Часть 3
УРЯДНИК
22. НАЙДЕШЬ ТО, ЧЕГО НЕ ИСКАЛ
— Такой удар для профессора, — сказал Домбровский. — На него страшно смотреть.
— Где он? — спросил Гончар.
— Остался в базовом лагере. Сейчас мы осмотрим одно место, а потом направимся в лагерь. Если желаете, можете следовать с нами.
— Желаю. — Степан оглянулся на своих спутников. — Я поеду с вами. Но… Что-нибудь известно о том, как это случилось?
— Неслыханная дерзость, — сказал князь. — Ее похитили среди бела дня. На глазах у прохожих. Просто затащили в фургон и умчались. Фургон потом нашли и опознали. На нем обычно ездили индейские скауты из кавалерийского полка.
— Все мужчины Денвера были готовы пуститься в погоню, — добавил Домбровский. — Естественно, узнав о случившемся, мы тоже не могли оставаться в стороне. И вот сейчас прочесываем свой участок. Пока никаких следов. Но мы не теряем надежды. Девушек похищают не для того, чтобы съесть. Скорее всего, ее продадут в жены какому-нибудь вождю. А такие события не остаются незамеченными. Рано или поздно какой-нибудь отряд обязательно найдет Мелиссу.
— Но пока — никаких следов?
— Не совсем так, — сказал Домбровский. — Есть слухи. Например, называют какой-то Холм Смерти, куда якобы везли какую-то белую невесту. А буквально вчера мы узнали, что на след похитителей вышел отряд местной самообороны. Индейская банда двигалась в горах, с ними была белая женщина. Ополченцы устроили погоню, но наткнулись на ожесточенное сопротивление. Все это происходило как раз где-то в этих местах. Так что, я полагаю, мы на верном пути.
— Мне надо проститься с приятелями, — сказал Степан. — Я догоню вас.
Мушкет и Томми выжидающе смотрели на него.
— Ты не слишком-то радуешься встрече со своими знакомыми, — заметил налетчик.
— Дальше я поеду с ними.
— А мы?
— Теперь у вас есть оружие и запасные лошади, в сумках полно консервов и воды. Что еще нужно для небольшой прогулки?
— И куда ты нам советуешь прогуляться?
Степан пожал плечами.
Томми выпалил:
— Оклахома! Я точно знаю, что туда не суются ни солдаты, ни рейнджеры. Там тебя никто не спросит, откуда ты взялся. Устроимся на ранчо. Или будем охотиться. Оклахома — край свободных!
— Оклахома — край голодных, — поправил его Мушкет. — Там не сеют хлеб, потому что ветер выдувает зерно из земли. Скотине там нечего жрать, кроме колючек. И для меня там нет работы, потому что по Оклахоме не ходят поезда. Нет, парни, лучше остаться в Колорадо. Я слышал, скоро протянут ветку до Маршал-Сити. Надо готовиться. Томми, не забивай себе голову всякой ерундой. Ранчо, охота? Это не для нас. Для начала наведаемся в Ледвилл, знаю я там пару надежных парней. Перекантуемся у них, а там видно будет. Ладно, Горящий Волк, оставайся со своими. Может, еще увидимся.
— Держитесь подальше от дорог, — предупредил Степан.
— Сам знаю, — буркнул Мушкет и хлестнул мерина плеткой.
Догоняя казаков, Гончар успел все обдумать. Он не сомневался, что с Мелиссой все в порядке. Она уехала с Холма Смерти в сопровождении Майвиса и женщин. По всей видимости, их-то ополченцы и приняли за банду похитителей, пустились в погоню — и получили по зубам. Что бы сделал Степан на месте Майвиса? Затаился бы в горах. Значит, отряды, которые рыщут по дорогам, ничего не найдут.
Он поравнялся с князем:
— Куда мы сейчас?
— Мы встретили бродячего торговца, и он сказал, что выше по течению реки появилась какая-то новая индейская деревня. Раньше ее там не было. Заглянем туда.
— Выше по течению? Я только что оттуда, — сказал Степан. — Деревни этой больше нет.
— Да? Подозрительно, — заметил Домбровский. — С чего бы они так быстро снялись с места?
— Они не снялись. Все там остались. Но деревни больше нет. Ее сожгли "красноногие". Или, как вы их называете, ополченцы.
Князь, нахмурившись, длинно выругался по-русски и приказал казаку, ехавшему рядом:
— Никита Петрович, командуй привал. Надо покумекать, что дальше делать будем.
Отряд остановился, свернув с дороги в тень низкорослых акаций.
Домбровский расстелил на траве карту:
— Посмотрите, Такер, знакомы вам эти места?
— Немного.
— Вчера мы прочесали долину между двумя поворотами реки. — Он водил по карте соломинкой. — Здесь увидели торговца в лодке. По нашим расчетам, деревня должна находиться вот здесь.
— Она там и была.
Князь снял шляпу и вытер высокий, с залысинами, лоб.
— Когда же ее успели сжечь? — спросил он. — И зачем? Какой смысл сжигать деревни?
— Ну, князь, ополченцев тоже можно понять, — сказал Домбровский. — Идет война. Необъявленная, но война. Если противник начинает похищать девушек, это вызывает озлобленность. Наверно, ополченцы пытались войти в поселок, начался бой, и озлобленность только усилилась. На войне как на войне.
— Там не было боя, — сказал Гончар. — Потому что в поселке не было воинов.
— По крайней мере, наша совесть чиста, — угрюмо сказал князь.
— Не сомневаюсь, что "красноногие" тоже так думают. — Домбровский переломил соломинку и выбросил ее. — Итак, поскольку отпала необходимость проверять эту деревню, мы можем возвращаться в лагерь. Но было бы неразумно идти дважды одной и той же дорогой. Поэтому мы сделаем еще небольшой крюк и заглянем в ущелье. Такер, как вы полагаете, там могут быть индейцы?
— Они могут быть везде, где растет трава и течет вода, — сказал Гончар. — Но как вы собираетесь с ними говорить?
— Никак. Только посмотрим на них издалека, — улыбнулся Домбровский. — Такер, это чертовски хорошо, что мы вас встретили. Не знаю, что вы не поделили с шерифами, но я рад, что вы живы.
— Я тоже. Но если вы намерены дойти до ущелья засветло, надо торопиться. Иначе придется ночевать в степи.
— Мы так и рассчитывали. Вас что-то смущает?
— Признаться, я думал, что увижу профессора уже сегодня.
— Ваше желание понятно, — кивнул Домбровский. — Вы, конечно, хотели бы его поддержать. Но он не нуждается в словах сочувствия. Он даже ничего у нас не спрашивает. Когда я докладываю ему о наших действиях, он, похоже, не слушает меня. Потому что ему не нужны слова. Ему нужна дочь. Чем вы можете успокоить его? Да и возможно ли это? Думаю, что нет.
"Пожалуй, мне и в самом деле нечего сказать Фарберу, — подумал Гончар. — Разве только сознаться в том, что все это случилось из-за меня".
В большом котле над костром булькало аппетитное варево.
— Перед обедом требуется взбодрить желудок. — Салтыков отвинтил пробку на блестящей фляге. — А потом вы отведаете русской еды. Сейчас будет готова каша с луком и салом. Редкий деликатес в ваших краях.
Молодой казак осторожно опустил на траву перед князем черный лакированный поднос, расписанный алыми цветами. На подносе стояли три хрустальные стопки и миска с янтарными ломтиками соленой рыбы.
— Ваше здоровье. — Князь наполнил стопки и выпил первым. — А вот скажите мне, Такер, почему индейцы не производят спиртных напитков? Они отлично приспособлены к местным условиям, они выращивают кукурузу и рис, им знаком процесс брожения. И, как я заметил, все не прочь выпить. Но я не слышал, чтобы шайены, навахо или сиу гнали что-нибудь вроде мексиканской текилы или хотя бы такую дрянь, как бурбон. А вы слышали?
— Нет, — рассеянно ответил Степан, продолжая разглядывать карту.
Князь тут же наполнил себе вторую стопку.
— Чем ближе к цивилизации, тем ярче этикетки и тем хуже выпивка. Самую лучшую текилу мы покупали у грязных полуголых мексиканцев в Сан-Франциско. Но она быстро кончилась. На факториях Орегона нам продавали так называемый ром. А здесь люди вынуждены пить жидкость, незаслуженно причисляемую к семейству виски. Впрочем, для того, чтобы взбодрить желудок перед обедом, годится и такое. Хотите еще?
— Нет, спасибо.
— Князь, вы несправедливы к индейцам, — вступился Домбровский. — Вам мало того, что они подарили человечеству? Кукуруза, фасоль, картофель, томаты — я не представляю, как Европа жила без этих продуктов. А шоколад, ананасы, перец? Я уж не говорю про табак.
— Наверно, Колумб слишком рано открыл Америку. Еще пара столетий, и здесь обязательно придумали бы какую-нибудь табачную водку. Вот это была бы вещь. А пока… — Князь поморщился, нюхая стопку, и с гримасой выпил.
"Далеко же меня занесло, — думал Степан, не в силах оторвать взгляд от карты. — И места все незнакомые. Где тут искать Майвиса? Мы с ним сюда не забирались". Он вспомнил, что, хотя эти края и славились изобилием бизонов, шайены никогда не откочевывали сюда.
"В долине между горами и Песчаными Холмами живут сиу, — говорил Майвис. — Наши предки вытеснили их с Черных Холмов, и они озлобились. Чтобы поохотиться там на бизонов, нам придется собирать очень большой отряд воинов. Охота может быть удачной, но сиу не дадут нам унести добычу. Многие отважные шайены оставили свои кости за Песчаными Холмами. Нет, Зимний Туман, лучше мы найдем себе другие места для охоты".
Гончар не заметил, чтобы сиу Белый Нож, подаривший ему коня, был настроен против шайенов. Наверное, опасность, исходящая от белых, способна объединить даже непримиримых врагов. Что ж, в таком случае Майвис может рассчитывать на убежище. "Но если я хочу его найти, — подумал Гончар, — мне придется сделать это в одиночку. Такую компанию индейцы не подпустят даже на дистанцию выстрела. Просто испарятся в воздухе, как призраки. Вместе с Майвисом и Милли".
У него снова пересохло в горле, как только он подумал о Мелиссе. Князь, словно угадав его желание, наполнил стопки.
— По третьей, и хватит. Надо знать меру.
— Золотые слова, — саркастически усмехнулся Домбровский. — Такер, вы пьете, как ни в чем не бывало. Трудно поверить, что вас могли принять за покойника.
— Я притворялся.
— Ваше притворство весьма огорчило жителей Маршал-Сити. Им придется до конца своих дней донашивать башмаки, купленные в вашем магазине, потому что магазин закрылся. Как я понимаю, теперь вы торгуете обувью в Колорадо?
— Пока только изучаю рынок.
— Шутки в сторону, Такер, — сказал князь. — Если власти узнают, что вы живы, все начнется сначала. Вот вы рветесь навестить профессора. А кто поручится, что он не донесет на вас?
— Донесет, обязательно донесет, — поддакнул Домбровский. — Преодолеет свои душевные терзания и донесет. Поскольку он весьма законопослушный гражданин. Как бы хорошо он к вам ни относился, но закон есть закон.
— Плевать на закон, — махнул рукой Гончар, чувствуя, как все тело охватывает приятная легкость. Он так давно не пил спиртного, что мгновенно захмелел. — Фарбер, может быть, и донесет. Но не раньше, чем увидит свою дочь живой и невредимой. А он знает, что без моей помощи никто ему Мелиссу не найдет.
— И все-таки вам надо поберечься, — сказал князь.
— Скорее поберечься надо вам, — возразил Гончар. — Не знаю, кто посоветовал направить отряд в эти места, но этот советчик оказал вам дурную услугу. Здесь идет война. Можно сказать, что вы находитесь за линией фронта. Дюжина белых мужчин, разгуливающих по землям сиу, — это клуб самоубийц. Я мог бы рассказать, чем закончится ваш визит в ущелье, если там и в самом деле живут индейцы. Но не хочется портить аппетит.
Салтыков задумчиво погладил окладистую бороду и ответил:
— Вы разбираетесь в этом лучше меня. Мне приходится вам верить, хотя я не вижу никаких признаков опасности. Но война войной, обед обедом. Лукашка, подавай.
Все тот же расторопный казак принес три миски, наполненные жидкой кашей, в которой плавали куски жареного сала. Степан и не заметил, как его миска оказалась пустой.
— Лихо же вы расправились, — рассмеялся князь и хлопнул в ладоши. — Лукашка, не зевай!
Когда Гончар доел вторую порцию, Салтыков с Домбровским еще не покончили с первой.
— Вот теперь я за вас спокоен, — сказал князь. — Волчий аппетит — признак здоровья.
Немного смущаясь, Степан выскреб хлебом остатки каши.
— Понравилось? — спросил Домбровский. — Мы поставим вас на довольствие. Денежного содержания не будет, но голодным не останетесь. Я серьезно, Такер, присоединяйтесь к нам. Никто не заметит, что в отряде стало на одного казака больше.
— А что дальше? Может, вы и в Россию меня заберете?
— Можем и забрать. Если сами туда попадем, — ответил князь. — Мы не торопимся возвращаться. Меня там никто не ждет.
— А вас? — Гончар заметил змеиную улыбку Домбровского.
— Меня, наоборот, ждут. Ждут очень многие. Только я не горю желанием с ними встречаться.
— Ну а ваши люди? Им-то разве не надоело скитаться по чужим землям?
— Наши люди… — Князь достал из кармана трубку и кисет. — Курите?
— Нет, спасибо, — отказался Гончар, неожиданно ощутив отвращение к табаку.
— Нашим людям не привыкать к чужбине. Думаю, вы не страдаете предрассудками и не испугаетесь, если я скажу, что все мои люди — это каторжники.
— Что?
— Да-да, в России они были осуждены и сосланы на каторгу. Их дальнейшая судьба могла сложиться иначе, но наше правительство надумало выстроить цепь станиц, чтобы связать Сибирь с берегами Великого океана. Где брать людей для этих поселений? Тем ссыльным, что отбыли срок в каторжных работах, вернули гражданские права и обратили в Забайкальское казачье войско. Затем их часть переселили на Амур и Уссури. Я их отобрал после долгого изучения. Они вполне порядочные люди. А что касается их прошлого, то ведь прошлого на самом деле не существует.
— Ну как, подходит вам наша компания? — поинтересовался Домбровский.
— Вполне, — кивнул Гончар. — Жаль, что я не могу остаться с вами.
— Вы же только что собирались в Денвер.
— Мне там нечего делать.
Степан на секунду прикрыл глаза и снова увидел карту. Память сохранила ее во всех подробностях, и теперь он представлял, куда мог направиться Майвис. Между Холмом Смерти и Денвером было только два подходящих места для того, чтобы спрятаться от преследователей — каньоны на южном берегу реки и Черный лес на северном. Но какое направление избрал индеец?
— Я провожу вас до ущелья, — решил он. — Вдруг вам понадобится переводчик? Хотя, честно говоря, лучше бы мы там никого не встретили. В этих местах и белые, и сиу одинаково опасны.
