Книга: Колыбель для кошки
Назад: 103. Врачебное заключение о последствиях забастовки писателей
Дальше: 105. Болеутоляющее

104. Сульфатиазол

Моя божественная Мона ко мне не подошла и ни одним взглядом не поманила меня к себе. Она играла роль хозяйки, знакомя Анджелу и крошку Ньюта с представителями жителей Сан-Лоренцо.
Сейчас, когда я размышляю о сущности этой девушки – вспоминаю, с каким полнейшим равнодушием она отнеслась и к обмороку «Папы», и к нашему с ней обручению, – я колеблюсь, и то возношу ее до небес, то совсем принижаю.
Воплощена ли в ней высшая духовность и женственность?
Или она бесчувственна, холодна, короче говоря рыбья кровь, бездумный культ ксилофона, красоты и боко-мару?
Никогда мне не узнать истины.
Боконон учит нас:
Себе влюбленный лжет,
Не верь его слезам,
Правдивый без любви живет,
Как устрицы – глаза.

Значит, мне как будто дано правильное указание. Я должен вспоминать о моей Моне как о совершенстве.
– Скажите мне, – обратился я к Филиппу Каслу в День «Ста мучеников за демократию». – Вы сегодня разговаривали с вашим другом и почитателем Лоу Кросби?
– Он меня не узнал в костюме, при галстуке и в башмаках, – ответил младший Касл, – и мы очень мило поболтали о велосипедах. Может быть, мы с ним еще поговорим.
Я понял, что идея Кросби делать велосипеды для Сан-Лоренцо мне уже не кажется смехотворной. Как будущему правителю этого острова, мне очень и очень нужна была фабрика велосипедов. Я вдруг почувствовал уважение к тому, что собой представлял мистер Лоу Кросби и что он мог сделать.
– Как по-вашему, народ Сан-Лоренцо воспримет индустриализацию? – спросил я обоих Каслов – отца и сына.
– Народ Сан-Лоренцо, – ответил мне отец, – интересуется только тремя вещами: рыболовством, распутством и боконизмом.
– А вы не думаете, что прогресс может их заинтересовать?
– Видали они и прогресс, хоть и мало. Их увлекает только одно прогрессивное изобретение.
– А что именно?
– Электрогитара.
Я извинился и подошел к чете Кросби.
С ними стоял Фрэнк Хониккер и объяснял им, кто такой Боконон и против чего он выступает.
– Против науки.
– Как это человек в здравом уме может быть против науки? – спросил Кросби.
– Я бы уже давно умерла, если б не пенициллин, – сказала Хэзел, – и моя мама тоже.
– Сколько же лет сейчас вашей матушке? – спросил я.
– Сто шесть. Чудо, правда?
– Конечно, – согласился я.
– И я бы давно была вдовой, если бы не то лекарство, которым лечили мужа, – сказала Хэзел. Ей пришлось спросить у мужа название лекарства: – Котик, как называлось то лекарство, помнишь, оно в тот раз спасло тебе жизнь?
– Сульфатиазол.
И тут я сделал ошибку – взял с подноса, который проносили мимо, сандвич с альбатросовым мясом.
Назад: 103. Врачебное заключение о последствиях забастовки писателей
Дальше: 105. Болеутоляющее