будет торчать за нашими спинами и дышать в затылок! И потом, так уж они нужны, эти офицерские звания? Представляете — возвращаемся мы на Землю, а их не утверждают! Стыда после не оберешься.

— Нет, прошляпить такую возможность — дураком нужно быть, — заявил Текс. — Другой у меня, может, никогда и не будет.

— Перестань сироту-то из себя строить. Что дядя Боди скажет, если услышит.

Конечно, правда в словах наших друзей была: капитан и лейтенант Турлов действительно следили за действиями кадетов очень внимательно. И все-таки атмосфера на корабле заметно переменилась. Капитан Янки в неслужебное время обращался к ним теперь по именам, а звание «кадет» и вовсе упоминать перестал.

Иногда, когда речь заходила о команде, он говорил «офицеры моего экипажа», явно понимая под «офицерами» и кадетов. Но о присвоении офицерского звания он не заикнулся ни разу.

С тех пор как они вышли из пояса астероидов, обязанности команды особой сложности не представляли: корабль находился за пределами дальности радиосвязи, и опять же — невесомость, а при ней особо не поработаешь. Свободного времени у кадетов появился вагон — хватало и на учебу, и поспорить, а когда и в картишки перекинуться. Мэтт нагнал в науках своих приятелей, а после и того пуще — стал копаться в корабельной библиотеке, искать книжки для серьезной работы. Ведь те курсы, что он наметил, когда улетал с «Рэндольфа», шли в расчет на недолгий рейс.

Капитан начал серию семинаров, отчасти чтобы занять свое время, отчасти чтобы помочь кадетам в учебной подготовке. Темой его семинаров была роль офицеров Патруля в качестве дипломатов.

Рассказывать Янки умел; а скоро кадеты поняли, что капитана можно увлечь и тогда он погружался в воспоминания. Это было интересно и поучительно, а к тому же помогало коротать однообразные недели полета.

Наконец ПРК «Aes Triplex» оказался в пределах радиосвязи с Венерой — там их уже поджидало множество сообщений, гонявшихся за ними по всей Системе. Официальная радиограмма из Департамента выражала благодарность капитану и всей команде за активное участие в восстановлении и отправке на Землю патрульного ракетного крейсера «Следопыт». Естественно, эта благодарность заносилась в личное дело каждого. Кроме того, капитан Янки получил послание от Хартли Миллера, в котором говорилось, что «Следопыт» благополучно вернулся на Землю и теперь длинноволосые рвут друг на друге патлы в борьбе за привезенные кораблем данные. Янки зачитал это послание вслух.

Кроме писем из дома Мэтт получил письмо от Марианны, в котором сообщалось о свадьбе. Он так и не понял, за кого она вышла замуж — за того молодого парня, которого видел на пикнике, или за кого-то другого. Мэтт даже имени его не мог вспомнить — так давно, казалось, все это было… Еще кадетов ждало послание от Пита — на письме стояла пометка: «Леда, Ганимед».

Письмо было самого обычного содержания — «отлично-провожу-время-как-жалко-что-вас-тут-нет».

— Везет же некоторым! — прокомментировал письмо Текс.

Была и уйма прочих разнообразных сообщений — о передвижениях кораблей, о кадровых перестановках, многочисленные технические указания, словом, накопившаяся за это время обычная текущая корреспонденция большой военной организации. Кроме того, им передали подробную сводку новостей со всех четырех планет начиная с момента, когда они утратили контакт с миром.

Оскар обратил внимание, что капитан Янки уже не так внимательно следит за тем, как он выполняет обязанности офицера связи, но это его нисколько не удивило. Оскар и вправду превратился в начальника службы связи и даже успел забыть, что не так уж много утекло времени с той поры, когда он был кем-то другим.

Но он лишь тогда окончательно уверовал, что его считают офицером связи, когда принял шифровку — первую из радиограмм, посланных в адрес «Aes Triplex» не клером, а шифром. Оскару пришлось обратиться к капитану с просьбой дать шифровальную машинку, хранившуюся в сейфе. Капитан открыл сейф и без слов выдал Оскару машинку. Когда Оскар расшифровал радиограмму, у него глаза полезли на лоб. В ней сообщалось:

Оскар тут же отнес радиограмму капитану Янки. Капитан прочитал расшифрованный текст.

— Передайте помощнику, чтобы срочно зашел ко мне. И не обсуждайте ни с кем содержание шифровки!

— Слушаюсь, сэр!

Когда Турлов вошел в капитанскую каюту, на лице его было недоумение:

— Что-нибудь случилось, капитан?

Вместо ответа Янки вручил ему шифровку. Лейтенант прочитал ее и покачал головой.

— Как вы считаете, мы сможем выполнить это распоряжение? — спросил капитан.

— Но, капитан, вы же сами знаете, сколько у нас осталось реактивного топлива. На круговую орбиту мы выйти еще сумеем, но где мы возьмем топливо на посадку?

— Вот и я о том же. Думаю, придется отказать. Черт побери, лучше бы меня выпороли, чем посылать отказ. И почему они именно нас выбрали? Ведь не меньше полдюжины кораблей находится в лучшем положении, чем мы.

— Вряд ли, капитан. Думаю, в этом секторе мы оказались единственными. Вы следите за расположением патрульных крейсеров?

— Не так чтобы очень. А почему вы спрашиваете?

— Вообще-то этим следовало заняться «Томасу Пейну», но он совершил посадку в Нью-Окленде для срочного ремонта.

— Понятно. Надо бы постоянно иметь патрульный корабль на орбите вокруг Венеры; когда-нибудь так и будет, — капитан Янки задумчиво почесал подбородок; вид у него был мрачный.

— У меня предложение, капитан.

— Да?

— Если изменить курс прямо сейчас, все может пройти без особых затрат. Затормозимся потом сколько сможем об атмосферу — и сядем аккуратненько на двигателе.

— Хм… А какой запас?

В глазах лейтенанта Турлова появилось отсутствующее выражение — он решал про себя уравнения четвертого порядка. Капитан Янки тоже застыл на месте с беззвучно шевелящимися губами.

— Практически никакого, капитан. После выхода на круговую орбиту придется нырнуть в атмосферу и тормозиться до скорости стабильного падения — или почти до нее, — прежде чем включить двигатели.

Янки покачал головой.

— Это на Венеру-то? Да надежней в Вальпургиеву ночь летать на метле! Нет, мистер Турлов, придется дать ответную радиограмму, что ничего у нас не получится.

— Минуточку, капитан. Они знают, что у нас на борту нет космической пехоты?

— Конечно.

— Значит, никто и не собирается требовать от нас вооруженных действий. Так что можно послать на поверхность один из джипов!

— Долго я ждал, когда вам придет в голову эта мысль, мистер Турлов. Все правильно. Расследование происшествия поручается вам. Не хочется, конечно, но другого выхода у меня нет. У вас ведь до этого никогда не было личной миссии?

— Не было, сэр.

— Вот видите, вы еще совсем молодой, а уже личная миссия. Начинайте подготовку, а я пока запрошу отдел космических операций о деталях.

— Слушаюсь, капитан. Вы сами мне подберете кадета или я?

— Берите всех троих сразу. В джипе все время должен кто-нибудь находится, а вам понадобится вооруженный спутник на время расследования. Сами знаете: экваториальная зона — там всякое может быть.

— Но, сэр, тогда у вас останутся только Петерс да врач.

— Мистер Петерс и я отлично со всем управимся. В криббедж Петерс игрок еще тот.

Отдел космических операций ничего толком сказать не мог — относительно ситуации на Венере у них не было никаких подробностей. Известно было только одно — транспортный корабль «Гэри» запросил о помощи, сообщив, что на него напали туземцы. Экипаж успел передать координаты, затем связь оборвалась.

Капитан Янки решился все-таки на атмосферное торможение, чтобы сберечь реактивную массу, иначе «Aes Triplex» мог застрять на орбите и прождать неизвестно сколько, пока его оттуда не вытащат. Экипаж корабля был вынужден провести пятьдесят шесть часов в тесноте рубки, в то время как ПРК окунался и делал нырки в плотные венерианские облака, все глубже и глубже при каждом новом заходе. Обшивка нагрелась почти до предела, и времени, когда корабль находился в свободном пространстве между двумя заходами, едва хватало, чтобы ее охладить. Жара в отсеках стояла просто невыносимая, потому что вся мощь аппарата охлаждения воздуха была брошена на поддержание нормальной температуры в рубке управления и отсеке с гидропоническими ваннами. В пустоте космоса избавиться от избытка тепла можно лишь одним способом — излучая его в пространство, и кинетическая энергия, образовывающаяся при переходе с орбиты сближения на орбиту вокруг Венеры, поглощалась кораблем и затем излучалась в космос.

А когда наконец эти пятьдесят шесть часов кончились, трое потных, вымотанных молодых людей плюс еще один, чуть их старше, были готовы перейти на второй джип.

Внезапно Мэтт что-то вспомнил.

— Доктор! Доктор Пикеринг! — позвал он врача.

Доктор провел эту спокойную — во всяком случае, с точки зрения медицины — экспедицию за рукописью монографии под названием «Некоторые заметки относительно сравнительных патологий населенных планет» и сейчас просто не знал, чем заняться. На время, пока Мэтта не будет на корабле, его назначили «фермером».

— Да, Мэтт?

— Эти новые кусты помидоров, нужно через три дня им сделать перекрестное опыление. Пожалуйста, не забудьте.

— Нет, Мэтт, не забуду.

— А Додсон все про свою ферму! — расхохотался капитан Янки. — Ладно, уж как-нибудь о ней позаботимся. А теперь, джентльмены… — он обвел взглядом стоящую перед ним четверку. — Постарайтесь остаться в живых. Сомневаюсь, что эта миссия стоит того, чтобы из-за нее да еще и угробить четырех офицеров Патруля.

В шлюзе Текс ткнул Мэтта локтем.

— Ты слышал? Он сказал: «четырех офицеров Патруля».

— Слышал. И еще кое-что слышал. Вспомни, о чем он кроме этого говорил.

Турлов поправил на поясе сумку. В ней лежали распоряжения, касающиеся порученной им миссии. Распоряжения были простыми: следовать к точке с координатами два градуса семь минут северной широты и двести двенадцать градусов долготы; отыскать «Гэри» и расследовать обстоятельства, связанные с переданным по радио сообщением о нападении туземцев. Принять все меры для поддержания мира.

Лейтенант сел в кресло пилота и посмотрел на свой экипаж.

— Держите шапки, ребята. Вперед!