ГЛАВА 9

Около полудня нас вновь посетил дон Себастьян де Вальдоро. До его прибытия мы успели разрулить ситуацию с фортом. Семь снарядов, выпущенных Вакой, привели к резкому падению энтузиазма среди артиллеристов, а последовавшее за артобстрелом появление «Орла», сбросившего свои гранаты на позиции, довершило картину. После боевого захода наш птиц сделал еще два — я хотел уточнить секторы обстрела пушек, но народ этого не знал и попрятался еще глубже. Однако на всякий случай мы чуть изменили свое месторасположение, причем сделали это на дизеле. Так как с берега на «Победу» к этому времени пялилось не меньше трети населения Себу, наш маневр вызвал заметный ажиотаж среди зрителей. Ну не привыкли они, что корабль может довольно шустро передвигаться без парусов и весел. А как только мы бросили якорь на новом месте, к нам направилась шлюпка с алькальдом.

— Рад вновь видеть вас на борту «Победы», дорогой дон Себастьян, — приветствовал я визитера. — Чашечку кофе не желаете? Можно и чего покрепче для успокоения нервной системы, а то утро выдалось уж больно суетливым. Но есть надежда, что остаток дня пройдет потише, без такого шума.

— Да уж, — вздохнул дон, — пошумели вы на славу. Что за огромная птица летала над фортом?

— Наш корабельный орел. Довольно мирная птичка, вообще-то говоря, но не любит, когда на нас нападают. Еле загнали в трюм — он все рвался еще и над городом полетать. Но почему у вас столь расстроенное выражение лица? Уверяю, лично к вам у меня нет ни малейших претензий.

— Зато они появятся у губернатора Манилы, когда до него дойдут сведения о сегодняшних событиях, — вздохнул комендант.

— Ну почему же? Тут все зависит от правильной подачи материала. Ведь что произошло на самом деле? Движимый не до конца понятными, но однозначно какими-то своекорыстными, а то и вовсе шкурными интересами, дон Хосе позволил себе напасть на мирную шхуну Австралийской империи, прибывшую в Себу с официальным дружественным визитом. Но недооценил ее возможностей, в результате чего Испания лишилась не только упомянутого каноника, но и галеона «Карлос Второй». Более того, капитан шхуны расценил происходящее как объявление войны и совсем было собрался приступить к боевым действиям, но тут в дело вмешались вы. Проявив недюжинное самообладание и большой дипломатический талант, вы смогли убедить капитана, что произошедшее являлось всего лишь досадной случайностью и никоим образом не отражает действительного отношения Испании к Австралийской империи. Все это я готов отразить в документе, который мы с вами сейчас и подпишем.

— Почтенный Гонсало пребывает в серьезном расстройстве, — заметил оживившийся при этих словах алькальд. — Ведь теперь вы наверняка возьмете все заказанное вами в качестве выкупа.

— Простите, не понял. С уважаемым господином Гонсало я не ссорился и не вижу ни малейших причин его обижать. Все ему заказанное будет оплачено в тех размерах, как мы и договаривались. Более того, если он поспособствует скорейшему появлению у меня на борту лошадей и кошек, которые действительно пойдут в возмещение ущерба, и лично проследит за качеством животных, то я готов как-то компенсировать его беспокойство.

— Разрешите немедленно передать ему эту радостную весть, то есть отправить сообщение с моей шлюпкой?

— Да, разумеется, сходите распорядитесь, а я пока набросаю договор о заключении перемирия.

Распечатанный в двух экземплярах договор был подписан доном без особых возражений, и его в основном интересовал сам документ. Если он написан от руки, то почему так аккуратно, а если отпечатан, как книга, то почему так быстро?

— У нас очень высокое качество образования, — несколько туманно пояснил я. После чего мы наконец перешли к главному вопросу. То есть чем и как я утопил галеон.

— Настоятель говорил что-то невразумительное о яйцах какой-то птицы, — заметил дон.

— Не какой-то, а ледяной. Это буквально кошмар нашего континента! Только с появлением мощной артиллерии мы смогли наконец-то дать достойный отпор этим тварям.

Дальше последовал краткий, но полный драматизма рассказ о свойствах описываемого объекта.

В моей интерпретации ледяная птица оказалась прожорливой скотиной высотой до семи метров в холке. Она развивала скорость до девяноста километров в час по ровному месту, поэтому убежать от нее было совершенно невозможно. Спрятаться тоже затруднительно, потому что своим клювом она легко разбивала не только лед, но и гранит. Основной рацион твари составляли люди, мамонты и белые медведи. Полярными жабами ледяная птица брезговала из-за их отвратных вкусовых качеств. Пингвинов не любила из-за привычки этих птиц селиться около воды, но при случае не отказывалась закусить десятком-другим зазевавшихся особей. Дрессировке не поддавалась абсолютно.

После рассказа дону было показано яйцо. С вытаращенными глазами посмотрев, как оно засветилось всеми цветами радуги, алькальд уверился в полнейшей правдивости моих описаний и даже припомнил, что среди моряков вроде ходила легенда о чем-то подобном.

~~~

Но дона интересовал и другой вопрос — каким образом наша надувная лодка, а теперь, как выяснилось, и корабль могут двигаться сами собой. К ответу на него я подготовился еще на Чатеме, так что сейчас смог полностью удовлетворить любопытство коменданта.

Может, конечно, возникнуть вопрос: а на кой хрен? Но тому имелись две причины. Первая состояла в том, что долго скрывать способность наших кораблей двигаться без парусов все равно не получится, даже если мы этого и захотим. А тогда вступит в действие вторая причина — ведь паровые двигатели уже есть! Пусть и очень несовершенные. Но, получив стимул, наверняка кто-нибудь догадается малость усовершенствовать ту же пароатмосферную машину Ньюкомена и поставить ее на корабль. А оно нам надо? Поэтому я решил изначально перенаправить мысли наших возможных последователей в более перспективном направлении. Ибо со многих точек зрения турбина куда совершенней поршневого двигателя.

Я быстро достал все необходимое для показа. Начал с парового котла граммов на триста, сделанного из листовой меди. Положив в топку под ним несколько кусочков сухого спирта, поджег его.

— Что это? — спросил дон, имея в виду сухой спирт.

— Белый уголь, — пожал я плечами. — В отличие от черного, он почти не дымит и куда легче разжигается. Правда, для его добычи приходится рыть более глубокие шахты.

Тем временем вода в котле закипела, и пар начал со свистом вырываться из узкого штуцера. Я поднес к нему маленькую жестяную турбинку на проволоке. Она завертелась.

— Видите? Выходящий под давлением пар может совершать работу. Но сейчас очень много энергии тратится зря. Однако с этим нетрудно справиться.

Далее был извлечен второй экспонат — маленькая трехступенчатая турбина с корпусом из стеклянной трубы для наглядности. Выходной конец вала был снабжен пластмассовой шестеренкой. При помощи шланга я подключил котел к турбине и подбросил сухого спирта. Турбинка завертелась.

— Теперь практически вся энергия пара тратится на вращение, не расходуясь понапрасну, — пояснил я своему зрителю. — И ее можно использовать для движения корабля.

Я затушил топку, шприцем долил воды в котел и установил котел и турбинку на модель лодки. Модель имела винт с большой шестерней на валу, и маленькая шестеренка турбинки вошла с ней в зацепление.

— Пройдемте на палубу, — предложил я дону.

Там уже стояла надутая лодка «Солано», наполненная водой. То есть имелся бассейн для демонстрации плавающей модели. Я опять разжег топку, подождал, пока закрутится турбинка, теперь через понижающий редуктор вращающая винт, и опустил кораблик в воду. Он бодро поплыл и вскоре ткнулся носом в противоположный край лодки. Сидящий там Кикиури развернул модель, и она вернулась к нам.

— Вот так и работают наши двигатели, — пояснил я, доставая модельку из бассейна. Будем надеяться, что дон хорошо запомнил все показанное. Впрочем, я и дальше не собирался делать тайны из своего паротурбинного кораблика. На здоровье — пусть те, кому не жалко денег и сил, пытаются повторить этот механизм. Самое интересное, что у них получится работающее изделие. Правда, работать оно будет очень и очень плохо и совсем недолго.

~~~

После демонстрации достижений судомоделизма мы вернулись в мою каюту и продолжили беседу, теперь уже на зоологические темы. Я объяснил, что у нас есть очень интересные и полезные животные, но не такие, как в более северных землях. И вот, значит, его величество Илья Первый распорядился попробовать развести овец, свиней, коз и лошадей. Потому как мамонтов в Австралии осталось совсем мало. Лошадь, конечно, намного мельче, но что уж тут поделаешь.

Однако выяснилось, что дон Себастьян не только ни разу не видел мамонта, но даже и не представляет себе, что это за зверь. Пришлось достать картинку и показать. На лице коменданта отразилась напряженная работа мысли.

— У нас есть похожие животные, — сообщил он мне. — Правда, они поменьше ваших мамонтов, но намного крупнее лошади. И даже, насколько я знаю, размножаются в неволе. Вот только шерсти у них нет. Называются слонами.

— Как интересно! — изобразил я неподдельный восторг. — Мы тоже про них слышали, но не знаем, где они водятся. А насчет шерсти — не страшно, некоторые мамонты в зрелые годы тоже лысеют, совсем как люди. Тогда мы просто одеваем их в шубы и валенки, а в особо сильные морозы повязываем шерстяные платки. Так что наша империя очень заинтересована в приобретении слоновьей молоди. За каждую особь мы готовы давать примерно такой камень.

С этими словами я продемонстрировал дону рубин весом около пятнадцати граммов.

Судя по всему, цена показалась дону Себастьяну вполне достойной, и неудивительно — по моим сведениям, за такой камушек, правда, природный, а не искусственный, в Европе можно было купить неплохое поместье вместе с титулом. Так что следующие полчаса мы с алькальдом обсуждали перспективы слоновой торговли. Интересно, где он их собирается взять — у испанцев же вроде нет колоний в Индии! Хотя слоны, кажется, и в Бирме водятся. А уж в Австралии они точно лишними не будут, и вряд ли их там придется одевать в шубы.

~~~

Около трех часов дня к нам начала поступать заказанная живность. Сначала явился какой-то мелкий церковный служка и привез корзинку с тремя довольно приятными на вид кошками. Правда, одна из них при ближайшем рассмотрении оказалась котом, так что я, немного подумав, вернул его посланцу отца настоятеля. Ибо Ньютон вряд ли потерпит конкурента, и значит, того ждет весьма незавидная судьба, потому как мой кот существенно крупнее. Потом прибыл купец Гонсало на трех лодках, и к вечеру я стал на пятьдесят пять рублей беднее, зато «Победа» приобрела явное сходство с Ноевым ковчегом. Ничего, капитан Врунгель тоже не гнушался перевозкой всякой фауны, подумал я, глядя, как трех жеребят пропихивают в кают-компанию под аккомпанемент поросячьего визга с кормы.