Глава 22
В деревне, где нет птиц, и летучая мышь - птица. Яп. пословица
Кто там пел, что "лучше гор могут быть только горы"? Высоцкий? Сюда бы Владимира Семенович, на эти японские кручи, насыпи и "орлиные" тропы, по которым уже пятый день топает, а лучше сказать месит грязь наш отряд. Посмотрел бы я, что бы он спел!
В первые же сутки моего похищения, разверзлись такие хляби небесные - хоть стой, хоть падай. Скорее падай ибо за все время нашего путешествия я только то и делаю, что валюсь мордой в слякоть. А что вы хотели? Руки связаны за спиной, на шее аркан, за который регулярно дергают мои похитители, под ногами - грязь по колено. Сверху хлещет ливень такой силы, что еле видно спину впереди идущего. Во главе группы шарашит как заведенный робот, Эмуро Ясино, который вовсе не Эмуро и вовсе не Ясино, а натуральный синоби Хандзо из Иги. Спасибо, что хоть представился. Впрочем, это были его единственные слова - все остальные сигналы мне подают жестами. Разговаривать не запрещают, но беседу никто со мной поддерживать не собирается. Ни сам Хандзо, ни его подельники числом три штуки. Топают след в след и молчат в тряпочку. Нет, свои черные лицевые повязки, капюшоны и прочую амуницию они сняли - так то и не отличишь, что идут ниндзя. Японцы, как японцы. Низенькие, поджарые, одеты в крестьянские соломенные плащи и шляпы. За спинами обычные короба из лыка, которые крепятся не только к плечам, но и ко лбу специальной повязкой.
Пытался поговорить на привалах, благо несколько раз останавливались в пещерах и дождь не заливал рот. Бесполезно. Лица равнодушные, все общение свелось к пинкам и тычкам. Сядь тут, ешь вот это. Покормиться и оправится руки, конечно, развязывали, но я даже не пытался изобразить из себя героя и сбежать. Кисти и пальцы после десяти часов в скрученном состоянии ничего не чувствуют, ноги гудят, единственное желание - лечь и провалиться в сон. Кормежка простая - рисовые шарики, маринованные сливы. Ни рыбы, ни уж тем более мяса.
На шестой день случилось происшествие, которое, наконец, переломило отношение синоби ко мне. Опять с самого утра зарядил дождь. Мы шли гуськом по крутому склону ущелья. Тропинку еле видно. Шаг вправо - и ты летишь в пропасть. А влево ступить нельзя - каменный склон, с которого стекают ручьи. Сверкнула молния, спустя несколько секунд ударил гром. Ливень усилился. Под ногами - бурые от песка и земли струи воды, на сандалях - большие комки грязи, каждый шаг дается с трудом. Внезапно я одновременно почувствовал, как меня перестал тянуть впереди идущий ниндзя (веревка упала на тропинку) и как сама тропинка поехала под ногами вниз. Я закричал от страха и упал на колени. Оползень усилился, в пропасть устремились целые пласты земли. Я перекатился на спину, протащил связанные руки вперед перед собой. Попытался встать. Неудачно. Подмытый грунт катился вниз и я вместе с ним. Неожиданно пелена дождя расступилась и в трех метрах я увидел кривую японскую сосну, вросшую в склон горы. Из последних сил я рванулся из потока грязной воды вправо и обеими руками вцепился в ветку. От испуга кровь побежала по жилам, пальцы заработали и мне даже удалось обвить ногами ствол. Так я провисел на сосне около получаса. Постепенно ливень унялся, завеса из влаги истончилась и даже выглянуло солнышко.
Я осторожно слез с дерева. Размялся, повращал затекшим туловищем. Вокруг совсем развиднелось. Пейзаж было не узнать. Огромный оползень, словно язык, ухнул в ущелье, перекрыв речку, текшую в теснине. Я осмотрелся и вдруг увидел, что слева, почти перед самой пропастью лежит полузасыпанное тело. Подошел ближе. Это оказался один из похитителей. Приложил руку к шее. Пульса нет. Перевернул японца, потряс кимоно. Нашел за поясом нож. Это я удачно зашел! Перерезал путы на руках, стянул веревку с шеи. Прошелся по откосу вдоль по бывшей тропе. Ого! Ниже, почти в самой бездне, на отвесной стене висел человек. Я присмотрелся и изумлением узнал в мужчине - Эмуро Ясино. Тьфу, Хандзо. Ниндзя висел очень странно - вцепившись одной рукой в торчащий камень, вставив ноги в распор небольшой трещины. Вторая рука болталась без дела. Отдыхает что ли?! Тормозя ступнями и пятой точкой, я аккуратно сполз вниз до самого края пропасти. Метров десять до Хандзо, вполне можно вытащить. Веревка есть, за что зацепить - тоже есть. Только вот стоит ли?? Я еще раз взглянул на синоби. Лицо отрешенное, на меня даже не смотрит. Не шевелится.
Допустим, я его вытащу. Что он сможет сделать со мной? Я пригляделся к отдыхающей руке и увидел, что предплечье опухло и посинело. Наверняка, рука сломана. Не боец.
А если бросить ниндзя? Куда идти я не знаю, пищи у меня нет. Ладно, рискну. Я обвязал веревку за ствол спасшей меня сосны и скинул ее вниз.
- Эй, как там тебя, Хандзо - крикнул я синоби - Цепляйся за веревку
Экс-Ямуро быстро глянул на меня. Оценил ситуацию.
- Если я отпущу камень, упаду - крикнул он в ответ - Вторая рука не работает.
Черт! Придется спускаться. Вот ведь мощный японец - перелом, оползень, а он висит и в ус не дует.
Я обвязался веревкой и начал карабкаться вниз. Длины самодельного троса немного не хватило, но мне удалось дотянуться до кимоно синоби и схватить его за шиворот. Он отцепился от камня и ухватил меня за пояс. После чего акробатическим движением вздернул ноги вверх и обвил ими мой корпус точно также я полчаса назад обвивал сосну. Кое-как выбрались наверх.
Хандзо не стал терять время даром - придавил ногой кимоно, оторвал несколько полос и начал приматывать раненую руку к телу. Я сунулся было помочь, но ниндзя просто отвернулся и начал бродить по склону в поисках чего-то. Чувствуя себя дураком, я стал ходить вслед за ним. Вот что он искал - погребенный под кучами земли берестяной короб. Полюбопытствуем. Я подошел совсем близко и без стеснения уставился внутрь корзины. Хандзо попеременно открывал отделения, попутно шипя: "Какой позор! Дзенин должен сам проводить операции, бегать по горам как простой гэнин".
В одном из отсеков короба была складирована еда - коробочки с рисом, соленьями и даже куски вяленой рыбы. А на мне экономили гады, ни кусочка морепродукта не перепало за все время путешествия. Во втором отделении лежал воровской инструмент ниндзей - отмычки, железные кошки и ломики. Третье - оружие. Кинжалы, серп на цепи, сюрикэны (самурайские мечи похитители выкинули сразу после того, как покинули замок). Последний карман - глиняные баночки. Туда-то и полез Хандзо. Пару минут перебирал сосуды, выискивая нужный. Нашел, открыл, достал шарик рвотно-зеленого цвета. Тут же закинул себе в рот и начала сосать его.
- Что у тебя там? - поинтересовался я - Лекарства?
- И лекарства, и яды - прикрыл глаза Хандзо. Его лицо порозовело, дыхание участилось. Явно допинг какой-то сожрал. Стоп! Эдак он вполне в форму может прийти. Даже с одной рукой. Я бочком, бочком стал медленно смещаться в сторону, протянул руку к отделению с едой и тут Хандзо открыл глаза - ух ты какие огромные зрачки! - и мгновенно врезал мне ребром ладони по локтю. Бляяяяяяя!! Какая боль, как будто электричеством ударило!
Я попытался вскочить и тут же получил тычок двумя пальцами под ключицу. Меня вновь скрутило от боли. Ниндзя бил по нервным точкам, демонстрируя отличное знание анатомии.
- Куда собрался? - рябое лицо Ханзо склонилось надо мной - Я еще с тобой не закончил.
- Ксоо, отрыжка эта - выдал я все знакомые ругательства разом - Я же спас тебя!
- И я должен от благодарности расплакаться? - глумливо засмеялся ниндзя - Твой отец, Ёшитака Сатоми, дайме Симосы и Кадзусы, поймал моего побратима, тюнина Нагато и вместо того, чтобы обменять его на выкуп, приказал сделать из него человека-рыбу! Или ты забыл, как вы с Хайра измывались над Нагато? Ах, да, ты у нас память потерял. Ну, да я напомню. Вы отрубили тюнину кисти, ступни, прижгли раны горячим воском. Потом выдавили глаза, проткнули барабанные перепонки, вырывали язык и в таком виде "отпустили". Конечно, мы же "хинин", хуже париев - эта. Бусидо на нас не распространяется, поймал ниндзя - запытай до смерти!!
/Хинин - социальная прослойка вне системы феодальных отношений/
Последнюю фразу Хандзо прокричал прямо мне в лицо. И тут же успокоился, отвернулся. Вот этот мгновенный переход от ярости к безразличию - пугал больше всего. Но одновременно и заводил. Я тоже разгорячился и начал орать в ответ:
- Ну, запытали твоего побратима, посчитай сам, скольких людей ты замучил за всю свою жизнь! У вас же нет морали вообще. Бусидо вспомнил. А про Алмазную колесницу - Конгодзё тебе напомнить? Убить чужака, украсть у иноземца, предать, сделать любую мерзость - для вас же не грех. Вообще греха не знаете, только борьба инь и янь - без зла не бывает добра. Мы, "крадущиеся", достигаем совершенства Будды через познание законов зла, едем прямиком в нирвану на особой колеснице, простым людям недоступной. Ах, какие мы мудрые, тайным знанием вооруженные...
- Откуда ты знаешь про Конгодзё? - Хандзо схватил меня за горло и заглянул в глаза
Я отвел взгляд. Ну, не будешь же рассказывать японцу про детективы Бориса Акунина... Надо что-то придумать, ошеломить синоби.
- Отпусти! - Хандзо отбросил меня назад, но буравящий взор не отвел - Ты же умный синоби, дзенин - то есть глава семьи, командир. Наверняка много лет принимаешь заказы от кланов. Скажи последние годы тайных поручений от дайме стало больше?
- Ну, допустим...
- Не допустим, а больше. Раз тебе самому приходится ходить на задания, значит отбоя от клиентов нет. А самих ниндзя за десять, пятнадцать лет стало больше? Не, отвечай, сам скажу - школа Кога-рю - 53 семьи, Ига-рю - 49, новое братство Кисю-рю - еще семей двадцать. Каждая династия синоби - человек сто, не так ли?
- Скажешь тоже, сто, хорошо если половина - наконец отвел глаза синоби - Нет, откуда ты такой умный взялся?! Я же помню тебя подростком, обычный самурай, неужели все от удара по голове?
- Ага, не зря мою головушку спасал. Небось, тоже по заказу? Дяде нужно было кого-то публично убить? Тогда и власть в клане у него была бы крепче?? Ну, и дерьмо же ты Хандзо!
- Не тебе мальчишка меня судить! Ты тут про Алмазную колесницу распинался, а моя Конгодзё - это не Царство Будды, про которое еще не известно есть ли оно или нет, моя повозка попроще будет. Это сорок пять ртов - детей, стариков, которых надо в этих пустых горах всю зиму чем-нибудь кормить! Посредникам заплати, половину вознаграждения на неудачи положи - выкупать провалившихся гэнинов, родственникам в провинцию Ига денег отправь - что ты вообще про нашу жизнь знаешь?!?
После этого выкрика воцарилось молчание.
- Ладно, это все пустое - мотнул головой Хандзо - Что ты там говорил про рост семей?
- А то, что сам видишь, как быстро растет количество синоби. Уже больше семи тысяч человек изучают и практикуют нин-дзюцу. Семьи расползлись по всей Японии. Если раньше вы в двух провинциях жили, то теперь в любом уезде можно найти синоби. Спрос тоже растет - дайме все чаще и чаще воют друг с другом, порядка в стране нет. Вот вы и растете, как плесень на стене, пользуетесь ситуацией. Но скоро, поверь моему слову, все это закончится. Сами себе могилу роете. Во-первых, чем больше количество, тем ниже качество. Сам жаловался, что дзёнину приходится выполнять тайные поручения. Думаю, что последние годы потери были большие в твое семье, а восполнить неким. Одни дети, да старики. Так?
О-па! Кремень-человек отвернулся. Не такой уж Хандзо и страшный.
- Во-вторых, рано или поздно среди дайме победит сильнейший. Кто-то типа Оды Набунаги...
Хандзо ухмыляется.
- Уэсуги Кэнсина...
Синоби качает головой.
- Такэда Сингэна...
Ниндзя кивает.
- А скорее всего - Ходзе Уджиятсу.
Сказал и сам задумался. Да, клан Ходзе имеет больше всего шансов победить в новой, альтернативной реальности, созданной моим появлением. Нет, я не питал иллюзий относительно Сатоми. Бедные провинции, малочисленная армия. По докладам мацукэ один Дракон Идзу мог выставить до 50 тысяч самураев. А если скооперируется с другими ренегатами - а они обязательно выступят одним фронтом (против моих союзников, Сатакэ - уже выступили Уэсуги!), то все может закончится весьма печально.
- Так вот, кто-то из дайме победит. Скорее всего регенты сначала разделят страну между собой, после чего передерутся и выживет сильнейший. И вы, ниндзя, приложите к этому свою руку. А что будет, когда появится новый Сёгун?
- Что?
- Он вас уничтожит. Как угрозу своей власти.
- Уже пробовали, руки коротки
- Пробовали в ситуации феодальной раздробленности. А будет монархия. Абсолютная. У истории, знаешь ли, есть свои законы. Станет Уджиятсу - Сёгуном, даст заказ Кога-рю на убийство Ига-рю и наоборот. Вот и все, вы начнете увлеченно и талантливо резать, травить, душить друг друга. Ибо рынка заказов то не будет, независимым дайме отрубят головы - как кормиться?. А кончится все тем, что наиболее лояльные перейдут в охрану Сёгуна, независимых вырежут, оставшиеся - растворятся в крестьянских и самурайских сословиях. Лет через сто актеры в черных одеждах будут зимой разделять цепочкой играющих в снежки наложниц Сёгуна. Вот каким будет конец нин-дзюцу.
А у Хандзо то есть выдержка! Второй раз не стал хватать меня за горло. Боль от ударов синоби немножко отпустила и я сел на корточки. Чтобы отвлечься самому и отвлечь Хандзо, начал собирать ветки, принесенные оползнем. Задумчивый японец помог мне разжечь костер - время обеда, попробуем вскипятить чай, благо медный котелок был привязан к корзине. Ниндзя достал трут и огниво, запалил костер, набрал в ближайшей луже воды.
Перекусили, выпили чаю.
- Что теперь будет со мной? - поинтересовался я
- Заказ я отменить не могу - Хандзо старательно смотрел мимо меня - За тебя заплачено десять тысяч коку. Это самая крупная и удачная сделка за последние годы. Наша деревня сможет несколько лет просуществовать на эти деньги, мы купим у окрестных крестьян сотню детей, обучим их искусству нин-дзюцу
- Меня заказали Ходзе
- Да. Это все, что я пока могу тебе сообщить - Хандзо наконец, взглянул на меня - И давай без сюрпризов. Здесь мои земли. Эти горы, реки - принадлежат нам. Сбежать не получится. Следуй своей карме. Я же буду следовать своей. Если нам суждено исчезнуть, значит пусть так и будет.
На этом наш разговор закончился. Мы начали спускать с горы и к вечеру расположились в небольшой долине, окруженной отвесными кручами. Я впал в какую-то прострацию. Не исключено, что Хандзо подмешал мне что-то в чай или рис, но скорее всего я просто устал. Морально. Может действительно, в Японии лучше быть фаталистом. Я пытался плыть против течения реки и вот река меня выбросила из своих берегов. Все, на кого я мог опереться, довериться - далеко позади. Впереди ждет неизвестность и возможно, мучительная смерть.
В этом депрессивном состоянии самокапания, я не заметил, что уже стемнело, синоби вытащил из своей корзины промасленный сверток. В нем оказалась пороховая петарда, которая с громким хлопком взорвалась над долиной. Желтый салют в небе, наконец, отвлек меня от мрачных мыслей и я поинтересовался у Хандзо, зачем он устроил это фейерверк. Ответ оказался банален - таким образом ниндзя собирал свой отряд. Спустя час, в нашу ложбинку пожаловал один из моих похитителей, которые выжил при оползне. Его скинуло в реку, протащило несколько тысяч сяку вниз по руслу. Но мужчина смог выбраться, весь день карабкался по кручам, чтобы успеть к точке рандеву. Судьба четвертого члена отряда так и осталась не известной.
Весь следующий день мы продолжали заниматься альпинизмом. Влезали по вбитым поручням на скалы, петляли по горным лесам, огибали овраги. Несколько раз переходили вброд ручьи и горные речки. Я все больше выматывался от взятого Хандзо темпа, а синоби - хоть бы что. Шагают как заведенные. Под вечер вышли к крутому обрыву. В лучах заходящего солнца передо мной отрылась еще одна миниатюрная долина. В ней я увидел с десяток домов, пару заливных полей вокруг и пасущихся на склонах лошадей. Судя по стелящимся дымам - деревня была населена. А как же мы будем спускаться в эту долину? Дорог и тропинок вниз не наблюдалось. Спускались очень обыденно. Ханздо нашел штырь, вбитый в скалу. Достал из короба длинную веревку, протянул через ушко до половины длины и скинул оба конца вниз. Богу помолясь (в окопах не бывает атеистов!), начал спускаться. Высота была приличная, с полсотни метров, но если не смотреть под ноги, а только вверх - терпимо. Боязно немного, но за последние дни чувство страха у меня здорово притупилось. А внизу нас уже ждали.