Караван выехал из усадьбы сразу после восхода солнца.

Молли спала на носилках, прикрепленных к спине лошади, а Арделия ехала рядом с дочерью, наблюдая за ее состоянием. Тузик носился вдоль каравана, радуясь предоставленной свободе. Первый вел за собой трех заводных лошадей, а я играл роль головного дозора. Через час мы подъехали к пограничному посту, и из сторожевой башни вышли заспанные часовой и таможенный инспектор.

— Куда это вы собрались в такую рань? — задал вопрос злой, как собака, таможенник. — Если собрались проскочить границу без досмотра, то хрен вы угадали!

Я не успел и рта раскрыть, как инициативу взяла в свои руки Арделия:

— Господин офицер, простите, что мы побеспокоили вас в такой ранний час. Моя дочка тяжело больна, и мы едем на лечение к таргине Наре. Вот посмотрите на нее, моя кровиночка еле жива, и мы выехали пораньше, чтобы проехать как можно дальше по утренней прохладе и она легче перенесла дальнюю дорогу.

Офицер взглянул на Молли, спящую на носилках, и, содрав с нас двойной таможенный сбор, попустил без досмотра через границу. Паромщик также за двойную плату перевез нас на другой берег реки, и мы, расплатившись с афрской таможней, поехали по дороге в Лафту.

Через полтора часа караван въехал в городок, и я поскакал к дому Луца. Ворота в усадьбу оказались заколочены досками крест-накрест, а за стеной не было никаких признаков жизни. Случайный прохожий рассказал мне, что хозяин усадьбы недавно умер и похоронен на местном кладбище, а семья и родственники уехали в Санпул.

«Значит, Луц не выжил, ранения, как я и предполагал, оказались смертельными. Земля тебе пухом», — подумал я и поскакал к каравану.

Выехав из Лафты, мы прибавили скорости и поехали рысью между скал, постепенно поднимаясь в гору. Сканирование не обнаруживало ничего подозрительного, Тузик тоже вел себя спокойно. Горы постепенно покрывались зелеными деревьями и кустарником, и духота равнины сменилась прохладой леса. Дорога петляла по ущелью, а скалы по сторонам от нее поднимались все выше и выше. Я решил не останавливаться на обед и ехать без остановки до форта у развилки, где дорога поворачивает к пещере таргини.

К форту нам удалось добраться, только когда солнце стало клониться к вечеру. Расспросив охрану о том, как найти сторожевой пост, где десятником служит Бонго, я понял, что засветло мы не успеем до него добраться, и решил заночевать в форте. Постояльцев в гостинице было всего двое, и мы с комфортом расположились в двух номерах второго этажа. Ужин оказался весьма приличным, и мы, сытно поев, легли спать.

Утро встретило нас плохой погодой и внушительным счетом за постой. Пять империалов за ужин и ночевку — слишком крутая цена для захолустного постоялого двора, но зверские рожи охранников сразу отбили всякое желание торговаться.

Как ни старалась Арделия укрыть дочь от моросящего холодного дождя, влага проникала везде. На горной тропе дул противный холодный ветер, и мы, промокнув до нитки, совсем продрогли.

К полудню мы добрались до сторожевого поста, где командовал Бонго. Чернокожий гигант с безобразным шрамом на лице, прочитав письмо, врученное мне лекарем, неожиданно радушно встретил нас и позволил переждать непогоду возле очага в казарме.

Дождь не прекращался, и мы попросили у Бонго разрешения остаться до утра. Ночью Молли начала кашлять и у нее поднялась температура. Не окрепший после ожогов и ранения организм стремительно терял силы, и девочка, уже шедшая на поправку, стала сгорать, как свечка. Мне удалось только стабилизировать ситуацию, но Молли срочно требовалась более квалифицированная помощь, чем потуги самоучки.

Утром Бонго дал провожатого, и мы, несмотря на непрекращающийся ливень, отправились в путь. Через три часа горная тропа привела нас в долину, в которой находилась пещера таргини Нары. Провожатый быстро договорился с охраной, и нас впустили за ворота усадьбы, стоящей перед пещерой, но на этом везение закончилось. Жирный, как боров, афрский чинуша ни под каким видом не хотел впускать Арделию и Молли в пещеру таргини. Я предлагал деньги и умолял его всеми богами сжалиться над умирающей девочкой, но получил категорический отказ. Состояние Молли стремительно ухудшалось, и мне ничего не оставалось, как пробиваться силой. Врезав придурку кулаком по башке, я связал борова его же поясом и, заткнув ему рот какой-то тряпкой, направился в пещеру. Возглавляла процессию Арделия, позади с девочкой на руках шел я, а Первый нес завернутый в тряпку метатель. Тузик исполнял роль арьергарда и страховал нас с тыла.

Все получилось спонтанно, у меня не было никакого плана действий, я в очередной раз полагался на русский авось. По дороге нам встретились два прислужника, которые с удивлением пропустили мимо себя нашу процессию, но никакого противодействия не оказали. Молодая девушка с испуганными глазами после моего вопроса о том, где находится таргиня Нара, молча указала на дверь в дальнем конце пещерного зала.

За дверью находился небольшой предбанник, который привел нас в круглый зал, заполненный паром. Сквозь горячую дымку я рассмотрел два небольших бассейна с бурлящей водой. В одном из бассейнов плескалась голая дородная матрона. Возле дальней стены зала находился горящий очаг, над которым висел большой медный котел. Возле котла стояла высокая стройная таргиня, помешивающая деревянным черпаком кипящее варево. Я представлял себе Нару древней безобразной старухой, похожей на Бабу-ягу, а передо мной стояла не лишенная своеобразной привлекательности зрелая женщина.

— Госпожа Нара… — попытался я начать разговор, но был оборван грозным окриком:

— Кто пустил? А ну вон отсюда немедленно!

Из-за моей спины выбежала Арделия и хотела броситься в ноги таргине, но была отброшена мощнейшим ментальным ударом и рухнула на пол без сознания. Волна магического воздействия накатилась и на меня. Если бы я не держал на руках Молли, то, скорее всего, уже валялся на полу, как и ее мать, но боязнь уронить девочку не дала мне упасть. Уже через мгновение я взял себя в руки и нанес ответный ментальный удар. Таргиню сбило с ног, прямо в бассейн к голой матроне. Раздался дикий визг, и я от неожиданности ослабил свою атаку. Нара вынырнула из воды, и снова на нас обрушился водопад Силы. Меня потащило назад, как мощным потоком ветра, я шаг за шагом начал отступать к двери.

Первый, которому досталось меньше всего, положил метатель на пол и с воплем бросился к вылезшей из бассейна таргине. Шаманка перенесла всю свою магическую Силу на несчастного шака, и его буквально переломило пополам, словно от удара кувалдой в живот. Первого опрокинуло на спину, и он, выгнувшись, затих рядом с Арделией. Нара подняла руки над головой и приготовилась нанести завершающий смертельный удар, но вдруг ее повело в сторону. Ноги шаманки заплелись, и она сбила на землю котел, висящий над очагом, кипящее варево залило огонь и потекло в бассейн. Голая матрона пробкой вылетела из воды и с воплями убежала из зала. Таргиня на коленях поползла к шаку и, прижав его бездыханное тело к груди, завыла, как умирающий зверь. Ее вой перерывался рыданиями и бессвязными словами, из которых я смог разобрать только одно слово — «сынок».

В зал ворвался Тузик, шерсть на нем стояла дыбом и светилась голубыми искрами. Утробное рычание малхуса наводило ужас. Тузик, встав между мной и таргиней, начал медленно надвигаться на видящую.

С момента «радушной» встречи с таргиней Нарой прошло уже три дня. Я сидел, развалившись, в удобном деревянном кресле, завернутый в простыню, и пил травяной чай, приготовленный шаманкой. После водных процедур тело было ватным и невесомым. Напротив меня сидел Первый, который пытался отбиться от настойчивых попыток таргини в шестой раз за день накормить его.

— Мама, я больше не могу, я сейчас лопну, — канючил Первый, уворачиваясь от очередной ложки с каким-то деликатесом.

— Ну еще одну только ложечку, сынок, ты такой худой.

Процедура кормления здоровенного бугая вызывала улыбку и зависть. У Первого появилась родная мать, и его жизнь наполнилась счастьем и новым смыслом. Шак обрел родню, а я, скорее всего, потерял помощника и бойца. Теперь придется пробиваться в одиночку, как в начале пути по Геону, хоть малхус будет со мной. Завершился очередной этап странствий, и невидимый кукловод опять поломал все мои расчеты.

За прошедшие три дня произошло очень много событий, и наступила пора разрабатывать новый план дальнейших действий хотя бы на ближайшее время. С Молли все благополучно разрешилось, и девочка спала под присмотром матери в своей комнате. Ожоги на ее теле зажили, и, со слов Нары, Молли будет красавицей, и ей не грозит засидеться в старых девах. Нара, основавшая косметологию на Геоне и поставившая бизнес омоложения и исправления косметических дефектов на научную основу, легко разобралась с медицинскими проблемами девочки.

— Ингар, а ты почему ничего не ешь? Тебе после очистительной ванны необходимо есть за троих. Ты зря надеешься, что без хорошего питания твоя новая кожа быстро нарастит свою толщину. У тебя сейчас кожа как у ребенка, и организму нужен строительный материал для восстановления. Вы, молодежь, всегда надеетесь на голую Силу и не понимаете, что она просто инструмент, а не решение проблем.

Я нехотя взял в руки ложку и начал ковыряться в очередном блюде, которыми был уставлен огромный стол. Мне еще повезло, у меня это был только четвертый обед за сегодня. Нара с таким рвением взялась за свои материнские обязанности, что нам с Первым грозила смерть от заворота кишок. Я вспомнил день своего сражения с таргиней и пожалел, что не позволил Тузику хотя бы тяпнуть ее за мягкое место. Мой спаситель в образе дворняги, лежа под столом, грыз огромную кость, а его пузо напоминало барабан — вот кто был готов жрать бесконечно. Меня снова захлестнули воспоминания…

— Тузик, держи ее в бассейне и, если полезет наружу, загоняй назад, но пока не трогай! — отдал я команду малхусу, а сам занялся Первым и Арделией.

На счастье шаманки, мои друзья были живы, Нара только оглушила их, а не убила. Таргиня сидела в бассейне, из которого торчала только ее скулящая голова. Шак первым пришел в сознание и сел возле меня. Арделия, очнувшись, сразу уползла к Молли и начала баюкать ее у себя на коленях. Я расчехлил метатель и направил его на дверь, из которой с минуты на минуту должна была появиться охрана.

— Не стреляй! Здесь все рухнет! — заголосила таргиня, увидев мои приготовления.

— А мне насрать! Я к тебе умирающую девочку на лечение привез, а ты, старая ведьма, здесь побоище устроила. Все здесь к чертовой матери ляжем, но и тебе не жить!

— Ошиблась я, ко мне то и дело убийц подсылают, вот я, не разобравшись, и начала отбиваться. Я вам зла не сделаю, с тобой мой сын!

— Это Тузик, что ли? — усмехнулся я, указывая на малхуса.

— Дурак ты! Мой сын вот этот тарг, которого ты шаком считаешь.

Нас с Первым заклинило окончательно. Таргиня произнесла эти слова с таким видом, что усомниться в них было сложно.

В это мгновение в зал ворвалась толпа охранников с копьями наперевес. Возглавлял ее жирный афр, связанный мной при входе в пещеру.

— Вон отсюда, бездельники! — заорала Нара, не дав мне открыть стрельбу в пещере. — Я вам головы вечером поотрываю, а тебя, жирный боров, кастрирую! Бегом!

Охрана удрала в два раза быстрее, чем прибежала. Я перевел дух и опустил метатель.

— Хранитель, дай команду своему малхусу, чтобы он меня выпустил, я посмотрю, что с девочкой.

Я кивнул Тузику, и он, рыча, отошел от бассейна. Нара вылезла из бассейна и подошла к Арделии, качавшей на руках Молли.

— Кайла, неси сюда мою походную сумку и чистую простыню! — крикнула таргиня.

Через минуту в комнату вбежала молодая симпатичная таргиня с кожаной сумкой и стопкой чистого белья и полотенец. Молли раздели и положили на кушетку возле бассейна. Таргиня на пару минут скрылась за ширмой около бассейна и вышла из-за нее уже в сухом халате и с полотенцем на голове. Через час процедура лечения закончилась, и Кайла в сопровождении Арделии унесла Молли из зала.

Далее я стал свидетелем сцены воссоединения матери с потерянным сыном. Голливуд отдыхает. Нара висела на шее Первого и рыдала. Шак, до конца не веря в такое счастье, рыдал вместе с матерью. Наконец неофициальная часть окончилась и началась официальная. В зал набежала целая толпа прислуги, которая начала нас обхаживать, как персидских шейхов. После помывки и умащивания различным геонским парфюмом нас отвели на обед. Нашу одежду уволокли для стирки и чистки, и мы сидели за огромным столом, как римляне, завернутые в простыни вместо тог. Нара, разодетая как царица, усадила нас на почетные места и начала свой рассказ.

История таргини оказалась стара как мир и повторялась из века в век с завидной регулярностью как на Геоне, так и на Земле. Нара была правнучкой истинного высокородного орка, Углука, основателя клана «Кровавые топоры», самого могучего в Таргании. Углука перенесло на Геон, как и меня, но только из Срединной земли. У ее отца не было наследника мужского пола, и Нара стала самой желанной невестой в Таргании. В девушке смешалась кровь двух миров, и природа создала ее красавицей по самым строгим меркам народов Геона. К природной красоте Нары боги добавили дар видящей большой силы. Таргиню в двенадцатилетнем возрасте отправили на обучение в храм Леды на остров Зурон, где она воспитывалась до своего совершеннолетия. На остров для лечения приезжали власть имущие со всего Геона, так девушка познакомилась со своим возлюбленным и отцом Первого и его брата: однажды в храм Леды прибыла делегация гвельфов, среди которых оказался побочный сын князя Анхеля Лианир. Юноша был полукровкой, родившимся от любовницы из расы людей, и унаследовал от Анхеля гвельфийскую красоту, а от предков матери мощное телосложение, что для гвельфов являлось большой редкостью.

Молодые люди, увидев друг друга, буквально сошли с ума от любви. Эта история стала известна настоятельнице храма, и геонский почтовый голубь, больше похожий на птеродактиля, улетел в Тарганию. Подобный брак в планы отца Нары Тулая не входил, и девушку срочно увезли из храма на родину, но было уже поздно — Нара забеременела. Лианир бросился за возлюбленной и попытался ее выкрасть, но погиб вместе со своим отрядом в стычке на границе. Нару срочно выдали замуж за Вакора, здоровенного мордоворота из захудалого клана «Смертельные черепа». Более подходящей партии быстро найти не удалось, потому что уже стали распространяться нежелательные слухи. Нара после гибели возлюбленного находилась в прострации, и ей было на все наплевать.

В положенный срок у Нары родились близнецы, рождения которых так ждал Вакор. Вакору нужны были не наследники, а повод для захвата власти в клане «Кровавые топоры». Через час после родов в шатер, где лежала счастливая мать, заявились подкупленные Вакором шаманы клана, которые заявили, что Нара изменила мужу и родила детей от любовника, а самое ужасное — от гвельфа. Отец Нары был убит в собственном шатре, и власть в клане перешла к Вакору. Клановый суд приговорил Нару к смерти, а гвельфийских выродков отправили на переделку в шаков. Переворот в клане, убийство отца и отобранные дети вывели Нару из прострации, и она в ночь перед казнью, использовав магию, подчинила себе охрану, а затем вырезала судей и шаманов, приговоривших ее к смерти. Вакор остался в живых только потому, что лично повез детей Нары в замок Таунод на переделку в шаков. После ночной резни Нара бежала из Таргании с воинами, оставшимися верными ее отцу, пересекла почти весь Геон и поселилась в пещере в Санпульском лесу.

Есть старая истина, говорящая о том, что власть захватить трудно, но еще труднее ее удержать. Вакор сумел с помощью подкупленных шаманов захватить власть, но после их гибели лишился главной опоры в клане «Кровавые топоры» и быстро начал терять влияние. Главы семей не желали подчиняться Вакору, и начались стычки с его охраной, набранной им из родного клана «Смертельные черепа». Уже через три года узурпатор имел только номинальную власть, и многие с сожалением начали вспоминать правление Тулая, отца шаманки. Нара могла вернуться в клан в любой момент, но стать его вождем не имела права — им мог стать только мужчина. Главам семей клана такое положение было на руку, и клан фактически развалился на пять семейных подкланов.

Таргиня знала, что ее детей содержат в замке Таунод, но у нее не было ни воинов, ни золота, чтобы их оттуда выручить. Поиски сыновей и вербовка союзников требовали большого количества денег, и Нара придумала, как их заработать. Еще в монастыре на острове Зурон она с подругами увлекалась косметической магией для улучшения своей привлекательности и сумела разработать несколько новых рецептов для омолаживания кожи. В пещере Нара занялась косметологией серьезно и создала первую на Геоне клинику по омоложению. Слава шаманки постепенно росла, а вместе с ней и доходы. Через десять лет Нара сделала первую попытку вернуться в Тарганию, но претендент на ее руку оказался не умнее Вакора и был убит в какой-то мелкой междоусобице, а вместе с ним пропали деньги и возможность вернуться. Не прекращая поиски сыновей, Нара начала новую подготовку к возвращению на родину.

В момент рождения близнецов таргиня поставила магические метки на своих сыновей, чтобы избежать подмены или иметь возможность найти их в случае похищения, что случалось с отпрысками знатных родителей. Поиски детей и месть стали смыслом ее жизни. Просто убить Вакора таргиня могла уже давно, но этого ей было мало, она мечтала найти сыновей и поставить их во главе клана «Кровавые топоры», а род Вакора извести под корень. Поиски близнецов велись по всему Геону, но так и не дали результатов. Нара, пользуясь своими талантами видящей, организовала сверхдорогую лечебницу для стареющих дам, способных заплатить золотом за процедуры по омоложению, а на эти деньги готовила переворот в Таргании. Мы с Первым заявились к ней в самый неподходящий момент, когда она разводила на деньги очередную богатую клиентку. Наре срочно требовались средства на покупку большой партии оружия для своих сторонников. Приобретение необходимых ингредиентов для омолаживающих эликсиров тоже стоило немалых денег. Рассерженная шаманка чудом нас не прибила, и только магическая метка Первого, засиявшая, как прожектор, под воздействием ауры Нары, спасла нас от гибели. Появление малхуса сразу заставило шаманку прекратить бой.

Мне понадобилось с полчаса на переваривание этой информации. Из рассказа Нары следовало, что Первый — родственник Виканы и не последний человек на Геоне. Пока я крутил в голове создавшуюся ситуацию, Нара приступила к расспросам о жизни Первого. Разговор происходил в довольно странном полуофициальном тоне. Нара и Первый еще не привыкли друг к другу и стеснялись своих чувств.

— Сынок, как тебя зовут?

— Я не знаю своего имени.

— А как тебя зовет хранитель?

— Ингар называет меня Первым.

— По-таргски это Арданай — «Первый среди таргов», очень достойное имя, — произнесла Нара. — Арданай, как имя твоего брата?

— Его звали Второй, — ответил шак.

— По-таргски это Урурдай — «Второй среди таргов». Где твой брат и мой второй сын?

— Он погиб в бою, закрыв меня своим телом от стрел.

— Достойная смерть для сына великого рода! Где он похоронен?

— Брат погиб недалеко от замка Самбулат, мы не нашли его тела. В ущелье произошел сильный взрыв, обрушились скалы, наверное, его завалило камнями.

— Может быть, Урурдай остался жив?

— Нет, мама, в брата попали четыре стрелы, а потом ему отрубили голову, он не мог выжить.

— Арданай, мы обязательно поедем туда и проведем обряд поминовения над местом его гибели.

— Да, мама, мы обязательно поедем туда, если Ингар разрешит.

— Почему это Ингар должен давать тебе разрешение?

— Но я же его шак, мама!

— И кто же тебе это сказал, сынок?

— Мне это сказали маги в замке Таунод, где я воспитывался.

— Эти шарлатаны, которые у себя прыщ на собственной заднице вылечить не могут? Сынок, я из тебя всю гадость, которой они тебя напичкали, к утру вычищу, а потом мы тебя женим, негоже главе клана в твоем возрасте не иметь детей.

— Мама, у шаков детей не бывает!

— Это тебе тоже маги рассказали?

— Мама, мне снятся женщины, и я просыпаюсь утром мокрый, но у меня ничего не работает! Прошу, прекрати издеваться надо мной!

— Сынок, тебе просто очень сильно задурили голову. То, что у шаков не может быть детей, сказки! Мы, шаманы таргов, ладили первых шаков, и они очень даже могли делать детей хозяйкам, которые покупали рабов для утех, пока мужья в отъезде! После большого скандала по этому поводу шакам стали ставить блокировку на детородные органы, для меня снять эту напасть — раз плюнуть! Сынок, ты вообще не шак, эти шарлатаны смогли провести только поверхностную обработку — изменить цвет кожи и убедить тебя в том, что ты шак! Хранитель, прошу извинить нас с сыном, но мы вынуждены тебя покинуть. Распоряжайся всем, как у себя дома, а мне нужно заняться лечением сына.

После того как Нара увела Первого за собой, я выгнал Тузика из-под стола и, взяв завернутый в тряпку метатель под мышку, направился спать в выделенную мне комнату.