Глава 10
Осень 1439 г. Черное море
БЕЛЫЕ ШАЛЬВАРЫ
О, что со мною сталось, Боже истинный? О, что со мною сталось? Пустота в душе,,.
Григорий Назианзин
… — Успели!
К толстенному валику весла была приделана ручка, похожая на блестящие гнутые трубки в спинках старых кроватей. Вся компания — Лешка с Владосом и Георгий со слугой Мисаилом — гремя цепями, остервенело ворочала тяжелое весло галеры. Да-да, именно так! Все случившееся с ними оказалось трагическим фарсом! Поиски судна привели путников к самому гнусному рабству! Их обманули, подло обманули, и самый главный обманщик — проклятый Галинда, скаливший сейчас зубы на длинном галерном помосте — куршее. Все было именно так и задумано — на дурачков. Заманили, сволочи! Схватили, обрили наполовину головы — чтобы, ежели что, легче было ловить — заковали в цепи.
«Черная лилия» — так называлась галера Гарнаби Лекамбра, бывшего христианина, а ныне — правоверного мусульманина, промышлявшего морским разбоем. Все они — и капитан Лекамбр, и гнусный мальчишка Галинда, и чернобородый грек Ионидис — оказались из одной шайки. И теперь… Что ждало теперь беглецов, пожалуй, было достаточно ясно — непосильный труд, побои, издевательства и — в конце концов — верная смерть.
Больше всех досадовал на сложившуюся ситуацию Лешка. Как же так?! Как он раньше не догадался, что все это обман, подстава?! Внезапно вынырнувший из ночи Галинда, его странные расспросы о родичах, о выносливости, о болезнях… О, теперь они отнюдь не казались странными! Юный разбойник просто-напросто выяснял — подойдут ли эти люди в гребцы? А сцена в таверне? Ведь слова трактирщика о кораблях, направляющихся в Константинополь, должны были — обязательно должны были! — насторожить всю компанию, однако подобного почему-то не случилось. Почему? Владос и Георгий со слугою в один голос твердили о воле Божией. Мол, значит, так и должно было случиться. Молиться надо, вот что! А вот Лешка так вовсе не считал. Молитвы молитвами — но надо надеяться на себя.
— Рвать надо отсюда! — перекрикивая шум волн, он повернул голову к Владосу.
— Что?! — не понял тот.
— Бежать, говорю!
— Как же отсюда убежишь?
— Придумаем!
— Ну… на все Божья воля.
Заколебали они со своей «Божьей волей»! И чего только не придумают, лишь бы самим ничего не делать. Лешка, конечно, тоже считал себя православным, как и большая часть россиян — и крещен был, и крестик у него имелся, мало того — даже в церковь заходил иногда по большим праздникам. Но вот спроси — во что веруешь? Блюдешь ли посты? И что ответить? То, что и большинство россиян.
А эти верили истово! Даже не сомневались нисколечко, что по морю – океану вполне можно доплыть до рая или, наоборот, попасть в ад. Лешке это казалось смешным… правда. Вот сейчас было не до смеха — плеть надсмотрщика уже проверила его плечи. Ожгло так, что мало не показалось! Бежать отсюда, бежать! Как бы только парней сгоношить с их «Божьей волей»? Ну вроде не дураки… Почему они так рассуждают? Попали в рабство к пиратам — причем лоханулись – то сами… так нет — «Божья воля»! Мол, тут уж ничего не поделаешь. Упаднические какие-то настроения.
Лешке вдруг вспомнилась Ирина Петровна, дачница и кандидат исторических наук. Она ведь говорила, что средневековые люди видели мир иначе, чем современные. Совсем – совсем по-другому. И соответственно поступали. Вот как сейчас — эти. «Божья воля», блин… А что если… Что если их немножко того… перепрограммировать? Стоит попытаться — все равно лучше ничего не придумаешь. Дорога-то у них сейчас одна — прямиком на тот свет. А помирать что-то не хочется. Рановато. Да и домой бы хотелось выбраться — рассказать, где был — не поверят! Нет, уж лучше не рассказывать. Или — если уж рассказывать — то, не то, что на самом деле было, а типа как бы сон интересный приснился. Только выбраться бы… Трактор, Черное болото, гроза — наверное, эти вещи как-то связаны с тем, что Лешка очутился здесь, в прошлом. Значит, наверняка имеется и обратный ход! Черное болото… Расположено недалеко от Калуги, вернее, между Калугой и Тарусой — при желании отыскать можно. Добраться бы… А для начала — с галеры сбежать, а то ведь никуда не выберешься и ничего не найдешь, так и сгинешь!
Галера уже давно шла под косым парусом, и гребцы отдыхали, пользуясь не столь уж частым моментом. На корме, согнувшись к бортам, дремали музыканты — бубен и литавры, — в обычное время задававшие темп гребле. Нельзя сказать, что на море были уж такие большие волны, не большие, скорее рябь, но — вполне чувствительно, особенно сейчас, осенью. Однако холодновато!
Лешка оглянулся, увидев позади, на линии горизонта, лиловые тучки. Такие вполне могут собраться в одну — и очень быстро. А это почти наверняка означает бурю. Значит, сейчас последует команда гребцам…
Длинный бич надсмотрщика опустился на плечи несчастных:
— Просыпайтесь, шакалы! Ишь, привыкли только жрать да спать. Нынче пришла пора поработать!
Проснувшиеся гребцы взялись за весла. Их уже не нужно было подгонять — слишком уж хорошо были видны собирающиеся на горизонте тучи.
— Пам-бам! — в унисон с барабаном ударили литавры.
Поднявшись, упали в воду тяжелые весла…
— Пам-бам!
Галера дернулась и увеличила скорость.
— Пам-бам!
Лешка уже ни о чем не думал — просто греб. Слева от него, ближе к воде, отрешенно работал Владос, справа — Георгий, его слуга Мисаил и еще один несчастный, из тех, что захватили обманом. Всего — пять человек. Вообще-то, как не так давно заметил Владос, их должны были раскидать по разным веслам — чтоб ни о чем не сговорились, — но пока не успели. Так что можно было иногда пообщаться… если б не зоркие глаза надсмотрщиков и не их жгучие плети.
— Пам-бам!
А волны уже стали больше, выгнули покатые зеленовато-бурые спины, и галера то забиралась вверх, то съезжала вниз по пологой дуге, зарываясь носом в воду.
— Быстрее, быстрее! — кричали надсмотрщики, а стоявший на корме капитан в белом берберском плаще подозрительно всматривался в небо.
— Быстрей!
Гребцы — шиурма — и сами знали, что надо быстрей, ведь в случае чего, они-то уж точно не спасутся, пойдут ко дну вместе с кораблем.
— Пам-бам! Пам-бам!
— Быстрей!!!
Лешка ворочал веслом, как каторжный, да, по сути, все они и были на каторге, только вот не по приговору суда, а в силу собственной глупости. Море дыбилось спинами волн. Трещали борта и ветер свистел в снастях. «Черная лилия» пенила веслами воду.
— Пам-бам!
В один далеко не прекрасный момент Лешка заметил вдруг, что сидевший справа от него Георгий выдохся и побледнел.
— Держись! — закричал юноша. — Держись, Георгий!
Только бы не заметил надсмотрщик! Нет, заметил, тут же ожег кнутом, пригрозив выкинуть несчастного за борт. И выкинули бы — Лешка уже видел, как это делается. Вот только сейчас… сейчас было совсем не до этого.
Море ревело! Море плевалось брызгами, и пенные волны, огромные, как дома, с уханьем били в корму.
— Левый борт! — привязавшись к кормовой мачте, громко орал капитан. — Грести! Правый борт — табань!
Гребцы навалились изо всех сил, не давая ветру развернуть галеру бортом к волнам. Тогда — все. Тогда кранты. Тогда — полный… Перевернет, утянет в морскую пучину. Лешка, как и все, хорошо понимал это. Старался.
Надсмотрщики тоже перестали махать кнутами — дошло и до них, да и не очень-то сподручно сейчас было бегать по помосту, запросто могло смыть набежавшей волной. Вот снова окатило! Лешка, отплевываясь, едва перевел дух. Еще пара-тройка таких волн и…
— Держись, Георгий!
Георгий не отвечал, двигаясь вместе с веслом, как тряпичная кукла. Восковое лицо его осунулось, широко открытые глаза смотрели непонятно куда невидящим взглядом. Изловчившись, Лешка больно ткнул парня локтем.
— А? Что? — очнулся тот.
И гребцов снова скрыла волна.
— Ты в порядке? — на американский манер поинтересовался Лешка.
Георгий лишь тяжко вздохнул и зашептал молитву.
А туча уже полностью затянула все небо, гремел гром, и синие вспышки молний озаряли бушующее море. Очередная волна наподдала галеру так, что та едва не переломилась пополам. Слава богу, узкий крепкий корпус хоть и затрещал, изогнулся, но все-таки выдержал.
Лешка оглянулся назад — их снова догоняла огромная злая волна. Еще пара таких ударов — и пишите письма. Неужели — на все Божья воля? Не хотелось бы…
— Господи, помоги! — взмолился юноша. — Не дай сгинуть вот так, глупо и зря…
— Впереди! — вдруг истошно закричал Владос. — Смотрите, что впереди! Господи!
Галеру несло прямо на скалы!
Лешка посмотрел на капитана — тот невозмутимо командовал, но вот голоса его не было слышно из-за воя ветра и грома. Музыканты тоже притихли — не тратили силы зря. Их роли взяли на себя надсмотрщики, встав по обоим бортам. Дирижировали кнутами. Кнут вниз — грести изо всех сил, кнут вверх — стоп, табань. Гребцы их хорошо понимали, видать, не впервой попадали в подобные передряги.
Черные скалы дыбились из воды прямо перед носом галеры! Словно зубы дракона. Словно поджидающий жертву хищник.
Надсмотрщик опустил кнут вниз: грести, грести, грести…
Лешка уже не чуял ни тяжести весла, ни жутко болевших мускулов…
Грести! Только вот — куда? На скалы? Капитан что, член клуба самоубийц?
А сзади коварно подбиралась волна. В снастях ревел ветер.
Посмотрев на капитана, надсмотрщик резко выбросил кнут вверх. Табань!
В корму ударила волна, высоко подбросив судно… «Черная лилия» развернулась чуть ли не под прямым углом… И — словно нитка в иголку — ломая весла, юркнула в уютную бухту.
Сверкнула молния.
— Ну, кажется, пронесло! — повернув голову к Лешке, заулыбался Владос. — Слава те, Господи, Иисусе Христе!
Там, за скалами, за каменистым мысом, билось в бессильной ярости море. А здесь, в бухточке, лишь слегка покачивало.
Слава Господу!
Они проснулись утром, подставляя тела выскочившему на небо осеннему солнышку. Пусть оно уже почти не грело, но все-таки…
— Славно мы выскочили, — улыбнулся Владос. — А я уж было думал — все. Молился.
Лешка кивнул:
— Видать, шкипер — опытнейший моряк.
— Разбойник! Надеюсь, когда-нибудь увидеть его болтающимся на рее. Это ж надо такое удумать — ни с того ни с сего хватать честных людей в гребцы! Разбойник!
Посмеявшись над искренним возмущением грека, Лешка обернулся к другому соседу, Георгию. Тот спал… нет, не спал — сидел, тупо уставившись прямо перед собою. Серые блестящие глаза его были полны слезами, потрескавшиеся губы тихо шептали молитвы.
— Эй, Георгий! Не раскисай!
— Я… я никогда… — Юноша обернулся. — Никогда не смогу больше грести… не могу…
— Сможешь, Георгий, сможешь! Надо смогать.
— Не смогать, а смочь, — машинально поправил Владос. — Учи спряжения, не ленись.
— Да, — Лешка осклабился. — Самое время учить. И самое место… Хотя… — он вдруг задумчиво улыбнулся. — Наверное, ты прав, дружище! Что еще здесь, за веслами делать-то? Тупо грести? Так быстро превратишься в скотину. А, Георгий?
Георгий не отвечал, лишь молился. Бывший слуга его, Мисаил, метнул на юношу презрительно-неприязненный взгляд, невзначай перехваченный Лешкой. Вот тебе и слуга… Казалось бы, преданный своему юному господину…
Три дня «Черная лилия» стояла в бухте — ремонтируясь и давая восстановительный отдых команде. Разбойный капитан Гарнаби Лекамбр, как видно, занимался своим промыслом уже не первый год — на галере нашлись и запасные весла, и все необходимые инструменты, включая походную кузницу. Гребцам особо расслабляться не позволяли — заставили обстругивать новую мачту, крепить весла, затем по новой перековали. С «Лешкиного» весла убрали Владоса — малолетний гад Галинда вспомнил, что видел их вместе, значит — друзья, приятели — такие и сговориться могут. К большому огорчению Лешки, его дружка грека вообще перевели на другой борт, так что теперь сложно было сказать, когда они свидятся — ведь, пользуясь хорошей погодой, галера вновь собиралась в поход.
И вот снова море. И тяжелое весло, и волны, и ветер. Хорошо, не было бури, однако почти все время приходилось грести — «Черная лилия», словно алчущий добычи волк, неспешно пробиралась вдоль гористого берега. Место Владоса занял какой-то угрюмого вида субъект, заросший до самых глаз черной, свалявшейся в колтун бородищей. На все попытки завязать знакомство, он лишь скалил по-волчьи зубы и что-то мычал. Немой, наверное.
Странно, но чем дальше, тем становилось теплее, вероятно, галера уходила на юг — переждать штормовую зиму. На мачте, в особом гнезде-корзине, почти постоянно сидел Галинда и пялил глаза на все четыре стороны. Разбойный капитан Лекамбр искал добычу. И вот, наконец, нашел. Пузатое торговое судно, распушившее белые паруса! Безо всякой охраны! Видать, понадеялись, что все пираты давно укрылись от зимних штормов.
Капитан принялся деятельно распоряжаться. Для начала опустили мачты, затем покрыли борта серо-голубой — под цвет моря — тканью. Все — чтобы жертва раньше времени не заметила пиратское судно — притаившегося среди морских волн волка. Так же, по-волчьи, принялись преследовать. Музыканты опять отдыхали, как и тогда, в бурю — только теперь, чтобы не выдать резкими звуками подкрадывающегося к жертве хищника. Лишь надсмотрщики опять дирижировали кнутами — вверх-вниз, вверх-вниз. Пока большей частью гребли — и очень-очень быстро. Лешка постепенно вошел-таки в темп, а вот Георгию было куда хуже — не зря он тогда говорил. Узкая грудь юноши часто вздымалась, тяжелое дыхание выходило через открытый рот.
«Да, не спортсмен, — с сожалением подумал Лешка. — Даже не умеет дышать… Эй, Георгий! Носом дыши, носом. Ртом — только на выдох».
Тщетно…
Мисаил что-то злобно выговаривал своему бывшему хозяину и даже, изловчившись, пару раз ткнул локтем в бок:
— Работай, чертов ишак! Греби, если не хочешь пойти на корм рыбам.
Вот так-то! Как быстро озлобился. А ведь какой раньше был обходительный, прямо золотой — лишнего слова не скажет. Н-да… Как говорил старший воспитатель Василий Филиппович — метаморфозы!
Торговое судно вставало из волн, делаясь все ближе и ближе. Большое, трехмачтовое и — увы — обреченное. На «Черной лилии» находилось около сотни головорезов, вооруженных тяжелыми саблями, короткими копьями, луками. Те, что с саблями, таились на носу, у абордажных мостков, за ними стояли копейщики, ну а позади, у самой мачты — стрелки из лука. Затаив дыхание, выжидали, жадно глотая слюни. Еще бы — корабль! Жирный пузатый «купец». Добыча!
Даже Лешка уже хорошо различал высокие надстройки на носу и корме торгового судна, флаги и вымпелы на мачтах, паруса с красными крестами.
Внезапно бабахнула пушка. Заметили! Ядро с воем пронеслось над галерой и, не причинив никакого вреда, ухнуло в море, в бессильной своей ярости подняв тучу белых брызг.
Галера дернулась — ага, оказывается, и на ней имелись пушки. И разбойные пушкари оказались куда как метче, буквально с первого выстрела сшибив заднюю мачту.
— Хур-рра!!! — жутко заорали пираты.
— Гребите, подлые свиньи!
Не теряя скорости, галера подошла к торговому судну и ткнулась носом в корму. Полетели копья, стрелы и абордажные крючья. Узкий корпус «Черной лилии» снова дернулся — есть! Прицепились! Крича и завывая, пираты бросились на штурм.
Несколько утомившийся от интенсивной гребли Лешка внезапно почувствовал себя, как в кинозале. Вокруг орали, звенели саблями, палили из пушек. Падали в воду убитые и раненые, рвались с мачт паруса, отпетые головорезы гроздьями висели на корме торгового судна. А Лешка — как и все гребцы — спокойно наблюдал за всем этим действом. Работа шиурмы пока закончилась, оставалось лишь ждать.
Пристально всмотревшись, Лешка видел, как бегали по палубе корабля две группы людей — защитники и нападающие. Да, была еще одна кучка — пассажиры, впрочем, они вели себя довольно инертно и особенного сопротивления не оказывали. Похоже даже, массами сдавались в плен. Да не похоже, а точно!
— Смотри, смотри! — азартно заорал Лешка. — Наши, кажется, побеждают!
Наши? Осекшись, он бросил взгляд на Георгия. Тот сидел, пригнувшись к веслу, полностью погруженный в себя. Ничего из происходящего вокруг, похоже, парня не интересовало. Это было плохо, очень плохо…
— Георгий! Да встрепенись же ты, парень!
— Ишак! — добавил бывший слуга. — Надо сдать его надсмотрщикам.
Он так и сказал — «сдать», насколько Лешка понимал греческий.
— Правильно! — вдруг подал голос «немой». — Давно пора выбросить этого бездельника в море. Мы все работаем — а он?
— Да, почему мы должны выдыхаться? — это высказался пятый гребец, тот, что сидел у самого борта галеры.
— Думаю, сегодня у нас появится много лишних гребцов, — злорадно кивнув на торговый корабль, просипел Мисаил.
— Да уж, — согласился «немой». — Шкипер обязательно заменит часть гребцов, разом избавившись от бездельников. И на наше весло не помешало бы взять хорошего сильного человека, а не этого хлюпика, — он пытался ударить Георгия, но не дотянулся.
Вот так вот «одновесельники» приговорили своего более слабого собрата. Ничего удивительного — с волками жить…
А вот Лешке Георгий был симпатичен, даже вызывал какую-то ностальгию по старым, еще ученическим временам. Похоже, этот чем-то напоминавший зануду – очкарика парень был и тактичным, и добрым… только больно уж неприспособленным к столь жестоким временам, а потому — слабым. А слабым здесь не выжить — это Лешка уже давно для себя уяснил.
Между тем часть пиратов, оставшись на захваченном судне, подняли паруса на еще целых мачтах и поплыли следом за развернувшейся галерой. На разбойничьем судне тоже поставили мачты и подняли паруса, пользуясь попутным ветром. Судно шло довольно ходко, и надобности в гребцах не было, наоборот, частенько приходилось тормозиться, уменьшая площадь паруса специальными веревками — фалами, — и поджидать отставшего «торговца».
Куда они сейчас направлялись? Скорее всего, в какой-нибудь схрон, делить награбленную добычу. Да, если рассуждать логически, скорее всего — так. Наверняка разбойники, оказавшись на берегу, предадутся буйному кутежу, по крайней мере, во всех пиратских фильмах, которые когда-либо смотрел Лешка, было именно так. А — раз так — значит, наверняка будет суматоха, во время которой… во время которой нужно будет обязательно попытаться бежать. Да-да! Отыскать Владоса и попытаться бежать! И прихватить с собой Георгия — ему все одно теперь терять нечего, как, впрочем, и всем им.
Бухта, куда оба корабля пришли уже ближе к вечеру, оказалась не такой уж и маленькой. Пираты встали слева, у небольшого пирса, сложенного из серых камней. Напротив же, справа, виднелось большое селение с белыми домиками и высокой сторожевой башней, которую Лешка поначалу принял за минарет. Прямо за башней, к его удивлению, располагался каменный, явно христианский храм с тремя золочеными куполами.
— Если не ошибаюсь — церковь Святой Анны, — меланхолично пояснил Георгий. — Кажется, мы — в Трапезундской империи.
— А ну-ка, поясни поподробней, — в меру своих познаний в греческом попросил Лешка. — Что это еще за империя такая?
— Да обычная… — Георгий отмахнулся, но Лешка видел, что вопрос ему приятен. — В лето одна тысяча двести четвертое от Рождества Христова, европейские рыцари – крестоносцы, подзуживаемые Венецией и Генуей, захватили и сожгли Константинополь, — важно продолжал юноша. — В Империи ромеев на долгие времена воцарился раздрай, возникло несколько государств, и Трапезундская империя — в том числе. Основал ее Алексей Комнин, бежавший из Константинополя родственник императора. С помощью своей тетки, грузинской царицы Тамары, он захватил Трапезунд и стал правителем всей западной Грузии. Конечно, сейчас турки сильно преуменьшили ее территорию, даже, можно сказать, ныне Трапезунд клонится к упадку, несмотря на весь внешний блеск. Император — Великий Комнин — платит дань турецкому султану Мураду, и я полагаю, что совсем скоро турки полностью поглотят Трапезунд. Ну, пока этого не случилось…
— Ясно, — коротко кивнул Лешка. — Значит, местные жители христиане?
— Да, христиане… Но много и поклонников Магомета.
— Жаль, что много… Вот что, Георгий… — Лешка покосился на соседей по веслу. — Ты знаешь русский?
— Только чуть-чуть.
— Жаль…
— Хватит сидеть, ленивые ишаки!
Лешкино сердце екнуло — к гребцам направились надсмотрщики и кузнец с переносной наковальней! Значит, невольников не станут держать на галере, значит…
— Будете таскать товары и вещи, куда вам скажут, — поглаживая бороду, начальственно заявил подошедший грек Ионидис. — Предупреждаю, тот, кто будет плохо работать, рискует оказаться на дне залива — у нас теперь есть из кого набрать новых гребцов! — Грек гнусно расхохотался. Веселый, как и все пираты сейчас!
Да и чего им было не веселиться? Взяли — похоже, что чисто случайно — хорошую добычу, вовремя укрылись в надежном месте — что еще нужно для изменчивого пиратского счастья? Им бы сейчас побыстрей покончить со всеми делами — и пить, гулеванить!
Вместительные трюмы захваченного разбойниками корабля оказались полны бочонками с вином, тюками сукна, золоченой посудой и какими-то объемистыми мешками. То ли там была шерсть, то ли что-то еще — бог весть. Но тяжеленные — ужас! Один едва тащили вдвоем. Идущий в паре с Лешкой Георгий уже пару раз падал, под злорадный смех шиурмы. И Лешка заметил, как «слуга Мисаил» что-то подобострастно шепнул надсмотрщику. Тот внимательно оглядел Георгия и кивнул с нехорошей усмешкой. Да-а… Похоже, медлить было нельзя.
— Ищем Владоса! — оглянувшись по сторонам, шепнул Алексей. — Посматривай.
Георгий послушно кивнул… и опять едва не свалился:
— Господи! Ну, не могу я таскать эти мешки!
— Встать! — немедленно взмахнул бичом надсмотрщик. — Поднимайся, кусок дерьма!
И град ударов посыпался на несчастного юношу.
— Он встанет, — помогая товарищу подняться, воскликнул Лешка. И ту же получил удар по спине.
— Встанет, куда денется? — расхохотался неизвестно откуда подскочивший Галинда. — А не встанет, так тем хуже для него!
Пиратский юнга глумливо захохотал.
Шепча молитвы, Георгий, пошатываясь, поднялся на ноги и уныло побрел к перекинутым с захваченного корабля сходням.
— Эй, Али! — вздрогнув, Лешка обернулся, увидел Владоса с большим бочонком на плечах.
— Ну, наконец-то, нашелся!
— Это еще как сказать, кто нашелся…
— Не будем привлекать внимание надсмотрщиков, — оглядевшись по сторонам, тихо предупредил грек. — Бери бочонок и шагай за мной. По пути и переговорим.
Лешка так и сделал, бегом — вот так усердие! — поднялся по сходням, схватил первый попавшийся бочонок, сбежав вниз, нагнал грека:
— Вот что, дружище. Хорошо бы отсюда дернуть!
— Чего? — не понял Владос.
— Сбежать, говорю. Как раз момент очень удобный. Думаю, больше такого не будет.
— Правильно думаешь, — согласился грек. — Подождем, когда совсем стемнеет.
— Э, нет, — тут же возразил Алексей. — Никогда не считай других глупее себя. Думаешь, они не удвоят ночную стражу? Обязательно закуют… да мы до темноты и не разгрузимся.
— Значит, оставят на завтра.
— На завтра? — Лешка покачал головой. — Вот уж не думаю.
Он мысленно поставил себя на место разбойничьих главарей. Все сложилось удачно, взяли хорошую добычу, теперь бы ее надежно разместить, выставить охрану, побыстрее реализовать… Нет, тянуть с этим не стоит. Хотя можно было бы пока оставить все на захваченном судне… однако, как только причалили, так сразу приступили к разгрузке. Юноша задумался. Зачем-то они торопятся… Наверное, на торговое судно уже есть покупатель, иначе, к чему такая спешка? Коли так, значит, придется работать всю ночь. А дележ награбленного, вероятно, отложат до утра, до окончания разгрузки. Вот, тогда и рвануть! Нет, ведь тогда всех гребцов снова закуют! Значит — сейчас! Сейчас — или никогда.
— Владос, а Трапезунд большой город?
— Да уж, не маленький.
— Значит, там есть, где спрятаться.
— Постой… это ты к чему?
— Да все к тому же… Где Георгий?
— Только что спустился в трюм… Не очень-то быстрый с него работник.
— Думаю, на рассвете его убьют, — замедляя шаг, тихо промолвил Лешка.
Владос молча кивнул — согласился. Трое надсмотрщиков, стоявших у черного зева трюма, с насмешкой пялились на только что вышедшего из трюма Георгия. Запыхавшийся, словно загнанная лошадь, парнишка с видимым усилием тащил на плечах небольшой тюк.
— Поменьше еще не мог взять, гяур? — один из надсмотрщиков пнул юношу в бок. Тот упал, выронив тюк. Надсмотрщики загоготали:
— Медленно ходишь, гяур.
Медленно… Лешку осенило. Замедлив шаг, он подождал несчастного парня, окликнул:
— Эй, Георгий! Есть дело.
— Дело?
Слава богу, этот парень еще не впал в апатию! Значит, есть надежда. Лешка пошел сзади:
— Не оборачивайся. Слушай.
— Да – да…
— Ты медленно ходишь…
— Я… я не могу…
— Значит, ни у кого не вызовет подозрения, если ты будешь двигаться еще медленнее.
Георгий, несмотря на предупреждение, обернулся с удивлением на лице.
— Задержись и пошарь в трюме! — быстро шепнул Алексей. — Ищи то… даже не знаю, что. В общем-то, что поможет нам бежать.
— Но ведь в трюме тоже разбойники!
— Знаю. Думай. И знай — на тебя вся надежда!
— На меня?! — в потухших глазах парня проскользнула искра авантюризма и близкой удачи. — Я сделаю, — тут же заверил он. — Обязательно сделаю. Все, что смогу.
Между тем уже стемнело, и пираты зажгли факелы, ничуть не беспокоясь, что их могут заметить с моря или со стороны селения. Впрочем, наверняка староста селения — или как он там у них называется — был для разбойников своим человеком, иначе б они не чувствовали здесь себя столь вольготно. Медным сияющим тазом на небо выкатила луна, вокруг нее уныло затанцевали звезды.
Несущие огромный тюк Владос и Лешка переглянулись. Георгий что-то задерживался. Либо он совсем упал от усталости, либо…
Ага, вот наконец показался!
— Долго ты будешь лентяйничать, подлая собака? — возмущенно крикнул стоявший у сходней разбойник. Другой схватился за плеть.
— Постой, — придержал его третий. — Ему все равно подыхать. Так пусть напоследок хоть принесет нам немного пользы.
— Да – да, пусть поработает, нечего его пороть. Больше толку!
Пираты загоготали.
— Нашел, — поравнявшись с друзьями, возбужденно шепнул Георгий. — За бочонками есть люк на верхнюю палубу. Открыт — я проверял.
— Хорошо, — Лешка невозмутимо поправил поудобнее тюк. — Значит, заходим во-он с той толпой… Эх, заметят! Их бы там задержать… Впрочем… — Он оглянулся и подмигнул. — Немного поотстаньте, а, как услышите шум — ныряйте в люк и ждите.
— Чего ждать? — не понял Георгий.
— Меня, господи!
Сердце юноши колотилось. А душа пела! И, казалось, все по плечу, все получится, непременно получится, не может такого быть, чтоб не получилось!
Войдя в трюм, Лешка дождался, когда друзья останутся позади, и нарочно споткнувшись, полетел прямо под ноги уже возвращающемуся с огромным мешком на плечах «немому».
— Ну, ты еще начни тут падать! — не удержавшись на ногах, заорал тот и едва не прикусил язык под тяжестью свалившегося сверху Мисаила.
— Ну, чего вы тут разлеглись?! — возмущались следующие…
Поигрывая плетью, отвлекся от выдачи мешков разбойник. Кивнул напарнику — мол, пойду, разберусь… Лешка живо протиснулся между ногами невольников. Схватил мешок… Подождал, пока все утихнет. И, осторожно положив мешок, рванул к люку, больно ударившись головой о дощатую переборку.
— Уй-я!
— Ты чего кричишь?
— Понастроили тут… Мы где?
— Вон лестница на верхнюю палубу.
— Так идем! Только осторожнее!
Все трое быстро поднялись по лестнице вверх и выглянули из люка. На палубе нефа до сих пор валялись неубранные трупы, хорошо видимые в медно-оранжевом свете луны. Кто-то еще стонал, у кого-то прямо из груди торчал обломок копья, а рядом валялись выпавшие из распоротого живота склизлые кишки. Лешку чуть было не вырвало, замутило… Ну вот… Парень набрал в грудь побольше воздуха — теперь еще только с самим собой проблем не хватало для полного счастья.
По счастью, палуба оказалась пуста — да и что там было охранять? Трупы?
Владос обвел глазами остальных беглецов:
— Ну? Куда теперь?
— На берег нельзя — заметят, — шепотом отозвался Лешка. — Значит, остается — море. Тут случайно не осталось никаких шлюпок?
— Чего? — не поняв, Владос с Георгием удивленно переглянулись.
— Ну, лодка. Они ведь имеются на больших кораблях.
— Да, имеются, — согласился Владос. — Обычно они привязываются за кормой на канате.
— А ну, посмотрим!
Беглецы осторожно пробрались на корму. Веревка для шлюпки имелась… увы, оборванная.
— Придется вплавь.
— Я… я не очень хорошо плаваю, — негромко предупредил Георгий.
Лешка невесело расхохотался:
— А я вообще почти как топор. Как-то вот не случилось научиться.
— Н-да-а, — Владос почесал рыжую шевелюру — вернее, полшевелюры, остальное-то было выбрито — посмотрел в море и вдруг улыбнулся. — Вам нужно будет просто чуть-чуть проплыть… до прибоя. А там дальше мелко — можете ползти по песку на коленках, главное, не высовывайтесь из воды.
— Хорошая идея! — обрадовался Лешка. — И далеко нам так ползти?
— До деревни. Верней, до причала. Уж там-то всяко найдется лодка.
Вслед за остальными Лешка, насколько мог, спустился по кормовому канату и, отпустив руки, соскользнул в черноту моря. Вынырнул, отхаркиваясь… Черт возьми — и куда тут плыть? Хорошо, поддержал под руку Владос:
— Осторожно… За мной… Вот-вот… уже немножко…
Лешка хрипел, выплевывая изо рта воду — эх, зря плавать как следует не научился. Теперь вот плюйся! Хорошо еще Владос помогает.
Набежавшая волна захлестнула плывущих парней с головой и потащила в море.
Хорошо, опять помог грек… Ну, где же он, этот чертов пляж? Лешка в какой-то момент почувствовал, как его неудержимо тянет на дно. И Владос, как назло, куда-то делся. А вода уже заливала уши… Судорожными движениями юноша замахал руками… И вдруг ощутил, что опирается ногами о дно. Отдышался… Теперь — туда, к причалу.
— Эй, парни…
Георгий протянул руку…
А вот и лодки! Много, на выбор. Жаль, что спрятаны весла.
— Берем вот эту, — деятельно распорядился Владос. — И поднимаем парус.
Отвязав канат, беглецы оттолкнули лодку от причала, устремляясь в открытое ночное море.
— Ну, слава богу, — переведя дух, Лешка тихо засмеялся. — Кажется, ушли. Только вот, доплывет ли эта скорлупка до Трапезунда?
— Должна, — улыбнулся грек. — А не доплывет, так и не надо!
— То есть как это — не надо?! — в голос завопили Георгий и Алексей.
Владос важно переложил рулевое весло:
— Я когда-то хаживал в здешних местах… Вон там, по левую руку — Трапезунд, — он показал. — По правую — Цхуми. Смею вас уверить — это весьма оживленная морская трасса. Какой-нибудь корабль нас наверняка подберет, не сегодня, так завтра.
— Ого, успокоил. Лучше уж сегодня… К тому же, кажется, уже светает!
— Светает? — вдруг заволновался грек. — И в самом деле! Это очень плохо, друзья — пираты, прочухавшись, могут выслать погоню.
— Да ладно, — Лешка отмахнулся. — Вряд ли они заметят…
— Конечно, заметят! Три человека пропали — и не заметят. Обязательно заметят, рано или поздно.
— В таком случае, лучше — поздно, — подал голос Георгий. — Кстати, нас могут и не взять на торговое судно, приняв за беглых каторжников. Посмотрите-ка на себя!
— Лучше и не смотреть! — Лешка взъерошил половину своей шевелюры, ту, что не была выбрита. — Для «Плейбоя» с «Максимом» нас точно не снимут. Разве что для «Клубнички».
Заливая море нежным золотисто-палевым светом, из-за далеких гор поднималось солнце. Над головою синело небо, а воздух был столь прозрачным и чистым, что в другое время, несомненно, вызвал бы восхищение. Ну, а сейчас погода не вызывала ничего, кроме проклятий — слишком уж далеко вокруг было видно. Лучше бы моросил дождь.
— Кажется, позади паруса! — оглянувшись, промолвил Георгий. — Лодки. Наверное, рыбаки.
— Рыбаки? — в отчаянье воскликнул Владос. — Нет, не обольщайтесь, друзья мои. Это никакие не рыбаки. Это — погоня!
На лодках тоже заметили беглецов и что-то громко заорали, видно, предлагали сдаться.
— А вот уж фиг вам! — Лешка обозленно сплюнул. — Давайте уж, поиграем в догонялки. Слава богу, ветер есть, а горючее нам без надобности. Как думаешь, Владос, уйдем?
— Если в открытое море — да. А путь к Трапезунду они давно перекрыли.
— Не дураки…
— Корабль! — неожиданно закричал Георгий. — Клянусь святым Михаилом, корабль! Во-он там, впереди. Какое-то большое торговое судно и не одно.
— Шкипер, держите курс на неизвестное судно! — шутливо распорядился Лешка.
Владос усмехнулся:
— Есть, господин капитан! Велите подать в каюту вино и привести девочек? Вы каких предпочитаете? Блондинок, брюнеток, нубиек?
— Пожалуй, предпочту нубиек. Никогда не пробовал, знаете ли!
— Тьфу ты! — не выдержав, скривился Георгий. — Нешто можно вот этак шутить?
А корабль — корабли — приближался, высокий и красивый, с четырьмя мачтами и белыми, выгнутыми надутой дугой, парусами. На верхушках мачт горделиво реяли на ветру вымпелы и флаги.
— Странные какие стяги, — всмотрелся Георгий. — Никогда таких раньше не видел.
— Почему странные? — Лешка тоже присмотрелся… Красивый такой флаг трепетал на мачте — по лазоревому полю серебряные звезды. Звезды! Серебряные! По лазоревому полю!
«Звезда ведь не геральдический знак… А, впрочем, пусть будет».
Господи, неужели…
— Эй, эй! — привстав, Лешка замахал руками. Корабль уже был совсем рядом!
— Вы кто такие? — перегнувшись через украшенный треугольными щитами фальшборт, осведомился юнга.
— Мы бежали от разбойников. Вон они, сзади!
— А, может, вы и сами разбойники? Почем нам знать? Идите своим курсом.
— Возьмите нас, мы заплатим. Можете даже взять лодку.
— Наверняка краденую! Проваливайте и не вздумайте к нам цепляться.
Вот-вот, сейчас, на мачтах взовьются все паруса, и красавец-корабль уйдет, растает среди лазурных волн, как последняя призрачная надежда.
— Постойте! — что есть мочи, закричал Лешка. — Мы — старые знакомые владелицы судна!
— Опусти им лестницу, Килос, — прозвучал грубый голос с кормы. А дальше — еще лучше: — Пушкари, готовьтесь к залпу по разбойничьим лодкам!
Господи! Лешка не поверил своим глазам — на кормовой палубе, картинно облокотясь на балюстраду, стоял… Кызгырлы! В синем шелковом тюрбане, алом плаще и… и в ослепительно белых шальварах!
Стоял и…
