Глава 18

До сессии и окончания учебного года оставались считанные дни, а для кого-то это вообще были последние, выпускные, экзамены. Так что мы с головой погрузились в учебу. Даже Горыныча реже стали навещать, поскольку времени не оставалось. Фантом обижался и ворчал, сердито выдыхая дым из всех ноздрей, но…

— Зато уже совсем скоро появятся малыши, — утешила я его. — Будешь нянем.

— Каким таким нянем?! — возмутилась средняя голова.

— Мы так не договаривались! — поддержала его левая.

— Папа мы! — важно заявила правая. — Папа раз, папа два, папа три!

— Да! Точно! — закивали две другие.

— Хорошо-хорошо! — согласилась я. — Мы с Карелом не возражаем. Вы будете папой, а мы…

— А вы, так и быть, можете поработать нянями! — вылупились на меня шесть огромных круглых глаз, ожидая возражений.

— Ладно, — хмыкнул напарник и потащил меня к выходу.

В один из жарких вечеров я возвращалась в школу после урока пластики у танцовщицы. Мадам сегодня была не в духе и всю душу из меня вынула, заставляя по сто раз отрабатывать движение, которое, как она считала, мне не удается. Поэтому я брела, едва переставляя ноги, совершенно не глядя по сторонам. До ВШБ было уже недалеко, но я решила свернуть и зайти за морсом или лимонадом, чтобы отнести в общежитие. Внезапно свалившаяся жара душила, расплавляя мозг. А ведь нужно еще посидеть над учебниками.

— Госпожа! Госпожа! — окликнул меня женский голос из сумрачного переулка. — Помогите, пожалуйста, тут кошку привязали…

— Что? — устало вгляделась я в том направлении.

— Кошку запутали чем-то, а я плохо вижу в темноте и никак не могу ей лапки развязать, — пояснила женщина.

И точно, раздалось жалобное мяуканье, шипение и болезненный возглас, так как животное, похоже, вцепилось в руки спасительницы когтями. Обреченно вздохнув, я откинула косу на спину и побрела на помощь. Пройдя немного вперед, увидела сидящую на корточках бедно одетую женщину средних лет, которая придерживала худую кошку.

— Что тут? — присела я рядом и зажгла маленький пульсар над головой, чтобы осветить картину.

— Да не знаю я, госпожа. Шла мимо, а тут вот… — затараторила горожанка и встала. — Вы ведь магичка, может, вам удастся ее выпутать? А то она мне все руки уже разодрала. А я не могу проволоку снять с лапок…

— Сейчас. — Я наклонилась ниже, чтобы рассмотреть, чем связана кошка.

А в следующую секунду мой затылок взорвался болью, и в глазах померкло.

Очнулась я от того, что в голове словно отбойный молоток работал. Во рту пересохло и ощущался мерзкий горький привкус, руки и ноги затекли, в шею впивалось что-то твердое, а глаза оказались туго завязаны. Я попыталась выпрямиться, но… Та-а-ак! Последнее, что я помню, это облезлая худая кошка, глядящая на меня круглыми испуганными глазами, женщина за спиной, которая до того пыталась это животное выпутать…

Ну и ну. Меня похитили, что ли? Совсем спятили: мага и ведьму оглушить и украсть? Ну погодите! Сейчас я…

Никакого «сейчас» не произошло. Сколько ни пыталась призвать силу, все было впустую. Я чувствовала себя так, как когда-то дома, на Земле, когда была обычным человеком без малейшей искры магического дара.

Лежала я на чем-то холодном и твердом, судя по ощущениям — на каменном полу, и все тело уже заледенело. Выпрямиться или распутаться не было ни малейшей возможности, так как меня обмотали веревкой, превратив в подобие гусеницы, для верности еще связав щиколотки и кисти рук отдельно. Снять повязку с глаз тоже не удалось, я только щеку ободрала и едва не вырвала с мясом сережку из уха, ерзая головой по шероховатому полу в надежде, что так удастся освободиться и осмотреться.

Внезапно прозвучали тяжелые шаги, потом скрежет поворачиваемого ключа и скрип несмазанных дверных петель.

— Ну что? Очухалась? — насмешливо спросил подошедший ко мне мужчина.

— Вы кто? — хрипло спросила я и закашлялась. — Жить надоело?

— Молчи, тварь! — прозвучал грубый ответ, а потом я задохнулась от боли, так как этот гад пнул меня.

С минуту я пыталась отдышаться, чувствуя на себе тяжелый ненавидящий взгляд.

— Можешь не трепыхаться, гадина, — хмыкнул мужик. — Все равно ничего не выйдет. Антимагический ошейник, плюс в тебя влили блокирующий отвар.

— И зачем же все вместе? — поинтересовалась я, снова получив возможность говорить.

— А чтобы с гарантией. Можешь забыть про свои штучки, а совсем скоро мы тебя вывезем и упокоим.

— И чем же я вам не угодила? — попыталась я прощупать почву.

— Всем! Нечего было лезть куда не надо. Каждый зарабатывает как может, а из-за тебя мы понесли такие убытки, что тебе и не снилось. Из-за твоих чар невозможно вскрыть ни одно доходное место, — пояснил он, догадавшись, что я не понимаю.

— И вы вместо воровства и грабежа решили пойти на убийство?

— А кто тебе сказал, что мы раньше этого гнушались? — расхохотался мой собеседник.

— Почему же сразу не убили? Смысл похищать и держать здесь, раз собираетесь от меня избавиться? — задала я вопрос, который, возможно, не стоило бы озвучивать, а то вдруг они тоже так решат. Но хотелось понять: чего ждать, чего бояться?

— А это не тебе решать, ведьма. Кто надо с тобой побеседует, помилуется… Девка ты красивая, а там уж и…

— Уроды! — выплюнула я и тут же снова получила ногой в живот.

— Заткнись! Нам нужны гарантии, что ты точно сдохнешь и даже после смерти ничего никому не скажешь. Отравить тебя не удалось, а оставлять на улицах твой труп чревато. Вы, маги, неизвестно на что способны. Еще не хватало, чтобы тебя потом некромант поднял, а ты ему все сообщила.

— Для того чтобы что-то сообщить, нужно это «что-то» знать, — пробормотала я и уже громче добавила: — Но вот в одном вы правы, покоя вам от меня не видать. Я не я буду, если до скончания веков не стану являться к вам призраком и отравлять вашу никчемную жизнь.

Мне сначала вновь прилетел пинок в живот, но потом похититель явно призадумался. Похоже, о магии он знал не так чтобы много, а потому мог мне поверить.

— Все из-за вас, магов проклятущих! — процедил он. — Приличным людям никакой жизни!

— Приличным? — отдышавшись, фыркнула я. — Да, кстати. Вы своему боссу передайте, что я, пока была в Академии ведьм на практике, освоила там одно чудесное проклятие. Насильник… гм… перестанет быть насильником, как только попытается снасильничать. Уж простите за невольный каламбур.

— Чё? — явно не понял мужик.

— Отсохнет всё под самый корень, — вежливо пояснила я. — Вы же понимаете, любезный, что я не могла оставить без внимания такое чудесное проклятие? Работа у меня опасная, девушка я одинокая… Так что, ежели вашему боссу ценное хозяйство дорого, пусть держит его в штанах.

— Брешешь!

— Думаю, он тоже захочет убедиться, не обманываю ли я. Кто его доверенное лицо? Вы? Хорошо подумайте, что вам дороже: доказать преданность хозяину или остаться мужчиной. Судя по голосу, вам не больше сорока, так что мужская сила еще может пригодиться.

— …! …! …!

Узнала много новых интересных слов. Несмотря на ситуацию, мои врожденные любознательность и вредность даже хотели попросить повторить еще раз помедленнее и выдать мне бумагу с карандашом. Такое нигде не услышишь, а ругаться нужно уметь.

Оставшись в одиночестве, я вновь принялась елозить головой по полу, чтобы попытаться стащить с глаз повязку. Впрочем, безуспешно.

Не знаю, сколько времени прошло, но я успела выдохнуться, покататься по полу, замерзнуть как собака, обругать всё и всех, особенно себя за глупость. Представляю, что сказала бы Аннушка. Наверняка, нечто вроде: «Золотова, вы утомили меня своей способностью влипать в неприятности. Неужели нельзя было повесить на себя щит от физического воздействия? Чему, спрашивается, вы три года учились?»

Хороший вопрос, кстати. Училась я отлично, а попалась как последняя лохушка на приманку в виде добросердечной женщины, спасающей кошку…

Боль в голове и от ударов сволочного похитителя уже прошла, полагаю благодаря тому, что магистр Кариборо поделилась со мной своей кровью. Она ведь обещала, что регенерация у меня теперь будет быстрая. Только вот все тело затекло и одеревенело, да муки — не совести, нет — а осознания собственной глупости грызли и не давали покоя.

Интересно, когда же явится по мою душу главарь?

Но гораздо раньше я услышала хлопанье крыльев за окном. Опаньки! Так тут есть окно? И где?

Я навострила уши, пытаясь на слух определить, откуда доносятся звуки. Вот птица села, скрежет коготков, попискивание… Снова шуршание когтей, но уже не птичьих… Когда мне в руки ткнулся чей-то нос, я едва не заорала с перепугу. Крысы? Мамочки!

Сердце колотилось как сумасшедшее, а мысли в панике метались в голове, не давая сосредоточиться и разобраться в ситуации. Сквозь гул крови в ушах я снова услышала хлопанье крыльев и последующее шуршание. А потом моей щеки коснулась чья-то мордочка, щекоча усами.

— Ну здравствуй, инфаркт! — прошептала я непослушными губами, пытаясь понять, почему крысы не кусаются.

А потом то существо, что щекотало мою щеку усиками, посопело и принялось стаскивать с моих глаз повязку. Что? Меня спасают, что ли? Но кто?!

Когда полоса ткани спала с моего лица, я проморгалась и уставилась в чьи-то блестящие веселые бусинки глаз.

— Машка?! — выдохнула я, когда опознала зверушку в темноте. — Но как?!

Ответа я, разумеется, не дождалась. Фамильяр Мальдина лизнула меня в щеку и скользнула на помощь Шурику, который активно грыз веревки на моих запястьях. А на фоне освещаемого лунами ночного неба виднелся силуэт ворона.

Полностью освободив меня, оба мангуста пофыркали, потыкались носиками в мои руки, после чего вцепились зубками в веревки и поволокли их к стене. Я двигаться пока не могла, поэтому беспомощно наблюдала за тем, как Шурик вскарабкался к решеткам окна и передал мои путы ворону. Тот взял веревку клювом и взлетел, выволакивая ее за собой. Та же участь постигла остальные куски, только с ними помогал второй ворон.

Фамильяр Гастона проскользнул сквозь узкую щель между прутьями, а я позвала шепотом, останавливая второго зверька:

— Машка, погоди!

Мангуста обернулась и быстро подбежала к моему лицу, внимательно уставившись мне в глаза.

— Мальдин, ты меня слышишь? — спросила я, ожидая хоть какого-то сигнала, что друг видит меня через своего фамильяра.

Машкины глаза чуть затуманились, и через секунду я видела уже осмысленный серьезный взгляд человека.

— Мальдин, слушай внимательно! — заторопилась я. — На меня надели антимагический ошейник и напоили блокирующим зельем. Сама я не выберусь и вам ничем помочь не смогу. Скоро сюда должен заявиться главарь этих разбойников, хочет со мной лично поквитаться за то, что я… — рассказав всё, что узнала и что произошло, я отпустила мангуста.

Как только в теле возобновился кровоток, скрипя зубами и постанывая, принялась разминать руки и восстанавливать двигательные функции конечностей. А когда стала приглаживать растрепанные спутанные волосы, обнаружила, что на затылке они слиплись от крови. Вот… твари! Рассекли мне скальп… Если бы не моя нынешняя «неубиваемость», то черта с два я бы очнулась. Как ни странно, ничего не болело и не беспокоило, хотя тот гаденыш пинал меня, не сдерживая сил. Не знаю насчет сломанных ребер, но наверняка отбил мне что-то из внутренних органов, а я ничего… бодрячком. Надо будет купить Аннушке цветы и большую коробку самых вкусных конфет в благодарность за ее щедрость и доброту. Не каждый маг решится дать хоть каплю своей крови кому-то постороннему, а она меня спасла.

Затем я проверила свои амулеты и украшения.

— …! — злобно прошипела я, обнаружив, что с меня сняли всё, что снималось.

Накопители, фенечки, кулон, даже значок школы и то содрали. Не смогли стащить лишь сережки, уж не знаю почему, и два кольца — помолвочное и определяющее яды. Хорошо хоть уши и пальцы мне не отрубили, а то с них сталось бы. Разумеется, забрали и оружие. Даже шпильки и заколки из волос вытащили.

Затем пришла очередь разобраться с антимагическим ошейником. Голыми руками его было не вскрыть, а у меня не осталось даже самой плохонькой булавки или шпильки. Похитители перестраховались и все уволокли.

Как только я смогла встать, прошлась по своей камере, ощупывая стены. Подергала запертую дверь, подошла к зарешеченному окошку, расположенному под потолком. Что делать дальше, было неясно, кроме как сидеть тихо, пока меня не спасут.

А хотя…

Быстро стащив правый сапог, я вынула стельку, под которой у меня была припрятана одна отмычка, являющаяся универсальной, по словам продавца. Хотя сейчас и было уже тепло, я предпочитала по городу в вечерние часы передвигаться в обуви, позволяющей при необходимости ездить верхом. Ведь все зачаровано так, что в мороз не холодно, в зной не жарко. А мои туфли для занятий хранились в доме преподавательницы. Она не возражала, так что нам обеим было вполне удобно.

Вот сейчас и проверим, насколько отмычка из Дарколи универсальна… Какое-то время я возилась с замком, пытаясь его открыть, а когда он щелкнул, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в щелочку. Темный коридор был пуст, но издалека доносились неразборчивые мужские голоса и грубый смех. Определить, сколько там точно народа, мне не удалось, и пробираться к выходу самостоятельно я сочла неразумным, учитывая, что без оружия и магии я как боевая единица — полный ноль. Только тумаков получу и продемонстрирую, что уже не связана. Ведь спеленают заново, а мангусты уже убежали, развязать меня во второй раз будет некому.

Осмыслив все это, я закрыла дверь и, пошерудив в замке, заперла ее. Отмычка вернулась на свое место под стелькой в сапоге, а я принялась ожидать спасителей.

Ждать пришлось около часа. Небо начало окрашиваться румянцем, когда снаружи послышались голоса и тяжелые уверенные шаги. Я с невинным видом встала у стеночки рядом с дверью, сложила руки на груди и принялась ждать встречи лицом к лицу с главарем банды.

— Ну что, ве… — прозвучал насмешливый вопрос вошедшего мужчины. — Что за ррыгр?! Где она?

— Кто?! — уточнил тот мужик, что бил меня. Я узнала его по голосу. — …! Сбежала!

Загрохотали сапоги, мой первый собеседник в этом недружелюбном месте рванул куда-то, и лишь тогда я негромко кашлянула.

— Что?! — пружиной подпрыгнул и обернулся ко мне большой босс.

— Привет, — поздоровалась я и чуть помахала ладонью.

— Освободилась! — хмыкнул молодой, довольно привлекательный мужчина, одетый в пижонистый аляповатый наряд.

— Чуть-чуть, — вежливо улыбнулась я и подцепила указательным пальцем ошейник. — Знаете, это очень некрасиво надевать на девушку такое вульгарное украшение. У вас плохой вкус, господин…?

— Можешь звать меня Красавчик Жан, — изобразил он мне приветливую улыбку. И я бы поверила в то, что он со мной флиртует, если бы не его глаза: два дула винтовки. Того и гляди — убьет.

Но все равно я невольно прыснула от смеха. Блин! Красавчик Жан!

— Что смешного? — поднял он одну бровь и сделал крошечный шажочек в мою сторону.

— Нет-нет! — выставила я перед собой обе ладошки. — Ничего! Абсолютно ничего! Но вы лучше не приближайтесь, Жан. Я девушка нервная, вспыльчивая, а сейчас еще и расстроенная вашим негостеприимством.

— И что же ты можешь без магии и оружия? — сделал он второй шажок.

— Ох, да на что только не способны люди, загнанные в угол, — утрированно печально вздохнула я и, в свою очередь, сделала скользящий шаг в сторону вдоль стены, чтобы восстановить прежнее расстояние между нами.

— Например? — И движение в мою сторону.

— Как минимум покусаю, и вам потом придется делать уколы от бешенства. Сорок штук и все в живот. — И мое перемещение вдоль стены.

— Ты же не собака! — И ухмылка во весь рот.

— Я хуже, Жан. Я ведьма! — И моя гримаска с закатыванием глаз.

— Ведьма без способностей — это обычная баба. А с ними у нас разговор короткий.

— Тоже верно, но мы, ведьмы, народ предусмотрительный. Ваш приятель передал, что вас ожидает, если вздумаете продемонстрировать мне свои мужские способности?

— Передал. Только я не верю. — И снова шаг ко мне.

— Доверяй, но проверяй… Верь не верь… — поцокала я языком и отступила. — Вы ведь не маг, Жан. И уж тем более не ведьма. Откуда вам знать, на что я способна?

— Без своей магии? Да ни на что. — И быстрый взгляд на мои руки.

— Вы уверены, Жан? Вас не смущает то, что меня оставили тут на полу, связанную по рукам и ногам, с сотрясением мозга и дыркой в голове, а встретила вас вполне здоровая и не связанная девушка?

— Смущает, — перестал улыбаться главарь, и из его глаз исчезла напускная доброжелательность. — И где же веревки?

— Фьюить! — развела я руками. — Были, а потом — раз! — и нету.

— Ну что ж… — В пальцах Жана вдруг появился кинжал, который он, похоже, вытряхнул из рукава камзола. Я не успела уловить это движение. — Тогда нам не стоит затягивать нашу, несомненно любезную беседу, Кира.

— Отчего же? — тянула я время, так как почему-то никто из друзей меня не спасал, и это откровенно напрягало.

— Дела, дорогая, дела, — осклабился мужик и рванул в мою сторону.

А я от него. Особо бегать по маленькой камере было негде, так что мне не оставалось ничего иного, как извернуться, пригнуться и кувыркнуться ему под колени, сбивая с ног. Дальше мы катались по полу. Так как кинжал улетел в сторону, то Жан пытался до него дотянуться, я старалась ему в этом помешать, параллельно кусаясь как бешеная белка и царапаясь как не менее бешеная кошка. А он в свою очередь отбивался, стараясь врезать мне по лицу…

При этом вслух я шипела проклятия. Не прокляну, так хоть напугаю.