Истерия, захлестнувшая предместья Константинополя, не могла не передаться и новоявленным гостям столицы Восточной империи.

После захвата Сицилии буйные сыны далекой Скандинавии стали настоящим бичом для средиземноморских поселений греческого царства. Постоянные набеги, войны, походы изматывали силы государства, которое должно было все действия совершать с оглядкой на свои восточные границы. Имя Боэмунда, как и имя его отца Робера, было хорошо известно горожанам «величайшего города вселенной». Потому приход армии воинственных лангобардов ожидали с ужасом и… с известной толикой интереса, как возможность увидеть живых и диких хищников!

Сами норманны поводов для обид басилевсу не давали, хотя последний и приказал беспокоить их охранение своим турецким наемникам. Сделано это было с единственной целью: задержать подход самого опасного из всех христианских военачальников.

Алексей опасался сына завоевателя Сицилии.

К своим сорока годам Боэмунд был известен как один из самых умных и образованных полководцев Европы, к тому же желающий мечом добыть себе владения получше, чем маленький Тарент. Обычно все упиралось в недостаток средств и малую армию, которой обладал норманн. Теперь же за ним шли почти семь тысяч кавалерии и около двадцати тысяч пехоты. При том что он отказался брать с собой крестьян и чернь, в поход шли закаленные воины, краса и слава Сицилийского королевства.

Все понимали, почему Боэмунд так спешит к столице, почему запрещает своим воинам заходить даже в те города, которые безбоязненно открывают перед ним двери. Тридцать тысяч норманнов и сто тысяч германцев способны если не взять штурмом Константинополь, то обложить его такой данью, что надобность в походе для большинства участников отпадет. По крайней мере, по финансовым причинам. Басилевс рассматривал такую версию как основную, когда требовал, чтобы его всадники задержали норманнов на узких перевалах Балкан.

И Алексей успел. Он обошел подгонявшего своих воинов Боэмунда буквально на один шаг. Немцев переправили через пролив всего за два дня до прихода сицилийцев!

Во время похода, несмотря на строжайший порядок, поддерживаемый в норманнской армии, произошла стычка у Вардарского прохода, когда наемные турецкие лучники, следившие за продвижением армии, внезапно напали на арьергард сицилийцев. Только храбрость Танкреда, который в сопровождении двух тысяч солдат бросился в реку и переплыл на другой берег, позволила сдержать натиск неприятеля.

Боэмунд, по-прежнему демонстративно придерживаясь миролюбивой тактики, отпустил пленников, захваченных его племянником, понимая, что возобновление военных действий разрушит его планы, и удвоил бдительность. Чтобы избежать любой неожиданности, норманнские военачальники приказали тщательно разведывать пути продвижения армии. Эта мера серьезно замедлила поход, чего, собственно, и добивался басилевс.

Норманны провели двухдневные переговоры с представителями Византии, в ходе которых правитель Тарента и его племянник были счастливы заключить договор о проходе их армии через византийские земли. Они разрешили представителю императора постоянно находиться в войсках. И чтобы убедить басилевса в собственной преданности, сицилиец лично с малым отрядом выехал к столице, оставив войска на марше.

Принц прискакал только на день позже отхода последнего судна с германскими паломниками, переправляемыми через пролив…

Норманн умел держать удары. Даже если он и планировал провести атаку на самый богатый город мира, то теперь эти планы следовало пересмотреть.