Пролог
Сны
Оторвав взгляд от монитора, я скосил глаза на наручные часы. Батюшки, уже скоро полночь! Нет-нет, ну ее на фиг, эту альтернативную историю. Выключить комп – и спать. На Самиздате, да и на Форуме, и без меня доругаются – есть кому…
Хорошее все же местечко – этот Форум. Вылезешь на него с какой-нибудь заумной идейкой насчет развилок истории, и глядь – ее уже препарируют со всех сторон. И «заклепки» меряют, и запятые правят, а иной раз даже по существу начинают разбирать. Шучу, шучу!
Честно говоря, если откинуть ушибленных на всю голову каким-нибудь одним идеологическим косяком (все равно каким), то большинство наездов было в той или иной степени по делу. Стоит признать, что в этих наездах имелся свой плюс. Раззадорившись, берешься за то, чтобы как следует наполнить свою альтернативку цифрами, фактами, документами, биографиями. И некоторые форумчане – спасибо им за это – в ответ помимо претензий выкладывают собственные ссылки на цифры, факты, документы. Таких немного, но именно они больше всего помогают. Во всяком случае, они побуждают как к размышлениям, так и к собственным поискам данных. Тут главное – с данными этими не переборщить.
Ну что это за дело, когда в прошлое устремляется какой-нибудь супермен, владеющий в совершенстве боевыми искусствами да еще под завязку нагруженный научно-технической информацией и вовсю пользующийся преимуществами послезнания – хоть святого пророка из себя изображай, хоть необычайного гения-провидца. А еще лучше – заслать в прошлое целую команду. Ясное дело, вся прежняя история летит в сторону, и попаданцы смело кроят из нее альтернативу по собственному вкусу. Хотят – Батыя останавливают, хотят – Октябрьскую революцию предотвращают, а уж умельцев по-своему переиграть Великую Отечественную вообще не счесть…
Ладно, что-то я из себя старого брюзгу стал изображать (хотя и вправду не молодой – уже далеко за пятьдесят). В пристрастии к попаданцам тоже есть свои немалые основания. Попробуйте-ка обоснуйте крутой перелом хода истории безо всяких попаданцев. Не скажу, что это вообще невозможно. Но какой же неподъемный объем работы надо провернуть, чтобы обосновать возможность исторической развилки, отделить случайные факторы от необходимых, субъективные – от объективных… Они же переплетены так, что армии историков десятилетиями разбираются – разобраться не могут.
Да к тому же попаданцы, собственно, и не ради альтернативной истории как таковой вводятся. Тут присутствует анализ больше психологический, нежели исторический (или «заклепкометрический»). Хотя и без последних, разумеется, не обойтись, но главное в попаданческой теме, как мне видится, – это наблюдение за поведением современного человека в иных исторических обстоятельствах. Как он себя поставит, какой нравственный выбор будет делать в той или иной ситуации, как выстроит отношения с предками, как будет смотреться на их фоне, как смогут совместиться разные моральные и культурные традиции… Интересный опыт.
Нет, положа руку на сердце, в том, чтобы «поиграть в попаданца», есть все-таки и свой интерес. Вот только никогда я не завидовал подобным героям, стоило только представить себя на их месте. Брр! Аж передернуло всего. Не приведи господь, вырвет тебя из своего времени и зашвырнет неведомо куда. Хорошо, что такие засады только в фантастической литературе и встречаются. А наше дело – не фантастика. Наше дело – реальные факты анализировать, данные собирать, сопоставлять, перепроверять.
Вот во время таких поисков я и натолкнулся в сети на любопытные факты, которые косвенно задевали меня самого. Но – по порядку. Читаю в Интернете свежую статью под скучным названием «Эволюция кадровой политики большевиков по комплектованию персонала полпредств и торгпредств в 20-е годы» и вижу там упоминание о покушении на одного из сотрудников АРКОСа в Лондоне в 1923 году. Интересные дела! Вроде бы все факты о покушениях того периода на наших заграничных представителей давно уже были обнародованы… А, вот в чем, наверное, дело! Сотрудник не пострадал, благополучно был переправлен в Москву, потому, вероятно, и шума особого вокруг этого эпизода не было. Так, на кого покушались-то? В статье имя почему-то не упомянуто. Но меня так и тянет докопаться…
Начинаю рыться в Интернете с удвоенной энергией. То одну комбинацию ключевых слов для поиска задам, то другую. И вот наконец повезло. В сборнике эмигрантских мемуаров вижу упоминание о проблемах, возникших в Лондоне в связи с тем, что какие-то бывшие офицеры стреляли в июле 1923 года в опознанного ими агента ВЧК Виктора Осецкого.
Ну и ну! Был в нашем роду такой человек – Виктор Валентинович Осецкий, участник социал-демократического движения еще до 1917 года, работавший затем на немалых должностях в системе внешней торговли, в том числе, кажется, и АРКОСом одно время заведовал. Уволили его из Наркомата внешней торговли в 1931 году в связи, как помнится, с процессом «Союзного бюро РСДРП», затем он работал в Нижнем Новгороде (Горьком) завхозом в техникуме и попал в 1936 году под грузовик.
Но никто из родственников про его службу в ВЧК ничего никогда не говорил. Вот муж сестры моей бабушки по матери Михаил Порфирьевич – да, в ВЧК служил, с восемнадцатого по двадцать первый год, и даже Дзержинского знал лично, и одна из моих бабушек по его протекции машинисткой в ГПУ поступила, а ее сестер он в Москву перетащил, и жили они некоторое время в его квартире на Новинском бульваре… Почему же про службу Виктора Валентиновича в ВЧК молчали? Или эмигрант в мемуарах что-то попутал? Могли же в то время любого нашего представителя за рубежом агентом ВЧК обозвать? Могли. Надо проверять.
Начинаю проверять. Родственники, кто хоть что-то мог знать, уже давно в мире ином, у них не спросишь. Остается испытанный способ – пошарить в Интернете. Поисковик выдал мне три сайта с кратенькими биографическими данными на Виктора Валентиновича Осецкого. На двух все честь по чести, как у меня в файле с семейной хроникой значится: 1918 – консул в Гамбурге, 1919–1920 – зам наркома торговли и промышленности, 1920–1921 – торгпред в Эстонии, 1921–1923 – директор АРКОСа… А вот на третьем все то же самое, но имеется и дополнительная строчка: «1920 – сотрудник ВЧК».
Какой сотрудник, чем занимался, откуда вообще эти сведения взялись – этого уже выяснить никак не удалось. Гляжу на обозначение даты и времени в правом нижнем углу монитора – батюшки, так уже давно за час ночи! Нет уж, на фиг, заканчиваю эти разыскания, все равно, похоже, глухо и больше ничего не разузнать.
Почистив зубы, я забрался в постель. Все-все, больше никаких мыслей о развилках, «заклепках», об исторических деятелях и прочем в том же роде. Спать! Завтра с утра – на работу. На носу – конференция к 90-летию НЭПа, а по ней дел невпроворот. Еще и доклад на пленарное не написан. А прямо завтра с утра – научный семинар по проблемам модели периферийного капитализма применительно к России… Все, спать, спать!
…Жарко, однако. И это Туманный Альбион! Но июль зажигает чуть ли не тропической жарой. К вечеру город раскаляется так, что дышать нечем. В костюме, хоть и летнем, из тонкой светлой шерсти, чувствуешь себя как в парилке. Да еще и этот галстук на шее…
(«Какой еще, к черту, Туманный Альбион?! Сплю я, что ли? Ну точно, копался до ночи в Интернете, вот и лезет в сон всякая окрошка из прочитанного».)
От дирекции АРКОСа до своей квартиры топать не так уж далеко. Даже кеб можно не брать (а автобус тут не ходит), пешочком пройдусь. Вот и знакомая улица. В глаза бросается табличка с названием…
(«Стоп! Ведь на этой самой улице в Виктора Валентиновича и стреляли в 1923 году!»)
Безотчетно замедляю шаг и останавливаюсь рядом с каким-то проулком. Всколыхнувшееся чувство опасности заставляет оглядеться по сторонам. Впереди, шагах в тридцати, виднеется мужчина среднего роста, сухощавый, спортивного сложения, в дешевом поношенном костюме строгого черного цвета и в котелке. Короткая стрижка, пышные, пшеничного цвета усы… Его можно принять за англичанина, какого-нибудь клерка, каких тут, недалеко от Сити, довольно много, но что-то неуловимое выдает в нем моего соотечественника.
На другой стороне улицы, на десяток шагов поближе, стоит крепко сбитый коренастый молодой человек без шляпы, что позволяет лицезреть на его голове уже заметные залысины. На нем твидовый пиджак – это в такую-то жару! Ну уж этот совершенно точно не англичанин. Мы встречаемся глазами, и я чувствую, как на спине выступает холодный пот. Инстинктивно делаю приставной шаг в сторону проулка, рука коренастого быстро ныряет за борт пиджака, и тут же следует мой рывок – пытаюсь скрыться за угол дома.
Хлопок выстрела, противный визг рикошета от стены над самым ухом, и в тот же момент мой полуботинок цепляется за выступ плиты на тротуаре, теряю равновесие, ноги заплетаются, и я шлепаюсь на четвереньки. В этот момент опять хлопает выстрел, вновь визг пули над самой головой. Вскакиваю, спотыкаюсь, едва не упав еще раз, но все же ухитряюсь резво стартовать, заскочить в проулок и набрать приличную скорость.
(«Надо бежать зигзагом, чтобы сбить прицел!»)
– Не уйдешь, сволочь большевистская! – надсадно завопил кто-то сзади, заставив резко шарахнуться в сторону, и вслед мне гулко ударяют два выстрела подряд. Вновь противный визг пуль над самым ухом. В этот момент появляется новый звук – цоканье копыт по мостовой, ржанье испуганной выстрелами лошади, крик кебмена, натягивающего вожжи в попытке усмирить свою кобылку, – и со мной поравнялся кеб, ехавший навстречу. Мне удается удачно выскочить на проезжую часть, прикрывшись повозкой от преследователей. Жадно глотая пересохшей глоткой воздух, бегу изо всех сил к следующему перекрестку. Револьверы пока молчат. Рывок в одну сторону, затем в другую – и опять грохочут выстрелы. Мелкие кусочки штукатурки больно бьют в лицо, но я уже свернул за угол. Быстрее, еще быстрее! Там, впереди, оживленная улица. Уже почти достигнув ее, неловко подворачиваю ногу, меня поводит в сторону, падаю, на этот раз весьма неудачно, с размаху чиркаю головой о стену дома…
И тут мне в уши лезет пиликанье электронного будильника. Когда прошли цветные круги перед глазами и рассеялась чернота, обнаруживаю, что лежу дома, в собственной кровати. Ну и приглючится же! Да, опасно уходить в Интернет слишком глубоко. Сую ноги в тапочки – и тут краем глаза замечаю на подушке какие-то темные пятна. Что это? Кровь? Машинально вскидываю руку к голове. Сбоку на ней приличная шишка и ссадина с уже запекшейся кровью. Но… ведь это было во сне! Или я как-то ночью ухитрился приложиться? Оттого, наверное, и привиделась вся эта фантасмагория с покушением.
Бросив наволочку в стирку, я на всякий случай протер ссадину одеколоном («Щиплется, зараза!») и начал собираться на работу. Странное совпадение происходившего во сне и последствий, обнаружившихся у меня на голове при пробуждении, не давало мне покоя. Однако, в конце концов, такое совпадение могло быть и случайностью. Слегка утешив себя этой мыслью, можно было заниматься делами, не отвлекаясь поминутно на самокопание.
Неделя шла за неделей, и я уже стал забывать о странном сне. Однако загадки и тревоги не пожелали закончиться с первым сновидением.
Просыпаюсь в серых предрассветных сумерках. Света, пробивающегося через большой иллюминатор с бронзовыми барашками запоров, едва хватает, чтобы различить внутренность двухместной каюты. На верхней койке слегка похрапывает во сне сосед.
(Тот «я», который пребывает в декорациях сна, точно знает, что он – Виктор Валентинович Осецкий, и воспринимает каюту как должное. Но «я сам» терзаюсь вопросами: «Что это за корабль? Что делает на нем Осецкий? Ведь этого не было в Интернете! Про события прошлого сна я прочел накануне. А вот о корабле мне ничегошеньки не известно! Откуда же тогда этот сон?»)
Встаю, направляюсь к двери. Мне надо в гальюн, а он в коридоре. И тут слышу негромкий скрежет в дверном замке. Щелчок – и дверь начинает тихонько приоткрываться. Изо всех сил рву ручку двери на себя, отступая широким шагом в глубь каюты. В каюту вваливается человек в рабочей матросской робе. Одной рукой он опирается на койку, чтобы не упасть, а в другой тускло блестит сталь ножа.
– На помощь! – ору во всю мочь и бью кулаком своего вооруженного противника. Целюсь в голову, а попадаю в грудь, поскольку тот, оттолкнувшись рукой от койки, выпрямляется и взмахивает ножом. Удар не наносит матросу существенного урона, а лишь отталкивает к дверному проему. Мне же удается подставить под нож руку, но не слишком удачно, и клинок располосовывает рукав рубахи, оставляя длинный порез на предплечье. На рукаве быстро расползается темное пятно.
– На помощь! – вновь ору я.
Мгновение мы смотрим в глаза друг другу. В этот момент, разбуженный криками, мой сосед рывком садится на своей койке и свешивает ноги вниз. В коридоре хлопает дверь. Нападающий медлит, отступает на шаг, скашивает глаза в сторону, а затем кидается прочь.
Про гальюн я уже забыл. Поворачиваюсь обратно и сажусь… На койку? Нет, на полку. За прямоугольным окном, полуприкрытым тяжелыми шторами, неспешно мелькают деревья и слышен дробный перестук вагонных колес. В купе чувствуется легкий запашок угольного дыма. Предплечье левой руки у меня перебинтовано. Устраиваюсь поудобнее, кладу голову на подушку… И в забытье сна врывается привычная трель электронного будильника. Пора просыпаться. Хватит этих экскурсий с покушениями.
Дьявольщина! Что же это такое, в самом деле?! Пододеяльник заляпан кровью, а предплечье левой руки рассекает солидный порез, еще немного сочащийся сукровицей. Такие совпадения начинают сильно напрягать. Неужели во сне происходит этот… как его… перенос? Ну, ерунда какая-то! А порез на руке? Если ссадину прошлой ночью еще как-то можно объяснить – скажем, встал в туалет, толком не проснувшись, запнулся в коридоре и приложился головой, – то уж для такого пореза сложно измыслить правдоподобную гипотезу.
Хотя… Ну, скажем, примерно так: переход в виртуальную реальность с полным эффектом присутствия, с таким уровнем психологической достоверности, который даже способен заставить организм воспроизводить происходящее в этой реальности. О как закрутил! Кажется, я даже о чем-то подобном читал. Правда, то была фантастика. А порез – реальный.
