Глава 17
Август 229 г. Каледония – Нижняя Британия
Венец королевы иценов
В середине отряда шел воин со светлыми и длинными волосами, могучий и храбрый муж…
Предания и мифы средневековой Ирландии. Разрушение дома Да Хока
Фении смотрели на него улыбаясь, и улыбки их казались Юнию хищным оскалом волков. Что, теперь он так просто отпустят его? Может быть… А может быть, и нет. Вполне вероятно, теперь придется биться с каждым из них, с каждым из шестерых. Впрочем, почему их всего шестеро? Что, остальные еще не пришли? Не слышали клича? Или напали-таки на след беглецов? От Фиэллы можно было ожидать всего. Что же касается фениев, то…
Выбравшись из оврага, Рысь подошел к воинам и, вытянув руку вперед, резко приказал:
– Дайте мне меч!
Один из фениев поднял с земли длинный меч вождя.
Взяв оружие, Юний резко провел по своей левой руке. Алые дымящиеся капли упали в траву, повиснув, словно гроздья росы.
– Пейте мою кровь! – Рысь гордо протянул руку фениям. – Пусть пребудет с вами мое умение и сила.
Каждый из воинов по очереди подходил к раненому врагу и, почтительно поднимая колено, припадал губами к ране. Рысь чувствовал, как из него медленно, но верно, уходят силы. Кружилась голова, в ушах звенело… Пожалуй, хватит.
– Я ухожу умирать, – опустив руку, сказал он. – Ждите три дня – потом заберете мою голову. Сделайте из нее чашу, и душа моя будет радоваться на небесах. А если… – он понизил голос. – если вы не найдете моего тела, значит, я уже в стане богов. Поверьте, мне найдется, что рассказать им о вас.
– Не беспокойся, о, великий воин Рысь из Трех Галлий, – приложив руку к сердцу, заверил Аймолт, молодой поэт и фений. – Мы знаем обычаи и сделаем все, как ты скажешь. Возьми с собой меч славного Гертсага. Передашь ему на том свете.
– Ждите, – кивнув, Юний медленно спустился в овраг и улегся рядом с поверженным Гертсагом.
Ох, и неудобно же было лежать! Хорошо хоть успел ухитриться стянуть поясом руку – иначе бы совсем истек кровью. Теперь главное – выждать до темноты, а ночью уйти к морю. По здравому размышлению, Рысь теперь вовсе не собирался раскладывать сигнальных костров, решив отыскать своих спутников сам. Теперь ждать, ждать… Ох скорее бы пришла ночь!
Оставшиеся наверху фении вполголоса пели смертные песни. Потрескивая, горел костер, и, когда чуть стемнело, Юний мог видеть маячившие в оранжевом пламени тени. Похоже, фении так и оставались вшестером. Однако где же остальные? Их долгое отсутствие было непонятным и оттого тревожило. Хотя пока Юний ничего поделать не мог. Приходилось лежать, широко раскинув руки, и давить спиной камни. Слава богам, вскоре совсем стемнело, и Рысь спокойно ушел. Погони он не опасался, ибо знал – фении не будут следить за мертвыми, слишком уж плохая примета.
Проплутав в чаще, к утру он вышел к морю. Пенный прибой с шумом бился о каменистый берег, дул свежий ветер, бодрил, обдавая брызгами. Наклонившись к воде, Юний омыл лицо… и вдруг увидел корабль! Скрытый скалой и деревьями, он лениво покачивался на якорях. Маленький, обшитый кожей курах, с единственной мачтой и каморкой-каютой на корме. На носу, у бушприта, сидел молодой моряк в темно-голубой тунике… Кажется, даже знакомый. Рысь напряг зрение и вдруг радостно закричал:
– Клавдия! Эй, Клавдия!
Сидевшая на носу кураха девушка обернулась.
– Юний! – воскликнула Клавдия, смеясь и плача. – Ну наконец-то… Эй, Лонан, разворачивай корабль, Юний вернулся!
Рыбак, видно, спал прямо на дне – его всклокоченная голова вдруг показалась над бортом. Рысь помахал ему.
Разбуженные моряки взялись за весла, и судно, развернувшись, медленно пошло к берегу.
Гета и Клавдия радостно обнимали вернувшегося легионера.
– А где же Айна? – придерживая перевязанную Клавдией руку, поинтересовался Рысь.
– Еще вчера ушла куда-то, – пояснил Гета. – Но обещала вернуться к утру. Да вот же она!
Юний оглянулся и увидел медленно бредущую по песку Айну. На шее девушки что-то блестело, а в левой руке она несла какой-то круглый предмет… небольшую суму?
Интересно, где это носило девчонку?
Когда Айна подошла ближе, стала заметна и разорванная туника, и замотанная окровавленной тряпицей рука, и запекшийся шрам у виска… И сверкающее золотом и изумрудами ожерелье на шее! То самое! А в руке…
А в руке девушка несла за волосы отрубленную человеческую голову. Рысь присмотрелся и вздрогнул – это была голова Фиэллы!
– Я победила эту тварь в честном бою! – бросив страшный трофей в песок, гордо произнесла Айна. – И вернула по праву принадлежащую мне вещь!
– Скажу рыбакам – пусть закопают ее в песок.
– Нет! Я велю сделать из нее чашу!
Юний покачал головой:
– А фении? Они так просто отпустили тебя?
– Нет, не так просто, – девушка тряхнула головой, – я обещала вернуться. Вернуться с венцом!
– С каким венцом?
Айна расхохоталась:
– Ты знаешь, я не хотела говорить… Но все же скажу. Клавдии нужны сокровища иценов… Что ж, я дам ей часть… Мне же нужен венец! Венец Боудикки!
– Так все-таки они существуют?! – вскинул глаза Рысь. – И сокровища, и венец?! Правда, не думаю, чтобы мы их так легко отыскали.
– Найдем, – заверила Айна. – Потребуется лишь мое ожерелье… и голова твоего слуги!
– Что?! – опасливо попятился Гета. – Не дам отрубить себе голову!
– Да никто и не думает ее отрезать, дурачок! – засмеялся Юний. – Всего лишь обреем. Волосы не голова – отрастут.
Кричали чайки, и ветер трепал на курахе парус.
Голову Гете торжественно побрили уже дома, в Виндоланде. Юний не хотел излишней огласки, потому стал цирюльником сам: аккуратно взбил в медном тазу золу пополам с содой, навострил бритву… Гета тяжело вздыхал, но терпел. Длинные волосы мальчика падали на пол светлыми прядями, пару раз Рысь едва не порезал клиента, еще бы – рядом, заинтересованно сопя, маячили девчонки – Айна и Клавдия.
– Ай! – не выдержав, вдруг воскликнул Гета и, покосившись на девушек, пояснил: – Больно!
Юний засмеялся:
– Терпи, уже и недолго осталось. Говорят, у того, кто побреет голову наголо, новые волосы будут расти куда пышнее и гуще, чем прежде.
– Да у меня и так густые… – Гета сделал вид, что всхлипнул. – Были…
Девчонки разом засмеялись.
– Ничего смешного, – строго взглянул на них Рысь. – И не сопите под руку!
– Тоже мне, цирюльник, – усмехнулась Клавдия. – Давай лучше я его обработаю.
– Можно подумать, ты это умеешь!
– А, можно подумать – нет! Чего тут сложного-то? А ну, дай сюда бритву!
– Э-э, – Гета опасливо прикрыл наполовину побритую голову рукой, – пусть уж лучше кто начал, тот и доделывает.
– Ого! – взмахнув лезвием, Юний срезал несколько прядей с самой макушки и замер, явно что-то увидев.
Девчонки, переглянувшись, заинтересованно вытянули шеи.
– И это – все? – разочарованно произнесла Клавдия. – Признаться, я ожидала большего.
Рысь и сам недоуменно почесал голову. На макушке Геты обнаружился длинный белесый шрам с двумя звездочками: одну из них, ту, что побольше, шрам охватывал полукругом, другая, меньшая, находилась напротив, ровно посередине этого полукружья. Больше никаких рисунков на бритой голове не имелось.
Тщательно скопировав изображение на кусок пергамента, Юний положил его на стол и, обернувшись к Айне, попросил ожерелье, которое и разложил рядом с пергаментом. Все остальные, включая потиравшего лысую башку Гету, уселись на ложе рядом.
Рысь тщательно рассматривал ожерелье. Обычное – золото, драгоценные камни, кажется, рубины, а посередине – крупный, матово светящийся изумруд. И что все это значит?
– Там, на обратной стороне, какие-то знаки, – шепотом пояснила Айна.
Юний перевернул ожерелье и в самом деле увидел на обратной стороне его тонкую, прочерченную сверху вниз линию, напоминающую стрелу с треугольным наконечником. У основания стрелы была выцарапана точно такая же небольшая звездочка, что и на голове Геты.
– Ага! – улыбнувшись, молодой римлянин быстро дорисовал на пергаменте точно такую же стрелку, начав от маленькой звездочки.
– Большая звезда, полукружье, маленькая, от нее – стрела, – вслух прокомментировала Клавдия. – И что все это значит?
– Пока не знаю. – Рысь задумчиво покачал головой. – Наверное, какой-то план. У Гая Мальвы на этот счет ничего не было сказано?
– Нет, – шепотом отозвалась дочь наместника.
– А о чем вообще там было, в том куске, что ты оторвала от книжного свитка?
– О Боадицее – Боудикке – королеве иценов, о восстании, ну и о здешних местах. Виндоланда и прочее.
– О здешних местах, – эхом повторил Юний. – А ведь здешние места никакого отношения не имеют ни к восстанию, ни к Боудикке. Земли иценов гораздо южнее.
– Зато они имеют отношение к сокровищам, – твердо заявила Айна. – Они точно где-то здесь, надо лишь разгадать, что значат эти линии и звезды.
– Коту ясно! – Гета невежливо ухмыльнулся. – Но почему звезды? Может быть, та большая звездочка и не звездочка вовсе, а солнце?
– Молодец, парень! – обрадованно отозвался Рысь. – Давайте и в самом деле предположим, что это солнце. Только в какое время? Утром, в полдень или, может быть, вечером, на закате дня?
– Думаю, что в самый полдень, – потрогав макушку, авторитетно заявил Гета. – Ишь, большущее-то какое, с полголовы!
– Ну уж, допустим, не с полголовы…
– У кого-нибудь есть другое предположение? – Юний внимательно посмотрел на девушек и, не дождавшись ответа, продолжил: – Значит, пока примем догадку Геты.
Мальчишка радостно сверкнул глазами и горделиво приосанился. Наверное, он бы сейчас показал девчонкам язык, да только стеснялся, и, честно говоря, немного побаивался Айну.
– Пусть эта большая звезда пока побудет солнцем, – улыбнулся Рысь. – Тогда вопрос: что обозначают эти линии?
– Может быть, дорога, река, край холма или какого-нибудь поля…
– Или – вал! – вдруг громко завопил Гета. – Ну, точно – вал! И я даже знаю где.
Юний внимательно присмотрелся к рисунку. Кажется, и впрямь все это было знакомо. Ну да: полукружье – стена и ров, маленькая звездочка – башня с воротами, а стрела, возможно, обозначает дорогу в земли вотандинов… Все сходится! Но вот сколько идти по этой дороге и куда?
Немного подумав, Рысь перевернул ожерелье, держа палец на острие нарисованной стрелки. Получилось, что острие это указывало на большой изумруд, пожалуй, самый большой из имеющихся в ожерелье. Юний поднял глаза:
– Ну-ка, девчонки… Как вам ожерелье, изящное?
– Конечно, – обе девушки недоуменно переглянулись, – а в чем дело?
– Внимательнее посмотрите. Не слишком ли велик этот изумруд?
Клавдия взяла ожерелье, приложила к груди:
– Вообще, да. Великоват, конечно. Поменьше – смотрелся бы куда изящнее!
– Значит, не зря он здесь, – задумчиво кивнула Айна. – Точно – не зря. А ты умен, римлянин!
– Да, от недостатка ума не страдаю, – не очень-то скромно признался Рысь. – Интересно, много там сокровищ?
Айна громко рассмеялась:
– Не унесете в руках! Впрочем, это ваши дела.
– То есть как это – наши?
– А так, – девушка усмехнулась, – мне эти сокровища не нужны, я и без того далеко не бедна. Мне нужно только одно – венец! Венец Боудикки!
Юний не знал, что и сказать. Хотя, конечно, он и сам не был уж таким алчным – правда, лишних денег не бывает, но… Большую часть найденных сокровищ, конечно же, нужно отдать Клавдии – ради спасения приемного отца, наместника Клавдия Апеллина, от позора, а шестой легион – от финансового краха. Не забыть и о Гете – мальчишке деньги понадобятся. Ну а уж сам… Наверное, там на всех хватит, а не хватит, так можно удовольствоваться и малым. Omnes, quantum potes, juva! – Всем, сколько можешь, помогай!
Наняв лошадей, они двинулись в путь рано утром, когда густой туман клубился в болотных низинах, а далеко на севере солнце золотило вершины сиреневых гор. Миновав крепость – грамота легата делала неуместными вопросы начальника караула, – небольшой отряд кладоискателей поехал по мощеной дороге, уходящей в туман. Гулко стучали копыта, в канавах громко квакали лягушки, Юний, чуть согнувшись, сидел на лошади и насвистывал что-то веселое. Позади него ехали девчонки и Гета. Какие-то смутные подозрения бродили в голове Рыси – уж больно просто все оказалось. Впрочем, кто знает, что ждало их впереди? Да и сколько нужно было ехать? Куда? Сказать по правде, Рысь надеялся лишь на интуицию.
Туман постепенно рассеивался, становился редким, лоскутным, тающим. В небе сквозь разрывы белых облаков просвечивало солнце, освещая розовые вересковые пустоши, луга, буковые и дубовые рощи. Кругом расстилались предгорья – крутые холмы, скалы, отроги, – дорога то ныряла вниз, то вновь взлетала на поросшие кривыми соснами вершины, правда, почти не петляла, шла строго на север. То тут, то там попадались озера и старицы. Вотандины так и называли эту местность – Озерный край. Налетевший ветерок гнал по озеркам волны, шевелил листья жимолости и дрока, во множестве разросшихся вдоль дороги. Юний невольно залюбовался открывшейся перед ним красотой, даже чуть поотстал от остальных, очнувшись лишь от оклика Геты. И чего там хочет этот парень?
– Похоже, это здесь, – дождавшись, когда Рысь подъедет ближе, Айна кивнула куда-то вперед.
Дорога, уходя с холма вниз, в лощину, резко поворачивала на восток, прямо же вздымался другой холм, более пологий, поросший негустым смешанным лесом – липами, осинами, соснами. За деревьями виднелась серебристая гладь озера, довольно-таки большого, с островом посередине. Так вот он – изумруд!
– Ты еще во-он туда взгляни! – Айна показала рукой вниз, где к повороту дороги журавлиным клином стекались ореховые заросли и малинник. «Острие стрелы»! Все так! Значит – остров…
– А лодку можно нанять у рыбаков! – Гета показал рукой на пару челнов, маячивших недалеко от берега. Сидевшие в них люди деловито выбирали из воды сети, в которых серебрилась рыба.
– Хорошие щучки, – улыбнулась Клавдия.
– Не, не щучки, – мальчик презрительно прищурился, – это судаки, во-он, какие широкие. Ух, и вкусные же!
Спешившись, Рысь внимательно разглядывал рыбаков. Только их тут и не хватало! Может, подождать, пока проверят улов да уберутся по добру по здорову? И впрямь, не будут же целый день тут торчать.
– Ждем, – обернувшись, распорядился Юний. – Лишние глаза нам здесь ни к чему.
Привязав лошадей в орешнике, кладоискатели принялись ждать. Легкий ветер окончательно разогнал облака, и жаркое солнце ощутимо припекало спины. Можно было бы, конечно, снять тунику, но Рысь, как галантный и воспитанный человек, почему-то стеснялся раздеваться при всех. Римляне, в отличие от эллинов, не любили излишней наготы.
Ждать пришлось недолго. Юний словно в воду глядел – выбрав сети, рыбаки погребли к берегу. Зашуршали камыши, послышались быстро удаляющиеся разговоры и смех, видно, где-то поблизости находилась деревня. Это было не очень-то хорошо, но Рысь надеялся управиться быстро – островок вовсе не выглядел таким уж большим. Если только… Если только ицены не спрятали свои сокровищ на дне озера!
– Нет, они не на дне, – шепотом пояснила Клавдия. – У Гая Мальвы ясно написано, что все сокровища зарывали меж корнями деревьев. Правда, не написано – где.
– Что ж, – усмехнулся Рысь. – Поищем.
Выждав некоторое время, путники спустились к озеру – у небольших серых мосточков покачивалась на мелких волнах пара долбленых челнов, один – маленький, утлый, второй – побольше раза в полтора-два.
Отвязав лодку, Юний ухватился рукой за мостки, дожидаясь, когда в утлом суденышке разместятся его спутницы. Из камышей выскочил обрадованный Гета – отыскал-таки спрятанные весла.
– Как доберемся, отгонишь челнок обратно и останешься присматривать за лошадьми, – негромко приказал Рысь, и радостная улыбка, играющая на обветренных губах мальчика, тут же померкла, сменившись унылой гримасой.
– Не обижайся, – утешила его Клавдия. – Кому-то все-таки надо остаться здесь.
Гета грустно кивнул, соглашаясь.
Островок и в самом деле оказался до неприличия мал – локтей десять в ширину и двадцать пять – в длину. Ивы, камыш, густая, куда выше пояса, травища с желтыми маковками купальниц. Под ногами чавкало, лишь противоположный берег острова оказался песчаным, там обнаружились следы костра…
До вечера они истыкали мечами и копьями весь слой почвы, особенно тщательно – между деревьями, как и было сказано у Гая Мальвы. Нестерпимо пекло солнце, едкий пот заливал глаза, откуда-то взялись комары и мошки – и ничего! Ни-че-го! Никаких следов клада… Даже намека…
Только когда покрасневшее солнце скрылось за черными отрогами гор, меч Юния наткнулся в земле на что-то твердое. Ну да, звякнуло вполне ощутимо, даже девчонки услышали, повернулись разом, застыли… Рысь, затаив дыхание нагнулся, разгребая руками черную землю… И вытащил наружу ржавый наконечник дротика!
– С уловом! – хмыкнула Айна. – Останемся здесь до завтра?
Закусив губу, Юний с сомнением покачал головой. Похоже, они уже сегодня перекопали все, что только можно было перекопать, да еще с таким тщанием! Не каждый крестьянин так обрабатывает свой надел.
– Странно, – тихо пробормотал Рысь. – Айна, ну-ка, дай сюда ожерелье… Спасибо… Странно…
– Да что странного-то? – всплеснула руками Клавдия, похожая сейчас на рассерженного ребенка, у которого родители отобрали любимую игрушку и безжалостно отправили спать. – Что странного?
– Да, поясни! – поддержала девушку Айна.
Вообще, эти девчонки как-то быстро спелись…
– Я бы на месте ювелира, – Юний снова осмотрел ожерелье, на котором играли оранжевые отблески солнца, – ни за что не изобразил озеро изумрудом. Взял бы бирюзу или яшму… По цвету – подходит куда лучше.
– Так он ведь не озеро изображал, а остров!
– Остров… – Рысь презрительно скривил губы. – Островок, островишко, островенок… Может, мы пошли не тем путем?
– Да ты что?! – взвилась Клавдия. – Ну, все же совпадало, все – и это полукружие – вал, и стрела, и дорога…
– Вал… – шепотом повторил Юний. – Дорога… Рысь вдруг расхохотался, весело и громко, закашлялся даже, и Клавдия заботливо постучала ему по спине, а Айна нахмурилась:
– Ну? Чего ржешь-то, как мерин?
– А так. – Юний наконец откашлялся. – Ну и дураки же мы все! Глупые, самодовольные дурни.
– Ну, ты это, – обиделась Айна. – Не очень-то…
– Именно дурни, – с сарказмом заключил Рысь. – «Вал», «Дорога»… Во времена Боудикки не было здесь никакого вала, да и дорог не было!
– А ведь верно! – ахнула Клавдия. – И как это мы раньше-то не додумались?!
– Так я и говорю – дурни.
По здравому размышлению, они решили вернуться на исходные позиции – благо не так уж и далеко было отсюда до Виндоланды. И снова уселись вокруг стола при свете бронзовой лампы, и снова разглядывали и бритую Гетину голову, и ожерелье, и составленную Юнием карту. Спорили, кричали до хрипоты, впрочем, быстро успокаивались, не желая привлекать внимание соседей. Нет, все ж таки хорошо, что Гета на свой страх и риск приобрел для своего хозяина недвижимость! Свой дом – есть свой дом, пускай это даже и не дом, а домишко.
Рысь все больше напирал на девчонок. Выпытывал у Айны – не знает ли та каких-нибудь древних песен? Клавдию в который раз уже расспрашивал про записи Гая Мальвы.
Несколько песен Айна припомнила и даже вполголоса спела, а вот Клавдия неожиданно расплакалась:
– Ну не помню я больше, чего там было написано! Знала бы – выучила бы наизусть, как стихи Овидия.
– Стихи Овидия очень не рекомендуется читать молоденьким девушкам, – не удержавшись, съязвил Рысь. – Больно уж местами скабрезны.
– Да не местами, если уж на то пошло… – Клавдия улыбнулась сквозь слезы.
– А может быть, сокровища эти уже кто-нибудь давным-давно выкопал? – робко спросил Гета.
Все замолкли. Юний, впрочем, ждал, что кто-нибудь это спросит. Того же ожидала и Айна.
– Нет, – улыбнулась она. – Никто ничего не нашел. Уж поверьте, я бы о том знала. Да и филиды уж не преминули бы, сочинили бы песнь.
– Песнь… – задумчиво повторил Рысь. – Айна, в твоих песнях о Боудикке в качестве отдаленных упоминаются лишь земли бригантов.
– Ну да, – девушка кивнула. – Кого же еще там упоминать?
– И Мальва писал о бригантах, – вставила Клавдия. – О старом селеньи… Ну, то, что было на месте Виндоланды или где-то рядом.
– Так-так, – встав, Юний заходил по комнате, и черная тень его, словно сама по себе, заскользила по стенам. – Если верить песням и Гаю Мальве, сокровища где-то рядом. И гораздо ближе, чем мы думаем… Гораздо ближе. Что бы значила эта большая звезда? Солнце, как мы недавно решили? Или что-то другое? Что? Какой-нибудь идол или священное место…
– Старое святилище! – вдруг выкрикнул Гета. – Помнишь, господин, мы с тобой там когда-то были? Там еще река, ручеек…
– Святилище? – все разом переглянулись.
– Жаль, мы вернули в конюшню коней, – шепотом посетовала Клавдия. – Хотя завтра с утра можно будет их взять. Юний, ты ведь говорил, у тебя есть на то полномочия?
– Есть. Хвала твоему приемному батюшке. – Рысь ненадолго задумался. – Вообще же, я бы не стал брать лошадей – слишком заметно. Лучше нанять обычную телегу, одеться попроще… Сейчас ведь сенокос, да?
Телегу наняли у одного виноторговца, старого знакомого Юния. Обрядились в льняные туники, простые, некрашеные, без украшений. Выехали не рано – ведь жизнь начиналась сразу с восходом солнца, и начиналась весьма бурно, а затем ненадолго стихала – люди разбредались по лавкам, полям, меняльным конторам, да мало ли у кого какие находились дела?
Старое капище встретило кладоискателей сумрачной прохладой и запахом дикого меда. Вокруг небольшой, давно заросшей густой травою полянки протекала неширокая речка, изгибалась подковой… Подковой! Полукружьем! А ровно от середины изгиба лесом шла старая просека. Видно, когда-то здесь была довольно широкая тропа, дорога даже – может, скот водили на водопой, может, еще для чего. Сейчас-то давно уже все заросло – репейник, крапива, жимолость, малиновые заросли, даже деревья – осины, березы, сосны. Впрочем, хорошо видно было, что это деревья-подростки, не вошли они еще в полную силу, так, только начинали матереть потихоньку…
– Старый водопой, – шепотом пояснил Гета. – Мой дед говорил – при нем еще этой тропой пользовались.
– Ну, – нервно хохотнул Юний. – Воспользуемся и мы.
Оставив телегу с лошадью на поляне, они пошли друг за другом. Гета шагал последним, что-то бормоча насчет того, что место это издавна считалось нехорошим, колдовским, жутким.
Старые деревья – сосны, корявые разлапистые дубы, буки – постепенно подступали к бывшей просеке ближе, вот уже и совсем вытеснили подростковую мелочь. Тропа (или что там от нее оставалось) уперлась в высокий дуб с шершавой корой и раскидистой кроной… Вот оно – острие «стрелы»! – внезапно подумал Рысь. Ну да, так оно и есть – «стрелу» как раз и составили резко сужающиеся скопом деревья, старые, столетние, вернее, многомноголетние, которые росли здесь и тогда, во времена Боудикки…
– Ну, что? Копаем? – остановившись перед дубом, улыбнулся Рысь. На этот раз кладоискатели подготовились лучше – прихватили с собою лопаты и заступы.
– Копаем! – Клавдия с готовностью засучила рукава, Айна кивнула, а вот Гета не спешил трогать лопату – видно, побаивался нехорошего места.
К полудню они обкопали весь дуб – и все тщетно! Неужели и на этот раз не повезло? Клад поманил мороком, померцал в умах, да и сгинул себе. Ищите – век не найдете.
– Вы изрядно похожи на огородников, – окинув взглядом всю честную компанию, усмехнулся Рысь. – Боюсь, не отыскал ли сокровища Боудикки тот же Светоний Паулин, наместник? Думаю, ему бы вполне хватило ума не распространяться об этой находке.
Айна с гневом вскинула глаза, Клавдия тоже посмотрела на Юния с укоризной. Лишь Гета – верный Гета – с безразличным видом ковырял в носу. Ну, не нашли сокровища – и пес с ними. Не жили богато…
– Дупло, – вдруг тихо промолвила Айна. – В таком огромном дубе обязательно должно быть дупло, и немаленькое.
– Да, – согласился Рысь. – Наверное… Гета, слазь посмотри.
Мальчик замялся – видать, не очень-то хотелось ему исполнять этот приказ.
– Да, дупло, – поддержала Айну Клавдия. – Мальва писал, что сокровища везли не на телегах, а в переметных сумах. Вполне могло поместиться…
– Я сама посмотрю, – решительно вскинулась Айна.
Ничуть не стесняясь, сбросила тунику – чтоб не мешала – и, нагая, ловко полезла вверх, через какое-то время скрывшись среди ветвей.
– Дротик, – посмотрев вниз, попросила девушка. – Дупло может оказаться замаскированным.
Рысь качнул головой – логично – и вместо оставшегося в телеге дротика метнул вверх лопату, ловко пойманную Айной.
И снова все затихло, лишь слышно было, как шуршит на вершине дуба листва. Так продолжалось довольно долго – ничего не происходило, одно лишь томительное ожидание. Юнию вдруг сделалось жаль Клавдию – слишком уж несчастной та выглядела. Потухший, устремленный в землю взор, угловато-подростковая фигурка с уныло опущенными плечами. Жаль, жаль девочку, в конце концов она ведь не для себя клад искала, а для спасения доброго имени приемного отца, ввергнутого в какую-то финансовую аферу. Надо будет…
– Эге-гей! – звонкий радостный крик разорвал гнетущую тишину.
Юний поднял голову и увидел Айну, сидевшую на толстом нижнем суку. Голая девушка, улыбаясь, весело болтала ногами. На голове ее тусклым золотом сиял венец! Судя по довольному виду Айны, это и был тот самый… Венец королевы иценов!
– Вот он, – смеясь, крикнула девушка. – Венец моей прапрапра… бабки Боудикки – великой правительницы иценов!
– Но зачем он был нужен Маду Магройду? – спросил Рысь.
– О, глупый римлянин… Извини, если обидела. Ты думаешь, Маду Магройду нужны были сокровища? О, нет, не они… Вернее, не только они – а вот это! Венец – волшебный символ власти. Предания говорят: тот, кто владеет им, будет великим правителем… как Боудикка. Не зря же и я ношу это имя! Айна простилась со всей компанией, не доезжая до Виндоланды. Просто, кивнув, ушла в лес – и слышно было, как заржали кони…
– Пора и нам, – тронув поводья, Юний подмигнул Клавдии. – Надеюсь, ты проведешь эту ночь у нас, в Виндоланде.
– Надеюсь, – засмеялась девушка. – Надеюсь, твой слуга Гета сегодня ночью навестит своих родичей.
– Навестит, – засмеялся Рысь. – Верно, Гета?
Они приехали в Виндоланду к ночи – старая скрипуча телега, нанятая Юнием у знакомого виноторговца, не могла двигаться быстро. Было уже темно, и улицы городка казались безлюдными. Впрочем, нет…
– Аве, Юний! – сворачивая к казармам, оглянулся на повозку какой-то старый солдат. – Рад, что ты возвратился.
– Генуций?! – спрыгнув, Рысь обнял заслуженного центуриона. – О, боги! Кажется, ты пьян?
– А как же?! – ухмыльнулся воин. – Все, Юний, я уже больше не центурион! Скоро получу участок земли, пенсию, женюсь… Эх! Ради этого стоило прослужить двадцать лет!
– А, – наконец, догадался Рысь, – так ты теперь ветеран! Поздравляю! И кто же будет сотником?
– Не знаю. – Генуций пожал плечами. – Поговаривали, что Домиций Верула хочет поставить на это место своего верного человека.
– Так, наверное, и поставит. Возможностей у Верулы хватит.
– Э, нет, – центурион шутливо погрозил пальцем, – уже не поставит. Нет больше Верулы!
– Как это нет? – удивленно переспросил Юний. – Он что же, умер?
– Нет, просто уехал. Он давно собирался в Германию.
– Ага… Вот так просто взял и уехал?
– И очень быстро! – захохотал ветеран. – Я бы даже сказал – подозрительно быстро.
– Вижу, ты знаешь больше, чем говоришь!
– Да нет, просто Лупиан проболтался о том, что у Верулы был серьезнейший разговор с наместником. Дело касалось каких-то пропавших денег.
– Ах, вон оно что. – Юний оглянулся на Клавдию.
Да, девчонка что-то такое рассказывала. Значит, вот кто организовывал хищения – Верула! Ну, можно было догадаться. Видно, наместник таки раскусил его, но не смог ничего доказать и просто вынудил Домиция уехать. А может, Верула просто выкупил это право, вернув часть украденных денег.
– Ты скоро там, Юний? – не выдержав, крикнула Клавдия.
Рысь обернулся:
– Сейчас иду.
Гету они отослали к родичам, а сами…
Когда Юний вернулся, выпроводив слугу, Клавдия уже ждала его на ложе. Голой…
А дальше все смешалось, словно в волшебном сне: горячее гибкое тело Клавдии, пир с сослуживцами, поездка в Эборак, радостная встреча… И – уже на следующий день – серьезная беседа с наместником.
– Вижу, я не ошибся в тебе, Ант Юний Рысь! К тому же у меня есть для тебя хорошая новость. Я берег ее для вечернего пира, но, если хочешь, скажу сейчас. Сказать?
– Да, игемон.
– Пришел корабль из Галлии, привез припасы и письма. Император простил тебя, Юний! Ты можешь вернуться в Рим.
– А если…
– К тому же я назначил тебя центурионом в твоей когорте! Поистине ты достоин этого звания. Выбирай! Британия или Рим? Пока можешь быть свободен.
– Спасибо, игемон.
Юний поклонился и вышел, по пути краем глаза увидав свернувших в переулок двоих – Гету и одну девчонку, Марику… В синем небе жарило солнце, но Рысь не чувствовал зноя – в рощице, за рекой, его давно уже дожидалась Клавдия.
