Глава 2
ПЕРЕЛЕТ НА КРАЙ СВЕТА
Перед самым отъездом Сергей вновь зашел к шефу за последними наставлениями.
— Собрался?
— Так точно, шеф!
— Аптечку взял?
— Так точно. В ней два пузыря водки, фляжка рома и средства индивидуальной защиты.
Шеф хмуро посмотрел поверх очков. Он был явно недоволен легкомысленным ответом подчиненного.
— Дорогой мой Сережа! Мы вас посылаем в разведку! Вы там будете действовать, как в тылу врага! Тропики, джунгли, а значит, лихорадка, малярия, тиф. В воздухе витают облака микробов! Зараза на заразе сидит и заразой погоняет! Сейчас же пойдите в медпункт и получите укомплектованную аптечку. Да, и попросите уколоть вас чем-нибудь самым необходимым.
— Героин? ЛСД?
Шеф хлопнул ладонью по столу и раздраженно воскликнул:
— Вакцины от тифа, гепатита и малярии!
— Фи! Зачем, шеф?! Я даже в Афгане не позволил из своей задницы дуршлаг делать. Не получил ни одной прививки! Увольте меня от этой неприятной процедуры. — Сергей обиженно насупился и сдвинул брови.
— Я тебя самого уволю и пошлю морально устойчивого Василия Ивановича! Он о презервативах не думает! Он здоровье бережет. Твое лечение может очень дорого обойтись нашей конторе и поставить под угрозу всю операцию.
— Ха! Я как раз о здоровье и беспокоюсь, для этого и предохраняюсь. А Василию Ивановичу, в его преклонных годах, конечно, можно и без средств защиты. От кого ему защищаться-то? Даже если и отвалится орган — не жалко. А мне данный аппарат по жизни еще пригодится. Моральная устойчивость здесь ни при чем. Я профессионал. А если есть сомнения в моих деловых качествах, пусть едет Василий Иванович. Уж он-то дело обязательно загубит!
Шеф погрозил коротким пальцем, похожим на сардельку, и произнес нравоучительным тоном:
— Сомнения в твоем моральном облике нет ввиду его полного отсутствия! Да, Василий Иванович примерный семьянин, он не тыкается в каждую дырку, как некоторые гвардейцы! А ты едешь лишь из-за того, что нахальнее, шустрее и смелее его! Короче говоря, отставить разговорчики! Шагом марш к медикам, снять штаны, получить порцию уколов, взять аптечку и в путь! Иначе изыму аванс!
Последний довод был на редкость убедительным, и Строганов вынужден был скрепя сердце согласиться на прививки.
— Вот конверт, тут текст легенды, билеты, новый загранпаспорт, деньги, страховка. — И Сан Саныч-сан передал ему сверток, затем пожал руку Сергею и углубился в чтение деловых бумаг.
Молоденькая сестричка милосердия вколола Сержу два немилосердных укола под лопатку, потом засандалила еще один, не такой болезненный, в ягодицу. А на прощание от себя лично влепила звонкую пощечину и решительно выставила его за дверь. Однако между уколами он успел как бы невзначай прижаться к маленькой груди и обхватить сильными руками трепетный девичий стан.
«Да-а-а, обиделась девушка, ведь в прошлом году я так внезапно исчез. Служба, конечно, всему причиной. Девушка с глазами дикой серны... Кажется, так я тогда ее называл», — подумал Сергей. Такие экспромты-заготовки нравились романтически настроенным девицам! Они служили прелюдией к главному. Впрочем, именно за это самое «главное» и обожали его женщины.
Женщины были главным увлечением Сереги Строганова. Именно поэтому он откровенно презирал пьянчуг. Для них алкоголь всегда на первом месте. Он же никогда бы не променял приятное женское общество на бутылку горячительного. Серж был трудоголиком, пахарем на ниве любовных утех. Природа наградила его настоящим мужским темпераментом, которого хватило бы с лихвой на несколько жизней.
«Зря она марку держит — гордость и все такое, ведь обоим было хорошо, а на продолжение романа и намека не было! — размышлял Строганов, выходя из поликлиники. — Какой замечательный станок простаивает! Не станок, а прокатный стан! Видно, Сережа, на тебе не сошелся клином белый свет».
Шеф проявил снисхождение и велел доставить Серегу в аэропорт на служебной машине. Естественно, причиной этого жеста доброй воли была не забота об удобствах подчиненного и не сострадание к обколотой заднице и спине. Нет, элементарная экономия средств и нервов. Опоздает разгильдяй к вылету, сорвется важная деловая поездка, придется заново все организовывать и согласовывать. Честно говоря, Сан Саныч-сан прекрасно понимал, что на Василия Ивановича надежды гораздо меньше, чем на Сержа. Тот недалек, трусоват, медлителен, а Сережка смел, бесшабашен, коммуникабелен и чертовски обаятелен. Каким-то образом сумел очаровать весь женский пол Центра и его филиалов, включая габаритную, твердокаменную супругу самого Сан Саныча, секретаршу Ленку и ее предшественницу. Хотя именно это шефу и не понравилось, секретуток Строганов мог бы и не охмурять! А у Сереги это выходило походя, без усилий, как бы само собой. Шеф смотрел на его подвиги сквозь пальцы. Черт с ним! Пусть себе обольщает дамский контингент, лишь бы дело двигалось и фирма развивалась.
Перемещение из неуютного гостиничного номера в аэропорт прошло тихо и без и происшествий. Сережка открыл глаза, когда уже подъезжал к Шереметьево, сладко зевнул, от души потянулся, крепко пожал руку водителю Володе и, подхватив сумки, устремился во чрево аэропорта. Здесь было все знакомо. Стойка регистрации, таможня, паспортный контроль. Эх, до чего ж внимательная у нас погранслужба! В каждом гражданине страны видит перебежчика, шпиона, террориста, наркокурьера и еще бог весть кого. Последняя остановка — магазин «Дьютифри». Прикупил коньяк и джин, теперь был полный джентльменский набор.
Уже в самолете, сидя в кресле салона, он отхлебнул из бутылки и наконец опохмелился. Ром побежал по кровеносным сосудам, и ему стало легче, даже подремать сумел несколько часов. Когда пересекали воздушную границу с Японией, пилот включил когда-то любимую, а теперь забытую песню: «А я швыряю камушки с крутого бережка далекого пролива Лаперуза... » Теперь этот пролив остался под крылом самолета, на пути к далекому Индокитаю.
Миловидная попутчица, сидевшая рядом с ним, в начале авиапутешествия отбивалась, но Строганов был напорист и энергичен. Девушка, поломавшись для приличия, согласилась пригубить одну рюмочку, потом и вторую. Третью пили уже на брудершафт, и Сергей жарко целовал соседку в сочные, пухлые губы. Девица раскраснелась, глаза ее загорелись сигнальными огнями. После пятой Серега запустил ладонь в трусики. Туристка хихикала, отстраняла руку, но продолжала целоваться. Как водится, он записал адрес ее отеля, пообещав залюбить до потери пульса во время совместного отдыха. Мелькнула даже шальная мысль увлечь девицу в туалет самолета, Строганов было собрался немедленно этим заняться и... опять отключился.
Дальнейший полет и приземление спящий Серега просто не заметил. Кто-то заботливо пристегнул ремень — видимо, соседка, кто-то поднял спинку кресла — наверное, тоже она, кто-то убрал с откидного столика посуду — скорее всего, стюардесса. Сергей открыл глаза, потому что его энергично трясли за плечо, теребили мочку уха и нос. Он чихнул, зевнул и приоткрыл глаза.
Разгневанная стюардесса что-то ему выговаривала на повышенных тонах. Что именно, он не мог понять, потому что заложило уши. Наконец догадался — приземлились и пора освободить самолет. Он оглядел салон. В самом начале рядов кресел какая-то пожилая туристка копошилась со своими бесчисленными сумками, а других пассажиров на борту уже не было.
Невероятно, но желанная соседка исчезла, растаяла, как мираж, в свете тропического солнца, и имя ее тоже забылось. Остался лишь запах недешевых духов, да в каком-то кармане должна быть писулька с номером мобильника. Ну и ладно, не беда, если не найдется. Таких милашек с аппетитными формами на курортах полным-полно! Хотя обычно Строганова столь бесцеремонно дамы не бросали. Чаще брали под белы рученьки и доставляли куда следует. Нет, что вы, никоим образом не в отделение милиции или вытрезвитель, а в квартиру, на дачу, в сауну, в гостиницу, на мягкую кровать. А бросал он их как раз сам! Вернее, не бросал, покидал. Ну и плевать, что сбежала! Однако легкая досада осталась. Такое обломное начало не сулило ничего хорошего. «Командировка должна пройти с пользой для дела и тела», — твердо решил Строганов.
Серж разыскал в здании аэровокзала встречающего гида и группу туристов, с которой ему предстояло отдыхать. Эта шумная публика была и прикрытием, и ценным источником информации.
Если прилететь с деловой поездкой и держаться особняком, как тогда узнаешь истинные потребности и желания этой праздно отдыхающей толпы? А тут туристический отель, собутыльники, девицы-партнерши на дискотеке. Сразу станет ясно, как туристы будут реагировать на новый объект развлечений и отдыха. Нужен им аквапарк или нет? Будет народ ходить на представления? Фирма должна самоокупаться и приносить учредителям прибыль. Интересно, кстати, кто эти учредители-акционеры? И перед конкурентами, другими дельфинариями, под туристической личиной проще не засветиться, ведь соперники тоже не дремлют. Вдруг заметят, что фирма проявила интерес к этому региону, и опередят? Но это все так, семечки, главное в том, что не так приметно для зарубежных спецслужб выполнение специфических задач родной конторы.
Короче говоря, Сергей быстро слился с окружающей толпой, мимикрировал в ней так же умело, как крокодил маскируется под бревно в мутной воде.
Умение маскироваться, усыплять бдительность врага, вводить его в заблуждение пригодилось Сергею на войне. Еще в детстве, сам не зная зачем, он научился подолгу смотреть, не мигая и задерживая дыхание, сковывать мышцы лица в застывшей гримасе. Однажды в Афгане их горнострелковый батальон душманы зажали в узком ущелье и расстреляли с господствующих высот. У новичка комбата ум за разум зашел, опыта было совсем мало, и он, вместо того чтобы двигаться по хребту, приказал перемещаться по лощине, вдоль ручья. Двум ротам повезло, они не успели войти в ущелье, от остальных удача отвернулась.
Разведвзвод прекратил сопротивление в первые минуты боя, духовские снайперы и пулеметчики перемолотили всех в момент! Управление батальона и вторая рота немного успели посопротивляться, но не дольше получаса. Взвод Строганова замыкал колонну этой второй роты. Сержант замкомвзвода погиб, прошитый первой же очередью, связиста ранило осколками из РПГ, которые превратили радиостанцию в решето, еще минут через пять двух бойцов сразило наповал минометной миной. Остался цел лишь сам, тогда молодой лейтенант Серега, и солдатик по фамилии Буряков. Отстреливались, лежа за валунами. Но вскоре духи достали Бурякова гранатами с верхней террасы. Строганов попытался остановить кровь, но куда там, вся грудная клетка солдата была разворочена. Когда у Сергея закончились патроны, он разжал усики на запале последней гранаты, выдернул чеку, подогнул руку под туловище и замер в неестественной позе с полуоткрытыми глазами и зверским оскалом на лице. Если бы духи начали издеваться, то просто разжал бы ладонь...
Душманы спустились вниз, добили стонавших, чуть живых бойцов и спокойно прошли мимо перемазанного чужой кровью Сергея. Один даже пнул по ребрам, но не выстрелил, ему было и так ясно, что этот шурави умер от потери крови, и головорезы двинулись дальше. Как раз в этот момент по щеке и по носу Сергея ползли две большие зеленые мухи, ощущение было такое, что не ползали, а топтались, страшно хотелось чихнуть, но он выдержал это издевательство со стороны насекомых. Духи бродили по плато полчаса, и все это время проклятые насекомые без помех садились на лицо офицера, щекотали его, буквально издеваясь над советским лейтенантом. Несколько раз казалось, что более нет сил терпеть пытку, подмывало швырнуть гранату в бородачей или подорвать себя, когда они подойдут ближе. Но у него открывалось второе терпение, затем третье, четвертое... Лежал он, как стойкий оловянный солдатик, с остекленевшими полуоткрытыми глазами под палящими лучами солнца. Потом появились наши вертолеты, и духи попрятались, отошли к замаскированным огневым точкам. Но Строганову до захода солнца пошевелиться так и не удалось, он только изредка смаргивал и чуть дышал. Ведь враги сверху могли продолжать через прицелы наблюдать за погибшими. В сумерках Сергей ужом пополз к руслу речушки и, раскинув руки крестом, поплыл по ручью на спине. Так и сплавлялся он по Речке несколько километров, словно бревно, ударяясь о камни. Противники поверили, что плывет труп, и не тронули. Ушел. Выжил один из шестидесяти восьми человек, попавших в засаду.
С тех пор к мухам у Строганова была патологическая, маниакальная ненависть. Сергей истреблял мух и мошек при каждом удобном случае, даже в самый неподходящий для этого момент. Например, на каком-нибудь ответственном совещании он мог вскочить и припечатать газетой или тетрадкой летающую тварь к стенке или окошку. Сдержаться Серега не мог, вернее, не хотел отказать себе в удовольствии расквитаться с одной из дальних родственниц тех гнусных назойливых афганских мух.
Эта природная живучесть, находчивость, бесстрашие и твердость характера так импонировали шефу. За это Сан Саныч-сан уважал Сергея и выделял среди других сотрудников.
Идея шефа отправить дельфинарий в дальние экзотические страны уже давно витала в воздухе. Но Сан Саныч желал создать не просто передвижной цирк-«шапито» для выкачивания денег из туристов, а многоцелевую структуру, постоянную точку на долгие времена. Со сменой состава на сезон-другой, с ротацией кадров. Дельфинов и прочих зверей планировалось завозить из России и отлавливать на месте. Как будет лучше для дела. Вот для этого дела Серегу и посылали в разведку. Он должен был выбрать страну, где спокойно, безопасно, где местные власти лояльны и ненавязчивы, и главное — где развит туризм. Самоокупаемость! Само собой, прибыль всему голова!
Что ж, мимикрируй, бывалый аллигатор.
