КОНТРАПУНКТ: III
Оказавшись вдвоем с Иштар в машине, Галахад спросил:
— Ты всерьез сделала предложение старейшему? Насчет ребенка от него.
— Как я могла шутить в присутствии двух свидетелей, один из которых — сам исполняющий обязанности?
— Я не знаю, как ты могла. Но зачем это тебе, Иштар?
— Потому что я сентиментальна и склонна к атавизму.
— Кусаться обязательно?
Она обняла его одной рукой за плечи, другую положила ему на ладонь.
— Извини, дорогой. День тянулся так долго — ведь хоть ночь и была дивной, выспаться не удалось. Меня волнуют разные вещи — и поднятая тобой тема не может оставить меня равнодушной.
— Мне не следовало спрашивать. Это вторжение в личную жизнь. Забудем? Да?
— Дорогой мой! Я понимаю, что это такое… отчасти. Поэтому для медика я слишком эмоциональна. Скажи, разве ты смог бы удержаться и не сделать подобное предложение, если бы был женщиной?
— Я не женщина.
— Знаю — как мужчина ты восхитителен. Но на мгновение попробуй быть логичным, как женщина. Попытайся.
— Не все мужчины нелогичны — это выдумка женщин.
— Извини. Когда приедем домой, придется принять транквилизатор — я уже столько лет не испытывала в них необходимости. Но попробуй представить себя женщиной. Пожалуйста! Хотя бы на двадцать секунд.
— Мне не нужно двадцать секунд. — Он взял ее за руку и поцеловал. — Будь я женщиной, то ухватился бы за такую возможность. Конечно же, лучших генетических характеристик для отца твоего ребенка представить нельзя.
— Вот именно!
Он заморгал.
— Знаешь, наверное, я тогда просто не представляю, что ты понимаешь под словом «логика».
— А… разве это важно? Ведь мы пришли к одному и тому же ответу. — Машина свернула и остановилась. Иштар встала. — Итак, забудем. Дорогой, мы уже дома.
— Ты дома, я нет. Думаю…
— Мужчины не думают.
— Я думаю, что тебе нужно выспаться, Иштар.
— Ты закупоривал меня в эту штуковину, тебе и снимать ее.
— Да? А потом ты решишь покормить меня, и опять тебе не удастся выспаться. Можешь снять через голову — как я это делал в деконтаминационной.
Она вздохнула.
— Галахад, — не знаю, правильно ли я выбрала тебе имя, — разве я должна предлагать тебе контракт на сожительство, если хочу провести с тобой еще одну ночь? Скорей всего нам с тобой и сегодня поспать не придется.
— И я о том же.
— Не совсем. Потому что, может, нам придется работать всю ночь. Даже если ты выкроишь три минутки для обоюдного нашего удовольствия.
— Три минутки? Зачем же так торопиться?
— Ну хорошо — пяти хватит?
— Мне предлагают двадцать минут — и извинения?
— Ох эти мужчины! Тридцать минут, дорогой, и никаких извинений.
— Согласен. — Он встал.
— Но пять ты уже потратил на препирательства. Пошли, мой несносный.
Он последовал за нею в прихожую.
— А что это еще за ночная работа?
— И завтра тоже придется поработать. Надо проверить, что там успел скопить телефон. Если ничего не окажется, придется обратиться прямо к исполняющему обязанности, хотя я совершенно не хочу этого делать. Я должна осмотреть его хижину и выяснить, что там надо сделать. Потом мы вдвоем перевезем Лазаруса; этого я никому не могу доверить. Потом…
— Иштар! Неужели ты собираешься это сделать? Нестерильное обиталище, никакого запасного оборудования и так далее.
— Дорогой, это тебя впечатляет мой титул, но не мистера Везерела. А старейший свысока относится даже к мистеру Везерелу. Старейший это СТАРЕЙШИЙ. Я надеялась, что мистер исполняющий обязанности председателя сумеет как-то отговорить его от переезда, но этого не случилось. Итак, у меня осталось два варианта: либо подчиниться ему, либо устраниться, как директорше. Но я не намереваюсь этого делать. Значит, выбора у меня на самом деле нет. И ночью мне надо обследовать его новое помещение и прикинуть, что можно сделать до завтрашнего полудня. О стерильности в таком доме и думать нечего, но наверняка придется кое-что переделать.
— И установить запасное оборудование, не забудь, Иштар.
— Как будто я могу об этом забыть, дурачок. А теперь помоги мне выбраться из этой проклятой штуковины… из этого прекрасного платья, которое ты придумал и которое явно понравилось старейшему. Пожалуйста.
— Стой, не вертись и умолкни.
— Не щекочи! Ох, черт, телефон звонит! Снимай же, дорогой, скорее.
