6. Двое в соломенных шляпах
Выйдя из бара, Бонд неторопливо пошел вдоль тенистого бульвара в сторону отеля, до которого было всего несколько сотен метров.
День становился все жарче, но в тени платанов было свежо. Людей на бульваре почти не было, поэтому двое мужчин, стоявших поддеревом на другой стороне бульвара, привлекли его внимание.
Бонд заметил мужчин, когда до них осталось около ста ярдов. От них до «Сплендида» было примерно столько же.
Выглядели оба довольно странно: низкорослые, одетые в одинаково темные и не по погоде плотные костюмы, они были похожи на артистов-комиков из мюзик-холла, дожидающихся в условленном месте автобуса, который должен повезти их на представление. Оба были в соломенных шляпах с широкой темной лентой — видимо, в дань праздничной атмосфере курорта. Поля шляп и тень дерева скрывали их лица. Совершенно неожиданными в облике этих мрачных людей были яркие футляры фотоаппаратов: у одного — красный, у другого — синий.
Бонду оставалось пройти до них еще пятьдесят ярдов, он спокойно размышлял о разных видах оружия и о том, как от какого себя защищать, когда у него на глазах стало разворачиваться неожиданное и жуткое действо.
Человек с красным фотоаппаратом чуть заметно кивнул. Второй мгновенно сорвал с плеча свой синий аппарат, склонился над ним, что-то регулируя. Что именно, Бонд не заметил, ему помешало дерево. В тот же миг полыхнула ослепительная вспышка, за ней раздался взрыв и Бонда, хотя его закрывал ствол платана, легко, как пушинку, бросило опалившей ему лицо и грудь раскаленной взрывной волной на землю и понесло по брусчатке...
Он лежал на спине, не мигая, глядя на солнце, когда ветер (по крайней мере, так ему показалось) с гулом, как если бы били по басовым струнам рояля кувалдой, пронесся над ним.
Когда оглохший, едва не теряя сознание, он встал на одно колено, сверху на него посыпался град окровавленных ошметок, обрывков одежды, веток и камней. Потом начали падать листья. Бонд посмотрел вверх. В небо поднимался гриб черного дыма.
В воздухе стоял отвратительный залах пороха и горелого мяса. Платаны на полсотню метров в одну и другую сторону стояли без листьев, многие обгорели. Два вырванных с корнем дерева лежали, перегораживая бульвар. Между ними еще дымилась небольшая воронка. От двух клоунов в соломенных шляпах не осталось ничего, если не считать красных пятен на дороге, тротуаре, на стволах деревьев и окровавленных лохмотьев на ветках. Бонда стошнило.
Первым к нему подбежал Матис. К этому времени Бонд уже поднялся и стоял, опершись рукой на спасшее ему жизнь дерево. В шоке, но невредимый, он безмолвно позволил Матису обхватить себя и повести в «Сплендид», откуда с криками выскакивал насмерть перепуганный люд. Когда вдалеке послышались сирены «скорой помощи» и полиции, они поспешили протиснуться сквозь толпу и подняться в номер к Бонду.
Матис тут же включил радиоприемник и, не дожидаясь, пока Бонд снимет с себя перепачканную кровью одежду, стал задавать вопросы. Услышав, как выглядели те двое, Матис бросился к телефону.
— ...И передайте полиции, — сказал он под конец, — что я сам займусь тем англичанином с Ямайки, которого помяло взрывом. С ним все в порядке, и пусть его не беспокоят. Я им все объясню через полчаса. Нужно сказать журналистам, что это было, вероятно, сведение счетов между двумя болгарскими коммунистами: один убрал другого с помощью бомбы. О третьем, который скорее всего находился где-то поблизости, им знать не обязательно, но найти его нужно во что бы то ни стало. Он наверняка ринулся в Париж. Блокировать все дороги. Alors, bonne chance. ["Ну, желаю удачи" (фр.)]
Матис повернулся к Бонду, и тот докончил свой рассказ.
— Merde! ["Черт!" (фр.)] Но вам здорово повезло! — воскрикнул француз. — Ясно, что бомба предназначалась для вас. У них что-то не сработало... Не беспокойтесь. Мы разберемся. Эти болгары, — сказал он, помолчав, — похоже, взялись за вас всерьез. Не пойму только, как они думали уходить? И зачем разноцветные фотоаппараты? Нужно поискать, что от них осталось.
Матис был возбужден, глаза его блестели. Для него был неожиданным драматический поворот в деле, в котором его роль первоначально сводилась лишь к тому, чтобы держать шляпу Бонда, пока тот будет обыгрывать Намбера. Он поднялся.
— Теперь вам нужно что-нибудь выпить, пообедать и немного отдохнуть, — посоветовал он, — а я должен успеть на место, пока полиция не затоптала все следы.
Матис выключил радио и махнул рукой на прощание. Дверь захлопнулась, в комнате стало тихо. Бонд сел к окну и почувствовал радость оттого, что еще жив.
Позже, когда Бонд уже допивал порцию неразбавленного виски со льдом и с удовольствием смотрел на поднос с паштетом и лангустом под майонезом, который только что поставил перед ним официант, зазвонил телефон.
— Это Линд, — девушка говорила взволнованно и тихо. — С вами все в порядке?
— Да, вполне.
— Я рада. И пожалуйста, берегите себя.
Она повесила трубку.
Несколько секунд Бонд размышлял над этим звонком, затем взял нож и выбрал самый толстый кусок поджаренного хлеба.
«С их стороны на двоих меньше, — подумал он, — а с моей — на одного больше. Неплохое начало».
Он опустил нож в стакан с горячей водой, стоящий рядом с горшочком из страсбургского фарфора, и отметил про себя, что следует удвоить чаевые официанту за этот прекрасный паштет.
