Глава 7
НАСМЕШКА СУДЬБЫ, ИЛИ ПРОВАЛ ВО ВРЕМЕНИ
«Любопытно, сколько дней придется грести на веслах? А какое направление выбрать? Легко сказать, выбрать направление! Куда течение понесет, туда и поплыву, — думал Строганов, отправляясь в путь. — И не обязательно в цивилизованную страну попасть, лишь бы к хорошим людям. А там будет видно, как послать весточку на родину. Связи с миром здесь может не быть и на сотни километров вокруг! Нет! Прочь грустные мысли! В путь!»
Нагрузив суденышко под завязку едой, Серега оттолкнул лодочку от песчаного пляжа. Два часа пришлось ждать прилива, чтобы миновать рифовый барьер. Обувшись в трофейные ботинки, Строганов спрыгнул на коралловый атолл и, несколько раз упав, сбитый с ног волной, сумел-таки перетянуть посудину через естественное препятствие. Хорошо природа защитила остров, замечательная получилась ловушка. По принципу «всех впускать и никого не выпускать!».
Лодка дрейфовала по течению, продвигаясь все дальше на юго-восток. Признаков земли по-прежнему не было. Ни большой, ни малой. Когда запасы подошли к концу, в душе мореплавателя вновь поселилась паника. Четыре кокоса — вот и вся еда, а бананы и прочие фрукты давно съедены. Возможно, удастся подстрелить акулу, а как ее приготовить? Сырой употребить? У-у-у, какая мерзость!
Еще два дня болтанки по волнам — и уже нет кокосов. Еще сутки плавания — и Строганов остался совсем без пищи, даже акул рядом не было.
«Ну и зачем ты поплыл? Поманил в дорогу ветер странствий? Куда спешил? К людям? Что ты забыл в этом беспокойном человеческом муравейнике? Ведь оказался в настоящем раю: тепло, светло, мухи не кусают по причине отсутствия, и комары не жужжат. Даже бабенка по острову бродила! Не умер бы от банановой диеты! Неженка. Дуралей! Трус! Эх ты, дикарей испугался!» — бранил себя Сережка, когда остался совсем без еды. А когда голод достал окончательно, то в ход пошли выражения посолонее.
Серж время от времени вставал на ноги, выпрямляясь во весь рост, и пристально вглядывался в морские просторы. Но ни вблизи, ни вдали — ничего. И куда же подевались все эти океанские лайнеры, круизные теплоходы, паромы, танкеры, контейнеровозы? И где, в конце концов, пятый или седьмой флот ВМС США? А где корабли Индии, Китая или других азиатских стран?
И вдруг — о чудо! — на горизонте показался парус! Действительно, белеет парус одинокий. Неужели яхта? До слез в глазах Сергей вглядывался, боясь ошибиться. А вдруг это просто облако, уходящее к линии горизонта и сливающееся с морской гладью.
Нет! В самом деле парус. Ура! Он постепенно увеличивался в размерах по мере приближения к Сергею. И вскоре Строганов отбросил все сомнения. Парусник!
«Возможно, это участник какой-то кругосветной парусной регаты? Какая разница. Я ведь терпящий бедствие — человек за бортом! — успокаивал себя Сергей. — Возьмет, куда он денется! Хотя если это яхтсмен, участник одиночного плавания, то он и должен плыть один! Пусть тогда сообщит обо мне в штаб кругосветки, и за мной прилетят! Ура-ура! Лишь бы заметили».
Сергей взялся за винтовку и выстрелил несколько раз в воздух. Парусник явно направился в его сторону. Слава Богу, услышали, заметили. Ну наконец-то спасение! Но что это? Чем явственнее становились очертания судна, тем больше недоумевал Строганов.
Откуда взялся этот реликт? Из музея? Это же судно девятнадцатого века, а то даже восемнадцатого, семнадцатого или еще древнее! Для современного человека, так много знающего об энергии пара, атома, выросшего среди машин и механизмов, любой парусный корабль прошлого — это загадка. Что это? Бриг? Фрегат? Барк? Бригантина? Шхуна? Корвет? Шлюп? Какая разница, парусник и парусник! Откуда он взялся? Возможно, это наш «Крузенштерн» или «Товарищ»?
Но нет, это не наш, а английский кораблик, выходит «фигвам», точнее, фиг нам. На флагштоке развевался британский флаг. Жаль, но что поделать, главное — это то, что спасен. Сергей вскочил на ноги и радостно заорал:
— Ура! Люди!
Флаг гордо реял на ветру и успокаивал, настраивал на оптимистический лад. Хорошо, что парусник не голландский или какой-нибудь датский, на их языке Строганов не мог сказать ни слова! А по-английски — это запросто. Не зря он спецшколу с английским уклоном окончил, где было углубленное изучение языка, истории и литературы. Байрон, Шекспир, Бернард Шоу, Хемингуэй в оригинале читаны-перечитаны. Но это в юности. Потом в военном училище поднаторел в военных терминах, а когда попал в научный институт разведуправления и готовился к борьбе с кораблями вероятного противника и подводными пловцами, пришлось еще основательнее взяться за изучение английского языка.
Чем ближе подплывал корабль, тем больше Сергей удивлялся. Насколько он знал, парусные суда теперь строят все же с использованием современных материалов. А тут полностью деревянный корабль без радиомачты, без спутниковой антенны, без локатора. По правому борту открыты люки, и оттуда торчат старинные орудия. Может, они еще и стреляют? Ядрами? Что это, мортира или пушка?
У поручней сгрудился экипаж, на мачтах, такелаже повисли несколько самых любопытных матросов, желающих лучше разглядеть терпящего бедствие путешественника.
Сергей встал и громко крикнул: — Хэллоу! Хэлп! Хэлп ми!
С корабля раздалось: «Йэс оф кос!», и вахтенный бросил ему конец. На судне убрали паруса и замедлили ход, заложили руль, делая маневр на сближение. Во время этого пируэта вокруг его лодки Строганов разглядел название корабля и прочитал: «Баунти».
Ого! Как шоколадка! Сладкое Сержу предстоит путешествие. Красивое название дали суденышку хозяева. «Баунти» — как в рекламном слогане, райское наслаждение! Где смастерили этот новодел? В Австралии? Но шоколада спасенный сейчас не хотел, ему бы мяса, картошки и выпить чего-нибудь покрепче, градусов в сорок-сорок пять. Желательно пол-литра! Интересно, водка или коньяк на учебном судне имеется? Стоп! А ведь Строганов про корабль с таким названием перед вылетом к азиатам фильм смотрел и что-то читал, правда, очень давно! На корабле свистела боцманская дудка, бегали матросы, какие-то паруса поднимали, какие-то опускали, что-то убирали, что-то поворачивали.
«Поднять бом-брамсели, руби фок-мачту, отдать грот, опустить якорь, отдать швартовы», — пронеслись в мозгу Сержа какие-то старые морские команды или термины времен парусного флота, которые он почерпнул из фильмов и книг.
Эх! Главное, чтобы у них радиостанция была исправна! Сразу надо дать телеграмму маме: «Жив, здоров, пью ром, следую Сидней! Буду дома Международному женскому дню! Ваш сын Сережа!»
Чем ближе подходила посудина к тримарану, тем больше вопросов появлялось у Строганова. Как этот корабль умудряется плыть по бескрайнему океану? Дерево заметно потрескалось, а там, где вода облизывала низ борта, виднелись прибитые гвоздями медные пластины, некоторые из них были сорваны, и в прорехах видны были многослойные наросты водорослей и ракушек. Киль, видимо, давно не чистили, и паруса были довольно ветхи. Никаких знакомых ему механизмов не наблюдалось, даже простейших. Ни тебе лебедок, ни подъемников, электромоторы не жужжали.
Почему отсутствует радиомачта? У них что, телефон космической связи? Да! Эти ребята, наверное, решили полностью скопировать старину. Какой век? Восемнадцатый? Семнадцатый? Экстремалы? Что ж, он не гордый, он спросит.
Сергей вновь порадовался тому, что со шхуны ответили ему по-английски, пусть и не ласково, но Фразы разобрал, это уже было хорошо!
— Ху из? Эй, в лодке! Понимаешь по-английски?
Ну что за болван! Как он одет! Эй! Ты беглый каторжник? — обратился к Сергею толстый бородатый мужчина лет пятидесяти.
Если бы на месте Сергея был человек, не понимающий английскую речь, то на эту фразу, на этот «хуиз», он наверняка обиделся бы. Но Сергей, как уже сказано выше, и понимал, и говорил.
— Лови конец и привяжи его к лодке! — крикнул другой англичанин, кидая пеньковый канат.
— Хэллоу, джентльмены! — помахал в ответ Сергей и нарисовал на лице радостную улыбку. В принципе, ее и рисовать-то не надо было. Еще бы, спасители! Хотя и чудаки. Оригиналы, возможно, члены исторического клуба.
— Ого! Джентльмены! Эта лохматая небритая образина понимает и даже говорит по-английски! — вновь рявкнул толстяк.
— Вот видите, капитан! Я выиграл пари! Обезьяна — говорящая! — заявил худощавый долговязый мужчина средних лет, совершенно не похожий на моряка, скорее напоминающий клерка, архивариуса или библиотекаря. — Сэр! Вы проиграли бочонок рома! Не забудьте, капитан!
— Тысяча чертей! Гореть ему в аду! Откуда он взялся в океане? Кроме нас, тут не должно быть ни одного цивилизованного человека. Может, он шпион? Придется тогда его вздернуть на рее!
Сергей не все понимал в торопливом разговоре, но фразу «вздернуть на рее» отлично понял. В юности он баловался чтением Дефо, Стивенсона, Мелвилла в первоисточниках, поэтому сочные морские выражения запоминал и любил на уроке шокировать Светлану Анатольевну, преподавательницу английского языка.
Лодка ударилась о борт судна, и Сергей шустро забрался на палубу по опущенной ему веревочной лестнице.
— Эй, чужестранец! Ты кто? Голландец, датчанин, француз? Или португалец? — начал допрос толстяк.
— Возможно, он испанец? Взгляните на его темные волосы, — предложил свою версию тощий «библиотекарь».
— Наверняка француз или испанец! — вскричал толстяк. — Лазутчик! На рею испанского негодяя!
— Сэр! Я подданный России, Сергей Строганов! Водите себя достойно! Я требую уважения! Прекратите этот балаган и маскарад! — возмущенно закричал Серж, чувствуя, что попал в руки каких-то сумасшедших авантюристов.
Он огляделся по сторонам. На палубе столпилось человек двадцать, одетых кто во что. Но одежда эта лишь отдаленно напоминала настоящую морскую форму, причем не современную. У толстяка на боку висел кортик и за поясом торчал пистолет. «Из такого, наверное, Пушкина на дуэли убил Дантес», — мелькнула нелепая мысль.
На толстяке был какой-то немыслимый камзол, на ногах сапоги с отворотами, на тощем — рубашка с бархатными рюшечками. Еще четверо встречающих в старинной форме, скорее всего, это офицеры. К ним Сергей и обратился:
— Господа! Я полковник русской армии! Лицо, выполняющее дипломатическую миссию в Таиланде и Индонезии. Почти военный атташе! Потерпел кораблекрушение, вернее, пострадал от цунами. Прошу сообщить в консульство России! Я имею дипломатический иммунитет.
Ряженые переглянулись, а затем громко рассмеялись.
— Предупреждаю, в случае моей гибели разразится дипломатический скандал. Кремль пришлет ракетный крейсер и атомную подлодку, и мало никому не покажется. Лондон будет иметь бледный вид и Вашингтон тоже.
— Черт! Проклятый генерал Вашингтон! — ударил кулаком по ладони толстяк. — Вздернуть на виселице бы этого негодяя!
— Полностью с вами согласен. Деятели из Вашингтона — полное дерьмо, — торопливо произнес Сергей, чувствуя, что чего-то недопонимает, но одновременно обрадовавшись тому, что нашел точку соприкосновения и какую-то общность интересов. Антиамериканисты? Возможно, это миссия антиглобалистов с Новой Зеландии? Что-то было тут не так! — Да! Американцы — козлы! Fak! — закончил свое выступление спасенный.
— Вот видите! Это хороший человек! Он не любит американских смутьянов! — обрадовался «архивариус-библиотекарь». — А вы собрались вздернуть его на рее. Русские нам друзья. Мы с ними не воюем! Императрица Екатерина Великая! Водка! Соболя и песцы! Русские кра-са-ви-цы!
Сергей одобрительно закивал:
— Да-да! Русский! Санкт-Петербург! Москва! Большой театр! Балет! Водка! Хорошо!
— О-о! Москоу! Водка! Рашен водка! Медведи! Снег! Мороз! У-у! Холод и мороз! — произнес один из людей, одетых в старинную офицерскую форму (театр, да и только), и добавил: — Имею честь представиться, врач и хирург Томас Ледворд! Вы здоровы, помощь медика нужна?
— Спасибо, дайте воды! — произнес Сергей, обрадовавшись первой нормальной и дружелюбной фразе. — Хочу кушать! Я не ел два дня! И выпить! Водка есть?
— Боцман! Налить воды и дать попить, — распорядился врач, но водки не предложил.
Сергей схватил протянутый кувшин и несколькими глотками наполовину опустошил его. Руки его дрожали, зубы от волнения громко стучали о глиняную посудину, что вызвало дружный смех команды.
— Ладно, пусть живет, раз он русский офицер! — проворчал толстяк. — Был бы француз, непременно бы повесил! Вздернул к чертовой матери! А я — Уильям Блай! Капитан этой посудины под названием «Баунти», будь она неладна! Мы плывем с острова Таити, из дикой Полинезии, на Антильские острова, везем по личному распоряжению короля Георга Третьего саженцы хлебного дерева для плантаций! Рабам нужна пища! У вас есть выбор: взять немного воды и еды и вернуться в лодку, чтобы добираться к своим в этот самый Таиланд, либо плыть с нами! Где-нибудь на Барбадосе пересядете на другой корабль и отправитесь в Лондон, а оттуда в Петербург. Или вам нужно обязательно обратно в Сибирь?
— Нет, что вы! Что вы! Вовсе не обязательно! — воскликнул Сергей, совсем растерявшись. — Зачем мне в Сибирь?
— Так тому и быть! А что, где-то недалеко русская эскадра? — как бы невзначай поинтересовался капитан.
— Была! Но где она сейчас, я не знаю, — ответил как можно более непринужденно Серега.
Он совершенно не мог ничего понять в этом фар. се! Какой-то спектакль! Что они такое несут: плантации Барбадоса, Таити, дикая Полинезия, «Баунти», вздернуть на рее?! Какие рабы? Какой капитан Блай?! Это что, экспедиция английского географического общества? Австралийский исторический клуб? Новая версия телепрограмм Би-би-си? Путешествие с Rambler? Что это? Сборище сбежавших сумасшедших? Это «Летучий голландец»? Корабль-призрак? Но как же от них мерзко воняет! Какой гадкий запах! Призраки так не пахнут. А вид? Бродяги и оборванцы, вырядившиеся в театральные костюмы позднего Средневековья! Шуты гороховые! А капитан — сама мерзость!
— Назовите себя! Вы дворянин? — потребовал объяснений капитан.
Сергей продолжал импровизировать, и пока все шло как по маслу. Но все-таки его не покидало ощущение, что он участвует в каком-то розыгрыше, в самодеятельности. И он решил подыграть, не показать вида, что удивлен.
— Я — Сергей Иванович Строганов! Полковник в отставке.
— О! Полковник! Тот самый известнейший богач граф Строганов! Но вы, значит, не моряк? — почему-то обрадовался капитан.
— Нет! Бывший командир батальона береговой обороны Тихоокеанского флота. Ветеран войны в Афганистане! Кавалер двух орденов за участие в боевых действиях!
— О-о-о! Храбрый офицер! Приятно познакомиться! — воскликнул капитан. — А я, повторюсь, капитан-лейтенант Уильям Блай, капитан этого корабля. Пусть это и не гордость английского королевского флота, но посудина что надо! Построена в тысяча семьсот восемьдесят седьмом году.
— В каком году? — поразился услышанному Сергей.
— В тысяча семьсот восемьдесят седьмом! Вы, приятель, взошли на палубу трехмачтового шлюпа! Команда — пятьдесят моряков! Вот этот молокосос — штурман, лейтенант Флетчер Кристиан, это мичман Янг. Хе-хе! Этот — костоправ-лекарь Томас Ледворд, — не умеет даже пиявки поставить, не говоря о клизме!
— Позвольте, сэр! Я хирург!..
— Молчать! Я капитан корабля, царь и бог на судне! Клистирную трубку тебе в душу! Запорю! Боишься? То-то же! Гм-гм. Вот этот с зеленой физиономией — собиратель трав и насекомых Дэвид Нельсон. Не знаю, отчего я до сих пор не вышвырнул его за борт? И зачем мне его лорд Монтэгю Сандвич навязал? Бездельник и дармоед!
— Сэр! Я вас попрошу выбирать выражения! Я действительный член Лондонского королевского географического общества! Вы невежда и грубиян! Ваши шуточки у экипажа в печенках сидят!
— Ах ты каналья! Дерзишь! Ну ладно! Сам виноват! Боцман! Ботанику рома сегодня не давать! Все по местам! Разойдись! Вы, Флетчер, можете остаться.
Команда мгновенно исчезла, одни спустились в трюм, другие вскарабкались на мачты, третьи скрылись в каютах. Капитан взял под руку спасенного путешественника и повел в кают-компанию.
— Вы, верно, голодны, Серж-Иоанн?.. Фу ты, право, фамилию сразу не усвоить. Запамятовал, вы сказали Строганофф?
— Верно, Строганов! Племянник графа Строганова, — пошутил Сергей.
— О! Значит, тоже граф! Милости прошу, откушаем, чем бог послал. Боже, храни короля и королеву! Ура!
— Ура... — вяло откликнулись Флетчер и Строганов.
Сергей говорил машинально, почти ничего не соображая, он был растерян и подавлен, не мог понять, как себя вести, рассмеяться далеко зашедшей шутке, поддержать и продолжить ломать комедию или наконец проснуться?
— То-то же! К столу, джентльмены! — Капитан сел за стол, откупорил бутылку рома и налил полный бокал себе, гостю чуть меньше, а Флетчеру до половины.
Лейтенант, обиженный несправедливым розливом, вновь нахмурился.
— Ну, и как там в России? Холодно? Медведей много? Как вы их отгоняете от жилищ, с помощью собак? Расскажите, граф.
— Ох, господа! Какое у вас удивительное представление о России! Матрешки, балалайки, медведи, тайга, Сибирь. И что? Больше ничего не можете вспомнить?! Какой сегодня год?
— В Англии тысяча семьсот восемьдесят девятый от Рождества Христова! А в России? У вас другой календарь?
— Что?! — вытаращил глаза Строганов.
— Да! По европейскому календарю именно так. Новый год уже давно наступил! На дворе апрель!
— Не может быть! Вы шутите! — Сергей выпучил глаза на разглагольствующего капитана, переваривая нелепое сообщение. — Сегодня первое апреля?
— Нет, уже тринадцатое апреля! — ответил ученый.
Капитан, не замечая реакции спасенного графа, продолжал болтать:
— Вот вы, русские, в сторону Индии лезете зря! Индию не троньте. Зачем вам вести афганскую войну?
— Мы оттуда уже ушли. Афганская кампания завершилась. С интернационализмом покончено, — ответил Сергей, памятуя об окончании той бессмысленной войны.
— Верное решение приняла императрица Екатерина! — обрадовался капитан.
Выпив бокал рому на голодный желудок, Серега опьянел. Он насадил на двузубую вилку кусок отвратительной солонины и начал жевать, мрачнея на глазах. Невеселые мысли посетили его.
«Тысяча семьсот восемьдесят девятый год! Угораздило заплыть! А может, это шутка? Розыгрыш? Скрытая камера? Что-то не похоже. Они не выглядят современными людьми, и воняет от них, как от бомжей! Как же это так получилось, что меня забросило на двести пятнадцать лет назад?»
Сэр Уильям вновь налил, стоя выпили за короля Георга и русскую императрицу Екатерину. Виват! Сергей пил, ел и разговаривал автоматически, а сам все размышлял. И было о чем... Проглотив еще порцию огненного напитка, Сергей с шумом рухнул на лавку, доел мясо и, сославшись на усталость, попросил дать ему возможность где-нибудь отдохнуть.
— Да! Хорошо! Конечно! Кристиан, проводите его к себе! Пусть отдохнет в вашей каюте. Поговорим за ужином. А я посижу, подумаю, как нам быть дальше.
Сергей двинулся вслед за лейтенантом, шаркая ногами и покачиваясь из стороны в сторону. В голове был туман, мешанина из самых разных мыслей. Он разулся под пытливым взглядом любопытного штурмана. Тот удивился диковинной одежде чужестранца. Затем спасенный россиянин махнул рукою и рухнул в предложенный гамак. Лейтенант вышел и затворил дверь каюты. Узкое и низкое деревянное помещение было сырым, затхлым и грязным. Настоящая каморка, примерно такая, как в книге про Буратино. Каморка папы Карло.
«Теперь это моя каюта. Что-то в голове полный ералаш. Я что, сошел с ума? Это реальность? Это не сон? — Сергей сильно ущипнул себя, но каюта не пропала. Он ударил себя по лбу, укусил за ладонь — никаких изменений. — Н-да! Вот влип! Как бы разобраться в этих странных событиях? Что это? Грандиозная мистификация, насмешка над несчастным туристом? Издевательство? А если это правда? Как такое могло случиться? Ну, было цунами, ну, смыло меня волной, кто-то утонул, кто-то спасся.
Но не могло же меня волной перенести в давние времена? Я, кажется, все время был в сознании, когда же случился этот провал в историческую пропасть? Вернее, на несколько секунд я все же отключался, когда по голове шарахнуло. А куда же ушло наше время, действительность двадцать первого века, ведь цунами — не машина времени, а природное явление. Реальность не могла быть просто смыта волною, даже такой гигантской и разрушительной. Что делать, что делать?
Но ведь я жив! Если это не театр, не галлюцинация, а реальность, то как долго я буду находиться в этом времени? Всегда? Есть ли способ вернуться обратно домой? История движется по замкнутой спирали. Как в глупой поговорке: пришла волна и все смыла. Что же, мне теперь ждать больше двухсот лет? Даже целых двести пятнадцать лет! Ведь это же конец восемнадцатого века. Люди столько не живут!
Нужно искать окно во времени, коридор или форточку, на худой конец. Какое-нибудь отверстие в океане или в земле. Где же эта щель или дыра в пространстве и времени? Вот уж попал, так попал! А может, это все же спектакль? А кого об этом спросить?
Капитан, ребята, вы шутите, издеваетесь? Где у вас телефон, радио, компьютер, спутниковая связь? А в ответ: веревка, мыло, рея? Что ж, пусть это будет шоу, театр абсурда, скрытая камера, пусть надо мной смеется весь мир, но я буду играть свою роль. Лучше быть осмеянным, чем висящим на рее с высунутым языком или скормленным акулам. Если вокруг новая старая реальность... »
Уф-ф! Ром, выпитый с капитаном, был замечательный, просто убойный. Постепенно на душе у спасенного путешественника во времени стало спокойно.
«За ужином разберемся, и если это не розыгрыш, а и в самом деле провал во времени, тогда необходимо вжиться в роль старорежимного графа!» — это была последняя здравая мысль, перед тем как он погрузился в сон. Впервые за последние много суток Сергей видел приятные сны, а не кошмары.
