Глава 16
Закрывание дверей
Сашка походил по пустым комнатам, машинально подбирая разбросанные вещи. Когда уезжали в Верный, не было желания наводить порядок. Настроение всерьез испортилось. Одно дело понимать головой — сюда больше не вернешься и вся предыдущая жизнь псу под хвост. Совсем другое — столкнуться с реальностью.
Здесь они жили долгие годы, и даже запахи очень специфические, родные и навевающие воспоминания. Единственное место, которое он всерьез считал своим домом. Ни той коммуналки, ни первой квартиры, полученной по льготам, так не воспринимал. Слишком мало времени в них провел, и в душе всегда присутствовала надежда перебраться в другое место. Здесь совсем иные ощущения. А сейчас — пустота. И что-то висело в воздухе раздражающее. Ясно он назвать причины не мог, но абсолютно был уверен — здесь были посторонние люди. Ничего не взяли, даже карабина не тронули, и все равно неприятно.
Он пробежался по комнатам, собирая теплые вещи. Там уже поздняя осень, и рисковать здоровьем глупо. С собой у них ничего нет подходящего. Маечки-рубашечки, а без пальто и сапог ожидают проблемы. Хватит с него и собственной болезни. Добавил в кучу карабин и кое-что из мелочевки. Простая вещь носки, а зачем бегать в магазин, когда есть свое. В результате получилось не на одну ходку. Дело даже не в весе. Объем.
Сбегал в Россию на Каринину кухню трижды, прежде чем перетаскал все вещички и удовлетворился. Отдышался и, сев за стол, включил ЭВМ. В нормальной обстановке Сашка к нему не подходил, разве пообщаться по сцеплению со знакомыми и коллегами. Хватало выше крыши на работе. Создал два входа и отдал практически в безраздельное пользование детям. Пусть играют. Они дисциплину знают и в чужой половине ковыряться не станут. Хотя, как оказалось, Надя с интересом изучала его почтовые отправления. На будущее имеет смысл учесть. Лучше бы имелось две отдельные ЭВМ, но кто же знал.
Заваливаться напрямик в управление — глупость несусветная. В «секретке» его документов не оказалось. Зря зашел. Там вообще ничего не было, кроме картины, которую он заботливо прихватил на долгую память. Пусть думают, куда она могла пропасть из закрытой комнаты. Ответ простейший. Подозрительный капитан вышел на психа и сумел с ним договориться. Теперь тот штампует проходы конвейерным способом.
Отсутствие пропуска — не главная проблема, пройти в управление можно, да результат выйдет отрицательный. Кто-нибудь официально зафиксирует появление, а есть весомый шанс, что на него стоит пометка. Сразу пойдет сигнал тревоги. Дежурному и причины знать не требуется. Приказ.
«Низин идет по коридору», — вряд ли начнут мгновенно сообщать, но рано или поздно Курнатов об этом узнает. Зачем превращать серьезное дело в балаган, убегая от получивших указания сотрудников? Ему требуется время, и совсем не обязательно совершать диверсии, сидя на рабочем месте. Потом это отследят, все внешние входы протоколируются, да задним числом плюнуть и растереть. Пусть ищут.
Идея прежняя. Войти в милицейский «Снег» с его паролем — как два пальца. Нелояльный сотрудник, имеющий доступ к сети, страшнее любого террориста. Отвечающего за сохранность информации, профессионально знающего внутреннее устройство системы практически невозможно остановить. Замечательно, что он все свои программы, легальные и нелегальные, держал дома. Совсем прекрасно их наличие. Могли и унести побывавшие здесь с обыском, но на этот случай он принес с собой. Не зря таскал в чужой мир любимые игрушки.
Существует прекрасная программа «сетевой сканер безопасности», чуть не целиком содранная с Network Security Scanner, даже название поленились сменить. В Информатории таких вещей не существует, ну да специалисту достать несложно. Для выполнения должностных обязанностей необходима. Если ЭВМ в сцеплении, элементарно отслеживаем нужные адреса.
Теоретически существуют специальные программы, извещающие, когда кто-то лезет к тебе. Многие из них уже заранее вставлены в «Снег». Но это не для простых умов. Надо ведь отредактировать соответствующий файл. Ничуть не мешает проверять почту и выходить на сцепление. Не из вредности, а просто облегчая себе работу, они никогда никому без просьбы в управлении не показывали. Просьб таких за все годы не поступило. Оно ведь удобнее иногда проверить прямо из кабинета неполадки. Вот и пришло время воспользоваться дыркой.
Угу, полковник, похоже, вообще свою не выключает. Обычный пользователь, не удосужившийся прочитать инструкцию. Галочка стоит на «запомнить пароль», просто изумительно. Никаких затрат труда. Заходим. Теперь искать соответствующие документы на диске. Стандартные текстовые, расчеты и вообще все.
М-да… Человек использует ЭВМ по назначению. Огромный объем. Некогда разбираться. Он принялся скачивать все подряд. Хорошо, не обычная телефонная линия. А если у Курнатова слегка тормозить начнет — мелочи жизни. Вряд ли поймет. Тем более что он сейчас по клавишам не бренькает. Будет ли прок от всего этого массива уголовных дел и на фиг вообще нужно — некогда думать. Мало информации не бывает. Потом внимательно смотреть.
Ага. Все. Теперь отправим дорогому другу замечательно гадкого «червя» с таймером. Пошел. И ровно в полночь карета превратится в тыкву. Узнают об этом только утром, и хочется надеяться, уже не замечательный Филипп Борисыч. Конечно, есть шанс, что он хранит данные еще где-то. Придется рискнуть. Когда нечего терять, приходится выбирать.
Едем дальше. Угу, угу. Здравствуйте, товарищ генерал! А вот здесь нуль. Он исключительно пасьянсы раскладывает и приказы от вышестоящего начальства внимательно читает? Почта! Ну-ка, ну-ка… Конечно. Имеется домашний. Эх, хорошо в стране Советской жить! Никаких анонимов. Честный кириллический адрес с именем. Проблема. Нет связи. Ну, скачать ничего не удастся, а вот подсадить несложно. Предусмотрено. Придет дорогому другу вместе с посланием. Может, и зряшняя гадость, прямо в столе бумага лежит с подробным описанием их опупей, но вламываться в дом ему не с руки. Что мог, сделал. Чего не учинишь для уважаемого человека. Чтоб его перекосило, скота.
Сашка отвалился от стола, глянул на часы и поразился. Полрабочего дня незаметно пролетело. Вот что значит заниматься интересным и важным делом. Не замечаешь, как время летит. Перекурил, начал отсоединять провода. Это все необходимо забрать с собой. Пригодится. Что в его силах — сделал. Стадия вторая.
Он снял трубку и, сверяясь с записью в блокноте, набрал прямой номер. Секретарша в этих делах совершенно лишняя.
— Здравствуйте, Филипп Борисыч, — сказал, дождавшись недовольного: «Слушаю!» — Не узнали? Богатым буду. Капитан Низин вас беспокоит. Позвоните генерал-майору Краеву и попросите его проверить домашнюю почту по электронке. Там для вас письмо. Прочитайте внимательно и лучше выполните просьбу. Все ясно? До свидания, — твердо сказал, не отвечая на пулеметную очередь вопросов и увещеваний.
Положил трубку и поднялся, собираясь уходить. АОН у полковника на телефоне присутствует. Элементарно выяснить, откуда звонок. Мало ли какая реакция последует.
Подумал и опять взялся за телефон. Легко отдавать ненужное. А бедняга давно страдает.
— Привет, Геннадий Петрович. Хорошо, что на тебя попал, дело есть на пару тысяч. Нет, не вернулся. Я по-прежнему в длительной командировке. Вспомнил про твои заботы и решил звякнуть. Глянь, у меня в столе открытка должна быть на новый холодильник. Очередь подошла, а я так и не сбегал. Вот-вот. Мне сейчас не до того. Забирай. Да сам не хуже меня знаешь, как это дело обойти. Это ж наш ведомственный магазин. Договоришься. Поставишь потом бутылку. Ну, будь. Вернусь — первый узнаешь. Пока.
Сашка лежал неподвижно уже не первый час. Не так это и сложно при наличии определенных навыков. Вроде годы прошли, а тело прекрасно помнит, и все проделано на полном автоматизме. Если не знать, черта с два его заметишь.
Ночью было холодно, но он предусмотрительно оделся потеплее. Все равно неприятно. Резкий ветер проносился в вершинах деревьев, от озера тянуло неуместной свежестью. Зубы под утро возжелали выбить дробь, и пришлось стиснуть их покрепче. Для лучшего впечатления еще заныла когда-то раненная нога. Обычно это случалось к перемене погоды, но иногда дергать начинало без видимых причин. Сейчас просто затекла.
Он постарался отключиться от неприятных ощущений и забыть все лишнее. Жалеть себя и вспоминать о возрасте (не мальчик уже) примется потом. Сегодня перед ним совсем другая задача. Если потребуется, проделает через силу.
Сашка специально пришел пораньше. Всегда лучше подстраховаться. Если назначил встречу на определенный час и поставил условием отсутствие посторонних людей, это еще не значит, что они с готовностью выполнят требования. Внимательный осмотр окрестностей заранее и проверка помогают остаться здоровым и свободным. Неизвестно, насколько далеко товарищи старшие офицеры способны зайти.
На пределе слышимости загудел двигатель машины, и он, отбросив все постороннее, внимательно прислушался. Другие дороги в окрестностях отсутствуют, если, конечно, данный путь на две колеи позволительно именовать столь красивым словом. Прекрасное место, где люди появляются не слишком часто, и времени добраться из города к назначенному сроку в обрез. На то и рассчитано.
Еще минут десять ожидания под нарастающее рычание форсированного двигателя — и показалась черная «победа» с правильными номерами и торчащей над крышей антенной. Не торопясь, она выползла к остаткам покосившейся сгнившей избушки и остановилась. Он поднял автомат плавным движением и внимательно рассмотрел гостей.
В прицел были видны двое внутри. Не факт, что не имеется кого-то, лежащего на заднем сиденье. Салон большой, даже двое вполне поместятся.
Автомобиль остановился. Пару минут ничего не происходило, затем из автомобиля выбрался человек в генеральской форме и знаменитой на весь мир папахе. Оптика приблизила его настолько, что казалось — можно разглядеть глаза. Один есть. С водительского места выбрался второй. Курнатов собственной персоной. Тут не ошибешься.
Краев что-то эмоционально принялся втирать полковнику, энергично маша руками и не сдерживая голоса. Даже до Сашкиной лежки доносились отдельные слова. Недоволен. Аж животом немаленьким напирает. Капитан Низин, вместо того чтобы со слезами на щеках ползать перед ним, выпрашивая прощение и каясь неизвестно в каких грехах, посмел не явиться вовремя. Неправда ваша, Боян Георгиевич. Еще целых три минуты! Что за имя идиотское! Будто болгары не могут детей нормально назвать.
Из положения лежа и с оптическим прицелом стрелять по стоящим метрах в полутораста — одно удовольствие. Мягко нажал на спуск, и голова Филиппа Борисыча исчезла. Всю верхнюю часть черепа ему снесло.
Генерал застыл с открытым ртом, не попытавшись упасть на землю. Ничего удивительного. Слишком резкий переход для нормального, не понюхавшего войны человека. Он просто впал в ступор. Еще выстрел — и грузная туша генерала валится на землю. Никаких особых чувств Сашка не испытывал. Ни радости, ни угрызений совести. Отлично проделанная работа. И что важнее всего — своими руками. Эти послали бы исполнителей. Козлы. Сам напортачил — сам и отвечай.
Сашка застыл не двигаясь. Если кто-то есть в машине, или, пуще того, он проморгал их раньше, непременно должен проявить себя. Пять минут. Десять. Тишина. Никто не бежит, ломясь сквозь кусты, в машине тоже отсутствует движение. Пятнадцать. Терпение.
Лес после выстрелов затих, но очень скоро вернулся к обычному состоянию. Запищала какая-то пичуга. Зашуршала в траве мышь. Обычные, ничем не примечательные звуки.
Наконец он разрешил себе подняться. Тело затекло, и вставать, не выпуская из виду машины, было неприятно. Он опять застыл и подождал несколько минут. Похоже, порядок. Недаром старался, сочиняя свое послание. Проверить его слова невозможно, но четкий пересказ откровений Хамзатова и уверения в дальнейшем сотрудничестве на определенных условиях, видимо, убедили. Уж возможность ходить не через «секретку» замечательно подтверждала, что псих у него в кармане и сотрудничает.
Он медленно двинулся вперед, продолжая контролировать окрестности. Метров с пяти внимательно осмотрел своих бывших работодателей. Курнатова проверять не имеет смысла. Еще никто не пытался гулять без мозгов. А вот генерал помер не сразу. Неудачно вышло. Пуля снесла челюсть и прошла сквозь шею. Слегка помучился. Ничего не поделаешь. Судьба у него такая. АБМ — не снайперка. Чисто не получилось.
Теперь проверить карманы и машину. Мало ли, все пригодится. Или нет. Там видно будет. Прятать трупы не имеет смысла. Пока расчухают, он уже закончит третью стадию — и пусть усиленно ловят по просторам СССР. Долго искать придется.
Сашка вынырнул точно в рассчитанном месте, за сараем. Моментально ушел в сторону и залег, внимательно изучая обстановку. С улицы его из-за забора не видно, и желательно предварительно хорошо осмотреться. Он задницей чуял: просто так зайти в дом — опасно. Не мог Курнатов как-то не подстраховаться после исчезновения контакта. Дядя был с головой и предусмотрительный.
С каждым разом переход получался все легче и легче. Подробности обстановки не трогали, главное — четко представлять место высадки. Лишний камень или валяющиеся на дорожке грабли никак не влияли на результат. Достаточно общих представлений. Теперь и дверная ручка не требовалась, но он все равно ее фантазировал — так проще.
Натурально супермен со встроенным телепортатором. Неизвестно только, от рождения или все это последствия контузии. Да и не суть важно. Что есть, то есть. Ничего изменить нельзя. Остается эксплуатировать странные способности себе на пользу.
Он даже начал находить в происходящем удовольствие и тщательно обдумывал любопытную мысль. Сумасшедший Бронислав искал для себя уголок, где ему будет хорошо. Занимательный вопрос, по каким критериям. Не мешает еще раз проведать и попытаться разговорить.
Чего он добивался? Места, где его излечат? А кто ж его знает, может, отечественная психиатрия так убежала вперед, что непременно бы вылечила. Познакомиться поближе с самыми передовыми методами ему не удалось. Нарвался на Мосола. Или тот видел прибытие, или разговорились — теперь не выяснить. Псих же не представлял окружающей жизни. Вот и влип.
Хотя есть вариант, просто бы залечили до состояния овоща. А может, именно об этом и страдал подсознательно сумасшедший художник? Ну, это его проблемы.
В любом случае твои мысли и представления совсем не обязательно соответствуют обстановке на том конце. У них там свои КГБ, милиции и всякие разные организации, берегущие покой граждан. Не считая бандитов и хулиганов, которым не понравится внешний вид или, наоборот, приглянутся твои вещи. Или вообще по выходным людоедствуют. Заранее не узнаешь, а есть вещи всем прекрасно известные, но не обсуждаемые.
Вывод — даже если прогуляться не в неизвестный мир, а в очередную картину (а почему нет, представить себе именно данное место?!) за навевающей мысли о высокой духовности лесной благостной опушкой и невинной белочкой вполне может оказаться не слишком красивая обстановка. Типа художник писал умиротворяющий пейзаж, офигев от окружающей его гражданской войны. Опять подсознание вылезает.
Почему именно картина? Потому что кишка тонка вообразить непротиворечивый мир. Слишком много факторов, всего не предусмотришь. Почти наверняка попадешь либо в родные места, а после сегодняшнего как-то не очень хочется, либо вообще неизвестно, попадешь ли куда. Без четкого представления об окружающем мире недолго попасть в объятия тамошних Мосолов.
Остается чужая фантазия. Пробовать «Красных коней» Петрова-Водкина, Пикассо или Шагала — опасно для жизни на все сто процентов. У них там физические законы не соответствуют земным. Люди летают, часы текут, и с генами у лошадей непорядок, достаточно посмотреть на окрас. Вдруг и с человеческими? Пропорции у фигур очень подозрительные. Опыт с обычным чужим гриппом оказался страшно неприятным. Подцепить чего посерьезнее совсем не хотелось.
К медвежатам Шишкина тоже не стоит. Медведица такого не поймет. С мамашей лучше не связываться — загрызет. Да и бред натуральный. Что у него там за сборище? Медведи стаями не ходят, и парочка детенышей в семье максимум. Маленький и пестун на пару лет старше. Как она в третий раз обрюхатится, начинает бить старшего и гнать. Он лишний и опасный. Запросто мальца стрескает. У медведей это случается часто.
Но мысль интересная. Надо всерьез посмотреть хороший каталог и биографии художников изучить. Картины разные бывают, и это уж точно интереснее, чем ходить на работу с восьми до шести. Попробовать надо, как освободится. Попытка не пытка, как говорил давно померший вождь. Не получится — тоже результат.
Ничего подозрительного в глаза не бросалось. Служебные машины во дворе не стояли, в окнах посторонние не мелькали. Тем не менее кто-то должен был в это время во двор выйти. Или детей выгнать на прогулку, или Грета с деловым видом мусор подметать. Давно пора вставать и делом заниматься. Странно. Или он себя накручивает? Спят без задних ног — каникулы. Игорю на работу не требуется торопиться.
Поднялся и, пригибаясь, побежал к дому, стараясь не отсвечивать напротив окон. Если засада есть, они давно притомились ждать и расслабились. Все равно не причина гулять, как по бульвару. Осторожность никому не мешает.
Черный ход стандартно заперт, и только близкие знают, куда прячут ключ. Не так уж им и часто пользуются. Сигнализации здесь нет: дома постоянно присутствует хозяин.
Замок щелкнул негромко, и Сашка скользнул внутрь. Быстро закрыл дверь за собой и замер, привыкая к полумраку. Медленно, стараясь не стучать по полу ботинками, двинулся вперед, прислушиваясь. В дальнем конце что-то бубнили несколько голосов. Он проследовал в сторону кабинета Игоря, заглядывая в двери. Ничего подозрительного. Беспокойство не оставляло. Что-то было не так. Дети не шумят, наверху телевизор работает. Не положено. Грета столь ужасного нарушения порядка не могла допустить ни под каким видом. Просмотр телевизионных программ у нее шел по расписанию. Вечером — нормально. Днем — никогда.
Достаточно ясно из кабинета раздался голос Нади:
— Сам иди, нашел прислугу!
Сашка замер у стены: заходить резко расхотелось. Тон был уж очень неприязненный. Со Степными она так никогда не разговаривала. Быстро скользнул на кухню и стал сбоку от двери.
В коридоре раздались шаги, и в кухню вошел уже немолодой полный мужик в расшитой украинской сорочке и форменных милицейских брюках. Чтобы сомнений не оставалось, еще и кобура с пистолетом в специальных ремнях для скрытой носки. По сторонам он не смотрел и целеустремленно направлялся к холодильнику.
Не раздумывая, ударил прикладом сзади и, придержав падающее тело, осторожно опустил на пол. Старательно скрутил руки и ноги извлеченным из кармана скотчем. Заодно и рот заклеил. Извлек из кобуры пистолет и проверил. Все нормально. АБМ для работы в помещении и при наличии в комнате посторонних приспособлен слабо. Не хватает еще кого зацепить. А «макар» в самый раз.
Странные все-таки люди полковники с генералами. Табельное оружие с собой брать запрещали, а автомат — пожалуйста. С какого склада он сперт, что никто не волнуется об обнаружении недостачи?
Он прошел к кабинету, пнул дверь и ворвался внутрь, готовый стрелять. Полный кворум. Игорь за столом, с недовольной рожей. Грета рядом. У окна Надя и незнакомый тип с очень характерными глазами опера и кобурой под мышкой. Пиджак висит на стуле, и все прекрасно видно.
— Лечь лицом вниз, руки за голову! — скомандовал, держа его на прицеле.
— Ты будешь стрелять в офицера милиции? — очень спокойным тоном спросил тот, не делая попытки встать.
— Проверим? На счете «три» начинаю. Раз!
Надя неожиданно поднялась и с азартной улыбкой двинула опера по голове неизвестно откуда извлеченным коротким деревянным дрыном. Тот странно вякнул и упал вперед.
Наверняка давно и без него прикидывала, вон специально где-то подобрала деревяшку. Дорвалась, в конце концов, до реальных боевых действий.
— Надежда! — укоризненно сказал Сашка, присаживаясь на корточки и щупая пульс. Полным именем он ее именовал редко. Исключительно демонстрируя недовольство. — Думай все-таки, с какой силой бить.
Она хмыкнула и оправдываться не стала. А ведь логично — тебе стрелять можно, а я просто слегка приголубила по башке.
Жив. Убивать посторонних он совершенно не собирался. Они просто выполняли приказы начальства. Точно как он. Прострелил бы колено в крайнем случае, и все. Однако этому тоже спеленал руки и ноги. Рот затыкать не стал: пусть дышит. Скотча еще на полсотни пленных хватит.
— Еще кто-то есть, кроме вышедшего на кухню?
— Нет, — сразу ответил Игорь, — но через час смена должна подъехать. В первые дни они сильно настороже были, потом успокоились и не особо озираются. Могут позволить себе слегка опоздать, но не гарантированно. А второго ты тоже?
— Костя где?
— Наверху.
— У тебя десять минут, — сказал Наде, — собери необходимые вещи — и Костю вниз. Уходим.
Не дожидаясь дальнейших указаний, она выбежала. Хорошая девочка. Папу слушается беспрекословно. Когда сама хочет.
— Я помогу, — сказала Грета, собираясь следовать за ней.
— Подожди!
Он помялся, пытаясь сформулировать, чего хочет. Так и не придумал, как высказаться поделикатнее.
— Я когда приезжал в Верный, всегда к Гале на могилу ходил. Глупо, но рассказывал про жизнь, про детей. Собственно, если там что-то есть и она слышит, должна все прекрасно знать. Но мне всегда казалось, что лучше посетить. Не думаю, что доведется еще раз на кладбище попасть. В общем, вы сходите и скажите: я ее помню и свои обещания выполняю.
Грета подождала и, поняв, что продолжения не будет, молча кивнув, вышла.
Сашка плюхнулся на стул, устраиваясь, чтобы видеть через окно ворота во двор. Вытянул гудящие ноги и, подтащив к себе пепельницу, закурил. Игорь с любопытством посмотрел на зажигалку.
В СССР почему-то эти одноразовые не производились. Простейшая вещь и удобная, но именно так и прокалываются разведчики, понял Сашка. В очередной раз показал лишнее. Мелочь, а неприятно. Да и сигареты не местные. Не забыть забрать бычок. Нечего наводить следователей на разные интересные идеи. Проку ноль, зато поставят на вечное наблюдение. Лишние сложности в будущем. Кто его знает, как повернется. Вдруг еще загляну в гости.
— Ты тоже думаешь, я псих? — выдыхая дым и наблюдая за кольцами, повисшими в воздухе, поинтересовался.
— Нет, — твердо ответил Игорь. — Пока мы помним, они живы. Хотя бы для нас. Для меня прозвучало нормально, и не верю, что Грета постеснялась бы высказаться, если бы ее покоробило.
Сашка выложил на стол оба трофейных пистолета. Вынул обоймы и, показав жестом — выдвинь ящик, — отправил их туда.
Передернул затвор, проверяя. Забирать с собой не хотел. Пропажа оружия — трибунал. Этим товарищам и так достанется по самое не могу. Обойдется без дополнительных стволов, хотя и жаль. Но оставлять с патронами глупо.
Вот у генерала с полковником он бы с удовольствием забрал, да они честно выполнили условие прийти на встречу без оружия. Не те люди, чтобы своими руками сработать. Слишком привыкли давать указания.
— Ничего спросить не хочешь? — прервал молчание Сашка, докурив до фильтра и засовывая окурок в карман.
— Зачем? Все равно не ответишь. Главное и так понятно.
— Ну-ну.
— Поскольку неделю назад прибыли, хм, — Игорь посмотрел на связанного, — товарищи, с большой долей уверенности можно догадаться — генеральских погон ты не получил. А вот в покойники записывать рано.
— Хунта оказался быстрее, — равнодушно подтвердил Сашка.
— А? Не люблю эту книгу. «А чем вы занимаетесь?» — передразнил Игорь. — «Как и вся наука — счастьем человеческим». Наука занимается либо изобретением чего-то страшно убойного, либо удовлетворением собственного любопытства за чужие деньги. Иногда из этого потом появляется еще более жуткое и убойное, а изредка случаются товары народного потребления. Про счастье речь не идет.
— Где кончается военная наука и начинается забота о населении? У нас сложно найти. То ли дело буржуи. Я вот недавно просветился — и кисло стало.
Рассказывать, откуда взялась мысль проверить, он не собирался, но быстрый поиск в сцеплении в свободную минуту не оставлял места для сомнений… здесь история совпадала. Хорошим он идиотом смотрелся в глазах Карины, расспрашивая про работу всем известного простейшего прибора.
— В далеком сорок пятом году в США была компания, — Сашка задумался, — забыл название. Они производили локаторы. Или какую-то дрянь для их начинки, не суть важно. Представляешь, частная фирма производила для военных нужд секретное оборудование? Совсем с бдительностью в Америке швах. Локаторы тогда очень продвинутой и секретной технологией считались. Уже было видно — не сегодня, так завтра война кончится, и заказов больше не будет. Вот хозяин и задумался: как жить дальше? А в штате имелся некий головастый Перси Спенсер. Он и подкинул идею. При работе локатора используется электромагнитное излучение сверхвысокой частоты, дающее побочный эффект, — тепло.
— Слышал я байки про поджарившихся рядом с локатором, — отмахнулся Игорь. — Страшилки.
— Это в СССР байки, а злобные империалисты в сорок пятом придумали простейшую вещь. Использовать в различных производствах — от сушки соломинок для коктейлей до тепловой обработки табачных листьев. А с шестьдесят пятого года началось массовое производство, и в любой квартире принялись ставить ящик. Микрогаль называется. Сунул внутрь продукты, нажал три кнопочки — разогрел. Удобно.
— И к чему ты это? — с недоумением спросил Игорь.
— Да просто так. По поводу товаров народного потребления и выросшего благосостояния народа согласно категориям снабжения. Вот почему через сорок пять лет у нас такого не существует? Простейшая вещь, и наверняка эффект прекрасно известен. Да просто купить за бугром и скопировать, в чем сложность? Нам не положено хорошо жить?
— Кто сказал, что они отсутствуют для людей, снабжающихся по первой категории?
— Тоже верно. Чтобы иметь простейшую бытовую технику надо всего-навсего стать маршалом или министром. Остальным и так сойдет. Полуфабрикаты в продаже все одно нечасто попадаются.
В коридоре раздался топот, и в распахнувшуюся дверь влетел Костя. Он подхватил его на руки.
— Мы уезжаем?
— Да. Далеко и надолго. Не боишься?
Сын презрительно хмыкнул. Он мужчина и ничего не боится. Тем более вместе.
— Тогда идем. Грета, — сказал входящей в кабинет жене Игоря, — посидите здесь. Не надо провожать. И если что, простите, честное слово, не хотел вас впутывать. Да, — вспомнил, — в сарае у вас ничего ценного нет?
Степные переглянулись.
— Вроде нет.
— Вот и хорошо. Доверенность у вас все одно сохранилась, если деньги не конфискуют, используйте — разрешаю. — Он хмыкнул. — Рублей триста имеется, страшно разбогатеете. Идем, Костя!
Игорь тяжело поднялся со стула, опираясь на столешницу, и подошел, хромая. От долгого сидения ноги затекли, и неприятно дергало. Неповторимо отвратное ощущение, кто не сталкивался — не объяснить. Столько лет ничего там нет, а все болит. Это не протезы, это нервы исправно сигнализируют в мозг о недовольстве.
Обняв жену за плечи, посмотрел во двор. За окном Саша что-то говорил внимательно его слушающим детям. Костя, не дослушав, шагнул вперед и прижался. Саша погладил его по голове и обнял. Надя переспросила и на ответ показала кулак с большим пальцем. Издалека была видна довольная улыбка. Ей происходящее нравилось.
— Жаль, — сказала Грета, — не умею читать по губам. Он им объясняет то, что нам не захотел.
— А мне нет, — ответил Игорь. — Бегающий с автоматом бывший спецназовец наводит на крайне неприятные мысли.
— Но ведь Саша никого не убил!
— Здесь. Он совсем недавно стрелял. Уж запаха пороха я никогда не забуду. Знаешь, иногда лучше реально быть не в курсе происходящего. Потом с чистой душой рассказываешь правду следователю. Не представляю, куда он мог отправиться. Все. Нет информации.
Во дворе Саша посмотрел на дом и прощально махнул им рукой. Подобрал рюкзак, валяющийся на земле, и повесил на плечо. Все трое зашли в сарай и тщательно закрыли за собой дверь.
— И что дальше? — удивленно спросила Грета. — Он вырыл незаметно для нас подземный ход прямо до Бомбея?
— Вот и мне интересно, — сознался Игорь. — Задняя стенка? Так проще обойти… Не от нас же таится. Какой смысл? Чудеса таинственные. Все люди как люди, один Саша ни в какие ворота не лезет.
В сарае рвануло так, что задребезжали стекла. Дверь от взрыва распахнулась, шарахнув о стену, и внутри стало видно пламя.
— Куда? — хватая за руку, поинтересовался у рванувшейся жены.
— Помочь!
— Нет там никого. Ты что, Сашу не знаешь? Ничего глупее себе невозможно представить, чем коллективное самоубийство. Убить за детей он может запросто, но вести их на смерть — ерунда. Он ведь прекрасно знал и предупредил. Не удивлюсь, если сам и поставил мину. Та еще история, откуда у мента АБМ, взрывчатка и прочие штучки, свободно на дороге не валяющиеся. Он не мог иметь доступа: не та должность. Все, — подчеркнул решительно, — концерт окончен. Я звоню в КГБ, Столярову. Пусть приезжают и ответственно разбираются. С этими, — он показал в сторону опера, — тоже. А сарай пусть горит. Он его подпалил недаром. Если и были какие следы, черта с два теперь обнаружат. Даже не вздумай подходить. Мы ничего не видели. И так нервы на локоть обязательно намотают.