Книга: Демоны огня
Назад: Глава 17 Удар, еще удар! Лето… Осень?
Дальше: Словарь

Глава 18
Два сокола
Сентябрь 1550 г. до Р. Х. (месяц Атир сезона Ахет). Хат-Уарит

Все, что его величество совершил против этого города, против того жалкого врага и его жалкого войска, было увековечено…
Из летописи Тутмоса Третьего. Пер. Н. Петровского
Штольня. Узкая, едва протиснуться. Вокруг темно, хоть глаз выколи. Темно и жарко. Лишь где-то впереди слабый намек на прохладу. Легонькое такое дуновение. И плеск. Плеск волны! Что там? Подземная река? Если так, то…
Она! Макс протиснулся, обдирая в кровь локти, и увидел перед собою дрожащий свет факелов… Вот снова плеснула волна – шумно; так бывает, когда одновременно десятки гребцов опустят в воду весла. Караван? Да, он самый…
Затаившись за выступом горной породы, фараон смотрел, как несколько барок с воинами и вельможами осторожно пробирались по заметно сузившемуся и забитому камнями руслу, как кормчие, перекрикиваясь, промеряли шестами глубину, как отражались в черной воде желтые дрожащие звезды – горящие факелы.
Вот барки прошли, и никто не обратил внимания на Максима, да не очень-то он и был заметен. Дождавшись, когда скроется в темноте последнее судно, молодой человек прыгнул в реку и поплыл против течения, в Хат-Уарит. Раз корабли спокойно прошли из города, то уж он-то тем более сможет проплыть. Хотя, признаться, это было непросто: то и дело на пути попадались камни, царапали острыми краями ноги. Иногда река резко мелела, и тогда пловец устраивал отдых, просто шел по грудь или по пояс в воде. Шел, пока не выбрался к свету…
Храм огненных демонов был взорван, и пещера сильно изменилась, хорошо хоть, ее не засыпало совсем. А еще очень может быть, что те люди, что сейчас бежали – именно бежали! – на барках, заранее послали рабов расчистить путь. Так ли то было иль нет – не важно, главное, можно было пробраться в город, подняться, выбраться… что Макс и сделал, завидев проникающий сверху свет.
Осторожно протиснулся меж аккуратно обтесанных известняковых глыб, остановился у мощных деревянных ворот… весьма знакомых.
И тут же присел, пропуская над головой стрелу. Отменная реакция кандидата в мастера спорта по боксу выручила юного фараона и на этот раз. Пропев над головою, стрела обиженно ткнулась в одну из глыб и сломалась.
– Бешеные вы крокодилицы! – заругался Макс. – Может, сначала спросите, кто идет, а уж потом будете стрелы метать?
– А ты кто? А ну назовись, иначе, клянусь Баалом и Сетом…
– Башкой своей дурной поклянись! Я Джедеф-шардан, из сотни славного Паисема, может, ты, ослище, про такого слыхал?
– Джедеф?! – говорящий – один или с товарищами, бог знает, сколько их там было, – прятался за глыбами точно так же, как и Максим. – Знаем сотника Паисема… Стой где стоишь. Сейчас о тебе доложим.
– Только больше не стреляйте, а то неуютно как-то, – пошутил Макс.
– Не будем, но и ты не двигайся.
С минуту все было тихо, а потом… А потом вдруг загремел, казалось, на всю пещеру очень даже знакомый чуть хрипловатый, с некоторою насмешкою голос:
– Это кто тут называется славным именем Джедефа-шардана?
– Пиатохи?! – несколько расслабленно улыбнулся молодой человек. – Пиатохи, дружище, это ты, что ли?
– Ха! Джедеф! Воистину – так, клянусь Сетом… Так что ты там засел, дружище? Ты же не ящерица, чтоб лазить между камней?
– Людишки у тебя уж больно ретивые, – покидая свое убежище, проворчал Макс.
Толстяк кладовщик нисколько не изменился… да и как он мог измениться за столь короткое время… Впрочем, кто знает, сколько здесь прошло времени.
– Ты где ж пропадал, дружище Джедеф? – Обнимая «наемника», Пиатохи расхохотался. – А у нас тут, знаешь, много чего изменилось, и в первую очередь – хозяева города. Царь и все его приближенные исчезли! Представляешь, ушли с отборным отрядом воинов, бросив город на милость богов.
– Кажется, я видел их по пути, – усмехнулся Макс. – Да и пусть убираются, думаю, не особо-то тебе их и жаль.
Кладовщик махнул рукой:
– Да не жаль, конечно. Только вот что получается: эти ушли, те – южане – еще не пришли… А как же собственность? Под чьими законами? Под чьим словом? Да ни под чьим… Вот я сюда и перебрался… с верными людьми. Не ровен час – вывезут камень, вон его тут сколько напилено.
– Так все же на стенах!
– Ага, на стенах, как же! Будто ты не знаешь наших жителей, Джедеф! Станут они проливать кровь за хека хасут – жди! Ты же вот не стал. Нет уж – ловкие люди сейчас, воспользовавшись смутой, займутся своими делами… А я вот лучше постерегу свое! Кстати, мы с тобой так и не составили договор относительно этого владения. – Круглое лицо Пиатохи вдруг враз сделалось подозрительным и злым.
– Не тревожься, – поспешно успокоил Максим. – Каменоломни меня нисколько не интересуют. Дарю!
– Тогда, может, составим папирус?
– Папирус? А у тебя что, здесь и писцы есть?
– Да есть один. Даже два – самые умные.
– Те, что не успели убежать с царским обозом? – Фараон усмехнулся. – А не боишься, что новая власть отберет у тебя всю твою собственность?
– Не боюсь, – дернув плечом, хохотнул кладовщик. – Великий царь Ах-маси славится как человек, поддерживающий спокойствие и порядок: зачем ему лишние смуты? Клянусь Осирисом и Исидой, для подарков и наград воинам хватит и того, что бросили вельможи. Хватит и еще останется! Зачем же царь будет настраивать против себя всех жителей? Которым, по большому счету, все равно под кем жить.

 

Составив папирус, Максим простился с ушлым кладовщиком и направился к южным воротам – именно с той стороны и должен был вестись ожесточенный штурм… И что-то было на это не очень похоже – повсюду бродили какие-то озабоченные люди, что-то несли, что-то прятали, вооруженных воинов попадалось мало, а те, что попадались, шли – даже бежали – прямо в противоположную от ворот сторону.
– Что там, друг? – кивая на стены, Максим остановил одного.
– А, – яростно отмахнулся тот. – Южане вот-вот войдут в город. Царь Апопи предал, бежал, с ним и его советники, и отборные силы…
– А флот? Флот фенеху?
– Флот фенеху? – Воин неожиданно рассмеялся. – Да ты сам залезь на башню да посмотри!
Максим так и сделал – и никто ему в том не препятствовал, разве что двое лучников из числа еще остававшихся защитников столицы хека хасут, удивленно покосились на незнакомца.
Добравшись до верхней площадки, фараон глянул на округу… Везде – и там, где уже спала вода, и на воде на барках было темно от войск! От его войск, войск великого правителя Черной земли Кемет. А позади, надежно прикрывая тыл от разбойников фенеху, вытянулись в стройную линию большие морские суда – флот Кефтиу!
Максим расслабленно улыбнулся: значит, Тейя все-таки смогла, смогла…
– Эй, что они там делают, внизу? – озабоченно заголосил вдруг какой-то молодой воин.
– Кажется, собираются открыть ворота, – цинично пояснил его пожилой напарник. – Думаю, нам с тобой тут тоже делать нечего.
– А… а куда же мы пойдем?
– Я лично – домой, а ты не знаю. Если хочешь, можешь оставаться здесь, но… не советую.
Бросив копье и щит, пожилой поправил висевший на поясе кинжал и, оглянувшись, проворно припустил по лестнице вниз.
– Эй, Нехеб! Погоди! Погоди, а!
Бросив оружие, молодой воин последовал примеру своего бывалого собрата. Максим тоже спустился – большая группа парней уже открывала ворота. Большая группа…
Ха! Знакомые все лица: Макс узнал молотобойца Сетмута, флейтиста Табулая, еще нескольких… ого, да тут и девчонки имелись – те самые, акробатки. Спаслись тогда все-таки… Значит, и Бата…
– Эй, эй, – нагнав, закричал им Максим. – Клянусь Осирисом, едва за вами поспел!
– Джедеф?! – развернулся молотобоец. – Вот так встреча! Где пропадал?
– Да занят был. А мой парнишка? Что-то я его здесь не вижу?
– Так он в узилище, во-он в этой башне. Сейчас пойдем освобождать.
– В узилище?
– Ну да… – на ходу обернулся флейтист. – Нас схватили тогда почти всех, сразу после того, как огненные демоны вырвались наружу. Там была еще охрана! Часть мы перебили… Не всех…
– Так Бата…
– Твой напарник попал в плен. Раненый.
– Раненый?! Так… вы – к воротам, а ты, Табулай, давай-ка со мной, к башне…
Естественно, башня с узниками уже больше никем не охранялась. Осталось лишь откинуть засов и спуститься по узкой и крутой лестнице вниз, в темное подземелье. Черт! Тут еще и решетка! Цепями каким-то закручена…
– Дай я, Джедеф. Тут особый узел.
Ну, наконец… Открыли!
А запах здесь, у-у-у… Как в том приснопамятном овраге.
– Бата! – останавливаясь, выкрикнул в темноту Максим. – Ты там где, спишь, что ли?
В ответ послышался гул.
– Выходите все! – радостно воскликнул флейтист. – Хека хасут бежали! Слава царю Ах-маси!
– Слава царю Ах-маси!!! – разобрав, что к чему, разом заголосили узники. – Да хранят во веки веков его боги!
Звеня цепями, они потянулись к выходу.
– Бата! Здесь был такой мальчишка, шардан… Не видали?
– Шардан? Такой угрюмый светловолосый юноша?
– Да-да! Он не очень-то разговорчив.
– Он в дальнем углу. Очень плох. Если уже не умер.
– Умер?!
– Идем, господин, я покажу.
– Факел! Дайте кто-нибудь факел!

 

Максим вынес его на руках, едва дышащего, с головой, перевязанной какой-то кровавой тряпкой. Такой же тряпкой была обвязана и грудь, бурая от запекшейся крови. Горячий… Мальчишка был очень горячий, кожа его, казалось, обжигала. Срочно лекаря!
А в город сквозь распахнутые ворота уже входили тяжелые пехотинцы южан. Щитоносная пехота шла почти что парадным строем, за ней устремились лучники, пращники, колесницы…
– Первая сотня – налево, вторая – направо, третья – здесь, – деятельно и толково командовал тысячник, в котором Макс не без некоторого удивления признал начальника колесниц Секенрасенеба. Высокого, улыбчивого, длиннорукого.
– Что пешком? Гаишники прав лишили? – громко выкрикнул Макс. – Жаль, колеса мне сейчас понадобятся.
Начальник колесниц услышал. Обернулся, строго повел бровью…
Максим улыбнулся, кивнул…
– Господин?! Клянусь Амоном… я…
– Ну вот, узнал наконец!
– Колесницу! Колесницу сюда, живо! – быстро распорядился Секенрасенеб. – О государь, воистину, счастье…
– Потом будешь говорить о счастье. Ты как здесь?
– Великая царица Тейя Нофрет-ари доверила мне командовать передовым отрядом. Вода едва спала – колесницы вязнут, быстрее – пешком.
– Тейа?! Так она здесь?
– Да, господин! Она командует штурмом.
– Да уж, придется прийти к ней на помощь…
– Вот колесница, государь…
Кивнув, Максим осторожно положил на днище Бату и хлопнул по плечу возницу:
– Вези к лекарю! Самому лучшему.
Колесничий недоуменно посмотрел на своего командира – что это здесь раскомандовался какой-то там оборванец?
– Вези, вези, – оглянувшись, приказал Секенрасенеб. – Потом ты будешь очень горд этим! Вези на барку Ах-маси, там хороший лекарь.
– Ах-маси?! – обрадовался Максим. – Так он таки оправился от своих ран?!
– Оправился, правда, еще не совсем. Да и Каликха идет на поправку.
– Слава богам! Вези, вези, колесничий, не стой же!

 

При виде барки Максим вновь подхватил Бату на руки, понес… Мальчишка вдруг зашевелился, открыл глаза… и улыбнулся:
– Воистину вот они… поля Иалу! Сам царь… несет меня… сам…
Глаза Баты вновь закрылись…
– Эй, там, на барке! А ну, принимай раненого! – ступая на сходни, распорядился Макс. – Да побыстрее.
– Кто это тут разорался? – оглянулся стоявший на носу… анхабец! – А ну, парни, выкиньте нахала в реку!
– Я тебе выкину! Что, не признал собственного человечка?
Юноша сузил глаза:
– О боги!!! Вот так счастье!!! Люди! Радуйтесь! Трубите трубы! Царь с нами! Великий государь Черной земли!
Сразу двое осторожно подхватил Бату.
Максим распахнул объятия:
– Дай-ка обниму тебя, дружище! Что, твои раны больше не беспокоят тебя?
– О, нет, великий государь!
– Слава Амону! Слушай, а где моя супружница? Говорят, теперь она тут всем рулит?
– Что делает? Ах да… командует. Представляешь, государь, задумала меня женить!
– Она давно задумала, – засмеялся Макс.
– Так уже и девушку подобрала!
– Ну и правильно. Что же, мне одному женатому быть? Да, как там твой лекарь?
– Уже осматривает.
– Так вылечит?
– Сказал, что вылечит, правда не очень-то скоро. Да не беспокойся, государь, Бата – это такой парень, что вряд ли помрет в своей постели.

 

Немного поговорив с приятелем, Максим на разъездной лодке поплыл к барке царицы. Встал, вытянул шею, еще издали увидев супругу. Между прочим – супругу любимую. Тейя стояла на возвышении в узком зеленом платье и царской короне, с золоченым посохом в левой руке. Черные глаза ее вглядывались вдаль напряженно и строго, губы казались тонкими, а милое лицо – чрезвычайно серьезным.
– Личико попроще сделай! – Ловко ухватившись за борт, Макс перепрыгнул на палубу барки. – А то прямо страшно и подойти.
– Что?! О, муж мой! Боги… Вы послали его вовремя!
Они обнялись и принялись целоваться, не обращая внимания ни на кого и ни на что… Покуда первой не оторвалась Тейя.
– Воины должны видеть тебя. И народ – народ Хат-Уарита – это теперь наш народ. Как и все люди Дельты! Штурм уже закончился… Многие ворота нам просто открыли. А царь хека хасут позорно бежал, мне только что доложили. Переодевайся же скорей, о муж мой. Мы въедем в Хат-Уарит вместе. Да, и пусть тебе подкрасят волосы басмой… Хотя нет – наденешь парадный парик.
– Ой, не люблю я эти парики…
– Ну, ради такого случая!

 

В чистом голубом небе ярко сверкало солнце. Радостные лучи его вспыхивали на золоченой сбруе коней, на ободьях вызолоченных колес, на соколах… двух волшебных амулетах, сверкающих на груди Ах-маси и на груди Тейи. А на голове великого фараона красовалась двойная корона – корона Нижнего и Верхнего Египта, уж теперь-то, изгнав захватчиков и объединив страну, правитель Кемет мог носить ее с полным правом.
– Как радостно! – шепнула царица. – Я чувствую, Черная земля теперь всегда будет единой. И еще радостно оттого, что мы скоро – совсем скоро – увидим наших малышей. А это ведь такое счастье!
Приветствуя священную пару, радостно кричали воины, и два волшебных амулета, два сокола, сияли нестерпимым блеском.
Победа! Победа…
Ну вот наконец все и кончилось.

 

– А наш новый правитель здорово похож на Джедефа, – пристально вглядевшись в кортеж, прошептал Медой.
– Ничего и не похож, – отмахнулся Хаемхат. – Клянусь Баалом, скажешь тоже! Кстати, а где Паисем с Пиатохи? Они уже должны бы быть, а нету.
– Задержались где-нибудь. Вон, сколько народу. Пойдем-ка пока чего-нибудь выпьем… может, и Джедефа на постоялом дворе встретим.
– Да уж, давненько мы его не видели.
Назад: Глава 17 Удар, еще удар! Лето… Осень?
Дальше: Словарь