– Сын цезаря Максимина? – с усмешкой переспросил Юний. – Очень может быть. Только ты забыл уточнить – проклятый сын.

Адонис с угрозой поднял окровавленный меч, зашипел злобно, словно змея:

– Ты лжешь, гладиатор!

Рысь сплюнул под копыта коню:

– Убери меч, дурак. Я все равно достану тебя раньше.

Скривив губы, сын цезаря все ж таки послушался совета, должно быть, не хотел рисковать. Обернулся к напряженно застывшим когортам…

Рысь не дал ему раскрыть рта, заговорил первым:

– Воины! Вы видите перед собой внебрачного сына цезаря Максимина, давно проклятого отцом за распутство и оскорбление величия принцепса! Сегодня, ровно в полдень, я предоставлю вам все доказательства. Жду ваших командиров и выборных представителей в базилике на форуме Максимина.

Юний повернулся и, гордо подняв голову, нарочито медленно зашагал вдоль притихших рядов. Утреннее только что взошедшее солнце золотистыми зайчиками играло на его доспехах.

– Прощайте, воины! – дойдя до конца площади, улыбнулся Рысь. – Да, – он не глядя махнул рукою назад, – последите за… этим. Чтоб не сбежал.

Адонис, как ни странно, не предпринимал никаких демаршей, спокойно сидел себе на коне и кривил губы. А что ему оставалось делать, коли с обеих сторон лошадь взяли под уздцы неприметные серенькие людишки, а какой-то чернобородый нахал с двумя мечами за поясом, встав у седла, ласково попросил юношу не дурить, во избежание попадания случайной стрелы в грудь.

– Видишь ли, уважаемый, на крышах сидят мои лучники, и я бы на твоем месте постарался лишний раз не нервировать их, – откровенно издеваясь, пояснил наглец.

И что после всего этого оставалось делать несостоявшемуся узурпатору? Только молча злобствовать, дожидаясь, когда верные законному легату когорты окружат его плотным, ощетинившимся копьями строем.

Юний давно уже углядел и Илмара, и его людей, и даже рыскавшего в толпе любопытных горожан Табиния. Легат улыбнулся – эти люди знали свое дело. Тем не менее и ему самому следовало поторопиться – узурпатор имел немало сторонников, и если сейчас они стушевались, то к полудню вполне могли оправиться.

– Я окружил его своими людьми, легат, – выскользну из боковой улицы, доложил на ходу Илмар. – Признаться, в твое отсутствие у нас здесь было много работы. Единственное, чего я не предугадал, – это что извращенец совсем обнаглеет и решится на открытое выступление.

– Не такое уж и глупое решение. – Рысь усмехнулся. – Сыграть на эмоциях, на верности воинов цезарю, ошеломить – это могло сработать… Если б я не догадался о юном узурпаторе раньше. Помнишь пожар в библиотеке? И дощечки тренирующегося в письме раба? Я нашел в них много интересного.

– Я выставил охрану к твоему дому и к дому Венты. – Илмар посмотрел по сторонам. – Думаю, в такие времена тебе недостаточно одних телохранителей, кто знает, что там на уме у этого юного придурка?

– Ах, – покачал головой легат. – Если б он был придурком… Столько времени морочить нам голову! Впрочем, не только нам, но и убитому Алтусу. И борьба еще не закончена – твоим людям придется сегодня хорошенько побегать, дружище Илмар. К полудню я должен иметь все доказательства.

Германец ухмыльнулся в усы:

– Жду твоего приказа, господин легат.

– Отправь людей в библиотеку – пусть тщательно проверят все, казалось бы, ненужные свитки, все подозрительное пусть тащат в базилику Максимина, мне.

– Ты решил обосноваться там?

– Да, чтоб не терять зря времени. – Рысь задумчиво погладил бородку. – Еще нескольких человек направь в дом Алтуса… Да, надо будет организовать похороны, все-таки для многих он был требовательным и уважаемым командиром.

– Сделаем.

– Кроме того, обязательно пошли человечка на верфь, пусть узнает, не строилось ли там какого-нибудь неучтенного судна. Если строилось – то когда судно спустили на воду и кто заказчик?

Илмар кивнул.

– Табиний и вся его группа пусть шатается по тавернам, лупанариям, термам, вообще – по людным местам.

– Хорошенькое задание! – пошутил Два Меча. – Сам бы с удовольствием исполнял.

– Пусть распространяют слухи… Какие – Табиния проинструктирую лично.

– Я его пришлю, – еще раз кивнув, Илмар Два Меча со своими людьми скрылся в узенькой подворотне.

Острый солнечный лучик, проникнув через дырку в крыше, упал на лицо спящего – узкое, приятное, молодое, даже скорей юное. Веки юноши дернулись, чуть приоткрылись, моргнули…

– Проснулся? – Сидевшая у стены на лавке кареглазая молодая женщина бросила шитье. – Ты как?

– Уже гораздо лучше, – молодой человек улыбнулся и даже попытался сесть, зашуршал соломой.

– Лежи, лежи, – женщина взяла его за руку.

Юноша улыбнулся и упрямо качнул головой:

– Я должен идти, должен, как ты не понимаешь, Велимера?

Велимера пришурилась:

– И куда ты пойдешь? Я ж тебе говорила, что делается в городе. Вождя нет, большей части войска – тоже, остальные бунтуют. Ты хочешь, чтоб тебя снова столкнули в омут? Хорошо, я возвращалась с пристани… – молодая женщина передернула плечами. – Ты ткнулся головой прямо в мой челн! Ух и испугалась же я, стылый друг Кассий!

– Надо говорить – «милый друг», – улыбнувшись, поправил Кассий. – Да, если б не ты, я бы давно кормил рыб. Но – в городе заговор! – Он вновь встрепенулся. – Я должен предупредить Илмара, должен!

– Ты еще слишком слаб и вряд ли дойдешь.

– Я должен! Понимаешь, Велимера, я легионер, воин, я давал присягу… Да и вообще, есть такое слово – долг!

– Ты просто хочешь побыстрее покинуть меня, – грустно вздохнула хозяйка.

– Да что ты такое говоришь?! – Кассий все ж таки приподнялся, всплеснул руками. – Ты спасла меня, выходила, а теперь говоришь, что я хочу тебя покинуть? А знаешь, о чем я сейчас подумал?

– О чем?

Юноша неожиданно сконфузился и покраснел:

– Так…

– Ну, говори, говори же?

– Я бы хотел жить с тобой в одном доме, – набравшись смелости, тихо произнес Кассий. – Не здесь, в Нордике… Я бы усыновил твоего сына. И… у нас еще были бы дети… и мы с тобой были – семья.

Велимера вдруг опустила голову, всхлипнула:

– Я бы хотела… Но наши…

– Ты свободная женщина! И я… я люблю тебя! Вот.

Кассий притянул ее к себе, обнял и крепко поцеловал в губы. Прошептал:

– Ты отвезешь меня в Нордику на своем челноке.

– Да… но, чуть погодя…

Велимера кивнула, посмотрела лукавым взглядом и, встав посреди хижины, быстро стянула с себя длинное, почти до самых лодыжек, платье…

– Знаешь, – обнимая юношу, прошептала она. – Моих подружек – Забаву, Ласку – тоже зовут замуж римские воины.

Вытянутая зала базилики Максимина едва смогла вместить всех желающих. Сияющий шар солнца висел в середине неба, заливая землю еще не остывшим жаром, а здесь, в базилике, царила прохладная полутьма. Вдруг по всей базилике пролетел гул – в окружении верных ему воинов в залу вошел Адонис, красивый и надменный, одетый в ослепительно дорогую тунику с золоченым поясом и красные, с позолотой сандалии.

Занимавший председательствующее место легат встретил его холодным презрительным взглядом. Впрочем, тут же натянул на лицо вежливую улыбку.

– Ну? – подойдя к трибуне, молодой узурпатор обвел наглым взглядом залу. – Кажется, кто-то хотел здесь предоставить какие-то доказательства собственных полномочий? Могу поклясться – все они напрочь фальшивые!

– Доказательства? – Рысь вскинул глаза. – А их здесь некому предоставлять! Кто ты такой, чтобы их требовать? Сын цезаря Максимина от фригийской рабыни, непризнанный, более того, проклятый собственным отцом за кражу и попытку убийства? Нечего сказать, достойное знамя избрали себе отщепенцы, осмелившиеся пойти против законной власти!

Легат посмотрел в зал, отмечая выстроившихся вдоль стен шеренги верных порядку воинов, улыбнулся и перевел взгляд на Адониса:

– Я, волею римского народа и принцепса легат Нордики всадник Ант Юний Рысь Юстус, от имени народа и цезаря предъявляю тебе обвинения в нарушении законности и порядка.

– Что?! – Узурпатор презрительно расхохотался. – Так ты решил устроить судилище?

– Не я – а все граждане Нордики, – негромко заметил Рысь. – Что же касается суда… или судилища, как ты его назвал, то не забывай, суд есть не что иное, как поиск справедливости, а справедливость, как известно, выражается в праве. Будь спокоен, в свою очередь мы выслушаем и тебя, и лиц, свидетельствующих в твою защиту, буде таковые найдутся. Итак, я начинаю, уважаемые господа!

Адонис хотел было что-то крикнуть, но, уловив настроение толпы, затаился, уселся на скамью в первом ряду, прямо перед трибуной.

– Я кратко расскажу вам обо всей жизни этого человека. – Перед жадным взглядом толпы Рысь внезапно почувствовал себя гладиатором, готовым ринуться в бой, быть может последний. Он собрал в кулак всю свою волю и знания – проигрыша быть не должно. Если у жителей Нордики останется хоть капля сомнения – рано или поздно снова взойдут семена мятежа.

– Бежав от гнева рассерженного отца, – с места в карьер начал Юний, – Адонис прихватил с отцовской виллы немало золота и серебра, что позволило ему какое-то время жить, ни в чем себе не отказывая.

– Ложь! Ложь! – не выдержав, выкрикнул узурпатор.

– Свидетельством чему являются некие грамоты – архив преторского суда, списки которого использовали в качестве учебных пособий будущие юристы в Колонии Агриппина. Оттуда эти списки попали в Нордику вместе с другими документами – к слову, они были уничтожены этим молодым человеком, специально с этой целью устраивавшим кражи и пожары в библиотеке. Сейчас я предоставлю слово свидетелям: сторожу и меднику Кальвизию Рацилу, а также покажу списки с юридических грамот.

Внимательно выслушав свидетелей, полностью подтвердивших слова легата, собравшиеся вновь обратились к судебной речи.

– Адонис бежал в Могонциак, а когда туда пришел, еще не будучи принцепсом, Максимин, в те времена более известный как Максимин Фракиец, подался еще дальше, в Колонию Агриппина, где и продолжал разгульный образ жизни, сколотив банду, грабящую по вечерам неосторожных путников, а также, склонный к распутству, ублажал состоятельных мужчин… Так он и познакомился с неким Авлом Лумицием Алтусом – стареющим центурионом без больших перспектив. Именно Лумиций, похоже, и уговорил своего интимного друга перебраться на край света, в новую, только что устраиваемую колонию – в Нордику. Лумиций не без оснований надеялся на карьеру, ну а на что надеялся Адонис, вы можете спросить у него самого. Скорее всего, люди принцепса напали на его след, да и люди эдила Колонии Агриппина тоже не сидели сложа руки, разбираясь в ночных грабежах.

Узурпатор презрительно молчал.

– Что ж, – пожал плечами легат. – Теперь отвлечемся от предположений. – У нас имеются косвенные свидетели из Колонии Агриппина, некие девушки – Валерия, Регина, Фласка… Чтобы не прерывать слушаний, предлагаю пригласить свидетелей сразу после доклада. Есть возражения? Нет? Прекрасно, тогда я продолжаю. Очутившись здесь, в Нордике, Адонис поначалу думал отсидеться в доме своего покровителя – год, быть может, два, – а потом с первым же кораблем вернуться в более цивилизованные места. Но с течением времени изменил свои планы и стал активно готовить мятеж. Якобы помогал слишком уж много возомнившему о себе Лумицию. Вот только на этом пути совершил маленькую промашку, исходной точкой которой послужило – как и прошедшей ночью – все то же желание пустить пыль в глаза, похоже, наш герой просто не мог без этого. Жизнь взаперти тяготила его, в Нордике оказалось много знакомых из Колонии Агриппина, а обнаруживать себя раньше времени Адонис не хотел. Однако не отказывал себе во многом – в хорошей еде, тайных усладах, красивой одежде, которую всегда обожал. И когда из Германии вернулся «Борей», попросил Лумиция сделать ему подарок – роскошную киосскую ткань, обрывок которой и заставил меня начать расследование. Адонис ведь поначалу старательно играл роль прихлебателя при недалеком Лумиции, даже по его поручению следил за многими из нас. На чем чуть не попался, правда, вовремя сообразил, что к чему, и на всякий случай уничтожил некоего Квинтилия – старого знакомца своего приятеля. А также чуть было не погубил моего человека, Кассия, которому было поручены некоторые дела. Искра мятежа, таким образом, тлела уже давно, тлела бы и дальше, если б наш герой не решил несколько ускорить события. Гней Хирольд что-то заподозрил – нужно было его нейтрализовать или отвлечь, да к тому же представился весьма удобный момент для захвата власти – верные своему долгу когорты со мной во главе отправились в дальний поход, а те, кто был верен Хирольду, под командованием Аврелия Фаста тоже куда-то сгинули. Прекрасно! Теперь нужно было как-то подтолкнуть к выступлению нерешительного Лумиция, а затем – захватить власть самому, для чего и был придуман простой и гениальный ход с якобы прибывшим из Германии кораблем. На самом-то деле «Элизию» строили для некоего Амброзия, честного негоцианта, – он, кстати, тоже выступит как свидетель. А вместе с ним – и гребцы, и работники верфи. Жаль, кормщик сбежал, но, я думаю, здесь все ясно и без него. Итак, я подвожу итоги.

По зале снова пронесся гул, затихший под высокими сводами. Сидевший в первом ряду Адонис вдруг вскочил, дернулся к двери… но был вежливо посажен на место стражей.

– Гай Германик Адонис, внебрачный сын цезаря Максимина, отверженный своим отцом, обвиняется в следующем. Начнем с большего. Во-первых, в оскорблении величия цезаря и покушении на его жизнь! Честно признаюсь, мы здесь вряд ли найдем доказательства по этому делу, кроме разве что собственного признания обвиняемого.

– Не дождетесь!

– Я так и думал. Перейдем к нашим делам. Итак – подготовка заговора, умышленное убийство должностного лица, умышленное убийство Квинтилия, покушение на убийство Кассия, ну и ряд публичных и частных деликтов – кража грамот, устройство пожара, подлог, лжесвидетельствование…

– Ну, хватит, – смачно зевнув, Адонис махнул рукой. – Надоело слушать весь этот бред. Кстати, уважаемый легат осведомлен о том, что я являюсь несовершеннолетним? Да-да, мне еще не исполнилось двадцати пяти лет.

– Согласен, – с улыбкой кивнул Юний. – Ты являешься ограниченно дееспособным… Но эти ограничения касаются лишь контрактов и преторских деликтов, а не всего вышеизложенного.

– Хотите меня казнить? – Адонис рассмеялся неприятным дребезжащим смехом. – А вот не выйдет! Напоминаю, что дело об оскорблении величия принцепса еще не закончено – а это самое страшное обвинение против меня. Следовательно, вы обязаны доставить меня на суд цезаря!

– Доставим, – хмуро пообещал Юний. – К сентябрьским идам вернутся с юга суда. Тогда же мы отправим в Германию корабли – будь уверен, не забудем и про тебя. Зная принцепса, ничуть не сомневаюсь в твоей печальной участи. А до этого посидишь в узилище.

– Посмотрим… – не очень уверенно буркнул Адонис.

По знаку легата стражники вывели его из зала. С улицы донесся разочарованный свист толпы…

Обнаженная Вента прижалась к Юнию, заглядывая в глаза. Улыбнулась:

– Я рада, что все закончилось.

– Закончилось? – Рысь с улыбкой оглядел обитые струящейся тканью стены. – Да нет, все еще только начинается. В Нордике еще очень много дел. Дел – созидательных и очень нужных не только для нас, но и для наших потомков.

Старый слуга осторожно поскребся в дверь:

– К тебе посетитель, господин. Ожидает во внутреннем дворике.

– Кто? – Юний повернулся на ложе.

– Какой-то малец, похоже, из варваров.

– А, – Рысь проворно натянул тунику, – наверное, из селения, с докладом.

Вента с любопытством выглянула в окно и расхохоталась:

– Ну конечно, из селения. Это же Зарко! Что-то он не очень-то весело выглядит.

– Зарко? И что ему надобно? Мог бы доложить Илмару.

Спустившись в атриум, Юний велел слугам позвать посетителя. Отрок вошел, поклонился.

– Присаживайся, – Юний гостеприимно кивнул на резную скамью. – Как в селенье? Схватили лазутчицу?

– Схватили… Бабка Размирица. Воспитательница Горшени, да и не только его. Добрая такая… кто бы подумал… Но я к тебе не за этим.

Легат улыбнулся:

– Ну, тогда говори – зачем?

– Правда, что те ваши воины, которые… ну, которые женятся… могут строить собственный дом?

– Да, это так, – охотно подтвердил Юний. – Ты тоже собрался строиться? Могу посоветовать, где купить кирпич.

– Нет… пока не надо… – Светозар погрустнел. – Наши все равно не очень-то доверяют мне. Да и я уже не хочу больше быть пастухом. У вас, в том отряде, ну, в котором Гавстальд и Вялишвесянин, найдется место?

– Ого! – Легат всплеснул руками. – Что я слышу? Ты, кажется, решил поступить в легион? Верное решение, клянусь Юпитером и Сварогом! Но… Ты хорошо подумал? Быть легионером почетно, но трудно.

– Я не боюсь трудностей, – Зарко покачал головой. – И я решил.

Юний с улыбкой посмотрел на парнишку и, подойдя к стоящему в углу столику, пододвинул чернильницу и каламус.

– Что ж, сейчас напишу для тебя рекомендательное письмо в отряд Гавстальда. – Легат принялся быстро черкать каламусом по пергаментному листку. – Вот! – обернулся он. – Сейчас, просохнет немного… Отдашь Илмару Два Меча. Где его искать – знаешь?

Зарко кивнул.

– Я там указал, чтоб тебе дали наставника. Даже написал – кого именно. О, это достойный человек и очень жесткий учитель. Тебе придется попотеть.

– Я готов… А кто он? Я его знаю?

– Думаю, знаешь, – Рысь неожиданно расхохотался. – Его зовут Кассий.

– Кассий?!

– Ты не рад?

– Не рад?! Да нет, напротив!

– Ну, тогда беги, – взяв со стола, Юний протянул отроку грамоту. – Желаю успешной службы.

Поблагодарив, Зарко бросился было к выходу… но путь ему заступила Вента.

– Кажется, ты не зря интересовался каким-то домом, а? – лукаво прищурилась девушка.

– Домом? Ой. Будь здрава, госпожа!

– Так как? Наверное, уже присмотрел и хозяйку?

Зарко смутился, засопел:

– Да есть… одна девушка. Мы и сговорились уже.

– Вот так, милый! – Вента с улыбкой обернулась к Юнию. – Они уже сговорились. Хорошо, что ты помог этому пареньку.

– Omnes, quantum potes, juva – всем, сколько можешь, помогай!