ГЛАВА 7
Матильда…
Она прибилась к нашей наемной банде рутьеров, где-то на просторах Великой Римской империи, еще до компании при Нейсе. Сейчас даже и не упомню где… Со временем сблизилась со мной и перешла в разряд походно-полевой жены, а затем, как-то незаметно, смогла заполучить в свои руки кусочек моего сердца. А в итоге, стала матерью детей бастарда Жана VI конта Арманьяка и самым дорогим для него человеком. А вот законной женой стать не успела. Впрочем, и не могла…
Я всегда удивлялся тому, как Мати естественно смотрелась во всех своих ипостасях. Будучи маркитанткой, она не покладая рук обстирывала наемников, не пугалась и не чуралась крепкого словца и вполне уверенно обирала трупы на поле боя. Став походно-походно полевой женой, она искусно окружала меня столь необходимым для солдата уютом, ни на каплю не преступая пределы дозволенного, но, тем не менее, столь же искусно и уверенно, использовала преимущества своего нового положения. Перейдя в разряд жены и госпожи, пусть даже неформальной, Матильда уже ничем не отличалась от дворянок, и даже самый внимательный знаток нравов, не смог бы ее причислить к простолюдинке.
При этом она никогда у меня ничего не просила, умея поставить дело так, что я сам все давал…
Я неожиданно почувствовал резкую боль в ладони и обнаружил, что сжимаю в кулаке небольшой золотой медальон, до крови врезавшийся своими острыми углами в кожу.
Медальон… Раньше я его не видел, а нашел совершенно случайно, когда съедаемый тоской просматривал личные вещи Матильды. Медальон скрывал в себе миниатюрный портрет очень красивой женщины, несомненно, дворянки, облаченной в строгий старинный наряд. И эта женщина на портрете была почти копией Матильды. Как понять эту загадку я не знаю, могу только подозревать, что… что…
— Дьявол и преисподняя!!! — позади меня раздался рев Логана и грохот посуды. — Определенно, я отказываюсь вас понимать, ваше сиятельство!..
Я обернулся и увидел, как скотт разъяренно дырявит кинжалом серебряное блюдо с паштетом.
Тук убедился, что я обратил на него внимание и зло прошипел:
— Думаю, нам самое время объясниться, монсьор…
Луиджи и Пьетро, привлеченные шумом, показались в каюте и мгновенно оценив обстановку, исчезли. Парни на диво сообразительные и, скорее всего, стали на стражу подле двери, дабы не пропускать визитеров, нежеланных во время разборок господ.
— Говори… — я присел на скамью напротив него и спокойно отхлебнул сидра из кубка.
Логан повысил на меня голос впервые за все время наших отношений, но с недавних пор, я ждал этого. И никак не собираюсь пресекать этот демарш. Тук имеет на него право; как благородный кабальеро, как мой вассал и просто как мой друг.
— Сир… — шотландец старался говорить спокойно, но все равно, ярость и дикое недовольство прослеживались в каждом его слове. — Я хочу знать, почему вы отдали эту сволочь в инквизицию, вместо того чтобы отправить его в ад своей рукой. Мало того! — скотт не сдержался и двинул кулаком по столу, заставив разлететься по сторонам посуду. — Мало того, вы не дали сделать это мне! Черт побери, это мать ваших детей, да что там, эта женщина стала для меня как мать! А вы…
Логан замолчал, горько улыбнулся и твердо отчеканил:
— Сир, я служил вам верой и правдой, был с вами в жизни и на грани смерти, поэтому имею право знать…
— Имеешь…
— В таком случае, я слушаю вас… — Тук закаменел лицом. Он уже влил в себя неимоверное количество вина, но выглядел абсолютно трезвым.
— Для начала, я послушаю тебя. Яви мне свои соображения, по поводу такого моего поступка.
— Нет у меня соображений… — угрюмо буркнул Логан. — Я только знаю, что тот человек, которого я встретил в лесу подле Лектура и с которым прошел долгий путь, ведомый его доблестью, отвагой и благородством, так бы не поступил.
— Ой ли, братец, ой ли… — я искренне вздохнул. Вот ни на каплю не поменялся Логан. Хитрый и расчетливый, отъявленный храбрец, буйный кутила и рубака, верный мне до мозга костей, всем хорош, а вот дальше своего носа не видит и видеть не хочет. Но тут уже ничего не поделаешь…
— Что вы этим хотите сказать, сир?.. — настороженно поинтересовался скотт.
— Если ты думаешь, что я размяк и смалодушничал…
— Нет, но!.. — вскинулся Логан.
— Меня слушай!.. — я процедил эти слова прямо ему в лицо. — И запомни, брошенное по глупости слово, уже можно и не вернуть. Кто убил мою жену и собирался убить моих детей? Отвечать!
— Корнелиус же, иуда, лжеавгустинец, еретик, сволочь, гореть ему в аду… — быстро перечислил Тук.
— Зачем он это сделал?
— Его наняли… — еще секунду назад пылающая праведным гневом физиономия шотландца, стала отображать ожесточенный мыслительный процесс. — За деньги…
— Кто?
— Некий португалец Альфонс, но оный… оный… — в замешательстве пробормотал скотт. — Ваше сиятельство… ваше…
— Ты думаешь, этот Альфонс настоящий заказчик?
— Нет… думаю, нет… — на лице шотландца начало проявляться виноватое выражение.
— Правильно, не он. И этот португалец, тоже может быть посредником. Брат мой. Поверь, решение оставить в живых эту сволочь вынужденное, и доставляет мне воистину адские муки. И будет доставлять всегда. Но убивать его пока нельзя. Никак нельзя, надо вытащить на свет все их змеиное кубло, чтобы каждая сволочь ответила по заслугам. И это сделают церковники. Сам понимаешь, они сделают это гораздо лучше нас. И для нас. Посадить на кол отравителя легко, но тогда истинные виновные останутся безнаказанными, и не успокоятся, пока не доведут свои черные замыслы до конца. Ты этого хочешь?
— Сир… — Логан понурил голову. — Сир, простите меня…
Я хотел сказать, что не виню его, но неожиданно, всего меня поглотила просто дикая злоба. Ты смотри… Любили все они, видите ли, Мадлен. И все поголовно осуждают меня. В отрытую высказать только Логан решился, но я же не слепой, вижу кривые рожи и ощущаю косые взгляды, брошенные мне в спину. И хоть бы одна сука, додумалась об истинных причинах такого моего поступка. Уроды, по-вашему, я не любил ее?!! Да со смертью Мати, из меня как будто душу вынули, извелся уже напрочь, четвертые сутки толком не сплю. Если бы не млядское посольство, я бы этот хренов Мехелен, уже на изнанку вытряхивал. И этот дебил теперь с виноватой мордой сидит. Нагадил в душу и сидит… Да я тебя…
Рука сама по себе нащупала за поясом рукоятку кинжала. Ярость и злость повисла кровавым туманом в глазах, я почти перестал себя контролировать. Не знаю, что бы случилось, но совершенно неожиданно в каюте появилась Земфира, бросила на меня странный взгляд и молча прошла в спальный закуток…
— Братец… — я осторожно выдохнул и почувствовал, как злоба потихоньку уходит. — Я не виню тебя…
— Сир… — Логан смахнул слезу с глаз. — Сир… я только сейчас понял, как сделал вам больно… Клянусь…
— Не надо клясться, все мы люди. У нас еще будет возможность поговорить. А пока оставь меня одного…
Шотландец встал и сгорбившись как столетний старик вышел из каюты. Я проводил его взглядом и потянулся к фляге. Но сразу отдернул руку. В желании хоть как-то забыться, я уже пробовал напиваться, но получилось еще хуже. Обойдусь…
Посидел немного и отправился к кровати. Земфира сидела в уголке, обняв колени и опустив голову и была похожа на нахохлившегося воробушка. После того как мы отчалили из Гуттена, она старалась вести себя как можно незаметней, превратившись в настоящую тень. И постоянно молчала. Впрочем… это я сам не заговаривал с ней…
— Господин… — сирийка подняла на меня глаза.
— Да, воробушек…
— Вы любили ее?
— Да.
— Расскажите мне о ней… — Земфира положила голову мне на колени. — Я хочу понять, за что вы ее любили…
Я хотел ей ответить, но не успел. Скрипнула входная дверь в каюту…
— Монсьор, Веренвен докладывает, что мы достигли заданного места… — раздался осторожный голос Луиджи.
— Понял… — я с трудом погасил в себе очередную вспышку гнева. Да что такое, совсем нервы не держат…
— Мой господин… — сирийка погладила меня по руке. — После того как вы возьмете чью-то кровь, станет легче. Так всегда бывает…
— Надеюсь.
— Господин? — Сирийка умоляюще посмотрела на меня.
— Разрешаю. — Я заставил себя улыбнуться.
— Яа-ху-у-у!!! — девушка вскочила и радостно запрыгала на кровати. — Я обещаю господин, что каждая моя стрела возьмет жизнь франка!
— Особо не радуйся, позже решу, как и где, но можешь уже экипировываться… — я быстро нагнал на свое лицо суровое выражение и прошел к столику с картой. — Луиджи, Пьетро! Передайте команду: всем готовится к бою, и что через час у меня в каюте совет…
Хандра и печаль бесследно испарились. Некогда тосковать. Некогда…
Итак… мы стоим у острова Уэссан. Безлюдный клочок суши, но это как раз совершенно неважный факт. Важно то, что эта груда скал расположилась как раз на входе из Бискайского залива в Английский канал, то бишь Ла-Манш. Посольский неф идет в Дувр, а это означает, что миновать Уэссан просто не сможет. Ну а тут как тут, уже и мы. Конечно, если франки, каким-то фантастическим образом, уже не в Ла-Манше. Что вряд ли, судя по расчетам, они вышли вчера из Ла-Рошели, совершили дневной переход, ночевали у острова Бель-Иль, и сегодня к вечеру должны появиться у Уэссана. Должны, если конечно разведданные верны. В любом случае, ждем…
План прост: налетаем, быстрый абордаж, получаем что нужно и концы в воду. То есть, топим посудину. Самое сложное из этого, правильно сманеврировать, чтобы прицепиться к нефу. Будем надеяться, что Веренвен не подведет, лично я, подобными умениями не обладаю от слова совсем.
Пока все козыри у меня на руках. Шебека гораздо маневренней и быстрей франкской калоши, да и вооружена гораздо лучше. Правда перевес в людях на стороне французиков, но и мои архаровцы не лыком шиты. После артподготовки, в первой волне пойдут профессиональные, специально обученные абордажники, не одну калошу взявшие на свое копье. Люди суровые, проверенные — все из числа моих кригскнехтов, то есть боевых холопов феодальной дружины. Их задача проломить оборону и занять плацдарм на нефе. А вот второй волной пойдут люди уже из наемной дружины, под руководством Логана. Мало кто из них участвовал в абордажах, но как вояки — они выше всяких похвал, думаю справятся. Пока шли к месту, каждый день тренировались, так что теперь каждый знает свой маневр назубок. Да и ласточку мою, я немного модернизировал, как раз для удобства занятия подобными делами.
Ладно, на совете все еще раз обговорим, а пока экипировываться. Ох и не хочется мне над водой в железе скакать, но никуда не денешься, арбалетные болты еще никто не отменял. Так…
— Луиджи, Пьетро, где вы бездельники? А помогать кто мне будет?
Через полчаса я уже стоял перед полированным листом металла и наблюдал в нем такого среднестатистического русского витязя. Ну… это сравнительно конечно. Шлем иерихонка, наручи и поножи, да юшман — как раз из этой оперы. Впрочем, тоже весьма примерно, ибо пришли на Русь с Востока. Вроде как…
А вот пистоли за кушаком и тяжелая марроканская сабля — нимша, подаренная мне Хоттабычем, из образа выбиваются, но тоже не сильно. Да и вообще, мне глубоко все равно. Главное — удобно. Хотя, ежели приведется плюхнуться в воду, не дай Бог, конечно, на дно пойду не хуже свинцового грузила — весит все это железо немало. Но не будем о печальном…
Командный состав уже переминался с ноги на ногу подле моей каюты и я, наконец дал команду начинать. Тут есть один нюанс, никто из них, кроме Логана, пока не знает, кого мы собрались брать на копье. И для чего. Да и тот же Логан, до конца не посвящен во все нюансы. Секретность, ептыть…
— Это франки…
Народ одобрительно заворчал.
— Большой неф, людишек на нем с полторы сотни, не меньше…
Юпп Зельвегер, шеф абордажной команды, громадный и заросший аки медведь, здоровяк, гулко кашлянул в кулак, привлекая мое внимание, и дождавшись кивка забасил:
— Эта… значитца, господин шаутбенахт… повыше нашой, эта… франкская посудина будет. Надоть большой абордажный мостик ладить, да помосты по баку и юту, для стрелков, значитца. Ну и щиты по фальшбортам, ибо оне сверху пулять по нам будуть беспрепятственно…
— Обязательно… — я ему еще раз кивнул и обратился к цейхвахтеру Симеоне. — Взгромоздишь на помосты четыре фальконета, чтобы палубу франка подмести?
— Да, пробовали уже, получилось… — коротко ответил ломбардец. — А что с…
— Никаких бомб и гранат. Работают только верхние фальконеты и исключительно картечью. До моей особой команды, франкская лоханка должна остаться на плаву. И не сгореть.
— А… самих… ентих?.. — опять громыхнул Юпп.
— Режем под корень. Всех без исключения. Пленных не брать, за исключением тех, на кого я укажу. Веренвен…
— Да, господин шаутбенахт… — капитан оторвался взглядом от карты и вытянулся по строевой стойке.
— Скорее всего, они подле острова наладятся ночевать. Ты эти места знаешь, подумай где франки могут стать. Ночью же, они не пойдут дальше?
— Не… — замотал головой Тиль. — Не пойдут. А станут вот тутой, им способней тутой… — палец капитана ткнул в карту. — Бухта удобная, защищенная от ветра. А мы тутой, значитца, с обратной стороны.
— Понятно. Пошлешь наблюдателей. И еще…
Где-то еще с час, я обсуждал все нюансы, а потом скомандовал готовиться и вышел на палубу.
На ней уже вовсю шла работа. Из трюма достали детали разобранных помостов и абордажного мостика и теперь деловито стучали молотками, собирая их в рабочее состояние.
Моя придумка, как раз и проверим, как сработает. Древние римляне и иже с ними, изобрели корвус, это такая хрень, типа моста с крюком, которым он цеплялся за вражеский корапь, но на моей ласточке, его притулить негде, особенно с носа, где он и предназначен стоять. Поэтому, я его творчески переработал. Теперь он меньше размерами, разборной и находится посередине палубы, с возможностью откидываться по обеим сторонам.
Громоздкая и тяжелая зараза, вместе со стрелковыми помостами и прочими конструкциями, очень много места в трюме занимает, да и в собранном виде ограничивает работу грот-мачты, но зато, по нему, абордажной партии легко взобраться к врагу в гости. Опять же, пока только теоретически, в деле его мы еще не пробовали…
— Мой господин, я готова… — ко мне подошла Земфира. Девушка опять приняла вид сарацинского воина и прихватила помимо лука, еще и целых три колчана со стрелами. М-да, очередями что ли палить собралась? И куда же ее пристроить?..
— Сир… — Луиджи коротко мне поклонился. — Мы с братом, можем присмотреть за госпожой Земфирой. На баке, на мостике для стрелков. Или на юте.
— Павезы возьмите, да прикрывайте ее хорошенько… — я внутренне улыбнулся хитрости своих пажей. Парни отлично знают, как заработать мое расположение. Впрочем, все равно это хрень. Земфира не представляет собой ровно никакой боевой ценности, причем, для ее прикрытия, я вынужден отвлекать пару, уже вполне сформировавшихся бойцов. Больше такого не повторится, баба должна сидеть дома, нянчить детей и ублажать мужа. Ну да ладно…
Корабль потихоньку стал преображаться, превращаясь в жутко некрасивую конструкцию. Что мне, как серпом по яйцам — не люблю уродства. Одно утешение, что эти конструкции очень узкофункциональные по своей сути и после использования, опять отправятся в трюм.
— Ну что братец, отведаем франкской кровушки? — я толкнул локтем Логана. Скотт после нашего разговора совсем приуныл и стал похож на постящегося монаха.
— Сир…
— Не бери в голову…
— Я был неправ, монсьор… — скотт криво улыбнулся. — Приношу свои глубокие извинения…
— Принимаю. Как твои, готовы?
— Всегда! — отрапортовал шотландец и показал пальцем на палубу. Дружинники сидели кучкой, в стороне от остальной команды, уже полностью готовые к бою, и спокойно травили байки. Что-то там про единорогов и девственниц.
— Вижу. Хочешь знать, что мы должны взять с нефа?
— Письма к кингу? — Тук проявил догадливость.
— И их тоже. Но главное… — я сделал паузу, чтобы посильней заинтриговать скотта. — Главное, в пяти сундуках. Золото, примерно на двести тысяч турских ливров.
— Сколько?!! — глаза Логана выкатились из своих орбит. — Да на эти деньги можно целую армию снарядить! Зачем их везут кингу? Паук сбрендил?
— Пятьдесят — это ежегодный пенсион Эдуарду от Паука. А остальное, как раз на армию. Луи предлагает этими деньгами оплатить вторжение бриттов в Бургундские Нидерланды. И вдобавок, после победы, обещает оставить за ним крепости по побережью. Да много чего обещает…
— А что мы с золотом сделаем? — с алчным выражением лица, осторожненько поинтересовался Логан.
— Позже узнаешь братец… — я глянул на разочарованную морду шотландца и добавил. — Не кривись, наша доля от нас не уйдет…
— Вашсиятельство!!! — на мостик взобрался Питер ван Риис и протянул ко мне поднос. — Война войной, а пожрать вовремя завсегда надобно. — Я блинцов с креветками и рублеными яйцами наделал. Отведайте, горяченькие еще. Когда еще супостат подойдет, давно с дерьмом успеет выйти…
Я протянул руку к свернутым конвертиками блинам, но так их не взял. На скале возле берега показался юнга и надсаживаясь заорал:
— Иду-у-ут!!! Иду-у-ут!.. Вижу-у-у на горизонте!!! Два-а-а, два корабля…
Глаза абсолютно всех на корабле сошлись на мне.
— Что застыли? — рявкнул я, после паузы. — Продолжаем готовиться. Веренвен, прикажи спустить ялик. Сам хочу посмотреть… Логан, ты и твои эскудеро, Веренвен, Симеоне, со мной…
