Глава 3
«ЧЕРНАЯ ЖЕМЧУЖИНА»

Я выбежал на палубу и приник к подзорной трубе. На горизонте виднелась маленькая черная точка. Взглянул на песочные часы, что висели над капитанской каютой. Был полдень, дул устойчивый ветер от берега.

— Курс сорок, бери сильнее к ветру! — прокричал рулевому Фарлоу. — Идем на сближение.

Японский рулевой довернул штурвал, и наш маленький клипер вошел в крутой бакштаг. Корабль зарылся носом в волну, и мне, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за леера, протянутые от носа к корме судна.

Вслед за мной на палубу высыпала вся моя свита. Брат Хайра начал спорить с Аримой о расстоянии до португальцев — он был на сто процентов уверен, что позади нас идет «Черная жемчужина». Гэмбан принялся расспрашивать Хосе Ксавьера о максимальной дальности наших пушек. Все были на взводе в ожидании нашего первого морского боя. Матросы по команде англичанина начали натягивать вдоль бортов сетки, которые должны были защитить корабль от обломков такелажа. Абордажная команда вынесла аркебузы и начала раздувать фитили. Артиллеристы открыли амбразуры и отвязали пушки. Из крюйт-камеры вынесли первые картузы с порохом.

Томительное ожидание — и вот уже можно разглядеть «Жемчужину». Она была действительно вся черная, включая паруса. Гэмбан разузнал, что перед каждым выходом в море корабль полностью обрабатывают дегтем. Путь до Европы неблизок, а без дегтя древесина быстро начинает гнить и пропускать воду. Внимательно рассматриваю корабль. Две орудийные палубы, три мачты, высокий бак и ют. М-да, легко такого гиганта на абордаж не возьмешь. Идет тяжело, гружен по самую ватерлинию.

Уже видно орудийные порты. Начинаю считать. Раз, два, три… десять… двадцать. И это только с одной стороны! Две носовые пушки. Итого сорок два орудия. Меня начинает бить внутренняя дрожь. Не дай бог, мы попадем под бортовой залп португальцев — от нашей «Тага-Мары» не останется живого места.

— Капитан! — Я подошел к Фарлоу и наклонился к самому уху. — Действуем строго по плану.

— Волнение усиливается, — ответил мне англичанин. — Если восточный ветер сохранится, то у нас будет часов пять-шесть на ваш эксперимент. До тех пор пока не стемнеет. Обрасопить реи на фок-мачте!

Новая команда капитана — и матросы полезли взбираться по вантам на мачту. Идея понятна: мы все еще слишком быстро идем и нужно сбросить скорость, чтобы оказаться прямо по курсу «Черной жемчужины». К нашей компании присоединяется тучный Арима. Самурай держит в руках широкий целый лист бумаги, расчерченный линиями и кругами.

— Господин, я составил астрологический прогноз! Звезды благоприятствуют нам. Вот взгляните. Планета Суйсэй, которая отвечает за стихию воды, противостоит планете Кинсэй, которая в ответе за металл. А небесное тело Мокусэй, которое, как вам известно, обозначает дерево, находится в асценденте с планетой Досэй.

Молча беру астрологический чертеж Аримы и на глазах у всех членов экипажа рву его на мелкие куски. Мои соратники меняются в лице, униженно кланяются и отходят. Достали уже! Пятьсот лет еще пройдет, а эта шарлатанская чушь будет выносить мозги уже моим современникам. Центральные газеты будут публиковать гороскопы, «ГЛОБальные» мошенники вещать из телевизора с умным видом про благоприятные и неблагоприятные дни, и ничего, совершенно ничего не поменяется в умах людей. Одна только глупость и невежество. Во многом этот всплеск эмоций носил личностный характер. Проще говоря, гороскоп Аримы напомнил мне историю собственного невежества, которая случилась со мной во время учебы на первом курсе экономфака МГУ.

Зимой две тысячи девятого года из самостийной Украины в Москву приехал мой родной дядя-астролог и с ходу заявил, что разработал методику предсказания падения той или иной акции на нью-йоркской фондовой бирже. Мало того, Валентин, оказывается, не только предсказывал падение курса акции, но сам уже играл по этим прогнозам и мне предлагал поучаствовать. Дальше выясняется, что родственник-астролог играет виртуально, то есть виртуально «продавая» акции на воображаемые две тысячи долларов, но тем не менее результаты подобной игры поражают воображение: доходность операций — двадцать-тридцать процентов в месяц! Получается, фактически за восемь-десять недель Валентин удваивает исходный капитал. Такую доходность предлагала в то время даже не всякая пирамида, что уж говорить о серьезных финансовых институтах, — например, западные банки платят своим клиентам около трех-пяти процентов ГОДОВЫХ, а тут астролог из Харькова делает на звездах и планетах пять-десять процентов НЕДЕЛЬНЫХ! В доказательство Валентин привел таблицу своей игры, начиная с июня.

Конечно, всю эту затею я, человек, по праву гордящийся своим критическим мышлением, воспринял в штыки. Тогда мне было очевидно, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и, хотя я был уверен, что мой дядя не мошенник, я яростно спорил и доказывал, что все это просто необычное совпадение и такого не может быть, потому что не может быть никогда.

Но Валентина мой скептицизм ничуть не смутил, и он, уезжая, предложил через Интернет присылать за день-два до начала торгов прогнозы на падение той или иной акции. После этого начался ад. От дяди регулярно и заранее приходили письма, в которых он с девяностопроцентной вероятностью угадывал резкое снижение курса выбранной акции. В феврале я по ночам не мог заснуть, ибо мой мозг все время пытался осмыслить, как с помощью каких-то префекций и натальных карт можно зарабатывать подобные деньги!

Тогда я предполагал три варианта ответа:

— Валентин случайно угадывает акции, и в конце концов ему перестанет везти.

— На самом деле он пользуется какими-то научными методами предсказания курса акций (технический или фундаментальный анализ).

— Все происходит так, как говорит Валентин, то есть астрологические методы отражают и предсказывают реальные события, отражают и предсказывают их правильно и верно.

Вопрос: можно ли случайно играть и выигрывать на бирже в течение двух месяцев? Ответ: однозначно нет! Дело в том, что биржа как казино — в ней все устроено так, что случайно выиграть нельзя, то есть один-два, даже три раза можно, но чем дольше вы будете играть, тем больше вероятность проигрыша. Почему? Допустим для простоты, что вы используете стратегию, которая позволяет вам с равной вероятностью выигрывать двадцать процентов или проигрывать те же двадцать процентов. Ваш стартовый капитал — сто долларов. В случае выигрыша эти сто долларов превращаются в сто двадцать. Если при следующей попытке вы проиграете двадцать процентов, то в результате у вас окажется не сто, а девяносто шесть единиц американской валюты (120 x 0,8 = 96). Таким образом, после одного выигрыша и одного проигрыша ваш капитал станет меньше начального, а еще через десять «циклов» у вас останется только сорок четыре и две десятых доллара, то есть меньше половины начального капитала! Этот пример показывает, что кажущаяся нейтральность такой игры очень коварна. А добавьте к этому комиссионные брокеру (двадцать долларов за каждую сделку), скольжение (выполнение приказа на покупку/продажу акций не по указанной цене) и многие другие ловушки, которые делают случайную игру на бирже просто убыточной…

Другой рациональный вариант, с помощью которого я пытался объяснить феноменальный успех Валентина, — прогнозирование курса с помощью околонаучных методов фундаментального и технического анализа. Но и тут я вынужден вас разочаровать: ни один метод не дает той эффективности и доходности, которая выявилась в ходе виртуальной игры по астрологическим прогнозам. В любой книге по биржевой игре сказано, что, к сожалению (или к счастью), ни индексы, ни построение фигур и линий, ни теории циклов не дают и пятидесятипроцентного попадания. Тогда за счет чего же выигрывают профессиональные игроки? За счет умения играть, то есть диверсификации (уменьшении) рисков (составление портфеля ценных бумаг), правильной работы с убыточными акциями (расстановка так называемых стоп-приказов, когда брокер автоматически закрывает позицию при достижении определенной цены) и многих других навыков, которые, увы, приходят только с опытом.

Таким образом, рассмотрев все варианты, я тогда пришел к печальному для моего критического мировоззрения выводу: астрология работает, и по звездам действительно можно угадывать курс выбранной акции.

А тем временем прогнозы все приходили и приходили, и как мне тогда казалось, сама реальность опровергает мой скептицизм в отношении всяческой мистики. Когда же Валентин во второй раз приехал к нам, я уже был готов к восприятию высших эзотерических истин, которые тем более для удобства были оформлены в виде компьютерной программы: вводишь дату — и сразу видишь список акций, которые должны упасть в этот период. Дальше, поддавшись магии огромных процентов, я бегу по общаге и занимаю у однокурсников крупные суммы денег. Открываю счет у американского брокера, отправляю две с половиной тысячи долларов американским капиталистам, получаю на них еще две с лишнем тысячи маржи (кредит от брокера на игру, или еще иногда говорят — плечо) и начинаю уже по-настоящему играть по прогнозам Валентина.

Отрезвление приходит быстро и жестоко, как тяжелое похмелье после недельного запоя. Сначала игру начинает Валентин, но в силу того, что высокоскоростной Интернет в Харькове развит очень слабо и ему затруднительно вовремя открывать-закрывать позиции, я подхватываю эстафету в Москве. Но, увы, все акции, которые продаются (напомню, что я играю на понижение), приносят только убытки. После проигрыша порядка тысячи долларов (большая сумма для студента, особенно если учесть, что она взята в долг) начинают появляться сомнения: почему деньги, вместо того чтобы множиться, уходят в карман брокера, биржи, рынка? Все это напоминает русскую пословицу: «Было гладко на бумаге, да забыли про овраги». Про какие же овраги забыли? Валентин убеждает, что методика иногда дает сбои и вот-вот он ее окончательно наладит. Продолжаю играть, но уже страхуясь различными методами от возможных потерь — убытков особых нет, но практически ни одна предсказанная акция не падает: либо растет, либо остается на прежнем уровне. Потихоньку накапливается статистика по прогнозам, и я с ужасом замечаю, что никакой такой девяностопроцентной вероятности нет и в помине, — на одну угаданную приходятся три-четыре неугаданные акции. Да и еще вот какой момент меня тогда насторожил: Валентин присылает прогнозы с периодом падения в три-четыре дня, но я уже знаю, что у ЛЮБОЙ акции за три-четыре дня бывает снижение курса, так называемая коррекция, на которой всегда ТЕОРЕТИЧЕСКИ можно заработать — а это уже задача трейдера, которая к астрологии не имеет никакого отношения (поймать локальный максимум — продать, поймать локальный минимум — купить обратно).

В общем, как вы понимаете, вся эта история закончилась печально — я продолжал играть на бирже (надо же отбивать потери!), но уже без всякой астрологии: анализировал графики, фундаментальные и технические показатели (отношение цены акции к доходу, прибыль, размер дивидендов и т. д.), отслеживал последние новости по отрасли и все такое. К каким выводам я пришел и чему научила меня эта афера? Начну с самого банального: не следует быть жадным — конечно, та непомерная доходность, которая следовала из методики Валентина, должна была сразу насторожить, но вместо этого я захотел легких денег и в итоге оказался, как говорится, у разбитого корыта. Откровенно говоря, я не жалею, что начал играть на бирже, — получил новые знания, опыт, профессию, в конце концов. Но с тех пор обхожу мошенников от эзотерики третьей дорогой.

Выстрел! Мои воспоминания прервал залп португальской носовой пушки. Пока я вспоминал своего астрологического дядю, «Черная жемчужина» подошла примерно на километр и сразу открыла огонь. Вот так, без церемоний и обмена любезностями. Ядро, срикошетив пару раз от поверхности воды, утонуло, не долетев до нас метров пятьсот.

Теперь наш ход. Под руководством Хосе артиллеристы загружают в наши дальнобойные пушки по два цепных книппеля, и «Тага-Мара» тут же закладывает галс, поворачиваясь бортом к «Жемчужине». Залп! Наши ядра также не долетели до португальского галеона. Но упали в опасной близости. Еще бы! Длинные чугунные пушки с поперечной страховочной обвязкой — это вам не медные пукалки европейских кораблей. Черное судно тут же вслед за нами начало делать поворот направо, готовясь к боковому залпу. Джон Фарлоу не стал дожидаться медлительных португальцев, поднял все паруса и стал описывать круг, удерживаясь на носу «Жемчужины». Та еще раз выстрелила из передних пушек, но опять безуспешно.

В этом бою мы решили сделать ставку на два наших плюса — высокая маневренность и скорость, а также дальнобойность пушек. Сближение с «Жемчужиной» до оружейного выстрела для нас смерти подобно. Сорок пушек против наших восьми и триста человек экипажа против ста моих самураев. Ни быстрый абордаж, ни размен залпами в этом бою нас не устроят.

Еще выстрел. На этот раз Хосе велел заложить в орудия двойную порцию пороха — и три из четырех книппелей, развернувшись в воздухе, с хрустом влетели в такелаж галеона. Когда рассеялся дым, стали видно повреждения. На бизань-мачте была сбита одна рея, порван парус на фок-мачте и сломаны две стеньги.

Негусто. Португалец опять начал лавировать, пытаясь встать к нам уже левым боком. Но пока тяжелый галеон закладывал циркуляцию, «Тага-Мара» успела еще дальше отойти от «Жемчужины». Однако та все-таки завершила маневр и дала бортовой залп. Шума много, дыма еще больше — эффект нулевой. Ни одно ядро не смогло долететь до нас. Мы тут же взяли круто к ветру и ответили с левых пушек. Не очень удачно: галеон лишь потерял передний кливер.

В подзорную трубу было видно, как капитан «Жемчужины», высокий мужчина, одетый в черный камзол с серебряными позументами, в парике и широкополой шляпе с большим белым плюмажем, яростно размахивает руками, отвешивает подзатыльники канонирам и юнгам. После понесенного ущерба португальцы сменили тактику и решили зайти к нам с наветренной стороны. Фарлоу легко разгадал этот маневр, тут же совершил поворот оверштаг и стал подбираться к корме «Жемчужины». Залп! На сей раз книппеля косой прошлись по такелажу галеона. Сбита фок-мачта вместе с самым большим парусом корабля, фок-мачта переломилась посредине, завалив обломками всю палубу. На корабле паника, фигурки матросов пытаются обрубить расщепленные балки и стеньги. Выносят вниз раненых. Тем временем мы продолжаем стрелять книппелями с кормы «Жемчужины», которая потеряла ветер и свалилась в дрейф. Еще час лавирования, шесть залпов — и такелаж вражеского судна полностью уничтожен. Однако капитан галеона не сдается. Я вижу, как португалец отдает якорь и пытается опять повернуться к нам боком уже на шпрингах. Бортовой залп — его единственная надежда.

Смелый командир! У такого соперника вырвать победу — честь. Что ж, уважим его по полной.

— Несите картечь! — кричу я Хосе, и канониры начинают забивать в стволы пушек мешочки с медной дробью.

Тем временем Фарлоу легко удерживал «Тага-Мару» бортом к корме «Жемчужины».

— Ближе! Еще ближе! — Ксавьер лично наводит каждую пушку для продольного выстрела по палубе противника.

Пушки стреляют попеременно, и я вижу, как картечь выметает с юта и других надстроек галеона всю живую силу. Матросы, артиллеристы, аркебузиры в кирасах валятся как снопы при жатве. Волнение на море усиливается, неопытные японские канониры суетятся и часто мажут. Но исход битвы уже ясен. На палубе «Черной жемчужины» негде укрыться от металлического града, и она скоро пустеет. Рулевой перекладывает штурвал на ветер, и мы ныряем в пороховое облако, идя на абордаж. Наше судно слегка ниже галеона, поэтому сначала вантовые матросы забрасывают крючья, и с рей и мачт мои самураи перебираются по веревкам на палубу «Жемчужины». Правый борт «Тага-Мары» с резким стуком бьет в ют галеона. Матросы спускают паруса, рубят веревки, поддерживающие реи, и уже мощный вал абордажной команды захлестывает вражеское судно.

Впереди всех, конечно, Хайра с пистолетом за поясом и катаной в руке. Мощный крик «Сатоми!» встречает жидкий залп ружей. Пора и мне перебираться на борт «Жемчужины». Аккуратно балансируя на узких сходнях, карабкаюсь вверх. На палубе галеона уже хозяйничают мои солдаты, однако битва не закончена.

Внезапно из кормового люка повалила толпа португальцев. Вооруженные шпагами, пистолями и абордажными саблями бородатые солдаты и матросы смело бросились в бой. Завязалась сеча, палубу опять заволокло пороховым дымом. Моя охрана ненавязчиво оттерла меня на шкафут. Однако португальцев было так много, что скоро и телохранители вступили в бой. Я вытащил из ножен свой легендарный меч-тати Мурасамэ, тот самый Проливной дождь, который получил от кузнеца Амакуни, и встал в первую позицию. Руки опущены к поясу, клинок смотрит в голову потенциального противника, ноги на ширине плеч. Тем временем свалка уже вплотную приближается ко мне, и я выбираю технику рензоку-ваза, то есть «непрерывные атаки». Пробный взмах мечом (уже полгода, как не приходилось рубиться на практике) и сразу же резкий выпад в сторону выскочившего на меня португальца. Тот вооружен палашом, рот раскрыт в крике. Мой укол он отводит вправо вниз и пытается ударить левым кулаком в голову. Но я-то в доспехах! На мне специальный «короткий доспех» для морской пехоты — танко. И на голове у меня сёкаку-цуки-кабуто — шлем «бодающийся баран». Основной элемент его конструкции — идущая спереди назад полоса в виде гребня, которая заканчивалась на лбу в виде клюва. Наклоняю голову, и кулак матроса попадает со всей дури в этот самый клюв. Расширенные глаза, крик боли и еще более громкий вой после того, как мой клинок обратным движением разрубает его незащищенный живот. На деревянный пол вываливаются сизые дымящиеся кишки, а я уже вхожу в клинч со следующим матросом. У того в руках абордажный топор. Таким пробить мою облегченную кирасу — раз плюнуть.

Единственное, что мне пришло в голову, — это резко сократить дистанцию и не дать португальцу замахнуться. Я своим мечом ударил по окованному металлом топорищу и сразу навалился вперед, отжимая того к борту. Массивный бородач начал давить в ответ, и я почувствовал на себе разницу в весе между средним японцем и европейцем. Хочешь вперед прорваться? Пожалуйста! Шаг в сторону, захват одной рукой за рукав и быстрая подсечка. Португалец валится на палубу, ловко перекатывается, пытается вскочить на ноги, но мой клинок уже врубается в его шею, отделяя голову от тела. Меня обдает фонтан крови из разрубленной шеи, и я на миг слепну. Пока протираю глаза, бой уже закончен. Мои самураи всего за полчаса схватки вырезали практически всех матросов, канониров и даже торговцев, которые также вышли против нас с оружием в руках. Понимали, что противник их не помилует, и бились до последнего.

— Победа! — громко кричит брат, и ему, потрясая мечами, вторят все вокруг.