— Никак не могу привыкнуть, что на кухне нет второго телевизора.

Виктор крутил ручку мясорубки на кухне у Вари и отправлял в коробчатый алюминиевый раструб куски мяса, сала и размоченного в молоке хлеба, которые с аппетитным хрустом пережевывал шнек. Идея братской помощи в приготовлении ужина еще в гастрономе как-то незаметно переросла в идею сделать ужин общим; видимо, смерть незнакомца так серьезно давила Варе на психику, что ей надо было отвлечься; Виктор тоже не хотел сидеть остаток вечера в пустой квартире. Здесь, на кухне, он уже немного привык к этой несколько странной планировке и к тому, что из-за занавешенного тюлью окна в это позднее время льется холодноватый свет ламп ЛДЦ и за ним, как по палубе теплохода, изредка проходят соседи. Из-за двери казенная "Юность" доносила "Ну тупы-ы-ы-е!" Задорнова. Видимо, судьи мира достали своей простотой во всех реальностях.

— Варь, а, может, переставим телевизор сюда? Я наращу кабель.

— Не надо. Сдается, что мы здесь ненадолго.

— Если это говорит экстрасенс… "Ты уедешь к северным оле-еням…"

— Только не надо подражать Бекасу.

— Хорошо. "Дан приказ — ему на запад, ей — в другую…"

— Я, кажется, начинаю понимать, почему вас используют хроноагентом.

— Почему? Если это, конечно, не служебная тайна.

— Вы можете разговаривать с незнакомыми.

— В смысле?

— У вас значительно доминирует левое полушарие. Вы реагируете так, как подсказывает ваше сознание и воспитание, ваши убеждения, критический и логический анализ реальности. Поэтому другие люди могут воздействовать на вас, только войдя в доверие, и — как Штирлиц, либерализмом и логикой. А в иной реальности вы не склонны кому-то слепо доверять и подозрительны к чужой логике, видя в ней подвох. Поэтому вам не так опасно заговаривать с незнакомыми — а в другой реальности это придется делать. Это раз. С точки зрения тех, кто вас послал, вы более определимы. Не станете непредсказуемо меняться в другой среде. Это два.

— А если вот это самое левое полушарие не доминирует, чего тогда?

— Они бывают разные. Тех, кого зовут простыми людьми… ну, считается, что они в обычном состоянии сознания, так вот, они ищут удовольствия, покоя и безопасности, и руководствуются привычкой. Такими манипулируют проще, апеллируя к потребностям. Есть люди легко внушаемые, что живут иллюзиями, мечтой, верой в чудеса: такими управляют, взывая к чувствам. Есть люди, у которых доминирует правое полушарие: это примитивные существа, которыми движут инстинкты. Чтобы ими манипулировать, надо обращаться к этим инстинктам и детским переживаниям.

— То-есть остальных всех можно водить за нос, кроме психов?

— Ну, психов, хоть они непредсказуемые, можно водить. Давить страхом, страданиями, наконец, вколоть что-нибудь подходящее. Кроме просто психов, есть еще люди, например, над которыми довлеет какое-то одно сильное чувство, например, навязчивый страх. Но, вот такие, которые вообще не поддаются, тоже есть. В разных религиях их обычно считают святыми. Они особой тренировкой достигают такого состояния, что гипнотизер на них не действует.

— Тогда почему не послали святого?

— А, может, и посылают. Только не в качестве хроноагента четвертого рода. Слишком яркие. Да и вообще… Казнят таких часто.

— Может, общество давно инстинктивно борется с попаданцами, оттого большая их часть ни на что не влияет?

— Может. Давай, я сменю тарелку и тряпку на пол положу. Плохо, что нет кухонной машины, из нее не капает.

— Варя, вы психолог по образованию? Хотя, конечно, странный вопрос.

— У меня несколько образований. А также спортивная и боевая подготовка.

— В нашей реальности вы бы смогли сделать карьеру в бизнесе. Два способа убеждать людей, и оба верные.

— Обманывать людей нехорошо. Если только это не война. Если каждый хозяин воюет со всем обществом, это печально… Дайте вот это.

Варя забрала у Виктора глубокую тарелку и переложила с нее несколько оставшихся кусков мяса на другую, дополнив горку только что нарезанного; затем тут же подошла к мойке и смыла стекший мясной сок. В ней чувствовалась домашняя привычка к чистоте, даже пало от нее не цветочным ароматом, а какой-то свежестью осторожной волны на утреннем пляже Бимлюка, когда ленивое море тихо качает вдали бородатые от водорослей буйки ограждений.

— Значит, вы изучили тайну двух полушарий на случай войны?

— Не только. Это одна из причин, почему у вас рухнул социализм.

— И от какого же полушария он рухнул? — скользкий кусок сала чуть не выскочил из воронки, но Виктор успел его придержать пальцем.

— Ну, вы помните, что было при вашем социализме? Идеологическая борьба, идеологическая, как ее, работа. Идео-логическая. Идея в расчете на логику. Левое полушарие. На большинство это не действует. А еще вспомните фантастов вот наших пятидесятых, шестых… — и она хитро прищурилась, — какими они людей будущего изображали? Ой, мясо!

Теперь шнек вытолкнул из воронки упрямый кусок говядины; с возгласом "Оп!" Виктор поймал его на лету и продолжал осторожно вдавливать пальцем внутрь кровожадного агрегата.

— Ну, какими… — задумался он, — сильными, мужественными… А! Понял.

Они там все излагают мысли железной логикой, вспомнил Виктор. Они же все в светлом будущем ученые, а ученые должны мыслить логично. Как в вузе говорили — логически стройно.

— Правильно мыслите, — подтвердила Варя, — ну все, хватит крутить, отвинчивайте.

— Второй раз перекручивать будем?

— Нет. Это двойная мясорубка, две решетки, два ножа. Она сразу мелко делает.

— Поэтому и крутить тяжелее?

— Да. Снимайте, я помою.

— Да давайте я помою.

— Не надо. Гайку только открутите и сзади… ну, вот, потому сейчас у нас эту идейно-воспитательную не навязывают, а в основном на это самое. Удовольствие, покой, безопасность. Зажгите горелку.

— Счас… а спички где?

— А тут новый дом, тут от батареи.

— У нас тоже сейчас такие. Значит, рецепта делать людей будущего нет?

— А зачем? — Варя вскинула брови вверх. — Кто вам сказал, что общество господства левых полушарий будет разумным и счастливым? Кто вам сказал, что оно не утонет в бесконечных спорах, интригах и демагогии? Поэтому у нас действуют осторожно, пока стараются только поддерживать долю людей, руководимых логикой, и немного, постепенно ее повышать, и смотреть, что будет. Повышать природным путем, вот этой вот всеобщей рационализацией.

"То-есть вправлять мозги влево" — подумал Виктор.

— Ну а вы как думали? У них, за бугром, тоже общество мозги вправляет! Вот эта их реклама действует на инстинкты и повышает долю людей примитивных, рефлексирующих. Поэтому, чтобы сдержать всю эту тупую массу прилично одетых дикарей, там нужна церковь.

— Мягко подводите к мысли, что и у нас возвращение к духовным традициям, строительство храмов, объединяющая роль церкви и прочее — только потому, что в новой России из людей делают баранов, а этих баранов кто-то пасти должен? — неожиданно и сухо ответил Виктор.

Он ждал, что Варя рассердится. Но она лишь мягко улыбнулась, так, что на щеках появились ямочки.

— Вас сильно обидит, если я не буду отрицать?

— Не знаю.

— Сковородка внизу, в духовке, поставьте, пожалуйста, чтобы грелась… Разве вам самому такая мысль в голову не приходила? Честно?

Он не стал возражать, каким-то шестым чувством заподозрив, что Варя его на что-то провоцирует — а может, это была лишь ложная подозрительность — и полез в духовку. Вопреки ожиданиям, сковородка оказалась не продвинутой. Тяжелая чугунная блямба с высокими краями, на крышке лежала ручка с деревянной рукояткой.

— А у нас сейчас с антипригарным продают, — решил он похвастать.

— А сами какой пользуетесь?

— Нну… у нас еще советская чугунная, есть и пользуемся. А что?

— У нас тефлоновые запрещены. Что-то там нашли и на всякий случай запретили.

— Тогда мне повезло… Кстати, странно, что у вас мобилы разрешены.

— Они излучают меньше зарубежных. Огонь убавьте, а то пригорать будет.

Она ловко катала из фарша аккуратные колобки на деревянной, присыпанной мукой доске, прихлопывала их рукой и отправляла на черный круг сковороды, где они нервно подрагивали в шипящем жире, распространяя с детства знакомый запах. Кому-то повезло с хозяйкой, подумал Виктор. И еще ему вдруг пришло в голову то, что совместное приготовление котлет сближает гораздо быстрее, чем совместный ужин в ресторане. Хотя бы в духовном плане.

Он взял лопаточку из нержавейки и стал переворачивать котлеты и отправлять те из них, что уже обрели на обеих сторонах хрустящую румяную корочку, в зеленый эмалированный чугунок, в душной темноте которого им (котлетам) предстояло провести совместное время в духовке.