Глава тринадцатая

Если нефть – королева, то Баку – ее трон. Слова, которые скажет Уинстон Черчилль через несколько лет, Денис помнил четко. Идея, пришедшая на ум во время освобождения Юльки, была реализуема, но, как и почти все гениальные озарения, требовала денег. Небольших. Не хватало всего каких-то двухсот – трехсот миллионов рублей – точнее просчитать не получалось.

Проблема была в отсутствии вычислительной техники: даже простейшее моделирование развития ситуации приходилось делать «на коленке». О сложных алгоритмах оставалось только мечтать. Трудности были и с открытой информацией: ближайший провайдер находился за сотню лет отсюда.

Стоило определяться и со стратегией, но, кроме нефти, ничего в голову не приходило. Для крупных спекуляций на финансовых рынках пока не хватало средств, а инвестиции в промышленный сектор подразумевали долгую отдачу. Времени до начала Русско-японской войны оставалось немного…

Шеф торгово-банковского концерна недобро покосился на напольные часы «Мозер унд Мозер», громогласно возвещающие гулким боем о начале трудового дня. Дождавшись последнего удара, он взял в руки бронзовый интерком и дважды позвонил, вызывая своего помощника. Федька словно ожидал под дверью и в кабинет вошел ровно через три секунды.

– Вызывали, Денис Иванович?

По случаю жаркой погоды он сменил привычный темный костюм на ярко-алую рубашку. Довольная физиономия сорванца отливала в тон. Денис ошеломленно воззрился на пунцовое чудо:

– Ты куда это вырядился?

– Нравится, шеф? – с гордостью спросил Федька.

– Очень, – буркнул Денис. – Пригласи Ерофеева и Платова. И чаек организуй, покрепче.

– Айн момент! – Вихрастая голова исчезла в мгновение ока, словно ее и не было.

Сотрудники, как и дети, в первую очередь перенимают у старших не самые нужные вещи. У его подчиненных особым спросом пользовались витиеватые словосочетания, выдаваемые им в минуты неустойчивого душевного равновесия. Финансовые термины усваивались гораздо хуже.

Денис пожал руки вошедшим сотрудникам и, еще раз покосившись на Федькин наряд, открыл совещание.

– Итак, господа присяжные заседатели. Спокойные денечки закончились, начинаем настоящую работу. Первый вопрос к тебе, Федор. Аналитику по «Каспийскому товариществу» продолжаешь вести?

– Конечно, шеф, – слегка обиженным тоном ответил помощник. – У нас все как в аптеке!

С нынешними аптеками, в отличие от их будущих порождений, Денису еще сталкиваться не приходилось, поэтому ответ пришлось принять на веру.

– Ну и ладушки, – удовлетворенно кивнул он Федьке и повернулся к своему начальнику службы безопасности. – Степан Савельевич, докладывай, что накопал.

Отставной полицейский, взяв в руки листок бумаги, неторопливо доложил:

– Акционерное общество «Мазут». На балансе находится около двенадцати процентов акций «Каспийского». И акционерное общество «Апшерон». Семнадцать процентов.

Несмотря на смену розыскного профиля, лаконичность Ерофеева осталась прежней, поэтому Денису пришлось уточнять:

– Открытые акционерные общества?

– Так точно, Денис Иванович! – отрапортовал сыщик. – И то и другое.

Глава торгового дома поначалу даже слегка оторопел: полученная информация не укладывалось в голове. Сделав небольшой глоток чая, он осторожно спросил:

– Предприятия большие? Чем занимаются?

Тактика операции сформировалась моментально, и срочно требовались подробности.

– Не очень. «Мазут» – мелкий транспортировщик нефти, занимается подрядами на доставку от скважин до железной дороги. У «Апшерона» имеются механические мастерские по ремонту вагонов и лесопильный цех.

Ерофеев достал папироску и вопросительно взглянул на шефа. На немой укор в глазах отреагировал тяжелым вздохом и захлопнул портсигар. Денис настойчиво продолжал допрос, не отвлекаясь на посторонние мелочи:

– А где их акции торгуются? В Петербурге?

– Куда им до столицы, – пренебрежительно махнул рукой Ерофеев. – На Бакинской товарной бирже котируются. Но спроса на них практически никакого нет.

Денис стремительно поднялся с кресла и нервно прошелся по кабинету. Его сотрудники с интересом наблюдали за ним. Наконец он остановился и возбужденно добавил свеженькую идиому в копилку своим подчиненным:

– Это просто полный …!!! Ушам своим не верю!

Верилось и в самом деле с трудом: спрятать многомиллионный пакет акций на балансе пустышек, с оборотом в лучшем случае в несколько десятков тысяч рублей… С таким же успехом можно было припарковать современную авианосную флотилию на заросшем тиной колхозном пруду. И попросить местного дядю Васю посторожить – за бутылку.

Но после некоторого раздумья Денис был вынужден признать эффективность незатейливого изыска защитного приема противника.

Во-первых: отчетности по международным стандартам в этой эпохе еще не существовало. Нынешняя была примитивна и досконально проследить движение ценных бумаг просто не могла.

Во-вторых: реестр акционеров даже в будущей современности обновляется только один раз в год. Если акции в течение дня меняют нескольких владельцев, то справиться с таким учетом могут только компьютеризированные депозитарии. Всеобщий любимец профессиональных программистов еще не родился.

И в-третьих: ничто не мешало «Каспийскому» в любой момент – либо перед отчетностью, либо перед очередным ежегодным собранием – перекинуть акции на свой баланс. Кроме того, спрятанный пакет акций являлся неплохим резервом: в случае финансовых затруднений или удачной конъюнктуры его всегда можно продать на открытом рынке. Галерка в экстазе, в ложах рукоплещут.

Инвесторы и спекулянты не любят, когда компании-владельцы держат в своих руках большую часть акций: слишком малое пространство остается для игр и маневров. Поэтому применяется нехитрая практика подставных компаний, чтобы создать ощущение свободного рынка и, главное, защититься от недружественного поглощения. Защитный прием «Каспийского» превосходно сработал при предыдущей рейдерской атаке торгового дома, но в сути свой оказался слишком уязвимым.

Но в этом нельзя винить его создателей: они не могли учесть, что против них будет играть спекулянт, накопивший столетний опыт торговых войн. Да и слово «рейдер» в той эпохе ассоциировалось только с черным стягом на пиратских кораблях.

Денис вспомнил, что первое упоминание об аналогичных приемах появилось только в двадцатых годах следующего столетия. «Каспийское товарищество» серьезно опередила всех остальных участников биржевых войн. Термин «финансовая разведка» появился еще позже, и в этот раз противник переиграл сам себя…

– Значит, так, Степан Савельевич, – возбуждение еще не улеглось, но распоряжения были точными и отрывистыми. – Берешь свою команду и пулей летишь в Баку. Одного бойца поставишь дежурить на местный телеграф – каждая минута будет на счету. Другой – на Бакинской бирже – ждет команды. Твоя задача: наладить контакт с местной полицией, и как только получишь команду, сразу же начинаешь действовать. Сейчас срочно оформляй доверенность, инструкции получишь позже – в письменном виде.

Охотничий азарт передался и бывшему полицейскому. Он машинально вытащил портсигар и нервно закурил папиросу. Денис только махнул рукой. Над столом повисло густое облако ароматного дыма.

– А моя задача какая будет, Денис Иванович? – бесстрастным тоном задал вопрос молчавший до сих пор Платов.

Денис тяжело вздохнул и пристально посмотрел на штабс-капитана:

– Твоя задача, Павел Антонович, будет самой сложной…

Очередной художественный шедевр главы торгово-банковского концерна изображал классический череп с перекрещенными костями. Надпись под рисунком, выполненная готическим стилем, была знакома каждому поклоннику мушкетерских романов: A la guerre comme a la guerre.

Южные ворота империи вошли в ее состав двадцать лет назад. За этот короткий срок они стали основным распределительным узлом нефтяного экспорта. Сюда, по маршруту Баку – Тифлис – Батум, стекались сборные эшелоны нефтяных цистерн мелких предпринимателей. На ссуду, полученную от «Каспийского», они покупали железнодорожные емкости, взамен поставляя нефть по бакинским ценам. Тридцатилетняя нефтяная война начиналась именно здесь.

Ротшильды, у которых финансовых проблем, связанных с колебанием цен на нефтяном рынке, не возникало, наживались на кризисах, скупая за бесценок независимые компании, находившиеся на грани банкротства. В частности, компания существенно расширилась во время голода и экономического спада 1891—1893 годов, когда цена на нефть-сырец упала в Баку с восьми до одной копейки за пуд. Тогда была приобретена компания «Мазут». Нобели в этой ситуации воздерживались от приобретений, предпочитая строить новые нефтехранилища и скупать по дешевке сам продукт…

Старый морской волк Эрик Олаффсон пребывал в самом мерзком настроении. Причина была непонятна никому, в том числе и ему самому. Доставалось всем, начиная от последнего такелажника и заканчивая старшим помощником. Тягучее, неприятное ощущение холодным ужом поднималось снизу его огромного живота и доходило до луженой глотки, непрерывно исторгающей сложносоставные изречения, без перевода понятные любому бродяге любого порта на любом океане.

– Куда ж ты… прешься… на… лохани… с наветренной стороны!

Речь бородатого полиглота перемежалась английскими, французскими и русскими фразеологизмами. Но понимали его все: и свои и чужие.

– Внятно излагает! – уважительно восхитился старый лоцман малого танкера, подходящего к борту нефтеналивного красавца «Мюрекс». – Сразу видно – дальних плаваний моряк.

Небо, которое иначе как свинцовым назвать было нельзя, грозилось нагнать волну, которая усложнила бы и без того нелегкую перекачку нефти с малых судов в резервуары многотонного покорителя морей. Ветер поднимал брызги с поверхности моря и швырял их в измученные лица моряков. До окончания работ на рейде батумского порта оставалось около двух часов, но отвратительное настроение капитана не улучшалось.

– Кэп, у нас серьезные проблемы! – взволнованным голосом сообщил подбежавший старпом.

– Что там еще, дьявол тебе в печенку?!

Разъяренный Олаффсон уже не говорил, а рычал, гневно взирая на своего помощника. Жесткие пальцы вцепились в бороду и, казалось, вот-вот выдерут ее безо всякого сожаления.

– Только что из русской полиции сообщили: Михаэль арестован за драку с поножовщиной.

Без опытного штурмана в плавание выходить нельзя – это знал даже последний трактирщик в порту. Для второго штурмана это был первый дальний переход, к тому же морской устав запрещал выходить в море без сменщика. На несколько минут работы были приостановлены: все завороженно слушали, как из известных каждому члену команды слов складывались новые неслыханные конструкции.

– Есть какие-нибудь мысли? – Бородатый капитан окончательно выдохся и вопрос задал нормальным голосом.

– Я уже связался с местным пароходством, – расплылся в довольной улыбке старпом. – У них есть свободный штурман.

– С лицензией? – уточнил Олаффсон.

– А как же, конечно, с ней. Только просили пассажира попутно прихватить до канала.

Вопрос был задан не просто так: случаи, когда из желания сэкономить владельцы судна нанимали кого-либо без лицензии, встречались, но если происходили аварийные ситуации, то сразу же возникали проблемы со страховыми компаниями. Владельцем «Мюрекса» была «Транспортно-торговая компания Шелл», и капитан экономить на лицензии не собирался.

Практика попутных пассажиров не особо приветствовалась компаниями, но в данном случае отказать было нельзя. Уже через три часа на борт поднялся новый штурман в сопровождении попутчика. Солидного вида господин легко взошел по шаткому трапу и, слегка заикаясь, поздоровался с капитаном.

Плавание проходило без происшествий. Гнетущее чувство морского бродяги потихоньку ослабло, и капитан спокойно занимался привычным делом. Маршрут был проложен еще с 1880 года, когда в Баку появился нынешний хозяин «Транспортной компании» Маркус Самуэль.

Речь тогда шла о захвате дальневосточного и индийского рынков, где безраздельно господствовал рокфеллеровский «Стандард ойл». Для этого требовалась дешевая российская нефть и короткий проход через Суэцкий канал, куда американцам проникнуть не удавалось – акционеры канала опасались пожара на борту нефтеналивных судов. У ротшильдовского «Каспийского товарищества» имелась нефть и серьезное влияние на английское правительство.

В итоге высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам: англичане выкупили контрольный пакет акций канала, Ротшильды предоставили нефть, а Маркус Самуэль – нефтеналивные танкеры, приспособленные для Суэцкого канала.

Позициям американцев на мировом рынке был нанесен серьезный удар. Но все это не тревожило старого Эрика Олаффсона. Он обо всем этом ничего не знал и знать не хотел. У него снова возникла проблема: сошедший на берег вместе с пассажиром шкипер на борт судна так и не явился. Неприятное предчувствие вернулось с новой силой.

– Где носит этого чертого русского? – бушевал старый капитан, в ярости нарезая бесконечные круги по палубе.

Экипаж испуганно шарахался в разные стороны, не желая попадать под тяжелую руку своего босса.

– Чтобы его дьявол морской к себе прибрал!

Вспоминать про морского дьявола во время плавания у всех моряков считалось дурным знаком. Старый кэп в приметы не верил.

– Хоть со дна морского вытащи нового штурмана!

Бледный старпом испуганно кивнул и бросился прочь – на поиски…

Через два дня, 15 сентября 1897 года, при проходе через Суэцкий канал, в результате непроизвольного взрыва паровых машин, танкер затонул в самом неудобном для судоходства месте. Транзит, добытый с огромными усилиями, был приостановлен.

Активы банкирского дома Ротшильдов, в одночасье лишившегося индийского и дальневосточного рынков, стремительно дешевели на всех мировых биржевых площадках. Практика нигерийских повстанцев двадцать первого столетия, взрывающих нефтепроводы всякий раз, когда падала цена на нефть, отлично сработала и в этой эпохе – в другую сторону…

При кораблекрушении «Мюрекса» погибло восемнадцать членов экипажа. Среди них был и старый морской волк Олаффсон. Отправляя Платова на операцию, Денис забыл старую, непреложную истину: победителя на войне может и не быть, но трупы будут обязательно.

Настроение двух мужчин, беседующих в кабинете центральной резиденции, мрачным назвать было бы неправильно. Скорее оно было убийственным. Срочная депеша, полученная сегодня утром, сухими телеграфными строчками извещала о потере самого короткого экспортного маршрута.

Неизвестный противник, немедленно воспользовавшись ситуацией, начал массированную атаку на петербургской бирже. С открытого рынка по любым ценам шла скупка бумаг «Каспийского товарищества». Проблема усугублялась неожиданно возникшим дефицитом ликвидности. Затонувший «Мюрекс» вызвал обвал котировок не только на местном рынке, но и на европейских биржах.

– Выяснили кто?

– Неизвестно. Может быть, Нобели, может, Рокфеллер.

– А Черников?

– Не исключено.

– Париж недоволен. Не стоило заниматься уголовщиной.

– Пусть у себя командуют. Здесь Россия, не Европа.

– Падение сильное. Не получается взять кредит.

– Не страшно. Акций для захвата на открытом рынке все равно не хватит…

Любая война не терпит повторов в тактике. Финансовая – не исключение. То, что хорошо получилось в первый раз, в следующем сражении представляет серьезную опасность. Так оно и вышло…

Осень в этом году выдалась необычно ранней. После недели непрекращающихся дождей выглянуло долгожданное солнце, и серые мостовые Петербурга сразу же раскрасились в яркие, желто-красные цвета листопада. Спешащий на службу столичный житель с удовольствием подставлял лицо свежему ветерку, радуясь последним теплым денечкам. Исключение составляли дворники, с недовольным видом сметавшие листья в разноцветные кучи.

Денис, полночи проворочавшись без сна, заснул только под утро. Взглянув на часы, которые показывали половину десятого, резко поднялся с постели и торопливо стал собираться. В завершающий день основной операции он постыдным образом проспал. Выскочив из подъезда, на ходу накинул пальто и торопливым шагом направился в контору торгового дома.

Когда он забежал в приемную, его уже нетерпеливо дожидался пританцовывающий Федька. Едва поприветствовав шефа, он тут же доложил:

– Началось, Денис Иванович. Котировки «Каспийского» ушли на тридцать процентов.

Глаза у него лихорадочно блестели, а правая рука беспрестанно поправляла непослушный чуб.

– Сделай мне кофе, – коротко приказал Денис.

– Со сливками?

– Лучше с лимоном.

Пригубив из поданной чашки обжигающе горячий кофе, он на всякий случай уточнил:

– Либман все инструкции получил?

– Обижаете, шеф, – насупился помощник. – Телефонирует через каждые пятнадцать минут.

– Отправляй депешу Ерофееву. И пусть пришлет подтверждение в получении.

Телеграфная связь была самым слабым местом в планируемой операции, где все было расписано буквально по минутам. Малейший обрыв связи грозил непредсказуемыми последствиями. Приходилось рисковать – ничего не поделаешь, издержки столетия.

– Будет исполнено, Денис Иванович…

Краткую манеру ответов Федька перенял у своих старших товарищей. Через три часа он забежал в кабинет начальства с очередным докладом:

– Котировки начали расти!

– Сколько мы выкупили?

– Двадцать шесть процентов. Начинаем «высадку пассажиров»?

– Нет, обойдемся без этого…

Повторять прошлые ошибки Денису не хотелось. Переплаченные при этом суммы особо его не волновали – цель того стоила.

– Как дела у Ерофеева?

– Только что телеграфировал. Операция закончена.

– Передай Либману – продолжаем скупку…

Джавад Юсупов, маклер бакинский биржи, удовлетворенно потирал руки. Неудачное утро, начавшись с падения котировок многих нефтепромышленных компаний, связанных с «Каспийским», закончилось очень даже неплохо. Неизвестный покупатель не торгуясь выкупил все бумаги акционерных обществ «Мазут» и «Северо-Кавказское», имеющееся на открытом рынке. Пакеты акций весили более восьмидесяти процентов от общего числа выпущенных.

В полдень того же дня группа Ерофеева при поддержке полицейских исправников производила смену собственников в вышеупомянутых компаниях. Требовалось не допустить передачи пакетов акции «Каспийского», числившихся на балансе подставных акционерных обществ…

Зачем тратить огромные суммы и затевать многоходовые комбинации, если можно просто купить сами компании-«пустышки» за рупь с полтиной? Со всем их имуществом, включающим и треть пакета всех акций «Каспийского». Остальные бумаги были выкуплены на открытых торгах Санкт-Петербургской биржи.

В этот раз торговый дом «Черников и сын» ошибок не допустил. К концу дня на его балансе находилось более двух третей акции «Каспийского товарищества». В короне торгово-банковского концерна засверкал новый камушек – из черного золота.