Глава 16. Принц воров
Но слишком мало
было соратников
вокруг…
«Беовульф»
Лето 533 года. Гадрумет
Нож… Финка! Хромой! Точнее сказать – чуть прихрамывающий на левую ногу. Не про него ли говорил Нгоно? Подозреваемый в убийстве Кирпича… неизвестно, кто. И та курточка – «Паризьен электрик»… Господи, неужели люди Киреева пробрались в лабораторию доктора Арно?! Если так, то, может быть, это и объясняет промах длиной в десять лет? Вопросы, вопросы… знать бы еще и ответы – те, которые сейчас есть, лишь плод умозрительных рассуждений, без всяких конкретных фактов. Да. Могло быть и так… а могло и совсем иначе.
Надо искать хозяина ножа, другого выхода просто нет, иначе невозможно во всем разобраться, да и наверняка этот тип связан с головорезами «Мистраля». Ниточка! След! Ну, наконец-то.
Можно, можно найти – человек двадцать первого века в раннесредневековом городе уж как-нибудь да себя выдаст. При этом не стоит и забывать о зажигалке на шее Мба. Амулет – ишь ты.
В смысле розыска хозяина ножа Александр очень надеялся на ребят, хотя ни Мелкий Бес, ни Волчонок толком хромоногого не запомнили, но тем не менее четверка пронырливых мальчишек могла здорово помочь в этом деле. Тем более что Саша нынче выступал сам по себе – в роли «смотрящего» рынка, вернее – промышляющей там гоп-компании. Обглодыш, Оборвыш, Волчонок и Мелкий Бес. Хитрые, умные и ловкие парни, но по сути-то еще совсем дети. Двенадцать лет – подростки этого возраста уже способны на многое, даже – запросто – на убийство, однако за собой последить еще не в состоянии, если никто о них не заботится – пропадут. К стыду своему, Саша даже толком не знал, где парни ночевали, слышал, что в приюте для бедноты при какой-то церкви – об этом обмолвился Марк Обезьяна, так, вскользь. Подростки умели здорово воровать – приносили доход, а как-то о них заботиться – кому оно надо?
– Значит, так, – утром, собрав парней, Александр сразу же поставил задачу. – Братцы-близнецы – на рынок, а вы… – молодой человек вдруг улыбнулся и продолжал уже гораздо мягче: – А к вам, господа Волчонок и Мелкий Бес, у меня будет личная просьба… Догадываетесь, какая?
– Насчет того хромого?
– Дураками вас трудно назвать. Жаль, не заметили, куда тот направился.
– Да кабы знать! – мальчишки переглянулись. – Александр… а этот хромой – твой враг?
– Враг, – твердо заверил Саша. – Очень опасный и гнусный.
При этих словах его парни неожиданно развеселились.
– Не сомневайся, господин, – посмеявшись, серьезно заверил Волчонок. – Ради тебя мы его на дне моря сыщем.
– А мы за них поработаем! – хором отозвались близнецы. – Сделаем двойную норму.
– Можете особо-то не стараться, – молодой человек прикинул, сколько денег осталось у него в поясе. – Работайте, как всегда.
Остававшегося серебришка еще вполне можно было добавить, да и вообще, улаживать финансовые отношения со Стефаном Руки-Клещи сейчас было прямой обязанностью Александра, как «смотрящего» за всей юной командой.
Ох, как уважали его эти мальчишки! Саша даже удивлялся – с чего бы? Может быть, просто потому, что он – один из очень немногих – относился к ним по-человечески? Зря не обижал, и уж тем паче не бил, вообще никого из парней еще и пальцем не тронул, наоборот – защищал, шутил, болтал иногда просто так, за жизнь – подросткам это нравилось. Вообще, кроме Саши, у них в фаворе у них был Мба, которого парни тоже считали добрым. К Обезьяне юные гопники относились индиферрентно, как и он к ним, главаря банды, Стефана Руки-Клещи – до жути боялись, а Красавчика откровенно ненавидели. Было за что.
– Вот вам на еду, – пошарив в кошеле, молодой человек выдал Волчонку и Мелкому Бесу медяшки.
Мальчишки насмешливо переглянулись:
– Господи-и-ин Александр…
Саша взглянул на них, как мог, строго:
– Я понимаю, что украсть какую-нибудь лепешку или даже рыбину вместе с вертелом для вас труда не составит. Но! Не нужно привлекать к себе внимание, еще раз вам говорю – человек, которого вы будете искать, очень и очень опасен!
– Как акула? Или – как ядовитая змея?
– Акула и змея – мирные, никому не желающие зла, зверюшки… Тот тип – куда как опасней.
– Да ладно тебе, господин… Уж если сыщем, так он нас точно не заметит.
– Надеюсь. Ну, давайте, с богом! – Саша на полном серьезе перекрестил парней – от них сейчас очень много зависело.
– Александр, – несмело повернул голову Обглодыш… или Оборвыш, они ведь были похожи – близнецы все-таки. – Мы тоже хотим тебе помочь. Выполним до обеда норму, и…
– Вы его не видели. Как же будете искать?
– Так есть же примета – хромой!
– Нет, он не хромой, – уже уходя, обернулся Мелкий Бес, сверкнул золотисто-карими, какими-то солнечными глазами. – Он не хромал, а шел, как будто у него в левой ноге какая-то застарелая боль, ну, вроде как бы она ушла, но может в любой момент вернуться – и потому нужно идти осторожно… даже не знаю, как лучше сказать-то.
– А ты покажи! – неожиданно посоветовал кто-то из близнецов.
– Показать? – парнишка вдруг улыбнулся. – А вообще – да, смотрите…
Ой, что с ним стало! Как вдруг изменился мальчишка… расправил плечи, приклеил к устам презрительно-наглую, едва заметную улыбку этакого уверенного в собственной правоте хозяина жизни, для которого остальные люди – скот. Прищурил глаза и пошел, пошел, пошел… чуть заметно прихрамывая… нет, припадая… на левую ногу… а вот и совсем нормально зашагал… снова заковылял, сплюнул сквозь зубы…
Саша даже себя по коленками руками хлопнул: ну, жиган, вылитый уголовник! Ему б еще цыгарочку в уголке рта приклеить, кепчоночку на глаза да гитару с пошлым бантом рвануть сопливым перебором: эх, жизнь моя, житуха-а-а…
– Ну… ты это, настоящий актер!
– Его, Александр, многие хвалят. А старик Венедий сказал, что Фома зарывает свои таланты в землю.
– Кто-кто зарывает?
– Ну, Фома… Это у Мелкого Беса такое имя.
– А кстати… – Александр вдруг покраснел – давно такого стыда не испытывал, ну, надо же… даже не поинтересовался…
– Давно хотел ваши имена узнать, да все… все некогда спросить было.
– Я – Юлий, а братец мой – Тит, – шмыгнув носом, доложил Оборвыш-Обглодыш. – А Волчонка матушка его покойная нарекла Капитоном.
– Ишь ты – Капитон – «Упрямый», значит.
Саша еще хотел спросить про старика Венедия, да раздумал – и так уже задерживались, пора было идти. Кому – на рынок, а кому – по иным, куда более важным, делам.
Увы, в этот день Мелкий Бес и Волчонок – Фома и Капитон – пробегали зря.
– В «Золотом гусе» – это таверна близ торговой гавани – какого-то хромого видали, – скупо поведал Волчонок. – Но тех, кто его там видал, я сам не видал, они завтра объявятся.
– Мало ли на свете хромых, – близнецы переглянулись и хмыкнули.
Что ж – оно верно.
– Зато самого главного хромого нет – Хромого Лупуса, – неожиданно пошутил Мелкий Бес, и все засмеялись.
– Завтра я хочу Фому в ту таверну взять, – Капитон-Волчонок вновь стал серьезным. – Пусть покажет хромоногого… ну, как нам утром показывал.
– Хорошая мысль, – одобрительно кивнул Саша.
С легкой руки Александра «рыночная команда» теперь собиралась не на заднем дворе «Гвоздя», а на пустыре, у развалин старого портика, за которым – по косогору вниз – призывно синело море, куда уже не раз бегали купаться.
Молодой человек все чаще болтал с парнями просто так, вроде бы ни о чем – не тратя времени зря, нащупывал подходы к загадочно-угрюмому Мба, точнее сказать – к его зажигалке.
Вот и сейчас начал, упомянул будто бы невзначай столь уважаемого мальчишками негра. Мол, тот почему-то вечно один, никаких у него друзей, даже привязанностей нету…
– Почему же нету? – тут же возразил кто-то из близнецов. – Я его как-то видел на берегу, у старых ворот Юпитера. Ну, где играют в камни.
– В камни? – насторожился молодой человек. – Что за игра такая?
– Да простая… А хочешь, Александр, мы тебя научим? Вот прямо сейчас?
– Вот прямо сейчас… Что ж!
И в самом деле, игра оказалась простой, напоминая что-то среднее между «чижом», лаптой и керлингом, и требовала, кроме определенной ловкости рук и навыка, еще и кое-какого расчета. Какой камень выбить из круга первым, какой – вбросить вместо него, а, может быть, первым и вторым броском и вообще ничего не выбить, а просто набросать камней – сделать заграждение.
Первые три партии Саша проиграл ребятам всухую, а потом, мало-помалу, начал выигрывать, жаль, что быстро стемнело.
– Доберетесь? – спохватился молодой человек.
– Да мы тут рядом ночуем, в приюте у церкви Святого Валентина. Старик Венедий, конечно, будет ругаться, что нынче так поздно пришли. Ну, да ничего, он отходчивый, а мы с братом еще иногда и в церковном хоре поем, и Мелкий Бес с нами. А Волчонка в хор не берут – петь не умеет.
– Кто не умеет-то? Просто не люблю – и все.
– Венедий, я так понимаю – церковный староста, – прощаясь, уточнил Александр.
– Да, так. Его весь причт уважает… И вообще – старик хочет обитель основать где-то далеко, в горах, нас с собой звал… правда, как-то не очень уверенно.
– А вы б пошли?
– Да, наверное, пошли бы, – Волчонок неожиданно вздохнул за всех.
И тут же вскинул глаза:
– Не все ведь такие, как ты или Мба. Да и…
– Как веревочке ни виться… – уныло махнул рукой Мелкий Бес.
Вот вам и несмышленыши! Эти крученые пацаны прекрасно все понимали.
Старые ворота Юпитера, точнее говоря – то, что от них осталось, располагались невдалеке от моря, как бы ограждая от города небольшой песчаный пятачок, на котором и толпились игроки и зрители, и кто из них был азартней – бог весть! Все орали, волновались, размахивали руками… играли, конечно, не на пустой интерес – на деньги, на весьма приличные деньги, причем – практически все, среди зрителей какие-то ушлые люди умудрились организовать нечто вроде тотализатора и вовсю принимали ставки, так что, вписываясь в обстановку, Александр с ходу проиграл три денария, которых по большому счету было не жаль – молодой человек наконец-то заметил в толпе здоровенную фигуру Мба.
Тут же и подошел, на правах знакомого, пожаловался:
– Проигрался тут в пух и прах!
– А ты не делай сразу ставки, – с усмешкой посоветовал негр. – Сначала присмотрись. Человек – не лошадь, часто бывает, что и хорошие игроки кидают камни, как малые дети.
– Да уж, – согласно кивнул Александр. – Кто-то с женой поругался, кому-то с утра на любимую мозоль наступили – бывает.
Так вот, постепенно, и завязалась беседа. Правда, говорил больше Саша, Мба просто молча кивал или выражал свои эмоции междометиями. Впрочем, к концу игр разговорился и он. Даже заглянул с Сашей в случившуюся по пути корчму – выпили по кружке вина.
– Мне парни о тебе говорили, – утерев рот, неожиданно ухмыльнулся Мба… и ухмылка эта – благодаря тянувшемуся через все лицо шраму с непривычки казалась страшной.
– Какие парни?
– Наши. Волчонок, Мелкий Бес, близнецы. Ты их не обижай.
– Да уж, их обидишь! Странный у тебя амулет. Никогда таких не видел.
– Это – из моих родных мест. Встретил знакомого корабельщика – тот и подарил.
– А где твои родные места?
– Тапарур, есть такой городок на юге.
– Тапарур? – Саша пожал плечами. – Надо же – никогда не слышал.
– Там, рядом с нами – острова.
Саша понимал, что острова и примерно прикидывал – какие. Карту Туниса, при подготовке к своему вояжу, он вызубрил назубок. Правда – по большей части – северные районы, никак не юг.
Тапарур, Тапарур… Ну, вот вертится же на языке арабское название, да никак не ухватить, бывает. Ладно, потом.
Молодой человек сегодня «закосил» на рынок, но по этому поводу нисколько не переживал, справедливо полагая, что ребята его не выдадут, не подставят, да и вообще, со всем справятся сами. Вот только на обратном пути следовало заглянуть на пустырь – а то еще будут там ждать неведомо сколько.
Александр оказался прав – ждали. Парни играли в камни, и, судя по мокрым волосам, недавно купались.
Увидев Сашу, явно обрадовались, особенно – Волчонок с Мелким Бесом:
– Ай, господин! Хочешь, тебя обрадуем?
Молодой человек с надеждой затаил дыхание:
– Неужто нашли хромого?
– Нашли! Только он уже уехал.
– Как уехал? Куда? Хотя… – махнув рукой, Александр уселся на потрескавшиеся ступеньки бывшего портика. – Давайте-ка по порядку. И кто-нибудь один или по очереди.
Мальчишки тут же расспорились, затолкались:
– Я первый!
– Нет, я!
– Цыц! – погрозил кулаком Саша. – Волчонок, давай сначала ты.
– Так я и говорю, – парнишка сверкнул глазами. – Пришли мы в таверну, ну в эту, в «Золотой гусь», поначалу не заходили, сидели на улице, смотрели – там у них такая терраса… Потом прикинулись нищими циркачами: Мелкий Бес начал изображать разных там кухарок, торговцев, разносчиков – все смеялись, даже деньги кидали – мы их, кстати, принесли, вот…
– Ладно, с деньгами потом, продолжай дальше.
– Ну, вот, потом Мелкий Бес уже и изобразил этого хромого… Я в этот момент с шапкой по террасе ходил, собирал денежку… заодно смотрел на людей. Увидел – узнали хромого. Был он в этой таверне – и именно так ходил, как Фома показывал.
– Ну, ну, ну?
– Я одного выспросил, другого – мол, тот хромой – это дядюшка наш, и вот вроде б он куда-то запропастился, так тетка послала искать.
– И?
– И нашлись люди добрые, подсказали – мол, в порт дядюшка ваш ушел, еще на рассвете отправился в торговую гавань.
– Мы – бегом туда! – Мелкий Бес все же перебил говорящего. – В гавани морякам преставленье устроили, прямо на причале…
– «Белое солнце»! – выкрикнул Волчонок.
Александр моргнул:
– При чем солнце, интересно знать?
– Солнце – ни при чем, – улыбнулся Фома. – Это просто корабль так назывался, на котором твой хромой враг сегодня раненько утром и уплыл.
– Двухмачтовая корбита «Белое солнце», команда – две дюжины человек, шкипер – Мартирий из Тапарура, он же и владелец судна, – по-военному отчеканил Волчонок. – Корабль вышел из торговой гавани на рассвете, в первом часу дня, груз – посуда и выделанные верблюжьи шкуры, курс – город Тапарур.
– Тапарур… – тихо повторил молодой человек. – А ты молодец, Капитон! И ты, Фома. Все вы молодцы, помогли здорово – что уж тут скажешь?
Итак, Тапарур! Как две ракеты переносного зенитно-ракетного комплекса попадают в цель, так и тут – две ниточки неожиданно связались в узел. Тапарур! Бывшая римская крепость, небольшой городок… как же его, блин?
Вернувшись в «Гвоздь», Саша прихватил с собой светильник и кувшинчик вина, вышел на задний двор – как обычно частенько делал, никто и не удивлялся. Ну, устал человек за день, умаялся, не хочет никого видеть – бывает. Плосколицый трактирщик Иратта даже дал наказ слугам – никого на задний двор не пускать, не мешать господину Александру.
Итак…
Хлебнув винца, молодой человек палочкой изобразил на утоптанной земле карту побережья, так, как представлял, как запомнил. Подписал названия – Тапс, Сус – Гадрумет, Сфакс… напротив, в море – острова Керкенна, небольшие такие острова, Шерги и Гарби – Восточный и Западный, дальше, южнее, большой остров Джерба – будущее пиратское гнездо. Он, впрочем, и в нынешние времена многолюден – большое селение, древнейшая синагога Эль-Гриба, развитое сельское хозяйство – фиги-финики-маслины… Нет, не очень-то подходящ этот островок для отстоя «Мистраля». Слишком уж много людей. А вот Керкенны… Там малолюдно, спокойно, тихо. Вот с пресной водой проблема, кажется… или – нет никаких особых проблем? И город – напротив – Сфакс… Господи! Так ведь это и есть – Тапарур! Ну, наконец-то вспомнил.
Счастливый, как, наверное, никогда, Александр поднялся в опочивальню, наполненную смрадом людских тел, шуршащими в соломенных подстилках тараканами и клопами – всей этой нечисти молодой человек давно уже не замечал, привык, если можно было так выразиться.
Стараясь не шуметь, пробрался к своему ложу в самом углу, у оконца, распахнутого в бархатно-звездную ночь. Улегся, и долго не спал – просто лежал, улыбался. Да и как было не радоваться? Первый этап, самый трудный – пройден! След взят… осталось лишь его разработать. Итак, делать здесь больше нечего, в самое ближайшее время – в Тапарур! Если очень повезет – так даже завтра. Стать, наконец, самим собой, больше не притворяться, сбросить нелепую корону принца юных воров!
Жаль, конечно, не удалось повидаться с Алексием… впрочем, сколько можно ждать? Не так уж и важна эта встреча.
Немного жаль и мальчишек… впрочем, чего их жалеть? Ушлые, плоть от плоти этого мира – не пропадут.
Утром Александр неожиданно проспал, чего уже с ним давно не случалось. Расслабился от неожиданной и такой долгожданной удачи. Хотя, казалось бы, вроде – ниточка-то так себе, слабенький такой след. Но раньше ведь и этого не было! Так что имелся повод для радости, имелся… Спасибо парням.
– Эй, господин Александр, – поднялся в опочивальню трактирщик. – Там, внизу, собрались все уже. Ждут.
Все – это были Марк Обезьяна, Красавчик, Мба ну и, конечно, главарь – Стефан Руки-Клещи. Наверное, были в банде и еще людишки, окромя, так сказать, руководства и «молодежной бригады», да и скорее всего – были, просто Саша о них ничего не знал – посвящать в эти дела его пока не считали нужным. Однако что же произошло? К чему столь представительное собрание?
– А, явился, соня, – угрюмо хмыкнул Стефан. – Садись, садись, давно тебя дожидаемся.
– А что такое?
– Наконец-то появилось настоящее дело – вот что!
Сообщники засмеялись, и в их нервном смехе явно чувствовалось какое-то ожидание, боязное и вместе с тем радостное. Еще бы – «настоящее дело»!
– Из Тапса сегодня вернулся мозаичник Лициний, – глухо огорошил главарь. – Ну, тот, о котором я вам с месяц назад говорил, да он тогда уехал. Марк, мне сейчас некогда – расскажешь потом Александру подробности, если в них возникнет нужда.
– Славно, славно, – довольно потер руки Красавчик. – Этот мозаичник действительно так богат, как про него говорят?
– И даже еще богаче! Из Тапса он вернулся не с пустыми руками, – вскользь заметил Марк.
– Он прав, – Стефан Руки-Клещи ухмыльнулся. – Мы возьмем его сегодня же ночью. Проникнем в дом, убьем слуг… А самого старика придется пытать – черт его знает, где он там держит свои богатства?
– Может быть, лучше для начала втереться к нему в доверие? – осторожно предложил Александр. – Чтоб уж наверняка…
– Можно б и так, да времени нету! – озабоченно пояснил главарь. – Мефодий Клык давно на этого мозаичника зуб точит, запросто может нас опередить. А людей у Клыка больше.
– Ничего, – зловеще улыбнулся Красавчик. – Если умело пытать – все скажет. Только потом всех в доме надо прирезать – не оставлять же свидетелей?
– Правильно, – Стефан одобрительно кивнул. – Не оставлять.
Саша покачал головой:
– Тогда сегодня стоит явиться к этому старику под видом… скажем, торговцев, гадателей, нищих… хотя б осмотреть, если и не дом, так хотя бы двор и ворота.
– Верная мысль, – улыбнулся главарь шайки. – Вот вы с Красавчиком и осмотрите. А мы с Марком пока созовем верных людей.
– Может быть, лучше к старику мальчишек послать? – Красавчик недовольно покривил губы. – Чего нам-то ходить, мордами сверкать раньше времени?
– Нет, – неожиданно возразил Марк. – Парней нельзя, их уже по всему городу стражники ищут.
– Неужто из-за рыночных дел?
– Может, и так. Примелькались ведь уже – хватит.
– А я давно говорил – надо их Корнелию продать, да набрать уже других, эти и впрямь – примелькались, – осклабился Красавчик.
– Да, продать можно, – согласился Стефан, высморкавшись прямо на пол.
– Давно пора их сменить, да, – Марк Обезьяна равнодушно пожал плечами. – Так поговорить с Корнелием?
– Погоди, сначала главное дело закончим. Потом и о мальцах подумаем. Да, продать – было б неплохо.
– Предупреждаю – много Корнелий не даст.
– А нам и не надо много, с паршивой овцы хоть шерсти клочок! – неожиданно пошутил главарь.
Все засмеялись, один лишь Мба угрюмо сопел и еще не проронил ни слова.
– Ну что ж, за дело! – Стефан резко поднялся из-за стола. – Марк, пройдись по хижинам, предупреди наших.
– Сделаю.
– А вы, как и договорились – осмотрите двор. Мба! – главарь шайки обернулся уже от дверей. – Про тебя-то чуть не забыл.
– Я найду, чем заняться, – угрюмо ухмыльнулся негр.
Он так и остался сидеть за столом, угрюмо допивая вино и что-то мучительно соображая.
– Есть важный разговор, Мба, – когда все вышли, шепнул ему Александр и бросился догонять Обезьяну.
– Эй, эй, Марк, подожди-ка! Что там про наших парней?
– А, ты об этом, – парень замедлил шаг. – У одной моей знакомой кабатчицы есть знакомый стражник. Так вот, еще вчера ночью поступил приказ – искать двух мальчишек, циркачей или актеров.
– Но наши же не циркачи!
– Не циркачи… Зато скажи-ка вот, чьи это приметы? На вид двенадцати лет, один – светлоглазый, светловолосый, другой – тощий с большой головой?
– Да таких полно!
– Полно, да. Но, возможно, будут хватать всех… Тем более, – Обезьяна осмотрелся вокруг. – Красавчик частенько общается с Корнелием. Если не продадим парней, может ведь и специально выдать их стражникам – он такой, с него станется.
– Понятно.
Махнув рукой, Александр вернулся в таверну, уселся за стол и, посмотрев негру в глаза, сказал:
– Парней-то надобно выручать.
Мба тут же кивнул:
– Конечно.
– И я даже знаю как!
– И как?
– Уж, конечно, не продавать их Корнелию. Но из города убрать обязательно, согласен?
– Ну да.
– И поможешь им – ты. Мне сейчас некогда, а тебя они послушают. Поговори с Венедием, старостой причта в церкви…
– Я знаю Венедия, – Мба быстро поднялся из-за стола. – Думаю, он не откажет их взять с собой. Ребят предупрежу. Все. Встретимся ночью.
Как всегда, темнокожий гангстер был не очень-то многословен. Что ж – зато согласился помочь пацанам, спасибо и на том, не от стражников, так от продажи в рабство уберег.
Саша довольно улыбнулся и допил оставшееся в кружке вино – одно дело было, можно считать, сделано, оставалось второе – куда более сложное. Молодой человек задумчиво покачал головой – вот оно как все обернулось-то, оказывается, рано еще ему было покидать Гадрумет, рано! С пацанами решил – хорошо, но и Алексея с его хозяином-мозаичником бросать на верную смерть негоже!
Надо было что-то делать с Красавчиком, идти с ним в дом мозаичника Лициния Александр опасался – Лешка ведь обрадуется, бросится на шею… К чему ненужные сложности?
Красавчика нужно было чем-то отвлечь, а к Лицинию явиться одному, предупредить… И тем самым предать остальных? А кто такие эти бандиты? Друзья, что ли? Если кого и жаль, так это Мба, остальных же – нисколько.
Надо было что-то придумать, причем – срочно, до встречи с Красавчиком, – а он уже ждал, верно, где-то неподалеку от харчевни. Может, вообще, не ходить – пусть один сходит, а уж Саша – потом? Нет, слишком уж подозрительно – бандитов надо выдать стражникам, это очевидно, иначе рано или поздно мозаичника они достанут. Да, еще есть какой-то Мефодий Клык, тоже, вероятно, упырь, каких мало, не забыть и о нем. Не очень-то хочется, чтоб у Лешки были проблемы… раз уж есть возможность их заранее разрешить. Хм… Александр усмехнулся, соображая – а действительно ли имеется такая возможность? Таким вот вопросом не на шутку задался молодой человек: сам у себя спросил, и сам же себе ответил – ну, конечно, да! Вандальская городская стража – «вижиль» – аналог современной полиции, к обязанностям своим относилась более чем трепетно – все ж хоть какой-то аналог военного дела, а оно традиционно было в почете у всех варваров, тем более – у германцев. При всем при этом, вандалы всегда питали ответную нелюбовь к местному населению, особенно – ко всякого рода бунтовщикам и преступникам, Хромого Лупуса, вон, изловили да казнили, так что и у Стефана Руки-Клещи шансов на пощаду не было. Другое дело, что, насколько мог видеть и понимать Саша, работали стражники топорно, без всяких там подставных лиц, секретных осведомителей и всего такого прочего – да и местное население не очень-то в стукачи к завоевателям рвалось. Апартеид, так-то!
Красавчик… нужно было убрать Красавчика. Тьфу ты, черт, не хотелось бы – в буквальном смысле, хотя и, в крайнем случае, можно – финка-то жиганская при нем, при Саше. Неплохая штука, правда, гораздо хуже, чем германский меч – по качеству и рядом не стояли.
– Ну, наконец-то! – заметив напарника, Красавчик отвалил от дерева, к которому прислонялся, и деловито зашагал рядом с Александром.
– Рано идем, дружище Луцерн, – промолвил на ходу молодой человек, стараясь придать голосу побольше озабоченности. – Лучше б чуть выждать. Марк говорил – мозаичник этот набожный, наверняка после целого месяца отъезда пойдет к обедне в какую-нибудь церковь. Вот нам тогда и явиться – со слугами-то, в отсутствие-то хозяина, чай, больше чего-нибудь разглядели.
Красавчик повернул голову и усмехнулся:
– А ты умный.
– Был бы умный, жил бы в почестях! Женился бы на богатой женщине – возможность была, да и сейчас есть…
– Что-что? – сразу же насторожился Луцерн.
А Саша, не подавая виду, ковал железо, пока горячо, придумывая все в буквальном смысле слова на ходу:
– Вот, хочу с тобой посоветоваться, ты ведь у нас по женщинам специалист известный.
– Это так, – без всякой рисовки заметил напарник. Можно сказать, даже – скромно. – Так что спрашивай, о чем хотел, что смогу – посоветую, а как уж поступать – сам решай.
– Скорей, я даже не совета спрошу, скорей – прошу кое в чем помочь, не безвозмездно, конечно.
– Ну, давай, давай, рассказывай! – замедлив шаг, подзадорил Красавчик. – Что там у тебя за женщина, говоришь, она богата?
– Очень богата, и очень, очень красива! Вчера я случайно узнал, что она здесь, в Гадрумете!
– Вот как?
– Да. Она остановилась в таверне «Золотой Гусь», что рядом с гаванью, там…
– Знаю я «Гуся», говори дальше!
– Не ведаю, правда, там ли она сейчас, и видеться с ней не могу – ее старый муж приставил к несчастной своих верных клевретов.
– А-а-а! Так она замужем, как я погляжу! Интересное дело. И ты предлагаешь мне с ней встретиться?
– Нет-нет, – Саша тут же замахал руками. – Не нужно. Просто передай ей поклон через хозяина «Золотого Гуся», его зовут…
– Знаю я хозяина. Кому передать поклон-то?
– Мириам. Красавице Мириам от вечно влюбленного в нее Авдальда, сына Рутгора.
– От кого? – не понял Красавчик.
– Так звали ее бывшего любовника, Мириам все поймет.
– М-да-а… Как все запутано! Однако интересная у тебя возлюбленная – муж у нее, старый любовник, новый – ты… Ладно, ладно, не обижайся – все передам, больно уж меня заинтересовало твое дело. Так ты говоришь, она, та твоя Мириам, очень богата?
– А муж у нее – старый и больной.
– Ой, как славно-то! Ладно… – Темные глаза покорителя женских сердец вспыхнули, словно у кота при виде крынки со сметаной, ловелас явно сделал стойку… ох, вряд ли он намеревался так уж помочь простоватому Александру, скорее всего – хотел поискать в этой ситуации свой легко проглядываемый интерес. – Ты, если что… мало ли, задержусь я в корчме по твоему делу, так ты уж давай там, у мозаичника, без меня.
– Конечно, конечно, – со всей искренностью заверил молодой человек. – Только ты не очень поспешай, сейчас еще утро… немного выжди, а уж затем…
– Не учи ученого! – нетерпеливо возразил Луцерн. – Уж я-то знаю, как вести себя с женщинами.
Конечно, Александр рисковал, очень рисковал – Красавчик мог управиться с этим делом быстро и тотчас же явиться в дом мастера Лициния. С другой стороны, его могли сразу схватить, подвергнуть пыткам – при таких условиях вряд ли Красавчик стал бы скрывать напарника.
Может быть, это и все было очень плохо придумано, но изобрести что-нибудь получше абсолютно не было времени – приходилось импровизировать на ходу.
Волнуясь, Саша постучал в ворота дома мозаичника примерно через полчаса после того, как расстался с напарником. Снова, как и тогда, в первый раз, сначала пришлось пообщаться с привратником, только на этот раз хозяин оказался дома.
– Как о вас доложить, господин?
– Скажи – к племяннику, к Алексию – дядя.
– Дядюшка молодого Алексия пожаловал! – повернув голову, прокричал привратник кому-то.
Ответа Саше не было слышно, но только вот, чуть погодя, раздался обескураженный голос привратника:
– Молодой господин Алексий говорит, что у него нет никакого дядюшки!
– Да Александр я, Александр, скажи скорей, привратник!
Саша уже кричал, и его, наконец, услышали. Дверь медленно, словно бы нехотя, отворилась. Привратник – среднего роста молодец лет тридцати – поклонился:
– Прошу вас, идите за мной.
В просторной, богато отделанной позолотой прихожей с открытым бассейном – атриуме – визитера ожидали двое: высокий седой старик и светлоголовый юноша в короткой тунике и светлых сандалиях. Мастер Лициний и его ученик – Алексий.
– Лешка!
– Александр! Брат! Дядя Саша…
Друзья обнялись.
– Что-то я не очень пойму – брат или дядя? – хитро прищурился мастер. – Ладно, поднимемся-ка в трапезную, мои господа.
Через минуту все трое уже пили вино в ожидании небольшого ужина, точнее сказать – обеда, воспитанный в правилах традиционного гостеприимства Лициний вовсе не собирался отпускать гостя голодным.
– Может, поживете немного у нас, господин Александр?
– Некогда, – честно признался Саша. – Наверное, я принес вам не очень-то добрую весть. Но – кто предупрежден, тот вооружен – ведь так, кажется, говорится?
– Недобрую весть? О чем ты?
– Сперва спрошу, нет ли у тебя, любезнейший господин Лициний, хорошего знакомого из числа начальников городской стражи, которому можно было бы доверять?
– Есть такой, – мозаичник сухо кивнул. – Некто Теренций Цазон, первый помощник префекта.
– Цазон?!
– Да-да, именно он – родственник нашего правителя Гелимера. В первые же дни, как только приехал Алексий, мы делали господину Цазону панно на загородной вилле, это очень неплохой человек, хоть и варвар… – старик в этом месте запнулся. – Извините, если обидел кого. Именно там, на вилле Цазона, я и понял, что Алексия мне послал Бог! У этого парня золотые руки…
– Да ладно уж зря хвалить, – смущенно покраснел юноша.
– …умная голова и храброе сердце! Да-да, клянусь, это так.
– Кстати, я не забыл твою просьбу, дядюшка Александр, – Алексий быстро перевел разговор на другое. – Помнишь, ты просил выбить, где можно – орнаментом – некие буквицы…
– Так я их выбил. На фронтоне виллы Цазона! И еще – в атриуме.
– Вот славно! – молодой человек прикрыл глаза и чуть было не расхохотался, представив, как какой-нибудь археолог, раскопав виллу, очумело пялится на выложенные древней смальтой русские и французские слова. И арабские цифры. «Здесь был Саша. 533 год». Хорошо б еще привет доктору Арно передали!
– Что ты смеешься, дядюшка? Не веришь?
– Верю, верю, Алексий. С чего б мне не верить?
Мастер Лициний вдруг прищурил глаза:
– Осмелюсь напомнить, господин Александр…
– Ах да. Вам нужно срочно связаться с Цазоном. Сможете?
– Господин Теренций Цазон примет нас в любое время дня и ночи! Его слова. А слово варвара – крепко!
– Тогда немедленно идите к нему и скажите следующее…
Мба перехватил Сашу на пути к приюту. Кинул из-за кустов камень – спешащий молодой человек недовольно обернулся: кто это еще там шалит? И увидел манящую из ветвей черную руку.
– Красавчик – предатель, – шепотом поведал негр, едва только молодой человек оказался в его убежище. – Стражники только что схватили Стефана и Обезьяну. Прямо на моих глазах!
– Вот как? – Александр округлил глаза, он и в самом деле был удивлен, ведь в доме мозаичника Лициния просто-напросто должны были устроить засаду. И ждать.
А тут вдруг – арест.
Красавчик?
– Это еще не все, – нахмурился чернокожий здоровяк. – Стражники тщательно прочесали рынок, зашли и в приют – искали мальчишек, причем на рынке – еще с утра. Смекаешь, о чем я?
– Красавчик предполагал, что наши юные друзья, как всегда, будут ошиваться около торговых рядов? То есть он отправил туда стражей еще до нашей утренней встречи?
– Конечно.
– Наверняка у мозаичника нас ждала бы засада!
– Не обязательно, – Мба усмехнулся, внимательно оглядываясь вокруг, хотя здесь, за густыми зарослями жимолости и дрока на развалинах бывших римских терм, их вряд ли бы заметил хоть кто-нибудь. – Стражники думают, что они используют Красавчика, а Красавчик – что использует их. Обе стороны – правы.
Александр взглянул на собеседника с уважением, почему-то раньше он вовсе не считал этого жуткого с виду громилу (пусть и с добрым сердцем) способным к подобного рода обобщениям. Ишь ты – почти по Бабелю: никто не знал, где кончается Беня, а где начинается полиция. Как вот и здесь! Взаимовыгодное сотрудничество воров и охранки по принципу: ты – мне, я – тебе. Ну, Красавчик, Азеф доморощенный. Интересно, кто в роли начальника жандармов? Префект? Его первый помощник – Теренций Цазон? Или это на уровне сотников самодеятельность?
Ну, что гадать.
– Думаю, Красавчик хотел встать на место Стефана, – все так же тихо промолвил негр. – Кстати, с Хромым Лупусом тоже интересная вышла история. Непонятно, и как только исхитрились его схватить? Мне вот теперь – понятно.
– Не удивлюсь, если в самый ближайшие дни пойдет на казнь и Мефодий Клык.
– Очень может быть. Тогда Красавчик вообще станет в городе главным. Стражники… и преступники. Союз!
Саша пожал плечами:
– Почему бы и нет? Люди не очень-то любят варваров, и тем надо хоть на кого-то опереться. Почему бы не на Красавчика? Чем он хуже других?
– Ты так говоришь, будто одобряешь.
– Просто констатирую факт. Кстати, ты не сказал, что с парнями?
– Венедий отправил их сразу же, как я сказал. С другими своими людьми. Успел!
– Ну, слава богу, – молодой человек со всей искренностью перекрестился и, хитро прищурив глаза, спросил: – И что ты теперь собираешься делать?
– А ты? – угрюмо хмыкнул Мба.
– Уносить побыстрее ноги, – честно признался Александр. – Думаю, нас будут искать.
– Ха! Он думает!
– А потому предлагаю убраться… ты ведь, кажется, из Тапарура?
– Ну да.
– Мне туда нужно бы… кое-кого отыскать.
– Старого друга?
– Нет, скорее – врага. Поможешь?
– Помогу… только… – верзила на миг задумался. – Думаю, моих врагов там уже давно нет. Поедем! Сегодня же, сейчас же – пойдем в порт, отыщем попутный корабль…
– Эй, эй, эй! – негромко засмеялся Саша. – Не так быстро, друг. Именно в гавани нас сейчас и ждут. Я-то еще прошел бы, но ты слишком уж приметен, не обижайся. Наверняка люди префекта – или с кем там связан Красавчик – уже предупредили моряков.
– И что же теперь?
– Поплывем сами, на рыбачьей лодке!
– Сами?!!!
– Не переживай, я умею управляться с парусами. А погода сейчас благоприятная.
– Ну, раз так… – махнув рукой, негр весело оскалил зубы. – Осталось только раздобыть лодку.
– За этим дело не станет, – Саша тряхнул головой и распрямил плечи. – Значит, так – ты пока сиди здесь, жди…
– Но…
– Давно себя в зеркале видел? Хочешь, чтоб нас тут же схватили?
– Ладно, – грустно вздохнул здоровяк. – Уж, по крайней мере, до вечера придется подождать.
За себя молодой человек не очень-то опасался – давно уже слился с местными, стал – по крайней мере обликом – таким, как они – поди, узнай. Ну, разве что в «Гвозде» или на рынке могут устроить засаду, так Александр заходить туда вовсе не собирался – к чему?
Саша встретился с Лешкой у церкви Каллиста, совсем в противоположной стороне города, близ ипподрома, как раз в эту минуту полного – яблоку негде упасть – людей. Что и говорить – скачки: азарт, алчность, страсть.
Всю свою жизнь Александр не жаловал пустой азарт, жажду глупого выигрыша и халявы. Нет, в конкурсах он иногда участвовал – но только в тех, где многое зависело от тебя самого, где требовалось показать свое профессиональное мастерство, или там – приготовить лучшее блюдо, даже, скажем – послать куда-нибудь сделанные собственноручно снимки – как иногда поступала Катя… Катя… Как-то там она… дети…
Саша специально старался не думать о своей семье, оставшейся в далеком будущем на долгие десять лет… Потому что, если думать – как прожить все это время, ведь десять лет – не один год, и даже не три. Тем более – без всяких вестей… Без права переписки, так сказать.
Вот и сейчас – внезапно вспомнив о Катерине, о детях, помотал головой, словно бы отгоняя видение. И тут же подумал… постарался вновь подумать о том, о чем думал только что, до того, как зацепиться мыслью про свою семью. О лотереях он думал – вот о чем, о разного рода розыгрышах, призах. Ни Александр, ни Катя… ох, опять Катя… ладно… Оба они, как, наверное, и все по-настоящему состоявшиеся люди, никогда не стремились к глупому выигрышу, и уже тем более не завидовали выигрывшим крупные суммы «счастливчикам» – а чему завидовать-то? Ну, стал человек обладателем, скажем, миллиона… пусть даже – миллиарда – и что? Он эти деньги не заработал, не добыл своим горбом, они на него просто свалились, как могли свалиться на любого, даже совсем уж пропащего идиота – и за что же, спрашивается, тогда себя уважать? А не за что.
Так вот, усмехаясь, молодой человек обошел уютно пристроившихся на углу по дороге на новый рынок колпачников – наперсточников, если так кому-то понятнее. Принцип игры-лохотрона не менялся тысячелетиями, как тысячелетиями же не переводились и дурачки. Людская сущность по большому-то счету во все времена одинакова, и процент падких на откровенный обман идиотов, скажем, в России начала двадцать первого века ничуть не меньше, чем здесь – в веке шестом.
– Кручу-у-у, верчу-у-у, обмануть не хочу-у-у! – завидев Сашу, заголосили «колпачники», но, заглянув молодому человеку в глаза, разочарованно отстали, тут же набросившись на другую жертву – ибо в склонных к халяве дураках здесь недостатка не было.
– Александр! Эгей, дядюшка! – на паперти у церкви Святого Каллиста уже махал рукой Алексей.
Александр улыбнулся, тоже махнул и, подойдя ближе, негромко спросил:
– Ну, как?
– Все сделали, как ты велел. Господин Цазон пришлет ночью воинов.
– Думаю, они теперь вряд ли понадобятся, хотя… пусть пришлет. Пусть держат засаду каждую ночь!
– Да, мы так и сказали.
– Мефодий Клык, – тихо произнес Саша. – Слыхал про такого? Впрочем, откуда тебе слыхать.
– А кто это?
– Злодей известный. Точит зубы на денежки твоего мастера.
– На денежки мастера Лициния? – удивленно округлив глаза, расхохотался юноша. – Так у него же нет почти ничего. Больших денег уж точно – нет, хотя на жизнь – да, хватает. Все излишки мастер Лициний отдает церкви – он очень набожный человек.
– Ну, надо же, – Александр покачал головой. – Я этого не знал. И, похоже, никто в городе не знает.
– Мастер Лициний вовсе не стремится к подобной славе, считает, что все суета сует и добрые дела надо творить незаметно.
– Зря!
– Да почему ж зря-то? – возмущенно воскликнул Алексей. – По мне – так он совершенно правильно поступает, все бы иные так!
– Правильно, да, – Саша задумчиво покусал губы. – Никто с этим не спорит, но…
– Но?
– Для вашего же спокойствия попрошу тебя, юный друг мой, сделать так, чтоб о благотворительности твоего мастера узнали бы… ну, не все, конечно, но… чтобы те, кому очень нужно, смогли бы легко проверить его финансовые дела.
– А-а-а, – подросток наморщил лоб. – Вот ты к чему, Александр. Понял – не дурак.
– Точно понял?
– Ну, дядя Саша! Конечно же, постараюсь, сделаю. Чтоб не приваживать ничьих алчных взглядов.
– Обо мне у господина Цазона не спрашивали?
– Нет. А что, должны были?
– Могут спросить. Скажешь – да, заходил, заглядывал с оказией, но, уладив свои дела, отплыл на ближайшем судне обратно в Гиппон.
– Запомнил, – юноша улыбнулся, кивнул. – Так ты и в самом деле уедешь?
– Уеду, увы.
– Жаль! Даже не погостил.
Молодой человек потрепал парня по плечу:
– Ну, уж извини, брат, в следующий раз как-нибудь. Прощай…
Друзья обнялись, и Саша быстро зашагал прочь… на углу оглянулся: Алексей все еще стоял на паперти и смотрел ему вслед. Вот помахал рукою.
Молодой человек тоже махнул, прошептал:
– Прощай, братец… Дай-то бог, чтоб жизнь твоя сложилась удачно.
На обратном пути Александр купил припасов и два бурдюка для пресной воды, которые наполнил тут же, из фонтана. Мба терпеливо дожидался напарника на прежнем месте – в зарослях на развалинах терм. Увидев, обрадовался, словно бы не очень-то надеялся на его возвращение.
– Что? – опустив бурдюки наземь, усмехнулся Саша. – Уже и не ждал?
Негр хмыкнул:
– Ну, почему же? До темноты б подождал – куда деваться? А дальше уж видно было. Да, я уже прикинул, где можно раздобыть лодку – на взморье, у южных ворот, есть старая рыбацкая пристань…
Туда они и явились, уже ближе к ночи, когда небо над головою стремительно синело, а над крышами одна за другой загорались желтые звезды.
– Парус может быть и на дне лодки, вместе с мачтой, – спускаясь к воде, шепотом пояснил Мба. – А вот весла рыбаки обычно уносят с собой. Понимаешь, почему-то считают, что тот, кто умеет управляться с парусами, вряд ли польстится на их утлые челноки.
– Правильно считают, – Александр растянул губы в невидимую в темноте улыбку. – Уж конечно, умеющий управиться с парусами человек всегда сможет заработать себе на жизнь, зачем ему красть какие-то там рыбацкие лодки? Мы ведь тоже не будем ничего красть.
– Как это так? – шепотом изумился верзила.
– А так, – молодой человек хлопнул себя по приятно звякнувшему поясу. – Нечего обирать бедняков, мы заплатим за лодку.
– Ну, как знаешь, – Мба махнул рукой, указывая на смутно маячившую в ночи лодку. – Вот эта вроде ничего.
– Ага, можно подумать, ты хоть что-нибудь видишь. Ладно, сталкиваем…
– Подожди, перерублю веревку…
– Парус хоть там точно есть?
– Да есть. И мачта.
Столкнув челн на волну, беглецы какое-то время толкали его по мелководью и, лишь когда воды стало уже по шею, перевалились через борт. Споро поставили мачту, закрепили, вздернули парус… И лодку едва не перевернул налетевший неведомо откуда порыв ветра!
– Да ты не полностью рассупонивай, – заругался Саша. – Покуда достаточно будет и половины паруса, а как рассветет – поглядим, поймаем ветер.
Да, солнечный рассвет принес с собой ветер, теплый и соленый… но, увы, отнюдь не попутный. Приходилось то и дело идти в бейдевинд, лавировать, менять галсы, насколько это позволяли убогий небольшой парус и мачта, больше напоминавшая засохший кусок саксаула. Александр, честно говоря, утомился, и был весьма рад, когда после полудня сменился ветер. Ну, не совсем стал попутным, но все-таки, уже кое-что…
– Давай-ка перекусим, дружище Мба! – довольно закричал Саша. – Скоро будем на твоей родине, теперь уж – скоро. Эх, жаль, не захватили вина.
