Опускаясь на лежащее неподалеку другое бревно, я коротко приказал, для ясности, дважды ткнув пальцем:

- Вы двое, идите-ка внутрь. Обогрейтесь.

- Господин… - начал было Стефий, что последний час почти не отходил от больного священника.

- Немедленно! – добавил я жесткости в голосе, и послушник подчинился, бросив на меня жалобный взгляд.

А вот украшенный сединами юноша поступил наоборот – набычился и остался на месте. Стойкости ему было не занимать, равно как и храбрости. Но мой верный и крайне злобный вечный сопровождающий Рикар не отличался запасом терпения и ничего не знал о вежливости. Ухваченный за воротник куртки юноша получил мощный толчок и, спотыкаясь, пробежал несколько шагов к постройке.

- Видать, первый урок ты не усвоил, – прорычал здоровяк, повторяя тычок и отшвыривая несчастного еще на пару шагов.

- Дядька Рикар, не надо! – вступился Стефий и силой потащил упирающегося и молчаливого незнакомца к пристройке. – Оставь их.

- Нет! – впервые нарушил упрямое молчание тот.

- Не спорь, Миргас! – просипел отец Флатис. – Ступай в тепло.

- Святой отец!

- Ступай в тепло! – с нажимом повторил священник, плотнее укутываясь в медвежью шкуру.

На этот раз седовласый юноша Миргас послушался и с крайней неохотой зашагал к пристройке, сопровождаемый бдительными взглядами нескольких моих воинов. Рикар следовал за ними. Мы остались одни в этом пустом уголке двора.

А я вновь занялся изучением измотанного старика, сидящего у костра. Сырое одеяло, равно как и одежду, у священника забрали, сменив на куртку с капюшоном, толстые штаны, несколько одеял и пару шкур в придачу. Ветра здесь не было, потрескивающий огонь испускал волны тепла, а в дрожащих руках отец Флатис держал глиняную кружку, полнехонькую крепким травяным отваром. Над костром булькал большой глиняный котелок и испускал густой мясной запах – в укрепленной моей магией посудине доходил до готовности бульон с толикой грибов и щепоткой трав. Все дело рук Нилиены, нашей старшей кухарки, нагрянувшей сюда, словно яростная буря, и мгновенно наведшей порядок, заодно наградив чересчур суетящегося Стефия затрещиной, когда тот попытался скормить приболевшему священнику кусок вяленой рыбы.

За всем этим делом я наблюдал с вершины стены, ничуть не скрывая своего присутствия, и даже посмеивался, глядя, как Нилиена рычит, словно разъяренный медведь, трепля в руках безвольное тело старика, а по двору мечутся женщины с одеждой, одеялами и шкурами. Не забыли даже принести пару охапок сена, поверх постелили волчьи шкуры и уже на них поместили старца. После этого удовлетворенная старшая кухарка соизволила неспешно удалиться, отправившись проведать новоприбывших.

Учитывая потепление, за жизнь отца Флатиса можно было не волноваться – разместили его с относительным комфортом и в тепле.

- Тьфу, нежить поганая! – беззлобно буркнул священник, глядя на меня из-под насупленных седых бровей. – Так и тянется рука осенить тебя священным знаком!

- Вот спасибо, святой отец, – улыбнулся я. – Хорошо, хоть в магическом пламени сжечь не хотите.

- Хм…

- Рад, что вы снова с нами, – добавил я. – Без священника в местных землях тяжеловато приходится. Да и вы нам вроде как не чужой, многие ждали возвращения блудного священника.

- Блудного?! – вскинулся было отец Флатис и тут же закашлялся, едва не расплескав травяной настой.

- Так почему же не стали жечь меня и упокаивать, отче? – задал я прямой вопрос, глядя на облизывающие котелок языки пламени. – Я ведь нежить. Поганая. Страшная. Темная. Ненавистная. Почему я еще дышу, сидя рядом с Искоренителем Ереси, и боевым магом в придачу?

Священник не торопился с ответом. Откашлявшись, сделал небольшой глоток из кружки, блаженно зажмурился, пожевал губами и только затем ответил:

- Мой дух в смятении, Корис. Похоже, я потерял способность различать, где свет, а где тьма. За последние недели я узрел тьму и ее приспешников в самой Церкви! Скрывающихся под благостной личиной монахов и священников! Выглядят как светлые агнцы, а служат проклятой тьме. Они без боязни заходят в святые церкви! Тогда как ты… ты выглядишь как порождение самого Темного, но при этом сохранил в своей душе свет. Не поддался.

- О-о-о… - удивленно протянул я. – С чего вы это взяли, святой отец?

- Достаточно взглянуть на поселение, присмотреться к людям, прислушаться к их словам. И бросить один взгляд на стоящую посреди двора достроенную церковь Создателя. Да и разбившие у твоих стен военный лагерь шурды и нежить пришли сюда не для заверений в вечной дружбе. А я сам настолько утерял чувство правильности, что самолично принес к тебе в дом страшную тьму.

- Тьму… - повторил я. – И она вон в той невзрачной сумке. Что за тьма?

- Та, от которой ты однажды уже отказался. Тьма, которую ты разломил на части и выбросил в соленые воды, не поддавшись ее завлекающему шепоту.

Я? Разломил и выбросил на части? В соленые воды? Старик начал говорить загадками, или у него снова помутнение созна…

- Будь я проклят! – вскочил я, когда до меня дошел смысл сказанного. – Старик! Ты принес в мой дом костяной кинжал Тариса Некроманта? Ты вернул кинжал в Дикие Земли?! Ты спятил на старости лет?! Или вернувшийся магический дар выжег тебе последние остатки мозгов?!

- Послушай!

- Эту мерзость нельзя хранить! Я забросил ее так глубоко, как только сумел, но ты достал обломки и принес обратно ко мне!

- Послушай, Корис! Я знаю, что тебе плевать на многое, но мое деяние и тебе на благо!

- На благо?! Ты принес смерть в своем мешке! Смерть, с которой ты уже сталкивался! С той, что убила многих прямо на твоих глазах! И ты принес ее сюда! Постой. Неужто ты поддался ей?!

- Нет! – сверкнув глазами, выдохнул священник. – Нет! Дух мой крепок! Темная волшба непрестанно точит мой разум, проверяет на прочность мой дух, но я не поддался! И принес сюда темный артефакт не ради смерти, а ради будущей жизни! Ты думаешь, что под толщей воды кинжал пролежит веки вечные?! Думаешь, это подлое творение не придумает, как выбраться на сушу?! Кинжал не пролежал бы там и месяца! Не человек, так краб вынес бы его на берег!

- Да мне плевать! Я забочусь только о своих! Мне плевать на беды где-то там, за Стеной! У нас своих проблем хватает. Мы каждый день боремся за выживание, пытаемся избежать беды! А что сделал ты, священник?! Принес в мой дом страшную беду! Ты должен был уничтожить кинжал! Раз и навсегда!

- Я не знаю, как! – яростный крик священника разнесся по всему двору. – Не знаю, как! Мальчишка! Не думай, что это так легко! Его разбивали на части!

- Сжечь! Закопать на сорок локтей в землю, заключив в серебряный ларец, опутанный серебряными же цепями! Раздробить в пыль и опять же закопать! Причем закопать в церковном дворе! Положить в железную бочку, залить расплавленным свинцом и сбросить в самом глубоком месте океана! Старик, неуничтожимых вещей не существует в этом мире! Даже горы со временем обращаются в мелкую пыль! И в любом случае подобной вещи не место здесь, в сердце Диких Земель, в окружении нежити и шурдов! И уж кто, как не ты, должен знать об этом! Почему ты не уничтожил кинжал?

- Пока нельзя… поверь мне, Корис.

- Нет! Я не собираюсь верить на слово человеку, принесшему в мой дом темный артефакт! Почему ты не уничтожил кинжал?

- Надо выждать! Старый лорд все еще скрывается где-то, продолжая сеять смерть. В Церкви смута. На церкви нападают! Уверен, за всем этим стоит именно он. Надо выждать, Корис. Когда Церковь обличит всех приспешников и сожжет их живьем на костре, тогда с помощью кинжала мы сможем приманить лорда Ван Ферсис! А до этих пор просто надо переждать - месяц, может два. Таков приказ Церкви. Таково ее повеление!

- Глупее плана я не слышал, – не раздумывая, вынес я вердикт. – Это бред! Кинжал, может, и любимая игрушка старого лорда, но он отнюдь не ее раб! И не настолько дурак, чтобы соваться в ловушку! А вот сюда, в почти беззащитное поселение, он, может, и сунется. Хотя… нет, не сунется. Теперь, когда настоящий хозяин вернулся, лорду Ван Ферсис не светит вернуть костяной кинжал себе. Я не знаю истинных намерений Церкви, но в любом случае все, что планировалось ранее, сейчас можно смело забыть!

- О чем ты говоришь? Лорд Ван Ферсис - хозяин костяного кинжала! И он тот, кто долгие годы творил страшные вещи! Некромант! Убийца! Он хозяин кинжала!

- Он лишь его временный хранитель. Ты даже не представляешь, что натворил!

- О чем ты говоришь, Корис?!

- Тарис Некромант восстал из мертвых. Он вернулся! Истинный хозяин кинжала уже несколько недель вновь топчет землю. И он здесь, в Диких Землях, довольно недалеко отсюда. Можно сказать, что мы с ним соседи.

- Т-тарис?! – на этот раз вскочил священник, откинув в сторону медвежью шкуру. Его шатнуло, но на ногах он все же устоял и вперил в меня полубезумный дикий взгляд. – Что ты такое говоришь?! Тарис заключен в Ильсеру на веки вечные!

- Тарис восстал. У тебя устаревшие сведения, старик! Тарис вернулся, возглавил шурдов и сейчас разрушает одно поселение за другим. Как ты думаешь, кто послал крупный отряд к моим стенам? Тарис! Знаешь ли ты, кто возглавляет тот отряд? Любимый полководец Тариса – Риз Мертвящий! Тарис не только вернулся сам, но и старых друзей на праздник пригласить не забыл. Что ж, можно сказать, я чувствую гордость! Ведь по мою душу пришли самые главные злодеи древних времен. Жаль только, что не восстали из мертвых еще и древние герои, чтобы защитить нас от них. Придется расхлебывать нам самим!

- Это невозможно! О Создатель… этого я предусмотреть никак не мог… – поняв, что я не шучу, и осознав новость, старый священник медленно опустился на расстеленные шкуры, не в силах устоять на ногах.

- Старый лорд Ван Ферсис? – не в силах остановиться, продолжал я. – Да плевать я на него хотел! У меня тут Тарис вот-вот заявится в гости. Вместе с новой, прежде еще невиданной нами нежитью. Вот это я называю настоящей бедой. Настоящим горем! Знаешь ли ты, о чем я думал в то время, когда тебя поднимали на скалу? О том, что единственный для меня способ спасти людей, - это бегство! Быстро построить волокуши, покинуть поселение через наш черный выход и быстрое двигаться к месту, где Пограничная Стена входит в море. А там уже все от милости Создателя зависеть будет. Кое-какое золото есть, если улыбнется удача – сумеют добраться до противоположной границы этой земли, где правят злобные короли, и уйти в другую страну. Там и начнется новая жизнь. Без страшных Диких Земель, без нежити, без смертей и без меня. Уж кому-кому, а мне точно придется остаться здесь. Чему я только рад – будет вдоволь времени, чтобы навестить старого знакомого Тариса и оторвать ему голову!

- Постой, это не может быть Тарис. Не может быть! Древнее зло давно повержено! Постой… в пути на нас было нападение, и умирающий шурд все твердил и твердил перед смертью: «Отдай мне его»! Неужто его послал сам… нет, не может этого быть! Откуда ты черпаешь свои сведения? Ты видел его сам?

- Нет. Но у меня есть тот, кто лично лицезрел прогнившего принца, – ответил я.

- Кто?! Он здесь?

- Здесь. Пленный шурд. Говорливый.

- Я хочу его видеть! – просипел священник. – Сейчас! Я смогу понять, говорит ли он правду.

- Мы не договорили о кинжале, – напомнил я, мрачным взором сверля тряпичную сумку. – Его надо уничтожить. Сегодня. Или вручить святым братьям, что ты привел с собой, и отправить их на лошадях обратно к Пограничной Стене. Быть может, Тарис почувствует, что его детская игрушка удаляется, и кинется за ними вдогонку. Или хотя бы пошлет часть своих войск… неплохой план! Отец Флатис!

- После о кинжале! Корис, мне нужен пленный шурд! Сейчас! Где он? Я сам пойду к нему!

Старик попытался подняться, но ослабшие ноги его не слушались. В ярости вскрикнув, он ударил кулаком по шкурам, и густой мех мгновенно занялся ярким пламенем.

- Сейчас приведут! – вздохнул я, глядя на пожирающие шкуру язычки пламени. – Ох, беда… Стрепий, Маслей! Приведите сюда пленного шурда! Святой отец желает с ним побеседовать. Отче, шкуру погасили бы. И пока сюда ведут пленника, поразмыслите над тем, куда денете проклятый кинжал. Куда именно он отправится, мне без разницы. Лишь бы подальше от моего поселения. Кинжал Тариса Некроманта здесь не останется, и точка. Мне он, может, и не повредит, а вот видеть, как кто-нибудь из моих людей сходит с ума и начинает кромсать женщин и детей - такого я не допущу. Да и вы сами, отче. Долго еще продержитесь? Долго еще сможете устоять? А если вспомнить, что нынешний носитель кинжала еще и огненный маг… мать вашу, святой отец! Вы хоть представляете, что случится, если свихнетесь и воспылаете жаждой убийства?! Жаждущий крови боевой маг резвится в моем поселении! Просто великолепно!

- Я не позволю его силе возобладать надо мной.

- Не сильно верится, – качнул я головой. – Святой отец, а может, вы уже поддались? Раз не хотите уничтожить кинжал. Может, уже начали беречь его пуще собственной жизни?

- Нет! Я не дам завладеть своей душой!

- Ну-ну… впрочем, старый лорд тоже вроде как не спятил. Но добрыми его деяния не назвать!

- Это он? – глухо спросил священник.

Мельком взглянув через плечо, я кивнул:

- Он самый.

Двое воинов тащили к нам пленника. Сплошь перевязанного – серые повязки обвивали руки, голову, виднелись из-под старой меховой одежды, выданной нашими женщинами. Темный гоблин громко стонал, повизгивал, демонстрируя, насколько сильно он страдает. На лице застыла маска страха. А далеко позади него из-за дверного косяка выглядывало несколько знакомых лиц – все наше невеликое население обычных гоблинов исподтишка подглядывали за шурдом. Причем именно исподтишка, тайком, хотя шурд был всего лишь пленником, не способным больше пугать или отдавать приказы. Да уж, после двухвекового притеснения гоблины долго будут отходить от пережитого ужаса.

Глядя, как трясущегося шурда подтаскивают к священнику, я пытался расставить приоритеты своих следующих задач. Слишком много всего свалилось на наши головы за последние два дня: тут тебе и отряд шурдов под боком, и восставший Тарис вместе с Ризом, и возвращение отца Флатиса, притащившего с собой древний темный артефакт. Прямо-таки не знаю, за какую проблему браться прежде всего. Пытаться разгрести, что ближе? Да. Наверное, это лучший вариант. С Тарисом я пока не могу поделать ничего, а вот отрядом Риза и костяным кинжалом заняться смогу прямо сейчас.

Заскуливший словно побитая собака шурд скрючился перед святым отцом, хотя тот не сделал ровным счетом ничего.

- Тяжкие грехи лежат на тебе, – молвил отец Флатис, поднимая правую руку и вытягивая ее к голове пленника. Тот отшатнулся, но его тут же подтолкнули, не давая отстраниться.

Сухая ладонь священника легла на перебинтованный лоб темного гоблина и словно прикипела к ней, оставаясь на месте, несмотря на все попытки шурда сбросить длань.

- Замри! – приказал святой отец, и шурд покорно замер. Не похоже, что он не мог воспротивиться приказу, скорее просто понял, что сопротивление бесполезно.

В следующий миг я резво поднялся и отошел на десяток шагов в сторону, потому как едва только святой отец задал первый вопрос, по моей скрытой под доспехами ледяной коже пробежали колкие и крайне неприятные мурашки, с каждым мгновением становившиеся все сильнее. Отец Флатис использовал силу Создателя. На всякий случай отступив еще на несколько шагов, я знаком подозвал к себе Рикара. Дождался, пока он подойдет, взглянул на его лицо и, помедлив, едва слышно отдал страшный для меня самого приказ:

- Готовь воинов, Рикар. Сегодня же мы атакуем врага.

Убедившись, что мой приказ достиг его ушей и разума, я продолжил:

- Сам не знаю, откуда, но знаю, что обычно атакуют на рассвете, предварительно хорошенько помолясь, вот только боюсь, что и Риз об этом наслышан. К тому же в любой момент к нему может прийти подкрепление, ведомое самим Тарисом. Поэтому все надо сделать сегодня до заката. Время уже далеко за полдень, так что поторопись, Рикар. По воинам я разумею так: десятую часть от всех воинов оставим здесь как охрану – самых молодых и неопытных. С ними же оставим всех гномов до единого. Остальные идут со мной к лагерю Риза. Пора показать ему, кто здесь хозяин.

- Понял, – когда дело доходило до дела, Рикар всегда становился немногословным. – Островных брать?

- Всех мужчин, – незамедлительно кивнул я. – Всех, кто способен держать в руках оружие. Я дам им шанс отомстить за погибших родичей.

- Понял, – повторил великан. – Что-нибудь еще?

- Проверь, чтобы у тех, кто вступит в ближний бой, были зачарованные мною доспехи. Если не хватит, пусть поменяются со стрелками. Также с нами пойдет Стефий – взденьте бронь и на него, но оружия не давайте, разве что лук или арбалет. Нечего ему в первых рядах делать. Предупреди его, чтобы с собой взял достаточный запас молотой Раймены, и пусть спросит мудрого совета у святого отца, благо тот немного оклемался.

- Нам бы не ученика, а учителя с собой прихватить, – почесал щеку Рикар. – Боевой маг.

- Который, не добравшись до лагеря врага, умрет от истощения или болезни, – хмыкнул я, покосившись на изможденное лицо отца Флатиса, сильно смахивающее на посмертную маску. – Святой отец останется здесь. Слушай дальше, Рикар. Если где ошибусь, сразу поправляй. Сначала всех гномов поднимем на вершину Подковы. По скальным отрогам они пройдут до самого входа в ущелье, двигаясь над нами. Там и останутся, рядом с подготовленными к падению камнями. Если что-то пойдет не так и нам придется быстро отступать, они пропустят нас, а затем обрушат на вошедшего в ущелье врага каменный град, потом прицельно добавят разрывающимися камнями и последуют за нами в поселение. Что скажешь о плане?

- Разумно, – кивнул здоровяк. – Прикрытие всегда нужно. Но к гномам добавим еще и две пары стрелков из тех, кто остается в поселении. Правда, им еще и за монахами приглядывать надо… не хватает у нас людишек, господин, все дыры никак не заткнуть.

- Монахи пойдут с нами, – улыбнулся я. – Пусть не все, но те, кто более-менее твердо стоит на ногах, обязательно пойдут с нами! И это не обсуждается, их решения мы ждать не будем, равно как и спрашивать согласия. Это их прямой долг – истреблять разную нечисть. Вот пусть и займутся. Если не владеют оружием, значит, поддержат молитвой стрелков, оградят от обошедшей нас с фланга нежити.

- Святые братья не пойдут с войском, возглавляемым… к-хм…

- Нежитью вроде меня? – понял я его. – Тогда пусть выметаются к Темному из моего поселения! Я не посылаю в бой женщин и детей, но не позволю здоровым мужикам отсиживаться за нашими спинами, Рикар! А в первую очередь они именно мужчины, а потом уже святые братья-монахи! Опять же, нежить я или нет, но цель у нас правильная, я же не деревню грабить иду!

- Надо сказать отцу Флатису, он уж молвит им, – пожал плечами Рикар. – А там посмотрим. Но мыслите верно, господин. Люди они чужие, ничем с нами не связанные. Оставлять таких за спиной… ни к чему это.

- Верно, – кивнул я. – Ни к чему. Поэтому пойдут с нами, либо пойдут, куда глаза глядят. Но броню им выдадим. Рикар, что мыслишь о самой атаке?

- А что тут мыслить, господин? – искренне удивился здоровяк. – Если они прямо перед ущельем лагерь разбили, значит, увидят нас издалека. Даже если вновь откроем вход в рудник и обойдем Подкову, опять же заметят издали, поднимут тревогу. Если только ночью подкрасться, но нежить нас и в темноте узрит, а мы как слепые котята будем. Поэтому все сделаем просто. Атаковать надо быстро, но разумно. Пройдем через ущелье, быстрым шагом подойдем поближе и остановимся. Наши стрелки попотчуют тварей болтами и стрелами. Дадут пару залпов, а там и мы в дело вступим. Если верить словам пленной твари, нежити там почти и не осталось, одни только грязнозадые шурды сидят, да несколько пауков. И киртрасса поганая.

- Он может и лгать, – заметил я.

- Это мы скоро выясним, – прогудел Рикар, кивая в сторону священника и склонившегося перед ним шурда. – Он все выскажет святому отцу. Знаю я их силу, сразу ложь чувствуют. Шурдов мы вырежем, нежить упокоим, все сожжем, метатель с собой уволочем – лошадьми. Или сожжем со всем остальным – если совсем гнилой.

- Лошади, – протянул я и покосился в сторону нашей конюшни. – А если на лошадях, Рикар? Верхом ворвемся в лагерь…

- Нет, господин! – твердо отрезал Рикар. – Наши лошадки - животины не боевые, а самые что ни на есть обыкновенные, деревенские. Пугливые, врага копытами и грудью сминать не привычные. На таких в бой нельзя. Пешими пойдем. А вот несколько стрелков можно и верхами. Чтобы сподручней убегающих догонять было после главного боя. Всех вырежем, господин! Даже не сомневайтесь!

- Я и не сомневаюсь, – вздохнул я. – Просто не хочу терять людей.

- Победы без крови не бывает, – буркнул здоровяк. – Еще что, господин?

- Готовь людей, – с мрачной решимостью произнес я. – Поднимай воинов и лошадей на стену и сразу начинай спускать вниз. Я с ними пойду, как и ниргалы. Гномов вместе с Койном – на вершину. Действуй, Рикар! А я пока что перекинусь парой слов со святым отцом. Испрошу благословения… хм… если не может поддержать нас огнем волшебным, пусть одарит огнем душевным.

- Это дело нужное, – к моему удивлению, поддержал меня Рикар. – Пущай всех благословит! Ох, и начнут же сейчас бабы выть…

- Чему быть, того не миновать, – уже в удаляющуюся спину Рикара произнес я. – Чему быть, того не миновать. Либо мы их, либо они нас.

Выждав еще несколько минут, я круто развернулся и тяжело зашагал к отцу Флатису, продолжающему допрашивать пленного. Пора бы прервать их беседу, ибо мне надо перекинуться парой слов и с отцом Флатисом, и с шурдом. За моей спиной пришли в движение два ниргала, направившиеся следом за мной. Три черных воина шагали по грязи… три черных воина скоро пойдут в бой…

Через два часа мы бросили последний взгляд на вздымающуюся позади нас защитную стену поселения и свернули за первый поворот ущелья, что отрезал от нас не только вид родного дома, но и звук женского и детского плача, провожающего нас в бой.

Со мной шли почти все воины. Что означало только одно – если мы потерпим поражение, если отряд будет уничтожен, нашему поселению придет конец. Поражение равнозначно вымиранию. Пусть не мгновенному, но неотвратимому. А если шурды потом нападут на поселение…

Я забрал весь скелет, весь костяк поселения, на котором держалось все без исключения – строительство, охота, оборона. Шагая впереди своего войска, самого большого из собранных когда-либо мною в Диких Землях, я отнюдь не чувствовал себя уверенно, но был преисполнен решимости либо победить, либо умереть. Был согласен и на оба варианта сразу. Либо мы сегодня отрубим одну голову у многоголового чудовища, подкрадывающегося к нашему дому, либо оно наберется сил и станет непобедимым.

Именно благодаря решимости я продолжал шагать, ровно и мерно, не оглядываясь и сохраняя на лицо спокойное выражение.

Предводителю нельзя проявлять неуверенность.