Часть вторая
Обратно — не значит назад
Тууууук. Тууууук. Тууууук... Неторопливые движения... Что это? Моё сердце? Почему оно так медленно бьётся? Почти стоит на месте... Если оно остановится совсем, что произойдёт? И откуда-то из небытия приходит ответ: ровным счётом ничего. Но ведь... Я умираю? Нет, я бы знал... Может быть, я уже умер, и этот тихий, растянутый во времени и пространстве звук — всего лишь моя фантазия?
Холодно. Не так, чтобы пальцы леденели, но... Осенняя слякоть заполнила всё тело. И сознание — тоже. Гнилостная горечь в мыслях... Сплю? Нет, в своих снах я никогда не думаю — я действую. В отличие от того времени, когда имею удовольствие бодрствовать. Значит, это не сон... Тогда что же со мной происходит?
«Пора вставать...»
Вставать? Я лежу? Где? Перед глазами — только бесцветный туман. Вставать... У меня есть физическая форма? Что-то не помню, как я выгляжу... Я — человек?
«Хватит валять дурака, просыпайся...»
Кто меня зовёт?
«Докатились... Да, не нужно было бросать тебя в Саван без пробных погружений...»
Саван? Я окончательно запутался в вопросах и ответах. Кто? Где? Почему? Я...
«Что ж, ты сам виноват...»
В следующий миг то, что было мной (или то, чем был я?) рассыпалось тысячами зеркальных осколков, в каждом из которых отражался... Я?
Тысячи сверкающих звёздочек на ночном небе... Тысячи капель росы на прядях луговой травы... Тысячи искристых снежинок на платье гор... Тысячи... Нет, меня не может быть так много! Я — один! Один! ОДИН!!!!!..
Порыв ветра собрал горсть заблудившихся песчинок души в холодную ладонь и ссыпал их в треснутый кубок сознания...
Один. Всегда — один. В этом есть своя прелесть: не нужно ни за кого быть в ответе — только за себя самого и только перед собою же, любимым. Одиночество болезненно, но, поверьте: к нему привыкаешь. И привыкаешь тем быстрее, чем яснее тебе дают понять, что ты никому не нужен. Речь идёт не о той «нужности», которой обладают по определению орудия труда, деньги и пища — сильно подозреваю, что в качестве предмета, наделённого полезными качествами, ваш покорный слуга очень и очень необходим... Но быть нужным просто потому, что ты есть... Как же я завидую тем, кто кому-то НУЖЕН... Зависть — дурное чувство, но мне не дано её превозмочь...
«Наконец-то очнулся!»
А, давно не виделись...
«Ты почти напугал меня...»
В самом деле? Чем же?
«Ты не хотел просыпаться...»
Ну и что? Не думаю, что моё возвращение из мира грёз так уж ожидаемо...
«Ты согласен вечно оставаться в Саване?»
Не знаю. Правда, не знаю. Мне грустно и холодно, но... Я свободен от мыслей и желаний. Наверное, это и есть счастье.
«Философствовать будешь как-нибудь потом, договорились? А сейчас...»
Что — сейчас?
«Благоприятный момент для того, чтобы открыть глаза...»
Я что-то должен увидеть?
«Не передёргивай... Твоё тело — в норме... Обстановка — спокойная... Какие ещё нужны причины для того, чтобы вернуться к жизни?»
Достаточно одной причины, и ты её знаешь. У меня есть неуплаченный Долг.
«Ты не обязан...»
Я согласился. Разве этого мало?
«Ты можешь передумать...»
И уподобиться армии нечестных торговцев, нечистоплотных политиков и корыстных друзей? Не хочется. Слишком легко. Слишком заманчиво.
«Ты собираешься вставать?»
Уже почти собрался...
...Я попробовал открыть глаза, но не смог. Когда сознание всё же соизволило вернуться в пределы неподвижного тела, выяснилось, что сил в этом самом теле нет. Практически совсем.
Сколько времени я провёл в Саване?
«Около сорока суток...»
ЧТО?! Больше месяца?! Этого не может быть...
«Я же обещала: ты ничего не будешь чувствовать...»
И выполнила своё обещание! Я до сих пор мало что ощущаю!
«Не волнуйся: необходимо некоторое, не слишком продолжительное, время, чтобы тело перестроилось обратно...»
Обратно — куда?
«Обратно в ту Форму, что способна безболезненно вмещать твою Сущность...»
Спасибо за пояснение, которое ничего не объясняет!
«Не груби...»
Я скоро... смогу двигаться?
«Ты и сейчас можешь... чуть-чуть...» — Ехидная усмешка.
Ах, так?!
Я должен поднять руку... Поднять... Руку... Должен... Четверть минуты концентрации на означенном усилии не привели к ожидаемому результату, но локоть конвульсивно дёрнулся, впечатываясь во что-то тёплое и упругое. Это ещё что за?..
Но я не успел обдумать, что означает факт, установленный с помощью осязания, потому что следом раздался звонкий и весьма противный визг, а локтю стало холодно. Стало быть, ЭТО — живое, если испугалось и отскочило в сторону...
С минуту царила тишина. Я предпочёл не двигаться и не открывать глаза — вдруг существо, которое прерывисто дышит где-то рядом, вообще умрёт со страха? Такой вариант вполне возможен, если учесть, что в течение сорока дней я представлял собой всего лишь пособие по анатомии...
Лёгкий шорох. А, это шаги! Но почему такие тихие? Металлический лязг. Засов? Помещение, в котором я нахожусь, заперто? Скрип открывающейся двери. Снова шаги, на этот раз ясно различимые. Кто-то вошёл...
— И что нам явилось теперь? Крыса? Комар? Привидение? — Голос. Молодой, злой и недовольный: скорее всего, его обладателю неохота проверять, чем вызван истошный визг.
— Он... Он... Он шевельнулся... — отвечает другой голос, совсем юный и испуганный. Ребёнок? Кто? Почему?
— Снова померещилось? — насмешливо спрашивает... тюремщик. Да, думаю, он исполняет именно такие обязанности, раз имеет возможность закрывать дверь с той стороны.
— Мне не померещилось!... Он вздрогнул... — оправдывается ребёнок.
— Ерунда!
— Я говорю правду! Посмотрите сами...
И тут у меня перехватило дыхание. Сгусток Силы двигался в мою сторону — это я видел даже с закрытыми глазами! Свеженькой, чуть мутной, но такой аппетитной Силы... Ближе... Ещё ближе...
Все вопросы и догадки мигом спрятались за кулисами, освобождая место на сцене для нового персонажа.
Вы испытывали когда-нибудь голод и жажду, но не по очереди, а одновременно? Желудок сжат костлявыми пальцами боли, а горло похоже на русло пересохшей реки... И с чего бы ни начал утоление потребностей, невозможно избавиться от обеих напастей сразу...
Меня сжигало сейчас нечто похожее, с одной только разницей: прислушаться к настойчивым просьбам умоляло не обессиленное тело, а болезненно-пустое сознание. Возможно, попадись под руку кружка воды и ломоть хлеба, я смог бы убаюкать зверя, проснувшегося в тех далях, где заканчивается душа... Возможно. Вот только никто не предлагал мне утолить ЭТОТ голод тихо и мирно...
Моя правая рука взлетела вверх. Навстречу горлу человека, который нагнулся надо мной. Ногти вонзились в тощую шею по обе стороны от кадыка, как можно ближе к ключевым узлам Кружева...
Радуга. Фейерверк. Взрыв солнца. Восторг.
Пальцы жадно тянут магию из Кружева... Как же я голоден!
Лазоревые Нити тускнеют, отдавая Силу. Честно заработанную, накопленную, украденную? Для меня нет разницы... Но как же быстро! Я даже не успеваю получить удовольствие. Вот Кружево становится небесно-голубым, а вот уже почти пепельным... Знаю, что пора остановиться, но не могу... Волна наслаждения качает моё сознание...
Гобелен чужой Сущности выцветает на глазах. Ещё один только вдох — и сквозь Нити можно будет смотреть, словно через стекло... И я делаю этот вдох.
Всё. Кончено. Он пуст. Отныне и навсегда. Кружево застыло прозрачным ледяным узором, лишённое Содержания. Мне больше нечего взять... Нечего? Но ведь есть ещё и сами Нити...
Тёмное пламя дыхания Пустоты стекает с кончиков пальцев. Весёлые языки огня, который способен только разрушать, игриво снуют по Кружеву, облизывая каждую петельку... И Кружево начинает таять. Медленно и неуклонно, как тают сугробы на долгожданном весеннем солнышке. Одна капля. Вторая. Ручеёк... Прозрачные струи ныряют в мою ладонь, но я чувствую их вкус на языке...
Свежий, чуть горьковатый аромат. Дым? Маг был адептом Школы Огня? Это мне вполне подходит... Уже всё? Как мало... Я вздохнул и отпустил свою жертву, позволяя бездыханному телу упасть рядом. Ну, теперь можно и глазки открыть...
* * *
Феерия красок сразу же закружила голову. Да, комната темновата и скучна, но сейчас я рад даже любым оттенкам серого... Сажусь, откидывая грязное одеяло. Меня кто-то накрыл? Надо же, какая забота... А впрочем, понимаю, почему это было проделано: на мне совершенно нет одежды. Ни клочка, если не считать ошейник и... Хорошо, что браслет остался на месте. Впрочем, хотел бы я посмотреть, как магичка попытается его снять! Если Мантия сказала правду о Саване и его влиянии на моё тело, то сие украшение невозможно было отделить от вашего покорного слуги никакими чародейскими и иными средствами. Разве что руку отрезать... Кстати, о порезах. Я пробежался взглядом по телу. Вроде бы всё на месте... Замечательно, теперь мне известен способ уберечь себя в целости и сохранности в тяжёлые времена! Однако бегать голышом неудобно и непристойно. Позаимствовать одежду у убиенного мага?
Я перевёл взгляд на коченеющее рядом тело. Хм, не получится. И дело отнюдь не в разнице между нашими фигурами, просто... Характерный запах свидетельствовал о том, что самый необходимый мне предмет костюма, носящий в обиходе название «штаны», безнадёжно испорчен. Что же мне делать? Я поднялся, опираясь о стену, и тупо уставился на беднягу, которого убил так же легко и просто, как сонную муху.
Как муху... Что же произошло? Да, я был голоден, но раньше я вполне мог себя контролировать. Или на этот раз голод был так силён, что сломал все барьеры на своём пути? Хорошо, допустим. Но это означает... Если я не буду всё время находиться в состоянии относительного равновесия, моё... проклятие станет проклятием для всех, кто меня окружает. Так скоро и так просто?.. Нет, я не хочу в это верить! Чудовище... Убивать прикосновением... Эта способность всегда была при мне, но... Вот так, без раздумий и сожалений, не защищаясь, а просто — утоляя голод? Я лишился чего-то очень незаметного, но очень важного. И, похоже, лишился безвозвратно...
«Любопытно узнать: по поводу чего ты больше переживаешь?»
Не понял?..
«Ты горюешь о смерти незнакомого тебе человека или о кончине собственных туманных надежд?»
Да пошла ты!
«Удаляюсь, удаляюсь, удаляюсь... Направление показывать не нужно...»
Смеётся, зараза. А мне — больно! И... страшно. Передо мной хладный труп, а я не испытываю к нему никаких чувств. Вообще никаких. Даже отвращения... Я потерял человеческие черты? Всего лишь проспав сорок дней и сорок ночей? Нет, произошло что-то ещё, и не удивлюсь, если перешагнул ещё одну Ступень. Вот только — какую? И куда я двигаюсь: вверх или вниз?
Кто-то осторожно дотронулся до моего голого плеча.
— Не сожалей о нём... Он был дурным человеком.
Ах, это сосед по камере! Я повернулся и оказался лицом к лицу...
Только не ЭТО снова!
Чёрные локоны. Ореховые глаза. Нос с горбинкой. Упрямый подбородок. Щуплая подростковая фигура в бархатном костюмчике не первой свежести. Наследный принц Рикаард собственной персоной. Убью!
Гнев, щедро сдобренный праведной злобой, мгновенно утопил все иные мысли, кроме желания отомстить. И ведь удобный случай... Я сжал кулак так сильно, что костяшки пальцев побелели. Растоптать. Разорвать. Разметать. Уничтожить! Рука описала дугу, готовясь к удару, и меня не остановило бы ничто на этом свете — даже ужас в глазах мальчика, ужас, смешанный с отчаянным непониманием, — но Мантия тактично кашлянула, предваряя ледяной топоток по позвоночнику — отголосок колебания Пластов.
«Оставь ребёнка в покое... Скоро у нас будут гости...»
Я слышу. Как минимум, один, да? Кто бы это мог быть?
«Нетрудно догадаться...»
Не подобает вежливому хозяину пропустить появление гостей, как вы считаете?
Я оскалил зубы, напугав принца ещё сильнее (если такое было возможно), и решительно вышел из комнаты. Где-то в недрах строения, бывшего моей тюрьмой, прячется комната, на которую настроен выход Портала... Где-то рядом, я чувствую это всей кожей. Фрэлл с ним, с этим несносным мальчишкой — я ещё успею сделать всё, что планировал, а сейчас мне нужно обезопасить себя от кодлы магов, которые могут нагрянуть с минуты на минуту... Конечно, можно исполнить только что проверенный сценарий, но как-то не верится, что они будут покорно ждать каждый своей очереди. Кроме того, маги могут быть и не одни...
Двери, двери, двери... Стены, обитые деревянными панелями. Массивные подсвечники. В конце коридора окно, мельком заглянув в которое, я вижу лес. До самого горизонта, являющего собой зубчатую линию гор. Глухомань какая-то... Ага, ступеньки на подвальный этаж! Спускаюсь, распахиваю настежь небольшую дверь. Петли даже не скрипнули — значит, этим путём пользуются очень часто... Посреди небольшой залы каменные круги Основания Портала. Вход и выход, разумеется... Да, это тебе не походный вариант, строили на века. По крайней мере, такие громадины мне с места не сдвинуть, даже если бы я захотел. А жаль: так было бы гораздо проще захлопнуть калитку... Придётся снова пользоваться внутренними резервами, хотя следовало бы бежать от подобных решений, как от огня...
В зале нет ни одного источника света, кроме... активированного Портала. Овальное, плоское и тонкое, как волосок, облачко серебристо-прозрачного тумана, сквозь который можно даже разглядеть противоположную стену, обрамлено короной ослепительно белого пламени, силы которого хватает, чтобы глаза могли различить мельчайшую щербинку на каменном полу. Кстати, весьма холодном полу — подошвы быстро начинают стынуть, и мне стоит большого труда заставить себя на время забыть о физических лишениях.
Пламя вздрагивает, расширяясь на несколько локтей за пределы Основания, и тут же резко сужается, заполняя собой весь проём Портала. Вот и гости пожаловали! Точнее, одна гостья...
Старая знакомая. Должно быть, сигнал тревоги выдернул её с какой-то официальной церемонии, потому что потёртая пышечка облачена в тёмно-алую мантию поверх чёрного платья. На ажурном золотом поясе качнулся... Джав? Магичка имеет право на ношение этого милого сувенира? Занятно...
Я сделал несколько быстрых шагов, остановившись между Порталом и женщиной, успевшей его покинуть. Она обернулась, ощутив движение воздуха за спиной, и тут же замерла на месте. Не знаю почему — в голом виде я представляю собой зрелище безобидное и даже вызывающее сожаление — но магичка была озадачена. Я бы даже сказал, несколько напугана...
И, как всякий испуганный человек, она совершила непростительную ошибку. Нет чтобы ринуться к дверям и как можно скорее покинуть дом! Женщина поступила так, как поступала сотни раз до этого. Рефлекторно сотворила заклинание, призванное защитить от врага. Как глупо...
Очередная разновидность Паутины ринулась в мою сторону, жадно раскрывая свои объятия. Приличная порция Силы, но... Я сыт на сегодня.
Моя ладонь зачерпнула разлитое в воздухе чародейство, смяла в комок и бросила обратно. Прямо на грудь магички. Некогда было отслеживать рисунок волшбы, чтобы понять, какие именно Нити порвало моё прикосновение, но результат вполне устроил вашего покорного слугу: женщина вскрикнула — обиженно, как маленький ребёнок, у которого отобрали игрушку, — судорожно обхватила плечи руками и... больше не могла пошевелиться. Чувствовалось, что даже дыхание даётся ей с великим трудом: движения грудной клетки были короткими и редкими. Любопытно, что же я сотворил со стандартной Паутиной на этот раз? А, что толку гадать — главное: мне удалось сделать именно то, что нужно...
Я почесал подбородок, собирая мысли в кучку, и обратился к даме с вопросом:
— Чему обязан удовольствием снова видеть вас, почтенная?
Она ответила. Не сразу, потому что для этого понадобилось отыскать клочки самообладания, избежавшие липких объятий обездвижившего её заклинания. Вообще-то я не надеялся, что со мной будут разговаривать... Понял! Она рассчитывает потянуть время до подхода «ударных сил»! Отважно, но... Бесполезно.
— Как... как ты это... делаешь...
— Не задумываясь.
— Ты... кто тебя обучал...
— Чему?
— Владению... магией... — Голос звучит так тихо, что я вынужден подойти к женщине поближе.
— Никто.
— Это... невозможно...
— Я не учился колдовать. Никогда.
— Но...
— Не обязательно быть магом, чтобы повелевать чарами, почтенная. Разве вы этого не знаете? — Настал мой черёд удивляться.
Магичка помолчала, обдумывая услышанное, но по растерянности, мелькнувшей в её взгляде, было понятно, что верное объяснение происходящего остаётся для моего врага совершеннейшей загадкой. Я мог бы намекнуть... Нет, не буду. Говорят, что и у стен есть уши, а значит, не стоит рисковать больше, чем необходимо. Пора вспомнить об осторожности.
— Ответьте на несколько вопросов, почтенная. Если, конечно, это вас не затруднит. — Лужицы боли, которые с недавних пор обосновались на месте глаз женщины, на мгновение полыхнули злым, но бессильным огнём. — Впрочем, у вас небольшой выбор... Что это за дом?
— Моё... личное поместье...
— И наверняка неизвестное широкому кругу лиц... Могу поспорить, что в Академии не подозревают о ваших «забавах»!
Губы магички дрогнули, но не исторгли ни звука.
— Непременно извещу всех заинтересованных особ, как только вернусь домой. Кстати, в какой местности мы сейчас обретаемся?
— Россонская долина...
Ого! Эк меня занесло... Да чтобы добраться до дома лекаря, понадобится не один день пути! И даже не одна неделя. Ну и удружила ты мне, дорогуша!
— Ближе места не было? Не отвечайте, это не вопрос. Так, мысли вслух... Ну, что касается меня, всё ясно, а вот... Какого фрэлла здесь делает коронованная особа?
— Не твоё... дело... — прошипела она и запоздало расширила глаза: — Откуда ты... знаешь...
— Удивлены, что я близко знаком с королевской семьёй? Жаль, что у нас мало времени: мне есть что рассказать... Но к делу. Не хотите облегчить душу? Говорят, с чистой совестью легче умирать.
Женщина презрительно фыркнула:
— Ты... не сможешь...
— Ой ли? Ваш подручный не убедил меня в том, что должен остаться в живых. — Ну я и врун, сам себе удивляюсь! Впрочем, даже если бы у убитого мага было несколько мгновений на то, чтобы просить пощады, сомневаюсь, что после выхода из Савана я услышал бы его мольбы.
— Зря пугаешь...
— Надеетесь на счастливое спасение из рук кровожадного убийцы? Как это трогательно! И кто же вас спасёт? Коллеги по цеху? Или соучастники ваших преступлений?
— Ты... не справишься... со всеми...
— Мне это и не нужно. Достаточно прикрыть Портал, и у меня будет вдоволь времени на то, чтобы оказаться вне пределов досягаемости кого бы то ни было.
— Прикрыть... — Она попробовала усмехнуться. — Невозможно...
Я покачал головой:
— Возможно, и ещё как! Только вы не увидите, как я умею хлопать дверью. Уж простите великодушно, но... вынужден вас убить. Ничего личного, поверьте! Всего лишь небольшая предосторожность... вы могли стать свидетельницей того, что я предпочитаю хранить в секрете, а оставлять лишние глаза и уши — непозволительная роскошь для такого стеснительного молодого человека, как я...
И тут меня осенило: вовсе не забота о собственной безопасности заставляет делать то, что не принесёт сердцу ни малейшей радости! Гораздо больше хочется отомстить. Нет, покарать. Нет, ответить ударом на удар! Я не могу этого понять, но... Сейчас я не хочу ничего понимать!
— А кроме того, почтенная, вынужден констатировать: вы — никудышная наставница. И оставлять вас в живых значит подвергнуть десятки юных душ опасности быть исковерканными... То, как вы поступили с Мэттом, заслуживает всяческого порицания, и я, как... — Какое бы определение подобрать? — Как человек, некогда взявший на себя ответственность за его судьбу, должен предотвратить дальнейшие глупости с вашей стороны.
— Он... давно уже... мёртв!
— О нет, почтенная, он жив и здоров. Здоровее, чем вы могли бы желать! Я об этом позаботился...
В глазах женщины постепенно проявлялось понимание. И чем явственнее оно становилось, тем более гротескной маской начинало выглядеть и без того не слишком привлекательное лицо.
— Молитесь, почтенная. Вам пора уходить...
Она не верила в серьёзность моих намерений. Я и сам не верил. Я просто знал, что ДОЛЖЕН. Никаких эмоций. Никаких сомнений. Говорят, что это делать тем легче, чем более яркие чувства испытываешь к своей жертве, либо — если не испытываешь совсем уж никаких чувств, но... Кто поклянётся, что убивать легко? Конечно, принимая во внимание недавнее убийство, упавшее на плечи моей совести, смешно признаваться в неожиданных колебаниях. Смешно, но это правда: вернувшись в обычное расположение духа, я снова погряз в дебрях моральных терзаний. Каюсь, у меня даже возникла мысль попробовать почистить память магички, но этот вариант действий пришлось отбросить, как неподходящий со всех сторон. Во-первых, я подозревал, что, коснувшись Кружева, не смогу остановиться вовремя и, в лучшем случае, сотру практически все воспоминания женщины до младенческого возраста, а в худшем... Объемся. Оставить в живых сознание ребёнка во взрослом теле — значит создать след, по которому меня легко будет вычислить. Да и, чего греха таить: не уверен, что, стирая воспоминания, я случайно не пропущу несколько клочков...
Итак, каков же итог печальных рассуждений? Прост и понятен: мне придётся взять на себя ещё одну безвременную смерть. Впрочем, почему безвременную? Сдаётся мне, что судьба женщины была решена в тот самый миг, когда наши жизненные пути пересеклись на дворе поместья сельского доктора... Конечно, неплохо было бы расспросить даму подробнее, например, о том, что она делала с моим телом, пока моё сознание пребывало в отдалённых сферах, или о том, почему юный принц вынужден был делить со мной помещение, плохо приспособленное для комфортного времяпрепровождения. С другой стороны... Всё это было мне совершенно неинтересно. В этот самый момент. Гораздо больше меня занимал вопрос: как скоро по следам магички отправятся те, кто заметит её отсутствие? По всему получалось — очень скоро. Если уже не отправились... Нужно ускорить ход событий. Хватит распускать сопли, Джерон! Ты натворил уже столько ошибок из-за чрезмерной мягкотелости — не делай новых! Женщина старше тебя и достаточно пожила на этом свете... Потом ты можешь хоть оплакать её, хоть заказать роскошный молебен для упокоения души, хоть поставить памятник в полный рост — но сейчас тебе нужно позаботиться о самом себе!
«Не медли...» — Ну вот, и Мантия туда же...
Хорошо, я готов.
«Уверен?»
Вполне.
«И как именно всё произойдёт?»
Как... Не хочется прикасаться — выжигание Кружева займёт время, которого нет, и приведёт меня в состояние, сходное с опьянением, а это допускать никак нельзя... Хм. Есть идея.
Двумя пальцами я вытянул джав из ножен на поясе магички, стараясь не задевать Сеть заклинания, которую сам же на женщину и набросил. Мало ли что...
Симпатичный ножик. Жаль, что одноразовый... Лепестки интересной формы... А это как понимать? Что за зверь на конце рукояти? Оскаленная морда прискорбно кривовата... Явно — что-то легендарное и мифическое. Неужто дракон? Похоже на то. Что ж, дорогуша, тебе просто сказочно повезло. Умрёшь, как королева. В смысле, шикарно и с пользой для всего остального мира. Конечно, я не слишком точно помню ритуал, придётся импровизировать... Печально, что опять нужно напрягаться, но я сам виноват: не надо было брать джав в руки. Это искушение мне не преодолеть...
«Справишься?»
Постараюсь.
«Хочешь попробовать пополнить Источники?»
Вроде того.
«Тебе помочь?»
Думаю, не требуется... Самое страшное, что может случиться, это — ровным счётом ничего. А такой результат ничуть не хуже всех остальных.
«А если получится?»
Тогда... Об этом лучше не думать. Собственно говоря, я планирую похулиганить, не более.
«Не со всеми вещами можно безбоязненно шутить...»
Ну, я же — любя!
«Разве что...»
Итак, с чего начать? С убиения, конечно. Прости, дорогуша, так надо...
Джав удобно лёг в мою ладонь — словно по ней был сделан — и легко кольнул кожу обещанием неотвратимого свидания с Пустотой. Никогда не понимал обычая носить при себе предмет, которым можешь быть убит... Впрочем, я вообще плохо понимаю психологию магов. Точнее сказать, не принимаю её. Совсем. На досуге могу объяснить почему...
Женщина наконец-то догадалась, что её ожидает: из глаз пропали все чувства, кроме животного ужаса. Право, не знаю, чего тут бояться — она же приносила Клятву при вступлении в сан, могла бы и сообразить, что за древней традицией лежит нечто большее, чем красивый оборот речи... Совсем чародеи от рук отбились! То-то поговаривают, что в Кружеве Мира появились проплешины! Надо восстановить равновесие... Хотя, какое моё дело?
Она умоляла бы о пощаде, но от страха потеряла голос: до моего слуха доносился только жалобный хрип...
* * *
Лезвие, изрезанное тонкими контурами лепестков, до поры до времени сплетённых друг с другом, зло сверкнуло в отблесках Портального пламени и вошло под подбородок магички. Вошло быстро и легко, словно смазанное маслом. Почти по самую рукоять, которая сразу же начала леденеть...
Не дожидаясь, пока могильный холод станет нестерпимым, мои пальцы на мгновение сдавили основание лезвия — то место, откуда начинались волосяные линии стального узора — и тут же разжались, позволяя раскрыться диковинному цветку, увидевшему свет этого мира на наковальне кого-то из горных мастеров...
Я не мог наблюдать, как именно всё происходит, но прочитанные в юности книги (и небольшая демонстрация, устроенная моим кузеном, чтобы напугать младшего родственника) позволяли вообразить плавное и неумолимое движение стальных полос, ввинчивающихся в... Нет, не буду представлять. Противно. Лучше задействовать Внутреннее Зрение и...
Надо же, совсем не придётся прибегать к уловкам! Кто бы мог подумать...
Жизнь покинула взгляд магички ещё в тот момент, когда я разжал пальцы, но тело осталось в вертикальном положении, словно привязанное к невидимой колонне, вот только кожа женщины резко начала бледнеть, приобретая сходство с алебастром и делая человека похожим на статую. Когда последние краски сошли с лица моей жертвы (даже глаза потускнели и стали напоминать оловянные монетки), я почувствовал, что попытка подурачиться, подражая древней церемонии, вполне удалась. Не скажу, чтобы я испугался — ничего опасного для меня в происходящем не было и быть не могло — но невольно сглотнул, дрожа от волнения, как школьник, отвечающий урок суровому учителю...
Под белоснежной кожей промелькнула мерцающая тень. Ещё одна... Четыре странные тени, хаотично сновавшие по телу женщины, постепенно наливались цветом, втягивая в себя Нити Кружева, и замедляли свой бег. Они... они были прекрасны. Впрочем, моего восторга удостаиваются любые явления, которые я не в силах понять и объяснить...
Высосав из Кружева последние капли, тени покинули своё прибежище так же беспощадно и торжественно, как младенец покидает материнское лоно. Выскользнув из-под бледного покрова кожи, разноцветные струйки пламени-которое-вовсе-не-пламя не обрели определённой формы — в их мерцании можно было увидеть всё, что душе угодно. Например, цветочные бутоны. Но все они были разные.
Длинный антрацитовый бутон, изломанный, как прожилка руды в толще скал. Любопытно... Итак, магичка частенько прибегала к услугам Земли? Вероятно, для того, чтобы поддерживать себя в потребном состоянии...
Ослепительные лепестки цвета червонного золота плавятся и текут, словно лава. Ну, тут всё ясно и понятно: Огонь был профилирующей Стихией, подробнее всего изученной...
Молочно-прозрачный, как облако, и такой же нежный цветок. С Воздухом женщина работала на вполне пристойном уровне...
И, наконец, лазурный малыш, похожий на нераспустившуюся лилию. Вода явно не входила в число любимых Стихий...
Четыре щепоти Силы выжидающе замерли, словно спрашивая: и что дальше, Привратник?
Сейчас, мои хорошие, сейчас... Мне нужно только собраться с мыслями... Как там предписывалось действовать?
— Та, Что Дарит, и Та, Что Отнимает, позволишь ли своему проклятому сыну вернуть к Истокам горсть Силы, освобождённую по Праву Искупления?
Проходит не более минуты, но кажется, что я давным-давно стою на холодных каменных плитах напротив трупа, по моему желанию застывшего зловещей статуей.
Я не настаиваю на ответе, но ОНА отвечает.
Зеркало Мира дрогнуло. Сухая ладонь тёплого ветерка, невесть откуда взявшегося в подвальном помещении, погладила мой затылок, коснулась складок платья магички и взъерошила мерцающие лепестки, в шелесте которых возникли слова:
— Право — неотъемлемо... Желание — достойно... Цена — подтверждена... Позволение — дано...
Живые бутоны вспыхнули ещё ярче, чем прежде, рассыпав по стенам залы радугу искр. Рад за вас, маленькие: скоро вы вернётесь туда, где вас ждут. Ждут всегда... Что ж, не буду задерживать момент возвращения. Начнём.
— Держатели Пределов, наполняющие Кружево Мира Силой, искры ваших Огней возвращаются домой...
Конечно, несу полную отсебятину: целиком ритуальная речь занимает две страницы ин-фолио в рукописном виде и примерно четверть часа в устном изложении, но беда в том, что я её не помню. Да и не слишком-то нуждаюсь в указании маршрута следования: вся магия, вступающая в контакт с... тем, что нашло земное воплощение в моём теле...
В общем, чары распадаются. Либо изменяются. Либо отражаются. Либо... Возможно, есть иные варианты моей реакции на магическое воздействие — пока недоставало времени и возможностей узнать все подробности. Ясно одно: рассеивая волшбу, я отправляю высвобожденную Силу в свободный полёт. Рано или поздно она притягивается к Нитям мирового Кружева, но некоторое время может существовать в виде небольших самостоятельных очагов. В принципе, ваш покорный слуга — находка для тандема с боевым магом (при условии, что на том конце поля тоже стоят магические фигуры): переплавляя чужие чары в чистую Силу, я мог бы практически бесперебойно снабжать своего партнёра, а заодно и прикрывать его от вражеских атак. Но это так, к слову...
Я никогда не делил Силу на составляющие — просто не пробовал, да и не было желания обстоятельно и вдумчиво поработать над рассеиванием. Но сейчас в моём распоряжении были представители всех четырёх Источников, а значит, мне нужно отправить их в строго определённые во Времени и Пространстве места. Смогу ли я это сделать? Наверное. В любом случае, мне нужно помочь искоркам — в таком виде они являются желанной поживой для любого чародея, и, уверен, кое-кто из этого племени уже почувствовал появление чистых Сил в Россонской долине...
Открывая сердце для новой боли, я позвал:
— Идите сюда, малыши...
И четыре цветка опустились в чашу моих ладоней. Первый раз в жизни я соприкоснулся с первородной Силой, а не с Нитями, в которые она бывает заключена, и понял, на что похоже истинное могущество.
Я держу в руках целый мир.
...Тяжёлые величавые волны накатываются на скалистый берег, век за веком целуя холодное подножие гор... Облака плывут по лабиринту остроконечных вершин и, распоротые ледяными пиками, обрушивают в зелёные долины живительный дождь... В жерлах вулканов клокочет голодная багровая лава, силящаяся вырваться на свободу...
Вода. Земля. Воздух. Огонь. Четыре Опоры. Думаете, их достаточно для Равновесия Мира? Вовсе нет. Чтобы Мир не рухнул в пропасть Хаоса, нужно кое-что ещё. Не Опора, о нет. Сухонький старичок-аптекарь, отмеряющий на весах граны целебного снадобья, и упаси его боги — ошибиться в пропорциях компонентов! Он не имеет права на ошибку? Имеет. Вот только прекрасно знает, что исправлять оную придётся за собственный счёт...
Но что-то меня затянул лабиринт совсем не своевременных рассуждений. Пора заканчивать. Четыре звёздочки мягко сияют в темноте отрешённого сознания. Я знаю путь? Да. И я покажу его!
— Мo-Haffar!
Огонь. Юг. Ржавчина. Кровь. Страсть... Золотые лепестки съёжились, втягиваясь в ладонь. Пламя Факела Южного Предела дрогнуло, принимая обратно блудную искру...
— Mo-Garrud!
Земля. Север. Скала. Покой. Постоянство... Антрацитовый бутон осыпался пылью. Песок в Чаше Северного Предела всколыхнулся волной...
— Mo-Cеyani!
Воздух. Восток. Небо. Нежность. Мечта... Белое облачко растаяло утренним туманом. Струны Лютни Восточного Предела тронул свежий ветерок...
— Mo-Tyekka!
Вода. Запад. Бездна. Движение. Вечность... Лазурная лилия растаяла сверкающими брызгами. Рябь пробежала по глади Колодца Западного Предела...
Четыре Источника получили назад часть самих себя. Мир стал чуточку равновеснее, чем прежде. Я могу собой гордиться, но эта колючая пустота в груди...
— Дар — принят...
Последний вздох Силы растаял под сумрачными сводами, и я почувствовал, что осиротел. Пока снова не прикоснусь к Источникам — то есть почти навсегда.
Заблудшие дети нашли дорогу домой. Но крупинки праха их мимолётных воплощений всё ещё кружились в моих ладонях весёлым хороводом, сливаясь в кольцо. Кольцо?..
На считанные мгновения мир поплыл перед глазами, и я не заметил, как Сила изменила свою Форму.
Витой ободок, сплетённый из четырёх полосок, похожих на сталь. Сизую, бурую, пепельную и ржавую. То ещё украшение... А чего ты, собственно, хотел? Знаешь ведь, что рядом с тобой магия умирает — вот и то, что оставили малыши, не выдержало общения с Мантией...
Я натянул кольцо на средний палец левой руки, повернулся и...
На пороге залы стоял мальчишка, прижимая к груди ворох какого-то тряпья и во все глаза пялясь на статую, некогда бывшую представительницей славного сословия магов, а заодно — на мою чахлую фигуру. Любопытно, сколько времени он здесь находится? Видел ли он...
Я не успел додумать сию занимательную мысль.
— Меня ты тоже... убьёшь? — дрожащим голоском поинтересовалось хрупкое создание.
С места в карьер? Нет, дружок, я тебя ещё помучаю!
— Твоё предположение не лишено смысла. Принимая во внимание все факты по данному делу, избавление от лишних свидетелей будет не только самым разумным, но и самым простым решением проблем, текущих и будущих.
Глаза ребёнка расширились до предела. Страшно? Знаю, что страшно. Временами я сам себя боюсь.
— Впрочем, есть обстоятельства, которые я должен учесть при определении твоей участи. И они, прямо скажем, мешают мне поступить так, как хочется. Поэтому спешу огорчить: сегодня ты не умрёшь. И завтра — тоже. Если это будет зависеть от меня, твоя персона останется в полной сохранности и неприкосновенности.
И что же я услышал в ответ? Благодарность? Ничего подобного!
— А... что это за обстоятельства?
Непозволительная наглость! Я, можно сказать, сделал ему королевский подарок, а меня заставляют объяснять, почему всё произошло так, а не иначе!
— Хочешь знать?
— Да! — Ответ с вызовом. Уважаю.
— В том, что я скажу, не будет ничего приятного.
— Я переживу! — Ого, да ничегошеньки мы не боимся... Впрочем, понимаю, почему не произвожу на него сильного впечатления: трудно испугаться человека, которого видел с утра до вечера на протяжении... нескольких недель. Да и ночью...
«Вы тоже не расставались...»
Я поперхнулся.
Не расставались?! Что ты хочешь этим сказать?
«Ребёнок спал, прижавшись к тебе...»
Зачем?!
«Наверное, ему было одиноко... И холодно...»
Одиноко... Спать, прижавшись к трупу? Тьфу!
«Ты же не умирал... И благодаря ему — тоже...»
Это что за новость?
«Я использовала его Кружево для того, чтобы подпитывать тебя Силой...»
Подпитывать... Ты хочешь сказать, что он тоже — Мост?
«Да... Но ещё не инициированный...»
Пусть подольше таким и остаётся!
«Рано или поздно ему придётся принять свою Судьбу... Как и тебе, впрочем...»
Лучше поздно, чем рано! И, кстати, что там насчёт МОЕЙ Судьбы?
«Умолкаю...»
Как всегда, на самом интересном месте. Будем разговаривать с другим собеседником, тем более что он начинает проявлять нетерпение.
— Во-первых, примечательная особенность твоего организма делает тебя слишком большой ценностью, чтобы допустить безвременную и нелепую смерть. — Мальчик чуть побледнел, и я понял, что он осведомлён на сей счёт. — И, во-вторых, зная о недуге, постигшем старшего из наследников престола Западного Шема, я не беру на себя смелость оставить королевскую семью без дееспособных отпрысков. Даже учитывая надежду на выздоровление...
— Ты видел Дэриена? — не выдержав, прервал он мою глубокомысленную тираду. Как же у него горят глаза! Сколько эмоций... Вот бы за меня кто-нибудь так переживал...
— Видел.
— Как он?
— Я же сказал: есть надежда, что...
— Он поправится? — Голос дрожит. Любопытно почему. Что-то я не замечал раньше за этим мальчишкой склонности к проявлению заботы...
— Если всё пошло так, как нужно... Да. Возможно, он уже совершенно здоров.
— Правда? — Теперь во взгляде ребёнка сияет искренняя радость. Что-то здесь не так... Какая-то несуразность... Впрочем, не время задумываться над неясными предчувствиями, поскольку опасности они не пророчат. Как мне кажется.
— Что за барахло ты притащил?
— Это... Одежда. Или ты предпочитаешь оставаться голым? — В том, что касается ехидства, наследнички престола Западного Шема могли бы дать фору друг другу.
— Лично мне всё равно, но подозреваю, что другим людям совсем не обязательно смотреть на мою покрытую мурашками кожу.
Я принял ворох ткани из рук мальчишки и посвятил несколько минут приведению себя в пристойный вид. Получилось не так чтобы симпатично, но, по крайней мере, тепло и достаточно удобно. Главное, обувка пришлась почти по ноге, только в подъёме была тесновата, а к простору в других частях одежды я успел привыкнуть. Единственная неприятность заключалась в том, что приволоченное принцем тряпьё не отличалось чистотой. Проще говоря, его совсем недавно кто-то носил — куртка пропахла дымом, штаны были усыпаны свежими пятнами от травяного сока, а рубашка отчаянно нуждалась в стирке. Ну, ничего, будет возможность, наведу порядок. Лето ещё не кончилось, можно и в озерце каком поплескаться... Так, никаких отличительных знаков на одежде нет, и это просто замечательно: неприятности случайного опознания можно не опасаться...
«Время подходит к концу...»
Что случилось?
«Портал активирован...»
Да? А я не вижу...
«С другой стороны кто-то отправляется сюда...»
Спасибо за предупреждение.
Я подошёл к Порталу. Туманное облачко задрожало и попыталось отстраниться от меня, прогибаясь назад. Боится. Чувствует угрозу. И правильно. Я набрал полную грудь воздуха и выдохнул.
Видели, как на холодном стекле от дыхания образуется матовый налёт? То, что произошло с Порталом, выглядело примерно так же, только облачко стало... тонкой льдинкой. По центру которой я и щёлкнул пальцами, не дожидаясь, когда она начнёт таять...
С жалобным звоном осколки мёртвого Пространства брызнули во все стороны, но принцу их можно было не опасаться: оказавшись за пределами белого пламени, они попросту исчезали, а мне... вам сильно досаждают капли дождя? То-то.
Ослепительная пламенная корона угрожающе застыла вокруг опустевшего проёма. Равновесие структуры нарушено, и не пройдёт и...
— Нам лучше уйти отсюда,как можно скорее. — Я направился к выходу из залы. Мальчишка, разочарованно вздохнув, последовал за мной...
* * *
Снаружи домик магички производил приятное впечатление. Ровно до того момента, как сложился внутрь. Принц восторженно смотрел на рушащееся здание, а ваш покорный слуга сидел на траве, морщась от головной боли. Надо, надо было поступить попроще, а не схлопывать Портал сам в себя: по Складкам Реальности гуляли здоровенные волны, методично ударяющие мне прямо в виски. Но все мы сильны задним умом... А мальчику нравится — должно быть, впервые присутствует на демонстрации магических фокусов такого масштаба...
Я рефлекторно тряхнул волосами (ни капли ведь не отросли, сволочи!) и поднялся на ноги. Хватит сидеть сиднем — пора двигаться в путь. Тем более что и солнце в ближайшие несколько часов скроется за деревьями... Жаль, что не было времени обшарить дом: лично у меня нет ни монетки, полагаю, что и у принца негусто с наличностью. Впрочем, какими бы средствами он ни располагал, просить взаймы не буду. Во-первых, отдавать нечем, а во-вторых...
Заметив, что я принял вертикальное положение, мальчик оторвал взгляд от руин и, немного помявшись, спросил:
— Можно, я пойду с тобой?
— Куда? — совершенно справедливо решил уточнить я.
— Туда, куда пойдёшь ты. — Юное создание невинно хлопнуло ресницами.
— Туда... Я понятия не имею, куда пойду! Я вообще не знаю эту местность... — В памяти всплыли туманные подробности вроде тех, что Россонская долина проходит между двумя горными грядами и граничит с гномьей вотчиной — не более. Единственное, что могло бы оказаться полезным, это уверенность в том, что долина тянется с северо-запада на юго-восток (как сейчас помню атлас, который я любил разглядывать) и имеет два выхода (или входа?). Знать бы ещё, в каком именно месте я очутился и где, собственно, находится север...
— И что ты будешь делать? — Маленький мерзавец ведёт себя подозрительно вежливо.
— Повешусь на ближайшем суку!
— Но... у тебя ведь нет верёвки...
Я бы закатил ему оплеуху, если бы... А ведь он даже не пытается шутить — просто говорит то, что думает. И мыслит он весьма здраво, признаю. Куда подевались несносная вспыльчивость и слепая гордость? Невозможно ТАК измениться всего за... Ну, месяца за два. Хотя... Да нет! Не мог он забыть о нашей стычке — я-то не забыл! А ведёт себя, как будто ничегошеньки не было... Загадка, над которой мне не хочется ломать голову. Не сейчас.
— Я шучу.
— А-а-а-а... — Он понимающе кивнул и вдруг улыбнулся. Смущённо, но тепло. — Прости, я плохо понимаю шутки взрослых.
Ещё несколько фраз в том же духе, и я взорвусь! Он извиняется? Фрэлл! Впору доставать из-за манжеты белоснежный носовой платочек и жеманно обсуждать перспективы погоды на грядущий вечер... Можно подумать, что все эти месяцы он только и делал, что совершенствовал свои манеры. Всё, хватит!
— Идём!
— Ты решил, в какую сторону идти? — обрадовался ребёнок.
— Не решил, но идти нужно, потому что... — Как только Пласты перестанут дрожать, можно будет построить новый Портал, и, не сомневаюсь, кое-кто воспользуется этой возможностью. А поскольку я не знаю, с какими персонами придётся иметь дело, нужно... Взять ноги в руки. Чем больше шагов мы успеем сделать, тем больше шансов избежать встречи с неприятностями. Впрочем, в моём случае загадывать нельзя: в какую бы из частей света я ни направил свои стопы, туда же вслед за мной свернут всевозможные беды и напасти. Значит, даже в Домах невезучесть Джерона известна всем и каждому? Дурная слава, конечно... Но лучше, чем никакая.
— Потому что НУЖНО. — Этим веским доводом я закончил череду путаных размышлений и по первой же попавшейся на глаза тропинке ломанулся в лес. Мальчишке ничего не оставалось делать, как последовать за мной...
...Для меня нет лучшего способа заставить мозг трудиться, чем ритмичная ходьба. Кому-то для сосредоточения необходим безмолвный покой, кому-то — нежный аккомпанемент лютни и умелые руки массажиста, а я предпочитаю шагать. Не важно куда. Не важно зачем. Не быстро и не медленно. Желательно, по ровной поверхности, чего холмистая лесная местность как раз не обеспечивала. Посему приходилось время от времени отвлекаться от раздумий на обозрение дороги, чтобы не разбить коленки, а то и чего похуже...
От дома в стороны расходились несколько тропинок: должно быть, некоторые посетители сего гостеприимного крова предпочитали не-магические средства перемещения в пространстве. Я, по случайному стечению обстоятельств (в основном, из-за собственной дурости), выбрал именно то направление движения, которое не пользовалось популярностью. Проще говоря, тропа была узкая, почти нехоженая и быстро закончилась, но сие обстоятельство нисколько меня не смутило. Уверен, в том состоянии духа, в которое я имел счастье попасть, меня могла обеспокоить только реальная угроза здоровью.
Нужно было подумать о разных вещах.
Например, о том, что я, наконец-то, в полной мере осознал, чем заслужил пощёчину Лэни. Правда, насколько помню, её больше волновала бесхозная волшба в неограниченных количествах, а не людские жизни... Могла бы сказать пару слов и о голоде, тогда... А, зачем я вру сам себе в тысячный раз? Ничего бы не изменилось: я всё равно погрузился бы в Саван. Просто потому, что своя шкура дороже чужой. А ещё потому, что я — отъявленный трус. Пока вожжа под хвост не попала. А попадает в последнее время частенько. Конечно, в том, что я отвлекал внимание магички от других квартирантов Гизариуса, было больше позёрства, чем истинного благородства, но тем не менее я не хотел причинять неудобства ни принцу, ни Боргу, ни доктору. Правда, сбежать мне всё равно не удалось бы ...
Думаете, приятно сознавать себя опасным? Чуть-чуть. До тех пор, пока разум не посещает одна простая истина: какими бы возможностями ты ни обладал, прежде всего они отразятся на тебе самом, и только потом — на всех остальных. И тогда самодовольство оборачивается паникой. Шаткое равновесие, затерянное где-то в бездонной дыре сознания, мечущегося от океана полного насыщения до пиков жесточайшего голода... Как мне ухитриться не потерять себя на этих просторах? Стоит один раз основательно переступить черту, и обратного пути не будет. На что похож голод, я уже знаю, но даже боюсь думать, что случится со мной, если поглощённой Силы хватит для насыщения...
Второй вопрос. Точнее, вторая оплеуха. Почему мне всегда не хватает времени? Почему я не могу, как все нормальные люди, осмотреть местность, опросить свидетелей, собрать вещественные доказательства и только после всех вышеописанных процедур принять решение о том, куда двигаться? Нет, я вечно тороплюсь, забываю, теряю, пропускаю мимо ушей, громозжу друг на друга бесчисленные ошибки. И что в итоге? Иду не знаю куда. Делаю не знаю что. И в те крохотные минуты, когда я освобождён от необходимости принимать решения, приходится перелопачивать гору запоздалых наблюдений и фактов, которым вовремя не было уделено должное внимание... Как правило, я начинаю анализировать событие только в тот момент, когда оно благополучно/неблагополучно закончилось. Окончательно и бесповоротно. Спрашивается, зачем я вообще тогда этим занимаюсь, ведь поделать уже ничего нельзя...
Разберём недавние экзерсисы. Допустим, убивая мага-надсмотрщика, я плохо соображал. Точнее говоря, то, что было нужно, я сообразил сразу и резво приступил к пополнению собственных скудных запасов за счёт первой подвернувшейся жертвы. Малолетнему принцу дико повезло, что он ещё не прошёл инициацию — Королевский Дом Западного Шема мог бы сегодня не досчитаться одного из наследников!
Идём дальше. На кой фрэлл я терял время с магичкой вместо того, чтобы обшарить дом? Можно было примитивно ткнуть её ножом под рёбра или огреть чем-нибудь тяжёлым по голове — зато у меня появилась бы масса свободного времени! Но нет, я не удержался от очередной глупости: развлекался общением с Источниками. Познавательно, но неоправданно: можно было заняться тем же самым позже, прихватив женщину с собой.
М-да, одна ошибка на другой. Пожалуй, старания Магрит научить меня думать не увенчались успехом. Я ни на что не способен, разве только теоретизировать, а проще говоря: махать кулаками после драки. Уж в этом-то деле мне равных нет! Кстати, только сейчас пришло в голову: надеюсь, Гизариус не будет ставить Дэриена в известность о том, что я способствовал его излечению? В противном случае у вашего покорного слуги намечаются неприятности. Крупные неприятности. Впрочем, с ними я ещё успею встретиться... Борг не проболтается, уверен: насколько я успел изучить склад характера полевых агентов тайных служб, чрезмерная болтливость не входит в число их пороков. Я бы даже сказал, что эти люди охотнее десять раз обдумают мысль, чем доверят оную словам...
А принц наверняка уже выздоровел и вовсю радуется жизни... А сколько рыбы им успела натаскать за это время водяничка... Тьфу! Не смей терзать себя подобными мыслями: ты ещё нескоро окажешься под крышей дома гостеприимного доктора. Если вообще окажешься...
Я на минуту оторвался от размышлений, окидывая взглядом лес, окружающий двух неумелых путников. Хороший лес, чистенький: видно, местный лешачок — существо ответственное и добросовестное... О, идея!
Сознанию, переполненному заимствованной Силой, не составило труда скользнуть в Пласт, расцвеченный иными красками и звенящий иными звуками, чем вечерняя долина... Так, посмотрим-ка... Я прав, Хозяин Леса тщательно контролирует свою вотчину — тонкие серебристые лучики Нитей, как паутинки, оплетают всю местность. Одна из них совсем рядом...
Я остановился у куста, усыпанного лиловыми ягодами. Почему тут так густо намотаны Нити? А, понятно: ягоды не рекомендуются к употреблению. Молодец, лешачок, заботится о сохранении жизней! Я поднёс ладонь к мерцающей путанице. Только бы не коснуться... Близость природной магии осторожно кольнула пальцы. Хозяин Леса, я даю слово не причинять вреда подвластным тебе созданиям, мне нужно лишь небольшое одолжение... Совсем крохотное: выведи меня... Куда-нибудь. Туда, где я ДОЛЖЕН оказаться. Я знаю, ты можешь это сделать!
Паутинка дрогнула. Или это ветер всколыхнул ветки? Возможно, но... Клянусь, этого просвета между деревьями раньше не было! Спасибо, лешачок! Я не забуду твоей помощи.
И листья шепнули: «Как можно отказать dan-nah?..»
Вот так всегда. Хочешь быть вежливым и благодарным, а тебе прямо в лицо кидают: зачем просишь, если можешь приказывать... Обидно, фрэлл подери!
Я двинулся по тропе, скроенной лешаком, возвращаясь к прерванным размышлениям.
Третьим вопросом на повестке дня значилось странное поведение малолетнего принца. Собственно говоря, вся странность заключалась в том, что его теперешние слова и поступки в корне противоречили тому впечатлению, которое успело сложиться у вашего покорного слуги.
Да, согласен: каждый человек может измениться под воздействием обстоятельств. Может. Но далеко не каждый добровольно согласится сменить привычный стиль жизни на нечто новое, непознанное и потому — пугающее... Мальчишка не похож на самого себя. Почему? Моё благотворное влияние? Не думаю. Конечно, лестно бы было считать себя причастным к нелёгкому делу «перековки» души, но... Я слишком хорошо знаю свои скромные возможности, чтобы витать в ЭТИХ облаках. Нет, в Реке Событий, увлёкшей меня по своему течению, имеется масса подводных камней, на которых я постоянно поскальзываюсь. Да и воды уже наглотался по самое «не могу»...
Ничего в голову не приходит. Совсем. Что ж, задвинем сей вопрос в дальний угол — глядишь, всё решится само собой.
А что дальше? Допустим, я пропашу весь Россон вдоль и поперёк... Нет, не пропашу. Силёнок не хватит. Да и пища требуется не только разуму, но и телу, кое уже недвусмысленно намекает об этом голодным урчанием в животе... Охота никогда не входила в число моих умений, да и не с чем охотиться-то. Грибы-ягоды пособирать? Это можно, вот только одна загвоздка: худо-бедно, но время идёт, и лучи солнца, пробивающиеся сквозь густую листву, становятся всё бледнее и слабее — близок тот миг, когда светило совсем скроется за горной грядой и я не смогу разглядеть собственные ладони... Надо срочно обустраивать место для ночлега. Или искать оное? Можно и поискать...
Кстати, милая, что у нас на горизонте?
«Ты вспомнил о моём существовании? Какая приятная неожиданность...»
Заслужил твой сарказм, не спорю. Можно задать вопрос?
«Даже если нельзя, тебя это не остановит, ведь так?» — Констатация факта, а не вопрос.
Ну почему же... А, не буду переигрывать! Скажи, поблизости есть хоть одно обитаемое местечко?
«Что тебя интересует?»
Постоялый двор или, на худой конец, просто привал охотников.
«И ты в самом деле рискнёшь выйти к людям?»
А что такое? Фрэлл, совсем забыл! Да, не та у меня физиономия, чтобы свободно разгуливать по Четырём Шемам. Если даже вполне мирные с виду селяне, живущие по соседству с Гизариусом, оказались кровожадными мстителями, то здесь, в Пограничье, я могу нарваться на «немедленное приведение приговора в исполнение».
«Правильно мыслишь...» — Ухмыляется.
Я всегда мыслю правильно! Но не всегда — вовремя...
Тщетно пытаясь придумать вариант действий, гарантирующий безопасность, ваш покорный слуга шагал ещё с четверть часа, пока тихий голос за спиной не попросил:
— Ты не мог бы... идти помедленнее?
— С какой стати? — огрызнулся я, недовольный тем, что меня отвлекли от построения причинно-следственных цепочек.
— Ну... Ведь учат, что сильный должен заботиться о слабом... — робко заметил мальчишка.
Я замедлил шаг. Остановился. Повернулся. Скрестил руки на груди и хмуро уставился на личико, казавшееся совсем белым на фоне сочной зелени вечернего леса.
— Любопытное замечание. Особенно когда оно исходит из твоих уст.
— Почему? — совершенно искренне удивился он.
— И ты ещё спрашиваешь?! — Я постарался вложить в свой голос все доступные оттенки чувств от злорадства до тихой грусти.
— Я не понимаю... — Он не понимает?! Да как это может быть? А ведь и точно. Не понимает. Видно по глазам. Чем дальше в лес, тем...
Я вздохнул:
— Если у тебя в столь юном возрасте уже шалит память, сочувствую. И попрошу впредь не пытаться указывать мне, как я должен поступать!
— Но... Всегда же так... В книжках пишут... — Ребёнок не оставлял попыток прояснить ситуацию.
— В книжках? — ваш покорный слуга поперхнулся от смеха. — Знаешь ли, не всё, что можно прочитать, является правдой... Хотя и там иногда случается набрести на истину, но сия дама при близком знакомстве оказывается весьма неприятной особой... Ты много читаешь?
— Не много... Меньше, чем требуется для обучения...
— Какого обучения?
— Ну, мне же нужно будет когда-нибудь заниматься государственными делами, — просто и печально заявил принц.
Неимоверным усилием вернув брови на положенное им место, я покачал головой:
— Не рановато ли думать о столь незавидном будущем?
— Незавидном? — Кажется, он немного обиделся.
— Лично мне не хотелось бы взвалить на свои плечи заботу о целом государстве, — пояснил я, и принц, похоже, понял, что имеется в виду, потому что вздохнул:
— Но мой долг...
Хм. Уж я-то знаю, что означает это слово... Бедный ребёнок... Стоп! Я уже начинаю его жалеть? Совсем рехнулся, наверное... Вместо того чтобы нанести равноценное оскорбление, я готов погладить мальчишку по головке! Иногда сам себе удивляюсь...
— И всё же, можно идти чуть помедленнее? — Надо же, какой упорный!
— Приведи хоть одну стоящую причину.
— Я... У меня голова кружится.
— От голода?
— Н-нет... — Ответил он как-то неуверенно, а я только сейчас заметил тёмные пятнышки на бескровных губах.
— Ты что-то ел?
— Ягоды...
— Какие, к фрэллу, ягоды?!
— Ну, на том кусте были... такие аппетитные...
— Кретин! Они же ядовитые!
Ох, не надо было этого говорить: ребёнок побледнел ещё больше и пошатнулся.
— Не волнуйся, всё поправимо... — И как поступить? Лечить я никогда не умел, да и поздно уже что-то делать: прошло не менее получаса с тех пор, как я просил лешака направить меня на нужный путь... Яд наверняка успел всосаться в кровь... Фрэлл!
— У тебя что-нибудь болит?
— Н-нет... Только...
— Что?!
— Немного холодно, но... К ночи ведь всегда холодает...
Тысячу раз фрэлл! Я скинул куртку и помог парню просунуть руки в рукава. Лоб почти ледяной... Только этого мне не хватало — быть нянькой при больном дитяти!
«Может быть, в этом твоё Призвание...» — Задумчивое наблюдение.
Нянчить?!
«Хранить... Защищать... Наставлять...»
Вытирать сопли! Ты так и не ответила: есть поблизости живые души?
«В двух милях в том направлении, куда ты и шёл...»
Опасность?
«Магии там нет...»
И на том спасибо!
Но до обиталища людей — кем бы они ни оказались — ещё нужно добраться...
— Ты можешь идти?
— Н-не знаю... — Вряд ли может: уже и зубы начинают стучать. Ещё свалится по дороге. Опять придётся отвечать за всё...
— Тогда я тебя понесу.
— Понесёшь? — Недоумение, граничащее с потрясением. — Но ты же...
— Оставим диспут о силе и слабости до лучших времён! Удержишься у меня на спине?
— Попробую...
— Ничего, кажется, я знаю, что делать...
С пятой попытки я оторвал полосу от низа рубашки и обмотал ею запястья принца.
— Так ты точно не упадёшь!
Я согнулся, продевая шею в кольцо дрожащих рук, изловчился, подхватил руками тощие колени ребёнка и выпрямился.
М-да, не так уж тяжело, но ведь и я — не Борг. Впрочем, мне нужно только дотянуть до людей, а там слёзно буду просить помощи. Надеюсь, никто не откажется поучаствовать в таком благородном деле, как спасение жизни...
Даже если миль было всего две, для меня они шли за все четыре: не имея привычки носить груз, я вспотел после первой же сотни шагов. По крайней мере, тепло моего тела помогало принцу согреться... Наверное. Не знаю, что он чувствовал, потому что разговаривать с моей стороны было неоправданной тратой сил, а с его стороны... Лихорадка развивалась стремительно, и, возможно, юное сознание было унесено ледяным ветром в самые дальние дали...
Мантия не обманула: магии не ощущалось.
Уютная полянка. Крытый фургон, старенький, но аккуратный. Распряжённые лошадки — пегая и гнедая — мирно жуют траву на виду у путников, устроившихся на ночлег. Я вижу двоих. Мужчина и женщина.
— Мир вашему очагу, добрые люди! Не откажите в помощи...
Я осторожно сгружаю свою ношу, не дойдя до весело потрескивающего костра десятка шагов. И тут мой затылок встречается с чем-то тяжёлым и твёрдым...
* * *
Фрэлл, как раскалывается голова! И в ушах звенит. Или гудит? Не могу точно охарактеризовать этот звук, но слышу я плохо. Какое-то время. Постепенно сквозь плотную завесу тупой боли проникают голоса:
— Не слишком ли сильно ты его приложила? — басит мужчина.
— А какая разница? Если подохнет, тут же и прикопаем! — весело отвечает звонкий голосок, обладательница которого вряд ли разменяла третий десяток лет.
«Прикопаем»? Я возмущённо дёрнулся и тут же был поставлен перед следующим фактом: что бы эта парочка ни планировала сотворить с вашим покорным слугой, я не смогу им помешать. По примитивно простой причине: лежу на земле, на правом боку, а руки сплетены за спиной и надёжно связаны — перекинуть их вперёд не удалось бы и самому способному гимнасту. Что ж, придётся отдаться на милость «победителей»...
— Эй, погляди, он очухался! — Какое тонкое наблюдение! Обожаю простые и цельные натуры...
Я открыл глаза.
А ночь всё-таки наступила! Должно быть, пока я безуспешно пытался отловить своё сознание и вернуть беглеца на законное место, солнце зашло за горную гряду. Впрочем, отсутствие естественного источника света замечательно компенсируется жарко горящим костром. К сожалению, я лежу слишком далеко, и спина ощутимо стынет на сыром ночном воздухе...
В свете костра мой рассеянный взгляд заметил целых три человека. Женщина средних лет задумчиво помешивала в котле кипящую похлёбку и, кажется, ничуть не интересовалась моим состоянием. Мужчина — примерно того же возраста, небольшого роста, но с размахом плеч не хуже, чем у моего знакомого рыжего великана, — стоял рядом с ней, терпеливо ожидая окончания священнодействия приготовления пищи. Чернявый и смуглый, он, похоже, был из тех, о ком говорят «недалёкий»: грубые, но довольно добродушные черты лица и брови, насупленные в вечной попытке понять, о чём идёт речь. Кстати, не подумайте, что я отношусь к таким людям с презрением или пренебрежением, напротив: я им немного завидую. Чем проще разум, тем легче ему живётся на свете... Пара была одета неброско, добротно и удобно для путешествия — из разрезов женской туники выглядывали ноги, обтянутые штанинами, а куртка мужчины, готов поспорить, скрывала великое множество карманов, кармашков и карманчиков.
— Даже не пробуй сбежать! — Круглый носок сапога больно ткнулся в мой живот. Я охнул, проглотив подобающее случаю ругательство, поднапрягся, сел, неловко подогнув ноги, и с интересом взглянул на свою обидчицу.
Девица. Как я и предполагал, возрастом до двадцати лет, но не ребёнок. Довольно высокая и, на мой взгляд, излишне жилистая, но в целом... Милая. Даже очень. И — оригинальная: от рождения рыжие волосы раскрашены по прядкам алым и лиловым. Глаза тёмные, но какого именно оттенка — не разобрать, потому что слишком мало света. Занятный костюм щедро украшен бахромой: кожаная «борода» свешивается и с низа короткой туники, и с боковых швов штанин, и с рукавов курточки. Помимо бахромы присутствуют разноцветные шнурки, отягощённые замысловатыми металлическими бляшками. Не знаю, как во всём этом можно абсолютно бесшумно двигаться, но девица, похоже, в совершенстве владеет «эльфийским шагом»: кроме неё, двух её попутчиков и закутанного в шкуры принца, у костра не наблюдалось ни одной живой души, а, следовательно, именно рыже-полосатому чуду я обязан головной болью.
Должно быть, девица сочла мой любопытный взгляд неприличным, потому что угрожающе спросила:
— Чего уставился?
— Любуюсь, — честно ответил я.
— Чем это? — недоверчиво продолжило допрос чудо.
— Вашей несравненной красотой.
— Слушай, ты, умник! — Тембр голоса моей собеседницы опасно понизился. — Веди себя тихо, иначе...
— Разве мои слова не соответствуют действительности? — Я приподнял бровь.
— В каком это смысле? — Угрозы не стало меньше.
— Я впервые вижу столь... оригинальную причёску.
— Но-но, не цепляйся к моим волосам!
— Я всего лишь позволил себе выразить восхищение. — Я зябко дёрнул плечом, что было воспринято как попытка освободиться от пут, и девица, наклонившись, прошипела мне в лицо:
— Я же сказала: сиди тихо!
— Простите, но мне... немного неудобно.
— Ха! Неудобно! А каково было бедной девочке, которую ты куда-то тащил на ночь глядя?!
Я собрался возразить, но замешкался, уловив в словах девицы нечто... странное. Три стука сердца хватило, чтобы странность стала очевидной: я мог тащить на спине кого угодно, но не... ДЕВОЧКУ?!
Прошло ещё некоторое время, прежде чем я справился с нервным смехом и выровнял дыхание. Итак, dou Джерон, позвольте вас поздравить с новой ступенью вашего развития: вы — круглый дурак. Фрэлл! Можно же было догадаться... А впрочем, как я мог догадаться? Под одежду к ребёнку не залезал, а подростки в столь нежном возрасте выглядят практически одинаково! К тому же я никак не мог предположить, что в королевской семье есть близнецы. Тем более разнополые близнецы... Но я-то хорош: едва не пристукнул ни в чём не повинную принцессу... И что меня остановило? Видимо, само Провидение. Ну, то, что я успел нагрубить, не считается: все слова, вольно или невольно слетевшие с моего языка, можно списать на «непонимание шуток взрослых». Стоп! Один занятный момент... Она спала рядом со мной?! Хм. Я, конечно, не ханжа, но это... просто неприлично! И как только додумалась?
Однако сей факт в корне меняет дело. Даже допустив, что это «яблочко» упало недалеко от того, второго «яблочка», я не могу заставить себя холодно и жёстко относиться к принцессе. Пока, по крайней мере, она того не заслужит. До настоящего же момента её поведение было выше всяческих похвал, и, признаться, немного меня смущало: что она могла разглядеть в парне, который всё время знакомства лежал пластом? Что подтолкнуло её отправиться за мной? Вы бы так безоговорочно доверились первому встречному? И я — нет. Надо будет ненавязчиво расспросить девочку при случае...
— Эй, чего застыл точно истукан? — поинтересовалось рыжее чудо, недовольное непредусмотренной в допросе паузой.
— Вот смотрю я на вас, красавица, и думаю: по глазам видно, что не дура, а два и два сложить не можете... — Я расплылся в глупой улыбке. Глупой, потому что никак не мог поверить в то, что судьба последовательно свела меня со всеми королевскими детьми. От коих я получаю, в основном, неприятности на свою...
— Да что ты себе позволяешь?! — Девица упёрла руки в бока, а я краем глаза заметил лёгкую усмешку на лице женщины, занимающейся приготовлением ужина.
— Я говорю то, что есть.
— Ты обвиняешь меня в глупости?!
— Вовсе нет. Я просто подчеркнул тот факт, что вы не умеете связывать причину со следствием. Впрочем, в вашем возрасте это вполне простительно... — Удачно уворачиваюсь от затрещины и кричу в сторону костра:
— Почтенная госпожа, умерьте пыл вашей амазонки!
— Хок! Остынь. — Женщина ответила с небольшой заминкой, потраченной на то, чтобы справиться с очередной усмешкой.
— Уверены? — Девица оставила попытки нанести мне телесные повреждения, но вид сего дивного создания не стал от этого менее грозным.
— Пожалуй. — Хозяйка маленького каравана (а в том, что именно эта спокойная женщина является «главарём» всей честной компании, я уже не сомневался) оставила похлёбку на попечение мужчины и подошла к нам.
Возможно, ей было лет сорок. Или даже больше. Совершенно обычная внешность: русые волосы, заплетённые в косу, кольцом уложенную вокруг головы, скуластое лицо, сеточка морщин на обветренной коже, внимательный прищур светлых глаз, ровная линия узких, но отнюдь не злых губ. Сухие натруженные руки, крепкий торс — в юности она могла быть очень миленькой, но прошло слишком много лет и много дорог, и тоненький ствол юной ивы стал сильнее. В ущерб хрупкой привлекательности, конечно. Красивая? Скорее нет, чем да. Но — располагающая к себе. С первой минуты знакомства.
Она подарила мне не менее долгий и изучающий взгляд, с трудом удержалась от улыбки, видимо, вспомнив мои пререкания с рыжей воительницей, и произнесла:
— Что мы должны о тебе думать?
— То, что вам угодно.
— Тебе всё равно?
— Пожалуй, нет. Но у вас уже должно было сложиться впечатление обо мне: плохое ли, хорошее ли, но оно есть и никуда не денется. Я могу только дополнить его какими-то чертами. Спрашивайте — я постараюсь ответить.
— Ты так легко согласишься быть таким, каким кажешься? — Женщина чуть посерьёзнела.
— А почему вы думаете, что я только кажусь ТАКИМ? Может быть, я и есть ТАКОЙ. — Я возвратил ей усмешку.
— Может быть... — Она кивнула. — Хорошо, тогда ответь: что бы ты сказал о человеке, который, зная, что его враждебно примут в любом обществе, рискнул выйти на свет костра, чтобы попросить о помощи, и не для себя, а для больного ребёнка?
— Я бы сказал, что он не слишком умён.
— А может быть, слишком благороден? — Женщина сузила глаза, испытующе ожидая моей реакции.
— Временами это одно и то же. — Я горько вздохнул.
— То, что за словом ты в карман не полезешь, я уже поняла. — В светлых глазах прыгали весёлые демонята. — Даже когда безопаснее — промолчать.
— Я подвергал себя опасности? — Изображаю изумление. — Неужели? Позвольте не согласиться с этим утверждением.
— Почему?
— Если бы вы решили меня убить, я бы давно уже был мёртв, верно?
Женщина равнодушно пожала плечами:
— Допустим.
— Ну а раз уж я очнулся на этом свете, а не на том, моя кончина, безусловно, откладывается. На некоторое время. Например, до выяснения причин моего появления в лесу.
— И?
— Что?
— Как ты оказался в лесу?
— Дело в том, что уютный дом, в котором я имел удовольствие обретаться в течение последних недель, прекратил своё существование, и я почёл за лучшее покинуть развалины, — ответил я, тщательно подбирая слова.
— А девочка?
— Кстати, как она?
— К завтрашнему дню лихорадка пройдёт. Ты успел вовремя... Итак?
— Ну не мог же я оставить её одну посреди необитаемого леса!
— Беглый раб с умирающим ребёнком на руках... — задумчиво протянула женщина. — Странная парочка.
— Почему сразу — беглый? — насупился я.
— Что-то не вижу поблизости персону, которая могла бы называться твоим хозяином, — констатировала моя собеседница.
— Ну... — А что тут скажешь?
— Так где же он, твой хозяин?
— Понятия не имею, — признался я.
— Вот как? — Она сделала вид, что удивилась.
— Видите ли... — Что я могу ей сказать, если и сам не понимаю наших взаимоотношений? Врать? Неохота. И не потому, что лень, а потому что... Не стоит без особой надобности возводить стену лжи: её слишком трудно рушить. — Мой... хозяин временно уступил меня своему... хорошему знакомому, которого мне пришлось покинуть примерно полтора месяца назад и не по своей воле. А сейчас я оказался на значительном удалении от дома...
— И где находится дом?
Я прикинул в уме расстояние и ужаснулся:
— Сотня миль к северо-востоку от Улларэда.
Женщина присвистнула:
— Далековато!
— У меня не было выбора. С большим удовольствием я бы вернулся к своему хозяину, чем плутать в дебрях Россона.
— Мы будем проезжать через Улларэд... — вполголоса, для себя, отметила женщина и продолжила: — Ладно, пока поверю на слово. Хотя вряд ли ты сказал всё, что я хотела бы знать.
— Не всё, — согласился я. — Но я не произнёс ни слова лжи.
— Ты этим гордишься?
— Чем?
— Тем, что не солгал?
— Немного. — Я куснул губу, понимая, что за таким вопросом последует менее приятный.
— Тогда ответь: клеймо, которое ты носишь на своём лице — справедливо?
Я помедлил с ответом. Не слишком долго, чтобы не вызывать неудовольствие женщины.
— В какой-то мере.
— И это твой ответ? Меня он не устраивает!
— Хорошо, скажу иначе: тот, кто его поставил, руководствовался собственной извращённой фантазией и безрассудным приказом своего господина, но...
— Но?
— Я и в самом деле повинен в смерти одной беременной женщины. Она умерла, рожая меня...
Я был бесстрастен, как никогда. Боль не исчезла, а перешла в качественно иное состояние. Тихую скорбь. У меня больше не доставало сил оплакивать то, что произошло много лет назад. Бессмысленно. Бесполезно. Наверное, даже глупо. Если слёзы не принесут облегчения, к чему снова и снова проливать их? Я стал черствее? Да. Наверное, я просто стал... мудрее.
Женщина молчала. Долго. Глядя мне прямо в глаза, она думала о чём-то своём, о каком-то событии, некогда затронувшем её сердце. Но вот взгляд вновь обрёл спокойную уверенность:
— Развяжи его, Хок.
— Но, матушка...
— Он не причинит нам зла.
— Ну, как знаете... — проворчало рыжее чудо, освобождая мои запястья от верёвок.
— Ты можешь быть свободен, — разрешила женщина.
— Я благодарен за ваше решение, но...
— Что ещё?
— Видите ли...
— Завтра девочка поправится, и ты сможешь взять её с собой.
— Не об этом речь... — Я мучительно перебрал в уме варианты одной и той же просьбы и выпалил: — Позвольте мне присоединиться к вам!
— Зачем? — недоумённо спросили и женщина и девица.
— Я запросто сгину в этих дебрях, да ещё и с ребёнком на руках — вы же не допустите этого? И потом, я буду весьма признателен, если вы доставите меня к моему хозяину... Если уж всё равно собираетесь в те места...
— А он?
— Что — он?
— Он будет «признателен»? — с интересом спросила хозяйка фургона.
— Ну... э... — Я представил лицо Мастера, вздохнул и, отведя глаза, подтвердил: — Будет. Непременно.
Женщина расхохоталась, и смеялась она так заразительно, что рыжая последовала её примеру. Пока дамы покатывались со смеху, я успел размять руки, усесться у костра и с умильным видом осведомиться:
— А когда в этом доме подают ужин?
Ответом мне послужил новый взрыв смеха...
...Ничто так не помогает наладить отношения, как искреннее веселье. К концу сытной трапезы я если и не стал «одним из стаи», то, по крайней мере, мог не опасаться, что рыжая амазонка решит посмотреть, какого цвета у меня кровь.
Я — патологически нелюбопытное существо, но мои новые знакомые и не думали скрывать то, о чём я мог бы спросить, и сами рассказали достаточно, чтобы переполнить то место в моей памяти, где хранится информация под грифом «Необязательно, но приходится усваивать».
Взрослая женщина, которую полагалось называть просто — Матушка, руководила труппой бродячих артистов, коими, собственно, и являлись силач Нано и вспыльчивая Хокка, демонстрирующая чудеса ловкости в жонглировании, метании и акробатике. Разумеется, на них труппа не заканчивалась: имелись и фокусники, и клоуны, и дрессировщики вкупе со зверинцем, вот только все они ожидали хозяйку в Улларэде, чтобы отправиться в столицу, на заработки в преддверии зимних праздников. А Матушка сделала крюк через Россон, дабы уладить какие-то личные дела.
Окончание истории я выслушивал, отчаянно клюя носом, и даже не заметил, как меня закутали в одеяло и оставили в покое...
* * *
Утром, высунув нос из-под одеяла, я обнаружил исчезновение лошадок и поинтересовался у Хок, куда делись животные. Неразборчивая тирада, полученная в ответ, прояснила немногое: Матушка и Нано затемно уехали. По делам. Расспрашивать дальше я не стал, потому что, во-первых, уважаю право на личную жизнь, а во-вторых... Я и так догадывался, куда и зачем ни свет ни заря ускакала хозяйка бродячего цирка. Проверить мои слова. Каким образом? Очень просто: задать несколько вопросов на ближайшем постоялом дворе. Холодными предосенними ночами в таких местах собирается прорва народу и, как правило, всегда находится тот, кто «где-то» и «что-то» слышал. Мысленно пожелав Матушке удачи, я полюбопытствовал:
— Здесь рядышком есть какой-нибудь водоём?
Рыжая хмуро покосилась в мою сторону:
— Зачем тебе?
— Да вот, решил с горя пойти и утопиться, — весело сообщил я.
Девица покрутила пальцем у виска:
— Шут гороховый... Полсотни шагов вон туда, — кивок в сторону, — будет озеро. Может, и получится утопиться.
— Я хочу постирать одежду, — с опозданием пояснил я и добавил: — В связи с чем мне нужно что-нибудь для борьбы с грязью и... смена белья.
— Ты собираешься стирать? — недоверчиво повторила Хок.
— И помыться — тоже. Это противозаконно?
Она пожала плечами, но, порывшись в недрах фургона, сунула мне в руки свёрток, объясняя:
— Большим куском можешь стирать, маленьким мойся сам.
— Премного благодарен!
Девица вернулась к костру, чтобы подкинуть дров. Принцесса ещё спала, но румянец уже вернулся на её личико, и я мог не волноваться за здоровье наследницы престола.
— Покидаю вас, прекрасные дамы! Но не надейтесь, ненадолго! — Я шутливо раскланялся и направил свои стопы в милостиво указанном направлении...
...Я не люблю рассветы: они всегда холодные. И закаты не люблю: подступающая к границе света темнота пугает, напоминая о том, что ночь куда могущественнее дня. К тому же, последнее время меня раздражает предопределённая последовательность действий. Ни в коем разе не хочу критиковать природу, но... Почему бы время от времени не нарушать те или иные правила? Жизнь стала бы куда ярче и интереснее, если, закрывая глаза на закате, ты не мог бы ручаться за то, что настанет утро... Впрочем, ленивое желание перевернуть всё с ног на голову не остаётся навсегда: проходит несколько минут, и я благодарю небо и землю за то, что они живут и вечно будут жить по простым и неизменным законам. Знать бы ещё, какому пункту в этих законах подчинена моя жизнь...
Лесное озеро оказалось достаточно тёплым для того, чтобы ополоснуться без риска заработать устойчивый насморк. В свёртке я обнаружил два куска застывшей массы, которые при близком знакомстве с водой замечательно пенились, там же нашлась мочалка, огорчительно жёсткая и колючая — пришлось обращаться с ней предельно почтительно и осторожно, но своего я добился: и тело и одежда обрели если не первозданный, то вполне приемлемый вид. Правда, Хок не удержалась от того, чтобы не подшутить над вашим покорным слугой и подсунула в качестве сменного белья тунику, принадлежащую, судя по размерам, самой Матушке. Я не обиделся — на что? Те времена, когда меня мог смутить женский наряд, давно прошли. Знаете, если окружающим абсолютно наплевать на то, как вы выглядите, то и вам самим становятся безразличны условности «приличной» внешности. Меня, например, уже в достаточно юном возрасте оставили в покое: на фоне родственников я выглядел пугалом независимо от одежды, причёски и всего остального, так уж получилось. Посему я придерживаюсь только одного правила: плевать, лишь бы было тепло и сухо. А туника — длинная, сухая, шерстяная и приятно-мягкая — зачем же желать большего? Отсутствие рукавов я компенсировал накинутой на плечи курткой и уселся на ковре хвои, рассыпанной по берегу озера, любуясь пейзажем.
Крепостные стены высокого леса крыльями расходились в стороны, позволяя увидеть кусочек сонного бледно-голубого неба над тёмной, невыносимо спокойной водой. Как природе удаётся сохранять равновесие? Может быть, мне удастся позаимствовать у неё хоть капельку гордого достоинства и мудрого снисхождения? Может быть. Но не сейчас...
Тусклые краски утра вызывают в душе особенное чувство. Стремление к творчеству. Взгляни на лежащий перед тобой мир: он ждёт, когда горячая кровь вдохнёт жизнь в бледную заготовку грядущего дня! Открой пошире глаза и не забудь про сердце: оно тоже нуждается в свежем воздухе! Прогони дыханием холодный туман — раздвинь шторы на окне Судьбы...
«Кхм, кхм...»
Не отвечаю. Из вредности: после всех подлянок, предложенных мне к исполнению за последнее время, стоило бы вообще отказаться от общения с Мантией.
«Кхм!»
А она настойчива... Почему бы это?
«КХМММ!»
У меня нет настроения разговаривать с тобой.
«Чем же я прогневила своего господина?»
Подлизывается, зараза. Никакой я ей не господин. Не друг. Не враг. А она мне — кто? Скажем так, сожительница, которая по каким-то, пока неведомым мне причинам, не может уйти в «одиночное плавание». Впрочем, когда я в очередной раз отпускаю своё сознание «погулять», моё тело полностью переходит в распоряжение Мантии. Возможно, она даже способна им управлять... Картинка «Джерон-зомби», возникшая в воображении, заставила меня криво усмехнуться.
«Всё не так страшно...» — обиженно заявила Мантия.
Конечно. Ещё страшнее!
«Какой ты нетерпимый...»
Я — существо, обладающее безграничным терпением, милая! Иначе как бы я мог выносить все твои проделки?
«Я ничего не делаю тебе во вред...» — Гордо и неприступно.
Смотря с какой стороны посмотреть.
«С любой!...» — О, как мы категоричны...
Знаешь, я непременно проведу допрос по всем правилам и узнаю всё, что мне необходимо, но сейчас... Я хочу отдохнуть.
«Обиделся?»
За что? Картинно изумляюсь.
«За девочку...»
Ты не поверишь... Нет. Ты не посчитала нужным обратить моё внимание на эту мелочь, и я согласен: в тот момент лишние знания успешно ввели бы меня в замешательство. Скажи только одно: если бы я всё же решил её убить, что бы ты сделала?
«Какой ответ ты хочешь услышать?» — осторожно спрашивает Мантия.
Правдивый.
«Ничего...»
Я так и думал.
«Я хотела сказать...»
Знаю, знаю: жизни людей — ничто в деле сохранения Равновесия! Кстати, я почти согласился с таким положением вещей.
«Особенно после двух трупов в течение получаса...» — Ехидничает.
По этому поводу я не особенно переживаю. Мужчина был, по словам принцессы, «плохим человеком», а женщина... Положа руку на сердце, или что там у тебя есть, признайся: я имел право подвергнуть её наказанию?
«Вполне...»
Она делала со мной что-то ужасное?
«Тебе лучше даже не знать, что именно...»
А всё-таки?
«В своём нынешнем состоянии ты умер бы на второй день после её... опытов...»
Хм. Порадовала, нечего сказать...
«Ты спросил — я ответила...»
Спасибо за откровенность.
«Есть планы на будущее?»
Тебе что за интерес?
«Ты просил Хозяина Леса вывести тебя на одну из Линий Судьбы... Догадываешься, что повлечёт за собой такая просьба?»
Ну...
«Будь готов ко всему...»
Вряд ли произойдёт что-то более ужасное, чем то, что я уже имел удовольствие пережить!
«Я бы не была так уверена...»
Ладно, проехали. С твоего позволения, я немного подумаю.
«О чём же?»
О королях и тех, кто мечтает занять тёплое местечко.
«Не смею мешать, dan-nah...»
Как всегда, последнее слово осталось за ней. Ну и пусть. Обижусь как-нибудь потом. Когда придёт время для милых капризов...
Почему мне не нравятся происходящие события? Пора обосновать ощущения и придать им форму гипотез. Что мы имеем? Лестно, конечно, познакомиться со всей королевской семьёй, но... Где полагается быть принцам и принцессам? Правильно: во дворце! И уж никак не на караванной дороге, в домике сельского доктора или в лесах Россона... То есть я имел честь встретить коронованных особ не там, где это было бы самым вероятным, а там, где обычно шляюсь сам. Можно подумать, они специально ради меня изменили своим привычкам и снизошли на грешную землю... Конечно, нет. Скорее это мне выпало удовольствие случайно оказаться на их пути. В соответствии со своим великолепным талантом усложнять собственную жизнь...
Итак, взглянем на факты.
Первое. Малолетний Рикаард не по своей воле путешествовал с обозом. И не по своей воле попал в окрестности Улларэда. Если учесть нападение шадды, напрашивается простой и понятный вывод: некто — отнюдь не всемогущий, что не может не радовать! — предпринял всё возможное, чтобы заполучить принца. Однако в планы оного злодея неожиданно вмешался его величество Случай в лице приснопамятного Мастера, ну и меня заодно. Жаль, что так получилось с оборотнем, но не было времени подумать...
Второе. Уж не знаю, какие виды на вашего покорного слугу имел Мастер, но то, что он отправил меня дышать свежим деревенским воздухом, вряд ли можно объяснить только заботой о моём здоровье. Есть несколько догадок на сей счёт, но, пожалуй, погожу рассматривать их серьёзно. Важнее другое: Дэриен оказался первым из королевских отпрысков, попавшим под удар недоброжелателя. Того самого или совсем другого? Трудно сказать. Его только исключили из игры, не более. Собственно говоря, нанесённое ему «увечье» при ближайшем рассмотрении было отнесено мной к разряду «неприятных, но не смертельных». Ещё бы, с таким-то внимательным окружением! Если над его младшим братиком была совершена попытка установить контроль, то старшего наследника просто отставили в сторону. Почему? В качестве «прислуги» он был бы куда эффективнее своих малолетних родственников. Значит, тот, кто лишил его зрения, имел совершенно другую цель. В результате на руках имеются уже две козырные карты. Только вот козыри эти разной масти...
Следующее. Принцесса. Почему третий (и, как я втайне надеялся, последний) из наследников престола оказался здесь? Каковы были цели магички в отношении ребёнка? Те же, что и у покушавшегося на Рикаарда? Если те же, то... Над принцессой тоже намеревались установить контроль. До момента инициации, чтобы... Иметь возможность инициировать Дар в нужном направлении. Точно! Тогда... Понятно, почему старший братец не подходил по всем статьям: уж он-то давно инициирован! И всё же... Зачем тогда было предпринимать столь изощрённую попытку избавиться от его присутствия во дворце? Можно было провернуть то же самое, но куда проще... Убить, в конце концов. К тому же я знаю, что наложением чар руководил мужчина, а знакомая мне магичка не походила на человека, согласного разделить власть с кем бы то ни было. Нет, тот, кто хотел причинить боль принцу, не собирался его использовать, разве что... Разве что хотел заставить страдать кого-то ещё. И ведь заставил! Наверняка родители не в восторге от болезни своего первенца, да и младшая сестрёнка переживает, и... Какие глупости я напридумывал! Всё очень и очень просто. Проще некуда. Я же видел пассию принца: можно биться об заклад, что сия красавица имеет множество поклонников при дворе, и среди оных воздыхателей мог найтись человек, не понаслышке знакомый с магическими техниками... И даже два человека. Он и она. Мужчина, влюблённый в Селию, и женщина, влюблённая в... Кого? Это — вопрос, но не самый насущный, поскольку женщина давно мертва. А вот мужчина живёт и радостно потирает руки: если баронесса и не ответила ему благосклонностью, то он вполне может утешать себя удачно свершившейся местью...
Итак, со старшеньким разобрались. Ну а что касается близнецов, то тут всё ясно. Почти всё. Руководила похищением и дальнейшей обработкой детей женщина, принесённая мной в жертву Равновесию, более чем уверен. Кстати, если уж в первый раз она предполагала воспользоваться услугами оборотня, то, возможно, и во второй... Фрэлл! А что, если... Этот самый потерявшийся племянничек... Но где он находится? Не под развалинами же поместья, в самом деле! Я бы почувствовал... Или Мантия подсказала бы. Нет, дом был совершенно пуст. Стоп! А почему, собственно, я поменял события местами? Непростительная ошибка! Сначала исчез молодой шадд, потом тётушка отправилась на его поиски, обзавелась контрактом, нарвалась при этом на мои расстроенные чувства и покинула сей суетный мир. Да, именно так, а не иначе. Правда, выстроенная и выверенная теория ни в коем разе не помогает понять, где именно искать упомянутого племянника. Где-то недалеко? Может быть. Пока я поймал за хвост только одну из нитей, ведущих к исполнению Долга — а сколько ещё мне предстоит найти?
Я помню о своём обещании, старый друг, не волнуйся! Ты даже не представляешь, насколько сильно мне хочется оплатить ЭТОТ Долг... Для того, чтобы, встретившись с тобой снова, весело посмеяться над нелепой обидой. Для того, чтобы развеять тень сомнения, накрывшую невесомым пологом моё сердце... Почему ты просто не попросил? Разве я отказал бы тебе в твоей просьбе, просьбе единственного друга? Никогда! Но тебе зачем-то понадобилось поставить целый спектакль... Сомнения... Словно червячок настойчиво вгрызается в грудь... Наверное, ты просто хотел немного меня развлечь, взбодрить, поиграть. Наверное... Мне хочется верить в это...
И всё же, всё же... Неужели Мосты настолько редки, чтобы устраивать настоящую охоту за королевскими отпрысками? Не понимаю. Разве что их Дар имеет некую особенность, крайне необходимую для «оживления» определённых артефактов... М-да, вселенский заговор налицо. Всё, не хочу больше думать о чужих проблемах... Лучше вспомню свои.
Каждая встреча с представителями королевской семьи оказывалась для меня, прямо скажем, судьбоносной. Самое смешное, что всякий раз я попадал в весьма опасные ситуации с немалым риском для собственной жизни. Сначала — шадда. Потом — явление магички. Теперь... Три — магическое число. Можно не сомневаться, что где-то впереди уже расставлена смертоносная ловушка на вашего покорного слугу. Каких жертв потребует от меня знакомство с принцессой? Даже представить жутко... Ещё пару десятков трупов? Это мы запросто! Вон сколько душ отправили уже за Порог... А кстати, сколько? И при каких обстоятельствах?
«Охотников» Лакуса можно не считать — я всего лишь оборонялся. Честно попытавшись уладить дело миром. Не получилось... Далее — шадда. В принципе, тоже оборона. И опять я не хотел доводить до греха, но... А вот последние «мертвяки» откровенно порадовали. Аж до слёз. Мужчину я просто и примитивно выпил. Или — съел? Не знаю, как правильнее описать то, что я проделал, но по прошествии времени процесс вспоминается с омерзением. О нет, в тот момент, когда я впился пальцами в шею несчастного, мне было хорошо! Даже больше, чем хорошо: я блаженствовал. Точнее, блаженствовал зверь, проснувшийся внутри меня. Непонятный. Страшный. Безжалостный. Но — не чужой. Я — Он. Он — Я. Две Стороны Зеркала — теперь я знаю, каковы они... Что же может крыться на Третьей Стороне? Зато тем, как я обошёлся с магичкой, можно гордиться: всё прошло по правилам, чинно и благородно. Я мог бы справиться и без джава, но с инструментами, согласитесь, гораздо легче как созидать, так и разрушать... А ведь я и наставницу Мэтта предупреждал: не стоит со мной связываться! Так что совесть может быть совершенно спокойна, и я — вместе с ней.
Подытожим. Я не стал творить меньше глупостей, но теперь могу каждую из них обосновать. Это плюс. Встреча с принцессой и туманные намёки Мантии на грядущие неприятности — это минус. В голове ни одной мысли по поводу собственных действий — это плюс или минус? Скорее плюс. Если я начну тщательно продумывать свои глупости прежде, чем исполнить, на мне можно ставить крест. Что главное в нашем дурацком деле? Правильно, импровизация! Ошибаться, так уж вдохновенно...
Взгляд зацепился за рассыпанные в мокрой траве белые звёздочки. Красиво, ничего не скажешь... Как бишь называется это растение? «Слёзы ветра»? Да, вроде бы именно так. Почему оно здесь растёт? Ах да, это же горная долина, как я мог забыть... Пока сознание переворачивало хлам сведений — ботанических и не очень — пальцы уверенно потянулись к первому из стебельков, увенчанных нежным бутоном. Если надорвать растение вот под этим листом, оно долго сохранит свежесть и яркость своей расцветки... Не помню, откуда именно я получил ЭТО знание — может быть, прочитал в одной из книг, может быть, кто-то рассказывал, может быть... Лепестки белые, но эта белизна не холодная, а какая-то... милая. Таким белым бывает парное молоко. Наверное, венок из этих цветов неплохо смотрелся бы на тёмных волосах принцессы...
...Возвращаясь к месту стоянки, я услышал голоса. Хок разговаривала с проснувшейся девочкой. Хм, девочкой... Ещё сутки назад я был убеждён... О чём это они?
— Ты хорошо его знаешь? — поинтересовалась рыжая.
— Кого? — опешила принцесса.
— Ну... парня, который тебя вчера приволок.
— Ах, его... — Пауза. Затянувшаяся.
— Ну и?.. — Хок настойчиво пытается узнать всю подноготную наших с девочкой отношений.
— Не знаю, как сказать...
— Да уж скажи, как есть!
— Я впервые увидела его примерно месяц назад... — Значит, магичка терзала мою тушку больше недели. Стерва!
— Достаточно времени, чтобы узнать человека, — авторитетно заключила рыжая.
— Да, достаточно, правда... — принцесса замялась.
— Проблема?
— Видишь ли... Всё это время он был без сознания, — наконец призналась девочка.
— Почему?
— Не знаю... Правда, не знаю! — Лёгкое отчаяние. — Но очнулся он только вчера.
— Значит, ты не можешь ему доверять. — Рыжая удовлетворена.
— Думаю, что могу, — робко замечает принцесса.
— Разве? — Хок удивляется.
— Он же спас мне жизнь и... не только жизнь. Благодаря ему я снова свободна.
— От чего?
— Меня... похитили и держали в доме, в лесу. А теперь дома нет. И моих похитителей тоже...
Ох, милая, ну зачем же ты так откровенна?!
— Куда же они делись?
— Умерли. — Принцесса ответила не сразу, но я мысленно ей поаплодировал: умница, догадалась, что распространяться о моём участии в смерти её обидчиков — не самая удачная идея.
— Все сразу? — в голосе Хок слышно заинтересованное ехидство.
— По очереди, — брякает девочка и испуганно осекается.
— Ну-ка, ну-ка... — Рыжей не терпится выведать подробности, но я не собираюсь позволить свершиться такому конфузу и выхожу на поляну.
Девчонки обернулись на звук шагов и с минуту пялились на меня, как будто увидели привидение. Или что-то необычное, вроде двухголовой курицы или трёхногого телёнка. Потом Хок фыркнула, а принцесса смущённо улыбнулась.
— А тебе идёт, — сообщила рыжая.
— Что идёт? Ах, это... — Я снял венок с головы и протянул принцессе: — Это тебе.
— Красивый... Спасибо. — Она поудобнее села на своём импровизированном ложе и примерила подарок. Я пристроил выстиранное бельё на просушку, присел рядом с принцессой и полюбопытствовал:
— Как самочувствие?
— Хорошо... Голова немного кружится, а больше ничего не болит.
— Ну и ладненько...
— Нам нужно скоро отправляться в путь? — чуть встревоженно спросила девочка.
— Мы и отправимся. Вместе с этими добрыми людьми. — Я не стал рассказывать, как меня приняли «добрые люди», хотя, признаюсь честно, так и подмывало оказать Хок «ответную любезность».
— Правда? — Девочка обрадовалась. Совершенно искренне. Фрэлл, до чего же неиспорченный ребёнок! Странно, что при таком брате-близнеце сестричка — создание невинное и наивное... А может, так и должно быть. Вселенское Равновесие в действии, как говорится... Любопытно, а кого в таком случае уравновешиваю я?
— Правда. Меня, если посчастливится, сдадут с рук на руки моему хозяину, а вот что касается твоей персоны... Куда тебя нужно доставить?
Она пропустила мимо ушей вторую часть моей реплики, поскольку уцепилась за сведения, содержавшиеся в первой:
— Хозяину?
— Что тебя удивляет? Я ведь всего лишь раб.
— Я... Ты не похож... — Она смущена собственными неясными ощущениями.
— Вообще-то, я похож на маму, если тебе интересно. — Я попытался разрядить обстановку. — Знаешь ли, жизнь — очень странная штука: иногда в ней случаются поразительные вещи, и всё переворачивается с ног на голову. Поэтому не стоит усложнять то, в чём и так без бочки эля не разберёшься!
— Хорошо. — Принцесса снова улыбнулась. Как же ей идёт улыбка: беззащитная и нежная, такая невинная, что хочется подарить девочке весь мир...
— Кстати, как тебя зовут, прелестное дитя?
— Рианна, можно просто Ри. — «Прелестное дитя» её немного позабавило: наверное, кто-то из родственников обращался к ней примерно таким же образом.
— А я — просто Джерон. — Ну, на самом-то деле не «просто», но я и сам не упомню всех полагающихся мне имён...
...К обеду вернулась Матушка. Поручив Нано лошадей, а Хокке — приготовление обеда, она отозвала меня в сторону для приватной беседы. Серые глаза были серьёзны, как никогда, но я не уловил в направленном на меня взгляде тревоги или угрозы, так что можно было успокоиться. На время.
— Как ты догадываешься, я отлучалась не просто так, — сказала женщина, внимательно следя за моей реакцией.
— Догадываюсь, — подтвердил я.
— Может, выскажешь свои предположения по этому поводу?
— Почему бы и нет? — Я пожал плечами. — Вы наведались на ближайший постоялый двор, чтобы узнать последние сплетни. И, вполне вероятно, вы их узнали.
— Узнала, — она кивнула. — И они мне не нравятся.
— Мне уже пора пугаться? — улыбнулся я.
— Решай сам. — Матушка вернула мне улыбку. — Знающие люди говорят, что вчера в долине было неспокойно. В магическом плане. Рассыпался в прах дом, в котором имела обыкновение проводить время особа не последнего ранга в чародейских кругах. Любопытно, что её коллеги смогли построить Порталы на месте гибели дома и хозяйки лишь спустя несколько часов после происшествия... Но всё это происходило в нескольких десятках миль отсюда. Как ты объяснишь, что прошёл огромное расстояние за столь короткое время?
— Попросил лешака о помощи, — честно признался я.
Глаза Матушки настороженно прищурились.
— И он тебя послушал?
— Как видите.
— Что же ты за человек, если можешь так легко просить Хозяина Леса?
— Ну, не усложняйте, почтенная госпожа! Любой может обратиться с просьбой к духам. И духи откликаются гораздо чаще, чем можно предположить. — Кстати, я говорил чистую правду: природные духи обожают как шутить над незадачливыми людьми, так и выполнять желания. Тоже, можно сказать, ради сохранения Равновесия... Эк меня клинит сегодня на этой ерунде!
— Допустим. — Конечно же она не поверила, но обвинить меня в наглой лжи не решилась. — Допустим, что ты просто везучий человек...
— В некотором роде, в некотором роде... Смотря что считать везением, — усомнился я.
— В любом случае, у меня есть один вопрос: что послужило причиной смерти чародейки и разрушения её дома? — непреклонно закончила свою мысль Матушка.
— Это два вопроса, а не один, — поправил я.
— Поясни.
— Причины разные.
— Неужели? — Она заинтересовалась. Ай-вэй, как некстати...
— А какие версии выдвигает народная молва? — как бы невзначай полюбопытствовал ваш покорный слуга.
— Всевозможные. Но я хочу знать, что произошло на самом деле.
— А стоит ли? — вздохнул я. — Лишнее знание — лишняя печаль.
— Я справлюсь со своими печалями, — усмехнулась Матушка.
— Как хотите...
— Итак?
— Дом рассыпался вследствие разрушения Портала, находившегося в подвале.
— И только-то? — Она удивилась, но не слишком. Пришлось уточнить:
— Вы хорошо знакомы с правилами построения пространственных переходов?
— Ты — маг? — ответила она вопросом на вопрос.
— Нет.
— Я должна поверить твоим словам? — Что-то её гложет... Но что?
— Не смею на это надеяться. Так что насчёт Порталов?
— Я, к твоему сведению, тоже не принадлежу к магическому сословию, — хмуро сказала Матушка.
— Знаю.
— Но ведь ты только что сказал...
— Мои качества здесь совершенно ни при чём: один мой хороший друг предупредил, что в вашей компании магов нет, вот и всё.
— Хороший друг? — Кажется, я озадачил её больше, чем нужно...
— Вроде того.
— И где он?
— Отсутствует, как видите.
Она устало вздохнула:
— Ладно, оставим его в покое... Я не умею строить Порталы, если ты хотел это знать. Но немного знакома с тем, как это делается.
— Тогда вы поймёте... Было полностью разрушено Внутреннее Кольцо.
— Но... — Она опешила. — Это невозможно...
— При удачном стечении обстоятельств — вполне.
— Хорошо... А хозяйка дома?
— А что?
— Как погибла она?
— Приняла участие в старинной церемонии Возвращения.
— Это что ещё такое?
— Ну-у-у-у... Если вкратце: каждый маг в течение своей жизни заимствует Силу у Источников, при этом, получая определённый ранг, маги дают клятву вернуть то, что взяли. Вот она и... вернула. — Я невинно улыбнулся.
— Как я понимаю, не без твоего участия? — Светлые глаза сверкнули сталью.
— Я выгляжу человеком, способным справиться с магом одной из Высших Ступеней? — Я изогнул левую бровь.
— Ты выглядишь редкостным оболтусом, парень, но... Я слишком много раз убеждалась, что внешность обманчива. К тому же, как бы ты ни дурачился, твои глаза всё равно остаются умными.
— Вы мне льстите...
— Я редко ошибаюсь в людях, и ты... Факты настаивают, что тебя следовало бы посадить на цепь на всё время пути.
— Посадите, — разрешил я.
— Ты согласен? — Вот теперь она удивилась.
— А зачем возражать? Если вы решите это сделать, то непременно сделаете: против трёх бойцов сразу я не выстою.
— Ты и меня записал в бойцы? — усмехнулась Матушка.
— Только не говорите, что не умеете сражаться!
— Не буду. Но я не договорила. — Она сделала небольшую паузу. — Да, возможно, тебя стоит держать на привязи, но в то же время я откуда-то знаю, что лучше этого не делать. Откуда?
— Наверное, вам подсказывает внутренний голос, — совершенно серьёзно ответил я.
— Думаешь?
— Я, например, часто разговариваю сам с собой.
— И как?
— Что «как»?
— Эти беседы приносят пользу? — Матушка почти не шутила, спрашивая меня.
— Бывает. Когда они происходят вовремя, — признался я.
Она фыркнула:
— Всё-таки ты забавен...
— Не все так считают, почтенная госпожа.
— Сколько раз можно повторять: меня называют просто Матушка!
— Я постараюсь запомнить. — Ох, опять начинаю кокетничать. Зачем, скажите на милость?!
— Что ж, пусть всё пока остаётся на своих местах, но если ты дашь повод к тому, чтобы я передумала, так и знай: посажу на цепь!
— Всегда к вашим услугам. — Я отвесил шутливый поклон.
* * *
Не прошло и трёх суток, как кортеж принцессы Рианны вступил в славный город Мирак. Разумеется, наследнице престола Западного Шема подобало бы совсем иное сопровождение, но сама принцесса ещё не умела настоятельно требовать к себе уважения, а обстоятельства не позволяли рассчитывать на большее, нежели общество представителей труппы бродячих артистов и весьма подозрительного субъекта с вполне определённым социальным статусом.
Мирак, южные ворота Россона. Город-крепость, возведённый во второй, самой узкой из горловин долины для защиты от вражеских войск, которые вознамерились бы обогнуть многочисленные горные гряды, рассыпанные между Шемами, и зайти в тыл Виллериму, столице Западного Шема. Впрочем, ни сейчас, ни в ближайшем будущем (равно как и за прошедшие две сотни лет) волны захватчиков не собирались накатываться на высокие стены, часть которых была высечена из цельных скал, спускающихся к торговому тракту, а часть сложена из специально доставленных с севера Королевств и тщательно подготовленных для этой цели глыб знаменитого «Рассветного камня». Упомянутая горная порода, помимо своих чисто утилитарных качеств, как-то: прочности, долговечности, способности сохранять постоянную температуру независимо от внешних воздействий, обладает невероятно милой особенностью: приобретает в лучах восходящего солнца нежный золотисто-розовый оттенок. К сожалению, городские стены предстали перед нами уже ближе к полудню, и впечатление от возносящихся в недосягаемую высоту башен получилось слегка смазанным, но я предложил принцессе утешиться мыслью о том, что покинуть город мы постараемся перед самым рассветом, чтобы сполна насладиться всем великолепием Мирака. Рианна приняла мои слова к сведению и заметно повеселела, а я продолжил лекцию из курса «Землеописание». В принципе, девочка могла в недалёком будущем узнать всё это от своих учителей, но мне почему-то нравилось её развлекать...
Пока мы ждали своей очереди у городских ворот, я успел вспомнить, что постоянное население Мирака составляет около трёх тысяч человек, включая военный гарнизон, но, как правило, через город постоянно идут торговые обозы, а несколько раз в год — в дни всенародно любимых праздников — в город съезжаются жители окрестных сел и более мелких городков, так что подсчитать, сколько душ присутствует в городе каждый день, не представляется возможным. Несмотря на строгий учёт въезжающих и выезжающих, проводимый городской стражей... Не знаю, как Матушка забалтывала офицера на воротах, но меня пропустили в город, повязав на руку ленту, украшенную печатью коменданта, и снабдив строгой инструкцией, куда мне можно ходить, а куда лучше не соваться, если хочу остаться живым и здоровым. Я внимал хмурой речи стражника с почтением, чем вызвал усталое неудовольствие с его стороны и еле сдерживаемые смешки со стороны моих спутников, которые посчитали сложившуюся ситуацию предельно забавной...
Проехав через три линии стен и укреплений, мы оказались собственно в городе.
Мирак расположен на нескольких уровнях скальных террас: внизу дремлют жилые кварталы, чуть выше шумят гостиницы, трактиры, мастерские, всевозможные конторы и службы, а по самому верхнему «этажу» гусеницей тянется причудливо изогнутое тело грозной крепости.
Перед тем как свернуть в квартал постоялых дворов, Матушка высадила меня и девочек неподалёку от главной площади и велела ждать её возвращения. По возможности, на одном, хорошо обозреваемом, месте. Я пожал плечами, Рианна кивнула, Хок фыркнула — на том и расстались. Я не горел желанием шататься по узким улочкам и сразу сказал, что поищу местечко где-нибудь в уголке и буду тихо и мирно сидеть, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Рыжая авторитетно заявила, что я — трус, с чем, собственно, ваш покорный слуга спорить не стал. Принцесса не принимала участия в выяснении моих душевных качеств, восторженно уставившись на толпу людей, деловито снующих вокруг. В конце концов Хок утащила Рианну по направлению к торговым рядам, а я стал искать «тихий уголок».
Поставленная задача оказалась непростой. Совсем непростой. Судя по столпотворению, царившему на площади, в городе либо намечалась, либо полным ходом шла какая-то ярмарка, иначе откуда бы такому количеству народа взяться на конец лета в городе, который всегда был и будет «проходным»? Правда, прислушавшись к разговорам, я узнал, что причина большого скопления людей до идиотизма проста: последнюю неделю на юге от Мирака шли проливные дожди, и на дорогу сошло несколько селей, приведших к непроходимым завалам, устранением которых в данный момент вовсю занимались специалисты — свои и приглашённые, то есть местные жители и гномы. Сообразив, что мы застрянем здесь надолго, я слегка опечалился, сопоставив природные явления с осторожным предположением Мантии о расплате за просьбу, обращённую мной к Хозяину Леса. Значит, Судьба жаждет моего участия в неких событиях, происходящих или намечающихся именно здесь, на юге Россона... Любопытно будет узнать, каких именно. Впрочем, что бы ни произошло, приятным для меня оно не будет — уж в чём, в чём, а в этом я уверен, потому что все сюрпризы, преподнесённые мне моей странной жизнью, всегда больно бьют. Когда по голове, а когда и по более чувствительному месту...
Отчаявшись спрятаться от любопытных взглядов горожан и гостей города в укромном уголке, я вышел на середину площади. К фонтану.
Странно было увидеть такое сооружение посреди города, затерянного в горах, где любой источник питьевой воды стоит на особом учёте. Но факт оставался фактом: в центре главной площади Мирака раскрывалась навстречу небу чаша бассейна, обрамлённая невысоким бортиком. А вот внутри этой чаши... Наткнувшись взглядом на статую, я замер, совершенно обескураженный.
Фигура женщины, спрятанная в просторных складках то ли платья, то ли плаща: на обозрение выставлены лишь руки, протянутые навстречу... Кому? На этот вопрос я не мог ответить. Спокойное, властное лицо. Красивое? Да, пожалуй. Но той особой красотой, которая не нуждается в защите, а напротив, сама способна приводить в смятение врагов и воодушевлять воинов на поле боя. И вместе с тем... Скульптор, изваявший статую, был гением: женщина выглядела совершенно живой, разве что цвет кожи и всего остального имел голубовато-серый оттенок с муаровыми разводами. Одежда почти не тронута резцом — так, заданы основные складки, не более — но руки и голова... Присмотревшись, я покачал головой: человек не способен придать камню подобную гладкость и бархатистость с помощью инструментов. Нет, здесь поработал кто-то другой...
Солнечный луч скользнул в бассейн, и на мозаичном дне я рассмотрел несколько фраз, спрятанных в изгибах узора. Возможно, до меня никто не находил в сплетении лоз знаки, наделённые смыслом, а если и видел, то... Не думаю, что многие из местных жителей владеют Старшим Языком.
«Победи ненависть. Отпусти любовь. Исполни долг».
Теперь я не сомневался в авторстве этого произведения искусства. Только одна известная мне раса любит снабжать безделушки полезной информацией... Но действительно ли это — безделушка?
Я прислушался к своим ощущениям. Что потянуло меня к этому месту? Обещание покоя. Неосознанное, неслышимое, но твёрдое. Нет, даже не покоя. Защиты. Обещание сохранить. Спасти. Укрыть от напасти. А это значит...
Пришлось вызвать Внутреннее Зрение — совсем чуть-чуть, на Низком Уровне, всего лишь для поверхностного осмотра: погружаться глубже мне не хотелось, хотя сейчас, после восстановления подорванного здоровья за чужой счёт, эта процедура не составила бы никакого труда. Но первый же нырок на другой Пласт едва не заставил меня захлебнуться.
Статуя, чаша фонтана и даже вода, мягко поблёскивающая в солнечных лучах, составляли единое целое. Артефакт невероятного могущества. Сплетение каналов, испещрённых специальными резервуарами для накопления и направления Силы, образовывало узор, совершенно незнакомый, но предельно ясный для понимания. Некто, обладающий возможностью и, самое главное — желанием, сделал городу королевский подарок. Обеспечил город Защитником. Точнее, инструментом, который позволит защитить Мирак от нападения. Правда, чтобы наполнить это сооружение Силой, нужно очень и очень постараться, но, пожалуй, несколько магов Высших Ступеней справятся. Или один Мост...
Взгляд снова скользнул по лицу статуи, придирчиво изучая черты. Итак, Дом Атакующих — только там родятся женщины, сочетающие безудержную силу с бесконечной нежностью. А вот ваял сей монумент кто-то из Созидающих, их работа: чётко, пропорционально, эффективно — ничего лишнего. Интересно, натурщицей мастеру служила случайная знакомая или возлюбленная? Наверное, всё же возлюбленная, потому что скульптор вложил слишком много чувства в выражение лица и протянутые руки женщины. Слишком много... Учитывая назначение артефакта, здесь больше подошло бы что-нибудь неодушевлённо-умиротворяющее, а не женщина, раскрывшая объятия. Впрочем, это сугубо моё личное мнение, не более...
— Чем тебя так зачаровала эта статуя? — хлопнула меня по плечу Хок. Я повернулся к девочкам и, признаться, с некоторым неудовольствием отметил, что венок с головы Рианны безвозвратно исчез, зато в пальчиках подружек алели аппетитные леденцы.
— А где цветы? — оставил я без внимания вопрос рыжей.
— Нам так повезло, — горячо начала принцесса, — оказывается, цветы, из которых ты сплёл венок, очень редкие, и в первой же лавке нам предложили за них несколько монет!
— Но вы согласились на конфеты? — уточнил я.
— Почему же, — встряла Хок. — Деньги мы тоже взяли... Кстати, а где ты нашёл «Слёзы ветра»?
— У озёра.
— Что-то я не припомню, чтобы там росли цветы... — недоверчиво протянула рыжая.
— Их там было как грязи: только руку протяни! — Я начинал злиться. Неоправданно, конечно: скорее всего, цветы распустились только для меня одного. С лёгкой руки всё того же Хозяина Леса, дабы... Дабы что? Угодить? Разве я выказывал ему неудовольствие? Или же он хотел сделать мне приятное? Бред. Если начну так думать, и до сумасшествия недалеко...
— А что ты всё-таки нашёл в этом фонтане? — спросила Рианна.
— Это так важно?
— Ну... Ты не сводил глаз с женщины...
— Наверное, ни разу в жизни ничего подобного не видел? — съязвила Хок.
Видел, дорогуша, не раз и не два, а гораздо больше. К тому же видел, так сказать, живую натуру, а не каменное подобие. Я уже собирался сказать об этом, но гомон толпы разорвал пронзительный торжествующий вопль:
— Хайи-и-и!
Я содрогнулся. Только одно существо во всём подлунном мире имело такой голос. И я надеялся, что оно надолго покинуло Тропу моей Судьбы... Зря надеялся. Не получилось убежать от неприятностей. Но откуда... Фрэлл! Как я мог забыть?! Владения гномьих королей начинаются аккурат за соседней горной грядой, а это значит, что...
Коренастая фигурка протиснулась сквозь плотное кольцо людей, и я увидел знакомую круглую мордашку. Довольную. Очень довольную.
— А я всё думала: ты или не ты? — первым делом сообщила Миррима, вцепляясь в полу моей куртки.
— Не я, — со скорбной миной ответил ваш покорный слуга, чем вызвал растерянное недоумение у девочек и подогрел энтузиазм гномки.
— А ты почти не изменился. — Миррима продолжила радовать меня своими наблюдениями. — Вот только... — Короткий пальчик попытался достать до моего лица. Безуспешно. Пришлось малявке ограничиться всего лишь указанием направления.
— Я тоже рад тебя видеть. — Как мне утихомирить этот жизнерадостный ураган?
— Ну-ка, рассказывай, откуда ты здесь взялся и что делал все три месяца без меня? — Можно подумать, она — моя невеста и вправе требовать отчёта!
— Может быть, позже...
— Это твоя знакомая? — робко поинтересовалась Рианна. Внимание гномки, ранее полностью сосредоточенное на мне, переместилось в сторону принцессы. Голубые глаза расширились, рот раскрылся, но я уже знал, чем заканчиваются подобные мимические упражнения, и потащил Мирриму в сторону:
— Простите, девочки, мне нужно сказать пару слов моей... подружке.
«Девочки» понимающе промолчали, хотя по глазам было видно, как нелегко им даётся сохранять спокойствие. Оказавшись в нескольких десятках шагов от ненужных ушей, я настоятельно попросил:
— Милая, пожалуйста, веди себя прилично!
— Ха! Кто бы говорил о приличиях?! — Курносый носик задорно вздёрнулся кверху. — А сам? После всего, что у нас было, я застаю тебя в окружении девушек! На что это похоже?
— Милая... Я тоже люблю пошутить, но давай поговорим серьёзно.
— Давай. — Она согласилась слишком легко, и я заподозрил подвох, но не стал увиливать от закономерного продолжения беседы.— Что у тебя на щеке?
— Разве сама не видишь?
— Вижу. Откуда оно взялось? Думаешь, тебя украшает эта картинка? Так вот, спешу огорчить: с клеймом ты выглядишь отвратительно!
— Знаю, милая, я...
— Откуда оно взялось? — Настойчивости девчонки мог бы позавидовать седобородый ветеран Орлиного Гнезда.
— Ты не поверишь... — Банальная фраза, но вполне подходящая.
— Рассказывай!
— Помнишь мальчишку, которого я отшлёпал?
— А как же! Только что он делает тут, да ещё и в женском платье? — Надо сказать, что Хок любезно одолжила принцессе несколько вещей из своего гардероба, а Матушка взяла на себя труд подогнать их под размер девочки.
— Это его сестра-близнец.
— Да-а-а-а? — Она задумалась, но ненадолго. — Не увиливай!
— Этот мальчишка оказался наследным принцем Западного Шема. И не простил мне обиды: как только за ним приехала свита, он приказал одному из подчинённых наградить меня этим украшением. Всё очень просто, как видишь.
— И ты не сопротивлялся? — Удивление, смешанное с укором.
— В тот момент я не мог... — Ну не рассказывать же ей все подробности, право слово! Если я упомяну ещё об одной «женщине в моей жизни», рискую не получить покоя до самой ночи.
— Хм... Значит, это — принцесса?
— Соображаешь.
— А где ты нашёл её? — Малышка зрит в корень.
— Почему это я её нашёл?
— Ну не она же тебя искала, чтобы извиниться за брата! — Миррима расплылась в довольной улыбке.
— Хорошо, нашёл. Не важно, где и когда, не об этом речь... Я намереваюсь вернуться в то место, откуда обстоятельства заставили меня отбыть полтора месяца назад.
— Эк завернул! — восхитилась гномка, но не дала перехватить инициативу.— Сначала ты погостишь у меня!
— У тебя? — Я растерялся.
— Ну, не совсем... — Она смущённо потупилась. — Здесь в городе у моего дяди есть мастерская и небольшой дом... Мы часто переезжаем в него на летние месяцы, потому что совсем рядом с Мираком любимые дядины рудники: он говорит, что там добывают лучшую руду во всех Королевствах!
— А кто у нас дядя?
— Мастер!
— Это я понимаю... Чем конкретно он занимается?
— Работает с металлом! — гордо заявила Миррима.
— Кузнец, значит. — Я перевёл художественный образ в привычное понятие.
— Кузнец, — подтвердила гномка.
— Кузнец... — задумчиво повторяю я.
В Двери Сознания, запертые на Засовы Лэни, что-то заскреблось. Наверное, я и сам сделал бы верный вывод, но малышка не позволила лишний раз напрячь мозги:
— А вообще, спасибо тебе!
— За что? — опешил я. Неужели Гедрин уже передал ей жемчужины? Я же просил подождать до зимы...
— За дядю!
— Не понял...
— Спасибо, что не дал ему утонуть!
— Кому?
— Дяде Гедди.
— Гедди? — Сердце ухнуло куда-то вниз. Нет, не на землю. Гораздо ниже.
— Ты что, не помнишь? — Гномка укоризненно нахмурилась.
— Твоего дядю зовут Гедрин? — уточнил я. На всякий случай, хотя и так всё было очевидно.
— Совсем плохой... — сочувственно поцокала языком гномка. — Тебя по голове не били, случаем?
— Я прекрасно всё помню, не переживай насчёт моей головы. Просто... Он не сказал, что является твоим дядей.
— Не успел, наверное, — пожала плечами гномка. — Он ведь недолго был в твоих краях.
— Недолго? — Я перебрал в памяти все встречи с «дядей Гедди». Включая попойку. — Достаточно, чтобы... Впрочем, не важно. Скажи, а он сейчас в городе?
— Нет, конечно! Зарылся на рудниках, — недовольно ответила Миррима. — Утонул в очередном приступе вдохновения.
— А именно?
— Твердит, что должен выковать нечто особенное... Такое у него бывает. К счастью, реже, чем могло бы. Опять за ковыряльники принялся...
— Ковыряльники? — переспросил я. В основном, чтобы поддержать беседу.
— Да, то ли меч, то ли ещё что... — кивнула гномка. — И пока не выкует, не успокоится. Правда, ещё даже подходящий кусок руды не нашёл... Так что раньше следующей недели его ждать не стоит! — торжествующе закончила девчонка.
— Тебя это радует? — делано сомневаюсь я.
— Конечно! Весь дом в моём распоряжении! И я могу...
Что могла или не могла Миррима, я не успел узнать, потому что к нам подошла Матушка, за которой хвостиком через толпу тянулись Хок и Рианна. На лице хозяйки труппы явственно читалась тревожная озабоченность.
— Что-то случилось? — спросил я.
— Да уж... Видел, сколько народу скопилось в городе?
— Как не видеть...
— Гостиницы забиты до отказа. Нам негде остановиться.
— Печально... — согласился я.
— Так что придётся ночевать за городскими стенами, — подвела итог Матушка.
— А вот и нет! — победно провозгласила гномка.
— Не имею удовольствия быть представленной... — начала было женщина, но с гномкой церемонии не проходили.
— Остановитесь в моём доме!
— Право, это очень любезное предложение, но... Будет ли это удобным...
— Будет, будет! — Миррима довольно щурилась. — Берите все свои пожитки и прошу следовать за мной.
— Кто эта девушка? — растерянно поинтересовалась Матушка.
— Подружка Джерона, — не преминула сообщить Хок.
— В самом деле? — Строгий взгляд переместился на моё растерянно-гордое лицо.
Пришлось ответить предельно уклончиво:
— Мы... Познакомились несколько месяцев назад... Я оказал ей и её родственникам некоторые услуги...
— А ты, оказывается, весьма полезный попутчик, — улыбнулась женщина. — Кто бы мог подумать, что в Мираке у тебя такие хорошие знакомые?
...Створки ворот разрезали глухую стену, открывая вход на двор, способный поместить не один наш фургон, а целый пяток тяжело гружённых подвод. Гедрин, похоже, был уважаемым гражданином Мирака, если отвоевал у местных властей столь обширное пространство для размещения мастерской. Да и дом выглядел добротным и вместительным.
Когда мы с Нано прикрыли ворота, Миррима звонко крикнула:
— Карола! У нас гости!
— Какие ещё гости? — раздался из дверей дома грозный бас.
М-да, бывают же... гномки. Местная домоправительница? Внушительная дама. Сразу видно, что держит всё хозяйство в ежовых рукавицах... Интересно, в юности она была такой же непосредственной, как Миррима, или эта степенная важность непременно должна быть врождённой?
Массивные кулаки воткнулись в не менее массивные бока, брови нахмурились, взгляд маленьких тёмных глаз медленно прошёлся по нашей честной компании и остановился на гномке.
— Хозяин будет недоволен, — резюмировала женщина, именуемая Каролой.
— А вот и нет! — Миррима ничуть не испугалась гнева домоправительницы, да и я уже начинал замечать в грозном взгляде заботливые и тёплые искорки. — Ты даже не представляешь...
— И где ж их всех разместить? — Каролу интересовали сугубо хозяйственные вопросы.
— Да места полно! — перебила её размышления девчонка. — Лучше послушай меня! Помнишь, я тебе рассказывала... И дядя... Ну, про парня, который...
— При чём здесь эта история?
— Можешь с ним познакомиться! — торжественно объявила Миррима.
— И где же он? — недоумевающе огляделась Карола.
— Да вот! — Девчонка уцепила меня за рукав и подтащила к домоправительнице. Я смущённо улыбнулся, попав под обстрел тёмных глаз. Примерно с минуту женщина молчала, то ли изучая меня, то ли вспоминая, что ей рассказывали обо мне. Наконец неловкая пауза закончилась, но совсем не так, как можно было бы предположить.
— А худенький-то какой! — всплеснула руками Карола...
* * *
Дом был большой, но не бесконечно большой, поэтому отдельной комнаты каждому не досталось. Разбились по парам: я и Нано, Матушка и Хок, Рианна и Миррима. Против такого размещения я не возражал: гномка уже знала, с кем имеет дело, и лучшего соседства трудно было бы желать. Когда вещи были разложены, фургон передвинут в угол двора, чтобы не загораживать проезд, а лошади освобождены от сбруи, вычищены и накормлены, настал черёд отдыхать и трапезничать нам самим.
Какие разговоры за едой? О погоде, конечно! Я стал обладателем невыразимо ценной информации о количестве дождливых и солнечных дней, подаренных в это лето Мираку капризной природой. Карола сетовала на ливни, превратившие торговый тракт в форменное безобразие — в основном её удручали обилие народа и стремительно пустеющие лавки. Миррима вовсю старалась показать себя хозяйкой дома. Выглядело сие действо забавно, но трогательно. Матушка ухитрялась поддерживать разговор со всеми персонами, расположившимися за обеденным столом, Нано целеустремлённо ел, Хокка острила в меру своих — на мой взгляд, весьма скромных — способностей. Я... Я пялился в тарелку, наполненную аппетитным мясным рагу и боролся с приступами тошноты. Мне было плохо.
Ещё утром, на последнем привале перед въездом в город, я спокойно вкусил нехитрый завтрак, приготовленный Матушкой. По крайней мере, у меня не возникло проблем с поглощением пищи. А сейчас... Что происходит? Отравился? Чем? Нет, дело не в этом... Первый же кусок встал комом в горле, напрочь отбив охоту продолжать. С трудом пропихнув его внутрь стаканом воды, я оставил попытки перекусить и вяло прислушивался к разговорам, крутя в пальцах вилку. Карола несколько раз кидала в мою сторону тревожные взгляды, и я вполне понимал её недоумение: обоняние кричало о том, как хороши блюда, приготовленные домоправительницей Гедрина. Поэтому я вежливо улыбался в ответ и качал головой в смысле: «Вашей вины здесь нет, почтенная». Остальные вряд ли заметили моё вынужденное голодание — Миррима оживлённо рассказывала, что к разбору завалов привлекли даже местных магов, Рианна вовсю клевала носом, члены актёрской труппы с интересом внимали изложению подробностей о проведении дорожных работ. В конце концов я не выдержал и откланялся, объяснив, что слишком устал с дороги и хочу прилечь. Самое интересное, что ничуть не покривил душой: едва добравшись до постели, ваш покорный слуга провалился в тяжёлый сон без малейшего намёка на сновидения...
...Вы когда-нибудь просыпались среди ночи от мерзкого ощущения, что весь мир вокруг ходит ходуном? Вот и я до недавнего времени не имел удовольствия быть знакомым с подобными прелестями. Самой главной ошибкой стала попытка открыть глаза: голова сразу же закружилась, добавив к несуществующей качке отчётливое понимание того, что меня мутит. И мутит весьма и весьма настойчиво, если можно так выразиться. Благоразумно решив не засорять предназначенное для отдыха помещение отходами жизнедеятельности, я приложил героические усилия, чтобы встать и...
Понял, что, даже вычистив желудок (хотя он и не был таким уж полным), покоя не обрету. По вполне понятной и простой причине: очередное недомогание не имело ничего общего с состоянием здоровья.
По моему телу гуляли волны. Недовольные, я бы даже сказал, сердитые. Они ворчали и шипели, но не объясняли, чем мне посчастливилось заслужить такие мучения. Пласт Реальности, в котором находилось моё физическое тело, штормило. Не слишком сильно, чтобы это стало заметным для людей, сведущих в магии, но достаточно неприятно, чтобы лишить меня сна и аппетита. Не скажу, что столкнулся с подобным явлением впервые, но, поскольку сейчас не шла речь о шутках моего кузена или уроках, навязанных сестрой, я встревожился. Даже испугался. Самый естественный в мире страх — страх перед неизвестностью, не правда ли? А значит, нужно постараться превратить неизвестную опасность во вполне определённую, пусть даже весьма неприятную, но хорошо знакомую особу. Кто может мне помочь в нелёгком деле Познания? Только та, кто знает всё и обо всех, причём больше, чем можно было бы надеяться... Ох, и не хочется обращаться за помощью и советом к старой знакомой, но есть такое слово: надо. Честно говоря, готов на многое, чтобы избавиться от этой дурной «качки»...
Что происходит?
«Ты знаешь...»
Нет, я не знаю! Я только понимаю, что мне плохо, но понятия не имею, из-за чего!
«Сердце Гор проснулось...»
Это ещё что за штука?
«Ты так плохо учился?»
Я не могу знать всё на свете!
«Ты не знаешь даже того, что тебе необходимо знать...»
Прекрати говорить загадками, стерва! Я требую быстрого и обстоятельного ответа!
«Ещё одна фраза в том же духе, и ты надолго останешься наедине с самим собой...»
Напугала! Ты будешь отвечать или нет?
Молчание.
Я жду!
Молчание. С нотками ехидного осуждения.
Ну, как хочешь! Было бы предложено... Пойду спать!
Я начал опускать Полог, отделяющий нас друг от друга, и Мантия нехотя пробурчала:
«Не получится...»
Что не получится?
«Ничего не получится...»
Уточни.
«Во-первых, ты не сможешь полностью отгородиться от меня — прошло то время, когда мы были почти чужими...»
Ничего себе, новость! Это что же получается: она в любой момент может портить мне жизнь, а я не имею права ни мгновения побыть без присмотра? Какая отвратительная несправедливость! Особенно если учесть, что оный «присмотр» ни в коем разе не уберегает меня от необдуманных поступков...
А во-вторых?
«Спать — не получится...»
Почему это?
«Потому что через некоторое время славный город Мирак будет стёрт с лица земли, и если ты не желаешь быть похороненным под грудой камней, следует незамедлительно предпринять какие-нибудь действия...»
Что?!
«Плохо слышал?.. Бедненький...»
Что ты сказала насчёт города?
«Он будет разрушен...»
Почему?
«Я уже назвала причину...»
Да, некое Сердце Гор, которое проснулось... Что это за ерунда?
«Я бы прочла тебе лекцию, но время уходит...»
Просто скажи, с какой радости меня качает, словно я попал в шторм? Ведь магия тут ни при чём?
«Как сказать... Помимо магии, которой забавляются люди и нелюди, есть и иные чудеса в этом мире...»
Не хочешь ли ты сказать...
«Именно так...» — Довольный кивок.
Природа решила немного пошалить?
«На этот вопрос нет простого и ясного ответа...»
Но что случилось?
«Первый камень из основания Стены был выбит тобой, когда рухнул Портал...»
Ну вот, опять я во всём виноват!
«Ты ещё не понял, что любое твоё действие приводит к... нескольким результатам?»
Но почему?
«Портал был возведён над одним из фрагментов природного Кружева, связанного с Сердцем Гор... Когда ты нарушил равновесие конструкции, Пласт содрогнулся, разве ты не почувствовал?»
Почувствовал, конечно.
«Горы заволновались... А сегодня днём произошло кое-что, окончательно разбудившее Сердце...»
Что же?
«Ещё один любитель вроде тебя ворвался в чужое Кружево... По незнанию или по злому умыслу, но он нанёс ощутимый вред...»
Но почему... Почему Я не могу спать спокойно?!
«Потому что таков твой удел...»
Это не ответ!
«Другого ты сейчас не получишь... Нет времени...»
Нет времени на то, чтобы объяснить?
«Нет времени на твою жалкую рефлексию...»
ЧТО?! Я почти задохнулся от ярости.
«Если, конечно, тебе всё равно, что произойдёт с окружающим тебя миром, могу рассказать... Но если ты всё-таки хочешь сохранить жизни нескольких тысяч существ, то...»
Я хочу... Я не знаю, чего я хочу.
«Ну вот, что я говорила о рефлексии?..» — Злорадствует.
Излагай факты. Быстро, чётко и понятно.
«Как тебе будет угодно... — Сердце Гор проснулось от грубого вмешательства в Кружево... Для того, чтобы восстановить повреждённый фрагмент, необходим приток Силы извне... В данном случае речь идёт о Силе, которая высвободится, когда стены Мирака рухнут...»
А при чём здесь люди?
«Они просто не успеют спастись... Чужие жизни Сердцу Гор не нужны...»
Так почему же оно... не предупредит их, что ли...
«Как ты себе это представляешь?..» Саркастическое недоумение.
Ну, скажем... Потрясти немного, прежде чем рушить... Жители города могли бы покинуть опасную территорию...
«Оно и трясёт... Того, кто имеет Право слышать...»
Фрэлл! Но что я могу?
«Предупредить всех и каждого ты просто не успеешь... Даже если тебе поверят...»
Уж это-то я понимаю! Есть ли другие способы?
«Пораскинь мозгами...»
У меня голова уже опухла от таких новостей!
«Напрягись... Ты знаешь всё, что тебе необходимо для принятия решения...»
Знаю... Наверное, знаю. Но, фрэлл подери, кто сказал, что я ПОНИМАЮ?
Утихомирить Сердце Гор — что бы ни крылось за сим звучным названием — я не могу. Просто не придумаю, с какой стороны подойти к этой проблеме... Тогда — что? Нужно защитить город? Согласен. Но как? Разве только...
«Как ты долго соображаешь...» — Притворный вздох.
Фонтан?
«Почему бы и нет?..»
Но его ещё нужно привести в действие! Артефакт рассчитан на очень большой приток Силы — где я столько возьму? Даже если выпью Кружева всех людей в округе, не смогу набрать нужное количество... В городе есть маги высоких Ступеней?
«Только за пределами города...»
Ты понимаешь, что задаёшь мне неразрешимую задачу?
«Опускаешь руки? Тогда позаботься хотя бы о собственной безопасности...»
Опять — Саван?
Меня передёрнуло.
«Разумеется... Глядишь, месяца через два откопают...»
Ну и шутки у тебя...
«Какие?..» — Видимый интерес.
Злые. Довольна?
«По большому счёту, мне всё равно...»
Вот уж это я прекрасно знаю, дорогуша, можешь не продолжать! Хорошо, я останусь жив в любом случае, но... Что будет со всеми остальными? Жители города в общей своей массе меня не волнуют: в конце концов, я даже не вспомню их лица, но... Что будет с теми людьми, которые уже оставили след в моей душе? Погибнут под завалами? Я позволю этому случиться?
...И что-то в тёмной глубине сознания сказало: решай. Но какой бы выбор ты ни сделал, он будет трудным...
Трудным? Трудным... О не-э-э-эт!
Я почти выкрикнул последние слова, и Нано сонно поднял голову от подушки:
— Ты чего?
— Прости... Да вот, судорогой ногу свело... Сейчас уже проходит... — пролепетал я и выбрался в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, чтобы не будить тех, кто — в отличие от меня — безмятежно спал в преддверии катастрофы.
Прислонившись к стене, ваш покорный слуга с бессильной злостью мотнул головой, впечатывая затылок в деревянную панель. Больно? Да. Но не эта боль страшна...
«Сообразил, наконец?»
Я этого не сделаю.
«У тебя нет другого выхода...»
Это... жестоко!
«Разумеется...»
Подло!
«А как же...»
Отвратительно!
«Куда же без этого...»
Я не могу!
«Можешь... И — сделаешь...»
Не-э-эт...
Сопротивление было бесполезным — я знал это с самого начала. Если Мантия что-то предлагает, будь уверен: иных вариантов не существует. Но в этот раз... Все разумные границы оставлены позади. Я попал в ловушку, из которой никогда и никуда не выберусь. Это всё равно что самому положить голову под топор палача и просить того не промахнуться...
«Наплакался?»
Даже не начинал.
«У тебя совсем не осталось времени... Решайся: или сейчас, или...»
Приступай!
Я сжал зубы, моля только об одном: пусть мне хватит сил не кричать...
