Разговоры порою бывают сродни болоту: стоит в них увязнуть, а дальше уже тонешь в потоке слов и никак не выбраться из них, и не перейти к делу. Тут уж как сложится. Или же первые фразы сумеют мобилизовать всех, подвигнуть на действие, или же за первыми фразами последуют вторые, за ними – третьи, и все будет вертеться вокруг одной и той же темы, вокруг одних и тех же фраз, лишая сил разорвать полученный круг.

В Луизиане случилось второе. Нет, решимости покарать казаков у жителей вначале было с избытком. Почти все поголовно были возмущены полученным отпором. Они привыкли чувствовать себя хозяевами, и вдруг кто-то попытался с оружием в руках возразить им, что на самом деле все обстоит совсем не так. Стерпеть подобное казалось кощунством. Наглецы заслуживали самой жестокой кары, и это еще было весьма мягким наказанием. Требовалось уничтожить не только мужчин, но и их детей, женщин, чтобы впредь никому было неповадно выступать против права людей быть свободными и делать все, что только заблагорассудится.

Потому рассуждениям не было конца. Планы создавались и отвергались вновь. Плантаторы и горожане соревновались друг с другом в изобретении новых кар и в способах обрушить их на казаков так, чтобы у тех не было ни малейшего шанса не то что отбиться, а просто спастись. И никто не замечал, как в громадье планов потихоньку отходит на второе место первоначальное стремление разделаться с врагами поскорее.

Кое-кто ждал помощи со стороны федеральных сил. В первую очередь это были те, кого выдворили из Тешаса, или те, кто собирался перебраться на соседние пустующие земли, но по каким-либо причинам (и как выяснилось – на собственное счастье) не успел этого сделать. Плюс – просто более радикальные граждане, собиравшиеся не только раз и навсегда разобраться с казаками, но и нанести удар по государству, стоявшему за их спинами. Так чтобы выгнать новых конкурентов раз и навсегда из Нового Света.

За этим, разумеется, стояло никем не называемое, однако всеми разделяемое желание иметь соседями лишь слабые страны, в которых затем с легкостью можно будет делать все, что только взбредет в голову. Америка должна принадлежать американцам. А править ею – самые демократические и свободолюбивые люди: жители Североамериканских Штатов.

Беда заключалась в том, что даже губернатор не имел ни малейшего права распоряжаться вооруженными силами. Армия подчинялась лишь конгрессу и президенту, и никто из представителей местных властей не мог тронуть с места ни одного солдата. Скорого ответа от президента ждать было нельзя по причине огромных расстояний. Пока гонцы достигнут далекой столицы, пока будет принято решение, пока оно придет в Луизиану…

Сначала вскользь, а потом все громче зазвучали голоса с требованием созвать ополчение по типу того, которое организовывалось в штате три года назад во время войны с англичанами. Раз мера подействовала тогда, то теперь и подавно. Ни для кого не было секретом, что кроме казаков военные силы России были представлены в Мексике лишь бывшими испанскими войсками, а уж их-то в расчет можно было не брать.

Кое-кто из молодежи, более пылкой и жаждущей действий, успел записаться в формирующиеся силы, после чего процесс закончился сам собой. Дело было не в оружии, которое имелось у каждого уважающего себя жителя. Но как-то не слишком хотелось вступать под чье-то командование. Да и вообще, полным ходом шла уборка урожая, и пусть на полях работали исключительно рабы, за ними требовался глаз да глаз. И уже во все тех же разговорах послышались голоса: мол, не отложить ли карательную экспедицию на некоторое время, пока пшеница и кукуруза не окажутся в закромах.

Им возражали те, чье благосостояние зиждилось не на сельском хозяйстве, или те, кто был изгнан из Тешаса и урожаем воспользоваться уже не мог. Разумеется, при исходе плантаторов все культурные растения выжигались, дабы никто не сумел воспользоваться результатами чужого труда, возведенные постройки тщательно разрушались, только это было слабым утешением за утраченное имущество и понесенные расходы.

Посреди требований, призывов и рассуждений как-то незамеченными оказались расспросы известного капитана Гамби о каком-то крупном и сильном матросе. Мало ли моряков шляется по кабакам и улицам портового города?

Нет, капитану, конечно же, отвечали и порою припоминали виденных в последнее время здоровяков, только каждый из них, найденный командой флибустьеров, оказывался не тем, который был нужен суровым просмоленным людям.

Точно так же незамеченной оказалась пропажа шхуны Рене, арендованной Липранди и де Гюсаком. Ну, не пришла она в порт, в отличие от других двух судов, так что с того? Погода в последнее время стояла нормальная, сильных штормов не было, и ничто не заставляло подозревать ее гибель. Может, просто вместо Нового Орлеана торговцы решили распродать товар в Доналдсвилле или же подались дальше на север, где цены на контрабанду были чуть выше хотя бы потому, что основной флибустьерский промысел был сосредоточен в районе Карибского моря.

Стоит ли беспокоиться? Как бы ни хотелось, мир не ограничен одним Новым Орлеаном. Вот если бы шхуна являлась собственностью кого-то из горожан, последний бы испытывал головную боль да гадал, куда оно делось. А так…

На фоне продолжающихся до бесконечности разговоров, требований, призывов Клэрборн получил долгожданный ответ от президента.

В заверенном всеми необходимыми печатями и подписями послании содержался категорический отказ предоставить войска для нападения на русскую колонию. Далее следовали те же размышления, которые уже озвучивал Резанов: к американо-русской войне обязательно подключится Англия, а Штаты в данный момент не могут воевать сразу против двух стран.

Было и второе письмо, уже неофициальное. В нем Монро уже по-дружески сообщал, что частную инициативу можно только приветствовать, но лишь в том случае, если государство заведомо не имеет к ней никакого отношения. Равно как и поддержку любых повстанцев на территории сопредельного государства. Настоящая победа должна осуществляться чужими руками.

Припиской же шло, что федеральные силы в Луизиане получат приказ о повышенной готовности на случай ответного вторжения казаков на территорию штата, и еще несколько полков в ближайшее время будут переброшены из других районов страны. Но все это – исключительно для обороны.

Максимум, что можно сделать, – переодеть один из полков в штатское платье. Тогда русские примут солдат за обычных обывателей, в числе других отстаивающих свои свободы. Но – только один.

В Мехико уже отправлен официальный посол, который должен довести до русского наместника протест против незаконного изгнания из Техаса граждан Североамериканских Штатов, утраты ими имущества, равно как и коварным нападением на мирных граждан, шедших в станицы за своим имуществом.

Остальное жители Луизианы должны проделать сами. И желательно как можно быстрее.