Глава 11
СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ

С возвращением к бывшему стойбищу хана Увека Ольгерд Гедиминович без промедления загрузил корабли и отправился на Камышенку. Что значит — создать на пустом месте город и крепость? В первую очередь для этого требуется организаторский талант. Если ограничиться возведением стен и строительством жилищ, то на выходе получится рядовая засечная крепость с церквями, караван-сараем и складами. Можно соблазнить переселенцев бескрайними наделами и малыми податями. Приедут, обязательно найдутся отчаянные головы с надеждой на авось. Настоящий успех придет не раньше уверенности в спокойной жизни, причем и для себя, и для своих потомков. Мир и дружба братских народов базируются на временном совпадении интересов правителей. Гарантией безопасности служит крепкий кулак, когда сосед знает о неотвратимости наказания. Ольгерду Гедиминовичу предстоит организовать четкую охрану пограничных регионов.

— Берегом за тобой пойдут французы, отряд большой, но помощи от них никакой, люди всего лишь месяц в седле, — напутствовал Норманн.

— Не оставишь их на зиму? С кавалерией намного спокойней, — попросил Ольгерд.

Сдернуть шевалье с создаваемых имений на голое место? Нет, Норманн не собирался делать глупости. По реальной истории золотоордынская свара с последующим походом Тамерлана принудила многие стойбища к бегству. Ближайшим пристанищем оказалась Литва. Местные правители дали половцам приют, организовав их в конные полки. Впоследствии легкая кавалерия из бывших степняков стала называться уланами. На этот вариант Норманн и рассчитывал, поэтому на прощание дал главный совет:

— Как придешь на место, сразу посылай в степь послов. На службу бери весь улус, не скупись, если окажется слишком много воинов.

— Как я их прокормлю, ты об этом подумал? — нервно воскликнул Ольгерд.

— Муку, крупы и сено с овсом тебе привезут из Мордовского царства, мясо купишь у степняков, — с невозмутимым видом пояснил Норманн.

Для патрулирования неширокой прибрежной полосы достаточно одного стойбища. Но это на первое время, Иловля течет параллельно Волге, что дает возможность донским степнякам выйти Ольгерду во фланг. Но нет, князь просчитал и эту опасность:

— Я строюсь на холме между двух рек, дорогу вдоль Итиля закроют присягнувшие ногайцы, а как обезопаситься со стороны Дона?

— Сам решай, — пожал плечами Норманн. — С тобой идет дюжина драккаров Смельдура, пусти их по Иловле.

— Они останутся со мной на зиму?

— Сие зависит от тебя, народ своенравный, на уговоры плохо поддается. Сможешь заинтересовать, тогда осядут, иначе уйдут даже силой оружия.

— Не лучше ли степняков взять на службу? — предложил Ольгерд.

Уланы, гусары, драгуны — это всего лишь красивые иностранные названия. Тактика улан ничем не отличается от действий казаков. Обычную регулярную конницу в Европе называли драгунами. Они атакуют ровным строем, а не лавой, и действуют по командам горниста, а не по свисту, как принято у казаков. Гусарские полки — та же дворянская конница, и отличаются они от конногвардейцев отсутствием кирас. Норманну импонировали регулярные, а значит, дисциплинированные войска. Вместе с тем казачество отлично себя зарекомендовало в охране границ. Ольгерд правильно поставил вопрос, но упустил пару нюансов, на которые Норманн и указал:

— Для начала необходимо обследовать берега Иловли. Если там сплошь татарник с черемисом, то степнякам не найдется места для выпаса скота. Кроме того, половцы боятся воды, они даже не ловят рыбу! Кто перехватит на реке разбойный люд?

— Мне бы твоих косилок, — попросил Ольгерд, — за год выкошу степь до Иловли.

Выкосит! Косильщик нашелся! Через месяц чертополох вымахает по пояс! Очищенные участки надо сразу пускать под плуг или скот выгонять на выпас! Иначе грош цена проделанной работе! Тем не менее Норманн не стал спорить и пообещал:

— Кузнецы к июлю обещали прислать еще одну, без задержки отправлю к тебе.

— И тверских дружинников дай, мне с ними привычнее в строю стоять.

Ольгерд прав, Норманн создавал войско по иной схеме. Отряд воинов воеводы Павши Якуновича состоял из сотни щитоносцев и двух сотен ратоборцев, что по принятым на Руси канонам соответствовало полноценной боевой единице. Широкие и толстые щиты ставили на упор, создавая не только надежную защиту, но и преграду. Сами щитоносцы одновременно являлись лучниками, а для ближнего боя имели на поясе короткие мечи. Ратоборцы представляли собой отряд копейщиков и отличались от европейских коллег более коротким и легким оружием. Сие объяснялось иной тактикой ведения боя: ратоборец держал копье у себя над головой и бил врага поверх линии щитов.

После ухода Ольгерда в степи наступило сонное затишье. Дидык метался по уделу, стараясь вникнуть в каждую мелочь обустройства первопоселенцев. Норманн скучал в ожидании вестей от уехавших к кокшайскому князю послов. Поля покрылись лазурью взошедшей пшеницы, ровненькой линией выстроились глинобитные домики с сараюшками и хлевами, а крестьян практически не было. В здешних краях пшеницу собирают в июле, так что попытка быстрого освоения Приволжских земель грозила обернуться полным крахом. Отгоняя неприятные мысли, князь изнурял себя и Нила длительными тренировками, после которых с удовольствием плавал в реке. Во время одного из таких купаний, разгоняя лягушек, на берег примчался гонец:

— Андрей Федорович! К тебе идет хан Кючук! Он со своим улусом просится на службу.

— Что за улус? — выбираясь на берег, поинтересовался Норманн.

— Так эти, мишари, что раньше в летние месяцы здесь кочевали, — со смешком ответил гонец.

— Он уже говорил с князем Ольгердом или прямиком сюда вышел?

— Говорил, да Ольгерд Гедиминович к тебе послал. Кючук дважды битый, сначала ты наподдал, а по весне хан Касай согнал его с Цимлянских степей, — хохотнул гонец.

Хреново — это самое мягкое определение. Между Азовом и Астраханью у слияния реки Цимла с Доном стоит крепость Саркел. Очень старая крепость, известна со времен хазарского каганата, ее стены помнят Святослава Игоревича и Владимира Мономаха.

Кючук покажет православный крест и попросит оказать помощь в войне за родовые земли и город-кормилец. Отказывать нельзя, сразу прослывешь слабаком, и тогда держись, все улусы ринутся проверять нового соседа на прочность.

— Передай Кючуку, что я его жду, — недовольно ответил Норманн и приказал Нилу: — Беги к Дидыку, всю артиллерию надо немедленно отправить в Камышинку!

— Дружинам тоже сбор?

— Нет, отправляем половину мурманов.

Какой смысл спускаться по Дону всей армией? Этот Касай явно сидит в стойбище, которое традиционно ставят у берега. Достаточно его выбить, а дальше мурманы погонят степняков вдоль реки.

В тех краях нет дорог, так что агрессорам придется драпать без передыха до родовых земель. Вернувшись в шатер, Норманн первым делом достал шпаргалку с именами ханов, названиями улусов и регионом кочевания. Увы, хана Касая там не оказалось. Хлопоты с отправкой пушек скрасили нудное ожидание, и пушкари повеселели — тоже застоялись в безделье. Наблюдая за работой кран-балки, сделанной по типу обычного колодезного журавля, Норманн с удивлением заметил канадскую парочку и рассерженно спросил:

— Нил! Что здесь делают рабы?

— Кому-то надо ямы копать да землю носить. Вот Дидык и взял в поход полную сотню для выполнения тяжелых работ, — пояснил сотник.

— Чем рабы занимались до сегодняшнего дня?

— Колодцы копали, — с некоторым недоумением ответил Нил.

Случайность или нет? Лучше самому все выяснить, иначе вслед за мнительностью может развиться паранойя.

— Помнишь тех двух? — Он указал пальцем на канадцев.

— Как же не помнить, их Куган подарил.

— Дождись окончания погрузки, затем тащи их ко мне, — приказал Норманн.

Первой привели Леу. Переступив порог, женщина привычно опустилась на колени и покорно склонила голову. Не прошло и полугода, а жизненные реалии полностью сломили гордую policewoman. Обычно унижение пленных дам связывают с сексуальным насилием. Увы и ах, мужчины и женщины распространились по Земле в равной пропорции, а для Средних веков Тридцатилетняя суперкрасавица оказалась всего лишь старухой.

— Как тебя зовут?

— Мое имя Леа, господин, крещена в латинской вере.

— Credis in Deum Patrem omnipotentem, factorem coeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium? — не скрывая ехидства, спросил Норманн. Как и следовало ожидать, ответа не последовало, поэтому он добавил: — За пределами моих владений тебя ждет костер. Крестьяне не знают латыни, но Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem caeli et terrae, visibilium omnium et invisibilium ответят даже среди ночи.

Женщина вздрогнула всем телом, боязливо сжалась и неожиданно встала во весь рост:

— Зачем я тебе? Желаешь потешить самолюбие?

Норманну понравилась эмоциональная вспышка, человек подавлен, но не сломлен. Тем не менее его ответ прозвучал с откровенной насмешкой:

— Как вот это кресло может тешить мое самолюбие? Оно мое, не понравится — выкинут. Не надо иллюзий, ты моя собственность. Сейчас последний разговор, сначала хорошо подумай, затем дай ответ.

— Что тебя интересует? Я не знаю координат копий царя Соломона, не знаю входа в египетские пирамиды! Тебе не нужны мои знания!

По шатру пробежал легкий смешок, Садиги ас-Хафиз легонько дотронулся до локтя Норманна и заговорил с ехидной усмешкой:

— Копи царя Соломона находятся в долине Иордана рядом с городом Петра. Они давно выработаны, сегодня в шахтах найдешь разве что пару зерен меди.

— Скажи, женщина, — в свою очередь спросил генерал Ян Вэй Джун, — что ты сделаешь, если получишь от меня телегу золота?

— Соберу армию и разгоню вас по медвежьим берлогам! — гордо выкрикнула Леа.

Ответом послужил дружный хохот, отсмеявшись и утерев слезы, китаец констатировал:

— Мышление на уровне малолетнего ребенка! Наемники заберут золото, а саму ее бросят голой и босой!

Выждав, когда наступит относительная тишина, Норманн вальяжно похлопал в ладоши и снова спросил:

— Прошлый раз мне послышалось слово «Монреаль». Вы служите графу Кераку де Монреаль?

— Нет, вы ослышались. Мы живем за океаном и действительно заблудились. Сильный шторм разбил корабль, а нас выкинуло на берег.

Жаль, за полгода она так и не придумала правдоподобную отмазку. Норманн подошел к столу, где намеренно расстелил карту от Америки до Европы, и приказал:

— Покажи свой дом!

Леа склонилась над куском шелка и отшатнулась, словно схлопотала сильную оплеуху.

— Откуда у вас эта карта?

— Я готов поверить в попытку графа де Монреаля пересечь океан, ибо гасконцы известны мореходными талантами, — невозмутимо продолжил Норманн. — Вас поймали здесь. — Палец уткнулся в Онежское озеро.

Женщина бессильно осела и заплакала навзрыд. Хреново, голуба, неужели надеялась, что все забудут о странных пришельцах? Им дали шанс освоиться и придумать нечто правдоподобное, а в ответ полная дурь. Что тут говорить о картах, если Европа четырнадцатого века вообще не знала письменности, а латынь была доступна лишь избранным! До первых попыток написать латинскими буквами французские или испанские слова еще жить и жить.

— Давай я ее высеку, — предложил свою помощь Нил.

— Бесполезно, — отмахнулся Норманн, — она действительно ничего не знает. Кликни воинов, женщину надо отправить с пушкарями.

— Что делать со вторым рабом? — напомнил сотник.

Действительно, что? Матиса попытались приспособить к пушкарскому делу, но он и там не справился. Офицер полицейского спецназа не смог осилить примитивную арифметику расчета выстрела! Ему нельзя было доверить даже кнут пастуха — или скотину загубит, или сам по незнанию убьется.

— Отправляй с рабами в Камышинку, а там посмотрим.

Любой попаданец очень важен хотя бы ради тех крупиц знаний, которые помогут в развитии княжества. Осталось найти способ адаптации к реалиям современной жизни. Взять Леу и Матиса — они белыми воронами выделялись из общей массы. Сейчас хоть и темное средневековье, только дураков вокруг нет. Человек из будущего сразу выдаст себя, ибо его поступки идут вразрез с обычным для данного времени поведением людей. Взять ту же женщину из Канады, покорная и униженная рабыня на коленях! Смех! Перед господином все стоят на коленях без какого-либо внутреннего дискомфорта, это норма сословного статуса, не более того.

Внешний вид хана Кючука ничем не напоминал традиционный штамп кривоногого и кривобокого злодея. Перед Норманном сидел самый обычный кавказец, разве что волосы и борода никогда не встречались с ножницами. Вместе с ним в шатер вошла дюжина братьев и сыновей, а также стайка девочек под присмотром четырех дородных матрон. Пока шло знакомство с последующим обменом любезностями, Норманн успел рассмотреть лица гостей и окончательно убедиться в справедливости постулата о половецком происхождении народов Кавказа. В завершение ритуала вышли из шатра. Карельского князя дожидались конюхи с парой черногривых скакунов. Кто это, кабардинцы, карачаевцы или ахалтекинцы? Ну и ладно, красивые тонконогие красавцы в равной мере годились в родоначальники любой из пород.

— Мужчина без коня — что воин без ног! — с пафосом провозгласил хан. — Прими, князь, наш подарок! От берегов Эдиля до гор Каз-каза лучших скакунов не найти!

— Спасибо, хан! — искренне поблагодарил Норманн, затем погладил вороных и прикормил припасенными кусочками хлеба.

— Прими это оружие из амузгинской стали! — Хан Кючук протянул саблю и кинжал. — Пусть между нами звенят бокалы дружбы, а не клинки войны!

Норманн взял в руки иссиня-черный клинок с продольной волной структуры металла. Про оружие из амузгинской стали Норманн впервые услышал во время учебы в Вологодском училище культуры. Дагестанские умельцы сумели обойти советский запрет на кустарное изготовление холодного оружия. Они всего лишь перестроились на производство штампов для ювелиров! В обоих случая к изделию предъявляются одинаковые требования, что позволило сохранить передаваемые по наследству секреты сварного булата. Селение Амузги обеспечивало оружием всю Половецкую степь, а находящиеся рядом Кубачи славились ювелирными украшениями. Дорогой подарок — тисовые ножны с золотой и серебряной набивкой — лишь чуть-чуть повышали цену. Настала пора отдариваться, по половецким обычаям сначала обмениваются подарками, затем переходят к деловому разговору. В ритуале даров присутствовала своя символика, деньги и украшения преподносили перед разговором о сватовстве. Ответный подарок одеждой подразумевал предстоящий отказ. Перед отправкой на Волгу Норманн получил полный инструктаж, даже двойной. Максим подготовил распечатку с правилами поведения и скрытым значением подносимого дара. Постельничий в свою очередь с неделю втолковывал нюансы общения со степняками, делая упор на двойной смысл слов и вещей. Что же, пришла пора приступать:

— С этим луком ты сможешь пронзить сердце врага, сбить легкокрылого беркута и принести к очагу самого лучшего джейрана!

Принимая подарок, хан слегка щелкнул мизинцем по тетиве. Услышав в ответ ровный звук, сначала удивленно поднял брови, затем ласково провел ладонью по перламутровым накладкам.

— В степи много разговоров о твоих луках, а это лучшее, что мне приходилось когда-либо видеть! Спасибо, князь! — С этими словами Кючук низко поклонился.

Опаньки, по степному этикету хан признает себя вассалом! Почему? Неужели его дела столь плохи?

— Сабля в твердой руке повергнет врагов в ужас, а сердца друзей наполнит радостью победы!

Половецкое оружие практически не отличалось от персидского, а сабли копировали традиционный шамшер. Незначительные различия отражали технику владения и национальные традиции. В скоротечном конном бою половцы предпочитали колющие удары, поэтому кончик сабли делался очень острым. Кроме того, на разборки курултая выходили с кинжалами, исключение сабель из разряда дуэльного оружия свело на нет необходимость гарды.

— Князь Андрей! — восхищенно воскликнул Кючук. — Твой подарок не имеет цены!

Цена как раз была небольшая. Проявить на клинке структурный узор на самом деле совсем не сложно. Более того, по желанию кузнеца можно сделать «снежинки», «звездочки», даже шотландскую клеточку. На взятых в поход подарочных клинках вывели волны а-ля каракуль, а закалку выполнили по обычному стандарту. Кузнецы четырнадцатого века только осваивали технику работы с металлами. В это время узор закалки носил поверхностный характер, поэтому клинки оставляли черными. Норманн подарил саблю с полированным лезвием, что и вызвало восхищение хана. Ритуал обмена подарками завершил колонтарь с травленым кислотой орлом на груди. Тотемным символом может быть только хищник, что изначально ограничивало выбор степных народов.

Возвращаясь в шатер, Норманн с усмешкой вспомнил о музейных латных доспехах. Посетители восхищались сложной работой умельцев военного дела и поражались крошечному росту былинных рыцарей. На самом деле полный латный доспех появился в эпоху огнестрельного оружия и практически не применялся. До нас дошли лишь выполненные в половину натуральной величины муляжи. В Европе был период, когда безродные дворяне выставляли в дворцовых залах новоделы, пытаясь тем самым намекнуть на рыцарское прошлое своих предков. В реальной жизни всегда царствует прагматика. Денежные герцоги и графы никогда не совались на поле боя, а дворянское ополчение с трудом собирало денежку на сивого мерина. Сюзерен платил своему рыцарю жалкие гроши, равные оплате наемника за сорок дней службы. Более высокое жалованье выплачивалось рыцарям крестовых походов. Но там купцы и заказывали музыку, и банковали, штаб-квартиры всех рыцарских орденов базировались в Венеции. Великий магистр Тевтонского ордена перебрался в Мариенбург лишь в четырнадцатом веке.

— Для услады тела каждый род прислал тебе самую красивую девушку, — возвращаясь в кресло, как бы между прочим сказал Кючук.

Интересный поворотик! Подобные подарки чужакам не делают! Данный пассаж служит преамбулой перед просьбой о покровительстве! Другими словами, хан Кючук намерен стать вассалом карельского князя! Почему? Перейдя в статус подчиненного, он не сможет просить об освобождении крепости Саркел и возвращении родовых земель. Отвергнув малолетних красавиц, Норманн, по сути, откажется от покровительства, хан распрощается и уйдет без обид.

— Хороши, право, хороши! Я их беру. — Девочек отправят в Медвежий замок на ближайшей галере, там им предстоит стать фрейлинами и помощницами княгини Анастасии. И припортальная братва не упустит своего шанса. Пришельцы обязательно возьмут их под свою опеку, подучат и настроят на «правильный» лад.

— Ты благородный человек, князь Андрей! — не скрывая радости, воскликнул хан.

— Дай мне несколько младших сыновей и одного из братьев, — продолжил Норманн, а заметив мгновенное изменение выражения лица хана, поспешно добавил: — Их научат огненному бою.

Поспешил и чуть не лоханулся! Сейчас подобное предложение не что иное, как требование дать заложников. Хан Кючук немного успокоился, но все же решил уточнить:

— С детьми понятно, бери и учи. Зачем тебе мой брат? Ни один из них уже не способен осилить столь сложную науку.

— Нужен, очень даже нужен, — дружелюбно улыбнулся Норманн. — В далеком краю юноши без наставника быстро забудут законы степи. Стены Саркела должны защищать пушкари рода мишари!

На самом деле карельского князя не интересовало соблюдение законов предков. Бывшие дети степей, ставшие в двадцать первом веке детьми гор, росли без внутреннего тормоза. Традиционное воспитание базируется на страхе перед плетью отца и палкой деда. Оказавшись вне досягаемости орудий вправления мозгов, юная поросль сразу превращается в стаю диких котов.

— Ты хочешь вернуть Саркел? — Хан Кючук непроизвольно встал и, обернувшись к родственникам, приказал: — Чашу кунак кыз и вино! Быстро! — В мгновение ока на столе появился украшенный самоцветами серебряный кубок, а хан торжественно наполнил его вином. Затем последовала ритуальная песня, завершившаяся массовым кровопусканием в чашу. — Князь Андрей, прошу тебя стать кунаком рода мишари. — Низко опустив голову, хан Кючук протянул кубок с вином и кровью.

Кто бы возражал! Кунак отвечал за безопасность рода, более того, закон степи обязывал мстить за обиду или смерть. Проще говоря, род мишари принес вассальную клятву. Стиснув зубы, Норманн аккуратно рассек себе запястье, демонстративно добавил несколько капель, после чего немного отпил и вернул чашу Кючуку:

— Принимаю тебя и всех мишари под свое покровительство! Отныне ваш враг становится моим врагом, а ваш друг найдет у меня защиту и кров!

Что интересно, в ритуалах степняков никогда не упоминается еда, у них нет хлебосольных традиций, никто не обещает поделиться последним куском. Дело не в жадности, гость всегда получит кусочек мяса, просто он может оказаться очень маленьким — ведь всевозможные болезни выкашивали не только людей, но и стада животных.

— Клянусь почитать тебя как родного отца! — отпив из кубка, громко выкрикнул Кючук. — Мишари выполнят любое твое повеление!

Кубок прошел по кругу, и каждый повторил клятвенное обещание, а сидящие в сторонке девчушки лишь с интересом поглядывали да тихохонько шушукались.

Спрыгнув с галеры, Норманн чуть ли не бегом направился к месту строительства крепости. Как он лоханулся! Сначала надо было все разузнать, а затем павлином распускать перья и принимать мишари под свое покровительство. А тут расхорохорился и оказался полным бараном! Род хана Касая до этого кочевал на северо-востоке Каспийского моря! Это кипчаки-мангыты, прошлой осенью их передовые отряды сначала взяли Сарайчик, потом, окрыленные успехом, продолжили движение на запад, в результате прибрали к рукам Сарай-Берке и Сарай-Бату. По весне все племя, причем немалое, перебралось через Волгу. На земли мишари пришло семнадцать тысяч кибиток с шестью тысячами воинов. От улуса хана Кючука осталось четыре тысячи кибиток и неполная тысяча воинов. Слезы, а не воины! Норманн посмотрел на этих «бойцов», добрая треть не дотягивала до пятнадцати лет! Им бы в степи устраивать с девчонками половецкие пляски, а не воевать!

Тоска, а заднего хода не было! Хан Касай шел на Камышинку! Отряды Ганзы захватили все три Сарая, сейчас армия кипчаков возвращалась для восстановления справедливости. Вместе с тем, по традиции степных войн, они собирались добить бежавшее войско хана Кючука. Сражения у Камышинки не избежать при любом раскладе! У Норманна под рукой две сотни Нила. Ольгерд выставит свою сотню, три сотни тверского воеводы Павши Якуновича. С мурманами большой-пребольшой вопросительный знак. Они должны перетащить свои драккары на Иловлю и спуститься в Дон. Надо срочно послать гонца и вернуть норвежский отряд. На войско хана Кючука надежды мало, хотя им и передали весь арсенал в пять сотен сабель. Отряд французов можно использовать только для запугивания, новички еще толком не научились сидеть в седле. Прибывшая в Поволжье огромная армия оказалась разбросанной по строящимся деревням. При самых спешных-преспешных сборах они придут в Саратов не ранее чем через месяц. Пушки и укрепления — вот единственная надежда на успех. Он перепрыгнул через ров, взобрался на невысокую насыпь и увидел бегущего навстречу Ольгерда:

— Рад тебя видеть, Андрей Федорович! Степняки в неделе от нас!

— Откуда знаешь? У тебя практически нет кавалерии.

— Хан Кючук оставил здесь арьергард, а мурманы на драккарах сопровождают врага по реке, — похвалился Ольгерд.

— Молодец! Успел придержать мурманов! Как дела с оборудованием артиллерийских позиций?

— Успеем! Траншеи выкопали на метр, сейчас плетем и засыпаем землей корзины.

Молодец Ольгерд, быстро сориентировался в сложной ситуации. Посмотрев, как возводят укрепления, Норманн подключился к рутинному руководству. Крепость на глазах обрастала полутораметровым рвом с метровым валом, а корзины с землей заменяли стены. Успели! Последняя корзина встала на место одновременно с появлением разъезда хана Касая. Не успела осесть пыль, летящая из-под копыт татарских лошадей, как со стороны Волги появился присланный Ганзой отряд. Глянув на усталые лица немцев, Норманн дал отряду Эрнста фон Хорфа суточный отдых. Наутро, сразу после завтрака, в шатер заглянул Нил:

— Андрей Федорович, к тебе посыльный от хана Касая!

— Зови.

— Он при оружии, — предупредил сотник.

— Решил с утра меня рассмешить? Прежде чем он сабельку с кинжалом достанет, я ему три раза шею сверну, — хмыкнул Норманн.

— Я на всякий случай за его плечом встану, — предложил Нил.

В четырнадцатом веке фантазия подосланных убийц не шла дальше скрытых арбалетов. Ассасины пользовались метательными ножами, более похожими на арбалетные дротики. Но их давно уже не было на свете, захватив Багдад и вырезав всех мусульман, внук Чингисхана не забыл о секте Хасана ибн Саббаха. Монголы снесли под корень скрытые в горах крепости, а выживших обитателей укоротили на голову. В Индии есть тхаги — служители богини смерти Кали, опасные ребята, предпочитают шелковый шнурок или «тигровую лапу». Оружие прячется между пальцами, но особые кольца на безымянном и указательном пальцах выдают его наличие. В Византии и на Руси отдавали предпочтение ядам, развитая медицина и аптекарское дело позволяли создавать самые изощренные комбинации с гарантированным летальным исходом.

— Князь! Хан Касай хочет тебя видеть! — едва переступив порог, громко выкрикнул посланец.

— Я не знаю никакого Касая и мне безразличны его хотения, — с ленцой ответил Норманн.

Посланец явно не ожидал подобного поворота дела и сбился. Через пару минут он собрал-таки мысли в кучку и гордо спросил:

— Ты не хочешь видеть нашего хана?

— Что ты зациклился на «хочешь-не хочешь»? — фыркнул Норманн. — Говори дело или убирайся вон!

Посланец окончательно стушевался, он не мог просто так вернуться обратно, это был однозначный приговор под названием «секир башка». Кипчак потоптался, почесался, после чего, озаренный новой идеей, радостно воскликнул:

— Э! Князь! Давай, поговори с ханом Касаем! А?

Низко наклонив голову и прижав ладони к лицу, Норманн с трудом сдержал душивший его смех. Наконец, успокоившись и усилием воли заставив себя принять серьезный вид, он ответил:

— Мой шатер открыт для друзей. Хан Касай может безбоязненно сюда войти.

Сидящий за спиной перс сдержанно хихикнул и вполголоса прокомментировал:

— Я согласен собственноручно вышить шелком на пологе: «Выхода нет»!

Генерал Ян Вэй Джун громко расхохотался, чем окончательно сбил гонца с панталыку. Снова потоптавшись, посланец хана неловко поклонился и рысью рванул из шатра.

Хан Касай не мог не видеть сияющий дискотечными бликами шатер Норманна, посему и сам вырядился как новогодняя елка. Под стать хану обвешались бусами и ожерельями его нукеры. Зато одежда вызвала невольный смех. Шапки из степной лисицы выглядели как облезлые кошки. Кольчуги были надеты поверх небрежно сшитых войлочных кафтанов, а вместо пуговиц виднелась кожаная шнуровка. Презрительно глянув на слабенькое ограждение, отряд въехал во внутренний двор, где встретился с первым сюрпризом. Скат холма, на котором красовался шатер, оказался по окружности подрезан, а кольцо корзин как бы создавало еще одну стену. Суть сюрприза заключалась в том, что проход через ограждение был возможен только по лестнице, а лошадки этого не умеют. Вот и пришлось хану топать своими ножками, а тут еще дружина Нила в шелковых одеждах да сияющих золотом поясах. Норманн сумел-таки до начала встречи и спесь гостю сбить, и разозлить.

— Почему не встретил меня у входа? — ворвавшись в шатер, гневно выкрикнул Касай.

— Кто ты такой? — прищурившись, спросил Норманн. — Почему без разрешения пришел на мои земли?

По всей видимости, хан ожидал любой встречи, был готов к любому ответу, но пренебрежительное «кто ты такой?» оказалось для него ударом ниже пояса.

— Я хан Касай, под моей пятой Великая степь, а также берега Эдила и Дона!

— Врешь, — небрежно ответил Норманн. — Тебя изгнали из степей Мангыта, Сарайчики забрали мои слуги, а сейчас ты трусливо бежишь с Дона. Ты нищий.

Захлебнувшись собственным возмущением, хан с минуту беззвучно шевелил губами, затем что-то пискнул и разродился злобной тирадой:

— Тебя убьют! Вас всех убьют! Сегодня вечером в этом шатре я отпраздную победу!

— Ульфор! — Норманн обернулся к прибывшему накануне старшине норвежцев. — Не пей вина из черепа Касая.

— Почему это? В ханском черепе вино становится слаще, — подыграл Ульфор.

— Из этого нельзя, отравишься.

Шатер всколыхнулся от дружного хохота, а пунцовый Касай, размахивая руками и выкрикивая проклятия, выскочил наружу.

— В самое ближайшее время они пойдут на штурм твоих укреплений, — прислушиваясь к злобным воплям хана, подвел итог встречи Садиги ас-Хафиз.

— Эмоции погубят хана, — тоном пророка заявил генерал Ян Вэй Джун.

— Ахилл, еще раз напомни пушкарям сигналы! — приказал Норманн. — Чем больше кипчаков ляжет перед пушками, тем меньше сбежит в степь.

— За раз всех не побьешь, — вздохнул итальянец. — В любом случае придется за ними гоняться.

Норманн ни капельки не сомневался в предстоящей победе, результаты осады Полтавы и Севастополя говорили сами за себя. Истории неизвестен автор оригинальной системы обороны, одни указывают на Меншикова, другие на Петра I. Если посмотреть на защитный рубеж сверху, он покажется раскинувшим лапки паучком. Оказавшись между лучами, идущие на штурм враги по мере приближения неизбежно начнут уплотняться, что даст артиллерии возможность нанести противнику колоссальный урон. Пушки стреляют не просто в упор, фланговый огонь дополняется расстрелом спереди и сзади. За долгую осаду Полтавы с многочисленными штурмами зафиксирован единственный случай, когда на городской вал взобрался одинокий швед. Карл XII испробовал множество вариантов атак, как в лоб, так и комплексные удары по «паучьим лапкам». Безрезультатно! Прикрываясь связками хвороста, шведы забрасывали ров и взбирались по насыпи к пушкам. А что дальше? Кинжальный залп следующей батареи размазывал смельчаков по стенам, а воины противника возвращались на свое место.

В Крымскую войну под стенами Севастополя полегло без малого двести тысяч воинов, хотя город никогда не имел ни крепостных стен, ни иных укреплений на суше. Высаживаясь в Крыму, две самые мощные европейские державы планировали взять Астрахань с Казанью и отрезать Россию от торговли с Индией и Китаем. Десант поддерживала пятимиллионная армия османов, которая пыталась прорваться с Дуная. Для страховки подключили Австрию, она обязывалась нанести удар по Киеву и Смоленску. Хитрые австрияки согласились вступить в войну после выхода союзников за Турецкий вал. Ха! Какой там Крымский перешеек, если всех солдат похоронили под Севастополем! В армии Карла XII служили только немецкие офицеры, а штаб состоял из лучших генералов Старого Света, включая фельдмаршала графа фон Реншильда и фаворита английской королевы лорда Гамильтона. Тем не менее Европа проигнорировала опыт Полтавы, как следствие, под Севастополем пришлось учиться, проливая кровь своих солдат.

Подготовка к отражению атаки прошла на пять баллов. Артиллеристы несуетливо подготовились к залпам. Сигнальщики заняли места у основания лапок, дабы видеть Ахилла и вместе с тем быть на виду у находящихся внутри луча канониров. Мушкетеры разобрались поротно и уселись на землю в ожидании дальнейших приказов. Французы и немцы остались на обратной стороне холма, а Ульфор отогнал драккары ниже по течению Волги. Требуется не только разбить врага, надо минимизировать шансы рассеяться по степи. Путь по Дону перекрыл Смельдур, а переправу через Волгу пасли кораблики Ульфора.

— Смотри, смотри! — Нил в волнении дернул князя за рукав. — Зашевелились, гады. Давай я лучникам прикажу шугануть их подальше?

— Стой и жди приказа! — строго одернул Ольгерд. — Здесь не кабак, а мы не девок выбираем!

Вот-вот начнется атака, княжичи невольно подались к Норманну. Это не испуг, наоборот — оба ожидали приказа выдвинуть полки мобильной артиллерии. Подготовка кипчаков действительно могла внушить страх — перестроение тысяч пеших и конных воинов подняло тучи пыли. Создавалось впечатление, что рванись степное воинство на хиленькие укрепления из плетеных корзин с неглубокими канавками, и каюк, сметут, растопчут и уничтожат все живое.

— Двинулись в атаку, тысячи две пеших, не менее, — почти шепотом выдохнул Ольгерд.

Да, волнение было всеобщим, и Норманн не стал исключением, нервное напряжение неприятной льдиной давило ему на грудь. Как ни странно, но атака кипчаков принесла облегчение, сразу стало легче дышать, в голове возникло понимание развития событий.

— Сяду-ка я под навесом, — с напускным безразличием заявил Норманн и позвал слугу.

Княжичи непонимающе переглянулись, а через мгновение их напряженные лица с плотно сжатыми губами осветила солнечная улыбка. Оба весело расхохотались и, обнявшись, сели прямо на землю. Громкий смех юношей и расслабленная поза сидящего в кресле князя пролетели над крепостью незримым ветерком. Разом зашевелились застывшие фигуры пушкарей, в траншее между батареями канониры ударились об заклад с мушкетерами, а Тутник начал рассказывать своим лучникам забавную байку. Вопящая и улюлюкающая орава кипчаков уже никого не пугала. Действительно, чего тут бояться? Степняки бегут на жерла пушек!

— Ахилл, командуй по своему усмотрению, — покосившись на Норманна, разрешил Ольгерд.

— Как скажешь, князь, — с легким поклоном ответил итальянец. — Пропустим степняков через две линии орудий и покончим с ними одним залпом.

Что такое один километр? Четверть часа пешком или пять минут обычного бега. Нарастающий адреналин заставлял кипчаков мчаться быстрее ветра, а Норманн по мере приближения врага становился все спокойнее. В нем даже проснулось любопытство, захотелось как можно лучше рассмотреть решающую фазу штурма. Вот замыкающие пробежали мимо концевых батарей, а передовая группа помимо воли начала уплотняться.

— Враг в загоне! — громко выкрикнул Садиги ас-Хафиз.

Ахилл взмахнул рукой, залп грянул одновременно с первыми нотами сигнального горна. С холма могло показаться, что между оборонительными лучами взмахнули гигантские метлы. Невидимая сила пробила во вражеской толпе широкие просеки, а вслед за грохотом пушек над степью пронесся вопль ужаса и боли. Оставшиеся в живых опрометью бросились прочь, раненые и изувеченные с мольбой о помощи поползли следом.

— Потрясающая победа, — воскликнул генерал Ян Вэй Джун, — князь! Вы одним залпом уложили более тысячи человек! Поздравляю с победой!

— До финала еще очень далеко, — осторожно заметил Норманн.

Словно в подтверждение его слов навстречу отступающим побежала вторая волна атаки. Вот обе группы соединились и с удвоенной скоростью понеслись на укрепления.

— Знает хан Касай о недостатках артиллерии, да пушки у меня совсем другие! — самодовольно воскликнул Ольгерд.

Правильное замечание, в четырнадцатом веке орудия после выстрела остывали естественным путем. С учетом толщины они делали не более трех выстрелов в сутки. Норманн посмотрел на ставку хана, где кавалерия кипчаков готовилась к завершающему удару. Враг снова втянулся в паучьи лапки и ринулся к ограждающему валу. На этот раз Ахилл выдержал паузу до классического уровня чеховских спектаклей, орудия центрального вала били чуть ли не в упор. Молодцы канониры! Показав класс подготовки нового выстрела, они успели еще разок пальнуть в спину убегающему врагу.

— Как думаешь, им хватило или захотят еще разок умыться кровью? — спросил Ольгерд.

— Пойдут, как пить дать, пойдут! — ответил Норманн. — Хан зол и амбициозен, сам сдохнет, других угробит, но не отступит, обязательно постарается нас достать.

— Весь резерв на Камышинке кусты рубит и корзины плетет, — вздохнул Ольгерд Гедиминович.

— Не робей, — подбодрил Норманн, — посмотри на ставку Касая, там чуть ли не за кинжалы хватаются. Немного поспорят и сделают еще одну глупость.

Третья атака состоялась почти через час, причем хан сотворил именно глупость в стиле Карла XII. Утром последнего дня осады шведский король отправил на штурм все девятнадцать кавалерийских полков, а сзади подпер их пехотой. Угодив в огненный мешок, всадники бросились назад по головам собственной пехоты. Как следствие, никто из пехотинцев не уцелел, из остатков кавалерии собрали неполные пять полков. Когда Норманн увидел атакующую кавалерию и бегущих следом пеших, немедленно подозвал Гедиминовича:

— Вели Кючуку встать у Северных ворот. Предупреди: преследование начинать только по твоей команде!

— Маловато их, — засомневался Ольгерд, — надо бы немцев с французами добавить.

— Хорошо, пусть разомнутся, — согласился Норманн. — Но предупреди, час преследования — и обратно!

Повеселевшие кавалеристы быстро оседлали лошадей и собрались у ворот, а кипчаки с истошным воем в очередной раз полезли в ловушку.

— Резерв! — гаркнул Ахилл. — Пушки на юг! По моей команде — навесной огонь бомбами!

Княжичей словно ветром сдуло, а вскоре пароконные упряжки выкатили орудия на внутренний рубеж. Норманн с удовольствием наблюдал за слаженной работой расчетов. Ездовые быстренько расцепили буксировочные крюки и увели лошадей. Пока пушкари разворачивали и наводили орудия, подоспели зарядные ящики и без промедления начали готовить выстрел. Ба! Да там канадская мадам по имени Леа! Женщина уверенно работала наравне с прошедшими практику боев мужчинами. Молодчина, ничего не скажешь! Последними на позицию вышли каронады под пудовые бомбы. Успеют?

Ответом послужил залп редутов, а ретрашемент отозвался смертоносным эхом. Глухие разрывы бомб смешались с ржанием невинных лошадок и воплями изувеченных людей.

— Ольгерд, посылай кавалерию! И лучников отправь на линию! — приказал Норманн и оказался в тесном кругу товарищей. Вежливо отвечая на поздравления генерала Ян Вэй Джуна и улыбаясь шуткам Садиги ас-Хафиза, бочком прошмыгнул в шатер и через вход для прислуги без задержки отправился на Камышинку. В одной из стоящих на берегу лодок он приметил закидушку и сейчас хотел тихо посидеть на вечерней зорьке.

Рыбалка принесла и умиротворенное спокойствие, и удовольствие — сазан не обращал внимания на доносящиеся со стороны Иловли буханья пушек. Рыбу не спугнул даже радостный галдеж вернувшихся мурманов, которые сумели пленить большой отряд беглецов. Воины Ульфора выследили пытавшихся перебраться на левый берег кипчаков и дали возможность начать переправу. Их повязали почти у противоположного берега, когда усталые кони и люди уже считали, что они в полной безопасности. Отдав улов норвежцам, Норманн прикорнул прямо на тепленьком песочке.

— Гер Норманн фон Рус! Вставайте! Солнце высоко поднялось, а вы не мыты, не бриты и не завтракамши. — Слуга с трудом добудился провалившегося в глубокий сон господина.

— Да? Сколько сейчас времени? — Норманн повернулся на спину и принялся массировать затекшую правую руку.

— Четверть часа назад был полуденный выстрел, — ответил Хайнц. — Я завтрак принес, и бритвенные принадлежности здесь.

Со сна вода в реке показалась ледяной, через минуту тело разогрелось, мышцы наполнились силой, а организм напомнил о пропущенном ужине и потребовал еды. Слуга выставил на скатерть миску плова с большим количеством моркови. Мелкорубленая баранина терялась среди напитавшегося жиром изюма. Рядом с краюхой свежего хлеба стояла полулитровая кружка козьего молока, а терпкий запах, идущий из-под медвежьей муфты, выдавал присутствие кофейника.

— Приятного аппетита, Андрей Федорович! — Подошедший Нил скромно устроился в сторонке от стола.

— Чем порадуешь? — наливая теплое молоко, поинтересовался Норманн.

— Под утро принесли головы Касая и его сыновей. Хан пытался бежать по Дону, да мурманы не сплоховали.

Вот и конец всем страхам! Спасибо послевоенному учебнику тактики, благодаря которому один короткий бой принес победу над численно превосходящим врагом. Щурясь на ярком солнце, Норманн допил молоко и расслабленно откинулся в походном кресле. Хорошо здесь! Благодатный край с короткими зимами гарантирует высокие урожаи с немалыми денежками за пшеницу. Вассальная присяга хана Кючука снимает половину забот по охране новых границ, а упавшая в руки крепость Саркел сродни выигрышу по трамвайному билету. Он повернулся к Нилу:

— Пошли гонца к Смельдуру. Ему надо без промедления идти на Саркел. Как только соберет береговые дозоры, сразу на весла, и вниз!

— Мурманы не высаживались на берег, — растерянно ответил сотник, — Касай сам себя обманул: видать, лошади пали, вот он с сыновьями и попытался на чайке уйти.

— Вот оно как! Ну да ладно, найди Ульфора, пусть перетащит на Иловлю дюжину драккаров. Ахиллу подготовить дюжину пушек и отправить вместе с мурманами.

— Так это, Андрей Федорович, — замялся Нил, — сегодня утром в драккары впрягли верблюдов и перетащили их на Иловлю. Тут такой шум стоял! Неужели не слышал?

Охренеть! Это ж надо так вырубиться! Вон на земле пропаханы глубокие борозды! А верблюды еще те скоты, шага просто так не сделают, обязательно постараются воспроизвести рев пароходной сирены.

— Хайнц, плесни-ка мне кофе, — попросил Норманн, — и сотника не забудь.

— Нет, спасибо, скоро обед, — отказался Нил, — мне бежать надо, Ольгерд Гедиминович про тебя спрашивал, с утра по насыпи ходит, да боится побеспокоить.

— Случилось что?

— Да нет, тихо вокруг. Рейтары с французами разбежавшуюся скотину собирают да половецких девок портят. Остальные добычу делят и порядок наводят.

— Ты хвостом не крути! — прикрикнул Норманн. — Что Ольгерду надо?

— Хочет в Саркел с мурманами уйти.

— В Ялту ему не хочется? Там солнышко не такое жгучее и вино сладкое! Крепость здесь сама построится, и крестьяне с неба свалятся вместе со скарбом и домами!

— На рассвете галера из Медвежьего замка пришла. Софья Андреевна с Агеем приехали. Федор Данилович родственников прислал тебе в помощь, чтоб за работами следили да учет вели, — тихо сказал сотник.

Зря повысил голос, по существующим обычаям Нил не имеет права сообщать князю новости, для этого есть дьяк по имени личный секретарь. А здесь Норманн снова совершил очередной ляп, вместо положенного штата он взял в поход всего лишь одного человека. В результате дьяк по имени Ерофей по уши увяз в денежных расчетах и учете поступающего снабжения. Летописец монах Онуфрий автоматически оказался и письмоводителем, и личным секретарем. Небось сейчас отдувается за князя-лежебоку, привечая гостей и развлекая их разговорами.

Допив кофе и приведя себя в порядок, Норманн направился к шатру. Глянув на пристроившуюся охрану, князь еще раз себя укорил. Он отдыхал на берегу Камышинки, безмятежно рыбачил, затем дрых на теплом песочке, а воины неслышно оберегали его покой. С холма открывалась отличная панорама на построенные укрепления, обе реки и наспех засеянные поля. Глаз сразу приметил суету и снующих между шатром и караван-сараем людей. Навстречу широким шагом приближался Ольгерд:

— С победой, Андрей Федорович! — Он обнял и расцеловал Норманна. — Знатно вчера побили степняков! А трофеи! Ух! До сих пор не собрали разбежавшихся овец, коров и лошадей!

— Не забыл о доле хана Кючука?

— Не берет! Твердит об оставшихся в Цимлянских степях стадах, — без тени огорчения ответил Гедиминович.

— Не обижай его, как-никак вы теперь соседи, — предупредил Норманн.

— Тут такое дело, — помявшись, заговорил Ольгерд, — мне бы с ханом по Дону спуститься да пограничную вежу поставить.

— Кого за себя оставишь?

— Ты свою родню лучше знаешь, — безразлично ответил Гедиминович и торопливо добавил: — Я постараюсь уложиться в месяц.

— Никак собрался до Саркела идти?

— Есть такая задумка, — не стал отрицать Ольгерд, — хочу крепость осмотреть да пушки поставить. Мое спокойствие напрямую зависит от боеспособности тамошнего гарнизона.

Серьезное заявление! Саркел был расположен практически на равном удалении от Азова и Камышинки. В охране волжского торгового пути в Византию именно он, а не Азов, являлся главным опорным пунктом. В свое время Петр I правильно оценил стратегическое значение защищающих торговый путь крепостей. Заключив с Османской империей военный союз, царь вернул Стамбулу Азов, а взамен получил западное побережье Каспийского моря до границы с Ираном. Внешняя политика петровских времен отличалась особым изяществом. Оттяпав существенные куски от Польши, Пруссии, Швеции и Турции, Петр I умудрился со всеми сохранить доброжелательные отношения. Норманн не ставил перед собой глобальных задач: бессмысленно, жизненные реалии оказались слишком далеки от школьного учебника. В то же время было бы глупо не воспользоваться подвернувшимся случаем.

— Ты предварительно оговорил с Кючуком место разделительной вежи?

— Между нашими землями? — уточнил Ольгерд. — Хан дарит мне селение кайсаков под названием Калач, вот и вся граница, по Дикому полю все равно не пройти.

— Погоди, я не понял, — нахмурился Норманн. — Зачем тебе вежа, если с границей уже определились?

— Нам с ханом нечего делить! Зато ниже по Дону началась война, вот мы и решили под шумок прибрать Бабей, — пояснил Гедиминович.

— Чья идея?

— Вообще-то хана, в Бабее живут кайсаки-мишари. Десять лет назад во время очередной междоусобицы улус Тохта забрал это поселение.

— Ладно, будь по-вашему, — согласился Норманн. — Обязательно возьмите с собой кого-то из персов, иначе после войны могут возникнуть ненужные споры.

— Тут вот какое дело, — неожиданно застеснялся Ольгерд, — на галере вместе с новгородцами прибыл посланец моего отца князь Мирослав Рогачевский.

— Тебя хотят выкупить?

— Да, — подтвердил Гедиминович и гордо продолжил: — Я дал тебе клятву и никуда не поеду! Здесь я честно взял землю на меч! Здесь я построю город! Здесь я выпестую потомков, которых люди назовут Ольгердовичами!

— Будь по сему! — Норманн обнял и расцеловал Ольгерда. — Приму Мирослава Рогачевского с честью, провожу с почестями, а тебя не отдам!

Не все в словах князя понравилось Норманну, тем не менее это было вторично. Главное скрывалось в желании крепко встать в Нижнем Поволжье. Внукам Ольгерда предстояла встреча с армией Тамерлана, и победа должна была достаться не силой оружия, а с помощью мурзы-переговорщика. Праправнукам достанется более тяжелая доля, они окажутся на пути хана Улу-Мухаммеда, который принесет в Поволжье знамя ислама. В реальной истории османы создали Казанское ханство и выдохлись, на земли Башкирии у них уже не хватило сил.

— На какой час готовить пир? — Вопрос Ольгерда вернул Норманна к реальным проблемам.

— Давай начнем через часок, мне хватит этого времени на разговоры с посланцем твоего отца.

Широкими уверенными шагами оба направились к шатру, только мысли у них были разными. Ольгерд строил планы по развитию благодатного края и продумывал текст послания к отцу. Срочно нужны были крестьяне, и как можно больше. Норманн вспоминал историю со злобными черкесами и прочими Печориными. Впереди маячили столетия войн за господство над Нижним Доном. Это не сражения за Азов или Кавказ, ханы, беки, цари и султаны пытались взять контроль над самым древним в истории человечества торговым путем. Мирное освоение Нижнего Поволжья было практически невозможно, сейчас миролюбие рассматривалось как слабость и трусость. В равной мере мог привести к краху догмат о самом сильном и непобедимом. Непрерывные войны с соседями неизбежно закончатся поражением. Остается уповать на помощь Новгорода и Ганзы с их умением плести политические интриги и заключать выгодные соглашения.

Кючук вместе с Ольгердом сначала долго прощались, затем неловко забрались в драккар, а после его отхода долго стояли на корме. Кораблик быстро скрылся за поворотом реки, а Норманн продолжал смотреть ему вслед. Хан с Гедиминовичем потратили почти неделю на уговоры отправить вниз усиленный отряд мурманов. Оба сулили большие выгоды, мол, протяженность контролируемого участка реки напрямую связана с величиной караванного сбора. Кто бы спорил, денег много не бывает. Опасность заключалась в попытке взять под контроль слишком большую территорию. С кочевников взятки гладки, сегодня они здесь пасут баранов, придет весть о врагах — и они уйдут в любую другую безопасную сторону. Пахарь не может уйти, его придется защищать, что в условиях огромной степи просто нереально. Тут еще заявился Смельдур с коллективной просьбой от своего отряда. Они, видите ли, пожелали осесть на берегах Дона! Пришлось согласиться, в противном случае возникала опасность раскола с непредсказуемыми последствиями. Раздосадованный разговором Норманн взял лист бумаги, нарисовал шарж: удивленные волы тянут плуг в виде якоря, за которым идет бородатый и косматый викинг в шлеме с гротескными рогами. В этот момент в шатер вошла Софья Андреевна:

— Изобретаешь новую систему укреплений? — подходя к столу, спросила женщина, а увидев шарж, звонко расхохоталась.

— Вот-вот, — недовольно буркнул Норманн, — хоть смейся, хоть плачь. Мурманы пожелали стать землепашцами! А мне что прикажете делать? В каждой деревне держать взвод солдат?

— Эх, князь! — Женщина фривольно села на край стола. — Сейчас закат эпохи викингов. Не далек день, когда последний из них встанет за плуг или потянет ваер невода.

— Мне по барабану этапы развития скандинавской цивилизации! — Он скомкал шарж и швырнул его на пол. — Я не смогу обеспечить безопасность поселенцев!

— Нашел мне проблему! — Софья Андреевна положила ногу на ногу, и легкая ткань сарафана подчеркнула линию ее бедер. — Назначь атамана и сформируй казачье войско.

— Спасибо за подсказку, мурманы на лошадях заскакивают в драккары, а враги подыхают со смеху! — уныло отшутился князь.

— Ты по-прежнему в плену штампов, в каждом казачьем войске были и пластуны, и корабелы. На Дальнем Востоке существовал Особый отряд морских казаков.

— Предлагаешь основать казачество и опередить украинцев? — невесело хохотнул Норманн.

— Вечно ты городишь всякую чушь! — Софья Андреевна с недовольным видом спрыгнула со стола. — К твоему сведению, казачество уже существует! Создателем Донского войска считается рязанский князь, а нижегородскому князю не повезло — волжское войско за тобой.

— А кто станет прародителем запорожских казаков? — с толикой ехидства спросил Норманн.

— Я тебе гадалка? — фыркнула женщина. — Могу лишь сказать, что русско-турецкая граница проходила в ста километрах севернее Запорожья.

— Не понял?

— Чего тут непонятного? Через полторы сотни лет османы захватят Крым и поставят на порогах засечную крепость.

— Против украинцев?

— Не тупи! Какие сейчас могут быть украинцы, если еще нет Польши? Сначала развалится Литва, затем помрет Борис Годунов, после этого появится Польша, и так далее.

Норманн прикрыл глаза и глубоко вздохнул, он привык оперировать привычными названиями, которых сейчас попросту не существовало. Из государственных образований имелись Византия, Новгородская республика и Франция. Остальная территория представляла собой лоскутное одеяло из мелких княжеств или временных союзов. В Киеве, Чернигове и на Волыни жили литвины, но до появления национальностей и языковых различий было еще очень далеко.

— Ладно, я понял, — со вздохом ответил он, — объясни принцип организации казачества.

— Одни расходы, — усмехнулась женщина, — на тебя ложится обязанность обеспечивать поселенцев оружием, а впоследствии и порохом.

— В ответ они обязуются защищать самих себя! — с той же усмешкой воскликнул Норманн.

— Вот именно, причем казачье войско обязательно втянется в местные разборки.

По словам Софьи Андреевны, история возникновения казачества оказалась совсем не однозначной. Защищая торговые пути, Рязань с Нижним Новгородом начали создавать вооруженные поселения. Захватив Северное Причерноморье, Османская империя пошла тем же путем — создала Запорожское и Донское войска. Расселяясь вдоль рек, обе вольницы встретились в районе Воронежа и Царицына. Это произошло в шестнадцатом веке, тогда же Москва начала выплачивать казакам жалованье. Разве может быть выбор между прямыми денежными выплатами и повышением благосостояния путем набегов? Василий III одержал блестящую победу без единого выстрела! Донское казачество перешло на сторону Москвы, а торговые пути Волги и Дона оказались под контролем Москвы.

Разговор с Софьей Андреевной лишь добавил сомнений. На первый взгляд идея вооружить несколько тысяч крестьян могла показаться взаимовыгодной. А если вспомнить Степку Разина? Казаки начали приносить присягу после измены Мазепы. Разве можно раздавать оружие без какой-либо гарантии того, что однажды его не повернут против тебя? Если верить османским летописям, казаки Нижнего Дона именно так и поступили. И запорожцы не отличались честностью, за что не раз были биты не только турками и поляками, но и казаками на русской службе. Кючук с Ольгердом всячески уговаривали создать военизированные поселения, один клялся перегнать мурманам скот, другой брался снабдить их семенным зерном. После долгих уговоров и обещаний Норманн, наконец, сдался. Он не знал традиций и обычаев степняков, зато был уверен в норвежцах, которые ни при каких условиях не пошли бы против законов Одина. В конце концов Норманну надоела эта головоломка, он плюнул на пустопорожние предположения и вернулся к привычному ритму походной жизни. Увы, карельский князь помимо собственной воли оказался в сфере интересов кочевых племен.

— Андрей Федорович, — в шатер заглянул Онуфрий, — к тебе посол от Насай-бея!

— Ну ты даешь! Весь холм покрыт шатрами с полудюжиной дядьев и братьев, а ты тянешь гостя прямиком ко мне! — вяло возмутился Норманн.

— Михаил Владимирович велел, — невозмутимо ответил летописец.

— Что за хренотень! Сначала притащи сюда моего «братика», а затем поговорим с послом!

— Все наши стоят рядом с ногайцем и ждут твоего слова.

Норманн глянул в шпаргалку, сейчас ногайцами правил Насай-бей, а наследником являлся Назы-мирза. Итак, Ольгерд посылал к ногайцам посольство с целью сманить одно из стойбищ на охрану своих приволжских границ. Вероятнее всего, посол бея привез встречное предложение со своими условиями. Придется принимать, только непонятна причина, по которой прибывшие из Новгорода советники не предупредили князя. По сути, они вынуждали его начинать разговор с чистого листа. Почему?

— Зови, — недовольно буркнул Норманн.

В шатер вошел молодой парень, внешний вид которого на первый взгляд практически не отличался от вида любого русского горожанина. Половца выдавали разве что косматые волосы и борода — по обычаям степняков ни мужчины, ни женщины никогда не стриглись. У них даже существовала поговорка: «остричь как овцу», что считалось позорным наказанием. Одежда на парне была из дорогих тканей, а фасон и пошив выдавали создателей — умельцев из Астрахани или Дербента.

— Здравствуй, Великий князь! Я Назы-мирза, сын великого Насай-бея. — Посол сделал движение рукой, словно отдал честь, затем с достоинством и вместе с тем учтиво поклонился и пропел:

Пусть дом этот будет счастлив и богат.
Достаток его прибудет.
Пусть по верблюжонку вам народят
Все ваши верблюдицы.
Пусть будут возы от поклажи тяжки.
Рождаются пусть у ваших овец
Только двойняшки.
Пусть будет все так, чтоб сбылась мечта,
Чтобы счастливо на пастбищах тучных
Паслись все четыре вида скота.

При встрече с правителями половецкие традиции требовали слегка повернуть голову влево и приставить ладонь козырьком к правому глазу. Таким способом как бы подчеркивалось исходящее от повелителя лучезарное сияние.

— Рад видеть сына и наследника великого Насай-бея, — нейтрально ответил Норманн.

— Прими, князь, в подарок саблю и кинжал! Они сделаны лучшими мастерами Амузги! — Назы-мирза протянул шитую золотом подушку с двумя клинками.

Если честно, подарки не впечатлили, тот же черный булат с пятнами цементации, резная рукоять из рога и традиционные кружева позолоты со вставленными самоцветами. По форме оружие ничем не отличалось от традиционной казачьей шашки, даже заостренный конец походил на стандартное оружие девятнадцатого века. Впрочем, в этом таился большой плюс: если оружие оставалось неизменным в течение многих веков, значит, оно было сделано по оптимальной схеме.

— Благодарю тебя! — Норманн передал подушку слуге и протянул гостю ответный дар: — Это оружие выковано в моих кузницах! Будь уверен, оно не подведет тебя в бою!

Назы-мирза посмотрел на зеркальный блеск полировки и увидел волнистые линии структурного узора. Подняв клинки над головой, он восхищенно воскликнул:

— Клянусь Алашем, в моих руках бесценный подарок!

Как полагается, Норманн со своей свитой занял место по правую сторону от входа, гости расположились напротив, причем с удовольствием устроились в удобных креслах. Ковры с подушками под зад — всего лишь вынужденное условие степной жизни, где попросту нет дерева для изготовления мебели. Жизнь научит всему, китайцы изготавливали мебель из фарфора, персы использовали для этих целей керамику или вырезали предметы обихода из красного мрамора. В жарких краях камень дарит желанную прохладу.

Но вот шатер заполнился людьми, за спиной князя разместился полный штат советников, а чуть в сторонке пристроились персы и китайцы. Онуфрий приготовил письменные принадлежности, воткнул в волосы запасные перья, отчего стал напоминать предводителя индейцев. За спиной ногайского царевича устроилось не менее солидное сопровождение. Судя по всему, с ним приехали военачальники, советники, даже хамы. Однако! Слишком серьезные люди для обсуждения «аренды» одного стойбища, подобный уровень посольства предполагает обсуждение более важных тем. Война? Но с кем? Ногайцы не ввяжутся в драку с персами, дела Нижнего Дона их не касаются. Отряды Ганзы напали на Астрахань? Мелковато для посольства во главе с сыном и наследником правителя.

— В степи много разговоров о твоей победе над ханом Касаем. Ты забрал весь скот и женщин, а сам не потерял ни одного воина. Это правда? — осторожно спросил Насай-бей.

— Правда, — не стал отрицать Норманн, — хан понадеялся на многочисленное войско и сам сломал себе шею.

— Ну уж и сам! К нам добежала пара сотен битых воинов, просились в колодники. Со слезами говорили о твоих пушках, которые разрывают человека на мелкие куски.

— Я их звал? Поперли на меня баранами, вот и схлопотали.

— Тебе известна судьба союзников с немецких земель? — по-прежнему осторожно поинтересовался Насай-бей.

— Какие это союзники? — отмахнулся Норманн. — Шайка мелких стервятников решила под шумок поживиться, не более того.

Легкомысленный ответ явно разочаровал ногайцев, они нервно пошептались, затем один из них вежливо представился:

— Меня зовут Тургокан, мой курень кочует между Аштарханом и Дербентом. Позволь, Великий князь, задать тебе вопрос?

— Спрашивай.

— Что сказал хан Касай перед смертью?

— Плакал, — сохраняя невозмутимость, ответил Норманн. А что еще ответить? Хана отловили мурманы и в лучших традициях, без лишних слов, снесли ему башку. Разговора с пленником по определению не могло быть. Воины Смельдура по-русски говорили через пень-колоду, для хана что датский язык, что суахили.

— И ты не знаешь причин, по которым мангыты Касая бежали из Великой степи? — уточнил Тургокан.

— Получили пинок под зад, вот и побежали, — сохраняя безразличный вид, ответил Норманн.

С земель Казахстана вышло множество народов, и все они были изгнаны более сильными соседями. Именно половцы выперли из Великой степи сегодняшних европейцев, в том числе всяких там гуннов с атиллами и прочими варварами. Междоусобица степняков более кровава и беспощадна, чем у оседлых народов. Князья, бароны и лорды убивают соседних правителей и забирают себе земли вместе с крестьянами. Кочевники вырезают под корень весь кош, оставляя себе только скот. Новое движение на запад было вызвано коллапсом Золотой Орды и выходом в степь калмыков. Пройдет пара сотен лет — и на половецких землях загудят буддийские барабаны.

— Сюда идут мангыты хана Кургая! — с тревогой в голосе воскликнул Насай-бей.

— Они не придут ко мне, — усмехнулся Норманн, — здесь нет пастбищ, а зимой ложится толстый покров снега.

— Мы выбили мангытов с левого берега Эдиля, — продолжил сын правителя, — но это оказались всего лишь передовые отряды.

— Меня не интересуют ни Сарай-Берке, ни Сарай-Бату, тем более Сарайчик. В любом случае поборы с купцов останутся неизменными.

— У Кургая намного больше людей, чем было у Касая. Они обязательно переправятся на правый берег! — огорченно выкрикнул Насай-бей.

Мог бы не говорить, это и ежику понятно. Любой завоеватель идет вперед до тех пор, пока не получит по соплям, такова человеческая натура. Норманн прекрасно осознавал надвигающуюся опасность. Новый сосед обязательно проверит на прочность удельные владения Ольгерда, и не только. Выбив ногайцев, хан Кургай через покоренные земли выйдет в Цимлянскую степь и приложит все силы для захвата Саркела. Обязательно сунется дальше в Сальские степи и схлестнется с персами. Будущего врага надо бить сейчас, пока он не опомнился от поражений в казахских степях. Задержка слишком дорого обойдется, как минимум начнется затяжная война с перемириями и внезапными налетами. Вместе с тем Норманн не собирался показывать свою заинтересованность, поэтому безмятежно сказал:

— С приходом хана Кургая башкиры потеряют зимние пастбища, тебе выгоднее поговорить с ними.

— Уже говорил, Баджман-оглан собирает войско, — ответил Насай-бей.

Вот так-то, перед лицом опасности извечные враги решились объединиться! Дело в том, что до прихода половцев башкиры кочевали от Южного Урала до берегов Дуная.

— Неужели у вас недостаточно воинов? — не скрывая удивления, спросил Норманн.

— Без твоей помощи нам не устоять. Князь Андрей, отец просит тебя о помощи!

Вот и ладушки, с этого и надо было начинать. Приняв позу мыслителя, Норманн несколько минут следил за шастающими по коврам муравьями, затем решительно ответил:

— Нельзя соседа оставлять в беде, я помогу ногайцам!

Переговоры о заключении союзного договора прошли на одном дыхании. Ногайцы были согласны на любые условия, лишь бы им помогли отбиться от пришедших с востока сородичей. Однако Норманн показал себя полным бессребреником и отказался от новых территорий, включая Сарай-Берке и Сарай-Бату, которые ему предложили сами ногайцы. Право, не объяснять же присутствующим, какая в Хорезме зарождается угроза. В результате сговорились о беспошлинной торговле и озере Баскунчак. Соляной промысел еще многие века останется самым прибыльным делом, а вверх по Волге везут дорогие, но не тяжелые товары.

Половцы на скакунах мчатся к месту предстоящего сражения? Ага, как бы не так! Курени шеренгой растянулись по степи, каждый кош гонит своих коров и овец, а позади стада скрипят кибитки с женщинами. По вечерам мужчины режут скот, а женщины готовят ужин и еду на следующий день. Французы с рейтарами пошли вместе с половцами, а пешую армию Норманн готовил в Камышинке. Артиллеристы жгли порох, отрабатывая скорострельность в настильной и навесной стрельбе. Пехота потела в слаженных перестроениях, лучники бегали и стреляли, а князь истязал Софью Андреевну, прося ее найти в компьютере хоть один пример сражения степных народов.

— Ты понимаешь, все описания носят общий характер, — в очередной раз ответила женщина. — Встретились две армии, треть спешилась, и пошла драка…

— Это я уже слышал, — нервно поморщился Норманн, — после третей атаки они расходятся. В случае успеха кавалерия старается окружить и вырезать бегущих врагов.

— В условиях открытой степи иного попросту не может быть. Тебе не удастся даже выдвинуть во фланг артиллерию, — устало констатировала Софья Андреевна.

— Да понимаю я, понимаю! Дураков нет, хан немедленно бросит в атаку кавалерию, в результате я останусь и без пушек, и без канониров.

— Извини, в голове ни одной толковой мысли.

— Нырни в Ассирию или Египет, может, что выудишь из более древних веков? — предложил Норманн.

— Ага, тебе боевые колесницы подойдут? — ехидно спросила женщина.

В кино колесницы врагов с огромными сенокосилками на колесах танками перли на шеренги, а умные «наши» слаженно расходились, пропуская их в тыл. По жизни боевые колесницы проходили вдоль строя, срывая у первого ряда щиты. После появления фаланги с длинными копьями подобный вариант вскрытия обороны стал невозможен.

— Спасибо за идею! — воскликнул Норманн. — Приготовим колесницы, только вместо лучников посадим туда гранатометчиков.

— Молодец! Глины и речной гальки у нас вдоволь, хлопковая нить с селитрой в наличии, печи для обжига кирпичей работают!

Первый шаг сделали, а сама идея обещала положительный результат, только для победы этого было мало. В условиях рукопашного боя гранаты во врага не метнешь. Гренадеры Петра и Наполеона не раз нарывались на возврат шипящих огнем «подарков», и случайные подрывы от задержек с броском были не так уж и редки.

— У нас преимущество в дальности стрельбы из лука, — напомнила Софья Андреевна, — из охотничьих луков степняков нельзя выстрелить далее полутора сотен метров.

— Переносные башенки уже готовы, надо придумать что-то серьезное, мы должны ошарашить врага, изначально подавить его моральный дух.

— Не знаю, можешь применить химическую атаку, добавь в гранаты куриную слепоту, белокопытник, болиголов… — предложила женщина.

— Ну-ка загляни в компьютер, — попросил Норманн, — найди схему атаки пехотинцев Фридриха Великого.

— Там есть что-то особенное?

— Старый прусак и любитель шагистики изобрел особое перестроение атакующих шеренг. В результате его армия наносила косой удар по флангу противника.

— Локальный численный перевес? — уточнила Софья Андреевна.

— Именно так, у нас еще есть время на отработку аналогичного маневра.

Норманн не сомневался в успехе, сражение должно было состояться в казахской степи недалеко от брода через Яик. Даже в случае поражения союзников артиллерия и мобильные заграждения позволят отбить атаки войск хана Кургая. Основные силы карельского князя придут на галерах и драккарах, флот защитит своих и не позволит врагу переправиться на европейский берег. Но это отражение атаки, для победы необходим разгром, чего можно добиться только преследованием противника. Половцы-кипчаки должны бежать без оглядки и без мысли когда-либо повторить поход на запад.

Урал оказался широкой и полноводной равнинной рекой, ничем не отличающейся от той же Оки. Низкие берега манили шикарными пляжами белого песка. Глубины… ух, за пять метров, и лишь у Сарайчика находился брод с покрытым пятнистой галькой дном. Противостоящие армии собрались в пяти километрах от реки, каждый кош составил кибитки в круг, там на ночь собирались и люди, и скот. Ну а днем народ развлекался, молодежь вызывала недругов на поединки, которые нередко заканчивались микросражениями. Европа до шестнадцатого века не знала серьезных сражений. И дело не в малочисленности армий — противоборствующие стороны выступали против личных врагов, а сама битва состояла из ряда автономных стычек. Типа: лорд Вася против сэра Пети, Нижние Подгузники против Верхних Подвязок. Каждый начинал и заканчивал драку по своему усмотрению, некоторые отряды, не найдя многолетних недругов, разворачивались и уходили восвояси. В степи иной подход к войне, орда Кургая бежала из родных мест, для них победа определяла не район будущих кочевий, а дальнейшее существование в бренном мире.

— Назы-мирза рад твоему приходу и просит стряхнуть пыль с твоих сапог на его ковры, — столь необычным приглашением Насай-бей встретил князя на берегу реки.

— Сачала я должен выбрать место для лагеря, — возразил Норманн.

— Зачем беспокоишься! — дружелюбно заулыбался сын правителя. — Твоему войску приготовлено лучшее место! Ставь шатер рядом с родником, ручей даст воду воинам и лошадям, а рядом пастбище с сочными травами.

Сколько же здесь собралось людей? Шатры, кибитки и юрты от горизонта до горизонта! Позади линии кошев раскинулись базары и базарчики, походные кузницы и шорные мастерские сбились обособленными островками. А вдали сквозь струящееся марево нейтральной полосы просматривалось стойбище хана Кургая.

— Рад видеть великого воина! — Насай-бей обнял князя и прижался щекой к щеке. — Правду говорит молва, ты настоящий богатырь!

— Прими, хан, мой скромный дар! Крепкой руке пригодится верная сабля, крепкой груди пригодится надежная броня! — Норманн протянул один из заготовленных комплектов оружия и колонтарь, где на пластинках красовались алые скакуны на зеленом поле.

— Я получил дар богов! — радостно воскликнул хан. — В ответ дарю тебе… дарю… — Назы-мирза замялся. Действительно, что он мог подарить? Оружия лучше того, которое он держал в руках, в степи не найти. Колонтарь не только большая редкость, но и очень дорогая броня, а рисунок финифтью поднимал цену на запредельную вышину. — Бери у меня любое количество верблюдов и лошадей! — наконец нашелся хан.

— Благодарю за щедрость! — На этот раз Норманн прижался щекой к щеке хана.

Подарок был в жилу. Конечный результат предстоящего сражения никто не мог предсказать, а скотинка для поселенцев ой как нужна. Что касается подарков для хана и прочих соседей, то они были не в тягость. Колонтари, как и кольчуги, изготавливались безразмерными. У низкорослых они доходили до колен, узкоплечие поддевали дополнительный поддоспешник, но оба варианта не считались недостатком.

— Выбирай, друг, лучший кусок с моего стола! — Хан протянул нож и указал на скатерть в центре шатра.

Не жеманясь, Норманн вырезал от жареного барашка левую лопатку, густо посыпал солью и с удовольствием принялся за еду. Мясо, чай и вино — вот и весь набор блюд на импровизированном столе. Степняки не ели рыбу, приравнивали ее к лягушкам, они не разводили кур, не знали яиц и не охотились на уток и гусей. На столе могли оказаться суслики, лисы и волки, но только не птица.

— Когда сойдемся с врагами? — покончив с мясом и выпив горяченного чая, поинтересовался Норманн.

— Туган, повтори гостю сегодняшние слова Кургая! — Хозяин небрежно пнул жующего парнишку.

— Хан ждет курень Мукура, обещает через неделю оседлать коней, — выплюнув неразжеванное мясо в ладонь, бодро ответил тот.

— Великий князь, что я должен сказать хану Кургаю о твоей готовности к битве? — встав на колени, спросил стоявший у входа в шатер воин.

— Три дня, и я готов, — сдержав удивление, ответил Норманн.

Он ожидал противостояния непримиримых врагов, а здесь, оказывается, шастали послы-шпионы.

— За три дня ты перетащишь с реки все свои пушки? — не скрывая удивления, переспросил воин.

— Мне ничего и никуда не надо тащить, — последовал небрежный ответ.

Воин почтительно поклонился и юркнул за полог. Вот они, реалии жизни и неписаный закон степного кодекса чести. Баджман-оглан первым пришел сюда, а хан Кургай даже не подумал его атаковать, встал лагерем в ожидании сбора врагов и отставших кошей. Норманн ни в жизнь не совершил бы подобной глупости, с ходу долбанул бы башкир, затем перехватил бы на марше Назы-мирзу, и путь на другой берег Волги открыт. Так нет, дожидаются полного сбора, затем согласуют дату и время, после чего постараются истребить друг друга под корень.

Первым делом оградили лагерь двухметровым плетеным забором, за которым подняли мобильные площадки лучников. На вид хлипкое ограждение, хорошенько пни, и упадет. Изюминка в том, что по-тихому под ним не пролезешь и через него не переберешься. Обеспечив ночной покой, воины взялись за сооружение промежуточных опорных пунктов. Исход сражения непредсказуем, поэтому нельзя исключать вариант отступления, которое легко может превратиться в паническое бегство. Неумение правильно отвести войска стоило головы многим правителям. Норманн не собирался рисковать, для чего предусмотрел отвод войск на противоположный берег с огневым прикрытием мобильной артиллерией.

С первого дня вокруг лагеря начали шакалить кипчаки, в основном небольшие группы молодых воинов. Дразнясь и выкрикивая оскорбления, они вызывали «руссов» на честный бой. Дисциплинированная дружина попросту не замечала нахальную пацанву, зато мурманы без промедления хватались за топоры. Как правило, поединки между бородатыми дядьками в рогатых шлемах и безусым молодняком заканчивались на третьем замахе топора. Приходили желающие померяться силами в рукопашной борьбе или испытать удачу в снайперском состязании. Первым переломали ребра мурманы, а вторых перестреляли лучники Антанаса Тутника. Действительно, норвежцы чуть ли не с младенчества махали веслами и рубились секирами. Даже родившийся крепышом степняк не знал регулярных физических нагрузок и заведомо уступал двужильным северянам. Со «снайперами» было еще проще, крошечные полуметровые луки с трудом забрасывали стрелы за стометровую отметку. На этой дистанции боевой лук пробивал степняка насквозь вместе с простеньким кожаным нагрудником.

Для князя ожидание превратилось в пустопорожнее времяпрепровождение. К полудню лидеры трех дружин собирались в одном из шатров, где приступали к винопитию под пение местных «звезд эстрады». Норманн с трудом высиживал положенное приличиями время, его натура требовала активных действий. На второй день он попытался обсудить построение войск с последующими маневрами и перестроениями. Увы, никто так и не понял сути предложения: Назы-мирза как «верховный главнокомандующий» берет себе центр, князь Андрей как уважаемый воин встает справа, а Баджман-оглан «доблестно защищает нашу левую руку». На этом и завершилось обсуждение тактики предстоящего сражения. Норманн тихо матерился, летописец Онуфрий, склонив голову, непрерывно что-то писал, генерал Ян Вэй Джун с Садиги ас-Хафизом с утра до ночи шастали по вражеским и союзническим лагерям.

— Завтра на рассвете шаманы принесут богам жертву, после чего мы грудью сойдемся с врагами!

Вестник неторопливо выпил чай и отправился восвояси, а лагерь загудел растревоженным ульем. Ничего не готово! Воины ломанулись в баню, сотники бросились проверять оружие и доспехи, конюхи ринулись осматривать лошадей, шорники в спешном порядке занялись сбруей. Матерясь на зависть портовым грузчикам, Ахилл осматривал пушки с лафетами и зарядными ящиками. Софья Андреевна, задумчиво вглядываясь в небесную синь, жевала порох и после смачных плевков отчитывала квартирмейстеров за небрежное хранение.

— Андрей Федорович! Вставай! С минуты на минуту отец Иоанис начнет утренний молебен! — Потеряв терпение, Нил сильно пнул князя в бок.

С прытью новобранца Норманн выскочил из шатра, полковые священники уже закончили службу и окропляли ровные шеренги святой водой. Мурманы сидели родовыми кругами, ярлы выкрикивали имена, остальные хором перечисляли боевые подвиги предков. Сурово глянув на князя, отец Иоанис приступил к службе, а Норманн снова впал в ступор, и только холодные капельки с метелочки вернули его в реальность.

— Степняки уже построились, — тихо шепнул Нил.

— После причастия бегом к сотникам, пора выводить линейных, пушкарям напомни: они выходят последними и прячутся в пыли кавалерии.

Распахнулись ворота, и полковые колонны размеренным шагом направились в степь. Сколько же здесь людей! Толпы мангытов закрыли горизонт! В центре предстоящего поля битвы стояло два всадника со значками Кургая и Назы-мирзы. За их спинами неровной линией растянулись толпы воинов, а дальше угадывались противоборствующие правители в окружении немыслимого количества всадников. Разве можно победить столь огромную армию? Враг явно превосходил количественно, причем за спинами готовой к бою толпы ждали своего часа воины второй и третьей очереди. Норманн пошел ва-банк, у него не было ни засадных полков, ни мало-мальского резерва. Наконец полки выровнялись в идеальную линию, мурманы вышли вперед и прикрылись щитами.

— Горнисты! Внимание! Сигнальщики! Копья с вымпелами поднять вертикально!

Заметив готовность к бою, нарочные воткнули в землю значки и поскакали к своим войскам. На какое-то время противостоящие силы замерли, тысячи глаз следили за легкой рысью лошадей. Но вот грянул гул башкирских барабанов, ударил по нервам и поднялся над степью. В тот же миг с обеих сторон послышались команды, сбивая босыми ногами росинки, по траве помчались лучники со щитоносцами.

— А нас-то боятся! — прокомментировал Антанас. — Почти половина бежит сюда.

— Тем лучше, — сквозь стиснутые зубы ответил Норманн, — у меня к союзникам нет никакого доверия. Давай, командуй своими снайперами.

Антанас привстал на стременах, с прищуром оценил дистанцию, затем посмотрел в центр, где уже разгоралась дуэль лучников, и кулаком погрозил сигнальщикам. Он прав, зачем спешить, если лучники легко достанут основную толпу врагов? Пусть босоногая орава приблизится на свои сто метров, вот тогда их в минуту расстреляют. Норманн пожелал Ахиллу удачи, спешился и запрыгнул в ближайшую колесницу. «Генштаб» долго спорил на эту тему, почти все твердо стояли на том, что князь должен руководить сражением, а не раскатывать с гранатами вдоль вражеской линии. Кричали чуть ли не до хрипоты, в конечном результате Норманн доказал свою правоту. Присутствие князя должно подбодрить гранатометчиков, а успешное «бомбометание» ляжет в основу успеха при решительном натиске. Неизбежная паника на фланге позволит дезорганизовать основные силы и в конечном итоге выиграть сражение.

Лучники Антанаса в минуту очистили нейтральную полосу и принялись методично обстреливать вражеский фланг. Пора, легкой рысью колесницы прошли между дружиной Норманна и ногайцами. Спокойный ход дюжины непонятных повозок ни у кого не вызвал опасений. Вызвал скорее любопытство, ехидные шуточки, даже оскорбления. Действительно, какой подвох может таиться в пароконных колесницах? Что могут сделать стоящие в них воины? Напасть на многотысячное войско? Бросить полсотни дротиков? В пяти метрах от врага возничий повернул вдоль строя, а Норманн получил шипящий шар со стилизованным горлышком. Бросок метров на пятнадцать вызвал среди кипчаков оживление, «подарок» сразу подняли и принялись гадать о его предназначении. Сдерживая спешку и отсчитывая в уме секунды, он брал глиняные шары из рук «зажигающего», затем с широким замахом старался закинуть как можно дальше.

Первый хлопок заставил нервно вздрогнуть и посмотреть на колесницы. Фу, рвануло среди врагов, а потом начался хаос, быстро переросший в массовую панику. Не дожидаясь приближения колесниц, кипчаки бросились наутек. Какой смысл пускаться в погоню, если импровизированная граната взорвется через десять — пятнадцать секунд? Норманн дал отмашку на возвращение и приказал вознице встать замыкающим. Облокотившись на бортик, он смотрел на разбегающийся фланг, на корчащихся в агонии искалеченных людей, на спешащее подкрепление, на орудующих плетью и злобно кричащих сотников. Увертюра удалась, теперь слово было за мушкетами. Колесница подпрыгнула на очередном ухабе, и бортик подло подломился. Не ожидавший подвоха князь плюхнулся носом в жесткую траву.

— Андрей Федорович, ты цел? — Возница с зажигающим без промедления бросились на помощь.

— Цел, цел, ничего со мной не сделается.

— Пошли в повозку, не ровён час, степняки опомнятся и бросятся на нас!

Норманн посмотрел на свою дружину, которая за время «бомбометания» успела перестроиться и приготовиться к косой атаке. Потрясающее зрелище! Казалось, идеально ровная линия в черных кирасах излучает черное сияние! По спине пробежала дрожь невольного страха. Он посмотрел на центр, где по-прежнему стояли ногайцы, на выжидающих башкир, затем глянул на кипчаков.

— Мы ровно посередине, возвращайтесь одни, а я здесь подожду наших. — Он достал мечи и скрестил их у ног.

Мало-помалу кошевые с куренными восстановили порядок, кипчаки-мангыты сжались в ожидании новых неприятностей. За спинами карельской дружины нервно рассыпалась барабанная дробь, через минуту гулко бухнули большие барабаны, земля дрогнула от четкого шага тысяч сапог. Кипчаки невольно отшатнулись, но устояли. Надолго ли? Строгий ритм барабанов разрывал притихшую степь, надвигающаяся черная волна вселяла в сердца ужас неминуемой смерти. Создавалось впечатление, что даже трава в страхе приникла к земле.

— Андрей Федорович, держи! — Нил протянул «ремингтон».

Оказавшись в строю плечом к плечу с товарищами, Норманн облегченно выдохнул. Шаг за шагом, враг все ближе и ближе, уже отчетливо видны лица, одни полны решимости дать бой, другие суетливо прячутся за спины соседей.

— Стой! — зычно крикнул Ахилл. — Первая шеренга, целься! Пли!

Передернув после выстрела затвор, Норманн ловко поймал сверкнувшую золотом гильзу и бросил в подсумок. Сейчас последуют команда «встать на колено» и залп второй шеренги. Нет? Почему? Кипчаки дрогнули! С их стороны послышался встревоженный крик: «Отуз-кан!» Возглас подхватили соседи, и весь фланг, вопя: «Отуз-кан!» — ринулся прочь.

— Первая шеренга, заряжай! Остальные — пять шагов вперед, марш! — с небольшой заминкой скомандовал Ахилл.

Норманн посмотрел на кавалерию. Красавцы! Из спин всадников как бы росли черные крылья и с плавным изгибом поднимались над головами, придавая воинам вид хищных птиц.

— Нил! Давай коня! — Здесь уже было неинтересно, пехота полностью охватила вражеский фланг и редкими залпами разгоняла мелкие очаги сопротивления.

— Здесь я, здесь! Ты не спеши, позволь защиту от арканов подвязать.

Сотник сноровисто затянул ремни, поправил сбившиеся мечи, затем с помощью товарищей экипировался сам. Победа? Какая там победа, если рядом с ханом Кургаем колыхался океан всадников! Норманн встал стремя в стремя с де Оньяном и взял ход неспешной рыси. Сзади слегка поскрипывали зарядные ящики да дальномерщики выкрикивали результаты своих определений. Вот звякнули соединительные кольца, послышались команды канониров, и князь невольно сжался. Они должны уйти за стометровую отметку, иначе беда, акустический удар пушечного залпа покалечит людей и лошадей. В спину ощутимо ударила звуковая волна, некоторые лошади испуганно шарахнулись, иные даже встали на дыбы, а над головой прошелестели бомбы. В потемневшей от скопления всадников степи поднялись пыльные фонтанчики, а звуки взрывов потонули в конском ржании и воплях людей. Де Оньян ровным голосом считал залпы, затем скомандовал:

— Горнист! Труби атаку!

Лошади начали разгоняться, а всадники перестроились в две линии, дабы иметь возможность сделать единый залп. Над головой пролетели последние бомбы, а степь клубилась пылью пустившихся наутек кипчаков. Баджман-оглан направил свою конницу наперерез, а пешие воины уже теснили дрогнувших врагов. Лишь Назы-мирза не вступил в бой. Пехота встала на полпути, пропуская приближающуюся артиллерию, а кавалерия бросилась в погоню по широкой дуге, дабы не оказаться на линии огня. Норманн на половецкий манер направил мечи острием вперед, пришпорил коня и наклонился к гриве, отчего стал похож на атакующего орла. Вот и вражеский лагерь! Мелькнули поваленные шатры и окровавленные трупы, рядом с убитой лошадью сидел дядька с неестественно вывернутой ногой. Вот он, гад! В голове не было ни тени сомнения в том, что перед ним именно Кургай. Чуть подправив ход скакуна, Норманн вышел точно на врага, а скачущий следом Нил ловко подхватил кувыркающуюся в траве голову. Степь на мгновение примолкла, словно неведомые силы донесли финальный аккорд кровавой битвы до сознания каждого человека.

notes

Назад: Глава 10 САРАТОВ

Дальше: Примечания

Глава 11 СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ

notes

Глава 11
СТЕПЬ ДА СТЕПЬ КРУГОМ