Поднялся Олег на рассвете и со всем доступным нахальством потребовал себе завтрак побыстрее и посытнее, а также харчей в дорогу. Хозяйка, ничему не удивляясь, накрыла на стол, а ее муж немедленно подсел к ведуну и порядком надоел ему осторожными расспросами. Впрочем, Середин нашел простой выход: не произнес ни слова вообще, усиленно набивая рот. Вскоре он уже спускался с холма, чувствуя между лопаток настороженный взгляд Бориса. Достигнув дороги, Олег оглянулся и увидел рядом со старостой всех четверых «сыновей», каждый стоял с луком за плечами. Середина такой парад даже не встревожил — слишком он привык чувствовать себя мухой в паутине, беззащитной и обреченной. Он помахал Озерцам рукой и зашагал через луг к Еловому лесу, не пытаясь обмануть наблюдателей.

Олег специально шел медленно. Нужно было попытаться вновь увидеть паутину, а для этого — войти в похожее состояние. Но какое именно? Наверное, ожидание опасности, смертельный риск, даже паника… Вглядываясь в небо, Середин постарался как следует испугаться. Это удалось не сразу — уж очень хорошо, уверенно он себя чувствовал. Однако постепенно сердце забилось чаще, вспомнился образ огромного паука, без конца перебирающего лапами по толстой нити…

Паутина проявилась на небе. Это были мощные энергетические линии, действительно очень похожие на тенеты паука. Две нити прочно прилепились к Святогорову холму, еще одна крепилась где-то возле озер, третья уходила куда-то в направлении тракта. С луга ведун мог рассмотреть и еще одну, протянувшуюся над лесом. Вероятно, она уходила к Овражкам.

Олег встал под одной из «нитей», запомнил направление в физическом мире. Где-то там, далеко в лесу, или даже за ним, все нити должны сойтись вместе — там и есть центр паутины. Там надо искать силу Асфири и там же — ее слабость. Была еще у Олега надежда на встречу с Радой или Всеславой, но он старался себя убедить, что не это главное.

Прорвавшись через подлесок, Середин снова оказался в полумраке Елового леса, но теперь он знал, куда и зачем идти. На земле он заметил множество крупных волчьих следов. Как все-таки быть с волками, если окружит стая? Поудобнее передвинув на поясе саблю, Олег решил положиться на «авось». В крайнем случае, будет рубиться с ними, как с болотниками — не страшнее же тех нежитей четвероногие хищники? И уж точно не страшнее умруновы слуги, набранные из заезжих богатырей.

Однако никто не появлялся. Олег шел и шел, не встречая вообще никакой живности, даже птиц. Время от времени он останавливался на полянах, снова искусственно вводил себя в испуганное состояние и сверялся с небесной «картой». По всему выходило, что до центра паутины он доберется к середине дня, а по пути придется пройти через поляну Старой Милы.

Вспомнив эту грязную, необычайно вонючую, к тому же еще и когтистую старуху, Середин поежился. Что, если Асфирь пожалела подружку, оживила ее? Тогда новой встречи не миновать, а Олег уж лучше предпочел бы волков. По крайней мере, от вони не будет щипать глаза.

Еще до того, как он добрался до знакомой поляны, появился волк. К счастью, только один, к тому же не проявлявший никакой агрессивности. Крупный серый зверь сперва мелькал между елей, то спереди, то по сторонам от ведуна, а потом пошел сзади, сверкая яркими синими глазами. Олег сразу вспомнил Мирополка и в шутку поздоровался, но серый никак не дал понять, что узнает Середина.

— Пока ты волк, ты только волк, понимаю, — кивнул Олег. — А что, ты мне так даже больше нравишься.

Понемногу волк отставал, и наконец то и дело оглядывавшийся ведун перестал его замечать. Это могло говорить только об одном: Асфирь размышляла, допустить ли Олега к центру своей паутины, и все же решила не мешать. Что ж, его это вполне устраивало. Чем проще будет дойти до источника силы чародейки, тем больше останется сил, тем легче будет выполнить свою задачу. О которой, правда, ведун пока имел очень приблизительное представление.

Выйдя на поляну Старой Милы, Середин сразу узнал место боя. Помятая трава будто решила навсегда сохранить память о поединке, и даже бурые и черные пятна крови не смыло дождями и росами. Волей-неволей Олег стал оглядываться в поисках тела, но не нашел его.

— Похоже, старушка и в самом деле жива, — предположил он. — Волки, даже слуги умруна, не стали бы жрать такую гадость.

— Нет, Старая Мила умерла.

Ведун аж вздрогнул от неожиданности — за его спиной стояла Асфирь, явно только что появившаяся, иначе он бы ее почувствовал.

— Мы похоронили ее там, на юге. Она услышала зов… Она хотела умереть.

— Приятно слышать. А я тогда ночью как раз хотел ее убить, и наши желания совпали.

— Смешной ты! — улыбнулась чародейка. — А я рада была, что ты ее одолел. Даже заранее ее предупредила: знай, старая подруга, что пришел к нам человек, коего твоя сказка не разжалобит. А Старая Мила в ответ: ежели не увижу в нем веры своему рассказу, значит, смерть моя пришла. Совсем из ума выжила! А может, наоборот, все поняла… Поди вас разбери, смертных.

— Это Старая Мила смертная?! — Середин вспомнил перепончатые крылья, когти. — Да она и человеком-то не была.

— Когда-то была, а потом понемногу изменилась… Не знаю, была ли она человеком, а существом была смертным. Не о том мы говорим, ведун. — Асфирь забежала вперед и остановилась, выставив ладони. — Стой! Ответь мне сейчас: кого выбрал?

— Я никого не выбираю, я по лесу иду, — попробовал обойти ее Олег, но чародейка перемещалась не шевеля ногами, то и дело заступая ему дорогу.

— Сердце тебя ведет к Раде, скажи? Верно идешь. Но и я тебя позвать хотела, на свадьбу нашу. Этим же вечером… Так кого ты выбрал Олег, к кому идешь?

— Не к тебе, — нахмурился ведун. — Не суженый я тебе, паучиха.

— Значит, к Раде… — печально склонила голову Асфирь. — Но до вечера еще далеко! Я верю, что не случайно ты в лесу мой лоскуток нашел. И не бросил, с собой понес!

Когда она говорила вот так уверенно, после мимолетной печали высоко задрав подбородок, Олегу казалось, что перед ним действительно смешная, нахальная девчонка. Хотелось дать ей щелчок по носу и попросить не мешаться. Но все это видимость, видимость…

— Сколько тебе лет, Асфирь?

— Я скажу, а ты поверишь? Или ты веришь, что меня в самом деле зовут Асфирь? — Чародейка отвернулась и быстро пошла прочь, будто вспомнив о чем-то. — Я ведь тебе как-то говорила об именах. Зови меня как хочешь, а годы… И годов пусть будет сколько тебе надобно.

Уже почти скрывшись среди толстых стволов, она обернулась:

— А ты ступай! Все время иди на юг и увидишь место, где мы вечером свадебку сыграем. Не ошибешься!

Прежде чем Олег успел ответить какой-нибудь грубостью, Асфирь исчезла. Пожав плечами, ведун еще раз сверил направление по висящей в воздухе «нити», обратив внимание на то, что она явно клонится к земле. Центр был где-то совсем рядом…

Он увидел его спустя какую-нибудь сотню шагов. Действительно, «не ошибешься». В центре круглой поляны лежал большой плоский камень. От него, по спирали, шла цепочка мелких камушков, с каждым оборотом все более крупных. Последний ряд составляли валуны почти с человеческий рост. Олег приблизился и почувствовал, как вибрирует здесь воздух, насыщенный закрученной водоворотом энергией. Центр паутины, все нити царства Асфири вели сюда.

— Не рано ли ты пожаловал? — Мрачного вида детина появился из-за одного из валунов. — До вечера еще далеко.

— А мне делать нечего, вот и шатаюсь где ни попадя, — ответил Олег. — Ты сам-то кто таков: человек ли нежить?

— Я слуга… — загадочно ответил детина и, важно прокашлявшись, представился: — Стас.

— Слуга Стас? — Олег не скрыл издевательской усмешки. — Асфирь хочет сделать меня твоим хозяином, Стас. Может, уже сейчас начнешь слушаться?

— Еще рано, — серьезно ответил Стас. — Еще слишком рано, ведун. Пока тебе нечего делать у капища.

— Капище? — Середин окинул взглядом спираль. — Чье же это капище?

— Древнее оно, старше чуди, что прежде здесь жила. Не Перуна, не Ярилы святилище, а неведомых богов, чье и имя-то все забыли. Ступай пока, Олег.

— Здесь ли Рада? — Ведун не решался доставать пока саблю, но и подчиняться был не намерен.

— Там, у ручья найдешь, — кивнул в сторону слуга чародейки.

Середин, помедлив, все же отошел от капища. С расстояния в десяток шагов он даже лучше мог его рассмотреть. Теперь не нужно было напрягаться, приводить себя в паническое настроение — слишком много энергии скопилось над древними камнями. «Нити» растянутой Асфирью паутины над валунами искривлялись и дальше, сливаясь вместе, повторяли в воздухе спираль, постепенно спускаясь к земле. Плоский камень в центре капища и был центром паутины, там энергетический завиток растекался пульсирующей лужицей, покрывая камень целиком. Олег подумал, что если спираль паутины так точно соответствует каменной, то нарушить верхнюю можно, просто разбросав камни. По крайней мере, стоило бы попробовать, но Стае наверняка для того и поставлен тут на стражу, чтобы не позволять таких шалостей. А еще — то, что легко разрушить, легко и починить.

Пока Середин раздумывал над своей задачкой, позади послышался заливистый смех. Ведун оглянулся и увидел бегущего по краю поляны крупного синеглазого волка, на котором верхом сидела Всеслава. Платочек ее сбился на шею, сарафан был сильно перепачкан — и все равно именно сейчас девочка более чем когда-либо напоминала шоколадку «Аленка».

— Дядя Олег! — радостно завопила Всеслава, увидев Середина, и тут же плюхнулась с серого друга в траву. — Дядя Олег! Ты пришел в горелки играть? Помнишь, обещал?

— Не умею я, Славушка! — Середин пошел к ней, с опаской поглядывая на развалившегося в траве волка. — Лучше расскажи мне, куда же ты пропала?

— Я пропала? Я не пропадала! — Всеслава обняла волка за толстую шею, но ручонок не хватало, как она ни старалась. — Меня Глеб унес в лес, ночью! Сказал: дождемся дядю Олега. Мы и ждали. Сначала вместе, потом я одна, а ты все никак не шел! Страшно одной в лесу, дядя Олег! Это не я пропала, это ты куда-то пропал!

— Я был очень занят, Славушка, — смущенно признался ведун. — Что же с тобой дальше было?

Жутковатое зрелище производил на Олега ребенок, играющий с волком, засовывающий ему в пасть ручонки. Хищник казался вполне довольным; он развалился на траве, высунув язык, и вообще поведением напоминал добрую крупную собаку. Но волк есть волк, это чувствовалось в бугрящихся мышцах, в беспокойных ушах… А более всего почему-то в хвосте, валяющемся на земле, как полено.

— Он добрый! — перехватила его взгляд Всеслава. — Я с ним давно познакомилась!

— Как же ты его назвала? — Это, похоже, был тот самый волк, что шел по лесу за ведуном.

— Полканом! — сообщила Всеслава, и Олег вздрогнул. — Тебе не нравится?

— Нравится, на Мирополка чем-то похоже. Есть у меня знакомый по имени Мирополк, с такими же вот глазами.

Если волк и понял, о чем речь, то виду не подал ничем. Всеслава продолжала с ним возиться, чесала за ушами, как кота, шептала что-то.

— Как ты сюда попала? — повторил вопрос Олег. — Кто тебя привел, Славушка?

— Одна девушка, я ее раньше не видела, а имя вроде как знакомо, — беззаботно откликнулась девочка. — Асфирь — ты ее знаешь?

— Немного…

— Она хорошая, добрая, и у нее платье красивое. Если ты ее не знаешь, то я вас потом познакомлю! А еще здесь Рада со мной, она тоже хорошая. Болеет вот токмо…

— Чем болеет? — насторожился Середин.

— Да так… Говорит: тебя не помню, этого не помню — ничего не помнит. Токмо Глеба и родителей. — Всеслава вскочила, потянула волка за загривок. — Мы пойдем, дядя Олег! Моему Полкану вредно долго лежать, он любит бегать. Побежали, Полкан!

По Полкану нельзя было сказать, что он любит бегать. Скорее, волк всем своим поведением показывал, что любит лежать на траве, высунув язык. Но Всеслава упрямо тянула его за собой, и хищник встал, послушно затрусил следом, болтая хвостом-поленом.

— Славушка! — позвал Олег. — А где Рада?

— Там, у ручья! — показала рукой девочка. — Токмо она тебя не помнит, так и знай. С ней немного скучно, но она хорошая.

— Я тебя обязательно заберу обратно, домой, — пообещал ведун. — Потерпишь еще немного?

— Домой?! — даже испугалась Всеслава. — Дома плохо теперича… Бабку Лушу Глеб убил, я видела. А к деду в дом не хочу, дядьев боюсь. Я уж лучше здесь с Полканом поживу!

— Понимаю. А волки здесь еще есть? — Середин предположил, что на «свадьбу» хозяйки должна собраться вся стая.

— Волки? Конечно, их тут много!

— А где они?

— Где елки, там и волки! — засмеялась Всеслава, убегая вместе со своим серым другом.

Судя по всему, девочка была совершенно счастлива. Асфирь хорошая, у нее красивое платье… Счастье, что девочку еще не тронули. И это тоже не очень понятно. Зачем она нужна чародейке? Середин пошел в указанном направлении искать ручей.

Он оказался совсем рядом, и на его берегу, положив голову на колени, сидела Рада. Олег тихонько подошел, опустился рядом.

— Здравствуй, Радушка! — Олег осторожно потрогал девушку за плечо.

Рада подняла голову, сонным взглядом посмотрела на Олега, улыбнулась.

— Здравствуй, добрый молодец! Как тебя зовут?

— Олег меня зовут, — тоскливо ответил Середин. — Я тебя знаю.

— Меня все знают, а я никого. Помню только, что живу много-много лет, что отца и мать мою сожгли заживо злые люди… Но это было давно. Ты красивый, Олег.

— Да… То есть… У тебя болит рука? — вспомнил Середин свое неловкое движение саблей. — Покажи.

Рада, ничего не понимая, вытянула руку. Олег ощупал ее плечо и не нашел ни малейших следов раны. Он помнил, как клинок срезал кусочек кожи вместе с мясом, как много было крови… Обычной красной крови. Все еще не веря, Середин засучил рукав платья, пальцами ощупал чистую ровную кожу, потом проделал то же самое с другой рукой. Ни следа.

— Я тебе нравлюсь? — по-своему поняла его Рада и потянулась, прижалась к груди Олега. — Ты мне тоже нравишься. Поцелуй меня…

— Подожди, Радушка, дай мне немного подумать о нас, — попросил Середин, но Рада уже развязывала тесемки сарафана.

— Мне так грустно было одной… А с тобой хорошо. Погрей меня, зябко в тени…

— Перестань, увидит кто-нибудь, — остановил Олег девушку, даже оттолкнул немного.

— Да кто увидит? — удивилась Рада. — Мы тут одни, смотри.

— Где елки, там и волки, — не нашелся, что еще сказать, Олег. — Радушка, ты совсем ничего не помнишь?

— Волки здесь добрые, игривые, — сообщила девушка, снова заскучав. — Помню много, путается все. Разные люди, некоторые на тебя похожи. Любила я многих, а родители мои сгорели в избе, злые люди их сожгли. Очень давно…

Середину хотелось заплакать. Рада — нежить, самая обыкновенная нежить… Или это другая, морок, обман? В тоске Олег обхватил голову руками, застонал.

— Ну, скоро уже вечер, — остановилась рядом Асфирь, погладила по голове Раду. — Ты уже понял?

— Что я должен понять?

— Что любишь меня, если любишь ее. Но вечер скоро — ты заметил, что здесь время течет быстрее? Пора выбирать, какая я тебе больше нравлюсь. Если такая, как Рада, то… Я тебя прощу! — рассмеялась Асфирь.

— У тебя два лика, — кивнул Олег. — Я слышал о таком. Только оба не настоящие, так?

— Так, — кивнула чародейка. — Этот лик женской жизнью живет, так мне лучше, приятнее. А я — по воздуху летаю, везде бываю! Выбирай любую. Я, ведун, думала, что ты меня полюбишь… И лоскуток подобрал…

— Дался тебе этот лоскуток! — Олег в сердцах вскочил, и чародейка испуганно отлетела в сторону. — Что за ерунда!

— Может, это потому, что я маленькая умерла, — предположила Асфирь и подошла к Раде: — Идем, пора на капище. Там посидишь, подождешь, пока начнется свадьба.

— А чья будет свадьба?

— Наша.

— Как со Ставром! — вдруг вспомнила Рада и этим окончательно разрешила все сомнения Олега. — Я помню его!.. Он выбрал тебя, хотя все обычно выбирают меня…

Они ушли, а Олег остался сидеть, тупо глядя в ручей. Он только сейчас понял, какое место в его сердце успела занять Рада. Теперь же выяснилось, что он пришел ее убить — ни в чем не виноватую, добрую, человечную часть чародейки, которая умрет вместе с Асфирью-паучихой. Никакого морока не было — ведун знал, что почуял бы его, отличил бы фальшивую Раду от настоящей.

Солнце опустилось уже низко, кусты отбрасывали длинные тени. Ведун оглянулся на капище — здесь действительно часы текли быстрее, чем в других местах. Ему показалось, что он видит, как тени от валунов ползут по поляне, стараясь дотянуться до деревьев. Времени совсем не осталось, надо было выбирать.

«Она одна, — понял Середин. — Нежить, которая выросла нежитью, почти не была человеком. Ребенок… Ее душа почернела от зла, но у нее были и телесные потребности. Нежить создала нежить — красивую, нежную. Это тоже настоящая Асфирь. Рада не меньше Асфирь, чем эта взбалмошная девчонка. И даже не хорошая ее часть, нет — просто теплая, любящая, земная… И тоже нежить, тоже не настоящая, не человеческая. Асфирь лишает ее памяти, потому что любит, любит сильнее, чем сестру. Хочет, чтобы всегда все было как в первый раз. И все мужчины, приходящие в царство Асфири, тянутся к Раде, а не к сумасшедшей девочке, летающей куда попало и болтающей о лоскутках на ветках. Но иногда такие, как Ставр, выбирают душу. А я подвел ее… Я выбрал низшее. Я расстроил паучиху. Что ж, спасибо и на этом…»

Теперь Олег понял, что вскоре произойдет. Он должен будет выбрать. А если откажется выбирать, то услышит тот самый зов, когда узнаешь свое настоящее имя и не можешь не откликнуться. Те, что сейчас бегают волками, выбрали Раду. Ставр предпочел Асфирь, и девчонке стало одиноко. Олег расстроил ее.

Он встал, поправил саблю. Это все, что у него осталось, больше опереться не на что… Да и не на что было с самого начала. Разрушить капище ведуну не дадут, для этого не нужны даже слуги-волки, здесь Асфирь поистине всемогуща. Наверное, она способна убить ведуна одним мановением руки или даже желанием. А может быть, его не убьют, а превратят… Олегу не хотелось даже думать об этом.

Бежать? Середин сделал несколько шагов в сторону леса и увидел умные глаза, выглядывающие из-за ели. Где елки, там и волки — это не шутка. Он пришел сюда и уже не может уйти.

Но какое-то смутное сомнение прорывалось сквозь волну паники, кричало, предупреждало о чем-то. Олег не мог, не умел сейчас его расслышать. Что не так? Слишком долго его морочили, слишком через многое заставили пройти. Ради чего? Чтобы он выбрал Асфирь? Но как можно было поверить, что он, ведун, согласится на эту глупую свадьбу. Или просто не сталкивалась прежде паучиха с такими, как он? Олег пытался поймать какую-то очень важную, ускользающую мысль и не мог.

Не в силах больше стоять на месте, Середин пошел по поляне, надеясь на ходу «раскачать» свой разум, сбросить с него оцепенение. Мимо, задев ведуна боком, пробежал крупный волк — не тот, с которым играла Всеслава. Олег обернулся и увидел девочку на капище, она прыгала по камням. Зачем она здесь? Неподалеку, опираясь на крупный валун, стоял, скрестив руки на груди, Мирополк и смотрел в глаза ведуну. Дрогнули веки, еще и еще раз.

Середин, глядя в сторону, подошел ближе. Утопающий хватается за соломинку — что скажет ему этот почитатель «богини» Асфири? Мирополк повернулся спиной и зашел за валун, оказавшись вне поля зрения хохочущей в центре капища чародейки, оттуда поманил Олега рукой.