Захолустный городишко, выбранный туляками, а вслед за ними и Вахлюевым для экспериментов по перемещению в иномирье, с первого взгляда вызвал у Шебанова антипатию. Этакая провинциальная дыра, в которой, согласно житейскому опыту полковника, как в знаменитом омуте из пословицы, под лоском внешнего благополучия должны были водиться черти. Не исключено, кстати, что кто-то из вышеупомянутых условно-мифических персонажей как раз и порезвился, организовывая ту патовую ситуацию, в которой к настоящему моменту оказались ликвидаторы, поскольку, по утверждению парочки уцелевших раззяв, ни один человек проникнуть в помещение через постоянно находившийся под наблюдением вход и выкрасть бакен не мог. Правда, после обнаружения альтернативного входа в виде приличной по размерам дырки в стене, в поле обзора оставленных охранников не попадавшей, уверенности в голосе ликвидаторов поубавилось, но Шебанову от этого легче не стало. А тут еще и мракометр — последняя модификация, по заверениям научного сектора идеальная для работы в полевых условиях — начал нести откровенную чушь. В отличие от предыдущих вариантов этот хитрый прибор работал в разных диапазонах d-излучения и вроде как должен был быть способен улавливать не только текущее присутствие иномирных объектов, но и следы их пребывания в недалеком прошлом. И вот это самое чудо научно-технического прогресса без зазрения совести уверяло, что в недалеком прошлом на стадионе побывало нечто не идентифицируемое. Когда полковнику доложили о подобном своеволии прибора, тот поначалу не поверил глазам и ушам. Конечно, неоправданной смелостью было утверждать, что за время существования проекта «Альфа» команде исследователей удалось выявить и впихнуть в стройную схему всех обитателей иных миров, но существовала общая шкала угрозы, в которую прекрасно вписывались, как давно известные представители флоры и фауны, так и недавно открытые. Точнее, прекрасно они туда вписывались до сегодняшнего дня. В настоящий же момент стрелка как бешеная металась от минимума к максимуму, не в силах определиться, имеется ли опасность в наличии вообще, или же она зашкаливает за все допустимые пределы. Шебанов на всякий случай потряс прибор, но ситуация от этого не улучшилась. Если верить мракометру, неопределяемое нечто побывало возле ликвидаторского автомобиля, вошло в подтрибунные помещения через находившийся под наблюдением вход, изрядно потопталось на месте, где, согласно утверждениям ликвидаторов, экспедиционная группа активировала червоточину, и вышло через несанкционированный выход в виде той самой дыры в стене. Не исключено так же, что траектория движения была строго противоположна описываемой, однако сути дела это не меняло. Исходивший от автомобиля фон четко свидетельствовал о том, что нечто с ним контактировало, а значит, перемещалось по стадиону во время присутствия там ликвидаторов и, тем не менее, ухитрилось остаться незамеченным. По ту сторону дыры следы раздваивались. Одна дорожка вела в обход стадиона, другая по его территории, но обе направлялись в одну и ту же сторону — к городскому парку, больше похожему на заросшую деревьями свалку. На входе в парк чувствительность мракометра приходилось снижать, поскольку стрелка выписывала такие вензеля, что оставалось только удивляться, каким образом она до сих пор удерживается на циферблате. Казалось, что загадочное нечто находится совсем рядом, однако дальше следы терялись.

Когда ликвидаторы во второй раз безрезультатно прочесали ограниченную территорию парка, Шебанов распорядился прекратить бесплодные занятия. Сейчас следовало решать куда более важную и насущную проблему — как и где искать группу Вахлюева, не ориентированную на долгое автономное пребывание в иномирье. Такого рода эксцесс на памяти полковника происходил впервые. Чего уж кривить, бывало всякое — сбивался частотный резонанс в оставленных морионах, отказывали приборы, но чтобы бакен исчез вообще… Всю дорогу Шебанов еще надеялся, что произошла ошибка или недоразумение. Как выяснилось, черта с два, а это значило, что шансы Вахлюева выбраться самостоятельно стремились к минимуму. Надо было как-то вытаскивать горе-исследователя в родной мир, и на данный момент единственной версией того, как это сделать, была отправка вслед за ним еще одной группы. Казалось бы, логичное и оправданное решение? Шебанов сказал бы точно так же, не имей он перед глазами выписки из докладной записки Вахлюева, оставленной тем перед отъездом в штабе. Шифровать записи ученый не иначе как учился у самого основоположника концепции межпространственных перемещений Николы Теслы — для кимовских шахт в докладной было указано ровно пять вариантов координат, для щекинских еще больше, но те, слава богу, сейчас полковника не интересовали. Оставалось только решить, какой из пяти вариантов Вахлюев решил испробовать на стадионе. Спрашивать у ликвидаторов, чем ученому не понравились шахты, было бесполезно. Единственным, чего от них смог добиться Шебанов, было подтверждение, что, да, в шахтах были, куда-то ходили. Вахлюев вернулся быстро, выглядел разочарованным, сказал, что будут пробовать в другом месте. Следуя его указаниям, ликвидаторы долго петляли сначала по сельской местности, потом по городу, пока, наконец, не достигли надгробного мемориала советского спорта. Здесь Вахлюев опять оживился и, забрав большую часть группы, куда-то отправился через червоточину. Вскоре после его ухода на автомобиле закоротило проводку. Пока ликвидаторы разбирались с возникшей неполадкой в твердой уверенности, что единственный вход находится в паре-тройке метров за их спинами и незамеченным туда все равно никто не проскочит, с направления северо-северо-запад, то бишь, если верить компасу, парк-парк-парк, донеслись звуки, свидетельствовавшие о постороннем присутствии. Следуя инструкции, ликвидаторы произвели грамотное отступление на заранее подготовленные позиции, расположенные в потрибунных помещениях, где и обнаружили отсутствие бакена.

— Чего же сразу-то не сообщили? — мрачно поинтересовался на этом этапе повествования Шебанов. Ответом ему было синхронное пожатие плечами. А вот не сообразили, а вот думали, что так и надо, потому как хрен чего угадаешь с этими учеными. Впрочем, в последнем пункте полковник был полностью согласен с ликвидаторами.

Отобрав из своей группы пару людей понадежнее, Шебанов отдал им распоряжение взять под контроль территорию объекта в целом и подход со стороны парка в частности. Теперь оставалась самая малость — определиться, с какого варианта координат начинать поиски. Еще раз просмотрев оставленный Вахлюевым список в поисках какой-нибудь пропущенной подсказки, полковник решил выверять записи в порядке очередности.

Первая же комбинация занесла ликвидаторов на болота.

— Пуща? — предположил Дэн, с сомнением оглядывая ютящуюся на топкой почве чахлую искривленную растительность, почерневшую, словно от недавнего пожара — если на болотах пожары вообще возможны. — Что-то сегодня она на себя не похожа.

— А не все ли тебе равно? — отозвался Шебанов. — Не отвлекаемся. Что там по приборам?

Дэн схватился за рацию. Леха включил мракометр и начал описывать постепенно расширяющиеся круги вокруг места перехода в расчете найти оставленные предыдущей группой метки из осколков мориона.

— Овод вызывает Знатока, — монотонно повторял Дэн в рацию. — Прием. Овод вызывает Знатока. Прием. Как слышите?..

— Тихо, как в могиле, — доложил он спустя минут пять. — Не похоже, чтобы кто-то был поблизости.

— У меня тоже полный пролет, — отозвался Леха. — По-моему, их тут даже не пробегало.

— Возвращаемся, — распорядился Шебанов.

Вторая цепочка координат вела в холодную каменистую Пустошь, и по закону подлости червоточина открылась прямо под носом у исследовавшего выбеленный скелет какой-то крупной твари одинокого гиеноморфа. Вряд ли хищник успел порадоваться такому неожиданному пополнению своего рациона. Три короткие автоматные очереди, зазвучавшие практически в унисон, скосили его, словно макет на полигоне.

— Ну и дура, — удивился Леха, разглядывая ребра, белеющие на высоте, превышающей человеческий рост. Слабо подергивающийся гиеноморф ликвидатора уже не интересовал. — Прямо Годзилла какой-то. Шеф, ты таких раньше видал?

— Видал, — ответил Шебанов. — В музее.

— Да ладно, — не сразу понял ликвидатор. — В нашем музее такого точно нет.

— В нашем нет, а в палеонтологическом есть. Шире на жизнь надо смотреть, старший лейтенант Иванов.

— Думаешь, это динозавр?

— Вряд ли, но тоже симпатично. Понадеюсь, что Вахлюев его не видел, иначе мы по расходам еще и туляков переплюнем. Он ведь не успокоится, пока это чудо к себе не перетащит. Что с метками?

— По мракометру отражается исключительно индейское национальное жилище, — сообщил Леха. — Фигвам называется.

— Эфир?

В эфире было то же самое жилище.

— Ладно, — подытожил Шебанов, помечая во второй строке списка каталожный номер мира. — Выходим на третий заход.

— Может, песика с собой прихватим? — предложил Дэн. — Зря что ли отстреливали?

— На кой ляд он тебе сдался? Можно подумать, в первый раз видишь. А чучело все равно сделать не разрешу.

— Ну, на нет и суда нет. Дайте тогда минутку, я сейчас.

Закинув за спину автомат, Дэн полез выбивать гиеноморфу клыки.

— Вот же юный таксидермист, блин, — вздохнул Шебанов. — У тебя, что, до сих пор их еще покупают?

— Если бы просто покупали, — хмыкнул ликвидатор. — С руками отрывают.

— То-то я смотрю, в последнее время руки у тебя не оттуда расти начали. Видать, неправильно пришили. И что, неужели так и не спрашивают, где ты таких волков-переростков находишь?

— Главное правильный подход. Я сразу намекнул, что если будут вопросы, канал прикроется. А кому же охота деньги терять. Вот и весь интерес сразу исчез, — деловито пояснил Дэн.

— Доиграешься ты когда-нибудь, барыга, — спрогнозировал Шебанов, глядя, как ликвидатор заворачивает в тряпку окровавленные клыки. — Мареев, если узнает, прибьет.

— Все там будем рано или поздно, — философски ответил ликвидатор. — К тому же ему еще узнать надо.

Собственно говоря, Шебанов ворчал больше для проформы. К слабости сибиряка Дэна, чьи внедренные на генном уровне инстинкты десятка поколений предков-хакасов, подкрепленные собственным шестилетним охотничьим опытом, заставляли с маниакальным упорством страдающего клептоманией хомяка грести под себя все, что более-менее походит на трофей, в отряде относились с пониманием. Понимание подкреплялось еще и тем, что предприимчивый Дэн, сплавляя добычу по одному ему известным каналам, честно делился с коллегами наваром, достаточным для того, чтобы прочие оперативники не только закрывали глаза на уход трофеев налево, но и сами периодически подбрасывали их в общую копилку. Как-никак экзотические шкуры, когти, клыки и прочая-прочая в последнее время были в цене.

Следующие координаты выбросили оперативную группу на крохотную прогалину посреди глухого леса. На первый взгляд, если не брать в расчет странного красноватого освещения, это снова была Пуща. А вот на второй…

— Охренеть, — кратко и емко высказался Дэн, случайно взглянув на небо. — Это еще что за постапокалиптика? Куда нас вообще занесло?

Ему никто не ответил. Шебанов с пока еще невнятным, но постепенно нарастающим дурным предчувствием смотрел на сереющую под одним из ближайших деревьев кучку золы от костра. Уже безо всяких меток было ясно, что на сей раз мир они угадали, поскольку разбивать бивак на поляне кроме вахлюевской группы было некому. Зола успела остыть, но костер явно разводили сегодня. Ликвидаторы были на поляне после того, как прошли все сроки их возвращения, и определенно не могли не иметь хотя бы общего представления о возникших проблемах. Что в таком случае могло заставить их уйти от червоточины — единственного места, откуда способна была прийти помощь, Шебанов не представлял даже отдаленно.

Пока полковник осматривал костер, Леха с не меньшим вниманием изучал шкалу мракометра.

— Шеф, здесь та же самая хрень, — не слишком уверенно сказал он наконец.

— Что еще за хрень?

— Та, которая на стадионе была.

Шебанов вполголоса выругался. Ему не нравились подобные совпадения. Точнее говоря, в подобные совпадения он вообще не верил. Преследование феноменом ликвидаторов должно было иметь какой-то смысл. Внезапно полковнику пришло в голову, что он, в общем-то, не удивился бы, узнав, что к феномену успел приложить свои шаловливые ручки Вахлюев. Нет, в повседневной жизни ученый не был склонен к авантюризму, но стоило ему уловить хоть малейший намек на нечто неизвестное науке, и тормоза рвало напрочь. Здесь же неизвестного хватало. Сам мир был новым, не включенным еще в каталоги проекта, и на фоне этого открытия даже феномен казался менее существенной деталью, хотя списывать его со счетов не стоило.

— Куда она ведет?

Леха описал мракометром три круга с постепенно увеличивающимся радиусом.

— Никуда. Похоже на точечное проявление.

— Замечательно, — вполне искренне порадовался Шебанов. Во всяком случае, одной головной болью в этом мире стало меньше. Оставалась самая малость — разобраться с Вахлюевым. — Младший лейтенант Майоров, отставить глазеть на небо. Лучше под ноги смотри. Что тебе твой разрекламированный охотничий опыт подсказывает?

Спохватившийся Дэн уставился в землю и забубнил, комментируя нечто, видимое ему одному:

— Вся прогалина вытоптана. Были здесь все и довольно долго, потом ушли. Кто-то один остался поддерживать костер… а вот это уже интересно… — ликвидатор замолчал, оглянулся и, пригнувшись, начал медленно обходить прогалину по периметру.

— К черту интересности. Куда они отправились, можешь сказать? — теряя терпение, переспросил Шебанов.

— Я так мыслю, туда, — Дэн указал на восток. — Это единственное направление, которое не перекрывается обратными следами. Плюс туда же потом очень торопился тот, который около костра был.

— Выдвигаемся, — распорядился Шебанов, поудобнее перехватывая автомат. — Соблюдать порядок передвижения по зоне повышенного риска. Майоров, с тебя общее направление. Иванов, прикрываешь тылы. И про показания прибора не забывать.

— Есть не забывать про показания прибора, — отозвался Леха, снова сосредотачивая внимание на шкале мракометра.

Дэн вел маленький отряд по лесу с целеустремленностью и азартом взявшего след охотничьего пса. В такие моменты Шебанов переставал узнавать своего починенного, над которым, казалось, окончательно брали верх инстинкты, более древние, чем вся история цивилизации, и мог только удивляться, каким образом тому удается что-то различить среди вытоптанной травы, или голых камней, или ржавой болотной жижи, не говоря уже о голом асфальте. Так ведь различал же и почти всегда безошибочно. Вот и сейчас Дэн застыл на месте еще до того, как Леха сообщил почему-то сдавленным шепотом:

— Снова феномен…

— Где? — буквально взревел Шебанов.

Мракометр в руках Лехи качнулся вправо-влево, как стрелка компаса, и замер, указывая направление на отдаленные кусты. Полковник жестом приказал группе разделиться. Дэн с оружием наизготовку начал крадучись обходить скопление кустарника с одной стороны, хотя скрытность теперь, пожалуй, была уже бесполезна — если феномен представлял собой нечто живое, он и так был осведомлен об их присутствии. Леха с зеркальной точностью скопировал действия товарища, двигаясь по другую сторону от кустов. Сам Шебанов оказался по центру. Таким образом, они как бы зажимали заросли в клещи с трех сторон, четвертая же оставалась не перекрытой. Именно ей и воспользовался для отступления феномен.

— Стой, мать твою разэтак! — выкрикнул оказавшийся ближе остальных Дэн, когда незамеченная ликвидаторами поначалу среди мешанины веток высокая фигура в камуфляже типа «лес» совершенно бесшумно бросилась прочь. — Оружие на землю, руки за голову, иначе стрелять буду!

Беглец никак не отреагировал, словно не хуже Дэна знал, что по человеку без причины стрелять тот не рискнет. Задержался он только на грани видимости, уже почти растворившись среди пятен тени и еще более глубокого сумрака, для того, чтобы оглянуться на ликвидаторов. Однако это проявление любопытства позволило и ликвидаторам рассмотреть потенциального противника. Сказать, что Шебанов удивился, означало не сказать вообще ничего. Полковник прекрасно отдавал себе отчет в том, что именно он видит, но в голове увиденное укладываться не желало, поскольку увиденного вообще не должно было быть в этом мире кипящего неба и кровавого света.

Беглец оказался молодой женщиной, точнее девчонкой лет пятнадцати-шестнадцати, не старше. У девчонки была поджарая спортивная фигура, белые волосы, казалось, светившиеся в полумраке, и странное, имеющее мало общего с человеческим, лицо. Впрочем, Дэна этот факт не смутил.

— Стой, дуреха, — крикнул он, опуская оружие. — Куда ломишься? Сюда иди, не обидим.

Девчонка широко ухмыльнулась, словно ей только что предложили нечто весьма забавное.

— Да сами вы идите, — отозвалась она хрипловатым, обладающим странным акцентом голосом и в мгновение ока окончательно скрылась из вида.

— Оставаться на местах! — рявкнул Шебанов, когда Дэн дернулся было вперед, намереваясь последовать за незнакомкой.

— Шеф, она ж того… — попытался возразить ликвидатор.

— От этого «того» так и несет провокацией. Никаких спонтанных действий. Иванов, что дает мракометр? — спрашивая, полковник уже почти наверняка знал ответ.

— Это она фонила, — подтвердил его подозрения Леха.

— Но как?.. — недоуменно переспросил Дэн.

— Молча, — буркнул Шебанов, пытаясь проанализировать случившееся. Как будто мало было наличия феномена на стадионе означавшего, что только что встреченная незнакомка успела побывать и там, каким-то образом ухитрившись переместиться между мирами. Полковник знал еще одно место, где успела отметиться она или кто-то очень на нее похожий. Поселок Гостеевка, где по показаниям рядового Петрашова трое «студентов» устроили кровавую баню стае летучих обезьян. «А ведь поселок никто мракометром не проверял», — с запоздалым сожалением подумал Шебанов. Теперь-то было ясно, что аномалия, скорее всего, проявилась бы и там, и вопрос о ней встал бы гораздо раньше, но что не сделано, того уже не наверстаешь. В пользу отечественного, а не иномирного происхождения беловолосой свидетельствовало и только что продемонстрированное ею знание русского языка. Шебанов, конечно, был патриотом, но не настолько, чтобы верить будто «великий и могучий», не сумевший приобрести статус международного даже в пределах родного мира, получил бы признание и широкое распространение по ту сторону червоточин, даже если бы там нашелся кто-то, способный воспроизводить звуки осмысленной речи, что до сегодняшнего дня вообще считалось невозможным. Хотя в разносортной фэнтезийной литературе, которой были сплошь и рядом заставлены полки книжных магазинов, параллельные, перпендикулярные, косые и прочие миры были густо заселены представителями самых разнообразных разумных рас, начиная с остроухих гламурных красавчиков, некогда созданных воображением одного английского профессора, и заканчивая такой экзотикой, как вампиры-вегетарианцы и добрые Темные властелины, реальность была куда проще и суровей. Ни одного мало-мальски разумного существа за годы исследований обнаружено не было, поэтому априори считалось, что в настоящее время цивилизация в мирах проекта «Альфа» отсутствует. Были признаки ее присутствия в прошлом — строения в некрополях, стелы с пока не поддающимися расшифровке руническими надписями, в хаотичном порядке разбросанные по всем известным мирам, но не более того. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Теперь же…

Что будет теперь, Шебанов домыслить не успел. Вязкая, угрюмая тишина леса вдруг взорвалась звуками яростной грызни каких-то крупных зверей, доносящимися с того самого направления, в котором отправилась беловолосая девица. В этом странном лесу звуки не порождали эхо, а потому место нахождения их источника можно было определить с весьма незначительной погрешностью. Ликвидаторы переглянулись.

— Кажется, девочка вляпалась в неприятности, — озвучил общее мнение Дэн. — Будем вмешиваться?

— Придется, — сквозь зубы процедил Шебанов. — Если не вмешаемся, боюсь, Марееву некого будет про Гостеевку расспрашивать. Вперед!

В процессе передвижения выяснилась еще одна особенность распространения звука в местной атмосфере. Казалось, что шум раздается совсем рядом, однако на деле до источника звука оказалось не менее трех сотен метров. За то время, которое оперативникам потребовалось для преодоления этого расстояния, шум, казалось, достиг своего апогея. Проламываясь сквозь кусты, ликвидаторы готовы были увидеть картины кровавой бойни, однако реальность превзошла все ожидания.

Никакой беловолосой незнакомки вблизи источника шума не оказалось и в помине. Зато раскидистое дерево, выделяющееся толщиной ствола даже среди своих вековых собратьев, словно новогодняя елка шарами, было украшено бойцами из вахлюевской группы, а вокруг импровизированной елки, дополняя картину празднества, водила хоровод свора мохнатых тварей кенгуроидного вида. Время от времени какая-нибудь из тварей делала попытку запрыгнуть на нижние ветви, и тогда ликвидаторы начинали отмахиваться от особо назойливого зверя, используя автоматы наподобие дубинок, после чего тварь спрыгивала на землю, и весь процесс повторялся заново.

— Замечательно, — с нескрываемым сарказмом произнес полковник. — Вот и пропажа нашлась.

— Уберите их отсюда! — донесся с макушки дерева срывающийся на фальцет голос Вахлюева, заметившего прибавление среди участников трагикомедии. — Христом Богом прошу — уберите!

Вряд ли твари понимали человеческий голос. Скорее один из осаждавших дерево уродцев просто не вовремя обернулся, так же обнаружив присутствие на поляне посторонних существ, на первый взгляд представлявших собой куда более доступную добычу, чем те, кто сидел на дереве. Зверь попятился, собираясь в комок для прыжка и тихо рыча. Остальные последовали его примеру.

— Кажется, придется и вправду убирать, — тяжело вздохнув, прокомментировал Шебанов. — По моей команде огонь на поражение. Готовьсь! Целься! Пли!

Ликвидаторы синхронно полоснули автоматными очередями по уродливым тварям как раз в тот момент, когда звери решили перейти в атаку, но вместо привычного для слуха треска выстрелов услышали лишь сухой щелчок срабатывающего вхолостую механизма. В лесу присутствовала аномалия аналогичная той, с которой ликвидаторы уже сталкивались прежде в Туле, аномалия, превращавшая в практически бесполезную железку огнестрельное оружие, проверить работоспособность которого заранее никому почему-то и в голову не пришло. Драгоценные секунды ушли на то, чтобы, побросав автоматы, выдернуть из-за пояса топоры. Кенгуроиды же за это время как раз успели преодолеть отделявшее их от противника расстояние.

Семеро зверей на троих. При наличии огневой поддержки это было бы полнейшей ерундой, однако поддержка приказала долго жить, и выполнить ее приказ в сложившейся ситуации было ох как не просто. Ни о какой стратегии и тактике в короткой, но яростной схватке речи даже не шло, об организации круговой обороны — тем более. Оперативники рассыпались по поляне, завязываясь в индивидуальные схватки с теми из зверей, что пришлись на долю каждого. Четверо вахлюевских ликвидаторов, похоже, не испытывали ни малейшего желания покидать убежище и вмешиваться в происходящее. Времени на то, чтобы глядеть по сторонам, особо не было, однако Шебанов сумел-таки заметить, что Леха подался назад, уводя за собой двух зверей, видимо в расчете обеспечить тыловое прикрытие каким-нибудь стволом потолще, и что кто-то из парней успел уравнять счет, поскольку на Дэна тоже наседают двое кенгуроидов, а тушка седьмого холмиком выступает из травы ближе к центру прогалины. И еще за краткое время боя Шебанову довелось окончательно осознать, что для упокоения зверей, подвижностью превышающих зомби и размерами шакалов, в отличие от колки дров, закупленные им топоры годятся плохо. Массивное клинообразное лезвие сосредотачивало в себе основной вес оружия, что усиливало удар, но одновременно и повышало инерцию при промахе, замедляя общую скорость атаки или же обороны. Вкупе с вертлявостью противника этот факт играл против ликвидаторов, и Шебанов в первый раз искренне пожалел, что, затариваясь оружием, не потратил дополнительно немного времени на поиски нормального туристического магазина и не прикупил вместо топоров ледорубы, которые, пожалуй, были бы посноровистее.

Однако сейчас приходилось выкручиваться тем, что есть. Одному нападавшему кенгуроиду полковник успел раскроить череп, после чего глубоко вошедшее в плоть зверя клинообразное лезвие завязло, а выдернуть оружие Шебанов уже не смог. Острая боль обожгла ему бедро, потом полковника ударили в бок, сшибая с ног, а сверху навалилась воняющая мокрой шерстью и тухлым мясом тварь, извиваясь и щелкая зубами. Шебанов мертвой хваткой вцепился в челюсти зверя, в кровь раздирая пальцы о зазубренные, как зубья пилы, и такие же острые клыки, не давая им сомкнуться на горле. Тварь зашипела и резко мотнула головой, пытаясь высвободиться.

Дальнейшее, пожалуй, следовало списать на бред, хотя и весьма правдоподобный. Сумрак леса разорвала вспышка ослепительно белого света. Раздался душераздирающий визг, запахло горелым мясом. Краем глаза Шебанов заметил метнувшуюся к нему темную фигуру — вроде бы человеческую, а не кенгуроидную — и тотчас же перед его лицом промелькнуло узкое вороненое лезвие меча, оставляющее за собой след из серебристых искр, и играючи скользнуло по шее хрипящего зверя, каким-то чудом ухитрившись не задеть вскинутых вверх рук полковника. В первую секунду казалось, что прикосновение не причинило никакого вреда и твари, но затем из перерезанной артерии брызнул темный фонтанчик, заливая Шебанова липкой, вонючей жидкостью. Зверь засипел, завертелся ужом, забыв про попытку нападения и отчаянно пытаясь высвободиться. Шебанов оттолкнул его прочь, едва успел прикрыться рукавом, когда задняя лапа кенгуроида, вооруженная тупыми когтями, проехалась ему по лицу, оставляя глубокие царапины, и перекатился на бок, едва не взвыв от вспышки боли в ноге. Вслед за этим тело полковника скрутила судорога, какую мог бы вызвать слабый разряд электрического тока, однако ощущение это исчезло так же быстро, как и нахлынуло, не оставив следа, а даже наоборот вроде бы забрав с собою часть боли. За пределами видимости послышались тошнотворно-хлюпающие удары. Зверь завизжал особенно противно и замолк, мелко и часто скребя лапами по спине Шебанова, потом прекратилось и это движение.

Кто-то подхватил Шебанова подмышки, приподнимая и пытаясь куда-то оттащить.

— Шеф, вы как, живы? — просипел над ухом Леха.

Полковник мотнул головой не столько из отрицания, сколько пытаясь отогнать зависшую перед глазами серую пелену, и заскрипел зубами, когда поврежденная нога особенно неудачно шевельнулась. Вокруг по-прежнему было шумно, только теперь, в исполнении человеческих голосов, этот шум больше напоминал перебранку.

— Отпусти его, — ревел кто-то из вахлюевских ликвидаторов. — Отпусти, или хуже будет, слышишь, тварь?

— Ты, что, совсем спятил? — вклинивался в тираду сорванный до визга голос самого Вахлюева. — Не смей, это же Контакт, понимаешь? Отойди! Пропусти меня!

Шебанов снова тряхнул головой, собираясь с мыслями. Что бы там ни происходило, это явно требовало его вмешательства.

— А ну, тихо! — гаркнул он так громко, как только был способен в настоящий момент. И, припомнив, что чертов псих от науки требовал куда-то его пропустить, добавил. — Всем оставаться на местах!

Наступила тишина. Опираясь на подставленное плечо Лехи, Шебанов приподнялся и обвел мутным взглядом открывшуюся перед ним картину. Та была поистине достойна запечатления в масле с названием, варьирующим на тему «Приплыли». Среди трупов зверей, темными холмиками выступающих из жесткой травы, серела ликвидаторская форма. Над телом того, кому сегодня не повезло, сжавшись, словно приготовившаяся к прыжку кошка, сидела та самая беловолосая девица, с которой они уже имели честь сегодня повстречаться. Шебанов даже почти не удивился, увидев ее. Удивился он другому — ладонь девицы, положенная на грудь «трупа», сияла ярким золотистым светом, глаза полыхали белым огнем, а вокруг, накрывая и девицу, и распростертое тело, мягко мерцал сплетенный из изящных голубоватых паутинок купол. Вокруг купола в странных позах, будто по приказу ведущего из старой детской игры про волнующееся море, застыли четверо ликвидаторов из вахлюевского отряда и сам Вахлюев. Это означало, что недостает только Дэна. Шебанов сморщился, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота — то ли от собственного отвратного самочувствия, то ли не только от этого.

Застывшая сцена сохраняла свою неизменность не более двух секунд. Шебанов не успел еще определиться, как поступать, когда все разрешилось само собой. Никаких внешних предпосылок к этому, казалось, не было, просто беловолосая внезапно одним прыжком вскочила на ноги и шарахнулась прочь, не выпуская из поля зрения ликвидаторов. То, что произошло дальше, было почти невозможно описать словами, а уж поверить в увиденное тем более. Воздух над примятой окровавленной травой внезапно расступился, открывая кромешную тьму — ни дать ни взять, та же червоточина, хотя ничего похожего на переходник в экипировке беловолосой не наблюдалось. Девица шмыгнула в темноту, и края реальности снова сомкнулись, как будто ничего сверхъестественного и не произошло. Одновременно с этим заочно списанный полковником в расход Дэн пошевельнулся и приподнялся с земли, обводя окруживших его ликвидаторов слегка ошалелым взглядом. Выглядел он паршиво, но на потенциального мертвеца пока не тянул, что почти сразу и подтвердил гениальнейшим вопросом:

— А вы чего боевые трофеи не собираете? Меня ждете?

— Вот же барыга чертов… — с облегчением пробормотал Леха.

— Майоров, что с самочувствием? — спросил Шебанов, кое-как дохромав до вяло отмахивающегося от приставаний Вахлюева Дэна.

— Вроде нормально, — неуверенно сказал тот, — только ради Бога уберите от меня этого маньяка, иначе я за себя не ручаюсь.

— Ну уж нет, голубчик, — с действительно маниакальным воодушевлением в голосе отозвался ученый, потроша армейскую аптечку. — От меня ты не избавишься до тех пор, пока я не буду уверен, что ты проживешь еще хотя бы сутки, поскольку цинковых гробов мы с собой не прихватили, а без них возить трупы по нынешней жаре весьма неудобно. Тебя это, кстати, тоже касается, — добавил Вахлюев, смерив Шебанова оценивающим взглядом.

— Вот со мной точно полный порядок, — раздраженно заявил полковник, — можешь успокоиться.

— Оно и заметно. Главное в обморок не упади, пока до тебя очередь дойдет.

Спорить было бесполезно, поскольку Вахлюев снова полностью сконцентрировался на Дэне, а лезть под руку во время оказания медицинской помощи Шебанов не стал бы ни при каких обстоятельствах. Хотя на тему того, кто падал в обморок и отсиживался на деревьях, а также вообще лез, куда не просят, создавая лишние проблемы, он бы охотно подискутировал. Но пока дискутировать было не с кем, а потому полковник оглянулся по сторонам, ища на ком бы выместить нарастающую злость. В поле зрения попали четверо вахлюевских сопровождающих, с которыми по прибытию в Тулу Шебанов собирался иметь серьезный разговор. А сейчас им не мешало бы и поработать — не все же на деревьях отсиживаться.

— Живо очистить поляну от падали! — рявкнул полковник. — Развели, понимаешь, бардак во временном лагере!

Ликвидаторы молча переглянулись и принялись оттаскивать прочь трупы зверей, а Шебанов, израсходовавший на крик последние силы, тяжело опустился на землю. В ноге пульсировала постепенно усиливающаяся боль, хотя и весьма странная, свойственная не свежей ране, а скорее уже подживающей. Вахлюев, аккуратно разрезавший мокрый от крови рукав Дэна, вдруг издал изумленный возглас.

— Халтурите, парниша, — недоуменно пробормотал он. — На тебе же ни царапины!

— А я вам что пытался сказать? — буркнул Дэн. — Может, наконец, отстанете?

Но отставать Вахлюев определенно не хотел. Вместо этого он принялся буквально обнюхивать рукав дэновой куртки.

— А чья тогда кровь? — с торжеством в голосе, словно улучив ликвидатора во вранье, спросил он, размахивая перепачканной ладонью. — Кровь чья?

— Отвали от него, в самом-то деле, — проворчал Шебанов. То, что подсыхающая на руках Вахлюева кровь принадлежит не зверям, было видно даже с того расстояния, на котором находился полковник. У кенгуроидов из ран текло что-то черное и отвратительно пахнущее — именно этой дрянью была густо заляпана форма Шебанова. То, что демонстрировал Вахлюев, имело нормальный цвет, присущий обычной крови. В том числе и человеческой.

И, кажется, полковник начинал догадываться о том, каким образом это можно соотнести с отсутствием ран у Дэна. Если вспомнить о том, что сделала беловолосая — если это и в самом деле была она же — в Гостеевке, не догадаться было трудно. Мысли Вахлюева, похоже, шли в том же направлении, потому что он вдруг переключился на ногу Шебанова. Здесь даже вспарывать ничего не пришлось. Штанина и так превратилась в лохмотья, а под лохмотьями была бурая корка запекшейся крови как минимум недельной давности.

— Поздравляю вас, батенька, — вынес вердикт Вахлюев, бегло осмотрев рану. — Вы — покойник, хотя и весьма активный.

— Ты чего гонишь? — со злостью переспросил Шебанов, менее всего сейчас предрасположенный к шуткам.

— У тебя повреждение бедренной артерии, — уже совершенно серьезно сказал ученый. — Без наложения жгута и оказания срочной медицинской помощи — смерть от потери крови в течение двух-трех с половиной минут. Ты однозначно уже прожил дольше, и, я думаю, всему научному сообществу интересно будет узнать, каким именно образом тебе удалось остановить кровотечение без помощи традиционных методов.

— Воздух здесь, видать, такой целебный, — угрюмо буркнул Шебанов.

— Это точно, — согласился Вахлюев, демонстративно скривившись, когда ликвидаторы протащили мимо обгорелый труп кенгуроида. — Воздух такой, что прямо хоть сейчас здравницу возводи. Болотом, правда, припахивает, но это уже мелочи. А вон тот бедняга не иначе как на высоковольтный провод напоролся. Что поделать, цивилизация уже и досюда добралась.

— Чья бы корова мычала, — пробормотал полковник, раздумывая над тем, стоит ли накладывать на рану повязку, или в нынешнем ее состоянии это уже бесполезно, — а вот ты бы лучше помолчал. Поскольку, если бы кучка идиотов вместо того, чтобы лезть, куда их не просят, осталась в Туле и занималась делом, ничего бы вообще не произошло.

— Если бы кучка, как ты говоришь, идиотов никуда не полезла, — с видом оскорбленного достоинства ответил Вахлюев, — не свершилось бы открытие века.

— Какое-такое открытие? Что ты псих и маньяк? Так это я тебе и так мог бы сказать, и не стоило для этого черт знает куда лазать.

— Псих? Не отрицаю, — Вахлюев был подозрительно добр. — А как тебе обнаружение иномирного разума? Дьявольщина! Ты, что, хочешь сказать, что не заметил даже ту беловолосую очаровашку, которая с тобой контактировала?

— Заметил. А ты бы заметил ее еще в Туле, если бы не ловил ворон, а делом занимался.

— Это когда? — недоуменно переспросил ученый.

— А вот поразмысли на досуге, — предложил Шебанов, придя к выводу, что без повязки все-таки можно обойтись, проследил, как проштрафившиеся ликвидаторы укладывают в кучку последнего кенгуроида, и скомандовал:

— Возвращаемся к точке перехода!

— То есть, как это «возвращаемся»? — спохватился ученый. — А как же исследование нового мира?

— У меня приказ привезти тебя к Марееву. Потом, если переживешь беседу, можешь заниматься, чем хочешь, хоть мир исследуй, хоть зайцев саперной лопатой гоняй. А сейчас следуешь за нами.

— А, может, можно…

— Нельзя!

Больше кардинальных возражений со стороны Вахлюева не поступало, однако он все же настоял на том, чтобы прихватить с собой одного из кенгуроидов. Соперничая по мрачности с жутковатым небом этого странного мира, ученый плелся в центре державшейся сплоченно группы ликвидаторов. Шебанов хромал следом, прикидывая, хватит ли оставшейся в переходнике энергии для перемещения восьмерых человек. Индикатор зарядки показывал примерно пятьдесят процентов от максимума. Расход энергии на перемещения, похоже, был больше расчетного… Чисто теоретически, должно было хватить впритык, но в свете последних сюрпризов лишний раз рисковать не хотелось, поэтому Шебанов предпочел остановиться на альтернативном варианте.

— Успокоился? — улучив момент, осведомился он у ученого. Тот в ответ что-то невнятно буркнул. — На вашем переходнике как с зарядами?

— Нормально.

Полковник протянул Вахлюеву свой прибор.

— Тогда синхронизируй резонаторы, возвращаться будем по нашему бакену.

— Если его тоже не сперли, — оптимистично добавил Дэн.

— Типун тебе на язык, пророк недоделанный, — проворчал Леха.

До поляны с червоточиной удалось добраться без происшествий. Правда, когда дошло дело до вскрытия прохода, Вахлюев попытался сделать финт и отправить первой возвратной партией оперативников.

— Нет уж, голубчик, — покачал головой полковник, раскусив расчет ученого. — Вперед пойдешь ты, а мы двинемся следом, иначе тебя еще лет сто ждать придется. Иванов, Майоров, отправляетесь с ним.

Испустив тягостный вздох, Вахлюев включил резонатор на своем переходнике. Спустя тридцать секунд воздух расступился, открывая черную червоточину.

— Ну, кажись, все в норме, — с облегчением заявил Дэн.

— Угу, — проворчал ученый. — Давайте уже вперед. Время — деньги.

Ликвидаторы вошли в червоточину с оружием наизготовку, за ними последовал Вахлюев, и щель между мирами закрылась. Шебанов засек время, давая первой партии возможность спокойно отойти на безопасное расстояние. Минуту спустя он запустил переходник. Вскрытие червоточины заняло немногим больше времени, чем только что понадобилось Вахлюеву, однако, несмотря на закономерные опасения полковника, обошлось без эксцессов. Четверо вахлюевских ликвидаторов, волоча за собой кенгуроида, шагнули в проход, за ними, последний, как капитан терпящего бедствие корабля, Черный Лес покинул полковник Шебанов.