Глава 15
Июль – август 235 г. Колония Агриппина
Цезарь Август
Отпавшие от нас племена и отдельные лица находили у него убежище. Ему с трудом удавалось скрывать, что он – соперник Рима.
Веллей Патеркул. Римская история
– С тебя причитается! – подавая Юнию руку, рассмеялся Илмар Два Меча. – Дружище Фелиций уж так хотел задержаться в Могонциаке до конца нундин. Не так-то легко было его уговорить!
– Да уж, – подойдя ближе к борту, захохотал Фелиций. Стоявший позади корабельщика слуга держал в руках бронзовый светильник. – Извини, но мы простоим здесь до утра – темно, да и туман. Если б не он, конечно, могли бы попробовать идти и ночью – места знакомые.
– Ничего, – Рысь тряхнул мокрыми от рейнской воды волосами, – думаю, до утра меня все еще будут ловить. А потом предъявят Веруле чей-нибудь обезображенный труп.
– Труп? – алеман вскинул глаза.
– Да не вникай, – усмехнулся Юний. – Это я о своем. Илмар, ты как относишься к Колонии Агриппина?
– Хороший город. Большой, красивый. Вижу, ты собрался туда насовсем?
– Ну, положим, не насовсем. Но какое-то время пожить придется.
– Я там знаю кое-кого, – Илмар ухмыльнулся. – Найдем приют на первое время.
– Так ты – со мной?
– Мне сейчас все равно куда. Лишь бы не за Рейн. Слыхал, как там действуют легионы?
– Да уж… – Рысь махнул рукой и вслед за хозяином спустился в небольшую каюту.
Легионы Максимина Фракийца опустошали правый берег Рейна, словно прожорливая саранча, оставляя после себя лишь пожарища и реки крови. Надо отдать должное новому императору – это весьма действенно предупреждало возможные набеги. Германцы, как и все варвары, признавали и уважали только силу, ни во что не ставя прежнего цезаря Александра, затеявшего с ними переговоры. Вежливость и договор – слабость, сила – все! Что ж, дождались на свои дремучие головы – вот вам сила, радуйтесь, если останетесь в живых.
Утром, едва забрезжил рассвет, «Нумидия» снялась с якоря и, пустив впереди разъездную скафу – туман! – неспешно направилась вниз по реке. На этот раз Фелиций, как видно, заранее нанял охрану – по палубе прохаживались угрюмые мускулистые ребятки с короткими копьями и мечами, а на кормовом ограждении висели круглые кавалерийские щиты. Впрочем, вряд ли сейчас судам угрожала засада – проводимая Максимином политика опустошения сделала свое дело. Юний вовсе не жалел германцев – в конце концов, сами напросились. Единственное, что его тревожило, – это деревня старосты Хильдегавда. Как там Вента? Хотя Флакс, кажется, говорил, что девчонка и ее люди ушли в Паннонию. Интересно, что им там понадобилось?
– На обратном пути? – Фелиций усмехнулся и наполнил бокалы. – Нет, никто не нападал. К тому же у меня была хорошая охрана – в Колонии Агриппина я взял попутчиков, молодых германцев, своих добрых знакомых.
Рысь хмыкнул:
– Германцев опасно брать, какими бы хорошими знакомыми они ни были.
– Этих неопасно, – засмеялся хозяин барки. – Я давно знаю их вожака, Адоберта, сына Гилдуина.
– Кого? – насторожился Юний. – Ты сказал – Адоберта? Тонкий станом, светлоглазый юноша, волосы темно-русые, длинные…
– Да, это именно он и есть! Я высадил его у Серого камня.
– Интересно… – Отхлебнув вина – не фалернского, но все же весьма недурного, – Рысь надолго задумался.
Барочник высадил Адоберта пару недель назад, нет, даже, пожалуй, больше. И тогда же – ни с того ни с его – сорвалась в Паннонию Вента. Адоберт наверняка с нею. Зачем? Впрочем, что он, Рысь, знал о тайных делах этой загадочной девушки? Она ведь ничего толком и не рассказала, так, больше смеялась. Что она делала в Могонциаке, зачем приезжала к старосте Гретарка Хизульфу, что не поделила с трактирщиком Эрлоином? Поди знай. А вообще, это хорошо, что она в Паннонии, там сейчас уж куда спокойней, чем здесь, на правом берегу Рейна. Легионы Максимина Фракийца не знают пощады! А Паннония, что ж… Единственное – далековато. Впрочем, если пройти горами, а затем проплыть по Данувию краем Реции и Норика – не так уж и долго будет. Декады за полторы вполне можно добраться, а если поспешить, то и раньше.
Эх, Вента, Вента… Вот уж никак не думал не гадал Рысь, что здесь, в Германиях, встретит свое счастье… а может быть – и несчастье, ведь кто, кроме богов, знает наперед людские судьбы?
В Колонию Агриппина они добрались на четвертый день, к полудню. Дошли без всяких приключений, если не считать грозы, которую переждали у плеса. Сильная случилась гроза, основательная, с глухими раскатами грома и синими блестящими молниями. Видать, громовержец Юпитер на кого-то сильно разгневался. Не на нового ли цезаря?
Город, основанный полководцем Августа Агриппой, и в самом деле оказался большим, куда больше Могонциака, и очень красивым, как и положено столице провинции. Величественный, с беломраморной колоннадой, дворец наместника, храмы под золочеными куполами, театр, акведук, пристань – и людской гомон. По большей части говорили по-латыни – из Рима, привлеченные низкими налогами и благодатными почвами, сюда переселилось множество крестьян и торговцев, плюс к ним еще и чиновники, и жрецы. Иногда в толпе слышался и германский говор – вот уже около трех веков здесь проживали дружественные римлянам убии, в честь них первоначальное поселение даже и называлось Оппидум Убиорум. Это уже потом родившаяся здесь Агриппина, жена Клавдия и мать Нерона, склонила венценосного супруга дать ее родному городу статус колонии. С тех пор Оппидум Убиорум и называется латинской Колонией Клавдия алтаря Агриппины – или сокращенно Колония Агриппина. Уж совсем кратко – Колония, на германском наречии – Кельн.
– Кто такие? – грубо спросил загородивший дорогу Юнию портовый служитель – круглоголовый коротышка в длинной голубой тунике и, несмотря на жару, в плаще из тонкой ткани. За спиной служителя маячили четверо стражников в блестящих, украшенных куцыми плюмажиками шлемах.
– Авл Помпоний, юрист из Нарбоннской Галлии, – небрежно представился Рысь. – А это, – он кивнул на Илмара, – мой компаньон и помощник.
– Цель приезда?
– Видишь ли, уважаемый, положа руку на сердце, в Галлиях уж слишком много юристов, а здесь, у вас, самый широкий простор для деятельности.
– Да и у нас юристов хватает, – желчно заверил чиновник. – Прошу пройти с нами во-он к той базилике. Там и напишете подробно – кто, откуда, зачем…
Рысь улыбнулся как можно шире и, взяв коротышку под локоть, отвел в сторонку, вытащив из кошеля золотой сияющий ауреус:
– Нам бы не хотелось ждать. Ведь все процедуры столь утомительны.
– Что ж, придется уж пойти вам навстречу да записать самому с ваших слов, – ауреус, словно сам собой, исчез в потной ладони служителя. – Удачно обосноваться!
– Ну, – простившись с взяточником-чиновником, Юний подмигнул Илмару Два Меча. – Вот все и устроилось. Куда теперь? Ты говорил, что знаешь город? Не забудь, нам надо еще забрать Арминия, тот, должно быть, уже совсем выздоровел, если, конечно, верить Фелицию.
– Не вижу причин ему не верить.
– Я тоже. Так что поспешим, друг мой! – Юний засмеялся. – Итак, согласно записи в таможенных книгах, я – Авл Помпоний, юрист из Галлии, а ты – мой компаньон и охранник.
– На охранника согласен, – усмехнулся Илмар. – А вот компаньон из меня никудышный – не так уж и хорошо я знаю законы, точнее сказать, совсем не знаю.
– Зато у тебя здесь имеются кое-какие знакомства, ведь так?
– Так, – германец кивнул, – только, знаешь ли, Юний, все мои знакомые… как бы это сказать? Не очень-то в ладах с законом.
Рысь с хохотом хлопнул его по плечу:
– Так это ведь как раз то, что нужно! Уж наверняка они уже нарушили кучу частных и преторских деликтов и очень нуждаются в помощи квалифицированного защитника.
– Да, но это такой сброд, что…
– Ты хочешь сказать – они могут не заплатить? А ты на что? Да и у меня сил хватит.
– А вообще-то верно, – Илмар ухмыльнулся. – Против нас обоих вряд ли кто выстоит. Ну что ж, идем. Думаю, нам нужно для начала снять комнату в каком-нибудь доходном доме.
– Нет, дружище! – внезапно остановился Рысь. – Знаю я эти комнаты в доходных домах. На квартиру – да, у нас не хватит денег, ну а комнаты… О, эти комнаты. Обычно на шестом этаже, у лестницы, под лестницей – выгребная яма, от которой смердит на весь дом, мухи, болезни… Тьфу! Комнатенка узкая, как футляр, так ее и представляю – днем жара, такая, что ходишь голый и потный, ночью холодно, не спасает и шерстяное одеяло, а если уж разжечь жаровню, так только и смотри, чтобы не задохнуться в дыму и не вызвать пожара. Нет, друг мой! Комната в доходном доме – это самый отвратительный вариант, вовсе не подходящий для таких важных и законопослушных персон, как мы.
– Но…
– Поживем некоторое время на каком-нибудь постоялом дворе. Поверь, это куда лучше, чем снимать комнату. Постоялый двор – это к тому ж еще и информация, что немало значит в наших делах. Пара громких процессов – и мы сможем переехать в просторную квартиру, нанять или купить слуг.
– Лучше купить, – согласно кивнул алеман. – Не верю я этим наемным прохиндеям.
– О, смею тебя уверить, рабы воруют не хуже!
Так, со смехом, они покинули пристань и, выйдя на широкую, украшенную статуями улицу, отправились искать подходящий постоялый двор.
Яркое солнце золотило купола храмов, отражаясь в цветных стеклах жилых домов и базилик, цвели росшие по краям улиц тополя и липы, легкий ветерок приносил с Рейна прохладу и запах рыбы.
Имперский чиновник Марк Курий Ацилл – круглоголовый коротышка с пристальным хитроватым взглядом, – войдя в свой кабинет, что на правой стороне базилики, стоявшей напротив пристани, сбросил на руки подбежавшему слуге шерстяной плащ и, усевшись в небольшое креслице за длинный стол, принялся деловито разбирать пергаментные и папирусные свитки – записи портовых пошлин, регламенты прихода-ухода судов, регистрационные книги и прочее. Дело свое Марк Курий исполнял привычно, но не сказать чтобы быстро – постоянно отвлекался: то пил холодный сидр из принесенного рабом кувшина, то с интересом следил за жирной зеленоватой мухой, то, прохаживаясь по кабинету, нетерпеливо поглядывал в окно на длинную тень установленных во дворе солнечных часов. Часы показывали десять – близился вечер. Скоро стемнеет, а там и ночь. Эх, ну и работнички же достались! За смертью только и посылать. Ан, нет, кажется, идет кто-то…
Услыхав чьи-то шаги, коротышка немедленно уселся в кресло и сделал вид, что полностью погружен в дела.
Скрипнула дверь:
– Можно, мой господин?
Марк Курий недовольно поднял глаза:
– А, это ты, Веренций.
Веренций – маленький неприметненький человечишка в рваненькой тунике, из тех, что обычно носят наемные вольноотпущенники-рабочие, – поклонился:
– Кое-что узнал, мой господин!
– Всего лишь – кое-что? – Чиновник сурово сдвинул брови и махнул рукой. – Ну, что с тобой делать? Докладывай.
– Они вовсе не из Галлии, а из Могонциака. Точно из Могонциака – я расспросил матросов. Настоящих имен узнать не удалось. Пока не удалось. Оба остановились на улице Медников, в корчме Тиберия Грахма. Взяли лучшую комнату, правда, уплатили только лишь за три дня.
– Та-ак! – задумчиво протянул Марк Курий. – Значит, никакие они не юристы…
– Тот, что называл себя Авлом Помпонием, хорошо знает законы.
– Разберемся. – Коротышка сжал губы, сразу потеряв все свое добродушие и простоватость. Теперь уж видно было, что за столом сидит человек умный, опытный, хорошо знающий цену и себе, и другим.
– Так, каковы будут указания? – осмелился напомнить Веренций.
– Глаз не спускать с обоих!
– Но Тиберий…
– Я помню, что хозяин корчмы – наш человек, – чиновник нахмурился, – но это вовсе не значит, что тебе, Веренций, теперь можно расслабиться. Помни, совсем скоро должны прибыть наши люди – к этому времени я должен знать о лжеюристах все! Особенно обрати внимание на их связи с теми двумя когортами… ну, ты знаешь. Жду завтра с докладом!
– А если этих связей не будет, все равно докладывать?
– Все равно. Свободен.
Низко поклонившись, Веренций исчез за дверью. Проводив его взглядом, Марк Курий придвинул к себе яшмовую чернильницу и кусок пергамента.
«Господину наместнику Манлию Флориану Марк Курий Ацилл нижайший поклон. К сему прилагаю ежедневный доклад о подозрительных…»
Стемнело, а коротышка чиновник все не уходил домой, наоборот, велел рабу зажечь лампу.
– Господин, там, под лестницей, статуя прежнего принцепса, – поправив фитиль, почтительно осведомился раб. – Велишь отпились ей голову и приделать новую, цезаря Максимина?
– Отпиливай, – сухо кивнул Марк Курий. – А вот с новой головой – не торопись. Пусть пока так полежит. Пусть…
На следующий день Юний с Илмаром отправились за Арминием. Барочник Фелиций не соврал, парень и вправду уже почти выздоровел. Арминий еще носил повязку, но выглядел вполне прилично и очень обрадовался, когда увидел старых знакомых.
– Я хоть сейчас… Хоть сейчас готов с вами…
– Сколько мы должны врачам и хозяину этого дома? – Юний скептически оглядел узкую комнатуху с прохудившейся крышей. Пятый этаж, теснота, тараканы, смрад – ну, чего же еще ожидать?
– Хозяину я полностью заплатил из тех денег, что ты мне дал с собой, патрон, – улыбнулся парень. – Что же касается врачей… Меня лечила одна славная девушка, Луция… – Арминий неожиданно покраснел и сконфузился. – Скажи, мой патрон, помнишь, ты когда-то обещал нам всем оформить вольные грамоты. Мне, Эрнульфу, несчастному Хротальву, которому теперь уже ничего не нужно…
– Конечно, помню, – кивнул Рысь. – Только не вижу необходимости. Кому какое дело, кем ты там был в Могоницаке? Вас давно никто не ищет, рыбника уже нет. Ты – как и Эрнульф, и старина Флакс – мой вольноотпущенник и клиент, что я и мои знакомые всегда подтвердят. Слушай, а не задумал ли ты жениться, Арминий? – Юний вдруг улыбнулся. – Как там зовут ту славную девушку, о которой ты говорил?
– Луция… – Арминий снова смутился. – У нее доброе сердце, мой господин.
– Ну что ж, тогда женись. Ты что-то недоговариваешь?
– Патрон, ведь брачные законы очень запутанны!
– А, вот ты про что. – Юний расхохотался. – Но ведь я же юрист, и не из самых тупых. Давай посмотрим, подходите ли вы оба под все условия. Итак, брачный возраст. Тебе, конечно, куда больше четырнадцати лет, а вот девчонке есть ли двенадцать?
– Ей восемнадцать, патрон!
– Отлично, с этой стороны все в порядке. Она ни с кем не состоит в браке?
– О, нет! И не состояла.
– Римская гражданка? Не близкая родственница? Не душевнобольная? Так-так… Все условия у вас имеются.
Арминий радостно улыбнулся.
– Теперь посмотрим, нет ли брачных препятствий.
– А что, есть и такие? – Парень спал с лица.
– А как же?! И во множестве. К примеру, сенаторам нельзя вступать в брак с вольноотпущенниками и актерами.
– Слава богам, я не сенатор!
– Вот уж поистине. Ты, к слову, не являешься законным опекуном этой девушки?
– Нет!
– А она не давала обета целомудрия?
– Да нет.
– А еще, если свободнорожденная намеревается вступить в брак с вольноотпущенником, то препятствием считается его плохое поведение. Ты случайно, будучи предоставлен сам себе, не нарушил здесь пару-тройку деликтов – не дрался, не оскорблял кого-либо, не ругал ругательски какое-нибудь должностное лицо или, упаси боги, цезаря?
– Что ты, что ты, мой господин! – Арминий изменился в лице. – Я и из дому-то почти не выходил.
– Ладно, ладно, шучу… Тебе остается лишь выбрать форму брака – с властью мужа или без оной.
– Ну, это мы еще не решили.
– Не решили? Так решайте побыстрее – уж больно хочется погулять на свадебном пиру!
– О, мой патрон! – В глазах Арминия показались слезы. – Поистине, ты будешь самым почетным гостем! У меня еще осталось кое-что, и Луция накопила немного денег, и у нее есть небольшой домик на окраине…
– Да, – про себя проговорил Юний. – Похоже, здесь пахнет браком sine manu – без власти мужа. Ну что ж, я очень рад за тебя, Арминий. Чем ты намерен заняться?
– Луция хочет открыть горшечную мастерскую. Я тут уже ходил к одному мастеру – не такое уж и хитрое дело.
– Ну, боги вам в помощь. Как ты вообще познакомился с этой Луцией?
– Она – дальняя родственница хозяина этого дома.
– Ах, вот как… Тогда тебе лучше бы заключить брак «с властью мужа». Иначе может получиться так, что хозяином и вашего домика, и мастерской окажется этот домовладыка, сдавший тебе не самую лучшую комнату.
– Зато здесь я встретил свою любовь!
– Вот как? Да ты, оказывается, поэт, Арминий!
Луция и предупредила всех через своего будущего жениха. Оказывается, ее дальнего родственника, хозяина доходного дома, в котором жил Арминий, дотошно расспрашивал какой-то неприметный человечишко в рваной тунике, по виду – мастеровой или наемный работник. Интересовал его не столько Арминий, сколько те, кто к нему приходил, – Юний и Илмар Два Меча. К чему бы эти расспросы?
– Наверное, прослышал, что ты юрист, и хочет предложить какое-нибудь дело? – предположил Илмар, когда уже на следующий день они сидели в небольшой закусочной у городского рынка, где заказали рыбу под соусом из рыбьих же потрохов, моченый горох с поджаренным хлебом и пиво.
– Наверное, – согласился Рысь, подумав, что бедняки вряд ли в состоянии оплатить услуги юриста. Правда, если тот неприметный человек знает, что прозвище Юния – Юстус – Справедливый, то… То это значит, что о Рыси кому-то известно все, по крайней мере – со времен Августы Треверов.
– Господин! – несмело позвали сзади.
Юний обернулся и увидел перед собой плохо одетого человека с абсолютно незапоминающимся лицом. Тот самый? А кто его знает? Больно уж неприметен, на таких взглянешь – и тут же забудешь.
– Это ты расспрашивал обо мне домовладельца? – сурово прищурился Рысь.
– Я, мой господин, – неприметный поклонился, прижав руки к груди. – Я знаю, что ты хороший юрист, Авл Помпоний…
– Откуда ты это знаешь? – быстро перебил Илмар Два Меча. – Кто тебе сказал?
– Люди говорили, на пристани. Да меня там многие знают, я – Веренций, лодочник.
– На пристани? Ах, вот оно что. – Юний почесал бородку. – И что у тебя за дело?
– Хочу подать в суд на своего соседа, – искательно улыбнулся лодочник. – Он, вот какое дело, пристроил к своему дому здоровенный сарай, который теперь загораживает на моем участке солнце.
– Ты знаешь, что я работаю за гонорар?
– О, уважаемый господин, у меня есть накопления! А сосед – такой гад, такой…
Юний исподволь рассматривал собеседника, все больше убеждаясь, что уже где-то видел его, причем не далее как вчера. А где он мог видеть этого лодочника? На перевоз вчера не ходил, да вообще никуда… Впрочем, нет, заходил в книжную лавку, в двух кварталах от постоялого двора, не смог удержаться. О, какие книги там были! Вот уж никогда бы не подумал, что в провинции имеется такое разнообразие, такой выбор! Апулей, Светоний, даже Тертуллиан, христианин – и писатель, кто бы мог такое подумать?! Да одни названия его книг чего стоят! «О женских туалетах», «О моногамии» и даже – «Призыв к непорочности». Были бы лишние деньги, Юний обязательно бы купил хотя бы последнюю, ну а так лишь прочел кое-что под скрип перьев либрариев-переписчиков… Рим, книжная лавка на форуме Траяна, библиотека и ее завсегдатай Гай Феликс, оказавшийся неудачливым узурпатором… Как давно все это было!
Так вот, вчера, в книжной лавке, он и видел этого – как его? – Веренция. Ну да, точно видел! И что делать лодочнику среди книжной мудрости? Впрочем, любовь к книгам не зависит ни от профессии, ни от звания.
– Любишь книги? – прямо спросил Рысь.
– Обожаю! – не моргнув глазом, признался лодочник. – Правда, не многие могу себе позволить купить.
Однако! Юний неожиданно почувствовал симпатию к этому неприметному человеку. Тот либо и в самом деле книжник… либо – хороший профессионал в своем деле. Надо же, и ухом не повел, отозвался как ни в чем не бывало.
– Если вы возьметесь за мое дело, я бы хотел показать вам свой участок, а также дом и сарай соседа, – продолжал уговоры Веренций. – И, если хотите, мог бы уже сейчас заплатить часть гонорара. Конечно, в случае, если мы договоримся.
– Ну, что ж, – Юний переглянулся с Илмаром, – так уж и быть. Идем глянем.
В конце концов, деньги в их ситуации лишними не были. Тем более – первое дело. Да и этот тип, лодочник, конечно же, может оказаться полезен, хотя бы в рекламных целях.
Веренций жил на самой окраине, за тенистым городским садом, заложенным одним из прежних префектов. Дом его, небольшой, но красивый, деревянный на фундаменте из камня, стоял в глубине двора. С левой стороны ко двору вплотную примыкало угрюмое трехэтажное здание, сложенное из красного кирпича. Узкие окна особняка были закрыты ставнями. Двор казался глухим и безлюдным, и тем не менее Юния почему-то не покидала уверенность, что за ними наблюдают. Скрытно, быть может, вон из-за тех неплотно прикрытых ставень на втором этаже. Да-да, вот, качнулась за ними темная тень! Или показалось? А где же пресловутый сарай?
Юний обернулся… Опа! А Веренция-то и не было!
– Зашел в дом, – пояснил Илмар. – Сказал – за деньгами.
Они вышли из-за угла, четко печатая шаг – десять воинов-легионеров, со щитами и метательными копьями-пилумами. Ни слова не говоря, развернулись и, выставив вперед копья, пошли на Юния с Илмаром. Те озадаченно переглянулись и, не сговариваясь, бросились в глубину двора… где их уже поджидал еще один десяток.
– Кто бы они ни были, а держат нас за серьезных противников, – оглянувшись, мрачно усмехнулся Рысь. – Ишь, не пожалели людей. Интересно, что они им сказали?
Илмар Два Меча перевел взгляд на приближающихся солдат:
– Эй, парни, чего вы хотите?
– Вашей смерти!
Все пилумы одновременно рассекли воздух… Впрочем, не на тех напали! Юний и Илмар откатились по земле в разные стороны, выхватили мечи… Ну – если и погибать, так, по крайней мере, весело, да еще и прихватить с собой на тот свет как можно больше врагов!
Короткий меч Юния огненнокрылой птицей, отразившей солнечные лучи, взметнулся над головой, без особого труда отразив все выпады легионеров, надо сказать, довольно тупые – в цирке эти парни долго бы не продержались, не та фактура! А ну-ка, так… Уклонившись от вражеского щита, Юний подпрыгнул и резко бросился вниз, целя противнику в ноги… Ага, есть один! Теперь – достать еще кого-нибудь. И побыстрее, времени нет – слишком уж их здесь много.
Юний хорошо понимал – не уйти, не вырваться, силы неравны. Остается одно – погибнуть с честью, подороже продать свои жизни! Что ж, ничего необычного для бывших гладиаторов.
– Ну что застыли? – расхохотался Рысь, глядя на несколько озадаченных солдат.
Ага, не ожидали подобной резвости?! А вон тот, в шлеме с красным плюмажем, наверное, главный. Его-то сейчас и пощупаем!
– Эй, петух с красным гребнем! – метнувшись вперед, издевательски закричал Юний. – Я, Рысь из Трех Галлий, хочу скрестить с тобой меч, трусливая крыса!
Главный – судя по украшенным серебряной виноградной лозой и медалями доспехам, центурион – оскорбленно покраснел. Но со своего места позади строя не сдвинулся. Видимо, имел строгий приказ. Жаль.
А легионеры снова опасно приблизились, взяли в кольцо, и теперь оставалось только крутиться, стараясь продержаться хоть еще немного. Впрочем, Рысь, как наверняка и Илмар Два Меча, был сейчас счастлив: умереть в схватке – это достойная, славная смерть! Что ж…
– Хватит!
Юний не понял, откуда раздался этот крик. Но воины застыли, убрав мечи, закрылись щитами.
– Ушли! – снова приказал тот же голос. – Я сказал – ушли!
Ага, и в самом деле тогда не показалось! Во-он, распахнулись ставни на втором этаже. Какой, однако, властный голос, выдает привычку повелевать. Жаль, лица хорошенько не разглядеть – мешает солнце. Юний прищурил глаза.
– Что стоишь, Рысь из Трех Галлий? – язвительно осведомился незнакомец. – Заходи в дом. Твой приятель пусть пока подождет во дворе.
– А его не…
– Нет, не убьют. Слово сенатора!
Сенатор? Однако высокого полета птица.
В доме оказалось темно, прохладно и пыльно. Похоже, этот особняк давно был нежилым или использовался изредка, для каких-то тайных целей. Рысь на всякий случай вытащил меч…
И услышал смех.
– Убери меч, дружище Юний! Что у тебя за дурная привычка – постоянно вмешиваться в мои дела? Что здесь, сейчас, что тогда, в Риме…
Темные насмешливые глаза, тщательно – не коротко и не длинно – подстриженные волосы, остроконечная, словно у перса, бородка. Даже туника такая же, как и прежде, – щегольская, серая, с изумрудным отливом.
– Феликс! – убирая меч, выкрикнул Юний. – Гай Феликс! Вот уж не ожидал!
– И я рад встрече! – Феликс хлопнул Рысь по плечу. – А ты возмужал, стал умнее, вальяжнее…
– Значит, это ты хотел меня убить?
– Я. Знаешь, я принял тебя за шпиона. Ты ведь скрыл, что явился из Могонциака?
– Ну… допустим. Но на то имелись причины.
– Думаю, вполне веские. – Феликс захохотал. – Слышал, у тебя тоже были неприятности при прежнем цезаре?
– И довольно серьезные, – ухмыльнулся Рысь.
– А как ты относишься к нашему новому принцепсу? Можешь говорить прямо.
– Никак не отношусь. – Пройдя по комнате, Юний уселся в предложенное собеседником кресло. – А вот он относится ко мне не очень-то хорошо! Сказать по правде – и вовсе плохо.
– Отлично! Но все же я это проверю. Слышал, ты промышлял по юридической части?
– У тебя большие возможности.
– Если бы ты только знал, какие! Юний, ты даже не представляешь, как я рад! Мне нужен помощник, смелый, умный, проверенный временем…
Рысь улыбнулся:
– Я что-то не совсем понимаю, какую должность ты сейчас занимаешь?
– Так… управляю. – Феликс скромно пожал плечами. – Я, видишь ли, наместник.
– Ах, вот оно что… Но ведь, насколько я знаю, наместника зовут Манлий Флориан?
– Все верно, под этим именем я и скрывался когда-то от ищеек принцепса. Гай Феликс Манлий Флориан – чем плохое имя?
– Сказать откровенно, что я про все это думаю? – Юний с усмешкой поднял глаза.
– Говори, друг мой!
Рысь скривился:
– Думаю, к своему имени ты не прочь прибавить еще два слова… Цезарь Август!
Феликс гулко захохотал, и Юний понял, что попал в самую точку! Вот почему наместник так боится шпионов! А ведь Максимин Фракиец вовсе не похож на наивного простачка! Как же он назначил наместником Феликса?!
– Да, пробиться к власти было не так-то легко, – усмехнулся наместник. – Но и не так уж трудно, учитывая, что Фракиец сам стремился к трону. Стоило лишь ему немножко в этом помочь, вернее даже, сделать вид, что помогаешь. Вообще, Максимин Фракиец – страшный человек, я ведь его неплохо знаю. Он не глуп, но ум его – это ум фракийского пастуха, и не более того. Узурпатор подозрителен, жесток и жаден. Он не потерпит близ себя никого. Верула этого, на свою голову, не понимает!
– Ты знаешь Верулу? – удивился Рысь.
– Ну, конечно. Я пристально наблюдал за ним и его людьми. Хитер, но не очень умен. Кстати, Фракиец уже давно подозревает его в измене!
– А я обвинен в оскорблении величия цезаря!
– Отлично, отлично, друг мой! – Феликс возбужденно потер руки. – Немедленно подадим апелляцию. Мне нужны преданные люди. Поверь, уже недолго осталось!
– Недолго – до чего?
Наместник расхохотался:
– Нижняя Германия – это, конечно, не Лациум и даже не Галлия, но все же…
– Понятно. Ты хочешь отделиться от Рима!
– Пока, друг мой! Пока – отделиться, а дальше посмотрим. Поверь, при таком жестоком самодуре, как этот фракийский пастух, отделение будет несомненным благом.
– Фракиец сомнет тебя! – воскликнул Юний. – Ты представляешь, какая у него сила!
– Этой силы скоро не будет. Я имею в виду – не будет в Германиях. И останется одна кость – две-три когорты, молодняк, из тех, что узурпатор привел с собой из Рима. Ну, с этой проблемой я справлюсь.
– Не сомневаюсь.
Во дворе вдруг послышался какой-то шум. Феликс подошел к окну и тут же оглянулся на Юния:
– Вели своему приятелю пропустить в дом моего человека.
Рысь выглянул во двор, увидев Илмара с обнаженным мечом и какого-то бородатого мужчину, по виду – матроса с купеческой барки.
– Пропусти его, дружище!
Два Меча пожал плечами:
– Что ж, пусть идет. Рад, что ты до сих пор жив.
Матрос – или кто он там был? – войдя, низко поклонился наместнику и скосил глаза на Юния.
– Говори, это наш человек, – в нетерпении мотнул головой Феликс.
– Прибыли люди из Паннонии, – тихо сообщил бородач. – Ждут неподалеку, в корчме.
Паннония? Рысь напрягся. Неужели…
– Ну, в корчму мы не пойдем, – усмехнулся наместник. – Пусть кто-нибудь из них явится сюда с докладом, – он повернулся к Юнию, – видишь, друг мой, у меня от верных людей нет никаких секретов.
А Юний молчал. Думал. Паннония… Ведь именно туда зачем-то уехала Вента…
Он уже, в принципе, этого и ждал. Вернее – эту… Даже не удивился, лишь отодвинулся в темноту, когда Вента вошла в комнату.
– Рад видеть тебя, девочка! – ласково улыбнулся Феликс. – Ну?!
– Они восстали, – устало отозвалась девушка. – Все горные племена, и не только горные. Узурпатор уводит легионы в Паннонию.
– Вот видишь! А ты не верила! – Феликс с ликованием всплеснул ладошами. – Теперь осталось разобраться с когортами. Да, кстати, познакомьтесь, это мой старый друг, Ант Юний Рысь – Рысь из Трех Галлий.
– Будь здрава, Вента. – Рысь поднялся с кресла.
– Юний? – Девушка удивилась. – Ты-то хоть как здесь?
– Так же, как и ты, девочка, – расхохотался Феликс. – Что у тебя с рукой?
Тут и Рысь заметил, что левая рука девушки была у самого локтя перевязана бурой от крови тряпкой.
– Мы плохо ушли, – она почему-то обращалась сейчас к Юнию, – Эрлоин, трактирщик, устроил засаду со своими людьми. Погиб Адоберт, а Квинтилий – тот, помнишь, рыжий – был убит ими еще раньше.
Феликс скривился:
– Жаль Адоберта. Славный был мальчик. Я знал еще его отца, старого Гилдуина. Надеюсь, вы разобрались с трактирщиком? Что-то он слишком уж резво лезет не в свои дела.
– Мы убили всех. Эрлоина, Фредегара, Эвдальда… – тихо произнесла Вента. – Это была месть… и не только за Адоберта.
– Что ж, жду вас обоих вечером у себя, – наместник кивнул, – прием будет закрытым.
Он вышел, а следом за ним – и Юний, и Вента. Рысь не знал теперь, как вести себя с этой девчонкой. Доверять ей, как видно, не следовало, ведь она работала на Феликса, а тот был вовсе не из тех людей, которым можно довериться. Да, вот как оказалось… Вента – шпионка наместника, замыслившего очередную авантюру – отделение Нижней Германии. Впрочем, почему только Нижней? Выгорит ли это дело, нет ли – Феликсу, похоже, наплевать. Ему важен процесс, почему-то Юний считал именно так. А люди… Что для таких, как Феликс, люди? Расходный материал – не более.
Они так и шли по улице втроем – Рысь, Илмар Два Меча, Вента… Шли молча. Лишь когда свернули к постоялому двору, Вента, догнав Юния, схватила его за руку:
– Нам нужно поговорить.
– Нужно ли?
– Не злись. Я делала в этой жизни все как считала нужным. Жаль, что не все получилось…
– Идем. – Юний посторонился, пропуская девушку в двери. Скрипнула лестница. Илмар тактично остался внизу, в корчме.
– Ты спросишь о Феликсе, – опустившись на ложе, тихо произнесла Вента. – Он когда-то выкупил меня из рабства. Не просил взамен ничего, даже не спал со мной… просто в один прекрасный момент я поняла, что сделаю для этого человека все.
– Да, Феликс умет выращивать верных людей, – кивнул Рысь. – Только вот думаю, что мы все вскоре погибнем вместе с его делом.
– И что? – Девушка грустно улыбнулась. – Я и так потеряла всех друзей. Остался один ты… Поверь, я сама не знаю, что теперь делать! Феликс, несомненно, сейчас захватит всю власть – и что дальше? Жить, как все? Завести дом, рабов, виллу?
– Так, может быть, это не так уж и плохо?
– Может быть… Только это не то, о чем я когда-то мечтала.
– Я тоже когда-то мечтал… – Юний опустился на ложе рядом с девчонкой. – Мечтал о великолепных городах, с библиотеками, храмами, статуями, о справедливых законах, о мудрых правителях… О нашей родине, Вента! Если Феликс может отделить Нижнюю Германию, почему не можем мы? Ты скажешь, нам нечего отделять? Так надо это создать! Создать, используя всю мощь империи, покуда у нее есть эта самая мощь.
– Основать северную провинцию?! – В синих глазах девушки вдруг вспыхнули молнии. – Нордика – так ее можно назвать… Слушай, я об этом даже и не думала никогда… Да ведь это просто здорово! Жаль, не получится – нет свободных легионов. Да и кто нам их даст?
– А и не нужны легионы. – Юний беспечно откинулся к стене. – Там малонаселенные места. Достаточно и пары когорт. Тех самых, что нынче стали у Феликса костью в горле.
– Верно… – улыбнулась Вента и, притянув Юния к себе, крепко поцеловала в губы… – Помоги мне раздеться, милый, – шепотом попросила она.
Рысь не стал отказывать…
Десять морских судов – шесть пузатых купеческих «навис онерария» и четверка быстроходных военных либурн, – покинув устье Рейна, вышли в бурное Германское море. Главным кормчим был полукровка Онестис, старый седобородый пират, когда-то хаживавший до острова Руяна и других чужедальних сторон Янтарного берега. Тридцать первый легион – так гордо обозвал Феликс пару когорт и всякий вспомогательный сброд, даже название придумал, «Rapax» – «Хищник» – так когда-то назывался двадцать первый легион, потерянный еще при Домициане, кстати, в той же Паннонии.
Ветер надувал паруса, бросая соленые брызги. На носовой площадке флагманской либурны стояли двое – Юний и Вента. Оба улыбались.
– Как много у тебя имен, – девушка обняла Рысь за плечи, – Ант Юний Рысь Юстус…
Юний засмеялся:
– Хочешь, чтоб я добавил к ним еще два? Цезарь Август?! Ну, ну, не смотри так, шучу…
Пока шучу…
В снастях завыл ветер.
