Книга: Сокол Гора
Назад: Глава 9 Лето – осень 1554 г. до Р. Х (месяцы Паофи и Атир сезона Ахет). Черная земля. Колесница удачи
Дальше: Глава 11 Осень 1554 г. до Р. Х. (месяц Теби сезона Переш). Черная земля. Воин

Глава 10
Осень 1554 г. до Р. Х. (Месяц Хойак сезона Ахет). Черная земля. Тезка

Согласно плещут весла нашей барки.
По Нилу вниз плыву с вязанкой тростника.
Сила любви (Поэзия Древнего Египта в переводах А. Ахматовой и В. Потаповой)
Красновато-коричневая от плодородного ила вода Хапи растекалась от носа корабля длинными пенными усами. Судно шло ходко: ветер был попутным, а парус – большим и крепким. Дюжие матросы, в обычное время – гребцы, развалясь, сидели у бортов, в любую секунду готовые по приказу кормщика схватить управляющий парусом канат или взяться за весла.
Сняв надоевший парик, Максим сидел на носу и задумчиво глядел вдаль. Проплывали по берегам деревни с глинобитными хижинами, все чаще попадались поля – уровень воды понизился, начинался сев, и чем дальше к югу, тем активнее. Мычали запряженные в легкие плуги коровы, сеятели бросали семена в землю, а ведущие коров по бороздам мальчишки махали проплывавшему кораблю руками и что-то кричали, вызывая явное недовольство бывшего тут же чиновника в белом головном платке и длинной плиссированной юбке-схенти. Чиновник и бывший при нем писец с папирусным свитком в руках, как видно, следили за ходом полевых работ, готовые доложить своему повелителю о каждом брошенном в землю зернышке. Из поучений Якбаала Максим знал уже, что все работы в Египте – да вообще все – строго регламентировались. Любая мелочь подлежала строгому учету, что, конечно, способствовало распределению урожая. Денег – собственно монет – в Черной земле не было, никому еще не приходило в голову набить в кузнице золотых и серебряных кругляшков с парадным портретом фараона, что, конечно, сильно затрудняло торговлю, по сути – обмен. Существовали, правда, чисто условные единицы, четко определявшие стоимость той или иной вещи, – шетит, дебен, кедет. Но все это были чисто весовые категории, к примеру, дебен был равен девяноста граммам золота, серебра или меди, кедет – девяти. Средней величины и комфортности дом стоил один дебен серебра плюс пять кедетов золота, бык – около полусотни дебенов меди, красивая рабыня – два дебена серебра плюс шесть дебенов меди, десять мешков зерна – два дебена меди. Раз денег не было, все менялось – и довольно трудно было, скажем, купить на том же базаре полупрозрачную невесомую ткань, называемую «сотканный воздух». Мало было иметь представление о ее стоимости, для начала нужно было узнать у торговца, что он за нее хочет. Зерно, медные браслеты, несколько кувшинов вина или еще что-нибудь. Макс хорошо помнил, как они когда-то «покупали» еду с Тейей. Тейя… Где-то она сейчас? Даст бог, все же удастся ее отыскать.

 

К удивлению юноши, господин Якбаал, узнав о побеге Уны, сразу же принялся громко и долго хохотать, хлопая себя по ляжкам:
– Ай да рабыня! Ай, хитра! Что ж, значит, Уна затянула тебя в постель, что неудивительно, ведь она красивая девка, потом связала…
– Сначала чем-то опоила…
– Неважно. Извини меня, друг мой, но попался ты в девичьи сети, как последний простофиля! Ладно, ладно, не обижайся – сбежавшая рабыня вовсе не повод для ссоры. Эко богатство – девка! Куплю других, еще красивее. Да, полагаю, и не денется она никуда – везде в оазисе мои люди.
– Она воспользовалась моей одеждой и колесницей, – шмыгнув носом, напомнил Максим.
– Ах, да… Я же и говорю – хитрунья! Не бери в голову, но уж теперь придется тебе потруднее: корабль Бекенхонсу, полагаю, уже давно отчалил, так тебя и не дождавшись. Придется теперь тебе самому искать попутное судно – ждать некогда, скоро начнется большая война. И ты должен успеть сладить дело до ее начала.
– Слажу, – хмуро кивнул молодой человек. – Добраться бы…
– Доберешься! – Якбаал похлопал его по плечу. – Я дам тебе золотые браслеты и несколько ожерелий – хватит расплатиться с самым привередливым корабельщиком.

 

К своему удивлению, попутный корабль юноша отыскал достаточно быстро – барка торговца вином Имхотепа из Сина как раз направлялась в Уасет, а именно оттуда должно было отправиться войско молодого южного царя Ка-маси, сына Секеннера. В пику северным захватчикам Ка-маси, как и его отец, упорно именовал себя фараоном – властелином всей Черной земли, хотя фактически ему подчинялись только некоторые южные номы. Остальные же сочувствовали и были б вовсе не прочь поддержать молодого царя в его войне с хека хасут… если б военные действия сложились удачно.
Как и всегда в период смуты, кроме регулярных армий по всей стране бродило множество непонятно каких отрядов, по сути – разбойничьих шаек. Время от времени они примыкали к той или иной стороне, а чаще всего действовали на свой страх и риск, по принципу многочисленных «батек» времен Гражданской войны в России: «Бей белых, пока не покраснеют, бей красных, пока не побелеют». Вот таких бандочек следовало опасаться, о чем несколько раз предупредил Якбаал. Потом обнял юношу на прощание:
– Да не оставят тебя своими милостями Сет и другие боги!
Судно имело несколько якорей и, останавливаясь на ночлег, к берегу не подходило – синский купец Имхотеп вовсе не собирался рисковать своим товаром. О плате за проезд договорились быстро, и, когда один из серебряных браслетов перекочевал в заплечную суму Имхотепа, Максим стал на судне самым важным пассажиром. А собственно, других и не было, в смутные времена мало кто отваживался пускаться в дальние путешествия. Что же касается местных, транзитных пассажиров, так им столь быстроходное судно было явно не по карману, перебивались и обычными лодками.
– Эй, Джедеф! – закричал из беседки купец. – Ты что там увидел?
Максим не сразу понял, что обращаются к нему. Джедеф – под этим именем он и пробирался на юг, по заранее разработанной Якбаалом легенде… которой уже воспользовалась Уна и, дай-то бог, успешно.
– Джедеф! Да откликнись же!
Юноша обернулся:
– А, любезнейший Имхотеп, да будет благословен твой Ка! О чем ты хотел спросить меня?
– Не спросить, а позвать. – Купец хитро прищурился и засмеялся. – Сыграем в «змею»? Ну, хотя бы пару-тройку партеек, а? Так и быть, ставлю на кон кувшин своего лучшего хами!
Максим хмыкнул: надо же, расщедрился! Хами – нечто вроде ликера – конечно, вино неплохое, что и говорить. Да вот только Имхотеп этот – больно уж хитрый игрок. Рука набита! За два дня пути уже выиграл у Макса два серебряных браслета и три медных колокольчика. И все ему мало – вот жлобина!
– Дам фору, – продолжал уговаривать купец. – Против моего вина – всего лишь медный браслетишко. Ну, давай, давай, решайся – что еще нам тут делать-то?
Делать действительно было пока нечего, а торговец, насколько успел понять юноша, характер имел такой, что ни за что не отстанет.
– Ладно, – Макс наконец сдался. – Сыграем, потешим наши Ка!
Торговец быстро расставил на медном игровом поле фишки в виде голов ибиса и, протянув напарнику коробочку с кубиками, улыбнулся:
– На! Мечи первым.
Юноша раскрутил коробку, высыпал кубики на палубу и сделал соответствующее количество ходов. Затем пришел черед купца – ему гораздо менее повезло, что, впрочем, его ничуть не расстроило – игра-то еще только начиналась. Лишь заметил:
– Давно хотел тебе сказать – неправильно ты кости бросаешь. Не так надо.
– А как?
– Дай покажу… Впрочем, нет. Чтобы ты потом меня обыгрывал, да?
– Да не больно-то и надо, – обиделся Максим. – Все равно я не сегодня завтра сойду, мне ведь не до самого Уасета плыть.
– Ладно, ладно, уговорил – покажу! И еще скажу о неких… гм-гм… хитростях. Но только завтра… или сегодня вечером, после того как сыграем.
– Эх, алчный ты человек, Имхотеп! – качнув головой, посетовал юноша.
– Так я же торговец! Ну, давай, бросай – твоя очередь.
Макс проиграл все партии – был невнимателен, не об игре по большому счету думал. Купец – жилистый, широкоплечий, с шоколадного цвета кожей и блестящими белками глаз – радостно потирал руки. Полюбовавшись выигранными браслетами, убрал их в сундучок и, разлив по кружкам вино, – угощаю! – принялся, как и обещал, учить парня премудростям этой, казалось бы, нехитрой игры.
– Кости бросай так… А коробочку крути вот этак… Видишь, да? Вот я беру кубики… вот положил их в коробочку… видишь, сколько там очков? А теперь смотри… оп! Ха-ха! Видал, да? На-ка, сам попробуй!
После долгих тренировок Максим все-таки навострился выбрасывать примерно такое количество очков, сколько ему было нужно. Снова сыграли три партии, из которых одну юноша выиграл.
– Вот! – обрадованно закричал торговец. – Вот видишь, научил я тебя все-таки!
Впереди, у излучины, показались рыбачьи лодки – одна, две… восемь. Четыре челна покачивались у берега, а четыре других направились ближе к середине реки, прошмыгнув под самым носом корабля Имхотепа. В каждом челне – довольно небольшом и даже, можно сказать, утлом – находилось человек пять, а то и больше, если считать гребцов. Как же они друг другу-то не мешали?
Один из челноков замешкался, ткнулся кормой в борт купеческого судна.
– Эй вы, неумехи, чтоб вас крокодил сожрал! – перегнувшись через борт, заорал кормщик… и вдруг затих, захрипел, поймав горлом тяжелую боевую стрелу!
Что? Что такое?
И снова раздался свист – это сидевшие в челноках рыбаки вытащили спрятанные под сетями луки, выбивая из экипажа торгового корабля самых сильных – гребцов и прочих матросов. Максим и глазом не успел моргнуть, как под прикрытием лучников челноки атаковали судно, словно гиены, набросившиеся на ослабевшего льва.
Купец Имхотеп вытащил из-за сундука серповидный меч и короткое копье с плоским бронзовым наконечником. Меч он оставил себе, а копье бросил Максу:
– Защищайся! Но лучше – спасайся вплавь.
Оп!
Сразу двое пиратов, забравшись на борт корабля, напали на юношу, угрожающе размахивая копьями. Они славно бились, по всему чувствовался опыт – копье, которым орудовал Максим, было выбито у него из рук буквально после двух-трех ударов. И тяжелое вражеское острие уперлось прямо в сердце!
– Да примет эту жертву Баал! – гнусно ухмыляясь, заорал вражина – смуглый, с черной кудрявой бородой и всклокоченной шевелюрой.
– Постой, Хайрак! – Какой-то высокий молодой мужчина, чистый египтянин по виду, перехватил копье сильной рукой и, прищурившись, посмотрел на Макса. – Ты, парень, кажется, не бедняк?
– Не бедняк, это так, – согласился юноша. Он, конечно, мог бы сейчас дернуться, попробовать отобрать у кого-нибудь оружие и сражаться… только вот чего достиг бы собственной смертью? Кстати, многие корабельщики, включая и самого купца Имхотепа, поступили сейчас точно так же, массово сдаваясь в плен неведомому врагу.
– Свяжите его, – приказал египтянин, видать, бывший в шайке за главного, и сразу двое пиратов – дюжих мускулистых молодцов – принялись азартно вязать пленника.
– Кто хозяин судна? – когда все было кончено, грозно вопросил главарь.
Кто-то из слуг вытолкнул на середину палубы несчастного Имхотепа.
– Я хозяин, – поник головою тот.
– Что за груз?
– Вино. Триста кувшинов.
– Вино? Отлично, клянусь Осирисом! – атаман шайки явно обрадовался. – Куда везешь? В Уасет?
– Да, в Уасет.
– Часть кувшинов мы возьмем себе, – подумав, заявил разбойник. – С остальными ты поплывешь в Уасет в сопровождении моих людей. Нам нужно оружие, ты приобретешь его для нас в Уасете.
– О господин… – Торговец не знал, грустить ему или радоваться.
С одной стороны, он был только что ограблен до нитки, но с другой – получил жизнь. И кто его знает, как там, в Уасете, все обернется?
Окинув строгим взглядом купца, главарь указал пальцем на Макса:
– Этот человек и вправду так богат, как о том свидетельствует его платье? Отвечай, торговец!
– Да уж, не беден. – Имхотеп улыбнулся. – Думаю, вам не очень-то выгодно его убивать.
– Без тебя разберемся!
Атаман повелительно взмахнул рукой, и всех пленников с угрозами и ругательствами принялись пересаживать в лодки. Ох, и неудобно же оказалось в челне! Узко, тесно, а еще какой-то черт в спину копьем колет да ржет, противно так, словно пьяная лошадь.
Макс повернул голову:
– Эй, там, полегче!
И, тут же получив по зубам, полетел на дно лодки.
Так себе был удар, средненький – зубы не выбил, только раскровянил губу. Юноша раздосадованно сплюнул, четко понимая, что злиться-то сейчас надобно на самого себя – чего языком-то болтал? Спокойнее надо, спокойнее. Из лодки сейчас уж точно не сбежишь – нужно посмотреть, что дальше будет.
Дружно повернув к излучине, лодки, не снижая набранной скорости, влезли в заросли камыша и папируса и долго плыли по какой-то узкой извилистой протоке, распугивая многочисленных гусей и уток. Птицы было много, как и рыбы в реке, так что голод разбойникам явно не угрожал.
Несмотря на свое незавидное положение, Максим с любопытством посматривал по сторонам. Коричнево-зеленый камыш высотой в человеческий рост, желтоватый папирус, кругом – птичий гомон, а над головой – чистое, пронзительно-голубое небо.
Под днищем челнока наконец заскрипел песок – похоже, приплыли. Лодки остановились, и спрыгнувшие в воду разбойники принялись подгонять пленников:
– Быстрее, быстрее, не то останетесь здесь, на корм крокодилам!
Одного – самого неповоротливого, а скорее просто попавшего под горячую руку – тут же и закололи, в назидание другим, и бедняга, захрипев, ткнулся лицом в грязную от поднятого ила воду. Да так и застыл с зияющей в спине раной, кровь из которой окрашивала алым цветом качающиеся на волнах камыши.
А они людей не жалеют! Макс передернул плечами – человеческая жизнь здесь стоила так мало, что об этом можно было и не говорить. Кстати, точно так же и Якбаал относился к своим слугам. Взять вот хоть Уну. Ну, сбежала девка, и черт с ней! Новую купим. А эту, буде попадется, казним, чтоб другим неповадно было.
Камыши вскоре раздвинулись, и показался берег – распаханные поля, пальмы, аккуратные, крытые папирусом хижины, два добротных дома из кирпича-сырца, амбары. Деревня. Обычная такая деревня. Интересно, кому подчиняется ее староста – южному фараону Ка-маси или властителям дельты?
Всех пленников загнали в амбары, предварительно распределив, кого куда. Гребцов и слуг поместили отдельно, а вот Максима отвели в другой амбар, в котором уже находились люди. Скрипнув, затворилась за плечами пленника дверь. Заметив людей, юноша вежливо поздоровался:
– Да не оставят вас своими милостями Амон и другие боги.
– Воистину не оставят, – с улыбкой ответствовал сидевший в углу парнишка, на вид несколько младше Макса. Проникавшие сквозь прорехи в крыше солнечные лучи выхватывали из полутьмы приятное лицо незнакомца, короткие черные волосы, бронзовые плечи.
– Как твое имя, о благородный молодой человек? – встав на ноги, несколько витиевато поинтересовался парень.
– Меня зовут… Джедеф, – с улыбкой отозвался Макс. – Эти разбойники захватили меня в плен на барке.
– Как и почти всех здесь… Меня зовут Ах-маси! – слегка поклонившись, представился юноша.
– Как-как? – удивленно переспросил Максим.
– Ах-маси. Сын Ибаны, властелина Анхаба! – Подросток с важностью выставил вперед ногу и обвел рукой остальных: – А это всё мои люди – славный десятник Сути, достопочтенный Ментухотеп, владелец коровьих стад Сенуфер-ра, краснодеревщик Атарша. Как видишь, все почтенные люди! Мой отец пригласил их на охоту и… – Ах-маси номер два вздохнул и развел руками. – Кстати, ты не голоден? Нас тут плохо кормят, но у меня есть остатки лепешки. Вот, возьми!
– Да возблагодарит тебя Амон, добрый юноша! – со всей искренностью поблагодарил Максим. – Все-таки как приятно оказаться в компании столь благородных и досточтимых людей.
В ответ на лестный комплимент поднялись на ноги и остальные пленники, каждый счел своим долгом как-то выразить свое отношение к вновь прибывшему товарищу по несчастью. Славные, истинно благородные люди.
– Ешь, ешь! – улыбнулся Ах-маси Второй.
Тезка! Выглядел он молодо, очень молодо, наверное, не так давно надел пояс зрелости, ну, может, всего-то лет пять назад. Совсем еще мальчик. Однако этому мальчику с почтением внимали люди гораздо старше его. И даже как-то слушались. Видать, и впрямь этот Ах-маси был сыном очень знатного и влиятельного человека. Как же разбойники-то не побоялись его пленить?! А может, потому и пленили?
– Садись вот сюда, рядом. Тут солома, может, захочешь поспать, о благороднейший Джедеф.
– Ну уж. – Максим совсем засмущался. – Не стоит так меня называть.
Ах-маси вскинул голову:
– Очень даже стоит! Благородного человека видно сразу. Впрочем, других в этот амбар и не бросают. Но вот взять хотя бы тебя, Джедеф…
Макс поспешно спрятал улыбку – по всему было видно, что этому смешливому пареньку пришлось в узилище весьма скучно и теперь он был рад поговорить с новым человеком.
– Да, твоя одежда разорвана, но я вижу – это сусх из тончайшей ткани «сотканный воздух». О, нет, простолюдины не носят такую одежду! Потом, смотри… – Мальчишка осторожно дотронулся до шеи Максима. – Здесь царапины. Значит, сорвали ожерелье. Явно не медное, да? А вот тут, верно, были браслеты…
– Увы, – негромко засмеялся молодой человек. – Браслетов я лишился куда раньше. По собственной глупости – просто-напросто проиграл.
– А в какую игру играли? – оживился толстяк-скотопромышленник Сенуфер-ра.
– В «змею».
– О, в «змею»? Это хорошая игра. Я в ней когда-то знал толк!
– Знал толк? Да ладно тебе прибедняться-то, Сенуфер, – засмеялся в дальнем углу мосластый десятник Сути. – Все знают, что ты как-то раз выиграл целое стадо!
– Да, но я и на кон поставил точно такое же стадо! – тут же парировал толстяк. – Ах, что говорить – у нас все равно нет никаких принадлежностей для сей прекрасной игры. А жаль!
– Не об игре надобно думать, а о том, как отсюда выбраться! – глухо заметил Ментухотеп, уверенный в себе человек лет тридцати пяти – сорока, с жилистыми руками и бесстрастным лицом сфинкса.
– Выбраться?! – Сенуфер-ра усмехнулся. – Ага, поди попробуй! Тут везде охрана, разбойников в шайке больше двух сотен. Очень многие – выходцы из местных деревень. Днем они мирные крестьяне, ночью лучше им не попадаться.
– Это ты к чему, Сенуфер?
– К тому, что незаметно мы не уйдем – земля-то кругом чужая. Чужие и люди! Все – от мала до велика – здесь будут против нас.
– Что же, вот так здесь и сидеть в ожидании выкупа?
– Мой отец заплатит за всех! – гордо воскликнул Ах-маси Второй. – И очень скоро, клянусь Амоном и Осирисом.
– Ага, заплатит, – скептически ухмыльнулся скотовладелец. – За Сути и тебя – да, а мы-то ему зачем?
– Так у тебя и самого золота и скота для выкупа хватит! – невежливо перебил Ах-маси Ментухотеп. – А вот нам что делать? Тому же Джедефу, а?
Ах-маси вскинулся:
– Я же сказал, мой отец…
И тут заскрипели засовы. Дверь отворилась, и на пороге возникли трое разбойников с короткими копьями в руках.
– Советую вам не плескать языками, а спать, – нагло ухмыляясь, заявил один из них. – Завтра с утра приказано выгнать вас на работу!
– На работу?! – Пленники возмущенно переглянулись, видать, сей приказ оказался им в новинку.
– Да-да, на работу! – глумливо захохотали стражи. – Хватит уже зря нашу похлебку есть!
– Да как вы смеете! – Вскочив на ноги, Ах-маси бросился к двери. – Вы разве не знаете, что мой отец…
– Попридержи зубы, волчонок! – Один из разбойников грубо оттолкнул мальчишку. – А до твоего отца нам нет никакого дела, так и знай.
Дверь захлопнулась, и снаружи послышался хриплый издевательский смех.
– Да не попадут их души на поля Иалу во веки веков! – сплюнув, выругался Ах-маси. – Вы как хотите, а я ни на какую работу не выйду!
Максим так и заснул – под возмущенный шепот и долгие приглушенные ругательства.
А утром в распахнутую дверь пожаром ворвался рассвет.
– Встать! – войдя в амбар, громко распорядился охранник. – Всем двигаться друг за другом, колонной, кто дернется в сторону – будет тут же убит.
– А как же выкуп? – ехидно осведомился Сенуфер-ра.
– Выкуп? – Разбойник расхохотался. – Скоро у нас будет всего хватать и без всякого выкупа. А ну пошли!
Щурясь от быстро набиравшего силу солнца, пленники выбрались из амбара и в сопровождении вооруженных копьями и серповидными мечами разбойников направились к блестевшему невдалеке пруду.
– Вот вам ил, вот песок, вот солома, – жестом указал главный охранник. – Все тщательно перемешиваете, топчете ногами, потом лепите кирпичи. Норма – три десятка штук в день на пару. Кто сделает меньше – будет наказан.
– Я не буду работать! – Ах-маси презрительно скрестил на груди руки.
– Не будешь? – Разбойник нехорошо прищурился, круглое толстоносое лицо его сделалось еще более отталкивающим, хищным. – Ладно, не будешь.
Мальчишка торжествующе хмыкнул.
– Но не потому, что не хочешь, а потому, что не сможешь! – Осклабясь, разбойник сделал знак остальным. – Займитесь этим молокососом.
Долго просить не требовалось: хохоча, те набросились на Ах-маси и, скрутив паренька, живо швырнули его наземь, лицом вниз. Один тучный лиходей уселся ему на ноги, другой – такой же – на шею. Третий взял в руку бич из вымоченной бычьей кожи и вопросительно посмотрел на главного.
– Бей! – с усмешкой распорядился тот. – Бей, пока не скажу: хватит.
Раскрутив в воздухе бич, разбойник ударил резко, с оттяжкой, оставляя на спине паренька тонкую кровавую полосу. Ах-маси дернулся, замычал… И снова удар! И еще, и еще, и еще…
Брызги крови оросили сухую землю. Все остальные пленники, окруженные воинами, в ужасе смотрели на экзекуцию. Вынуждены были смотреть.
Несчастный содрогался всем телом и бился, пытаясь вырваться. Напрасные старания – лиходеи хорошо знали свое гнусное дело. А тот, с бичом, все хлестал и хлестал, и страшная мечтательная улыбка застыла на тонких губах его.
– Хватит! – наконец распорядился старший. – Я сказал, Абак, хватит! Остановись же!
Избитого юношу оттащили и бросили обратно в амбар. Остальные молча склонились над деревянными формами…
Жарко пекло солнце. Работа оказалась не бог весть какой трудной, но монотонной и утомительной. Ил, песок и солома перемешивались, полученной смесью заполнялась форма, утрамбовывалась, подравнивалась небольшой деревянной лопаткой, переворачивалась – через восемь дней обожженный на солнце кирпич вполне годился в дело. Сути работал в паре с Ментухотепом, а Сенуфер-ра – с краснодеревщиком Атаршей. Максиму пары не было, и он помогал сразу всем. Уж конечно, норму на первый день не выполнили – не было еще необходимой сноровки.
Вечером, пересчитав кирпичи, главарь презрительно скривился, но, окинув взглядом запыхавшихся пленников, милостиво махнул рукой – видимо, посчитал, что один наказанный уже сегодня есть.

 

Тезка Максима сидел в амбаре, уткнув лицо в притянутые к груди коленки. Спина его кровоточила, но не так сильно, как можно было бы ожидать, судя по ухмылке того, кто бил.
– Как ты? – Сев рядом, Макс осторожно дотронулся до плеча Ах-маси.
Парень поднял голову – нет, он не плакал, глаза были сухие.
– Они меня били! – с неподдельным удивлением произнес он. – Как такое может быть? Как? Ведь только отец и царь Юга Ка-маси имеют право бить меня! Только они, а не эти простолюдины. Воистину наступили времена, когда рушится мир!
– Ты лучше скажи, как твоя спина? Сильно болит?
– Мужчина должен терпеть боль! Но не унижение! – Ах-маси дернулся. – Они ответят за все, ответят!
И снова опустил голову. Потом улегся на бок на солому и, кажется, задремал.
– Ну? – Ментухотеп, сотник с бесстрастным лицом сфинкса, неожиданно тряхнул головой. – У кого какие будут мысли о прошедшем дне?
– Да какие уж тут мысли, – раздраженно протянул скотопромышленник Сенуфер-ра. – Этак совсем уже до полного беспредела дошло. Виданое ли дело – заставлять благородных людей работать, словно каких-нибудь рабов!
– Я сейчас не об этом. – Ментухотеп смачно сплюнул. – Кто что заметил необычного? Начнем с тебя, Сути.
Десятник шмыгнул носом:
– Все необычное. Выгнали на работу – а раньше не выгоняли, избили Ах-маси – об этом вообще страшно думать.
– Вот-вот, – подтвердил доселе молчавший краснодеревщик Атарша. – Я так своим стариковским умом думаю – мы им почему-то стали не очень нужны.
– Верно думаешь, Атарша! – поддержал старика Ментухотеп. – Точно не нужны!
– Зато кирпичи, похоже, очень нужны! – усмехнулся Макс.
– И это верно подмечено! – тут же одобрил сотник. – А скажите, зачем разбойникам кирпичи? Да еще такого размера – это ведь не на дом, а на крепостную стену. Что они хотят строить – крепость? Зачем? Зачем разбойникам крепость?
– А что, если их кто-то заставляет строить эту крепость? – неожиданно предположил Максим. – Ну, если и не прямиком заставляет, то очень сильно просит. И обещает всяческие богатства, так что им и выкупа никакого не надо!
– Ага, ага, так! – громко зашептал Ментухотеп. – Вот и я думаю точно так же. А еще думаю: убьют скоро нас.
– Как это – убьют? – встрепенулся скотопромышленник.
– А так. Зачем им нас зря кормить? Вот наделаем кирпичей – и убьют.
– И что? Что теперь делать?
– Бежать надо, – твердо заявил сотник. – Выбрать момент – и бежать. И как можно скорее – пока еще есть силы.
– Бежать? – Сенуфер недоверчиво хмыкнул. – И как же? Может, все ж таки лучше дождаться выкупа?
– Выкуп им, очень на то похоже, теперь не нужен. Бежать, только бежать! Ты как, Сути?
– Я – за!
– Ты, Джедеф?
– Я тоже за побег!
– Тогда и я – вместе со всеми, – поспешно вставил слово Сенуфер-ра. – А ты как, старик? Бежишь с нами?
– Побегу, – проскрипел Атарша. – Силы у меня еще есть.
– А меня что, забыли? – неожиданно послышался звонкий голос Ах-маси. – Меня что, не надо спрашивать?
– О молодой господин, – извинительно пробормотал Ментухотеп, – мы полагали – ты спишь.
– Выспался уже, было время. – Юноша зашуршал соломой и уселся на корточки. – Значит, бежим. Что для этого надо?
– Хороший вопрос, – усмехнулся сотник. – Вот как раз сейчас и решим. Полагаю, нужна лодка или корабль. Думаю, сгодится и колесница – пешком-то мы далеко не уйдем.
– Нет-нет, только не колесница! – Толстяк Сенуфер-ра замахал руками. – На ней уж мы точно все головы сломим.
Максим тихонько хмыкнул – у него тоже имелся подобный печальный опыт обращения с колесницей. Это уж точно – далеко на ней не уехать. Корабль, только корабль! Ну, или вместительная, на шестерых, лодка.
– Итак, теперь каждый из нас должен внимательно следить за охраной и другими разбойниками. – Ментухотеп, похоже, уже назначил себя главой беглецов. – Все примечать – когда, куда, в какое время идут, кто старший, ну и так далее.
На том и порешили.
На следующий день с утра снова заявились охранники и погнали пленников на работу. По широкой, ведущей от реки тропе какие-то изможденные люди, числом около пары десятков, подгоняемые бичами надсмотрщиков, тащили огромную каменную глыбу – по всей видимости, предназначенную для постройки крепости. Проводив глазами несчастных, знатные пленники со вздохами приступили к своей работе.
Ах-маси постанывал, но месил ил упорно, стиснув зубы. И поглядывал по сторонам, как и все. Работавший с ним в паре Максим тоже примечал: в какой стороне река, какие к ней ведут дорожки, тропинки, сколько надсмотрщиков обычно охраняют пленников – выходило, не так уж и много. Все, правда, вооружены, некоторые даже луками, но к обязанностям своим относятся беспечно, прямо скажем – спустя рукава. Вот хоть взять того, дальнего охранника – долговязого молодого парня с тупым лошадиным лицом. Не слишком-то усердно он несет службу, больше подглядывает за снующими на поля и обратно девушками. Как и его напарник – более симпатичный и, естественно, имеющий куда больший успех у проходящих мимо девчонок. Кстати, эти двое – лучники. Кто еще имеется, кроме них? А еще только трое! Но эти трое – настоящие сволочи, садисты, которым прямо-таки истинное наслаждение доставляет наблюдать за мучениями пленников. И главный из них – тот самый верзила, что стегал бичом Ах-маси. Гад, каких мало! Вечно ко всем цеплялся – то не так, это не этак, в общем, всячески мешал выполнять норму, а потом с наслаждением наказывал провинившихся, хорошо хоть, главарь его хоть как-то контролировал, иначе б верзила давно бы всех застегал.
Значит, верзила – самый опасный. Плюс те двое с копьями, что находятся в его непосредственном подчинении. Их придется убирать – другого выхода нету. Впрочем, как это нету? А крыша? Да-да, крыша, сквозь которую по ночам просвечивают звезды! Южная страна, где практически не бывает дождей, здесь никто особенно-то и не заботился о состоянии крыш. Ну, в зажиточных домах еще устраивали на них какие-нибудь хранилища или спальни, что же касается хижин или вот амбаров – крыши никому и в голову не приходило перебрать, пока совсем не сгниют.

 

– Крыша? – вечером переспросил Ментухотеп. – А что? Неплохая идея!
– Только вот как быть с охраной? – Ах-маси не замедлил подать голос. – По ночам дежурят двое – я приметил, когда выставляли посты.
– Я тоже приметил, – ухмыльнулся сотник. – Только их не двое, а трое. Третий – в беседке у тропы, что ведет к реке. А вообще ты молодец, Ах-маси. Поистине достойный сын своего отца.
Юноша поспешно отвернулся, чтобы никто не заметил озарившую его лицо радость – все-таки приятно, когда вот так хвалят. Хотя кто заметил бы в полутьме?
Ментухотеп обвел всех пристальным взглядом, снова усмехнулся и негромко бросил:
– Мы убежим сегодня! Вот только выждем чуть-чуть.
– Сегодня? – опешил обычно невозмутимый Сути. – Как это, без всякой подготовки?
Максим радостно встрепенулся:
– А что готовить-то? Пищи вокруг полно, с вражинами разберемся, уж сейчас придумаем как!
– А лодка?! – задал вопрос Сенуфер-ра. – Откуда мы возьмем лодку?
– На пристани! – тут же воскликнул Ах-маси. – Или в камышах.
– Не спорьте. – Ментухотеп взмахнул рукой и, понизив голос, сказал: – Как раз сейчас у пристани стоит большой грузовой корабль.
– Корабль?! Откуда ты знаешь?
Сотник глухо хохотнул:
– Видели, как сегодня тащили каменную глыбу? Откуда она, интересно, взялась?
– Верно! – быстро выкрикнул Ах-маси. – Ее могли доставить только на грузовом судне!
– Которое будет дожидаться утра, чтобы отчалить. Матросы там наверняка пьянствуют или уже упились – уж я эту братию знаю.
– Значит, решено! – Подросток вскочил на ноги. – Тогда чего больше ждать?
– Верно, ждать нечего. – Ментухотеп тоже поднялся. – Сенуфер, Сути, вставайте к стене. Я – вам на плечи, ну а те, кто помоложе, – на крышу.
Так и сделали: выстроили пирамиду, и – оп! – Максим, а следом за ним и его тезка уже осторожно выглядывали из прорехи.
Кругом была тишина, в ночном небе холодно сверкали луна и звезды. В их призрачном зеленоватом свете видны были черные контуры пальм, кусты, хижины. И крытая камышом беседка у широкой тропы, ведущей к пристани. В беседке находился часовой, и еще двое шатались вокруг амбаров.
– Ну, что там? – запрокинув голову, нетерпеливо прошептал Сенуфер-ра.
Макс склонился вниз:
– Пока ничего. Выбирайтесь!
Ах-маси ухватил его за ноги, и юноша протянул вниз руку, за которую тут же уцепился Ментухотеп. Выбравшись на крышу, сотник с минуту прислушивался, а затем, удовлетворенно кивнув, наклонился, помогая выбраться остальным. Тем временем самые ловкие – тезки – уже спрыгнули вниз и, быстро скользнув в тень амбара, замерли, буравя взглядами пронизанный лунным светом воздух. Где ж часовые? Где?
Вот они! Переговариваясь, разбойники неспешно шагали прямо к амбару.
– Менгебед приказал всех пересчитывать, – лениво бросил один. – Будем?
– Да, уж, верно, придется.
Ах-маси нервно сжал плечо Макса, шепнул:
– Сейчас заметят!
И молодой человек мгновенно принял решение – эти двое парней с копями и мечами явно были уверены в себе. Что им какой-то полуголый безоружный пленник?
– Стой здесь! – тихо приказал Максим и вышел из темноты навстречу стражам.
Те удивленно застыли.
– Как ваши Ка? – не замедляя шага, во весь рот заулыбался молодой человек. – Как семья? Все ли в порядке в доме?
– Спасибо, все… Э! Ты кто такой? О великий Сет! Так это же…
А больше они ничего не успели сказать. Оба. Макс все ж таки был кандидатом в мастера спорта, а подпускать такого человека на расстояние вытянутой руки со стороны самоуверенных стражей было неосторожно, очень неосторожно!
Они даже не успели понять, что случилось. Вот появился из тьмы какой-то странный парень, очень похожий на одного из пленных, улыбнулся, словно встретил вдруг родных братьев или самых лучших друзей, а потом – бац! Бац! И только искры из глаз! И вставшая дыбом земля! И тут же навалившаяся тьма.
– Нок… Раз, два… Аут!
Максим удовлетворенно обернулся – беглецы уже давно спрыгнули с крыши и сейчас находились… находились… находились… Черт! Да где же они?
– Эй! – выглянув из-за угла, тихонько позвал Ах-маси. – Они уже пошли к реке, скорее бежим!
– А часовой? – шепотом спросил Макс. – Тот, что в беседке?
Парнишка улыбнулся, так что в темноте блеснули луной белые зубы:
– Он спит. А винищем разит на всю округу! Бежим же!
Парни ринулись к кустам.
– Не проснется? – когда подбегали беседке, обернулся Максим.
– Ха!
– Значит, хорошее было вино.
Свернув за пальмы, беглецы устремились к пристани по широкой дорожке, той самой, по которой недавно тащили каменную плиту. Путь освещали луна и звезды, отражавшиеся в черных водах реки узкими серебристо-золотыми полосками.
– Вот он, корабль! – Ах-маси резко остановился. – Где-то тут должны быть наши. Сейчас покричу.
– Тсс! – Макс резко зажал мальчишке рот. – Разбудишь матросов!
– Джедеф? Ах-маси? – словно из-под земли возникла вдруг мосластая фигура десятника Сути. – Давайте быстрей, все уже на корабле!
– Вот как? – на бегу удивился Максим. – И как это вы так ловко его захватили?
– А там никого и не было! – Сути с усмешкой сплюнул. – Лишь пара гребцов – да и те пьяные. Остальные, похоже, разошлись по местным девкам.
– Вот славно! Сам Амон помогает нам!
Взойдя на корабль по широким мосткам, они уперлись в грудь Ментухотепу.
– Ну наконец-то! – Передернул плечами сотник. – Теперь можно и отправляться. Берите весла – идем на середину реки.
– А потом? – Послушно схватив тяжелое весло, Ах-маси вскинул глаза. – Утром они нас наверняка заметят!
Ментухотеп усмехнулся:
– Мы поплывем ночью!
– Как ночью?!
– Так! Поставим парус и поплывем.
– Может быть, тогда уж лучше вниз по течению? – приноравливаясь к веслу, быстро спросил Максим.
– Не лучше. Нам вовсе не нужно вниз – там враги! Гребите – и слушайте мой голос!
Ментухотеп отошел к корме, взявшись за широкое рулевое весело. Сенуфер-ра и Сути по его команде втащили на судно мостик и, отвязав швартовы, уселись на весла по другому борту. Старик Атарша устроился на носу с шестом – промерять глубину.
– И – хап! – громко прошептал сотник.
Вздыбились весла. Упали в воду. Первый раз – все-таки вразнобой, а потом все дружнее и дружнее.
– Хап-хап, хап-хап, – сидя на корме, негромко покрикивал Ментухотеп, задавая темп гребле.
Судно оказалось тяжелым, очень тяжелым и неповоротливым, двигалось медленно, так что, когда Максим оглянулся назад, ему показалось, что корабль остается на месте. Может быть, забыли поднять якорь? Хотя нет, вроде бы движемся. Движемся, черт побери, плывем!
– Хап-хап!
Грузная барка не торопясь продвигалась к середине реки.
– Хап-хап, хап-хап, хап…
В какой-то момент Максим снова обернулся – и уже не увидел берега, скрытого густой пеленой ночи. Лишь в нильской воде таинственно мерцала луна.
– Ах-маси, Джедеф, не гребите! Хап-хап, хап-хап, хап…
На середине реки судно развернулось по ветру. Теперь предстояло самое трудное – поднять мачту и парус. Рогатая мачта лежала на корме; рядом во всю длину палубы растянулся рей со скрученным парусом.
– Бросайте весла, – снова распорядился Ментухотеп.
Кажется, этот парень знал толк в управлении кораблем!
– Старик – на рулевое весло, Сенуфер, Сути – по моей команде будете тянуть этот канат, а вы, Джедеф и Ах-маси, – тот. Готовы?
– Да!
– Тогда разом… И-и-и… рраз! Оп… Давай, давай, давай!
Не так-то легко оказалось это сделать – установить мачту. Узкий канат больно резал руки, мускулы напряглись, скользили по влажной палубе ноги.
– И-и-и… еще разок! Давай, давай, давай… Дружненько! Оп-па!
Мачта наконец встала, уперлась рогами в борта. Теперь осталось прицепить к ней рей с парусом – тоже повозиться пришлось. Привязали, подняли – с большим трудом и проклятиями, но подняли, распустили до половины стягивающие парус рифы. Двигаться на полной скорости Менутхотеп пока опасался – ночь все-таки.
Захлопал, зашумел попавший в парус ветер. Судно ощутимо дернулось, заскрипело… И пошло! Пошло, пошло, пошло!
– Ах-маси, Джедеф – на нос, промерять глубину. Потом Сути и Сенуфер вас сменят.
Мокрый шест в руках. Черная вода с мерцающей в ней лунной дорожкой. Оп! Шест на что-то наткнулся, напрягся… Мель?
– Лево руля!
Сути и Сенуфер живо потянули на себя парус, Ментухотеп переложил руль… Слава богам! Снова впереди было чисто.
– Главное – не наткнуться на берег, – громко проговорил сотник. – Тут могут быть излучины, а вы сами видите, что… в общем, ничего не видите. Одна надежда на шест. Эй, Ах-маси, Джедеф! Как там у вас, получается?
– Да вроде бы ничего, слава Амону!
– Держитесь, сейчас возьмем левее и ускорим ход.
Северный попутный ветер наполнял парус, пахло влагой и тростником, а над головой уже начинало светлеть небо. По правому берегу занималась заря, красная, словно кровь. Судно шло уверенно и четко. И – быстро, да-да, быстро – никакой лодке не угнаться! Ну еще бы – пустое-то.
– А ведь мы все ж таки плывем, парень! – Максим потрепал напарника по плечу. – Плывем!
Ах-маси обернулся:
– Плывем, хвала Амону, и Хапи, и всем богам!
И широко улыбнулся. Смешной такой, худенький. Тезка.
Назад: Глава 9 Лето – осень 1554 г. до Р. Х (месяцы Паофи и Атир сезона Ахет). Черная земля. Колесница удачи
Дальше: Глава 11 Осень 1554 г. до Р. Х. (месяц Теби сезона Переш). Черная земля. Воин