– Сейчас?

Тщедушный старичок с широко проступившей лысиной довольно потирал руки, ставшие неожиданно потными. Кривой рот не красила гнусноватая ухмылка, и обладатель ее знал это, но ничего не мог поделать. Слишком уж удачно складывалось некогда тяжелое дело.

– И только сейчас, Мисаил. – Бородач-варанг улыбнулся.

Его лысый собеседник согласно закивал головой:

– Пока все идет по плану, Олаф. Только глупые ромеи не забрали у них оружие, как я требовал.

Великан-норманн, которого в столице Византии все принимали за представителя императорской гвардии, отмахнулся:

– В тюрьме им не дадут возможности им воспользоваться. И даже если макеро на это решатся, бежать им из тюрьмы не позволят. Греки – не германцы. Здесь порядок все еще что-то значит.

Хлипкий собеседник встал и заходил по комнате:

– Когда мы сможем их отправить к богам?

Викинг лениво посмотрел на товарища:

– Поспешай не спеша. – Он сделал паузу. – Ты помнишь, чем заканчивались наши попытки просто зарезать их? Как свиней?! Как ты это предлагал.

Мисаил кивнул – он помнил. Олаф характерным движением вытер усы, которые и так были чистыми. Викинг тоже нервничал от ощущения близкого успеха.

– Чьи бы боги их ни берегли, они всегда защищали макеро от подосланных убийц. – Он усмехнулся. – Посмотрим, сберегут ли они этих варваров от ромейского правосудия?!

Мисаил захихикал:

– А пока мы поможем кесарю?

Олаф не удержался и тоже усмехнулся. Усмехнулся нехорошей, тяжелой улыбкой-полуоскалом:

– Да уж. Помочь надо… У нас ведь есть свои люди среди судей?

Мисаил осклабился:

– Тут у нас везде есть свои люди.