…«Ария», любимой Лешкиной группы.

Закончив петь, Алексей выхлестал целый бокал, кивнул Ксанфии, и затянул снова, теперь уже другую песню. Вернее – другие. Он спел и «Свободу» и «Прощай, Норфолк!» и «Улицу Роз», пел, не чувствуя усталости и не ощущая, как текут по щекам слезы. Хотя, конечно, Ксанфия была не Маврин, или Холстинин с Дубининым, а сам Алексей – не Кипелов и не Беркут, но он пел не голосом, пел душой…

Пел и невольно вспоминал прошлую жизнь. Ту… И воспоминания проходили клипами, под песни, под музыку «Арии», и было даже не ясно теперь – было ль это, иль не было…

Детский дом, абитура на факультете социальных наук, колхоз, вернее АОЗТ, куда по старой память приехал подработать в конце лета. Застрявший в болоте трактор, торговка спиртом бабка Федотиха… Гроза. И провал. И – отряд работорговцев татар.

Лешка – Алексей Смирнов – так до конца и не понял, как оно так вышло, что он, человек начала двадцать первого века, вдруг оказался в веке пятнадцатом, точнее – почтив его середине. Чудеса или просто – непознанное еще научное явление. Какой-нибудь темпоральный провал. Татары продали его в рабство, в Крым, откуда он бежал вместе с Владосом, бежал в Константинополь – родной город нового друга, который – не сразу, постепенно, стал родным и для него, Лешки. И все же парень поначалу дела все, чтобы вернуться обратно, в свое время, к привычной жизни, и добился таки своего, вернулся. И, как оказалось, зря. Ведь там по прежнему продолжал существовать тот самый юноша, Лешка Смирнов, словно ничего и не случилось, словно и не проваливался он никуда, не пропадал. Короче, Лешка Византиец – Пафлагон, как его прозвали в Константинополе – в своем прежнем времени оказался лишним, мало того, само его существование там угрожало жизни двух человек – пронзенного татарской стрелой и вдруг оказавшегося живым малолетнего Вовки и… и – Алексея Смирнова, по прозвищу «Леха-Практикант». Его! Лешка даже познакомился… гм-гм… с самим собой, выходит? И решил – убираться обратно, тем более, там, в далеком – и таком родном – пятнадцатом веке его ждали друзья, город, ставший родным, и любимая девушка – Ксанфия, нынешняя невеста и – Лешка очень на то надеялся – будущая жена. Ну, в общем-то, пока все и шло к свадьбе. Любимая, работа, друзья, уважение людей – всего этого Лешка достиг здесь, в Константинополе, достиг сам, чем мог законно гордиться. Одно отравляло жизнь – Лешка точно знал, что в мае 1453 года великий город падет под ударами турок. И хотел бы сделать все, чтобы этого не случилось. Время было – как-никак почти десять лет – и за это время, не такое уж и большое, нужно было что-то совершить, что-то придумать. Ну, а для начала стать тем, с кем вынуждены будут считаться власть предержащие.

Лешка помнил, как вернулся обратно, с помощью все той же бабки Федотихи и Черного болота. Бабка помогла ему вернуться с условием – ежегодно (а, если будет такая возможность, то и чаще) оставлять в условленном месте на Черном болоте драгоценности: золото, самоцветы и прочее. Пробираясь на новую родину, Алексей нашел одну девчонку в Брянске, которой помог бежать в Верховские княжества – поближе к тому самому болоту – и поручил ей выполнять все условия бабки Федотихи, естественно, ничего не объясняя. Девчонка была ему сильно обязана и согласилась, только вот, как узнать, выполняла ли? Да и не до того сейчас был. Хотелось бы, конечно, верить, что выполняла, но, как говориться – все в руках Божьих…

Допев, наконец, последнюю песню, Лешка устало откинулся на софу. Уже давно стемнело, и гостя оставили ночевать, чему он и не сопротивлялся, а сразу уснул, бормоча что-то насчет ближайшего четверга и корабельного фрахта.

Лешка тоже смежил глаза, но все же заснуть ему так и не удалось – едва задремав, он проснулся от щекотливого прикосновения нежных рук Ксанфии.

В четверг! Бандиты решили брать склад в четверг! К этому времени, как пояснил на секретной встрече Аргип, подкоп уже должен был быть готов. По просьбе Зевки юноша нарисовал для разбойников внутренний план склада, и буквально в тот же день получил через того же Зевку инструкции, согласно которым Аргип должен быть готовым помочь им уже в ближайший четверг. Владелец склада хотел поначалу и вовсе выгнать внутренних сторожей, включая и смотрителя за котами, как полностью не оправдавших оказанного им доверия, однако, после тайной и вдумчивой беседы с протокуратором Филимоном Гротасом, изменил свое мнение и милостиво согласился оставить «этих придурков».

Куда бандиты могут вывести подземный ход?

Лешка, Иоанн и Панкратий целый вечер решали сей кроссворд под руководством начальника. Получалось – куда угодно: можно к сиреневым кустам, можно – в сторону городских ворот – к платанам, а можно и к ручью.

– Я бы к ручью вывел! – азартно доказывал Иоанн. – Сами смотрите – там обрыв, колючий кустарник, травища по пояс…

– Все так, но к ручью не подъехать возам! – тут же парировал Панкратий. – Как же они будут тащить награбленное – на себе? Нет уж, тут и одним осликом не отделаешься.

– Не одним, так стадом, – Иоанн не собирался сдаваться. – Зачем им возы, когда добычу можно просто навьючить…

– Навьючить… – задумчиво повторил Алексей. В голову его вдруг пришла одна мысль, пришла вот только что, сейчас, после всех слов приятелей.

– А зачем навьючивать? – старший тавуллярий обвел притихших коллег немного насмешливым взглядом. – Зачем вообще возы? Лодка! Баркас! Нагрузил, отплыл – и, пожалуйста, причалил, где тебе удобней.

– Молодец, Алексий! – покачав головой, похвалил начальник. – Верная мысль насчет лодки. Я б, к примеру, точно так и сделал… А вот по поводу того, где им удобнее пристать – тут тоже подумать надо. Панкратий, не в службу, а в дружбу, сбегай к господину Златосу, попроси схему южных гаваней, у них в отделе, всяко, должна быть.

Кивнув, Панкратий молча встал и исчез за дверью.

– Да, – подкрутив усы, продолжал Филимон. – Баркас баркасом, но и за всеми остальными направлениями тоже нужно присматривать. Вот вы тут говорили – куда удобнее вывести подкоп… Однако, я полагаю, что рассуждать нужно по иному – не куда, а откуда! Они ведь снаружи копать будут, а вовсе не изнутри.

Лешка с Иоанном одновременно хлопнули себя по лбам:

– А ведь верно!

– Значит, разбойников можно будет зачес еще на стадии подготовки подкопа! Землю ведь нужно выносить, куда-то выкидывать…

– Или вывозить.

– Да-да, или вывозить.

Протокуратор ухмыльнулся в усы:

– Сегодня у нас какой день? Вторник?

– Да, вторник с утра был.

– Вот завтра и глянем что там такого нового появилось, у склада… Сами только там мордами не сверкайте – пошлите агентов.

– Само собой.

Тут как раз вернулся и Панкратий с пергаментной схемой. Положил пергамент на стол, уселся, пожаловался, утирая со лба пот:

– Ух, и человек же этот Хрисанф Злотос – как таких чертей еще земля носит?

– А что такое? – заинтересовались парни.

– Все выспрашивал, зачем, мол, вам схема, да что там мы там замыслили, да и вообще, все порты – это его территория и нечего туда соваться. Пришлось вашим именем пригрозить, господин протокуратор.

Филимон хохотнул:

– Ну и правильно. И так, что мы тут имеем?

Надо отдать должное Хрисанфу Злотосу, схема оказалось очень подробной и заняла почти весь стол. Это ж сколько кожи пошло на сей пергамент? Небось, целый теленок, а то и два! Можно было бы и дешевой бумагою обойтись, так нет – надо же выпендриться!

Лешка, как и все остальные, с любопытством рассматривал схему, включавшую в себя все южное побережье Мраморного моря, в черте города, разумеется, от Золотых ворот на западе и до дворца Юстиниана на востоке.

– Что ж, давайте разбираться, – начальник задумчиво подпер кулаком подбородок. Начнем с запада… Что здесь имеем? А ничего – совершенно прямую линию, нет, вот, почти напротив церкви Иоанна Студита есть какая-то бухточка. Пристать там баркасу, наверное, можно, но вот – незаметно ли?

– Напротив форума Аркадия тоже такое же местечко, – внимательно вглядываясь в схему, подсказал Алексей. И ворота рядом – можно все награбленное сразу в город увезти.

– Ага, и поделиться со стражниками! – хохотнул Иоанн.

– Ну, уж это-то они решат, я думаю.

Лешка поднял глаза на начальника:

– А что, если предупредить всю береговую стражу начет четверга… вернее, ночи с четверга на пятницу?

– Обязательно предупредим, – кивнул Филимон. – На берегу никуда они от нас не денутся. И все же…

Оперативный совещание было прервано бесцеремонным стуком, и тут же, не дожидаясь ответа, в дверь заглянула усмехающаяся физиономия Хрисанфа Златоса:

– Рад вас приветствовать, господин протокуратор. И вас, парни, также. Все колдуете? А, между прочим, схему-то мне верните, поздно уже. Я бы не просил, но господин старший протокуратор Маврикий, знаете ли, издал строжайший приказ, чтобы все секретные документы никуда из…

– Знаю, знаю, – тут же прервал его Филимон Гротас. – Ты обожди немного, Хрисанф, возвратим мы тебе твою схему, не беспокойся… Вот лучше садись, да скажи-ка: если б тебе нужно было что-то вывезти на баркасе, скажем, из гавани Феодосия в город, ты бы где высадился?

– Днем или ночью? – было видно, что Хрисанф тоже задумался.

– Скажем так – раненько, к утру.

– К утру… А груз велик?

– Достаточен.

– Тогда – в гавани Юлиана, тут и думать нечего, – расхохотался господин Злотос. – Там всяких баркасов полно, и ваш бы укрылся. Потом перегрузили бы все на телегу, свезли на ипподром – сами знаете, что там теперь делается, целый лес вырос! Чаща! Что хочешь спрятать можно.

– Или – в развалинах, – тихонько протянул Алексей. – Их там тоже вполне достаточно.

– Ну, – снова хохотнул Злотос, – Я же о том и говорю!

– Значит, гавань Юлиана, – негромко повторил Филимон Гротас. – Все слышали? Гавань Юлиана – под особый контроль!

Подкоп, такое впечатление, вовсе не рыли! По крайней мере, именно так докладывали агенты, посланные Алексеем посмотреть, что происходит у склада. Божились, что не заметили ничего подозрительного – вот весь с них толк! В конце концов, Лешка решил наплевать на инструкции начальства, а что делать? Переоделся в дешевое платье, напялил на голову широкополую шляпу из старой соломы, перекрестился на видневшуюся в голубой дымке Святую Софию, да пошлепал в Феодосийскую гавань. Идти-то было всего ничего – по широкой улице вдоль ручья, все прямо, прямо, потом – через широкий проспект, тянувшийся вдоль всей южной стены, и вот они – ворота, вот она – синяя гладь Мраморного моря, вот она – гавань.

Конечно, здесь было не столь много кораблей, как в бухте Золотой Рог, но все же хватало – и не только рыбацких суденышек, но и стремительных грузо-пассажирских нефов, и крутобоких вместительных скаф.

Теплое море разбивалось о волноломы пенными шипящими брызгами, лизало черные камни причалов, у которых покачивались зарифленные канатами суда. По приставным сходням сновали туда-сюда портовые грузчики, ругались, хохотали, шутили, громко покрикивая на мешавшихся под ногами зевак:

– А ну, поберегись! Поберегись!

Пахло морем – соленой водой, только что выловленной рыбой, водорослями, йодом, еще чем-то таким, что невозможно было описать. Лешка, Алексей Смирнов, выросший в насквозь сухопутном городке, и ныне проживая в Константинополе, никогда не скрывал – как ему нравится этот запах! Вот и сейчас он с наслаждением вдыхал его, широко раздувая ноздри, осторожно перешагивая через снующих под ногами котов – непременных спутников константинопольских мальчишек, лихо забрасывающих удилища с волноломов.

Ярко-голубое небо, слепящее солнце, бирюзовые волны и серые, зубчатые башни, и сотни судов под белыми парусами – на все это Алексею было настолько приятно смотреть, что он даже и забыл, зачем шел. Вспомнил, только когда купил в дешевой таверне стаканчик вина. Выпил, усмехнулся и, натянув шляпу на самый лоб, деловитой походкой направился к складу.

Уселся на большой камень, вместе с лениво загорающими мальцами, почесал бородку, оглядываясь по сторонам с видом беспечного зеваки. Вот он, шагах в ста, склад – приземистый, длинный. Солидные, обитые металлическими полосками, ворота, двое стражей с мечами у поясов… Хорошо, хоть не додумались копья им дать да щиты – уж тогда точно, вся гавань бы знала, на какой именно склад привезли что-то очень ценное! А так, вроде и ничего – не очень-то и приметны, если специально не вглядываться, не искать.

Итак. Вот склад. Вот стражники. А вот, слева – кусты. И, похоже, никто в них не таиться, не орудует лопатой или киркой, не таскает землю. Пусто. Справа за складом – ручей с обрывистыми берегами. Берега как раз укрепляли рабочие – мостили красивой плиткой. Ну, наконец-то, хоть на это нашлись в городской казне деньги, давно бы пора, а то прямо смотреть противно на глину, лопухи да чертополохи. Рабочие – молодые плечистые парни – как видно, неплохо знали свое дело, работали ладно и споро, даже почти не ругались, лишь иногда что-то кричали другу другу. Так бы и все… Ага, вот подъехал воз с плиткой, даже не воз, а крытая кибитка – фургон – а на рогоже надпись: «Алос Навкратос» – имя подрядчика или название строительной фирмы, а, может – и той компании, где ремонтники арендовали возы. «Алос Навкратос»… Где-то уже слышал Алексей это имя, ведь точно – слышал…

Переговариваясь между собой, рабочие быстро выгрузили плитку и принялись заполнять воз землей. Ну, понятно – выравнивали берег. Еще немного полюбовавшись на их работу, Алексей прогулочным шагом обошел склад и внимательно осмотрел какие-то подозрительные развалины позади него. Очень, очень подозрительные. Бывают такие места – вроде бы и до центра города идти всего ничего, а вот здесь как-то безлюдно, тоскливо, пусто. Кругом наваленные, как попало, кирпичи, камни, осколки мраморной балюстрады, а дальше, в колючих кустах – черные отвалы земли. Ага!

Вот, не здесь ли? Лешка быстро подавил радость – что же, выходит, его агенты совсем уж безглазые? Просмотрели? Или, просто поленились заглянуть за склад? Ну, нет, не должны бы.

И все же, стоит осмотреть это место. Ох, не попасться бы на глаза – что, если там действительно копают? Землю есть куда кидать – во-он какие отвалы! Но что-то вот пустовато кругом. И тихо. Слишком уж тихо.

Оглянувшись по сторонам, молодой человек быстро направился к отвалам. Затаился за самым дальним, прислушался… сделал шажок. Теперь – укрылся за колючими кустами, выглянул… Ну, точно, никого! Может, они только по ночам роют?

Черт! Кажется, голоса! Идут?

Старший тавуллярий ловко, словно нашкодивший кот, нырнул в кусты. И вовремя – из-за угла склада как раз показались трое: двое мускулистых парней в легкой одежке портовых грузчиков и одетый куда лучше их молодой человек, почти мальчик. Легкий дорожный плащ светло-серого сукна покрывал его длинную темно-голубую тунику, подпоясанную узким наборным поясом, на левом плече висела матерчатая сума. Выглядел парнишка – по мнению Лешки – как типичный деревенский лох. Интересно, этому-то что здесь понадобилось? Или это просто такой образ, этакого простачка?

– Во-он, теперь туда, Евстрат, – останавливаясь, показал рукой один из здоровяков. – Еще немного – и выйдем прямо к воротам.

– Вот спасибо вам, парни, – искренне засмеялся юноша. – Не знаю, чтоб я и делал без вас?

– Ничего, – разом усмехнулись его спутники. – Люди ведь должны помогать друг другу, верно?

– Конечно, верно, друзья мои… Вот, сейчас, строюсь – и приглашу вас в какую-нибудь таверну. Выпьем немного вина за знакомство!

– Вино – это бы неплохо было, – здоровяки переглянулись, один из них вытащил из-за пояса нож. – Посмотри-ка, Евстрат, ты, кажется, что-то обронил.

– Обронил? – парнишка замедлил ход. – Не знаю…

– Вон-вон, посмотри под тот камень!

Евстрат послушно наклонился…

Нет!

Лешка выпрыгнул…

Не нужен….

…из кустов…

…здесь лишний труп!

…словно выпрямившаяся пружина!

Оп! С ноги врезал тому, что с ножом, с удовлетворением услышав, как звякнуло о камень лезвие, развернулся ко второму – ударив сложенной в «медвежью лапу» рукою в кадык. Здоровяк захрипел, зашатался.

Однако опомнился другой, наклонился за ножиком… но тут же выпрямился, увидев, как Лешка метнулся к нему – умело поставил блок, и сам, в свою очередь нанес сильный удар под ребра.

Старший тавуллярий его, увы, пропустил – пропустил по глупости, просто вовремя не сгруппировался… И, быстро отскочив в сторону, зарекся повторять подобную ошибку.

– Что?! – вдруг вскрикнул Евстрат. – Что здесь происходит?

Лешка походя сбил его одним ударом – просто, чтоб не мешался. Во, во, пусть полежит в кустиках, отдохнет, а то надумает еще вот этим вот лиходеям помочь или, того хуже, позвать на помощь. Не нужен был Алексею шум около этого места, очень не нужен.

Ага… И второй, похоже, пришел в себя – это плохо. В следующий раз сильней надо бить, беспощадней!

Вот оба закружили вокруг Алексея, словно почуявшие падаль хищники. Ухмыляются… Лешка смотрел как бы сквозь них, как учил в секрете эпарха один из бывших кулачных бойцов. Нельзя смотреть противнику в глаза, нельзя – на руки. Так не почувствуешь, не уловишь движенья… просто не успеешь…

Оба злодея остановились. Один – слева, другой – справа… Это плохо, что остановились – теперь нужно предугадать их движенье… или специально вызвать его. Впрочем, а зачем вызывать? Ведь предугадать-то не трудно! Тот, что справа, сейчас нагнется за ножом…

Лешка быстро переместился в ту сторону, напружинил ноги…

Ну, давай же!

Оп! Нагнулся…

Алексей подпрыгнул – быстро и неожиданно для обоих врагов… И, приземляясь на спину нагнувшегося за ножом лиходея, от души ударил ногами по ребрам. Здоровяк завыл, покатился по камням – похоже, он был выведен из строя надолго.

Второй… Лешка не выпускал его из поля зрения, не мог себе такого позволить. Ага, и тот нагнулся… За камнем! Не верит больше в силу собственных мускулов? Ну, что ж… Кидай!

Просвистел над головой брошенный каменюка, уклониться от которого не составило большого труда. Лешка нагнулся, пропуская камень… и, выпрямляясь, прыгнул, ударив врага головой в грудь.

Здоровяк упал на спину, закричал от боли, и вдруг, быстро вскочив на ноги, со всех ног бросился прочь. За ним тут же последовал и второй, и тоже бежал, не оглядываясь, и достаточно быстро.

Убегают? Ну, и пусть их… Совсем незнакомые люди. Впрочем, откуда и быть здесь знакомым? Алексея хорошо знала шпана с Амастридского форума или с площади Быка, а вот в гавань Феодосия старший тавуллярий по долгу службы заглядывал редко, можно сказать, даже почти не заглядывал – участок-то был не его, а Хрисанфа Златоса. Так что, черт с ними, пусть бегут!

– Поднимайтесь! – наклонившись, Лешка помог подняться со страхом глядевшему на него пареньку. – Эти люди хотели только что хотели убить вас.

– Убить? Но… – парень закусил губу. – А вы… вы разве не с ними?

Алексей усмехнулся:

– Если б я был с ними, вас бы давно уже не было.

– Но…

– А ударил я вас для того, чтоб не мельтешили под ногами. Знаете, трудно вести рукопашный бой с подобной обузой!

– Но я… бы, наверное, мог бы помочь…

– Наверное? Вы, вообще, кто?

– Мое имя Евстрат, Евстрат Панос. Я с острова Лемнос.

– С острова? Ну, понятно… Поскорее идемте отсюда, господин Панос, – Алексей бросил по сторонам быстрый настороженный взгляд. – Эти люди могут очень скоро вернуться сюда. И уверен – что не одни.

– Кто вы?

– Потом, все вопросы потом…

Пройдя за складом, Алексей тщательно осмотрел землю. Старая! Никаких новых отвалов не видно. Значит…

– А куда мы идем?

– В гавань… Вот сейчас обойдем склад, выйдем. Там хорошо, людно, – Лешка усмехнулся. – Вам куда надо-то?

– К церкви Хора. В монастырь, – с какой-то гордостью отозвался Евстрат. – Хочу поступить в послушники а потом, Бог даст, принять постриг. Нет, нет, не говорите, что меня не возьмут – у меня есть рекомендательное письмо к брату Георгию, он очень влиятельный человек в монастыре…

– Ну, вот мы и пришли, – Алексей кивнул на многолюдную гавань и вдруг быстро переспросил. – К кому, вы сказали, у вас письмо?

– К брату Георгию. Он очень уважаемый клирик.

– Я знаю…

Лешка невольно улыбнулся, вспоминая приятеля. Брат Георгий, Георгий… Внимательный, обаятельный, умный… Чрезвычайно умный! О, с ним тоже много чего пережито. И плохо, очень плохо то, что уже больше трех месяцев Алексей никак не мог вырваться в монастырь, навестить старого друга.

– Видите те ворота, Евстрат? – старший тавуллярий вытянул руку.

Юноша молча кивнул.

– Пойдете к ним, затем, прямо по улице – до большой площади, это форум Быка. Там спросите, как пройти к Амастридскому форуму, любой покажет. На Амастридах свернете налево – а дальше все прямо, никуда не сворачивая, мимо церкви Апостолов, через стену Константина – на а дальше повернете к Влахернской гавани – там уже и увидите монастырь, никак не пропустите. Не пользуйтесь только услугами всякого сброда!

– Вы про этих людей? – Евстрат опустил глаза. – О, кто бы мог подумать? Они были так уважительны, вежливы, а когда узнали, что я хочу принять постриг, так вообще стали сама любезность, предложили проводить до самого монастыря, сказали – доведем самым кратчайшим путем…

– Угу, – недослушав, хмыкнул Алексей. – И довели бы. До того света. Дорогу-то хоть запомнили?

– Конечно, – потирая ушибленную скулу, будущий монах улыбнулся. – Ух, и удар же у вас! А начет дороги… – он прикрыл глаза и бойко протараторил: – От ворот прямо до площади Быка, там спросить Амастридский форум, оттуда налево, мимо церкви Апостолов, через стену Константина, вернуть к Влахернсокй гавани – а там уже и…

– Смотри-ка! – невольно подивился памяти паренька Лешка. – Вам бы в нашем секрете служить, а вы – в монахи! Впрочем, нет ничего хуже, как лезть в чужую жизнь с непрошенными советами. Приятного пути!

– Благодарю… Но вы так и не сказали…

– Передайте поклон брату Георгию… Поклон от Алексея, его старого друга.

– Так вы…

– Прощайте, Евстрат. Удачи! И не ловитесь больше на удочки всяческой швали, уж поверьте мне на слово, в Константиновом граде этого добра предостаточно.

– Не буду. Благодарю вас за все.

– Удачи.

Простившись с островитянином, старший тавуллярий вновь вернулся к так и не решенным сегодня служебным делам, точнее сказать – делу. Вернулся – в буквальном смысле слова подвинув загоравших мальчишек, улегся на нагретом солнцем камне. Скосил лениво глаза:

– Чего не купаетесь?

– Так вода-то еще холодная. Не нагрелась после недавних штормов. Если только к вечеру…

– К вечеру, – так же лениво передразнил Алексей. – И часто вы тут спины греете?

– Да почти каждый день.

– А ремонт этот, – Лешка кивнул на ручей с деловито копошащимися рабочими. – Давно идет?

– Да не очень, – один из мальчишек пожал смуглыми плечами. – Но они быстро делают. И земли вывозят – ух, сколько! Видать, углубляют ручей.

Углубляют ручей… молодой человек устало прикрыл глаза и тут же подумал – а зачем его углублять? Нет, правда – зачем?

Даже вслух произнес эту мысль.

– Ну, наверное, хотят, чтобы лодки прямо в город могли заходить, – тут же предположили мальчишки.

– Лодки? По этой клоаке? Не смешите мои сандалии.

– Ну, а для чего же еще?

– Много земли, говорите, вывозят?

– Очень!

Лешка больше ничего не спрашивал. Можно было уходить – и так уже все стало ясно. Ну, конечно же – ручей. На самом виду… Так где и сохранять тайное, как не на самом виду! Молодцы разбойнички, ловко придумали. Кстати, а эти рабочие, и вообще, та компания, что делает ремонт, они, может статься, и не при делах вовсе. Им сказали – покрыть плиткой и вывезти землю, а очищать дно будут другие, более опытные… Заодно и подкоп выроют. Практически открыто, смотри – не хочу. Да уж, ничего не скажешь, ловко… А вообще, надо бы послать людей в контору этого… гм…

Лешка приподнялся и еще раз прочел имя подрядчика или главы фирмы:

– Алос Навкратос. Вот его и навестить вечерком… Или – нет? Не стоит. Можно спугнуть. Вдруг да этот Навкратос как раз и сам при делах? Или – что вернее – кто-то из его служащих. Лучше всего навести об этой компании справки, этак не заметненько, не привлекая внимания…

– Справки? Обязательно наведем, – протокуратор Филимон Гротас кивнул и тут же покривился. – Я же предупреждал, чтобы по гавани сами не болтались!

– А что делать, если агенты такие тупые?

– Так сами же таких и набрали! – грозно нахмурил брови начальник. – Итак, у нас – и у них тоже – остались сутки. Значит, ручей… Что ж, именно там и будем брать лодку!

– А что, если лодок будет несколько? – вполне резонно возразил Панкратий.

Все трое наиболее доверенных сотрудников, как всегда, вечером, собрались в кабинете протокуратора на совещание – выслушивали упреки и высказывали разные мысли.

– Несколько? – Филимон Гротас задумчиво покрутил ус. – Может быть.

– И сначала пустят одну – посмотреть, все ли гладко, – быстро дополнил Иоанн. – А уж за ней – и другие.

Начальник скептически скривился:

– Ну, молодцы, хоть это сообразили… Теперь сообразите, где может находиться главарь. И будет ли он вообще курировать сию операцию?

– Обязательно будет! – без колебаний отозвался Алексей. – Это ж не какое-нибудь там сукно, это ж миллионное дело! Такой куш можно сорвать, что ляг потом на дно, лежи – лет десять ничего больше делать не надо. Ну, не десять, так пять – точно. И, насколько я могу судить со слов Аргипа – главарь шайки не очень-то доверяет своим лиходеям. А потому – обязательно будет присутствовать на месте. Где-нибудь неподалеку… Но, чтоб, ежели что…

– …обязательно вмешаться! – не удержавшись, докончил Лешкину мысль Иоанн. – Чтобы держать все под контролем, вот что!

Филимон снова хмыкнул и язвительно поинтересовался – а где бы это имеется такое удобное место?

– Ну… – Иоанн поскреб голову. – Да хоть где! Мало ли. Ну, скажем, в лодке… или на берегу, рядом.

– Ну? – усмехнулся начальник. – И как вы это сами себе представляете? Значит, по вашему, главарь банды в течение неопределенного времени должен лично маячить на глазах у матросов, рыбаков, грузчиков и прочего любопытного народа?

– Но, так ведь ночь! Темно!

– Ой, парни… – Филимон вздохнул и посмотрел на своих сотрудников, словно на несмышленышей-малышей. – Темнота в данном случае для разбойников – только помеха. Во-первых, как все загрузить без света? Значит, нужна свеча или факел – а пламя в ночи далеко видать! Во-вторых – лодка ночью в темном море? А рифы? Ну, и в третьих – как главарь может все проследить, коли он будет слеп, как крот?

– Под утро они явятся, – потер руки Лешка. – Точно – под утро.

– Вот-вот, – похвалил начальник. – Вижу, уже начинаете помаленьку соображать. Конечно – под утро. Как и в прошлый раз, кстати.

– А как же стража? Не в самую же рань они отворяют ворота?

– Могут и отворить, ежели хорошо попросить… Для тех же ремонтных возов!

– Значит, вот что, – подкрутив усы, подвел итоги начальник. – Завтра надобно будет распределить наших людей: у склада, на пристани… в гавани Юлиана – вдруг, да уйдут?

– Хорошо б и лодку иметь… И даже не одну.

– Правильно, в лодки тоже посадим!

Медно-золотая луна висела над бухтой так низко, что, казалось, е можно достать рукой. Вот только чуть привстать, дотронуться, отломить аппетитный, как у чуть подгоревшей лепешки, краюшек, и долго-долго жевать, а потом запить бокалом молодого чуть кисловатого вина…

Лешка сглотнул слюну. Не то, что бы он был очень голоден, просто вот лезло в голову всякое. Опытный протокуратор Филимон Гротас решил выставить засаду еще с вечера, справедливо напомнив, что иногда летом бывают такие лунные ночи, что не уступят и иным зимним дням. Вот и велел всем не к утру собираться, а к вечеру – и, как оказалось, был полностью прав. Вообще-то, луна светила не особенно ярко, бывали и посветлее ночки, но все же, тем не менее, давала вполне достаточно света для того, чтобы повылезавшие из своих нор бандиты могли спокойно творить свои темные делишки.

Вокруг были тихо, даже ветер не дул… Вот и славно, уж совсем не нужен здесь никакой ветер… Только Алексей так подумал, как внезапно набежавшая волна приподняла лодку и с неожиданной силой треснула ее о причал, да так, что сидевший на носу Иоанн едва не подлетел в воду.

– Однако! – обернувшись, он покачал головой с видимым осуждением. На кого оно, это осуждение, было направлено – каждый, находящийся сейчас в лодке, сотрудник додумывал сам. Может – на лодку, на море, на ветер, или – на господина протокуратора, который их сюда засунул. Дескать, ежели что, укроетесь от ветерка за причалом. Укрылись, блин… Если следующая волна будет побольше, то…

– Вон они! – ухватившись рукою за борт, взволнованно шепнул Иоанн. – Отходят… Тсс! Слышите, как скрипят уключины?

Алексей ничего такого не слышал, но все же кивнул, и даже осторожно приподнялся, стараясь хоть что-то увидеть. Ага! Вон она!

И впрямь, на гребне волны, освещенная медным светом луны, вдруг показалась приземистая широкая шлюпка – гребной баркас.

– Осторожно – за ней, – немедленно отдал приказ Алексей – он был здесь за старшего.

Оттолкнувшись от причала, гребцы сноровисто погрузили весла в воду. Лодка – ну, это так говорилось, что лодка, на самом-то деле – быстроходный шестивесельный ял – вспенив носом волну, ходко пошла вслед за разбойничьим баркасом.

– Не отставать, – негромок командовал Лешка. – Но и слишком близко не приближаться.

Гребцы – нанятые для дела среди настоящих, портовых, понятливо усмехнулись. Вообще-то они подчинялись сидевшему на корме старшему – рослому мускулистому мужику с густо заросшей черной бородою лицом и недобрым взглядом. Но и он, ворочая широким рулевым веслом, делал все то, что велел старший тавуллярий.

– Еще один баркас, – оглянувшись, меланхолично заметил рулевой. – Только что отвалил от берега.

Алексей быстро обернулся – и ничего не заметил, как ни пялил глаза. Оставалось полагаться на чутье моряка – уж оно-то никак не должно было подвести. За тем, только что отвалившим от склада, карбасом должна была последовать вторая дежурная лодка из числа трех, выставленных в засаде Филимоном Гротасом.

Еще человек десять сидело на суше, в кустах, двое – на всякий случай – перекрывали дорогу к воротам, и целый отряд поджидал ничего не подозревающих разбойников в соседней гавани Юлиана. На этот раз не должны были уйти лиходеи – некуда им было деться! Сотрудники секрета эпарха обложили разбойников, словно волков, только вместо красных флажков, вместо кустов и деревьев, блестели отраженным светом луны темные ночные волны.

Позади, у склада вдруг послышался чей-то крик… А затем вспыхнул факел! Видать, кто-то из лиходеев почувствовал что-то неладное и теперь подавал знак своим.

И этот знак, похоже, заметили на обоих баркасах, поскольку те резко усилили скорость, насколько это вообще было в их силах.

– Быстрее!

– Слева по борту маяк, – негромко заметил старшина гребцов.

Лешка поднял голову:

– Вижу!

– Мы можем легко нагнать их, если возьмем ближе к берегу. Я хорошо знаю фарватер.

– Действуйте! – кивнул Алексей и тут же закричал Иоанну. – Что там?

– Уходят… Кажется, они подняли паруса!

– Паруса? Ночью? – рулевой мелко перекрестился. – Безумцы. Они неминуемо разобьются о камни, здесь их полно!

– Плохо, если разобьются, – негромко промолвил Лешка.

И тут закричал Иоанн:

– Там, впереди, я вижу какие-то огни!

– Там не может быть никаких огней, – перекрикивая вдруг поднявшийся ветер, привстал на корме чернобородый старшой. – Там море!

– Но я только что видел… Правда, это могли быть звезды.

– Никуда они не денутся, – чернобородый повернул рулевое весло. – Никуда… Вон – мыс. И они должны сейчас повернуть – мы перережем им путь.

– Хорошо бы, – Алексей чувствовал, как все усиливавшийся ветер треплет его волосы и плащ. – А бури, случайно, сегодня не ожидается?

Рулевой лишь хмыкнул, заявив, что в открытом море такие волны и такой ветре – вполне обычны, и что все это скоро стихнет.

– Когда войдем в гавань Юлина, господин.

– Похоже, баркасы идут в открытое море! – обернувшись, выкрикнул с носа Иоанн. – Что делать? За ними?

Набежавшая сзади волна вдруг хлынула с такой силой, что едва не потопила ял. Лешка даже против воли вдруг почувствовал страх – очень не хорошо было бы сейчас погибнуть, утонув в морской пучине. Наверное, и те, кто на баркасах, испытывали сейчас похожие чувства. Наверное…

И все же – шли в открытое море! Безумцы…

– Мористее нас может захлестнуть волнами, – небрежно напомнил рулевой.

Лешка лишь усмехнулся:

– А как же они?

– Не знаю… Они должны скоро свернуть.

– Пока не сворачивают, – откликнулся Иоанн. – Я хорошо вижу их паруса… Господи!

Голос впередсмотрящего внезапно сник.

– Что?! – Алексей сразу почувствовал неладное. – Что такое?

– Я вижу какую-то громаду… Корабль! Черт побери, корабль!

– Грести изо всех сил! – тут же приказал Лешка. – Мы должны догнать их.

– Мои люди стараются, – кивнул рулевой. – Но вряд ли мы угонимся за парусами, тем более – ветер с берега.

Алексей и сам видел, что гребцы старались. От их полуголых тел даже шел пар, а лопасти весел двигались с постоянством и силой дизельного корабельного двигателя. Словно корабельные винты. Нет, этих людей нельзя было ни в чем упрекнуть – они честно выполняли свою не такую уж и простую работу.

А ветер усиливался, бросал за шиворот соленые брызги, и набегавшие сзади волны все чаще перекатывались через корму. Рулевой что-то буркнул – и двое гребцов, бросив весла, принялись вычерпывать воду, что, впрочем, ничуть не повлияло на скорость – оставшиеся четверо парней старались за шестерых.

Лешка не мог бы сказать, сколько они уже плыли – полчаса, час, два? – но чувствовал – долго. И жалел, что так и не научился плавать, как рыба. Хотя, конечно, сейчас и хороший пловец вряд ли сумел бы добраться до берега.

– Баркас! – радостно закричал Иоанн. – Черт побери, баркас! Клянусь Святой Девой – догнали!

– Оружие к бою! – Лека вытащил из-за пояса меч – короткий, как у городской стражи. Чувство азарта вновь овладело им почти так же, как и тогда, когда лодка спокойно стояла у пирса. Нет, даже сильнее! Вот сейчас, вот… Молодой человек уже не думал о смерти.

– Вон он! – Иоанн резко выкрикнул.

– Табань! – так же резко приказал рулевой.

И лодка, чуть повернувшись правым боком, мягко ткнулась в крутой борт баркаса… Пустого баркаса!

Да, он был пуст! Ни бандитов, ни награбленного – ничего.

– А вон еще один, – вздохнув, показал пальцем напарник. – Держу пари, что пуст.

Мокрые, недовольные, злые, они вернулись обратно в гавань. Филимон Гротас дожидался их, сидя на траве у ручья.

– Корабль?! Ну, конечно! И как же я не смог догадаться? Компания Алоса Навкратоса, кроме строительных работ, занимается и посредническим фрахтом.

– Алос Навкратос… – в голове Алексея вдруг вспыхнула какая-то искра. – Алос Навкратос… Фрахт… Владос! Черт побери, Владос! «Святой Николай»! Это же наш корабль!

– Что ты такое кричишь, Лекса? – начальник сочувственно похлопал Лешку по плечу. – Понимаю – нервы. Сейчас пойдем в присутствие, хлебнем вина с горя – а уж утром пускай с нами делают, что хотят.

Стоявшие рядом с начальником соратники – Панкратий. Иоанн, Аргип – бросали на Алексея сочувственные взгляды. Утомился парень, нервничает. Корабли какие-то поминает, святых, чертей…

– Сколько времени уйдет на то, чтобы использовать в наших целях быстроходный военный корабль? – сплюнув, быстро поинтересовался Лешка. – Я имею в виду все согласования с командующим флотом – комесом – и прочее.

– Если разбудить комеса сейчас… И еще поднять наше начальство, – Филимон Гротас вскинул глаза и спросил уже другим тоном – жестким. – А что – надо?

– Обязательно!

– Тогда к утру корабль будет в нашем распоряжении. Не знаю, правда, какой… А что? Не таи, Лекса!

– Корабль, принявший на борт разбойников и их добычу – «Святой Николай». Это большая и не очень-то поворотливая скафа. Моя невеста Ксанфия, одна из совладельцев судна.

– О как!

– И мы сейчас узнаю, куда оно держит курс!

– Не гони волну, парень! Бандиты вполне могли захватить корабль и плыть на нем, куда захотят – хоть к туркам!

– Захватить корабль? – Лешка расхохотался. – Ты хоть знаешь, любезный дружище Панкратий, какой там экипаж?

– Ну, какой?

– Полторы сотни! Полторы сотни закаленных, привычных ко всему, людей. И ты мне говоришь, что разбойники их захватят? Нет, главарь лиходеев вовсе не так глуп – думаю, в данном случае ему выгоднее всего поступать честно… Ну, относительно честно – прикинуться контрабандистом, честно уплатить фрахт, вернее, часть фрахта, вряд ли бандиты поплывут куда-нибудь уж слишком далеко… Хотя могут, – Алексей шмыгнул носом. – Куда-нибудь в Венецию или Геную. В таком случае мы можем никого не будить – вряд ли это поможет.

– Когда ты сможешь узнать курс? – быстро сообразил начальник.

– Немедленно!

– Тогда не стой же!

Разбуженная посреди ночи Ксанфия поначалу мало что поняла:

– Корабль? Какой корабль? Ах, «Святой Николай»… Что случилось?! Неужели, затонул? Нет? Слава господу, а то я ж было подумала… Владос? А зачем тебе нужен Владос, да еще ночью? Курс? Так я его тебе и сама скажу – Владос ведь не зря приходил, он оставил мне судовую роспись и портоланы – ну должна же я знать, по каким морям носит мою собственность? Роспись и портоланы там, в кабинете… Э-э! Куда это ты, суженый мой? А поцеловать? Что значит – завтра? Мне что – завести себе молодого любовника?

Лешка не слышал невесты, не до нее – честно, не до нее – было сейчас…

Вот портоланы – подробнейшие карты побережья, правда, без градусной сетки – не умели ее еще тогда наносить. А вот – и судовая роспись… «Константинополь – остров Дракона – остров Лемнос – Фессалоника – остров Эвбея – Мистра…». Ну, в Мистру лиходеи вряд ли сунутся… как и в Фессалоники – зачем им связываться с таможней и морской стражей? Остаются острова… Эвбея, Лемнос и этот… остров Дракона. Самый, между прочим, первый.

Старший протокуратор сыскного секрета эпарха господин Маврикий Эспод спал в эту ночь плохо – все снилось какая-то гадость: черти, летучие огнедышащие драконы, какие-то страшные деревенские ведьмы и сладострастные мальчики с подведенными бровями. Мальчиков как раз старший куратор не жаловал, предпочитал женщин… да и их-то, честно сказать, не очень – верен был собственной дражайшей жене, которая – вон она – рядом. Мощная, с громоподобным басом, настоящая великанша – и не только по сравнению с малорослым мужем.

А как храпит иногда! Вот, как сейчас… Ну, теперь уж точно не уснуть. А что, если? Воровато оглянувшись на супругу, Маврикий неслышно сполз с постели и, маленькими шажками поободрался к резному буфету, открыл…

– Ты чего это шастаешь? – грозно воспросила проснувшаяся некстати жена.

– Дак это… Показалось – будто стучал кто-то.

– Стучал? – супруга желчно усмехнулась. – А не к наливке ли ты решил приложиться, а? К той самой, что тебе нам прислали с Лесбоса. Ах ты ж…

– Да я, да я никогда… – испуганно заканючил подкаблучник Маврикий. – Ну, ласточка моя, котик… Ну, бывает, показалось – стучали. Вот и мальчики всю ночь снились…

– Какие еще мальчики?! – взорвалась жена.

А Маврикий и сам уже не соображал, что и ляпнуть:

– Вот и я думаю – к чему б такой сон?

И тут во дворе застучали. Явно, в ворота! Прямо заколотили да не просто так – с жаром!

– О! – старший протокуратор обрадованно просиял. – Я же говорю – стучали… Эй, Климарос, Климарос…

– Да, господин? – воспросил из-за двери старый верный слуга.

– Глянь-ка, кто это там ломится? Да спроси – по какому делу.

– Ага, по делу, как же… – издевательски засмеялась супруга. – Делать кому-то нечего, как только по ночам по важным делам шататься!

Постучав, заглянул в дверь слуга.

– Ну, кто там? Отвечай же!

– Лично господин протокуратор Филимон Гротас, – вальяжно доложил Климарос. – По очень важному делу.

– Ну, я так и знал! – Маврикий победно посмотрел на жену. – Не зря всю ночь мальчики снились.

Командующий феодосийской эскадрой имперского флота, комес Игнатий Варнак, воспользовавшись отъездом жены и дочерей на виллу в Мистру, закатил у себя дома харрошую пьянку! На которую, как и полагается, позвал ближайших по рангу сослуживцев, друзей – из тех, что могли себе позволить куда-то пропасть на всю ночь – ну и падших женщин, конечно, куда же без них-то?

Выхлебав на раз пару бочонков неразбавленного вина – а чего, все ж моряки, а не кто-нибудь! – собравшиеся развеселились и принялись изображать из себя морских чудовищ – а именно, ползать по полу и громко орать, пытаясь попасть деревянными кружками в хотя бы один из глиняных кувшинов, выставленных шеренгою у окна. Бывшие заместо наяд падшие женщины – смешливые молодые девки – при каждом удачном попадании жутко верещали и скидывали с себя какую-нибудь часть одежки. Поскольку народ выпил много, то и попадал редко – и девки откровенно скучали, подумывая уже о том, чтобы и самим принять участие в метании кружек. А то, пожалуй, дождешься тут мужского внимания, как же!

– Вот… – целясь, пьяно улыбнулся комес. – Счас, попаду… Ап!

И попал… Прямо по лбу одной из наяд! Хорошо – метал не во всю силу. А та сама виновата, не надо глазами хлопать. Попроворней надобно быть, попроворней.

– Ах, ну вас совсем, – обиженно надулась наяда. – Интересно, куда у вас господин Афиноген подевался? Вот тот-то меткач был!

– Да уж, – усаживаясь рядом с куртизанкой, охотно подтвердил комес. – Афиноген метко кружки метал… Да и не только кружки. Вообще, он у меня – лучший командир. Вот только томиться сейчас в узилище, бедолага – прошиб в драке башку какому-то штатскому гусю. А драка-то, между прочим, была обоюдная, Афиноген и сам сильно пострадал – штаны порвал и тунику. Все – из дорогой ткани… Эх, хороший корабль «Агамемнон», да нет у него теперь капитана… Все! Завтра пойду выручать Афиногена!

Тут гости вдруг зашлись в бурном восторге: объявившийся на пороге дюжий слуга принес на плече еще один бочонок. Заодно шепнул кое-что на ухо комесу.

– Чего? – переспросил то. – Посланец? От самого старшего протокуратора Маврикия… который моего Афе… моего Афи… Ногена… Не, не прогоняй. Пусть зайдет. Там, внизу ожидает, сейчас спущусь ужо.

Ущипнув девчонку за попу, косеем, пьяно пошатываясь, направился к лестнице. И – странное дело – чем дальше он шел, тем больше трезвел – сказывалась военно-морская выучка. Когда спустился вниз – почти уже и не шатался. Откашлявшись, исподлобья осмотрел посланца:

– Кто таков?

– Тавуллярий сыскного секрета Панкратий, господин комес.

– Молодец! Браво докладываешь. Что твоему начальству надобно?

– Там написано, господин комес, – посланец протянул свиток.

– Угу… Корабль, значит, надобен? Корабль, ха! – красное лицо комеса начало было приобретать довольно свирепый вид… тут же погашенный лукавой улыбкой. – Так и быть, сыщу для вас корабль, так и быть! Надо, так надо… В гавани Юлиан стоит «Агамемнон» – быстроходное и надежное судно, думаю, вам как раз подойдет.

– Отлично подойдет, господин комес!

– И капитан там очень надежный, некий Афиноген Скаладос. Отличный малый, и бывалый моряк… Он сейчас в вашем секрете парится за какую-то мелочь. Выпустите его – берите корабль. А приказ Афиногену я сейчас напишу.

Панкратий толок диву давался – ну, надо же, вроде пьяным пьян был комес – и так здраво рассудил. Вот уж поистине – военно-морская выучка!

Беспутного Афиногена отыскали быстро. Не прошло и трех часов, как посыльный дромон «Агамеменон», выйдя из гавани Юлиана, вспенил узким носом…