Глава девятая
Тридцать девять ступенек

— Несусветная чушь! — отрезал Уиттекер.

Сэр Уолтер поднялся из кресла и вышел. Никто из нас не проронил ни слова, пока он не вернулся.

— Я только что разговаривал с Аллоа, — сказал сэр Уолтер. — Он очень рассердился, что его подняли с постели. Да, он час назад вернулся домой.

— С ума сойти, — сказал генерал Уинстенли и у него покраснел шрам на лбу. — Выходит, что сидевший со мной рядом человек самозванец.

— В этом-то вся шутка, — начал объяснять я. — Вы были увлечены решением каких-то вопросов и, естественно, не обращали на самозванца внимания, считая его хорошо вам знакомым человеком.

Лицо француза вдруг оживилось.

— Молодой человек совершенно прав, — заговорил он на очень хорошем английском, правда, несколько медленнее обычного. — Наши враги не дураки и хорошо разбираются в психологии. — Он обвел взглядом собравшихся. — Я хочу рассказать вам одну историю. Дело было в Сенегале, где я много лет тому назад командовал одним отдаленным гарнизоном. Скука, сами понимаете, страшная, и чтобы провести время, я занялся рыбной ловлей. Возьму бывало еду и уеду на своей арабской кобылке на целый день на реку. И вот однажды слышу, что-то моя кобылка нервничает: ржет все время, стучит копытами. А у меня самый клев, я к ней подойти не могу, только голосом ее успокаиваю. Ну, конечно, время от времени на нее поглядываю — да, вон он, стоит моя кобылка, привязанная к дереву. Клев внезапно прекратился, и я решил пойти перекусить. Иду это я, значит, и держу в одной руке удочку, в другой — брезентовую сумку с уловом…

Он опять посмотрел на сидевших за столом.

— …и вдруг чувствую какой-то запах необычный. Поднимаю глаза и вижу — стоит передо мной лев, а кобылка моя лежит на земле растерзанная.

— Ну и что же было дальше? — не утерпел я, потому что сам бывал в переделках.

— Бросил я ему в пасть удочку и выпустил всю обойму своего револьвера. Хорошо подбежал мой ординарец с винтовкой, — закончил француз, — а не то бы я отделался не так дешево, — и он показал нам свою левую руку: на ней не было трех пальцев. — А теперь давайте разберем этот случай с точки зрения психологии. Я так привык к ржанию своей кобылы, что перестал обращать на него внимание. Более того, я даже не заметил, увлеченный клевом,, что оно прекратилось. Думаю, то же самое произошло сейчас в этой комнате. Надеюсь, вы со мной согласны?

Сэр Уолтер кивнул, но никто из остальных не поддержал его.

— Ничего не понимаю, — недоумевал генерал. — Ведь достаточно было кому-нибудь из нас позвонить Аллоа, и самозванец оказывался в ловушке?

Сэр Уолтер сухо рассмеялся.

— Это лишний раз доказывает, как умны наши враги, — сказал он. — Скажите-ка мне, кто из вас отважился бы позвонить ему?

Все опять промолчали, а я вспомнил, что об Аллоа говорили как о человеке упрямом и раздражительном.

— Пусть так, — не сдавался генерал, — но какая польза нашим врагам от того, что их шпион присутствовал на нашем совещании?

— Хороший шпион, — ответил ему Руайе, — обладает фотографической памятью, как, например, ваш историк Маколей. Между прочим, за все время, пока он был здесь, самозванец не сказал ни слова, только быстро просматривал бумаги.

— Значит, у нас нет другого выхода как изменить диспозицию, — вздохнув, сказал сэр Уолтер.

Уиттекер вдруг помрачнел и, помолчав, сказал:

— К сожалению, мы не можем изменить географию.

— Я так откровенно говорил о планах своей армии и флота, — поддержал его Руайе, — что положение можно поправить только ценой головы этого шпиона. И он, и его сообщники должны быть немедленно арестованы.

— Это все равно, что найти иголку в стогу сена, да еще ночью, — не удержался я.

— Кроме того, — добавил Уиттекер, — они могут уже сегодня отправить донесение почтой.

— Нет, — возразил Руайе, — вы не знаете их порядков. Шпион получает вознаграждение сообразно своим личным заслугам и постарается доставить свое донесение сам. Так что у нас с вами, дорогие мои, есть небольшой шанс. Надо закрыть все порты и усилить береговую охрану. В море не должен выйти ни один человек — от этого теперь зависит судьба и Великобритании, и Франции.

Мне были по сердцу слова этого неунывающего, энергичного француза, единственного, кто предложил хоть какой-то план действий. Но реально ли было взять под контроль тысячи и тысячи островков, разбросанных по побережью нашей страны?

И тут вдохновение посетило меня.

— Куда вы дели записную книжку Скаддера? — закричал я, обращаясь к сэру Уолтеру. — Быстрее, там есть одно место, которое нам поможет.

Сэр Уолтер открыл сейф и вручил мне записную книжку. Вот оно, это место:

— Тридцать девять ступенек, — прочитал я вслух и затем опять повторил, — тридцать девять ступенек, которые я сам лично сосчитал, прилив в 10.17 пополудни.

Уиттекер, высокопоставленный чиновник из адмиралтейства, смотрел на меня так, словно я только что бежал из сумасшедшего дома.

— Вот он ключ к загадке, — почти кричал я. — Скаддер знал, где логово этих негодяев. Надо найти место, где максимум прилива бывает в десять часов семнадцать минут пополудни.

— Значит, они уже исчезли, — сказал генерал.

— Нет, — возразил я, — немцы всегда следуют однажды принятому плану. Знаю я их, они, наверняка, сейчас злорадствуют, что у них все идет как по маслу. Должна же быть в адмиралтействе карта, на которой помечены приливы?

— А ведь это и в самом деле шанс, — просиял Уиттекер. — Едемте в адмиралтейство.

Мы расселись по двум машинам и поехали. Сэра Уолтера с нами не было, он направился в Скотланд Ярд, чтобы — как он выразился — «привести в состояние боевой готовности Мак-Гиливри».

По гулким пустым коридорам мы прошли в библиотеку. Вскоре сюда был доставлен один из служащих. Он быстро отыскал книгу, в которой регистрировались приливы на побережье Великобритании. Книга была вручена мне. Невероятно, но получалось, что именно я возглавляю операцию.

Все оказалось совсем не просто. Прилив, достигавший своей максимальной высоты в десять часов семнадцать минут пополудни, имел место более чем в пятидесяти точках.

Надо было найти какую-то путеводную нить в это лабиринте. Я обхватил голову руками и задумался. Что имел в виду Скаддер, когда написал слово «ступеньки»? Очевидно, какое-то место, где есть не одна, а несколько лестниц, среди которых он выделял ту, что имела ровно тридцать девять ступенек.

Почему было так важно, чтобы прилив достигал в этот момент, т. е. в 10.17 своей максимальной высоты? В эту точку должно было зайти судно с большой осадкой? Я проверил: ни из одного порта Великобритании не было рейса в 10.17. Но если это так, то, значит, речь шла о какой-то маленькой бухте, для которой высота прилива не имела значения. И причем здесь ступеньки?

Тогда я посмотрел на все это с точки зрения наших врагов. Чем скорее они могли выбраться из страны, тем лучше. Я промерил по карте расстояние от Остенда, Антверпена и Роттердама. Получалось, что шпионы должны стартовать с восточного побережья Англии, где-то между Крамером и Довером.

Я прекрасно сознавал, что мне далеко до Шерлока Холмса. Но я знал за собой одно ценное качество: когда я, казалось, упирался в глухую стену и не видел никакого выхода, начинала работать моя интуиция, и выход все-таки находился.

Поэтому я взял лист чистой бумаги и написал на нем следующее:

ДОСТОВЕРНО ИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ

1. В том месте, о котором идет речь, есть несколько лестниц. Среди них есть одна, которая насчитывает ровно тридцать девять ступенек.

2. Прилив достигает в этом месте своей максимальной высоты в десять часов семнадцать минут пополудни.

Взяв другой лист бумаги, я написал на нем: ДОГАДКИ

1. Отплытие приурочено к 10.17 пополудни.

2. Место, из которого должно произойти отплытие, какая-то небольшая бухта.

3. Возможный транспорт; яхта, рыбачья лодка и т. д.

4. Место находится где-то между Кромером и Доувером.

Закончив эти записи, я посмотрел на сидевших за одним со мной столом людей. Господи! Думал ли я когда-нибудь, что за мной будут с надеждой следить глазами министр кабинета его величества, генерал, высокопоставленный чиновник адмиралтейства и, наконец, заместитель начальника французского генерального штаба?

Приехал сэр Уолтер и привез с собой Мак Гилливри.

Он сообщил нам, что на всех железнодорожных станциях и во всех портах полиции дано указание искать тех трех мужчин, которые говорили со мной на дороге в Шотландии. Впрочем, Мак-Гилливри считал, что эта мера может ни к чему не привести.

— Послушайте, — обратился я к Уиттекеру, — нельзя ли переговорить с человеком, хорошо знающим восточное побережье?

Уиттекер сказал, что инспектор береговой службы живет в Клапэме. Он сам поехал за ним на машине, а все стали бродить по библиотеке, обсуждая между собой наши проблемы. Я сидел один и курил трубку.

В первом часу приехал Уиттекер и привез инспектора. Им оказался прекрасно образованный морской офицер. Мне было неудобно задавать ему вопросы, и с ним говорил министр обороны.

— Скажите, пожалуйста, не знаете ли вы такого места на побережье, где имели бы ступеньки, по которым можно было спуститься на берег или к воде?

Инспектор задумался. Потом спросил:

— Какие ступеньки вы имеете в виду, сэр? Те, что вырублены в скале?

Сэр Артур, не зная, что дальше сказать, посмотрел на меня.

— Да, — сказал я, — те самые.

Инспектор опять задумался и молчал более минуты.

— Не знаю, что вам и сказать. Вспомнил. Недалеко от Норфолка, в Браттлшеме, есть поле для гольфа и там в скале вырублены ступеньки, чтобы можно было достать мяч.

— Нет, это не то, — сказал я.

— Есть еще ступеньки для зрителей на морских курортах, чтобы зрителям было удобно смотреть на морской парад.

Я покачал головой.

— Это должно быть какое-то не очень посещаемое место, — сказал я.

— Ну тогда я не знаю. Может быть, это Рафф?

— Где это? — спросил я.

— Это полуостров в Кенте, недалеко от Бредгейта. Там над обрывом имеется несколько вилл, и от каждой идут вниз, к пляжу, ступеньки.

Я схватил книгу и нашел в ней Бредгейт. 15 июня прилив достигал здесь максимальной высоты в десять часов двадцать семь минут пополудни.

— Кажется, мы попали, наконец, в точку, — сказал я, волнуясь. — Вы не знаете, когда прилив максимален в Раффе?

— Не могу сказать точно, сэр, — ответил мне инспектор. — Но я снимал там однажды летом дом, и иногда выходил ночью в море на рыбную ловлю. Думаю, что минут на десять раньше, чем в Бредгейте.

Я захлопнул книгу и обвел всех взглядом.

— Если там окажется лестница с тридцатью девятью ступеньками, то загадка решена, — сказал я. — Вы не разрешите мне взять вашу машину, сэр Уолтер? И я хотел бы обсудить с вами кое-какие детали, мистер Мак-Гилливри.

Интересно, что официальное назначение на пост руководителя операции я получил от генерала Руайе.

— Я думаю, — сказал он, — мистер Ханней справится с поставленной перед ним задачей.

В половине четвертого мы были уже в Кенте. Черные, освещенные полной луной, рощи то и дело мелькали мимо нас. Рядом со мной на сиденье машины находился Скейф, один из лучших сотрудников Мак-Гилливри.