Глава 10
Июль 236 г. Южное Приладожье
Поиски

Колючие ветки царапали до крови лицо, и Кассий закрыл глаза, старательно накапливая силы. Они могут понадобиться, силы, в любой момент, надо только его выбрать, угадать, а уж дальше… Что «дальше» – Кассий не мог бы сказать, но знал одно: если не выбраться, не бежать, то никакой пощады ему не будет. Из обрывков слов, которыми перебрасывались его похитители – двое в узких штанах и простых неприметных рубахах, – было ясно: сначала пленника допросят, подвергнув пыткам, а затем принесут в жертву какому-то грозному божеству. Приятная перспектива для римского легионера, ничего не скажешь. Так что – бежать, бежать! Только вот как? Да пока никак – руки и ноги связаны узкими сыромятными ремнями. Вот, может, чуть позже выпадет удобный момент. А если не выпадет? Кассий сейчас старался об этом не думать. Должны же помочь боги! И Юпитер с Юноной, и даже тот местный дуб, олицетворение неведомых и могучих сил, которым молодой римлянин принес в жертву серебряный сестерций. Будучи оптимистом по жизни, юноша надеялся на лучшее, однако его надеждам вряд ли предстояло сбыться.

Там, у дуба, пленника связали и, утащив вниз, к реке, бросили в узкий челнок, после чего плыли вверх по течению. А может быть, и вниз, Кассий не разобрал – течение здесь было медленное, слабое, да и что разглядишь, валяясь на дне челнока? Разве что белесое ночное небо.

Они плыли не так уж и долго, сразу за излучиной повернули к правому берегу, холмистому, заросшему высокими соснами и хмурыми темными елями. Возле этого места в реку впадал узкий ручей, вот вдоль него и пошли, потащили пленного. Шли ходко – неведомые похитители не производили впечатления слабаков. Их было двое – один пожилой, но кряжистый, сильный, похоже, он здесь был старшим, второй – совсем еще молодой парень – высокий, уверенный в себе, ловкий. Оба, казалось, не знали усталости.

– Может, здесь с ним и поговорим? – окликнул напарника идущий позади молодой, кивая на густой кустарник. – Место удобное.

– Нет, – пожилой покачал головой, – там, за орешником, будет удобная поляна. Уже скоро.

– Славно… А его не хватятся? Может, нам стоит поспешить?

– Хватятся, так не сразу найдут… Да и пойди, поищи здесь, в лесах да болотах. Никакого войска не хватит.

Кассий задумался, насколько это было возможно в его положении. А ведь и правда, его скоро хватятся и будут искать. Только вот найдут ли? Прочесать болота и лес? Нереально. Да и кто это будет делать ради простого воина? Юноша чуть вздохнул: видимо, придется выбираться самостоятельно, надеяться не на кого. Что ж, он хорошо запомнил дорогу и то место, где был спрятан челнок. А еще хорошо, что эти двое пока не догадываются, что их пленник понимает язык сло-вен. Говорят меж собою открыто, не таятся.

– Пришли, – пройдя сквозь орешник на небольшую поляну, обернулся пожилой.

Римлянина, словно мешок, бросили в папоротники, которых тут было множество. Непривычно светлое небо висело над черным ночным лесом, плотно обступившим поляну, где-то хлопала крыльями какая-то большая птица, сова или филин, зудели комары.

– Вон подходящее дерево, – обойдя поляну по краю, молодой показал рукой на сухую сосну. – А, дядько Яромир?

Ага, вот, значит, как его имя – Яромир.

– Славная сушина, – одобрительно отозвался Яромир. – Такую бы на костер или краду. Молодец, Калибор. Давай-ка подтащим этого.

Калибор… Так звали молодого. Интересно, из какого они племени? Наверное, из того же, что напало на местное поселение. А может быть, это и есть местные? Хотят узнать поподробнее о легионе и системе охраны. Хотя они это и так уже узнали… из молитвы Зарко. Тогда зачем им еще и он, Кассий? Значит, это не местные. Пришлое, чужое племя… как их? Люди Волка!

Римлянин присмотрелся к похитителям, пока те сноровисто привязывали его к сухому дереву, – нет, никаких татуировок или украшений не видно. Хотя темновато вокруг, да и чужаки в рубахах. Может, под одеждой чего и нашлось бы…

Попробовав крепость ремней, Яромир с силой разорвал на груди пленника тунику, спустил с плеч, обнажив на груди светло-синее изображение распластавшего крылья орла и надпись – «legio – patria nostra». Конечно же, девиз легионеров сейчас прочитать было мудрено – темно, да и буквы мелкие, однако орла похитители углядели.

Пожилой довольно осклабился:

– Ну, что я тебе говорил, Калибор? Он – воин. А ты – «молодой» да «молодой». Вот тебе и молодой.

– Твоя правда, дядька Яромир. Ну, что, начнем?

– Начнем, и да помогут нам боги.

Яромир приблизился к пленнику, вытащив из-за пояса кинжал.

– Сначала я выколю тебе оба глаза, – произнес он на жутко исковерканной латыни. – Затем начну тянуть жилы – и ты будешь выть, римлянин, выть, как последний деревенский пес! А потом, когда муки твои станут невыносимыми, я дам тебе передышку… После которой снова начну пытать и, в конце концов, вырву из твоей груди сердце.

– Сердце мы отдадим великому Перуну! – страстным шепотом дополнил Калибор.

– Да, Перун будет доволен, – кивнул Яромир. – Давненько уже ему не приносили в жертву римлян.

– Что ж, – презрительно усмехнулся Кассий. – Умереть за Отечество – достойная смерть.

– Хорошо сказал. – Яромир поиграл кинжалом. – Но у тебя есть и иной выбор.

– Интересно, какой же? – Кассий вовсе не был глуп и решил сколько можно потянуть время. Кто его знает, как тут все обернется дальше. Хорошо бы этих двоих перессорить между собой или показать им свою полезность. Правда, если начнут расспрашивать про посты, вооружение и прочее – пусть лучше пытают сразу, все равно не дождутся ответа.

– Если ты расскажешь нам кое-что, мы, может быть, оставим тебе жизнь, – негромко пояснил пожилой варвар. – Нет, не освободим, не надейся. Всего лишь, как будем уходить, ослабим ремни, а уж дальше ты сам… Повезет – выберешься, нет – сгинешь в болотах.

– Что ты ему сказал? – нетерпеливо осведомился Калибор, похоже, вовсе не понимающий языка римлян.

– Обещал жизнь…

– Да ты что, дядько! Ведь мы уже…

Яромир обернулся к нему, осклабился:

– Обещания чужакам не стоят и лая шелудивого пса!

– Ах вот ты как рассудил, – рассмеялся Калибор. – Хитро! Ну-ка, спроси, он согласен говорить?

Яромир повернулся к пленнику:

– Так как? Кое-что скажешь?

Кассий пожал плечами, вернее, попытался пожать, привязан-то был крепко. Лишь усмехнулся:

– Спрашивайте.

Странно, но вопросы варваров вовсе не касались ни легиона, ни вооружений, ни системы охраны, да и вообще, допрос больше походил на добрую беседу. Яромир с интересом расспрашивал о том, как одеваются римляне, как проводят время, как работают. Может быть, конечно, здесь был какой-то подвох, да скорее всего – был, но Кассий, как ни напрягался, пока ничего не чувствовал. Тем не менее отвечал не торопясь, предварительно обдумывая каждую фразу. Надо сказать, враги не торопились – да и куда было торопиться, вся ночь впереди! Яромир спрашивал, внимательно выслушивал ответ, тут же переводил Калибору.

– Библиотека? А что это?

– Там, где книги.

– Книги?

– Такие длинные свитки или просто переплетенные между собой пергаментные листы, в которых описаны разные занимательные истории.

– Понятно… А вот еще ты сказал – лупанарий.

Кассий зарделся. Хорошо – темновато, не видно, а то ведь нашел тему – стыдно даже и варваров.

– Ну, лупанарий – это… гм… место, где много веселых и на все согласных женщин. Только им надо платить. Да не смейтесь вы, я не вру – платить, и не так уж мало. Какие там женщины? Да разные. Есть и красивые. Где учат читать книги? Ну, наконец-то услышал от вас приличный вопрос. В школах учат. Есть у нас один мудрый грек, Каллисфен… Да. Кстати, местные вар… э-э-э… жители тоже там обучаются, хоть пока их и мало.

– Местные? – Яромир хмыкнул и перевел ответ Калибору. Тот вдруг захохотал, хлопая себя по ляжкам.

Яромир недоверчиво покачал головой:

– Да не может того быть, чтобы вы, римляне, чему-то учили Птиц!

– Да учим! – Кассий и сам не заметил, что старается рассказать о римских обычаях и жизни как можно больше, представить жителей Нордики с самой лучшей стороны. Было бы перед кем представлять. И тем не менее…

– Учим, учим, не сомневайтесь… Двух… Нет, трех парней из селения. Кстати, и вы тоже могли бы, если бы жили в мире…

– Трое парней из селения… Врешь ты все, римлянин, приукрашиваешь.

– Да клянусь Юпитером, не вру!

Яромир с Калибором вдруг резко потеряли всякий интерес к беседе. Светало, и алая полоска зари вставала за черным лесом, на папоротниках повисла роса, запели первые птицы.

– Уходим. – Яромир повернулся.

– Эй, а как же я? – заволновался Кассий. – Вы же обещали ослабить ремни.

– Калибор, – уже подходя к кустам, Яромир обернулся к идущему сзади напарнику, – вернись и забери у римского пса глаза и сердце. Мы же все-таки обещали их Перуну, а?

– Верно, дядько! – обрадованно встрепенулся варвар. – А я-то думал, ты про то позабыл. Ну, я мигом…

Кассий дернулся – он прекрасно расслышал последнюю фразу. Варвар, нарочито не торопясь, подходил к нему с гнусной улыбкой. В правой руке его блестел клинок, с которого пленник не сводил глаз. Нет, это невозможно! Ведь они обещали! Вот и верь варварам. Что ж, раз все равно умирать – надо умереть достойно.

– Гнусная тварь! – громко произнес Кассий на языке сло-вен. – Ну, подходи, подходи, ублюдок, режь! Но знай, ваши смрадные боги не принесут вам счастья, и…

В воздухе сверкнул клинок…

«Хорошо бы сначала сердце», – успел подумать пленник… И молодой варвар вдруг повалился на него всем своим телом. Соскользнув, упал под ноги лицом вниз. Кассий опустил глаза – в спине парня, точнехонько под левой лопаткой, торчала рукоятка кинжала! Однако э…

– Аве, приятель!

Из-за кустов показались двое – весянский охотник Вялиш и с ним молодой, смутно знакомый парень с приятным лицом и лукавым взглядом. Наверное, тоже из веси, судя по оборванной одежонке. И все же, очень, очень похож на одного легионера…

– Пожалуй, заберу свою вещицу. – Подойдя ближе, парень сплюнул себе под ноги и, нагнувшись над трупом, с усилием вытащил кинжал. Да, судя по словам, он натуральный римлянин!

– Может быть, все-таки развяжете меня? – вознеся молитву богам, попросил Кассий. – Смею заметить, вы появились вовремя.

– Ха, вовремя! – громко засмеялся юнец. – Да мы тут полночи сидим. Кстати, из-за тебя пришлось порешить этих… – Он цинично пнул ногой мертвеца.

– Сами виноваты, – треща кустами, на поляну выбрался… Луминий Гавстальд, уж этого-то Кассий знал.

– Луминий!

– Аве, юноша… Ну, хватит тут стоять – спрячьте мертвяков в овраге, и пошли. Думаю, нас давно заждались в Нордике. Жаль, конечно, что так получилось…

– Они расспрашивали меня, – встрепенулся Кассий. – Но я ничего важного не сказал, клянусь Юпитером и Юноной!

– Да мы слышали, – отозвался лукавый парень. – Меня, кстати, зовут Табиний, а ты?

– А я Кассий. Мой командир – тессарий Гай Каллист.

– Знаю старика Каллиста, – оглянулся Гавстальд. – Вояка знатный. Ну, поспешим.

Юний прошелся по атриуму – хотя лучше, наверное, сказать – по внутреннему двору. Небольшой пруд был обсажен деревьями и кустами смородины. Протянув руку, Рысь задумчиво кинул в рот горсть красных ягод, почувствовав, как свело скулы. Думал пока об одном – как бы помириться с Вентой. И с чего она так завелась? Ну, подумаешь, провел ночь в лупанарии, эка невидаль! Да и не столько для собственного удовольствия, сколько ради дела.

В небе занималась багряная полоса рассвета. Пора, не опоздать бы. Где же…

– Пришел господин префект, – заглянув в атриум, доложил слуга.

Юний потер руки – ну, наконец-то.

– Что так поздно? – завидев Илмара, осведомился он.

Два Меча ухмыльнулся:

– Мои люди обложили их плотно!

– Так, где они?

– У пристани, на берегу реки. Туда отправились.

– И что там делают? – накинув на плечи плащ, осведомился Рысь.

Германец расхохотался:

– А, не знаю. Приедем – посмотрим.

Вскочив на коней, они понеслись по утренним улицам Нордики, кое-где затянутым белесым туманом. Пока было прохладно, хотя росная трава и чистое небо обещали теплый погожий день. Улицы были пустынны, если не считать пары стражников, однако из очагов в домах, из летних кухонь уже поднимались дымки.

Проехав северные ворота, они выехали на дорогу – обычную, немощеную – и поскакали к пристани. Немного не доехав, свернули в сторону, к ольховым кустам. Выскочивший оттуда человек, увидев всадников, замахал руками.

– Ну, как, Алмизий? – спешиваясь, осведомился Илмар. – Где они?

– У реки, господин префект. Оба – и госпожа и слуга. – Алмизий с усмешкой качнул головой. – Идемте, взглянете сами.

Подождав, пока Алмизий привяжет коней, Юний и Илмар вслед за ним нырнули в ольховые заросли, осторожно отодвинули ветки…

Гнея Хламидия, супруга дуумвира Лициния Флора, как раз выходила из реки на берег, где ее дожидался верный раб, обнаженный, как его хозяйка. Глядя на Хламидию, Рысь вдруг неожиданно для себя ощутил, что восхищается этой женщиной. Еще бы – несмотря на свой возраст, та имела такое точеное поджарое тело, коему вполне могла позавидовать любая молодка. Тонкая талия, плоский живот, большая, налитая соком грудь, тщательно высветленные по римской моде волосы, мокрые после купания, падали на спину и плечи. Красивое волевое лицо без единой морщины… впрочем, отсюда, из кустов, морщин было не видно.

Что-то сказав слуге, Хламидия вдруг вытянула вверх руки и, подпрыгнув, приземлилась, упершись ладонями в песок, перевернулась через голову, присела, вновь подпрыгнула, и так – несколько раз, а затем вообще прошлась колесом.

– Во, дает! – искренне восхитился Илмар. – Если Хламидия занимается этим каждый день, тогда понятно, почему у нее такое стройное тело. А ведь далеко не молода! Так вот зачем она сюда приходит. Но почему тайно? Что ж в этом постыдного?

– У нас в термах еще не полностью достроено женское отделение, – улыбнулся Рысь. – Да и, может быть, здесь мы еще не все видели.

Сказал и, как тут же выяснилось, оказался полностью прав.

Побегав по песку, Хламидия вновь зашла в реку – эта женщина, как выяснилось, неплохо плавала, очень даже неплохо… А тем временем верный раб ее куда-то исчез, скрылся в дальних кустах, откуда вскоре объявился уже не один, а с двумя молодыми людьми, подростками – светленьким и черноволосым.

Завидев их, Хламидия, ничуть не стесняясь, вылезла из воды. Юноши, сбросив туники, поклонились, подошли ближе… и тут началось такое, от чего покраснели даже такие циники, как Ант Юний Рысь и Илмар Два Меча. Эти, на берегу, начали заниматься любовью втроем. Повалив на песок темноволосого, Хламидия навалилась с поцелуями сверху, а сзади к ней подобрался светленький. Крепкие загорелые тела сплелись в клубок, а верный раб зорко стоял на страже. Впрочем, выходит, не так уж и зорко. Расслабился, да и смотрел сейчас вовсе не по сторонам, а на то, что творилось на желтом песке узкой полоски пляжа.

Вот все трое поднялись, смеясь, побежали в реку… Потом выбрались на берег, подошли к женщине, один – спереди, другой сзади…

– Помнится, в Риме ходило поверье – женщина омолаживается, имея молодых любовников, – задумчиво прошептал Юний. – Глядя на то, что происходит, наверное, следует признать, что это именно так. Ну, что же, не будем мешать и завидовать чужому веселью. Если здесь и происходит что-то интересное, так только для супруга Гнеи Хламидии. Идем… Да, – выйдя на дорогу он обернулся к Илмару, – обязательно узнайте, кто такие эти юноши. Может быть, и пригодится.

– Сделаем, – вскакивая на лошадь, заверил префект. – Алмизий, снимай посты. Да смотри, осторожно, чтоб ничего не заметили.

Алмизий улыбнулся, отчего узкое, угрюмое лицо его на миг посветлело.

– Думаю, они сейчас вряд ли чего заметят, – уходя, тихо произнес он.

– Да, – легат грустно покачал головой, – похоже, и здесь пустышка. Хотя, признаться, весьма пикантное зрелище!

– Да уж, – согласно хохотнул Илмар.

– И все же, нужно установить, была ли Хламидия в то утро здесь, на реке.

– Установим… Полагаю, она именно здесь и была. Тогда кто у нас останется?

– А тогда из всех подозреваемых останутся всего две – жена Хирольда Гармильда и Кармина, супруга эдила.

– Гармильда… – с презрением протянул германец. – Уж эту-то курицу и проверять не стоит.

А вот что касается Кармины… Говорят, она довольно хитра.

– К тому же это ведь приказчик эдила скупил остатки ткани. С ним уже говорили?

– Нет, – Илмар покачал головой. – Никак не можем найти.

– То есть как это – не можете найти? – с некоторым раздражением осведомился легат.

– Да вот, запропастился куда-то.

– Отыскать! – жестко приказал Юний. – И поговорить. Только – осторожно, не спугнуть бы хозяйку…

– Или хозяина.

– Ты полагаешь?

– От эдила недалеко до префекта. А там – и до легата рукой подать.

Остаток пути Юний проскакал молча. Хмурился – ну и деньки пошли. Здесь впустую сработали, Табиний с Гавстальдом запропастились где-то, да так, что ни слуху ни духу, да еще вчера вечером не явился с докладом посланный проследить за местным юношей молодой легионер Кассий. И куда, спрашивается, делся? Правда, может быть, следил допоздна, а потом просто постеснялся будить легата. Может быть… Значит, явится с утра. Ну, тогда пусть подождет…

– Я по делам. – Простившись с префектом, Юний свернул с форума Максимина на виа Латина и дальше, к дому Венты. На полпути остановился у ювелирной лавки – купил изящную серебряную пектораль, как раз под цвет волос Венты. Да уж, конечно, неплохо было бы помириться. Давно пора.

Бросив поводья слуге, спешился, прихватив пектораль, вбежал в дом.

– Госпожа в саду.

В саду? Отлично. Там куда легче поговорить, прояснить отношения – не давят стены. Еще не доходя до смородиновых кустов и орешника, что был недавно пересажен из дальнего оврага, Юний услыхал чьи-то голоса и веселый смех. Вента была не одна?! Что же слуги не доложили? Или просто поспешили предупредить хозяйку. Хотя вроде бы никто ни от кого не таится. Рысь неслышно, по-охотничьи, подобрался ближе.

В недавно выстроенной беседке – деревянной, узорчатой, с покатой крышей – на изящных скамьях сидели четверо, вернее, сидели-то двое, а одетая в одну нижнюю (короткую, голубую) тунику Вента расхаживала вокруг стоявшего посередине парня – светловолосого юнца с тонкими чертами лица, в котором Юний тут же узнал одного из приглашенных парней – Зарко. Да и двое других – тоже приглашенные. Один тощий, с белесыми, словно прилизанными, волосами, другой круглолицый, смешливый. Сидят, смотрят, как Вента поправляет тунику на Зарко. А тот выглядел явно смущенным, щеки горели огнем. Еще бы, видать, не привык так ходить – с голыми ногами-руками, в сандалиях.

– Сейчас тебя причешем, – улыбалась Вента. – Подберем верхнюю тунику – и будешь совсем как истинный римлянин.

Сидевшие на скамейке обидно захохотали.

– Зря смеетесь. – Вента бросила на них подчеркнуто строгий взгляд. – Вам тоже придется переодеться, иначе вас вряд ли пустят в казармы.

– Аве! – выйдя из-за кустов, вежливо поздоровался Юний. – Гляжу, занимаетесь.

– Ну да, – холодно (однако чуть теплее, чем вчера) отозвалась Вента. – Вот, решила переодеть ребят, а то ходят как оборванцы.

– Хорошее дело, – усмехнулся Рысь. – Поговорить бы…

– Мальчишки, пока свободны. Не забудьте, вас еще ждет сегодня учитель Каллисфен.

Поклонившись, парни ушли. Первыми покинули сад те, что сидели на скамье – переговаривались, смеялись – видать, уж больно смешным казался им переодетый в тунику Зарко.

– Ну, как, сметливы ученики? – усаживаясь на скамью, поинтересовался легат.

– Сметливы, – улыбнулась, словно бы позабыв про ссору, Вента. – Особенно тот, светленький, Зарко.

Улыбку девушки многоопытный Рысь не без оснований счел для себя хорошим знаком. А почему Вента улыбалась? Видно, нравилось возиться с воспитанниками, помогать Каллисфену. Ну, раз так, о том и беседовать нужно…

– Зарко, говоришь, из них самый умный?

– Да, славный отрок. Все новые слова на лету схватывает, запоминает. А вот Горшеня, тот, толстощекий, с перевязанной ладонью, чуть похуже. Зато все военное ему нравится – с таким интересом расспрашивает про легион, про оружие… Третий, Венцеслав – тощенький, – вообще еще слишком пуглив, неразговорчив. Ничего, разговорим до осени.

– Разговорим, – засмеялся Юний, словно бы невзначай обнял присевшую на скамью девчонку за талию. – Конечно, с твоей помощью. Вообще, славно у тебя с ними выходит.

– Ой, не подлизывайся!

– А я вот тебе подарочек прикупил, ожерелье.

Сунув руку за пазуху, Юний вытащил пектораль, с явным удовольствием заметив, как вспыхнули синие глаза Венты.

– Какое красивое… Эх, жаль, зеркала нет. Сейчас скажу слугам…

– Не надо. Я сам принесу.

Оправдывая прозвище, Юний рысью метнулся в дом, снял со стены полированный серебряный лист…

– Ну, смотрись…

Да, подарок явно удался – ко всему подходил, и к волосам, и к глазам, и к тунике… И еще…

– А знаешь, как прекрасно пектораль будет выглядеть на твоей нежно-золотистой коже. Вот, попробуй…

Юний, сглотнув слюну, помог Венте снять тунику. Застегнул на шее ожерелье, отошел в сторону и вздрогнул – настолько красива была девушка. Серебристо-пепельные, струящиеся по плечам волосы, тускло сияющая на солнце пектораль, стройное, покрытое золотистым загаром тело.

Вента обернулась:

– Красиво?

– Глаз не оторвать, – честно признался Юний и, подойдя ближе, обхватил девушку за талию, погладил по спине, прижал к себе крепко-накрепко, ожег поцелуем губы… чувствуя, как тонике девичьи пальцы проворно расстегивают фибулу на плаще. Плащ легата упал к ногам, за ним полетела туника…

Молодой легионер, посыльный Авл Манций, почтительно отсалютовал не так давно вернувшемуся в базилику Юнию:

– Господин префект докладывает – вернулись с известиями посланные к югу люди Луминия Гавстальда.

– Ну, наконец-то! – облегченно выдохнул Рысь. – Пусть немедленно явятся с докладом.

– Они уже пришли, господин, стоят у портика, ждут.

– Ждут? – Легат усмехнулся. – А чего ждут, интересно?

– Когда ты, господин, соизволишь их принять, – невозмутимо ответствовал Манций.

– Ах вот оно что… – Юний не выдержал, улыбнулся, присвистнул. – Издеваются, что ли? А ну, зови, чтоб входили… Впрочем, постой. Где сам префект?

– Обещался вскорости быть.

– Хорошо… Ну, зови, зови этих… Потом разыщешь префекта, скажешь, чтобы бросал все дела и немедленно ехал сюда.

– Слушаюсь, господин легат! – Приложив к сердцу сжатый кулак, посыльный повернулся и, печатая шаг, вышел на улицу.

Юний прошел в приемную, уселся в резное кресло, положив руки на стол. Послышались шаги, еле слышно скрипнула дверь.

– Аве! Оптий Луминий Гавстальд с докладом о ходе рейда! – войдя первым, громко доложил Гавстальд. За ним, к своему удовлетворению, Юний разглядел хитрую физиономию Табиния и невозмутимую – весянина Вялиша. Слава богам, все вернулись в целости. Интересно, с какими вестями?

Конечно, сразу же хотелось выслушать Табиния, но приходилось соблюдать субординацию и начать с оптия Гавстальда. Тот докладывал скупо, с суровым германским акцентом строя рубленые фразы, состоявшие в основном из одних глаголов: проследили, пошли, увидели, захватили.

Едва Гавстальд закончил, как, испросив разрешения, в приемную вошел Илмар Два Меча. Не один, а с молодым воином Кассием, выглядевшим весьма смущенно.

– Говорит, ему тоже нужно кое о чем доложить, – кивнув на Кассия, усмехнулся Илмар. – Признаться, мои молодцы вытащили его из хорошей переделки.

– Что ты говоришь? Почему ж не докладывают? – с напускной строгостью Рысь посмотрел на Гавстальда.

– Не успел, господин легат! – лихо откликнулся тот. – Как раз собирался…

– Ну, что ж, продолжай, – кивнул Юний, переведя взгляд на префекта. – А ты, я полагаю, уже в курсе всего.

– В общих чертах. – Илмар рассмеялся. – Без особых подробностей.

– Ну, так присаживайся, слушай. – Рысь махнул рукой на свободное кресло. Вообще-то, он посадил бы и воинов – но то было бы вопиющим нарушением установленных правил. Ничего, постоят, не старые.

Отрывисто закончив рапорт, Луминий Гавстальд отступил в сторону, предоставляя слово Табинию. Тот вначале откашлялся, словно заправский оратор, потом, узрев на столе легата кувшин, нахально попросил попить, а уже напившись, приступил к рассказу, надо сказать, весьма занимательному и неглупому. Табиний, кстати, оказался прекрасным рассказчиком, и Юний почти воочию представил себе все произошедшее, начиная с того момента, когда хитроумный юнец был брошен в узилище, где уже томились трое пленных варваров – двое молодых парней и жилистый высокий мужчина с окладистой рыжевато-пегой бородой. Он-то и был здесь главным, он-то и понимал латынь, хотя и тщательно скрывал это. Впрочем, Табиний раскусил бородача сразу.

– Козлы! – Засланный юнец принялся верещать и грязно ругаться, едва только тюремщики захлопнули дверь. – Ублюдки! Чтоб вы подавились моими деньгами, чтоб…

– Не ори, парень! – откликнулся из-за двери страж. – Все равно тебя завтра повесят на воротной башне, чтоб никому было неповадно творить такое! И моли богов, чтоб тебе не заменили казнь на более жуткую и злую.

– Жуткую и злую, – шепотом передразнил Табиний. – Как будто я кого-нибудь убил или ограбил! А я ведь всего-то навсего покрывал медные монетки тоненьким слоем серебра. Ублюдки! Бешеные псы, мальчики из веселых домов, продажные шкуры… Что вылупился? – Перестав кричать, парень показал язык пегобородому варвару. – Думаешь, меня и впрямь завтра повесят? А вот как бы не так! Я-то уйду… только вот вряд ли надолго. Эх, знать бы дорогу на благодатный юг! Знать бы дорогу… Уж в Херсонесе б меня приняли. А-а, – Табиний застонал, обхватив голову руками, – жаль, я не знаю дороги, жаль… Да и не дойти одному. А эти идолы вряд ли что понимают, верно, ты, пегая борода?! Что молчишь, не понимаешь? Знаю, что не понимаешь. И знаешь, тем хуже для вас всех. А я бы мог… Впрочем, что с вами разговаривать? Только время зря терять. Глухари вы и есть глухари. Эх, жаль не знаю южных дорог, жаль не знаю, не знаю, не знаю… – Хитрый юнец заколотился лбом в стену.

– Эй, римлянин, – с подозрением оглянувшись на дверь, прошептал пегобородый. – О какой дороге ты говоришь?

– А, так ты знаешь латынь, борода? А чего скрывал?

– Меня зовут Братобор, – жестко произнес варвар. Латынь, на которой он говорил, звучала чудовищно, но тем не менее понять было можно. – Знай, римлянин, если ты еще раз оскорбишь нас, мы сломаем тебе хребет. Будь уверен – это у нас получится, несмотря на цепи.

– О, вас только на мою голову и не хватало! – со злостью откликнулся Табиний. – Ну, чего ты пристал, борода? Что тебе от меня надо?

– Ты говорил, что хочешь попасть в Херсонес. Мы знаем туда все дороги.

– Что?! – Юнец встрепенулся и замахал руками. – О, нет, нет, не надо меня обманывать.

– Я тебя не обманываю, – Братобор покачал головой. – Просто… если ты поможешь нам, мы поможем тебе.

– Откуда я знаю, что вы со мной не расправитесь? – окрысился римлянин. – Ну, выведу я вас за городские стены, а вы меня тут же и прикончите… или просто бросите в непроходимом лесу на погибель. Почему я должен вам верить?

– Но ведь и мы поверим тебе.

– А куда вам еще деваться? Уж хуже не будет. Другое дело – мне.

Братобор уговаривал Табиния долго. Клялся всеми богами, что не обманет, истово стучал себя в грудь, угрожал – видать, очень хотелось выбраться, и не в близкой смерти тут было дело – смерти варвары вообще не боялись. Нет, видно, бородач хотел побыстрей доложить своим обо всем увиденном, вот и решил воспользоваться подвернувшимся случаем, даже не особо задумываясь, нет ли тут обмана. Ну, допустим, обман. И что с того? И так помирать, и эдак, терять-то все равно нечего.

– И тебе, парень, тоже терять нечего, как всем нам, – горячо убеждал Братобор. – Не убежишь – повесят, убежишь один, без нас – сдохнешь в лесу, продержишься ну, может, до первого снега, никак не дольше. А мы тебя проведем до самого Борисфена, а там в эту пору полно понтийских купцов. Ужо найдешь себе попутный понтийский кораблик. Соглашайся, ну же! Пойми, выбора у тебя нет.

В общем, уговорил.

Заставив всех варваров поклясться самой страшной клятвой, что они его не бросят, Табиний махнул рукой:

– Ну, ладно. Считайте – договорились. Только уговор: до тех пор пока не выйдем за городские стены, во всем слушайте меня, а то запалимся.

– Что? – удивился бородач. – Загоримся? Отчего?

– От всего… Слово это такое, означает – попадемся.

– Ага, понятно. Будем слушаться, не сомневайся.

Дождавшись ночи, новоиспеченные заговорщики просто-напросто вышли в открытую дверь узилища. Как пояснил Табиний, его сообщник кузнец напоил вином стражей до полного беспамятства. Да их и вовсе нигде не было видно, стражей, ни пока шли на окраину, к кузнице, ни потом, когда, избавившись от цепей, направились к дальней стене. Тихо было кругом, благостно. Лишь в траве тихо верещали сверчки, да за оградами иногда лаяли псы. На стену влезли по веревке, так же опустились и с нее – Табиний через приятеля подкупил стражу. А вот городской ров пришлось переплывать, ну да тут уж ничего не поделаешь.

– Слава Перуну! – оказавшись наконец на берегу реки, с облегчением воскликнул Братобор и, повернувшись к римлянину, добавил: – Вижу, ты нас не обманул, парень.

– Теперь вы меня не обманите, – желчно напомнил тот.

– Не бойся, не обманем. Ведь мы ж поклялись.

Всю ночь до самого утра они шли берегом Ольховой реки, а с первыми лучами солнца свернули глубоко в лес, дремучий и почти не пропускающий света. Там и передохнули, восстановили силы. То еще было местечко: сырость, полутьма, высокие папоротники да корявые лапы елей. За Табинием особенно никто не присматривал – куда денется среди дикого леса этот изнеженный римлянин? А если и потеряется, так только на свою смерть. Табиний, конечно, не потерялся, но все же отошел в сторонку – якобы по интимной надобности. Справив нужду, огляделся, увидав, как вдалеке, на поляне, качнулась три раза ветка. Сразу полегчало – позади шли свои, Луминий Гавстальд и местный охотник Вялиш-весянин. Гавстальд, конечно, хоть и тоже охотник, здешних мест не знал… как не знали их и беглецы, шли так себе, в основном вдоль реки, лишь на отдых отходили в леса. А вот весянин наверняка ориентировался здесь, как у себя дома. Впрочем, он и был дома.

Это несколько успокаивало. В общем-то, весянину Табиний и был обязан жизнью. Вялиш понимал наречье сло-вен и подслушал, о чем, не особенно и таясь, говорили меж собой беглецы. Как и предполагал Табиний, они вовсе не собирались вести невольного попутчика в свое племя, но не собирались и убивать, ведь все ж таки поклялись, было дело. Впрочем, и оставлять парня в живых им тоже не хотелось. Дилемму разрешили просто – Братобор долго думал и как-то вдруг предложил, осененный догадкой:

– Мы не будем его убивать.

– Так, значит, отпустим? – встрепенулся один из молодых. – Я бы не отпустил.

– Мы – не будем, – подчеркивая первое слово, криво улыбнулся бородач. – Но воины Яромира не давали никакой клятвы. Сколько до них? Пожалуй, еще один день.

– Да, завтра к вечеру будем. А ты ловко придумал, дядько!

Братобор довольно осклабился.

Заранее затаившийся неподалеку в небольшом овражке Вялиш ухмыльнулся и все в точности пересказал Гавстальду. Вместе и порешили – Табиния надо спасать, да так, чтобы варвары ничего не заподозрили – хотелось бы проследить за ними до встречи с таинственным Яромиром и его воинами. День пути. Однако они довольно близко от Нордики. И кто они – целое племя или небольшой разведывательный отряд?

Утро выдалось холодным, туманным, пасмурным. Шагавший в середине процессии Табиний, вдруг споткнувшись, с криком покатился с обрыва в зыбкое матово-кисельное марево. Покричал и замолк, услыхав предостерегающий шепот Гавстальда. А в тумане и впрямь оказалась болотина. Очутившийся поблизости Вялиш бросил туда старый трухлявый пень, и все трое проворно скрылись в ближайших зарослях. И вовремя – на краю болота уже показались варвары, с благоговейным ужасом глядевшие, как, довольно урча, колыхается поглотившая пень трясина.

– Болотные духи взяли к себе этого римлянина, – тихо произнес Братобор. – Ну, оно и к лучшему.

Дальше шли, таясь, вдоль реки – почти тем же путем, что и варвары. Вялиш хорошо знал местность. Посовещавшись, оба охотника, хавк и весянин, оставили Табиния в условленном месте, возле излучины.

– Не умеешь ты тихо ходить по лесу, парень, – посетовал Гавстальд. – Сразу видать, не охотник.

– Что поделать. – Табиний развел руками. – Зато я кое-что другое умею.

– Да уж, этого от тебя не отнимешь.

Римлянин еле дождался своих. Те явились почти под утро, грязные, но довольные.

– Здесь, в сосняке, небольшой отряд, – кратко поведал хавк. – Два десятка воинов, вряд ли больше. Шалаши, навесы, очаг – хорошо обустроились. Думаю, это специально выставленная разведка. Беглецы с ними о чем-то долго болтали, Вялиш подслушал кое-что, больше не удалось, больно уж открытое место. Одно знаем – с утра кто-то из них отправится к Нордике за сведениями. И знаешь, Вялиш говорит, как-то уж больно обыденно они это произнесли – «за сведениями», словно бы на рыбалку собрались.

– Интересно, – внимательно выслушав доклад, протянул Юний. – Значит, вы так и шли за ними?

– Скорее, перед ними, – усмехнулся Гавстальд. – Вялиш хорошо знает местность. А тащиться за соглядатаями – они ведь наверняка тоже охотники, могут и заподозрить что-нибудь.

– А при чем здесь Кассий? Он что, тоже вместе с вами путешествовал?

– О, – хмыкнул хавк. – Мы наткнулись на него случайно, когда вдруг не обнаружили наших варваров. Их было двое – обычно все время тащились чуть позади, а тут вдруг исчезли. Мы и подумали – свернули к тому приметному дубу. Так оно и оказалось – Вялиш нашел у дуба пластинку с изображением волка и пару серебряных монет, довольно новых – сестерций с денарием.

Юний перевел взгляд на сконфуженного юношу:

– Кассий, ты что же, уже и денариями разбрасываешься?

– Мой только сестерций, господин легат… И никакого денария я там не видел. Увидел бы, может быть, подобрал.

– Значит, кто-то его принес к дубу почти сразу же после тебя, скорее всего ночью. – Легат помолчал. – Значит, вы вынуждены были убить всех соглядатаев?

– Да, – хмуро кивнул Гавстальд. – Обоих. Иначе Кассию пришлось бы плохо. Хотя, наверное, им бы стоило и пожертвовать в интересах дела.

– Нет-нет, – поспешно перебил Юний. – Вы поступили правильно. Меня вот только волнует – чей же все-таки был денарий? Ну, это, скорее всего, так, простое любопытство. Можете идти отдыхать… Да, Илмар, не забудь предоставить рапорт на награждение. Вам чего бы хотелось, ребята, памятных знаков или просто денег?

– Просто денег! – разом воскликнули Гавстальд и Табиний.

– Слыхал, префект? Ну, что встали?

Отдав честь, воины повернулись к выходу.

– Эй, эй! – вскинул глаза Рысь. – А ты куда спешишь, Кассий? С тобой я еще не общался.

Обреченно вздохнув, Кассий подошел к столу и низко опустил голову.

– Ну, рассказывай, да не мямли, – с напускной суровостью приказал легат.

– Да, господин, – тихо промолвил юноша. – Поистине, я достоин самого сурового наказания. Не легионер – растяпа.

– Ну, о твоем наказании мы подумаем потом. А пока поведай, что делал у дуба этот парень… э-э… Зарко, кажется.

– Да, Зарко. Он подробнейшим образом докладывал дубу о легионе, о городских укреплениях, ну, обо всем, что узнал.

– Так-так. – Юний задумчиво потеребил аккуратно подстриженную бородку. – Ладно, об этом потом подумаем. Теперь расскажи о том, что ты поведал варварам!

– Клянусь, ничего такого! – испуганно дернулся Кассий. – Об одежде, о книгах, о наших обычаях…

– Какие любопытные варвары, – вставил свое слово префект. – И что же, всю эту чепуху они выслушивали, как ты говоришь, с неослабным вниманием?

– Клянусь Юпитером, так и было!

– Так-так-так… – Рысь забарабанил по столу костяшками пальцев. Что-то было не совсем так в рассказе Кассия. Нет, не то чтобы легат ему не верил, но… Все же что-то явно ускользало, какой-то не совсем обычный момент. Хотя, пожалуй, тут все необычное. Ну, какое вражеской разведке дело до книг, лупанариев, развлечений? Так, любопытства ради… Так… Так-так… Так!

– А когда они потеряли к тебе всякий интерес, Кассий?

– Гм…

– Ну, после какой твоей фразы?

– Сейчас, сейчас вспомню. – Юноша совсем по-детски закусил нижнюю губу. – После того как я рассказал о школе и о ее новых учениках-варварах.

– Вот оно! – Юний хлопнул ладонью по столу. – Вот оно. Помнишь, Илмар, Гавстальд с Табинием докладывали, что варвары сговаривались идти к Нордике так, словно бы собирались просто половить рыбу?! Так ведь и в самом деле – все просто. У них здесь…

– Соглядатай! – хмуро закончил префект. – И я догадываюсь кто.

– Да тут и догадываться не надо. – Рысь зло сплюнул на пол. – Жаль. Вента говорит – хороший парень, любознательный и сметливый.

– Да вот она нам как вышла, его любознательность! Одно дело – своим соплеменникам докладывать. И совсем другое – племени Волка. Они ж не только нам, они и им враги! Будем брать соглядатая?

– Будем! – жестко отозвался Рысь. – Хватит ему своевольничать, пора и нашу власть показать. Кассий!

– Да, господин легат.

– Готов понести наказание?

– Готов…

– Тогда вот что, явишься к своему тессарию и доложишь, что с завтрашнего дня будешь нести службу в отряде Гавстальда. Префект предупредит твоего центуриона. Что глазами сверкаешь? Служба в отряде Гавстальда – дело весьма опасное и непростое. С завтрашнего же дня получаешь личное задание: делай, что хочешь, а найди мне хозяина валявшегося под дубом денария. Очень мне интересно. Кто же это такой богач? И – самое главное – что он там делал?

Илмар внимательно посмотрел на легата:

– Ты думаешь…

– Да! Полагаю, у варваров мог быть и не один осведомитель. Иди, Кассий. Иди и помни – дело это весьма срочное и нужное. Ищи!

– Служу Отечеству! – вытянулся молодой воин. – Legio – patria nostra!