41. Карасс на двоих
На самолете из Майами в Сан-Лоренцо кресла стояли по три в ряд. Случилось так – должно было так случиться, – что моими соседями оказапись Хорлик Минтон, новый американский посол в республике Сан-Лоренцо, и его жена, Клэр. Оба они были седые, хрупкие и кроткие.
Минтон рассказал мне, что он профессиональный дипломат, но титул посла получил впервые. До сих пор, рассказывал он, они с женой служили в Боливии, Чили, Японии, Франции, Югославии, Египте, Южно-Африкаской Республике, Ливии и Пакистане.
Это была влюбленная пара. Они непрестанно развлекали друг друга, обмениваясь маленькими дарами: видом, на который стоило взглянуть из окна самолета, занятными или поучительными строками из прочитанного, случайными воспоминаниями из прошлого. Они были, как мне кажется, безукоризненным образцом того, что Боконон называет дюпрасс, что значит карасс из двух человек.
«Настоящий дюпрасс, – учит нас Боконон, – никто не может нарушить, даже дети, родившиеся от такого союза».
Поэтому я, исключая Минтонов из моего личного карасса, из карасса Франка, карасса Ньюта, карасса Анджелы, из карасса Лаймона Эндлесса Ноулза, из карасса Шермана Кребса. Карасс Минтонов был аккуратный карассик, созданный для двоих.
– Должно быть, вы очень довольны? – сказал я Минтону.
– Чем же это я должен быть доволен?
– Довольны, что достигли ранга посла.
По сочувственному взгляду, которым Минтон обменялся с женой, я понял, что сморозил глупость. Но они снизошли ко мне.
– Да, – вздохнул Минтон, – я очень доволен. – Он бледно улыбнулся. – Я глубоко польщен.
И на каждую тему, которую я затрагивал, реакция была такой же. Мне никак не удавалось расшевелить их хоть немножко.
Например:
– Вы, наверное, говорите на многих языках, – сказал я.
– О да, на шести и семи мы оба, – сказал Минтон.
– Вам, наверно, это очень приятно?
– Что именно?
– Ну, то, что вы можете разговаривать с таким количеством людей разных национальностей.
– Очень приятно, – сказал Минтон равнодушно.
– Очень приятно, – подтвердила его жена.
И они снова занялись толстой рукописью, отпечатанной на машинке и разложенной между ними, на ручке кресла.
– Скажите, пожалуйста, – спросил я немного погодя, – вот вы так много путешествовали, как по-вашему: люди, по существу, везде примерно одинаковы или нет?
– Гм! – сказал Минтон.
– Считаете ли вы, что люди, по существу, везде одинаковы?
Он посмотрел на жену, убедился, что она тоже слышала мой вопрос, и ответил:
– По существу, да, везде одинаковы.
– Угу, – сказал я.
Кстати, Боконон говорит, что люди одного дюпрасса всегда умирают через неделю друг после друга. Когда пришел смертный час Минтонов, они умерли в одну и ту же секунду.
