Глава 16
Ноябрь 1444 г. Варна. Битва, ночь, корабль
Там сошлися сильные два войска,
Рать на рать ударила, сразились.
«Царь Лазарь и царица Милица»
(сербский эпос)
…громко куковала кукушка.
Кому отмеряла она года? Туркам? Нет… Скорее уж – крестоносцам.
Поправив плащ, Лешка оглянулся на свой небольшой отряд – двое близнецов, Захарий – здоровенный мужик в черных латах, еще пара венгерских воинов.
– Хунъяди! Нам надо догонять Хунъяди, – смешно коверкая фразу, по-сербски произнес один из мадьяр. – С его войском мы прорвемся к морю. Обязательно прорвемся! А там…
– А что там? – невесело усмехнулся Лешка. – Продажные венецианцы и генуэзцы, которые вместо подкрепления привезли сюда войска султана Мурада?
– Мадьяр прав, – неожиданно поддержал воина вообще-то не жаловавший венгров Захарий. – Точно так же, как привезли турок, купцы за деньги перевезут и нас. И – туда, куда мы им укажем.
– То так, – важно кивнул Леонтий.
– Тогда идите, – Алексей встал и до боли в глазах всмотрелся в темноту, ожидая, когда ж, наконец, начнет светать? – Идите, пробивайтесь… а я останусь… у меня еще здесь дела.
– Найти Здравко? – быстро переспросил Лука. – И ты даже не предложил нам остаться и поискать вместе?!
В голосе парня сквозила нешуточная обида.
– Почему не предлагаю? – Алексей лениво усмехнулся. – Как раз предлагаю. Более того – зову!
– Остальных, значит, не зовешь? – нахмурился Захарий.
– Нет, – холодно проговорил Алексей. – Здравко – наш друг, мы и будем его искать, а вы… Зачем вам рисковать?
Захарий положил руку на эфес сабли:
– Я остаюсь.
– Мы тоже, – тут же откликнулись и мадьяры.
– Славно, – Лешка не сдерживал радости – все равно мало что видно в темноте – лишь луну да полное звезд небо.
Да, она как раз вышла из-за тучи, залив медным светом полное павших воинов поле. Поле крестоносной гибели…
А ведь вполне могло быть иначе! Могло… И ведь как славно все поначалу складывалось!
Закованное в сталь крестоносное воинство под водительством храбрейшего короля Владислава, с победным кличем вторглось в ряды турок, вытянувшихся вблизи Варненского озера. Вновь вернувшийся к государственным делам султан Мурад лично возглавил поход, и поначалу, в виду численного превосходства турок, крестоносцам пришлось туго.
Стоявший в рядах небольшого отряда сербов Лешка видел, как под гром барабанов и рев боевых труб ринулась в бой конница сипахов, всесокрущающим смерчем налетев на первые ряды валахов. Те дрогнули, подались назад…
А сербы держались.
– Живео Сербиа! Живео король Владислав! – с яростным криком вытащил саблю Здравко Чолич – именно к его отряду и прибились Алексей с близнецами, недавно пробравшиеся в войско из Варны, куда добирались тоже довольно таки долго, нудно и не очень-то интересно. Повезло, наткнулись на Здравко… Тот узнал, обрадовался, даже не стал спрашивать насчет всяческих непонятностей, случившихся еще по осени в Златице… Лда и некогда было, ведь завтра, уже завтра бой! Решающее сражение крестоносцев с войском султана Мурада. И вот оно, завтра… вернее – уже сегодня.
Рев труб, звон кимвалов и рокот боевых барабанов бросил в бой всех! Мадьяр Яноша Хунъяди, валахов, поляков, сербов…
– С нами Иисус Христос и Святая Дева!
Лешка и близнецы вместе с небольшим конным отрядом Чолича броислись в бой.
Опустились на упоры тяжелые копья венгерских рыцарей. Клацнув, упали на лица забрала тяжелых шлемов. Ветер развевал разноцветные перья, и боевые знамена реяли над головами воинов, словно предвестники скорой победы.
– Оп!
Копье сипаха скользнула по Лешкиным латам, и молодой человек тут же ударил вражину саблей, угодив в щит – красный, с черными гусиными перьями, щит необычной формы. Враг осклабился, в глазах его блеснул гнев и презрение – видать, судил по первому удару, счел Лешку бойцом-неумехой. Отбросив копье, живо выхватил саблю и тут же ударил. Алексей подставил клинок.
Удар. Скрежет. Искры. И перекошенное от злобы смуглое лицо турка. Еще удар… Толкаясь и фыркая, под всадниками гарцевали кони, и тусклое ноябрьское солнце отражалось от сверкающего панциря турка. Да, что и сказать – хороший доспех, не то, что сейчас был у Алексея – кольчужка да щит – подарок Здравко Чолича, пожалуй, он один был здесь из знакомых сербов, остальные – воевода Бранкович, Конченвич и прочие – остались дома. Ну, что сказать… Рыцарей у крестоносцев хватало.
Еще удар! И скрежет – скрежетали не только клинки, но и стиснутые зубы. Удар! Отбив! Удар! Отбив!
Вокруг ревели трубы и ржали кони, слышался звон мечей и сабель, раздавались проклятья и крики, угрожающе ухали барабаны – эту музыку битвы не слышал сейчас Алексей, полностью поглощенный своей личной схваткой.
А турок наседал, не давал ни отдохнуть, ни осмотреться!
Удар! Удар! Удар!
В лицо… Если и бить – только в лицо.
Удар… И треск… сухой, будто переломился хворост… Хворост… Это сломалась Лешкина сабля, клинок не вынес удара, и торжествующий враг занес над головою сверкнувший на солнце клинок…
Алексей резко бросил коня в сторону, взвил на дыбы… И умное животное ударило копытами турка, да так, что тот пробкой вылетел из седла – не удержали шпоры!
– Ах ты, мой золотой, – Лешка потрепал по гриве коня, помянув добрым словом Чолича. Кстати, где он? Близнецы – так вот они, позади, в старых кольчужках – держатся смело, но лучше не пускать их в гущу сражения.
Подскакав ближе, Лешка махнул ребятам рукой – в ответ те воинственно потрясли пиками.
– Где Чолич? – Алексей перекричал шум битвы.
Нет, не перекричал – лишь так показалось.
Где-то совсем ряжом утробно рявкнули трубы. И три раза громыхнул барабан. И взвилось над венгерским полком зеленое знамя.
Зеленое… Нет, это не был цвет Пророка, как у турок – это даже не был и стяг, всего лишь боевой флажок, служивший для управления битвой. Сигнал, поданный по приказу мадьярского воеводы Яноша Хунъяди. Направо! Всем – через все поле! – направо – ударить в левый фланг турок.
Приказ был ясен. Снова затрубили рога, и сотни венгерских рыцарей бросили коней в прорыв неистовой стальной лавой. С ними мчались и сербы, и ветер скорой победы развевал разноцветные плащи, стяги, перья на шлемах. Броненосная конница ударила по врагам, словно боевой молот. Сипахи дрогнули, поддались… Побежали! Погнали коней назад, силясь спастись от разящих мечей крестоносцев.
– С нами Бог и Святая Мария!
– Богородица, дева, радуйся!
– Живео Сербиа! – этот клич, обернувшись к друзьям, выкрикнул Здравко.
Все! Левый фланг турок был смят, и то же самое творилось в центре – валашские всадники уже ворвались в лагерь врага… и тут же предались грабежу, забыв о битве.
– Алла! Алла! – с отчаяньем обреченных бросилась в бой кавалерия турок. Отборные воины Караджа-паши, последняя надежда султана.
Снова завязалась сеча, однако ясно уже было – турки не выдержат, побегут…
Да, султан Мурад, не смотря на всю свою мистику и литературный дар, оказался рисковым малым – не глядя, швырнул в бой последние силы, оставшись сам лишь с небольшой гвардией янычар… На которую уже неслись венгерские рыцари Владислава с самим королем во главе! Ах, как сверкало солнце на латах, как реяли флаги, как качались над шлемами рыцарей пышные султаны из перьев! Смелый был маневр… И не менее рискованный, чем смелый рывок Караджа-паши. Видать, молодой король решил лично захватить султана! Однако, момент выбрал не очень удачный, да и рыцарей с ним было всего с полтысячи…
– Что ж они делают? – обернувшись к Лешке, в отчаянии прокричал Здрвако, – Ведь если Карадж-паша…
С холма, где в ожидании сипахов Караджа, находились сейчас часть мадьяр и сербы, было хорошо видно, как лихое крестоносной воинство под водительством скакавшего впереди короля ворвалось в ставку султана, разрезав ее защитников на двое, легко, словно нож масло…
Сербы возликовали – еще бы, вот-вот, и султан будет пленен! Или убит…
– Слава королю Ласло!
– Живео король Владислав!
Реяли стяги… Радостные крики повисли над Христовым воинством. С саблей в руках, несся в ставку султана король. И, хотя сипахи Караджа еще не были разбиты, но… Но, казалось, все – вот она, победа. А валахи, потеряв всякий интерес к битве, увлеченно грабили турецкий лагерь…
И вдруг…
Лешка видел, как скакавший впереди крестоносцев король словно бы наткнулся на какую-то преграду… Упал с коня! Сербы, мадьяры, хорваты и богемцы застыли в шоке…
– Алла-а-а-а-а!!!
Турецкий янычар торжествующе поднял высоко вверх копье с только что отрубленной головой… Головой короля Владислава!
Ну зачем, зачем несчастный король пустился в столь рискованную авантюру? По молодости ли? По глупости? Впрочем, что сейчас гадать, когда сипахи Караджа-паши, вопя от воодушевления и ярости, с новыми силами бросились в битву…
После гибели короля Господь отвернулся от крестоносцев, и вскоре все было кончено. Большинство грабивших лагерь валахов было изрублено в клочья, множество христианских рыцарей погибло, и лишь небольшая часть венгров Яноша Хунъяди смогла уйти к Дунаю. Рано! Рано обрадовались крестоносцы победе – воинское счастье изменчиво и часто зависит от случая. Тем более здесь, когда турок было раза в три больше.
До самого вечера турки уводили пленных и добивали раненых, впрочем, некоторым разрозненным отрядам удалось проскользнуть, укрыться у Варненского озера. Там-то сейчас и находились Лешка с друзьями, серб Захарий и два мадьярских рыцаря, оставшиеся без коней.
– Надо пробиваться к Дунаю, там – наши, – негромко напомнил один из них.
– Надо, – Алексей согласно кивнул. – Только вначале – поищем Здравко.
– Может, покричать? – вдруг предложил Леонтий.
– Покричать? – Лука тут же встрепенулся. – Да ты в умели, парень? А турки?
– Вряд ли турки будут рыскать ночью на поле брани, – неожиданно поддержал юношу серб Захарий. – Только кричать должен кто-то один. И отойти подальше, чтоб, если что… – серб замолк, но все поняли – что могло ожидать крикуна.
– Я пойду! – тихо промолвил Лешка.
Близнецы дернулись:
– Мы с тобой!
– Нет!
Алексей улыбнулся и, хлопнув Леонтия по плечу, быстро исчез в темноте.
Дымчатая луна тускло светила в небе и кое-где, сквозь разрывы облаков, сверкали звезды. Залитое призрачным светом ночи поле у Варненского озера было полно трупов. Алексей едва не споткнулся – все лежали вповалку, друг на друге – крестоносцы и турки. Молодой человек склонился над одним из воинов. Вот, кажется, серб… и вот… Ну да, именно здесь они и были.
– Здравко! Чолич! – сначала негромко, а потом и криком позвал Лешка.
Ничего. Тишина. Лишь выл в кустах ветер, да гнал по озеру волны.
– Здравко!
Тишина. Нет ответа. Быть может, серб ускакал с венграми? Нет, он ведь был здесь, Лешка его хорошо видел…
– Чолич!
Алексей кричал, наверное, минут десять, а то и двадцать, м все бесполезно, зря.
Что ж…
Пробираясь среди павших, Алексей постиг берега озера – по нему было бы легче вернуться к своим – не так завалено трупами.
Эх, Здравко, Здравко…
В кустах зашумел ветер… Или кто-то пробирался? Лешка вытащил саблю, прислушался… Нет, все-таки, ветер.
– Эх, Здравко, Здравко, – с горечью промолвил молодой человек. – Вот тебе и живео Сербиа!
– Живео! – неожиданным эхом отозвались из кустов. – Кто ты, друг?
– Алексей из отряда Чолича…
– Друже! А я ведь чуть тебя не убил, думал – мародер-турок… Эй, Здравко! Вот еще один из наших!
– Здравко?! Так он жив?!
– И даже почти что не ранен.
«Почти что» – это означало рваный кровавый шрам по всей левой щеке.
– Да-а, – обняв друга, Алексей покачал головой – шрам был хорошо виден и при луне. – Эк тебя угораздило.
Здравко улыбнулся:
– Ничего, лишь бы голова цела! А шрам – краса юнака, ведь так?
– Так, друже… Куда теперь, пробиваться к Дунаю?
– Да. Там мадьяры. Хунъяди.
– Долгонько же, однако, идти… – Лешка присвистнул.
– Ты предлагаешь иной путь? – тут же спросил серб.
– Да. И гораздо более безопасный – к морю.
– Ничего себе, безопасный! Там же турки!
– Там генуэзские корабли. А турецкую речь я немного знаю. Да, придется потревожить мертвых турок – забрать их плащи, накидки и прочее. Будем похожи на них!
– Хорошо придумал…. Прости нас, Господи.
Еще до рассвета они были в Варне. Бог миловал, по пути почти не случилось турок, а те, что случились, были заняты грабежом либо бурно радовались. Так что всего лишь пару раз Алексею пришлось блеснуть знанием их языка, напоровшись на турецкий разъезд.
– Какого вы «кашевара»? – поинтересовался старший.
«Кашевар» – так в турецком войске именовались командиры. Имелись там и «хранители ложек» и «носители котлов» и вообще – весь поварской набор, так уж у них было принято.
– Какого вы «кашевара»? – повторил турок.
Лешка приосанился:
– Славного Караджа-паши!
– Воистину, славного! Будьте осторожны – здесь много шаек.
– Иншалла!
– Иншалла, воины Караджа-паши.
Вот и причал. Покачивающиеся на волнах корабли – черные, с черными мачтами и свернутыми парусами.
– Эй, вахтенный! – остановившись в конце причала, негромко позвал Лешка по-гречески.
В ответ заспанный голос пробурчал что-то по-итальянски.
– В море, в море, говорю, надо. Мы хорошо заплатим… потом.
– В море сейчас нельзя, – наконец, вполне понятно отозвался матрос. – Турки запрещают. Да и ночь – как выйдешь?
– Жаль… Вы теряете хорошие деньги. Что ж, идем дальше…
– Подождите!
Итальянский матрос спрыгнул с корабля на причал:
– Я, кажется, могу вам помочь…
Здравко опустил в его ладонь золотой дукат.
– За нашим кораблем пришвартовалось небольшая фелюка… Думаю, они вам не откажут. Они никому не отказывают. Если, конечно, уговоритесь в цене…
– Уговоримся! – негромко хохотнул Алексей. – Показывай, где корабль?
– Только говорите с ними по-болгарски…
Узкий трап… Небольшое, по-видимому, верткое, суденышко с двумя мачтами и высокой кормой.
– Нам нужно в Бургас. Хорошо заплатим.
– Заплатите? Я скажу капитану… Много вас?
– Десять.
Вахтенный исчез… И почти сразу же послушался его голос:
– Поднимайтесь… Вон сходни.
– Видим.
– Капитан хочет говорить с вашим старшим.
– Иди, Здравко.
– Нет – лучше ты, Алексей. Ты умеешь с ними говорить и договариваться. А я, пожалуй, только махать мечом.
– Ну, скоро вы?
– Иду.
Высокая надстройка, резная дубовая дверь… Что это там, у борта? Кажется, пушка! Ничего себе, кораблик…
Вахтенный постучал в дверь:
– Он пришел.
– Пусть войдет!
Резкий, пронзительный голос… Тонкий, как у подростка. Алексей пригнулся, вошел… Стол, две горящих свечи, прыгающие отблески пламени. Позади стола, у решетчатого окна – стоящий спиной к двери человек в узком длинном кафтане. Короткая сабля у пояса. Длинные черные волосы по плечам.
– Вы хотели видеть меня, капитан! Нам нужно в Бургас.
– В Бургас? – капитан повернулся и вздрогнул. – Однако, какая встреча!
У Лешки тоже отвисла челюсть:
– Господи, не может быть…
