…Своих!

– Слава Господу, своих пристроил!

– И куда? – поинтересовался один из близнецов, Леонтий, тот, который посерьезнее.

Его братец, Лука, субъект вельми смешливый, уж не преминул усмехнуться, поинтересовавшись, а кто именно посоветовал уважаемому господину старшему тавуллярию тот доходный дом у площади Аркадия, в котором наконец-то Алексей Пафлагон обрел-таки семейное счастье.

– Епифан посоветовал. – Лешка отпил вина из большого, тонкого синего стекла бокала и опустил глаза. Вовсе и не Епифан посоветовал ему тот дом, а Мелезия, но к чему посвящать в свои личные дела лишних людей, пусть даже и близких?

– Там ведь очень дорого, – покачал головой Лука.

– Зато уютно и тихо. К тому же – не я плачу.

– Ах, вон оно что! – Лука громко расхохотался, тряхнув кудрями. – Кто именно – я догадываюсь.

– Только не надо кричать об этом на всю харчевню, – поморщился старший тавуллярий. – Ну где ваш агент, скоро появится?

– Вот уже должен быть… Кстати, ты, должно быть, его знаешь. Один из парнишек Епифана.

– Вот-вот, с сопляками вам только и работать. Смотрите, как бы кошельки не срезали.

– Не срежут! – Лука обернулся. – А вот как раз он. Эй, эй, Фрол!

– Что вот вы так в открытую здесь и встречаетесь? – удивился Лешка.

В ответ кивнул Леонтий:

– Ну да. Фрол тут к каждому подсаживается – в кости сыграть предлагает.

Подойдя к столу, Фрол – хитроглазый парень лет четырнадцати – поприветствовав «честную компанию», уселся за стол и вытащил кости:

– Метнем?

– Гляжу, ты теперь сам по себе промышляешь, без Епифана? – подняв глаза, вкрадчиво осведомился Лешка.

– Ой! – Фрол только сейчас узнал его и попытался было бежать, да Лука удержал его за руку. – Не бойся, это свой.

– Епифан коммерцией занялся, на пару с Мелезией, – ухмыльнувшись, пояснил парень. – Нас обещал пристроить чуть позже, когда дела пойдут. Вот пока ждем – промышляем, чем можем.

– Гляжу, не особо ты тем и расстроен. – Старший тавуллярий усмехнулся и понизил голос: – Давай, говори дело.

– Они встретятся сегодня… Не знаю, правда, с кем…

– Чего тогда пришел?

– Зато знаю – где! В доходном доме у площади Константина.

– У площади Константина? – Лука поскреб затылок. – А, знаю.

– Постой-постой, – настороженно перебил всех Алексей. – Я, кажется, знаю, что там за домишко. Наверняка встреча произойдет в номере на последнем этаже.

– Да, именно там, – подтвердил Фрол.

А близнецы – младшие тавуллярии сыскного секрета – безмолвно воззрились на своего старшего коллегу – мол, поясни!

Вместо ответа Лешка поднялся на ноги и кивнул:

– Пошли.

– Как это пошли? – завозмущался Фрол. – А деньги?

Леонтий лично отсчитал парню мелочь.

– Всего пять аспр? Маловато будет! Ну хоть пару беленьких добавь.

– Завтра получишь. В зависимости от исхода встречи.

– У-у-у…

Выйдя на улицу, старший тавуллярий осмотрелся по сторонам и негромко попросил коллег прогуляться до дома некой старушки – большой любительницы цветов.

– Поинтересуйтесь – никто ей горшки с геранью не разбивал?

– И?! – хором спросили оба брата.

– И если горшок разбит – немедленно мчитесь к церкви Святой Ирины, в приемную господина протокуратора Гротаса.

– А…

– Я буду там. Да, и если не трудно, прихватите с собою всех наших – Иоанна, Панкрата, Велизара. Только так, чтобы Злотос не знал.

– Да понимаем, не первый год служим.

– Тогда до встречи, парни.

– До встречи. И все же, при чем тут цветы?

При чем тут цветы сейчас знал, пожалуй, только один Лешка. И нарочно замедлив шаг, направился к приемной господина Гротаса. Тот самый нувориш, эпирец Агафон Карабис, коего все тайное дознание – включая и самого базилевса – ничтоже сумняшеся прочило в заговорщики, как выяснилось, оказался не при делах. Нет, конечно же кристальной честности подданным он вовсе не был, но все же шалил по малости, и ни к заговору, ни к тривиальному шпионажу в пользу турок был не причастен. А вся его скрытность и подозрительность объяснялась обыкновенной контрабандой! Турецкое судно под христианским именем «Святой Себастьян» брало на борт строительный камень в вилайете Сарухан, после чего спокойно везла его себе… нет, не на строительство турецких крепостей близ Константинополя, а как раз во вражескую столицу – так было гораздо выгоднее! Кроме камня еще возили вино, ну а в обратную сторону – европейские рыцарские доспехи да узкие мечи из толедской стали.

Организатором всей этой аферы, кроме Карабиса, выступал и пресловутый Алос Навкратос, известнейший в городе коммерсант. Ну а хозяин доходного дома у площади Константина был лишь мелкой сошкой. Так, на подхвате.

В общем, нужно было искать другого подозреваемого. И Алексей сделал это, обнаружив Креонта – да-да, лазутчик все же вернулся в город и встретился с бывшим плотником – а ныне бандитом – Терентием. О чем сразу же доложил завербованный сыскарями Фрол. И теперь вот принес новую весть – о какой-то тайной встрече на четвертом этаже доходного дома у площади Константина. С четвертого этажа так хорошо были видны цветы на подоконнике стоявшего на соседней улице дома. Бедная старушка-владелица – похоже, она опять лишится своей отрады. А это значит… Это значит, что шпион – настоящий, матерый заговорщик! – явится наконец на встречу со своими агентами.

Эх… Только бы цветочные горшки оказались разбитыми, только бы оказались… Господи!

Близнецы догнали неспешно шагавшего Лешку уже у самой церкви.

– Лекса! Господин тавв…

Алексей резко обернулся:

– Что?!

– Разбит пятый слева горшок!

– Пятый слева… А сегодня у нас что?

– Вроде пятница.

– Точно, пятница! Парни, а где же наши?

– Сказали, что скоро будут. Мы сейчас куда?

– Я – к начальству, а вы… Берите всех – и к доходному дому! Скажите – я попросил. И умоляю, не спугните! Вообще не заходите в дом без меня!

Близнецы переглянулись и смешно – совсем по-детски – хихикнули:

– Как скажете, господин старший тавуллярий, как скажете!

Они ворвались в покои сразу – все четверо: Алексей, Иоанн, близнецы. Велизар с Панкратом контролировали лестницу, внизу, в харчевне, за неприметным столиком тихо сидел протокуратор Филимон Гротас, а за оградой ждал своего часа десяток воинов городской стражи. Не то чтобы Филимон не доверял парням, а так, на всякий случай – всякое ведь бывает.

Стоявший у окна Креонт дернулся, обернулся, выхватывая из-за пояса кинжал… И отлетел в угол от смачного Лешкиного удара. Ах, хорошо приложился, уж от души!

Подув на кулак, Алексей обернулся – близнецы уже ловко связывали повергнутого на пол Терентия, а Иоанн набросился на Креонта.

Связали, усадили в угол – узнав Лешку, оба пленника злобно сверкнули глазами. Алексей сорвал с лазутчика алый плащ, накинул себе на плечи.

– Ничего… – словно змея, зашипел Терентий. – Твоя пока вышла… твоя… Радуйся!

А Креонт ничего не говорил, только щерился, словно взбесившийся пес.

Обоим засунули в рот по сверченному из тряпиц кляпу. Конечно, лучше было бы оттащить схваченных вниз, к воинам – чтобы не путались под ногами. Однако никто не знал, когда именно появится тот, с кем назначена встреча. Может быть, уже прямо сейчас?

Старший тавуллярий осторожно выглянул в окно…

– Слышите? – вдруг прошептал один из близнецов – Лука. – Кто идет!

– К дверям! – быстро распорядился Лешка. – А ты, Иоанн, под койку! Этих двоих накройте покрывалом.

И, поправив ниспадавший с плеч плащ, вернулся обратно к окну, встал спиной к двери.

– Что здесь происходит, Креонт?! Кто эти люди?

Алексей резко обернулся:

– Здравствуйте, господин Гарибис! Честно признаюсь, никак не ожидал встретить здесь именно вас!

Протовестиарий Харитон Гарибис – «душа-человек», живший, казалось, нараспашку – и вот тебе… Да, кто бы мог подумать?! Теперь – копать, копать, уже не отвертится!

С лестницы послышались шаги, задержанный обернулся и побледнел, увидев Филимона Гротаса.

– Какая встреча! – ласково улыбнулся протокуратор. – А что это у вас за поясом, позвольте полюбопытствовать? Неужели план реконструкции Золотых ворот, недавно похищенный из канцелярии базилевса?

– Это… Это произвол! – тут же бросив свиток на пол, возмущенно закричал Гарибис. – Я буду жаловаться базилевсу! Я… Я… Я, знаете, что со всеми вами сделаю? Сгною! Сотру в порошок! Мм-ххх…

– Дать ему, что ли, по морде, чтоб не выпендривался? – подняв с пола свиток, тихонько поинтересовался Лешка.

Филимон улыбнулся:

– Не надо. Им сейчас займется палач. По личному указанию базилевса!

Услыхав о палаче, задержанный рухнул на колени, словно подкошенный серпом сноп, и, хватая за ноги прокуратора, завопил уже совсем другое:

– Не надо палача… Не надо! Я все скажу, все… Меня заставили! О Господи-и-и-и-и…

Снаружи, за дверью, уже столпились воины. Вылезший из-под кровати Иоанн сорвал с лазутчиков покрывало…

И со стоном согнулся, получив мощный удар головой в живот.

Креонт! Эх, плохо связали!

Лазутчик, неожиданно для всех, бросился стремительной тенью к окну. Выпрыгнул…

Идиот! Четвертый этаж!

Или…

Алексей живо подбежал к окну, выглянул…

Живой и невредимый, Креонт быстро спускался по стволу росшего метрах в трех от стены дома тополя.

Ловок пройдоха, ловок!

– Я догоню! – Алексей выскочил из покоев, чувствуя, как несутся по пятам воины стражи.

Прыжками по лестнице вниз… харчевня – растолкать посетителей… вот и двор! Где ж этот гад? Ага! Наверняка уже перемахнул через ограду.

Оказавшись на улице, Лешка свернул к площади Константина и сразу увидал беглеца – тот несся к старому ипподрому. Хитер! Там развалины… есть, где спрятаться…

Разгадав маневр лазутчика, старший тавуллярий тут же срезал путь, выскочив на ипподром со стороны Претория.

Перевел дух, осмотрелся… Вот, из тех ворот сейчас должен был показаться Креонт. Вот сейчас… сейчас…

Что такое?

Лазутчика не было!

Но ведь он рвался именно к ипподрому, больше некуда! Значит… значит, тоже срезал путь, проник сквозь какую-нибудь расщелину!

Выхватив саблю, Алексей живо рванулся к высокой ограде с развалившимися трибунами и грудами кирпичей. Все заросло уже самыми разномастными кустами – крыжовником, акацией, дроком, еще черт знает чем – колючим и мерзким, скорее всего – самшитом. Да-да, это именно сам…

Что-то ударило по руке и Лешка выронил саблю. И тут же проворно метнулся прямо в колючие заросли – и это спасло ему жизнь! Прятавшийся в кустах Креонт метнул кинжал и попал бы, неминуемо попал бы, если бы Алексей чуть-чуть промедлил.

Ах ты ж гад!

Выскочив, Лешка ударил шпиона ногой. Ловко блокировав выпад, тот сам нанес удар – кулаком в скулу. Так сказать, поквитался!

Старший тавуллярий упал в заросли… и откатился в сторону, увидев сверкнувший в лучах солнца клинок – враг подобрал саблю.

И пошел, пошел, сволочуга, шерудить по кустам, словно взбесившаяся газонокосилка! Только свист стоял да летели по сторонам зеленые самшитовые ошметки – вжик, вжик!

Лешка забрался уже в самые заросли, чувствуя – еще немного – и вражина его достанет. Обязательно достанет – тут и думать нечего.

Вжик-вжик!!!

Черт! Голова старшего тавуллярия уперлась в стену!

Вот и все. Приплыли. Бежать – точнее, ползти – больше некуда. Лешка живо перевернулся на спину – уперся прямо в шею острый камень. Больно, черт… И не дернешься!

Враг тоже почуял, что игра окончена, и уже подходил не спеша, этак вальяжно.

– Ты зачем Созонтия в чужую каморку забросил, а? – с неожиданной суровостью вдруг воспросил Алексей. – Отвечай, не медли!

Креонт удивленно замер. На миг. На один только миг…

– Какого еще Созонтия? Ах, того…

И Лешка с силой запустил в ненавистную рожу врага острый увесистый камень. Тот самый, что так больно впивался в шею!

Лазутчик не успел среагировать, вообще не ждал ничего подобного. Выронив саблю, охнул, схватился за правый глаз…

Алексей подхватил выпавший клинок на лету, перевернул, ударил…

Из распоротого живота повалились наземь дымящиеся вражьи кишки… Ох, до чего ж приятная картина! Могло ведь все быть и наоборот. Могло…

И тут же – стремительно и ловко – старший тавуллярий проткнул клинком вражье сердце. Все ж человек. Зачем зря мучиться?

И посмотрел в небо – низкое, в плотных светло-палевых облаках. Зима…

Мутно-серые волны с силой бились о берег, вознося к черным камням грязно-белые шипящие брызги. Алексей вышел на огражденную парапетом лоджию, оперся на мраморные перила – холодно, черт! – и всмотрелся в морскую даль, ловя взглядом белые паруса кораблей.

– Все смотришь? – подойдя сзади, Ксанфия обняла его за плечи и зябко поежилась. – Словно бы кого-то ждешь.

– Жду, – поцеловав жену, улыбнулся Лешка. – Сенька что, спит?

– Спит… Господи, сколько же денег нужно, чтобы привести наконец в порядок этот огромный дом!

– Это не дом, душа моя, это дворец!

– Был когда-то дворцом. А теперь?

– Базилевс обещал деньги. Думаю, даст. Сказал – зайди на неделе.

Ксанфия расхохоталась:

– Так ты уже второй месяц ходишь! На неделе – по два раза.

– Это все канцелярские. – Алексей пожал плечами. – Придешь во вторник – скажут, приходи в пятницу, в пятницу – иди во вторник. Обязательно, мол, деньги будут. И ничего!

– Вот-вот, и я о том же! Может, стоит напроситься на прием к базилевсу?

– Так уж были недавно, с Георгием. Докладывали политическую обстановку.

– Вот бы и про деньги как раз намекнуть!

– Да намекал… Слушай, тут Владос какое-то новое дело задумал!

– Эта рыжая бестия?! – Ксанфия хмыкнула и покачала головой. – От его афер вряд ли чего дождешься… Кстати, он обещал сегодня зайти… Чу! Слышишь? Шаги на лестнице. Не он ли?

Старинный приятель Лешки и Ксанфии Владос Костадинос – все такой же вихрастый и рыжий, лишь отрастивший вальяжную бородку – с хохотом вбежал на лоджию, широко расставив руки.

– Ну, дайте, дайте вас обниму! По всему дому ищу – а вы вон где. Чего морозитесь-то, чай, не май месяц?

– Думаю тут беседку построить, – хохотнул Алексей. – Где бы вот только деньжат раздобыть? Жалованье-то наше, сам знаешь…

– Да! Я как раз насчет этого к вам и пришел! – Гость напустил на себя жутко серьезный вид и продолжил, заговорщически понизив голос: – Тут и вложиться-то совсем ничего… Есть у меня знакомый шкипер с одного интересного кораблика под названием «Святой Себастьян»…

Тут захохотали оба – и сам Алексей, и Ксанфия, которой он уже давно рассказал всю историю с поисками заговорщиков.

Ага, «Святой Себастьян», как же!

– Ты лучше вышивальные мастерские открой, это дело верней будет! – сквозь смех посоветовал Лешка.

– Открыл уже. – Владос поморгал глазами и ухмыльнулся: – Вы чего ржете-то, словно турецкие кони?

– Сам ты конь турецкий! Не ржем мы, а радуемся!

– Интересно чему?

– Жизни, старина, жизни! И вот этому императорскому подарку. – Лешка с гордостью обвел руками дом. – Все ж таки хорошо иметь в собственности дворец с видом на море…