Когда в 1771 году в Москве начался бунт, усугубленный эпидемией чумы, а губернатор постыдно бежал, Григорий Орлов – камергер и генерал – первым вызвался наводить порядок. Не убоялся ни заразы, ни бунтовщиков. И быстро восстановил статус-кво, причем без лишней крови. Через пару лет его младший брат Алехан, разыгрывая баталию под Чесмой, вывел свой флагманский корабль «Три иерарха» на линию огня, приказал отдать шпринг (мертвый якорь) и, демонстрируя хладнокровие и презрение к смерти, открыл ураганную пальбу прямой наводкой. Глядя на него, так же поступили и прочие флотоводцы, что повлияло в конечном счете на исход баталии. Федя Орлов в том же бою лично ходил на абордаж, вволю поработал клинком и кулаками, а чудом уцелев после взрыва корабля и будучи вытащен на борт, направил первым делом стопы на камбуз, где принялся гоношить яичницу. Турецкие ятаганы, полет под облака и длительное купание под ядрами не отразились ни в коей мере на его аппетите. Что же касается оспы, то Орловы имели все основания ее совершенно не бояться: на описываемый момент они уже прошли вариоляцию у Фомы Димздаля, развернувшего с благословения императрицы широкую кампанию по оспопрививанию. Кстати, Екатерина II была единственной в Европе венценосной особой, чье лицо не носило следов оспы.
