Преодоление слабостей рабочего движения

Во-вторых, я представил в книге определенный тип профсоюзного движения, наиболее благоприятствующий социал-демократии. Он характеризуется широким представительством рабочей силы – включает в свои интересы все ключевые сферы экономики, и прежде всего сектор частных услуг, а его организация в значительной степени ограничивает согласие учитывать потребность в поддержании конкурентоспособности. Подобные движения существуют в большинстве малых стран Западной Европы, а также в Германии. Вот, пожалуй, и все. Профсоюзы, не соответствующие названным выше характеристикам, ожидает незавидная судьба. Они либо становятся слишком слабыми и не способны достичь многого (как в большинстве стран Центральной и Восточной Европы), либо защищают интересы непрерывно сокращающегося меньшинства трудящихся, но не могут взять под свое крыло основную часть рабочей силы (эта угроза нависла над Испанией, а совсем скоро с ней могут столкнуться страны Северной Европы), либо обретают немалую силу, но не имеют возможности использовать ее таким образом, чтобы не нанести ущерба нормально функционирующей экономике, даже если к этому стремятся профсоюзные лидеры (как это случается в Италии и происходило в Англии, пока ее тред-юнионы окончательно не «выдохлись»). Последствия этой проблемы усугубляются тем, что под давлением неолиберализма и изменений в профессиональной структуре профсоюзы повсеместно утрачивают черты, ассоциировавшиеся с их совместимостью с сильной социал-демократией. Данная ситуация, в частности, обусловила желание эсдеков, выбравших «третий путь», разорвать связи с профсоюзами. Вследствие этого социал-демократии пришлось отказаться и от основного пункта организованного противостояния неолиберализму: от мира труда как источника социальных вопросов и от практически единственного института современного общества, который управляется и действует в интересах обычных трудящихся. Все перечисленное выше – детали ловушки, попав в которую социал-демократия «третьего пути» оказалась в корпоративных и неолиберальных «объятиях» (со временем становившихся все более крепкими).

Модель профсоюзного движения, функционирующего в интересах наемных работников, но учитывающего рыночные ограничения (см. главу V), можно рассматривать как одну из особенностей кейнсианского периода, когда основное требование времени состояло в том, чтобы государственные гарантии полной занятости не привели к инфляции. Затем правительства отказались от предоставления гарантий полной занятости, а после столкновений с «острыми углами» рынка и возникновения страха безработицы стало казаться, что правящие элиты являются более чем подходящей заменой ответственных профсоюзов. Создалось впечатление, что для использования упомянутой выше модели не осталось никаких разумных оснований. Но, как мы видели в главе V, эта форма профсоюзного движения сохраняет жизнеспособность и в современных условиях, когда императивом являются переговоры не об инфляции, а о маркетизации, ее несоответствиях и отрицательных последствиях. Социал-демократия должна сохранять если не все, то некоторые связи с такой силой, как ответственное профсоюзное движение, способное помочь ей в этих переговорах. Помимо этого, эсдеки могли бы взаимодействовать с другими организациям подобного типа (там, где они существуют), такими как кооперативы, общества взаимной помощи и потребительские движения.

Многое предстоит сделать совместными усилиями социал-демократических правительств и профсоюзов. Я полагаю, что перечисленные задачи едва ли могут быть решены без прихода к власти социал-демократов. Профсоюзы нуждаются в расширении прав и власти, чтобы достойно представлять интересы тех, кто трудится в секторе частных услуг, а также занят на условиях нестандартных трудовых договоров. Только встав на такой путь, они смогут избежать ловушки, когда профсоюзам приходится представлять только интересы стареющего и относительно привилегированного меньшинства рабочей силы, численность которого неуклонно сокращается. В обмен на расширение полномочий профсоюзам необходимо объединиться с другими структурами, которые потребуют от них сочетать поиск средств примирения интересов трудящихся и средств повышения конкурентоспособности. Это предполагает изменение подхода к защите занятости в пользу нового баланса гарантий занятости и гибкости рынка труда. В данном случае защите существующих рабочих мест уделяется меньше внимания, а основной акцент переносится на сильную поддержку перемещений трудящихся по рынку труда.

На практике этот поиск будет иметь значительную специфику в зависимости от того, в какой стране он осуществляется. В странах, расположенных на северо-западе Европы, уже функционирует государство всеобщего благосостояния и социальных инвестиций и профсоюзы участвуют в экономической конкуренции на основе квалификации работников и высокоразвитой инфраструктуры. Им необходимо лишь восстановить постепенно утрачивавшиеся позиции. Иная ситуация сложилась во Франции, Италии и Великобритании. Они отчасти встали на путь, ведущий к созданию государства всеобщего благосостояния и социальных инвестиций, но национальные профсоюзы не слишком хорошо структурированы для исполнения координирующих ролей. К тому же в Англии они на протяжении 30 лет были исключены из публичной политики. Но эти проблемы могут быть довольно легко устранены. Для части стран Южной Европы и большинства центральноевропейских государств, за исключением Словении, рассматриваемые нами задачи могут оказаться слишком трудными. Неизбежным для них представляется противоположный, бесперспективный путь развития – поиск возможностей повышения исключительно ценовой конкурентоспособности. Для того чтобы некоторые из этих стран свернули с него, требуется крупный сдвиг в государственных расходах, которые необходимо будет направить на повышение квалификации рабочей силы и создание высококачественной инфраструктуры. В ряде центральноевропейских стран, благодаря позитивным аспектам советского наследия, уже имеются некоторые необходимые для этого элементы. Негативной его частью является то обстоятельство, что профсоюзы стран ЦВЕ в очень немногих случаях занимают сильную позицию, которая позволила бы им участвовать в рассматриваемом процессе.

Ситуация, сложившаяся в странах Южной и Центральной Европы, может рассматриваться по меньшей мере как шанс для социал-демократии вернуться к старой простой программе построения основ государства всеобщего благосостояния и трудового права. Именно это до некоторой степени происходило в государствах Южной Европы после падения в них фашистских режимов и в центральноевропейских странах после принятия ими программы ограниченной социальной политики как одного из условий вступления в ЕС. Однако путь ценовой конкуренции становится все более трудным. Для многих секторов экономики он означает необходимость соперничества по оплате и условиям труда со странами Восточной Азии, в которых они находятся на гораздо более низких уровнях. Социал-демократии этих европейских стран больше других нуждаются в повышении уровня транснационального регулирования условий труда (например, посредством введения стандартов МОТ в правила ВТО). Парадоксально, но вполне объяснимо, что некоторые части населения европейских стран реагируют на происходящие события прямо противоположным образом. Они пытаются укрыться от воздействий глобализации в рядах ксенофобских движений. И здесь мы вплотную подошли к проблеме построения наднациональной социал-демократии.