Книга: Поветлужье
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

 

   Несмотря на яркое, вызвездившееся небо под вечер, утро пришло сплошными серыми клочьями туч, прикрывшими живой мир у озера теплым покрывалом. Начал накрапывать мелкий нудный дождь, заставляя спящих людей недовольно ежиться и забираться поглубже под покрывала, однако, не разгоняя сладкие утренние сновидения. Один Михалыч выбрался из-под разложенного спальника, начал греметь ложками и котелками, намывая их в прибрежном песке. Потом разжег костерок за счет заготовленных еще вчера дров, и повесил котелок над огнем. Вскипятив воду и заварив чай, выложил рядом немудреные сушки, а потом стал собирать мешки и рюкзаки, предварительно дав команду на подъем. Молча, позевывая и ежась от утренней прохлады, народ бродил от озера к близлежащим кустам, потом сгрудился у костра, погремел кружками и начал собираться в обратный путь.
   Пробирались в сторону поляны долго. Заметная только из-за вчерашних следов тропинка немного повиляла в утреннем сумраке и сама собой исчезла. И хотя время никто поначалу не засек, прошло, наверное, минут сорок, пока егерь не спохватился и не послал мужиков оглядеться вокруг. Однако, не получив от них никаких обнадеживающих сведений, повел колонну дальше. Бурелом довольно скоро кончился и потянулся светлый смешанный лес, иногда перемежаемый сосняком. Через верхушки деревьев проглядывало чистое голубое небо, освободившееся, наконец, от утренних туч. Влажный поначалу воздух прогрелся вместе с верхним слоем нападавших иголок, ботинки легко пружинили по старой хвое, и время незаметно скользило вперед. Вовка с Тимкой иногда отбегали в сторону, кидались шишками по порхающим среди стволов деревьев белкам и сосредоточенно рассматривали очередного красноголового дятла. Наконец, был объявлен привал.
   - Вот что, мои дорогие, - начал Михалыч, - потерялись мы. Сначала я думал, что просто промахнулись мимо нашей поляны. Шли то мы строго на юг, так что еще через пару часов куда-нибудь, да вышли бы. Но лес здесь другой, - светлый, сами видите. А уж эта история с озером, чудесное пришествие которого мы как-то серьезно до сих пор не обсуждали... Гхмм... Короче, мужики и... хлопцы, - бросил взгляд на безмятежно развалившихся на траве ребят, - решить нам надо, куда дальше двигаться. Попрошу по старшинству высказать свое мнение. Сначала ты, Николай, потом Вячеслав, потом Тимка, как прямой участник всей этой круговерти, а напоследок Володька...
   - Ха, Михалыч, если уж ты заблудился, то нам-то дороги вовек не найти, - ответил, сплюнув в сторону, Николай. - Надо переть напролом, как шли, выйдем к речке побольше и пойдем по течению. А там появятся обжитые места, или, может, увидим кого, тогда стрельнем в воздух, спросим дорогу.
   - Так уже, если по пройденному времени считать, деревню свою пройти должны были, а шли то мы ходче, чем пробирались к озеру. На юг же от деревни сплошных лесов нет, с запасом должны были уже быть на месте. Разве что леший нас по лесу кругами водил... Да я ведь на солнце каждые две минуты смотрел... Так что... давай теперь ты, Вячеслав...
   - Не нравится мне вся эта история с озером, дубами... тремя, - стрельнул глазами в Тимку Вячеслав, - может быть послушаем, что молодежь скажет? Они довольно долго шептались и спорили, может быть, что-то прояснят? А, Тимка?
   Тот, насупившись, покачал головой и отказался говорить, даже получив локтем в бок от Вовки. Тот поначалу не отступался, однако видя что его усилия разговорить друга не приводят к положительному результату, заговорил сам.
   - Боится он, бать, что засмеете вы его. С ним же такие приключения произошли и непонятности!
   И Вовка начал выкладывать про пресловутый третий дуб, всегда, по Тимкиному мнению присутствующий на поляне и про рано наступивший закат, и про наступившую тишину на поляне, когда они собрались выступать к озеру, и про свою якобы сломанную руку. А также про тетку Меланью, про то, как Тимка шишку набил об дерево, про летающие тарелки, про барабашки и про разные необъяснимые явления, которыми буквально кишит окружающая жизнь и познания о которых Вовка получил в городе из телевизора, который был подключен к без малому полусотни каналов кабельного телевидения.
   - Ну, положим, сынок, ты долбанулся об дерево, а от этого у тебя и день мог сократиться, если ты без сознания некоторое время провалялся. Да и на следующий день ты в обморок опять грохнулся... - начал, было, Николай.
   - Нет, Степаныч, не все так просто... - задумчиво произнес егерь, - часы то и пяти не показывали, когда темнота упала? Так? Ну-ка, покажи, Тимка, может часы встали?
   Да нет, почти правильно, две минуты - не та разница. А уж про сломанное запястье... тут уж фантазии у взрослого не хватит, а уже у одиннадцатилетнего ребенка... Нет, нет... Если только... Говоришь, когда тишина наступила, побежал с поляны долой? А в какую сторону?
   - Ну, не побежал, а так... заторопился... Сначала к дубу, хотел на помост влезть, хватанул по пути мешок, самос...трел... - договорил все-таки Вовка до конца, - и видать о корень зацепился... хрясь, в какое-то дерево влетел. Ну, ссадину потрогал и дальше почесал. Вот.
   - Так что ты надумал, Михалыч? - залюбопытствовал Вячеслав, - что значит "если только..."?
   - Что значит, что значит... Любопытной Варваре, знаешь что оторвали? Сам то ты все молчишь, молчун ты у нас изрядный, а другие должны все сразу говорить? Ладно, ладно, не обижайся, просто... не время еще моим мыслям наружу выходить. Слишком уж все запутано и странно. Как говорится, все страннее и страннее... Вот выйдем из леса, все сразу прояснится. По коням! Впереди еще полдня. Попить, оправиться, позавчерашние бутерброды в зубы и... дай бог нам выбраться из этой хрени...
   После привала шли ходко, постоянно оглядываясь на солнце и окружающие окрестности. Живности стало, не в пример вчерашнему, гораздо больше. Мальчишки даже пару раз увидели лисий песочный хвост, порскнувший куда-то в кусты. Однако, егерь почему-то зарядил крупной картечью ружье и взял двустволку на изготовку, положив дуло на плечо, благо ветки не мешали. Вовкин отец тоже минутой позже зарядил ружье, оставив, правда, его висеть через плечо. Стали немного забирать на восток, и под вечер, часов в семь, уже порядком уставшие от топанья по начавшему опять густеть лесу, набрели на хорошую поляну с ручейком. Там молча побросали вещи и разбрелись вокруг на поиски дров. Развели костер, вскипятили чайку и принялись за остатки вчерашних гусей. Вовка с Тимкой сразу после ужина заснули на разбросанных вокруг костра одеялах, взрослые немного поговорили ни о чем и тоже начали укладываться спать, перенеся разговор на утро. Утро вечера мудренее. Мало ли какая мысль посетит за ночь.
   Но утро не принесло ничего нового. Все отсыпались после вчерашнего длинного похода, потом нарочито медленно собирались завтракать теми же зачерствевшими бутербродами и чаевничать.
   - Так, у нас кроме хлеба и пары консервов остались пара потрошеных гусей и картошка, килограмма четыре, - начал Михалыч. - Негусто. Если кого-нибудь съедобного встретим, отпразднуем салютом из наших стволов, а пока нам надо решить, куда будем двигаться дальше. Я вчера повернул на восток, надеюсь выйти в сторону Ветлуги, если будем держаться этого направления. Жилья на этой реке все таки побольше, но лес, как видите, начинает портиться. Места мне совершенно незнакомые, а километровку, отданную мужикам для поиска, я, как на грех, обратно не забрал. Да и не думаю я, что она могла бы помочь нам сейчас... Ладно, доедайте, собирайтесь. А вам, ребятки, придется потерпеть, выйти нам постараться надо сегодня к людям, поэтому подстраивать скорость движения под вас, как вчера, мы не будем... Но, если что, жалуйтесь. Жалобы будут рассмотрены. В плановом, так сказать, порядке. Жалобщики наказаны.
   - Слушаюсь, мой капитан! - вытянулся во фрунт Тимка и отдал честь на иностранный манер.
   - Кгхххр... - состроил рожу егерь, - руку к непокрытой голове в русской армии не прикладывают, кадет!
   Тут уж и Вовка включился в игру, вытянувшись и отдав честь, прикрыв макушку другой ладонью.
   - Эххх, робяты! Мне бы вас годочек погонять, такими справными солдатами бы сделал! - разулыбался бывший капитан.
   - А что, Михалыч, - предложил Николай, - будешь у нас командиром... Пока не выведешь, - и хитро улыбнулся, - а звать тебя будем капитаном. Лесным. Лесной капитан - звучит!
   - Буду, буду. Только слушайтесь! - подмигнул ребятам новый лесной начальник. - Рота, подъем! Стройся! ... Отставить! Разбирай пожитки и пешим порядком в колонну по одному шагом марш! Ать, два... Тронулись, значит...
   Весело начав утро под неясные перспективы дальнейшего лесного блуждания, пятерка затерявшихся в лесах Заволжья путешественников лихо протопала часа три под раздававшиеся для "кадетов" команды капитана и веселые шуточки остальных участников движения, вспоминавших дела славной молодости и беззаботного детства. Не смущали их ни склизкие овражки, поросшие мелкой порослью кустов, ни завалы из сгнивших деревьев, преграждавшие путь. Небольшие озерца обходились на раз, более продолжительные топкие болотца переходились с большей осторожностью. Один раз Вячеслав чуть не попал в мочажину, привлеченный в стороне сочной зеленой травой, но вовремя отпрыгнул назад с внезапно провалившейся под его весом моховой кочки. За это был подвергнут нудной лекцией со стороны командира о вреде глупости и разгильдяйства, а также о необходимости соблюдать интервал движения и не сходить с тропы. Но в целом шли бодро. Долго, часа четыре, пока не устали. И уже начали присматривать место для небольшого роздыха, как впереди раздался рев потревоженного зверя.
   - Николай, ты с детьми! Топор в руки! Вячеслав, заряжай жаканом, если есть, - ринулся вперед Михалыч, скидывая наземь рюкзак. Тот отрицательно покачал головой, но побежал за егерем.
   Открывшаяся им картина на небольшой полянке метров в пятидесяти от начала рывка заставила их обоих на пару секунд застыть в оцепенении. Огромный медведь нависал над повергнутым наземь человеком, у которого всё лицо было залито кровью. А в стороне оторопело стоял небольшого роста подросток лет двенадцати, одной рукой поправляя сваливающуюся на глаза шапку, а второй судорожно удерживая что-то похожее на копьецо с перекладиной пониже наконечника. Последнее он направил на зверя, уперев торец в землю позади себя.
   - Так, Слав, у тебя ведь дробь... Ну-ка, стрельни в воздух! Только не в медведя, не вздумай. Положить мы его не положим с нашим арсеналам, ты посмотри, какой здоровый... Только раздразним и получим по полной программе!
   Тут же прозвучал выстрел и, наконец, медведь с мальчишкой соизволили обратить внимание на новых участников противостояния. Зверь развернулся к двум людям, издавшим такой грохот, чуть помедлил, и бросился в атаку. Тогда Михалыч громко закричал:
   - Слава, стреляй и перезаряжай!
   И сделал несколько быстрых шагов к медведю. Бурый зверь остановился, словно налетев на препятствие, даже загривок как будто поднялся дыбом. Медленно поднялся на задние лапы и боком пошел в сторону. Сделав несколько шагов, он опустился на четвереньки и стал медленно уходить в кусты. Пройдя метров пять, повернулся назад и заревел, а затем стал не спеша удаляться. Люди на поляне медленно провожали глазами уходящего зверя, а затем несколько минут вслушивались в затихающий в стороне треск под лапами лесного исполина.
   - Ну ты гигант, Михалыч... Я думал, нам хана пришла, - напряженно выдохнул Вячеслав, - ты же никогда не рассказывал о своих встречах с мишками...
   - А я и не встречался... так... Издали иногда видел. Знаю только, что бежать от него нельзя, - егерь опустился на корточки, опершись на ствол осины. - Не в службу, а в дружбу, Слав, сбегай за Николаем с детьми, приведи сюда. Медведь вроде в другую сторону ушел, но так безопасней будет. И рюкзак мой тащи, а я покуда посмотрю, что там с раненым...
   Вячеслав рысцой убежал, а Михалыч поднялся, подошел к раненому, помахал рукой подростку, застывшему с рогатиной:
   - Давай подваливай, парень, поможешь! Как же Вас угораздило на мишку то нарваться, - начал ощупывать он лежащего, - давай-ка перевернем его на спину... Да ты помогай, помогай, что стоишь, как будто не понимаешь... От шока отойти не можешь что ли? Так... дышит, ребра вроде целы, по крайней мере не стонет, когда трогаю. Ага, по морде лапа прошлась, вон как кожа болтается. Сейчас ребята подойдут... ага, бегут уже. Слышь, Вячеслав, ты у нас ветеринар, как-никак, обработай рану, а я сейчас парнишку поспрашиваю, где у них тут селение, раненого срочно нужно нести к врачам... Хотя, может его тревожить и нельзя, посмотри опытным глазом, я и пропустить что-то мог. Так, парень, теперь с тобой... Как зовут? Откуда путь держите? Где тут у Вас ближайшая деревня? Подраненого нужно в больничку доставить...
   Тот переводил тревожный взгляд с одного лица окружающих его людей на другое, остановился на пацанах и, видимо, что-то решив для себя, закланялся в пояс и затараторил, невнятно при этом произнося половину слов. Сгрудившиеся вокруг раненого односельчане различали только некоторые, пробивавшиеся сквозь всхлипы, выражения:
   - Спаси Вас Христос, добрые люди... Думал, смертушка пришла от лютого зверя... Батюшка мой... век благодарить буду... Дай Вам Бог доброе здравие на многая лета!
   - Так, стоп, богомольный, - прервал его командирским рыком егерь, - отвечай, где ближайшее село? Только нормальным русским языком, а не тем, чем ты пытаешься объясниться...
   После пятнадцати минут мытарств, информацию все-таки выудили, но пришли к мнению, что предки парня явно заблудились здесь несколько сотен лет назад, потому как тот отвечал c дикой примесью какого-то славянского наречия. Понятные выражения выглядели примерно таким образом:
   - А? Эээ... Радиславом кличут... А весь у нас поставлена на Ветлуге... Сами мы с батюшкой зимой белку промышляем на заимке... Ныне сруб решили на зиму поставить, а сами мы с Переяславля, вольные людины... Я там и родися... Убегли со своей отчины, согнали нас вороги с родной землицы... налетели... и поча нарубати мужей лучших... Ну, мы и сбегли, ужо не поубивали нас... Живем тут среди язычников...
   - Чудно ты говоришь, добрый молодец, - подстраиваясь под Радислава, продолжил расспросы Михалыч. - Понимать-то мы тебя, конечно, понимаем, иногда правда через слово, но... Врач у Вас где? Доктор? Батюшку твоего лечить надо. Для этого лекарь нужен... Чтобы отец твой потом живой, здоровый бегал...
   - Не совсем разумею... Но нет у нас ни лекаря вашего, ни волхва, одни мы с батюшкой на полста верст... Несколько дней пути до веси нашей. Сруб мы тут порешили ставить, да ужо на хозяина лесного попали...
   - Так, Вячеслав, что у тебя?
   - Вроде больше никаких повреждений не вижу. По голове лапой мишка заехал, кожу сорвал, почитай, с полщеки. Иголка есть, с собой носишь?
   - В рюкзаке, во внешнем кармане, в катушку с шелковыми нитками пара штук воткнута. Тимка, пулей, - отдал приказание Михалыч, - а ты что, хочешь ему лицо шить?
   - Угу, сейчас в водке вымочу твою галантерею, да обработаю лицо... Красавцем, конечно, не будет, но в темноте никто не должен испугаться. Черт, водку то взяли, а лекарства забыли.
   - У меня остатки бинта и йод чуть-чуть есть. Рожу себе расцарапал, перевязал, да сунул туда же. - Егерь повернулся к ребятам, - Тимка, слышал? Тащи до кучи! Больше, правда, ничего нет, аптечку впопыхах выложил и забыл. Едрит твою медь! И карту, и аптечку, а как раз надо позарез... Так, хлопцы, план такой - Вячеслав шьет и перевязывает охотника... Как твоего батюшку зовут-то? - повернулся Михалыч к молодому охотнику.
   - Антипом наречен.
   - Так вот, Вячеслав лечит, а мы стоянку разбиваем, таскать охотника никуда не будем, пока он в себя не придет. Давайте ребята, на поиски воды. Николай, ружьецо Славино возьми, проводи ребят... Вы тоже, в пределах его видимости, шумите погромче, трещите сучьями, переговаривайтесь. Все по серьёзному, без шуточек, уяснили? А я пока лапника нарубаю, да с местным населением пообщаюсь...Уж больно у них с отцом наряд интересный, - лапти, онучи, да копья со стрелами... Старообрядцы-фанатики, затерявшиеся в ветлужских лесах... - и пробурчал себе под нос, - ха... дела наши грешные идут все страньше и страньше...
   Ручей мальчишки нашли довольно быстро, наполнили канистры, потом Тимка с отцом рубили лапник, поскольку Михалыч активно общался с юным охотником, собирали дрова, разводили костер... Другими словами, активно обустраивались, отправив Вовку помогать неожиданно ставшему лекарем Вячеславу. Как-то плавно, без каких-либо неуместных обид или терзаний, (почему мол, не я?) все безоговорочно приняли, что старшим в их команде будет егерь. Отчасти потому, что был немного постарше Николая и Вячеслава, отчасти потому, что хорошо знал лес. Кроме того, Михалыч пользовался уважением на селе, при этом занимая какое-никакое начальственное положение по отношению к лесным запасам, а это особенно принималось во внимание. Но самое главное, в нем чувствовалась военная косточка. Человек не боялся принимать решения и брать на себя ответственность. А это особо ценится в наш век, когда частенько мужики бегают от этой самой ответственности из-за лени, прячась за женским подолом и прикрываясь словами о равноправии и женском феминизме. Да и выглядел капитан в отставке достаточно солидно - сухой, жилистый, среднего роста, с пробивающейся клочьями сединой на голове и шрамом в продолжении левой брови. В общем, герой своего времени, как по заказу. Вот морда лица только подкачала. Нет, не урод, но девки толпами не бросались, вот и проходил холостым, где же в лесу суженую найдешь? Поэтому, когда егерь позвал всех к костру почаевничать, оставив Радислава сидеть со своим отцом около наспех сооруженного ложа из лапника и одеял, все беспрекословно бросили свои дела и подсели послушать, что же командир узнал нового. В конце концов и любопытство сыграло свою роль, недаром Вовка получил втык от отца за то, что постоянно отвлекался от операции, прислушиваясь к негромкому разговору Михалыча с юным лесным отшельником. А вот вести, которые принес командир, пришлись по нраву не всем:
   - Повторил он то, что весь, то бишь деревеньку, поставили переяславцы, которые снялись со своих мест из-за набегов половцев. Затем они водными путями прошли практически через все земли Киевские и Черниговские, Рязанское и Ростово-Суздальское княжество. Шли Днепром, волоком через Болву к Жиздре, а далее уже в Оку и Волгу. Названия притоков могу соврать - названия слышу в первый раз. Как я понял, настолько настрадались, что забились в самое глухолесье, как говорит подросток - к язычникам, то бишь к черемисам.
   - Да что ты бред то несешь, Михалыч! - сразу отрубил Николай, - какое рядом Суздальское княжество, какое Рязанское? Половцы, черемисы какие-то? Этот парнишка просто сбрендил в своих лесах. У этих лесных охотников история застыла на месте татаро-монгольского ига, и они ее рассказывают своим внукам и правнукам! Они из леса тысячу лет, наверное, носа не показывали! Хрень собачья!
   - За что взял, за то и Вам продаю! - повысил голос Михалыч, - а придумать такое в своем состоянии и при таком раскладе он не мог. Что скажешь ты, Вячеслав?
   Тот пожал плечами:
   - Что тут скажешь? Это ребятня забегает сейчас с горящими глазами. Как же, такое приключение! Потом будет что рассказать ребятам из класса. Сначала в тайге заблудились, а потом такое! - Вячеслав посмотрел на радостно заулыбавшихся мальчишек - Только вот боюсь, что заблудились мы конкретно. А с учетом чудес, которые нас преследовали с самого начала, думаю, что обратно домой нам скоро не попасть.
   - Люди у нас в лесу, случалось, пропадали... - добавил Михалыч, - что уж происходило, один бог ведает. Вот и мы, судя по всему, тоже... попали в историю... Не дай бог, конечно. Но готовьтесь к самому неожиданному... И ты не шуми, Степаныч. Никто выводов пока не делает, может все и образуется, а пока... программа минимум - донести в целости и сохранности охотника к их стоянке, предварительно подождав, покуда он оклемается... если конечно оклемается. А потом организовать поход на Ветлугу. Посмотрим, что за весь такую они там поставили...

 

Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4