Сон ему в эту ночь снился престранный. С утра он долго лежал, вытянувшись на ложе, и никак не мог сообразить, что же он видел на самом деле, а перед глазами все плыли причудливые образы, от которых веяло чем-то манящим и загадочным.

Поначалу это было море. Седое, покрытое пенными барашками. Волны, наморщенные свирепым ветром, рваные облака, быстро несущиеся в вышине, и кусочек берега, щедро усыпанный серыми валунами. А в туманной дали, у самого горизонта, виднелись силуэты кораблей. Потом он увидел эти корабли сверху, с высоты метров двухсот. Эскадра шла полным ходом, и огромные белые буруны кипели у их высоких форштевней.

«Авианосец!» – понял Савинов, облетая самый большой из кораблей. Чудовищно огромный, с непонятным выступом по правому борту, будто часть палубы взяли и развернули в сторону, градусов эдак на тридцать. Здоровенная надстройка-остров, обтекаемая и стремительная, была увенчана мешаниной решетчатых антенн, полусфер, кожухов, прямоугольников и башенок. На палубе, перед островом, торчали какие-то крышки и трубы, а самолеты… Таких Сашка не видел никогда. Больше всего они напоминали наконечники стрел, увеличенные в несоразмерном масштабе, с хищными молниеносными очертаниями. У каждого по два киля и никаких пропеллеров. А потом один из них взлетел!..

Двигатели изрыгнули две струи слепящего пламени, и, коротко разбежавшись, истребитель (ведь наверняка не бомбер с такими-то обводами!) прянул в серые небеса и почти вертикально ушел вверх. Под крыльями его мелькнули снаряды, наподобие ЭРЭСов.

«Реактивный!» Сашка только читал о таких в «Технике – молодежи» еще до войны. И ходили среди пилотов какие-то слухи, что разрабатывался и даже проходил испытания подобный самолет… Но такое! Он ошарашенно смотрел, как один за другим с авианосца взлетают машины с красными звездами на крыльях. «Наши! Сколько же их?» Пока он пытался посчитать чудесную авиагруппу, корабль проходил мимо, трепеща на ветру маленьким, по сравнению с его огромным корпусом, белым флажком на мачте… Стоп! Белым? Нет, конечно, военно-морской флаг Союза ССР тоже в основном белый, но там красные звезда с серпом и молотом!

Видимо, Сашкин интерес как-то повлиял на происходящее, потому что авианосец снова приблизился и флаг стал виден во всех подробностях. Белый с синим косым крестом… Андреевский! Царский!

Пока Савинов соображал, как могут реактивные самолеты с красными звездами взлетать с царского авианосца, сон смешался. Мимо промелькнула вся эскадра. Большинство кораблей размером не меньше крейсера, но никаких тяжелых артиллерийских башен: так, одна-две среднего калибра. А вместо главного – непонятные трубы и контейнеры на шкафуте, да еще совсем невразумительные загогулины на баке и юте и полусферы над рубками, похожие чем-то на стаканчики мороженого…

Вся эскадра шла под Андреевским флагом!

«Неужто монархию реставрировали?»

Но тут сон начал осыпаться отдельными фрагментами, распадаясь наподобие вспышек, в которых возникали куски образов, а иногда и вовсе непонятные картины. В них почему-то чаще всего так или иначе присутствовала война. Но не такая, какую знал Савинов…

То он видел незнакомого вида танк, плоский, стремительный, со сплющенной огромной башней, увешанный какими-то прямоугольными чешуями, контейнерами и коробами. Танк мчался по разбитому проселку со скоростью гоночного автомобиля, вздымая волны грязи и плюясь чадом, стрелял на ходу, прыгал, вертелся. И его громадная пушка с невероятно длинным стволом (калибр-то – никак не меньше ста двадцати!) была при этом постоянно направлена в невидимую Сашке цель…

…Пехота в пятнистых комбинезонах, вооруженная чем-то вроде гибридов автомата и карабина, упорно бежала вверх по склону холма. Сквозь клубы черного жирного дыма в солдат летели струи трассирующих пуль. Они падали, стреляя в ответ и швыряя перед собой дымовые шашки, а их товарищи в это время обходили позиции врага с фланга. Но гребень высоты все плевался огнем. Очередь ударила в одного из пехотинцев, сшибла с ног. Он покатился вниз, нелепо раскидывая руки. Готов! Товарищи подхватили его, поволокли прочь. Мелькнули напряженные лица за полупрозрачными забралами шлемов… Тут раненый вдруг зашевелился и, отказавшись от помощи, поднялся на ноги и снова, пошатываясь, побежал к вершине. «Железный он, что ли?» Только теперь, приглядевшись, Савинов понял, что пехота одета в некое подобие панцирей, затянутых матерчатыми камуфлированными чехлами. А огонь все не прекращался, и некоторые из упавших не поднимались больше. Но потом на вершине вспучился багровый огненный шар…

Сашка уже понял, что видит мир, который является отдаленным будущим даже для того времени, откуда он сам. «Однако и там воюют! Неужели мало двух мировых войн?»

Вспышки видений все ускорялись, являя совсем короткие отрывки… Затянутый сигаретным дымом, сотрясающийся от неистового рева зал. Какофония звуков, которую не сразу и признаешь за музыку. Танцующая толпа, вскинутые руки, лица облитые светом разноцветных прожекторов. Какие-то люди на сцене, трясущие длинными волосами… Милиция с автоматами на улице ночного города… Потом еще какие-то здоровенные парни в форме с непонятными надписями «ОМОН» на спинах…

Спортивный зал и ровные ряды молодых ребят в белой одежде, с криком выбрасывающие вперед сжатые кулаки. И преподаватель в черном, отбивающий об пол ритм ударами деревянного шеста… Пылающие буквы реклам на русском и английском, летящие мимо фантастические машины…

Потом в поле зрения возник Кремль, и в черном небе над ним расцветали огненные гроздья салюта. Красная площадь, заполненная ликующей толпой, снег на крышах, огни новогодней елки. Радостные крики, смех, хлопанье бутылок с шампанским. Гигантский экран, с которого смотрит человек со спокойным и немного усталым лицом, одетый в гражданский костюм и держащий в руке праздничный бокал. «Президент!» – кричит кто-то. «Президент? Или все-таки царь?»

За плечом президента (что-то его выправка больно напоминает военную) – дореволюционный российский триколор. «Может, это все же какое-то другое будущее?» Картина поворачивается, и в небе над Кремлем Сашка видит тот же флаг, вместо привычного красного, а на Спасской башне – двуглавого имперского орла! «Все-таки – царь?..»

Бой курантов! И в этот миг над гулом толпы, над веселыми запрокинутыми вверх лицами людей с шелестом и треском из мешанины бледных, призрачных лучей прямо в воздухе возникают сияющие цифры «2002». «Ах вот оно что! Получается, доживи я до всего этого, был бы седеньким дедочком, девяносто двух лет от роду!»

А народ вокруг вопит, смеется, толкается. Савинов сам не заметил, как оказался в самой гуще. Кто-то сунул ему в руки бокал с шипящим шампанским: «С Новым годом!» Сашка, поблагодарив, поднял вверх искрящийся праздничный напиток, чокнулся с кем-то. Его хлопнули по плечу. «Клевый прикид, братишка! Где подрезал? А мечи-то че, японские? Других не нашел?»

Хохот, шутки. Савинов оглядел себя и только теперь понял, что он одет в ставшие уже привычными доспехи. И в ту же секунду знакомый голос произнес над ухом: «Ну и как тебе потомки? Развалили страну-то…» Сашка обернулся и встретился взглядом со смеющимся Юркой.

«Ты, оглашенный?! Откуда?!» Тот развел руками. Он был одет в курчавый бараний тулуп. Снежинки сверкали в усах, новогодние огни отражались в тяжелой золотой гривне. «Ну вылитый Дед Мороз!»

«Да я ж, протокольная твоя морда, где тебя только не искал! Ты что, запамятовал? Я ж говорил: как весна, бери пару взводов и мотай ко мне в Чернигов! А ты? Кой тебя черт в Ирландию поволок?» Савинов радостно рассмеялся и облапил друга. Он, конечно, понимал, что это сон и скоро все закончится, но все равно был несказанно рад Юрке.

«Погоди, медведь, – сопротивлялся тот, – шампанским обольешь!» Но Сашка не слушал и тискал его, рыча: «Что ж ты, морда из тряпок, один раз явился – и хватит? Может, я в сны не верю!»

«Врешь! – отбивался Юрка. – Это-ты то не веришь!»

«Как ты меня нашел?!»

«Эх ты, темнота! До сих пор не понял, что мы можем?»

«Кто это – МЫ?»

«Ты да я, деревня! И такие, как мы, если они еще есть, кроме тебя и меня, запропавшие между времен! А ты, значит, и не подозревал? Ты ж там у себя в Белоозере первым колдуном заделаться можешь! Иголки в стоге сена искать по найму да на заказ!»

«Ну, предположим, кое-что я подозревал…»

«Беда с тобой, Сандаль! – Юрка махнул рукой. – Топчешься там на севере! Я ж тебя жду тут! Значит, так! В этом году ты уже не успеешь… Давай по весне собирай своих гавриков – и ко мне. Ноги в руки! И чтобы никаких Ирландий!» Юрка повернулся и пошел сквозь толпу, раздвигая ее плечом.

«Эй! – крикнул ему вслед Савинов. – Юрчелло! Я ж не сказал тебе! У меня сын будет!» Тот обернулся, приостановившись, и хитро прищурился. «Оболтус ты, Сашка! Лоботряс! Болтаешься здесь больше года и кричишь: „Будет!“… Хорошо хоть жениться собрался! У меня, чтоб ты знал, уже трое ребятишек и женки две! Ты понимаешь – две! Вот пришкандыбаешь, я тебя представлю им. А детишки-то… Эх, да что говорить! Не тяни резину, я тебя жду!»

Юрка ушел, а Савинов все смотрел ему вслед. Люди вокруг веселились, кое-кто даже танцевал, и медленные крупные снежинки летели с темных новогодних небес, в которых парили над столицей будущей страны золотые двуглавые орлы.

Проснувшись, Сашка долго лежал, глядя в потолочные балки. «Действительно, оболтус я! Что ж не спросил Юрца, было ли с ним так, как со мной? Тянуло ли назад? И если да, то как он решал эту проблему? Конечно, я уже справился, хотя… Может, это я так думаю только… Выбраться самому у меня уже получилось. Осталось удостовериться, что это не случайность. А для этого придется ставить над собой опыт. То есть войти и выйти самостоятельно, по собственному, так сказать, хотению…»

Он решительно поднялся с ложа, собрался и пошел проверять, все ли готово для похода. В полдень выступать на Стариград…