Глава 25. И они все провалятся вниз!

Я дернулся и, зажмурившись, отклонил голову как можно дальше от птицы, но в глубине души понимал, что это бесполезно – через пару минут я ослепну.

Вдруг Скарабек взвизгнула, и я почувствовал, что ворона ослабила хватку, давление на плечо исчезло. Неужели злобная птица улетела? Я осторожно открыл глаза и, к своему удивлению, обнаружил ее лежащей на земле недалеко от дерева. Ворона не двигалась, ее похожие на стекляшки глаза были широко открыты. Что с ней? Птица мертва?

– Тому больно! – снова прошептала Алиса. – Больше не смей его трогать!

Ведьма смотрела на мертвую ворону, не веря своим глазам, а затем повернулась к Алисе.

– Ты! – завопила она. – Это сделала ты!

– Нельзя делать Тому больно, – сказала Алиса. – Он этого не заслуживает. Почему бы тебе не заняться мной?

Скарабек вытащила из-за ремня нож и подошла к Алисе.

– Я сделаю это, девочка! – процедила ведьма сквозь зубы. – Разделаюсь с тобой сама!

– Ты не причинишь мне вреда, – тихо, но уверенно произнесла Алиса. – У тебя просто не хватит сил.

Несколько магов захохотали, но не слишком весело. Привязанная к дереву, девушка была абсолютно беспомощна, а рядом стояла ведьма с ножом в руке – этот смелый вызов казался безумием. Изящный рот Алисы скривился в усмешке; я уже видел такое выражение лица у ее матери, Костлявой Лиззи, перед тем, как она произносила заклинание черной магии.

Вдруг мне показалось, что в позвоночник вонзился осколок льда. Такой холод всегда предвещал появление слуг Тьмы, но сейчас он был в несколько раз сильнее.

К моему глубокому изумлению, Алиса внезапно освободилась от веревки, которой была привязана к дереву, выдернула волосы из-под гвоздя и оказалась лицом к лицу с ведьмой. Из ее изрезанных рук сочилась кровь, но девушка, кажется, не ощущала боли – напротив, она улыбалась, но совсем не по-доброму. От неожиданности Скарабек опустила нож.

Затем Алиса повернулась к ведьме спиной, склонив голову к стволу дерева. Когда она снова обернулась, ее сердитый взгляд не сулил ничего хорошего. Внезапно Скарабек завопила от злости и, взмахнув ножом, бросилась на нее. Не знаю, что произошло потом, потому что ведьма заслонила Алису, но Скарабек вдруг отдернула руку, дико закричав от боли, и рухнула на колени. Когда она, шатаясь, поднялась на ноги, Алиса истерически расхохоталась.

Кажется, ведьма внезапно забыла об Алисе – теперь она медленно приближалась ко мне, по-прежнему держа нож, так что ее намерения были вполне очевидны. Я заметил, что маги уставились на ведьму полными ужаса глазами. Скарабек собиралась искромсать меня на куски и, конечно, забрать себе большие пальцы. Я был страшно напуган.

Взглянув ей в лицо, я сразу понял, почему ведьма так истошно кричала: в левом, зеленом глазу торчал гвоздь, а по щеке струилась кровь. Видимо, Алиса вытащила гвоздь из ствола, а потом вонзила Скарабек точно в глаз. Шатаясь, та шла прямо ко мне, и Конал вдруг чудовищно завизжал. Не знаю, смертельным ли было ее ранение, но у ведьмы хватило сил держать в руке нож. Похоже, меня уже ничто не спасет.

Вдруг откуда-то из недр земли раздался оглушительный грохот и весь окружающий мир будто пришел в движение. Прямо над головой ветви дерева вдруг стали подпрыгивать и качаться, словно ствол трясла гигантская рука. Ведьма в страхе посмотрела наверх, но опасность поджидала ее с другой стороны. Неожиданно в земле появилась огромная трещина: с жутким скрежетом и гулом она расширялась, с невероятной скоростью приближаясь к Скарабек. В последний миг ведьма попыталась отпрыгнуть, но было уже слишком поздно – земля поглотила ее и с громким гулом сомкнулась, прищемив ей левую руку. На поверхности остались лишь пальцы ведьмы.

Истошно каркая, вороны разлетелись в разные стороны; земля дергалась и тряслась, ее поверхность стала прозрачной как океан, лесная почва вздымалась волнами – кажется, они исходили из того места, где стояла Алиса, и даже сквозь всеобщий гул я слышал, как она читает заклинание на Древнем Языке. Маги и их слуги разбежались в разные стороны.

Чудовищная сила гнула деревья под невообразимыми углами, обнажая корни. Но вдруг все резко стихло, будто мир, потрясенный случившимся, задержал дыхание. Теперь двигался только один объект, тишину нарушал один-единственный звук: кружась и раскинув руки, из которых по-прежнему текла кровь, на траве танцевала Алиса. Глаза девушки были закрыты, она улыбалась и что-то напевала себе под нос. Затем она закружилась быстрее и запела чуть громче. Я смог расслышать слова ее песни:

Алиса захихикала и повторила последнюю строчку, которая ей явно понравилась: «И они все провалятся вниз!» Неожиданно она потеряла равновесие, но, упав на землю, продолжала смеяться, запрокинув голову. Потом она затихла, и ее лицо приняло торжественное выражение. Девушка подползла ко мне, наши носы почти коснулись друг друга.

– Я могу сделать так, чтобы они все провалились вниз, Том. Грималкин самая сильная из них – но я и с ней могу сделать то же самое. Ты мне веришь?

Она внимательно смотрела мне прямо в глаза. Чтобы не спорить, я молча кивнул. Запястья все еще горели и пульсировали, к горлу подкатывала желчь, и казалось, что меня вот-вот вырвет. Алиса наклонилась и зубами разорвала веревку освободив мне руки – я взвыл от боли.

Вздохнув с облегчением, я стал растирать запястья. В тот момент мне было все равно, что она использовала черную магию, – оказавшись в объятиях смерти, я все-таки сумел выжить.

Затем Алиса обвела пальцами вокруг моего левого запястья: я почувствовал острую боль и покалывание, которое распространилось из пальцев по всей руке, но через несколько секунд пульсирующая боль стала утихать. Она проделала то же самое с правой рукой, а потом обхватила меня за спину и помогла подняться на ноги.

– Сможешь идти, Том? – спросила девушка.

Я кивнул.

– Лучше поскорее убраться отсюда. Маги скоро придут в себя, ведь они привыкли иметь дело с темными силами.

Я внимательно посмотрел на Алису: если бы не седые волосы, она казалась абсолютно нормальной.

– Тебе лучше, Алиса?

Она закусила верхнюю губу и покачала головой, глаза ее наполнились слезами:

– Лучше? Мне никогда не станет лучше, Том. Но я хочу быть с тобой, хочу этого больше всего на свете. Только это и спасло нас обоих.

Я вздохнул и покачал головой:

– Нам нужно все обсудить. Откуда у тебя эта сила?

– Не сейчас, Том. Мне нужно время. Когда мы вернемся, нам не будет покоя после всего, что произошло. Завтра ночью приходи в мою комнату, и я расскажу все, что смогу. Это правда, что вы заточили дьявола?

Я кивнул:

– Правда. Мы снова свободны, Алиса.

Она улыбнулась и взяла меня за руку:

– Том, у нас не слишком много времени, чтобы придумать, как расправиться с ним раз и навсегда.

Я нахмурился.

– Но сначала нам нужно вернуться в особняк Шея, – сказал я. – После всего, что произошло в курятнике, не думаю, что он будет рад нас видеть. Ты помнишь, что там случилось?..

Алиса с грустью кивнула:

– Я все помню. Попытаюсь завтра все объяснить.

Уходя, я обернулся: несколько ворон клевали что-то на траве. Одна из них, вспорхнув, низко пролетела над нами, прежде чем приземлиться на ветку дерева, – она несла в клюве палец мертвой ведьмы.

Я еще крепче сжал руку Алисы. Как хорошо, что мы снова вместе!

Когда мы вернулись домой, потребовались все мои способности, чтобы умерить гнев Шея; с помощью Ведьмака мне наконец удалось убедить землевладельца и его стражников, что ночью Алиса находилась под действием заклинания, но сейчас пришла в себя.

Буря негодования стихла, но мы решили пока не рассказывать учителю всей правды. Я знал, что ему не терпится выяснить, что же произошло, но сейчас было не самое подходящее время для расспросов.

Нам даже не пришлось объяснять, откуда взялись раны на запястьях – к тому моменту, когда мы добрались до дома, они почты зажили, не оставив ни одного шрама. Исцеление ран было добрым делом, но вот обрести столь невероятную силу Алиса могла лишь прибегнув к черной магии. Несмотря на сильную усталость, остаток ночи я почти не спал.

Утром гонец из Дублина привез срочные вести о войне. Ведьмак сам пришел ко мне, чтобы рассказать о них:

– Хорошие новости, парень, очень хорошие! Наше войско одержало победу в большом сражении к северу от Пристауна, враги в панике бежали к южной границе Графства. Теперь они отступают, и мы можем вернуться домой. Я отстрою дом заново и начну писать книги для новой библиотеки! – В глазах старика блестели слезы радости и надежды.

Однако, несмотря на хорошие вести, я страшился предстоящего разговора с Алисой. На этот раз я даже не потрудился постучать в ее дверь – она уже ждала меня, а мне совсем не хотелось случайно разбудить Ведьмака, который спал в комнате чуть дальше по коридору.

Девушка сидела на кровати и смотрела в темноту за окном. Когда я вошел, тихо прикрыв за собой дверь, она обернулась и улыбнулась. Я взял со столика свечу, поставил ее на подоконник и сел на стул напротив Алисы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Хорошо, Том. По крайней мере, не так плохо, пока я не думаю о том, что случилось.

– Мы можем об этом поговорить, хочешь?

– Хочу я об этом говорить или нет, не имеет значения. Ты заслуживаешь того, чтобы знать правду. Потом сам решишь, хочешь ли ты по-прежнему быть моим другом.

– Что бы ты мне ни рассказала, я навсегда останусь твоим другом, – твердо ответил я. – Мы слишком много пережили вместе, чтобы теперь пойти разными дорогами. Мы нужны друг другу, чтобы выжить. Если бы не ты, я был бы уже мертв – ведьма разрезала бы меня на кусочки и скормила воронам.

– Я не могу изменить того, что совершила, и не стала бы этого делать, даже если бы смогла, иначе я бы навсегда потеряла тебя и свою жизнь… Но мне это понравилось, Том. В этом весь ужас. Мне понравилось убийство ведьмы. Раньше, когда я убивала какое-то создание Тьмы, мне становилось очень плохо – но только не в этот раз. Мне понравилось испытывать свою силу и побеждать. Я изменилась. Теперь я похожа на Грималкин – она чувствует себя точно так же. Она любит сражаться! Я совершила убийство, но мне все равно!

– Это из-за того, что ты слишком много времени провела во Тьме, разве не так? – тихо спросил я. – Это тебя изменило?

– Должно быть, Том, и я ничего не могу с этим поделать. Когда я вернулась из Тьмы, то сначала не могла поверить в реальность происходящего. Я думала, что все еще нахожусь там. Именно поэтому я в страхе убегала от тебя. Слуги дьявола часто проделывали со мной такие штучки. Однажды я уже думала, что снова вернулась в наш мир: тогда я увидела тебя на окраине леса и действительно поверила, что это ты – ты улыбнулся и сжал мою руку, – но это была ловушка. Ты постепенно превратился в дьявола: я видела, как изменилось твое лицо, а на лбу появились изогнутые рога, – тут я поняла, что все еще нахожусь во Тьме. Поэтому я и решила, что слова Пана – очередная ловушка и снова произойдет то же самое. Я думала, ты дьявол в человеческом облике.

Я кивнул. Я-то боялся, что Алиса сошла с ума, но теперь ее слова все разъяснили: реакция девушки была естественной для человека, полагающего, что окружающий мир нереален, что это иллюзия, созданная Тьмой.

– Но как ты поняла, что я настоящий? – спросил я. – Даже несмотря на то что меня привязали к дереву и собирались убить, это могла быть ловушка.

– Когда дьявол утащил меня во Тьму, он притворялся тобой, но его руки всегда были закрыты. А там, в лесу, когда они разорвали твою рубашку, я увидела шрамы на твоей руке. Этот знак имеет для нас обоих особое значение, и его не может подделать даже сам дьявол!

Шрамы, которые Алиса оставила на моей руке, никогда не пропадали – клеймо означало, что я принадлежу именно ей, а не другой ведьме. Я кивнул, но затем вспомнил кое о чем еще:

– Алиса, а что произошло в курятнике? Как ты это объяснишь? Зачем ты это сделала?

Девушка вздрогнула – я наклонился и положил руку ей на плечо. Она долго молчала, прежде чем ответить.

– Я хотела сбежать и направлялась к стене. Но потом я почуяла запах свежей крови, бегущей по их венам, и не смогла сдержаться. Не смогла обуздать внезапную жажду крови. Тьма изменила меня, Том. Я уже другая, ведь так? Думаю, теперь я сама принадлежу Тьме. Что, если я больше не смогу пересечь текущую воду? Старина Грегори тут же обо всем догадается!

Это действительно внушало беспокойство. Если у учителя появится серьезное доказательство, что Алиса теперь злая ведьма, остаток жизни она проведет в заточении в яме; то, что она наш друг и совершила много хороших поступков, значения не имеет – он обязательно выполнит свой долг.

Тут я вспомнил слова мамы. Алиса родилась с сердцем ведьмы, и от этого не уйти.

Потом мама добавила, что существует несколько типов ведьм: Алиса может стать не доброй и не злой, а кем-то посередине.

В последнем я нисколько не сомневался. Но возможно ли, что Алиса станет злой ведьмой, но по-прежнему останется моим союзником, как Грималкин? У меня был еще один вопрос:

– Алиса, откуда у тебя такая сила? Она появилась оттого, что ты так много времени провела во Тьме?

Девушка кивнула, но ее явно мучили сомнения. На секунду мне показалось, что она что-то скрывает, но потом она медленно произнесла:

– Думаю, я приобрела ее, пока находилась в логове Врага. – Она подняла на меня глаза. – Но я всегда обладала большей силой, чем ты думал, Том. Кое-кто предостерег меня, чтобы я ее не использовала, велел похоронить ее глубоко внутри и постараться о ней забыть. Ты знаешь почему, Том?

Я покачал головой.

– Потому что каждый раз, когда ты прибегаешь к черной магии, ты меняешься. Шаг за шагом ты приближаешься к Тьме, пока однажды не становишься ее частью. После этого ты теряешь себя и перестаешь быть тем, кем был. Навсегда.

Теперь я понял, почему Ведьмак так боялся за нас обоих. Я вспомнил, что ответила мама, когда я пожаловался на то, что ведьмаки обречены на одиночество.

Тогда я не совсем понял смысл этих слов, но теперь все стало ясно. Она имела в виду честность и искру добра в душе, которые делают человека тем, кто он есть. Если однажды он утрачивает эти качества, то теряет себя самого и становится одиноким, а его душу поглощает Тьма…

…Я вновь записал эту историю по памяти, лишь изредка пользуясь тетрадью. Завтра мы отправляемся обратно в Графство. Но сначала нужно пересечь Ирландию: на нашем пути будет много рек и ручьев – сможет ли Алиса их преодолеть? Время покажет.

Ведьмак ничего о моих сомнениях не знает, впервые за последние два года он кажется сильным и бодрым. У нас осталась большая часть денег, которые мы заработали в Дублине, изгоняя стенателей. Учитель хочет перестроить на них наш старый дом – он решил начать с крыши, кухни и библиотеки.

О Грималкин мы больше ничего не слышали. Остается только надеяться, что ей удалось спастись, убив своих преследователей, и что голова дьявола по-прежнему у нее.

Помимо посоха и серебряной цепи у меня появилось третье оружие – Клинок Судьбы, который мне отдал Кухулин. Его острое лезвие поможет защититься от обитателей Тьмы, которые захотят отомстить за заточение дьявола.

Близок тот день, когда я закончу обучение и стану ведьмаком, и я намерен быть таким же знатоком своего ремесла, как мой учитель. К тому же от мамы я унаследовал особый дар. Тьма может преследовать меня, но придет время, когда пророчество сбудется. Как предсказывали мама и Грималкин, я стану охотником за чудовищами и создания Тьмы будут убегать от меня. Скоро наступит мое время, и этот день не за горами.

Война навсегда изменила Графство, хотя там по-прежнему обитают слуги Тьмы. Но я надеюсь, что моей семье удалось выжить.

Несмотря на все, что произошло, я все еще ученик Ведьмака. И сейчас мы направляемся в Чипенден. Мы наконец-то возвращаемся домой.