Книга: Сборник "Братство меча"
Назад: Глава 8. Большая охота
Дальше: Глава 10. О сусликах и форс-мажоре

Глава 9. Башня на болотах

Когда ведьмачка встала, Глеб не слышал. Казалось, только-только было темно, Инари спала у него под боком, что-то неразборчиво шепча сквозь сон, и вот в узенькое оконце уже пробивается серый утренний свет, а постель рядом пуста. «Гладиаторец» зевнул и потянулся, гадая, пора ли уже вставать и почему его не разбудили раньше. Это движение привлекло чье-то внимание в горнице по ту сторону занавески.
— Подъем, — распорядилась, заглядывая в комнату, ведьмачка. — Нас ждут великие дела.
— А завтрак? — поинтересовался Глеб.
— Тоже ждет, но дела важнее.
— Ну, кому как, — проворчал «гладиаторец» себе под нос, неохотно покидая теплую постель.
Зарины в горнице не обнаружилось. Глеб застал ее во дворе, когда вышел умыться. Ведьма деловито накладывала шину на сломанное крыло Тамии и на пожелание доброго утра ответила весьма сдержано.
— Может, ей помочь? — спросил Глеб, вернувшись в дом.
— Сама справится, не впервой, — отозвалась ведьмачка. — В следующий раз будет думать, прежде чем незащищенного зверя посылать к магическим барьерам.
— Но Тамия-то ни в чем не виновата. Я вот подумал, ведь ты же, наверное, не только у людей раны лечить можешь?
— Не только… — нехотя подтвердила Инари.
— Тогда вылечи ее, пожалуйста.
— И далась тебе эта летучая кошка, — раздраженно проворчала ведьмачка, однако все-таки встала и вышла из горницы. Сути приглушенного разговора, состоявшегося во дворе, Глеб не разобрал, но вскоре Тамия безо всяких шин, веселая и довольная жизнью, пулей влетела в окно и с разгона запрыгнула «гладиаторцу» на колени. Глеб почесал урчащую семаргл за ухом и украдкой скормил ей одну из оставшихся с вечера птичьих тушек, решив, что остальным присутствующим от этого не убудет. Утробно заворчав, семаргл утащила неожиданный подарок под стол, где, судя по громкому чавканью, незамедлительно приступила к трапезе. Почти сразу же на пороге комнаты снова возникла ведьмачка.
— Готов?
— Секундочку, — Глеб напоследок откусил приличный кусок от краюхи хлеба, сунул остаток в карман — про запас, сделал глоток на сей раз предусмотрительно разбавленной водой полуночницы и вскочил из-за стола. — Теперь готов.
Зарина, доигрывая роль гостеприимной хозяйки, проводила их до околицы и даже пожелала счастливого пути, только что платочком не помахала вослед.
— Так куда все-таки отправляемся? — спросил «гладиаторец», когда дом ведьмы скрылся из вида. Впрочем, по видневшемуся впереди бурелому парень и так догадывался об ответе.
— На болота, — вздохнула Инари. — Место опасное, поэтому сразу прошу… нет, требую, чтобы ты, как и подобает ведьмаку, был все время настороже, смотрел в оба и в случае чего не лез на рожон. Ясно?
— Яснее не бывает.
— Вот и хорошо. Идем.
Вскоре стало ясно, что потревоженный ночью Тамией магический барьер поработал на славу. Лес был полностью завален буреломом, направленным верхушками в сторону дома Зарины. Преодолеть этот заградительный вал было непросто, а местами и вовсе невозможно, так что в поисках дороги приходилось закладывать широкие петли. Потом, спустя пару-тройку часов мучений, стал отчетливо ощущаться подъем местности и лес начал постепенно редеть. На смену высоким кряжистым стволам пришли тощие деревца высотой три-четыре метра, искривленные и болезненные на вид, но куда менее пострадавшие от ночных пертурбаций. Время от времени на пути встречались каменные россыпи, каждую из которых ведьмачка тщательно обследовала, но искомого, похоже, так и не нашла. Зато кое-чем интересным смог разжиться Глеб.
— На кой ляд тебе сдался лишний груз? — поинтересовалась Инари, заметив, как парень подбирает с земли мелкие камушки.
— Да просто так… — «гладиаторец» разжал ладонь, демонстрируя несколько полупрозрачных кристаллов — дымчатых, фиолетовых, розоватых с отливом в синеву. — Красиво же, правда?
— Зато проку никакого.
— Почему никакого? Памятка останется об этом мире, — возразил Глеб. Инари в ответ только задумчиво пожала плечами, видимо, не найдя контраргументов.
Постепенно подъем местности сошел на нет. Лес закончился еще раньше, и теперь с гребня холма, на котором они оказались, местность отлично просматривалась в обе стороны. Позади, словно грубые ости звериной шерсти, угрюмо темнели островерхие деревья. Высмотреть среди них дом Зарины «гладиаторцу» не удалось. Долина впереди была покрыта сухостоем, среди которого проблескивали, отражая небо, небольшие озера. Глеб насчитал их никак не меньше десятка. Похоже, как раз там и начинались болота, но никаких строений на них так же заметно не было.
— А где обещанная башня?
— Дальше, — придирчиво осматривавшая окрестности ведьмачка махнула в сторону горизонта.
— Что-то не так?
— Слишком тихо. Не нравится мне эта тишина. И ветер, как назло, с нашей стороны дует…
— По кровавику, вроде, все нормально, — проверил Глеб.
— Верю. Но для него здесь слишком далеко. Даже с перстнем ты не увидишь дальше, чем простым глазом. Среди деревьев зверя и за пару-то километров заметить сложно, если только по следам или запаху не тропить, а тут куда больше. Думаю, вниз пока спускаться не стоит, лучше просто убраться из-под ветра. Гряда все равно вглубь болот идет, чем дальше мы по ней пройдем, тем меньше придется мочить ноги.
Итак, они двинулись в обход. По голому склону идти было несравненно легче, чем ломиться сквозь заросли или прыгать по кочкам, и уже одним этим компенсировался тот крюк, который им приходилось сделать. Склон местами сильно отдавал в крутизну, поэтому смотреть больше приходилось под ноги, чем на красоты природы, и, тем не менее, «гладиаторец» не забывал время от времени поглядывать в сторону сереющих далеко внизу мертвых деревьев, среди которых ему навязчиво мерещилось какое-то шевеление.
Около полудня среди нагромождения валунов, дающих хоть какое-то укрытие от посторонних глаз, если таковые поблизости имелись, состоялся привал. Пока Глеб доедал слегка раскрошившиеся в кармане остатки хлеба, ведьмачка отправилась вниз к лесу на разведку и вскоре вернулась в состоянии глубокой задумчивости. Ничего способного послужить причиной для беспокойства поблизости обнаружить не удалось, и, тем не менее, тревога ее не отпускала. Постепенно смутное беспокойство передалось и Глебу.
— Может, не стоит туда соваться? — предложил «гладиаторец».
— А какой смысл тогда идти к болотам, если на них не соваться? По воздуху до башни мы все равно не долетим, поэтому вариантов немного — либо спускаться здесь, либо попробовать дальше по хребту пройти. Но там он еще больше в сторону сдает, да и ветер сменился, так что, думаю, все-таки вниз. Вспоминай приобретенный в Бирючине опыт и вперед.
Тюменские воспоминания были еще живы в памяти Глеба, правда помогли они не сильно — слишком уж бирючинские топи отличались от болот Алагири. Скорее, это были даже не болота, а мари — начавший заболачиваться, загнивающий на корню лес. Здесь не было осоки, зато вдоволь имелось мха, без разбора покрывавшего толстым слоем землю, камни, валежник. Нога по щиколотку утопала в этой влажной пружинящей подстилке, выдавливая наружу рыжеватую болотную грязь, а местами среди мха проблескивали янтарные искорки морошки. Пользуясь оказией, Глеб сорвал по дороге несколько ягод. Морошка успела вызреть и буквально таяла во рту. Ободренный удачей, «гладиаторец» начал прицельно высматривать янтарные пятнышки и спохватился только тогда, когда ведьмачка схватила его за плечо.
— Я так понимаю, про кровавик ты опять благополучно забыл? Когда же ты, наконец, поймешь, что мы не на прогулку отправились?
— Эээ… — оправдываться уже не имело смысла. — А что случилось?
— Вон туда глянь.
Бросив взгляд в указанном Инари направлении, Глеб тихонько присвистнул. Через лес медленно двигалось нечто крупное, больше всего похожее на обросший мхом пень, вдруг отрастивший себе тонкие паучьи ножки.
— Что это?
— Моховик. Можешь не хвататься за саблю, он не опасный. Но, окажись на его месте кто-то другой, был бы весьма неприятный сюрприз.
— Ну, сюрприза бы в любом случае не было. Ведь ты же рядом.
— Пока да. А если меня поблизости не будет, что тогда будешь делать?
— Давай лучше не будем гадать, — Глеб все-таки включил кровавик. Моховик сразу же приобрел мирный фиолетовый оттенок, а в отдалении высветилось еще несколько схожих фигур. — Кстати, он тут не один.
— Разумеется, — казалось, ведьмачку не сильно удивила сообщенная «гладиаторцем» новость. — Их тут самая малость поменьше, чем лягушек.
Моховик сделал еще несколько шагов, пошатнулся и осел, врастая в болотную землю и становясь внешне ничем не отличимым от обычной коряги. Ведьмачка спокойно направилась к замершему «пню».
— Смотри вокруг повнимательнее и запоминай, — сказала она, обращаясь к Глебу. — Это все же не ваши болота. Здесь свои обитатели.
Проходя мимо моховика, Глеб осторожно коснулся его ладонью и ощутил совершенно не растительную пульсацию, как и в случае с альми. Моховик жил, и жил он активной, совсем не растительной жизнью. Постепенно даже без подсказок Инари «гладиаторец» начинал вникать в суть окружающего мира живых пней и мертвых деревьев. Пока что все, встреченное ими на пути, и то, с чем их дорожки разошлись, было настроено относительно мирно, но вряд ли так могло продолжаться бесконечно. Глеб твердо решил быть наготове к любым последующим происшествиям, и, скорее всего, именно поэтому постепенное усиление магии по мере их продвижения вперед он ощутил еще до того, как ведьмачка сказала:
— Похоже, приближаемся к барьеру.
— И как будем его форсировать?
— Молча.
— В каком смысле?
— В прямом, — Инари задумчиво оглянулась. — Судя по ночным событиям, барьер срабатывает на всех, кому недостает Силы, и ориентировалась при его установке Вельмина, скорее всего, на себя. Кажется, я начинаю понимать намеки Зарины на то, что никто с момента взрыва башню не покидал… При таком раскладе ученицам этого было попросту не сделать.
— Думаешь, они все еще там?
— Не уверена. Опять же Зарина говорит, что башня пуста, а она, как мне что-то подсказывает, озаботилась тем, чтобы собрать по возможности максимум информации об этом месте.
— А куда же тогда все подевались?
— Ну, например они могли погибнуть вместе с наставницей. Такой вариант тебе в голову не приходил? Это, правда, лишь одна из возможностей, а подробнее выясним на месте, если получится. А вот, похоже, и заплот…
Глебу даже не понадобилось спрашивать, где именно. Широкая полоса неестественно голой земли, покрытой странными рытвинами, заполненными темной маслянисто поблескивающей жидкостью, и усыпанной торчащими, как гнилые зубы, желтовато-бурыми камнями, одним своим видом навевала безотчетный страх, а несколько полуразложившихся тушек мелких животных, видневшихся в обозримых пределах, только усиливали впечатление. Спокойствие ведьмачки прошибить оказалось куда сложнее.
— Стой, где стоишь, — распорядилась она, выходя на оголенное место. «Гладиаторец» невольно затаил дыхание, ожидая реакции барьера на такую откровенную провокацию, но ничего не произошло. Инари прошлась по голой земле взад-вперед, бегло осмотрела несколько гниющих тушек и вернулась назад.
— У тебя будет секунд десять на то, чтобы проскочить, — сказала она, кивнув на заградительную полосу. — Успеешь?
— Постараюсь. Стометровку за одиннадцать секунд бегаю, а здесь явно меньше.
— Надо не постараться. Надо сделать. На меня не оглядывайся. Беги сразу, как только я дам сигнал. Ясно?
— Да.
Ведьмачка крепко сжала плечо Глеба, и «гладиаторец» даже сквозь плотную ткань камуфляжной куртки ощутил исходящий от ее ладони могильный холод. Холод вползал в тело, сопровождаясь покалыванием в подушечках пальцев, пульсацией в висках и почему-то ломотой в зубах. И еще переменой в окружающем мире, цвета которого быстро тускнели, замещаясь различными оттенками багрового. Эффект был схож с воздействием кровавика, но тот еще ни разу не давал подобной гаммы.
— Что это? — собственный голос донесся до Глеба откуда-то издалека.
— Объяснениями потом займемся, а сейчас — вперед!
Помня о договоренности, «гладиаторец» не заставил просить себя повторно и рванулся сквозь кровавый туман, через полосу рыхлой, податливой земли. Воздух в пределах защитного барьера был холоден, словно зимой. Казалось, дыхни — и изо рта повалит пар. И без того продрогшего от совершенного ведьмачкой непонятного действа парня начал бить озноб, и тут, уже на самой границе заградительной полосы, случилось нечто странное — казалось, ничего вокруг не изменилось, но на Глеба вдруг пахнуло теплом полуденного солнцепека. Удивленный «гладиаторец» на долю секунды замер на месте, торопясь хоть немного согреться.
— Даже не вздумай! — крикнула, догоняя его, Инари. — Не вздумай брать Силу дополнительно! Ты с ней не справишься!
— Я ничего не беру, — хотел ответить Глеб, но из внезапно сведенного судорогой горла не вырвалось ни звука, а обманчивое тепло не согревало, а напротив лишь усиливало озноб. Ведьмачка насильно вытащила застывшего «гладиаторца» за пределы барьера, едва не ломая не желающие сгибаться пальцы, заставила сложить какой-то знак и развернула в сторону болотистой равнины.
— Бей, — крикнула она парню. — Чем угодно — огнем, водой, ветром, молнией — только бей.
— Я не знаю, как, — с трудом выговорил Глеб.
— Как Силу брать, так знает, а как расходовать… анорра ильмен! Так же, как с кровавиком поступаешь. Представь то, что собираешься вызывать. Можешь вслух его назвать, можешь про себя. Только в обморок не падай! Ну, быстрее!
Чудом удерживаясь на грани беспамятства, «гладиаторец» попытался вообразить лавину огня, обрушивающуюся с небес на плоскую, как блюдце равнину… только для того, чтобы Инари отстала, ведь все равно же ничего не получится. Картина вышла весьма реалистичная, но долго наслаждаться воображаемым Апокалипсисом у Глеба не получилось — несмотря на все попытки сопротивления, сознание он все-таки потерял, а когда снова очнулся, уже смеркалось. По небу ползли низкие серые тучи, что из занятой «гладиаторцем» позиции навзничь на чем-то упругом и колючем особенно хорошо просматривалось. Инари сидела рядом, привалившись к стволу дерева и закрыв глаза. Не желая ее тревожить, Глеб снова вернулся к созерцанию хмурого неба, пытаясь сообразить, отчего у него так болит голова и любая мысль отдается гулко, как эхо в пустом помещении.
— И почему у тебя вечно все не как у ведьмаков? — не открывая глаз, спросила Инари. — То с кровавиком за час ладишь, то маятники без тренировок проходишь, то Силу из источников черпаешь, хотя еще даже чувствовать ее не должен… Начинаю постепенно недоумевать — везение у тебя такое, наследственность или, может, все-таки талант?
— Не знаю, — честно признался Глеб. — Оно как-то само получается.
— Вот это меня и настораживает. Другие к таким результатам годами шли, а у тебя все играючи на раз-два выходит, — ведьмачка мимолетно усмехнулась. — Но сегодняшнее светопреставление, признаюсь, перекрыло все твои предыдущие успехи. Поздравляю с боевым магическим крещением.
— А что случилось-то?
— Что случилось? Вон туда глянь… — Инари махнула рукой куда-то в сторону. Следуя совету, Глеб приподнялся на локте, посмотрел и обомлел. На первый взгляд впечатление было таким, словно по болотам совсем недавно прокатился пожар. Обугленные деревья как горелые спички высились среди выжженной травы…
— А что тут успело случиться без меня?
— Без тебя? Ничего. Все происходило при тебе и при твоем непосредственном участии.
— При моем? То есть, ты хочешь сказать, что это все я сделал?
— А кто же еще? Или ты полагаешь, что я сама здесь все спалила?
Глеб недоуменно смотрел на почерневшую равнину. По словам ведьмачки, выходило, что это он только что выжег добрый гектар земли, но в голове сей момент никак не желал укладываться. Ладно, кровавик — он уже казался чем-то нормальным и обыденным. Но магия? Как можно что-то наколдовать, если даже приблизительного понятия не имеешь, как это делается?
— Я не хотел, честное слово…
— Можешь не оправдываться, — ведьмачка наморщила нос, и до Глеба, наконец, дошло, что она с трудом сдерживает смех. — Такой феерией, что здесь сейчас была, скорее гордиться надо. Я лишь понадеюсь, что Зарина не послала свою только что вылеченную кошку шпионить за нами, иначе от нее вполне могли остаться одни угольки. Кстати ты встать-то сможешь? Не хотелось бы на болотах ночевать.
— Попробую, — отозвался «гладиаторец», честно попробовал и даже ухитрился принять вертикальное положение.
— Хорошо, — решила Инари. — Значит, идем дальше. Убедительная просьба — если по дороге где-нибудь почувствуешь источник Силы, не бери ни капли. Сейчас тебя от нее наизнанку вывернуть может. Отойди сначала от первой попытки.
— Да я и в прошлый раз не брал. Она сама…
— Сами только кошки плодятся, — глубокомысленно сообщила ведьмачка. — А все остальное подвержено причинно-следственной взаимосвязи. На пути оказался источник Силы, ты ее почуял и зачерпнул больше, чем следовало. Результат налицо, так что не надо рассказывать сказки. Идем.
Они торопливо пересекли полосу выжженной земли под аккомпанемент хруста опаленной травы и углубились в болота. Еще не раз и не два по дороге Глеб ощущал обманчивое тепло, но теперь, наученный горьким опытом, шарахался от него, как черт от ладана, хотя поселившаяся внутри «гладиаторца» после пересечения магического барьера пустота настойчиво требовала, чтобы ее хоть чем-то заполнили. Постепенно из-за вершин мертвых деревьев начали вырастать гротескные очертания сложенной из грубо отесанных валунов башни, покосившейся на манер Пизанской. И тут началось нечто странное. Поначалу Глеб пытался убедить себя, что доносящиеся издали голоса ему только чудятся, потому что людям в пределах защитного барьера было бы попросту неоткуда взяться, но по мере того, как голоса приближались, уверенность «гладиаторца» в своей правоте слабела. Язык был Глебу незнаком, но то, что голоса женские, не вызывало сомнения. Кто-то смеялся, кто-то причитал и плакал навзрыд, кто-то монотонно выл.
— Слышишь? — шепотом переспросил Глеб у Инари.
— Слышу… — мрачная, как грозовая туча, ведьмачка проверила, легко ли вынимаются мечи из ножен.
— Что это? По кровавику никого не видно.
— Сейчас проверим. Возможно, мы как раз и отыскали тех, кто, по мнению Зарины, не покидал башни.
— А разве ведьмы в перстне не отражаются?
— А разве я говорила, что это ведьмы?
Правда, кто именно, если не ведьмы, может подавать голос, Инари так и не сказала. По мере того, как сгущались сумерки, болота начинали светиться призрачным зеленоватым светом. Свет источал туман, волокнами поднимающийся от земли. Поначалу жутковатая полупрозрачная пелена держалась над самой землей, затем как-то незаметно поднялась и заволокла все вокруг, превращая окрестности в подобие аквариума, наполненного светящейся зеленой водой. Инари плавным движением вытащила меч.
— Держи оружие наготове, — распорядилась она.
Глеб схватился за саблю, пытаясь предугадать, с какой стороны придет опасность. Краем глаза он уловил, как мимо метнулась неясная серая тень, и тут же по ушам резанул безумный смешок. «Гладиаторец» отскочил и обернулся, но рядом никого не было.
— Без паники, — посоветовала ведьмачка, настороженно оглядываясь. — Идем. Нам нужно попасть внутрь.
— Я только что кого-то видел!
— Это блудни. Бродячие духи. Тут их, похоже, достаточно.
— Души ведьм? — сделал вывод Глеб, припомнив все виденные им фильмы ужасов.
— Ну что ты так привязался к этим ведьмам? Не говори ерунды. Не души, а духи. Вроде болотных огоньков. Души их, думаю, давно уже на Серых равнинах.
— А эти духи, они разумные?
— С чего ты взял?
— Ну, хотя бы с того, что они разговаривают.
— Разговаривают они примерно так же, как ученые вороны — что слышали, то и повторяют. Поначалу, конечно, странно кажется, но потом привыкаешь. Мне вот куда сильнее интересует, что их могло сюда привлечь в таком количестве? Неужели просто гибель нескольких ведьм?
Неестественность сочетания слов «просто» и «гибель» далеко не сразу бросилась в глаза «гладиаторцу» — может быть, оттого, что опасность и смерть в новом окружающем Глеба мире действительно начинали становиться чем-то обыденным и повседневным. А вот к доносящимся со всех сторон вздохам и шепоту привыкнуть оказалось куда сложнее. Давящие на нервы звуки и тени сопровождали путешественников до самого входа в башню, зато потом мгновенно, словно по чьей-то команде, стихли. Ведьмачка толкнула отсыревшую, покрытую зеленоватой плесенью дверь, и та нехотя отворилась, открывая взгляду мрачный, затянутый паутиной холл. Уже с порога становилось ясно, что в башне Вельмины царит полнейшая разруха.
— Что-то мне это напоминает… — задумчиво сказал Глеб, переступая через перевернутую скамью.
— Бардак как бардак, — пожала плечами Инари.
— На институт из Бредни сильно похоже.
— Разрушенные дома — они всегда похожи, хотя причины разрушения могут быть совершенно разными. Ну что ж, раз мы все-таки здесь, займемся тем, ради чего мы сюда шли.
— Если ты про поиски камушка, то найти его среди этого хлама будет не так-то просто, — вздохнул «гладиаторец», окинув окрестности оценивающим взглядом.
— И все-таки попробуем, — оптимистично отозвалась ведьмачка, но вместо того, чтобы приступить к активным поискам, застыла на месте, закрыв глаза. Глеб подождал несколько секунд, однако за это время ничего не поменялось. Придя к выводу, что поиск каверны мало чем отличается от поиска злополучного источника черной бури, кроме разве что отсутствия поблизости Тысячеглазого, парень занялся изучением содержимого единственного оставшегося в вертикальном положении шкафчика. Первым, на что он наткнулся, открыв дверцу, была мумифицировавшаяся крыса, причем, судя по сложенным на полках грудам слегка погрызенных книг, сдох зверек не от голода, а от переизбытка знаний.
Отправив мученика науки на пол, Глеб наугад открыл один из наиболее увесистых томов. Фолиант был исполнен в лучших традициях средневековья — написан вручную причудливой вязью, напоминающей арабское письмо, и, насколько мог судить «гладиаторец», на пергаменте. Из любопытства парень пролистнул несколько изрядно подпорченных плесенью страниц, но единственным, что ему было хоть немного понятно, оказались картинки, изображающие, кажется, процесс приготовления какого-то снадобья. Тема была не самой интересной, поэтому Глеб отложил книгу и переключил свое внимание на выдвижные ящики шкафа, под завязку забитые вещами, предназначение которых было еще более туманно, чем смысл только что обнаруженного труда.
— Зря стараешься, — подала голос ведьмачка. — Камней здесь нет.
— Может быть. Зато есть много всего другого… — парень извлек из очередного ящика связку побитых молью пестрых перьев. — Вот это, кажется, когда-то был ястреб.
— Тетеревятник, — уточнила Инари. — Ладно, смотри, раз так интересно, не возражаю, только наружу не выходи. Пойду-ка я еще в верхних кельях поищу — может, что-то его гасит? Не может быть, чтобы у Вельмины совсем не было хрусталя.
С этими словами ведьмачка скрылась в одном из темных коридоров, а Глеб остался в холле. Нет, собственно говоря, совету ведьмачки он последовал и наружу не выходил. Зато ничто не помешало зайти внутрь тому, что, по-видимому, все это время находилось снаружи. Началось все достаточно безобидно — просто в открытую дверь потихонечку, змеящимися полосами, начал вползать светящийся зеленоватый туман. Увлеченный раскопками, Глеб не сразу заметил это странное явление, а, заметив, еще несколько секунд смотрел на него, пытаясь найти происходящему логическое объяснение. Объяснений не находилось, а тем временем помещение начало понемногу остужаться — по ощущениям это сразу напомнило Глебу пересечение мертвой полосы магического барьера. Туман медленно заполнял помещение, ощупывая извивающимися языками попадающиеся на пути предметы, словно… словно был если не живым, то по крайней мере разумным. Разумным? Последняя мысль «гладиаторцу» совсем уж не понравилась. Осторожно, по стеночке, он стал продвигаться в сторону коридора, в котором скрылась Инари. Позвать ведьмачку вслух парень не решился, опасаясь привлечь внимание «тумана». Правда, его движение и без того не осталось незамеченным. Полупрозрачный зеленоватый язык выметнулся вперед, и на «гладиаторца» дохнуло совсем уж могильным холодом.
— ИНАРИ!!! — взвыл Глеб, теряя самообладание, и попытался в два прыжка одолеть остававшееся до спасительного коридора расстояние. Не тут-то было. Его резко отдернуло назад, и, потеряв равновесие, парень рухнул на пол. Сразу нахлынула ватная тишина, и вместе с ней на «гладиаторца» навалилась знакомая ему уже по прошлой ночи мягкая непреодолимая тяжесть. Только на сей раз рядом не было ведьмачки, которая могла бы сотворить защитное заклинание. Задыхаясь, Глеб отчаянно пытался сообразить, как выкрутиться из казалось бы безвыходной ситуации. «Сила», — вспомнилось ему. — «Барьер реагирует на тех, у кого недостаточно Силы. И здесь, наверное, то же самое…» Значит, ему снова нужна Сила. Только откуда ее здесь взять, кроме как из самого тумана? Терять было нечего, и «гладиаторец» зажмурился, судорожно пытаясь нащупать поблизости хоть маломальский источник тепла. Наконец это удалось, хотя повышение температуры было таким незначительным, что его обнаружение уже само по себе являлось чудом. Теперь еще оставалось решить, что делать с находкой, вот только времени на размышления у Глеба почти не оставалось. Поэтому парень замер, по аналогии повторяя то, что уже делал внутри барьера, впитывая скупое тепло всей поверхностью кожи, и постепенно пустота внутри начала заполняться, возвращая ощущение слабой наэлектризованности тела.
— Свой… свой… свой… — прошелестело над ухом у «гладиаторца», и тяжесть исчезла, словно рукой сняли, однако зеленоватый туман никуда не делся. Более того, теперь он заволок все, кажется изрядно поновевшее помещение. И в этом тумане смутно виднелась скорчившаяся у стены фигура, не ведьмачкина однозначно.
— Зарина? — неуверенно переспросил Глеб и почти сразу понял свою ошибку. Кем бы ни была сидящая в тумане женщина, но уж не Зариной это точно. К тому же она была намного старше, почти старуха — живые мощи, туго обтянутые побурелой кожей.
— Ведьмак… — проскрипела старуха, подслеповато щуря воспаленные глаза. — А говорили, будто вас не осталось. Зачем ты пришел, Последний? Уж не за мною ли?
— А Вы, собственно говоря, кто? — поинтересовался Глеб, смирившись с тем, что в нем теперь даже те, кого он видит в первый раз в жизни, опознают ведьмака. На лбу у него, что ли, это написано? — И почему я должен прийти именно за Вами?
— Кто я? — старуха сипло захихикала. — Я — хозяйка этого места. Была ею с момента его основания и буду еще ох как долго. А почему именно за мной? Да что еще может потребоваться ведьмаку в старых развалинах, кроме неупокоенного духа?
— Ну, вообще-то нам была нужна всего лишь каверна, — признался Глеб.
— Каверна? — недоверчиво переспросила старуха. — Значит, ты хочешь, чтобы я поверила, будто ты шел на болота, пробивался через мой барьер — и все ради какого-то куска хрусталя?
— А что поделать, если это и вправду так? — задал встречный вопрос Глеб.
— Глупо, — вынесла вердикт старуха. — Просто глупо. Так рисковать из-за какого-то куска горного стекла. Скажи еще спасибо, что барьер тебя распознал — не всякому вашему собрату удалось бы с ним и один-то раз поладить, а ты дважды пересек.
— Спасибо. А что до риска, то как иначе, если она нам срочно понадобилась?
— Срочно? Ты удивляешь меня, ведьмак. Что же такого страшного должно было произойти в мире, чтобы каверны стали цениться дороже жизни?
Глеб вздохнул и начал рассказывать о своих злоключениях, решив, что смысла скрывать что-либо от собеседницы все равно нет. Такого внимательного слушателя ему давно не попадалось. Старуха не произнесла ни слова до тех пор, пока «гладиаторец» не замолк, и даже после этого заговорила не сразу.
— Странный рассказ, — сказала она, наконец, — и странные дела, его породившие. Я всегда говорила, что люди с их вечным желанием знать то, что им не полагается, однажды доиграются… Иди за мной, милок… — С трудом поднявшись на ноги, она целеустремленно зашаркала к выходу в коридор, что-то бормоча себе под нос.
— …забыли, — доносились до Глеба обрывки фраз. — Вишь, как все вышло… Если уж ведьмаки сладить не смогли, то куда людям пытаться?
— Вы о чем? — не сдержался «гладиаторец», догоняя старуху. — При чем здесь ведьмаки? С чем они не смогли сладить?
— А то не знаешь? — старуха испытывающее взглянула на парня исподлобья.
— Лешачьи проказы? Да, Инари с Иваном уже предполагали… Но с ними-то как раз люди вполне сладить могут. Они не на всех действуют, мы проверяли.
— Проказы они проказы и есть, — старуха свернула в какой-то неприметный коридорчик и оказалась в тесной каморке. Закряхтев, она тяжело опустилась на колени перед большим сундуком. Откинутая крышка скрыла от глаз «гладиаторца» его странную спутницу, слышно было только ворчание. — С проказ-то что возьмешь? А ты пойди, отыщи того, кто так проказничает.
— Кого отыскать? — недоуменно переспросил Глеб. — Разве они не как могильный туман? Не сами по себе?
— Знать не сами, раз говорю, — донеслось из-за сундука. — Одна морока с этими людьми, все знают лучше других. Вот и взялись будить того, кого не следовало бы.
Последняя фраза навевала смутные воспоминания. Глеб нахмурился, пытаясь уловить за хвост ускользающую мысль: кажется, совсем недавно он слышал нечто подобное. Кто-то говорил ему, что не стоит кого-то будить… Когда? Кто? Вспомнить так и не удалось.
Крышка сундука с грохотом опустилась.
— Ну, что встал-то? — отряхивая цветастую цыганскую юбку, ворчливо спросила у «гладиаторца» медно-рыжая веснушчатая девчонка. — Руку давай.
— А… а где бабушка? — выдавил Глеб первое, что пришло в голову.
Девчонка звонко расхохоталась.
— Неужто она привычнее была? Ну, глянь, раз так хочется… — ее лицо неуловимо быстро потемнело и покрылось глубокими морщинами, а волосы приобрели грязновато-белый цвет. — Руку давай, говорю, — прошамкала уже та самая старуха, с которой Глеб имел честь познакомиться в холле башни.
Словно во сне «гладиаторец» вытянул вперед руку. Старуха торопливо вложила ему в ладонь что-то холодное и тяжелое и заставила сжать кулак.
— Ты только сразу уходи, — сказала она, снова меняясь и превращаясь в женщину средних лет с льняными, перехваченными кожаным ремешком волосами. — Не трогай башню, пусть остается такой, какая есть. Обещаешь?
— Вы… Вельмина? — осторожно высказал Глеб пришедшее ему в голову предположение.
Женщина засмеялась, но как-то невесело.
— Куда уж там… Вельмина, Лесь, Надежа… другие… все прошли тенями, все ушли. А я была до них и осталась после. Но будут и другие, теперь точно знаю. Раз ведьмаки смогли вернуться, значит и они смогут. Буду дальше ждать, а ты иди… только берегись тех, кто бродит в каменных коридорах.
— Кого-кого? — недоуменно переспросил Глеб, но женщина уже отпрянула, мгновенно растворяясь в невесть откуда снова нахлынувшем светящемся тумане. Глеб шагнул было за ней, но его кто-то схватил за плечи, рывком отдернул и хорошенько встряхнул, а потом почти сразу же на «гладиаторца» обрушился холодный душ. Глеб отскочил, отфыркиваясь и тряся головой. Постепенно в глазах прояснилось, и первым, что парень увидел, была встревоженная и злая ведьмачка.
— Ты что делаешь? — стуча зубами, выговорил «гладиаторец».
— Встречный вопрос, — прошипела Инари. — Я тебя, кажется, просила не брать пока дополнительно Силу и сидеть на месте. И что толку? Стоило только отвернуться, как тебя уже куда-то понесло в полубредовом состоянии. Там на болотах хоть родник был, а где ты здесь-то среди голых камней ухитрился источник отыскать? Анорра ильмен, впервые в жизни вижу ведьмака, который так упорно лезет на тот свет!
— Никуда я не лезу, — возмутился Глеб. — Наоборот даже… Я ведь тебя звал… ты разве не слышала? Если бы пришла, ничего бы и не потребовалось, наверное.
— Звал? — ведьмачка нахмурилась. — Когда?
— Сразу, как только туман начал прибывать.
— Какой еще туман?
— Такой же, через какой мы к башне шли. Зеленый, светящийся…
Инари чертыхнулась.
— А вот с этого места давай-ка поподробнее, — приказала она.
— Хорошо… — Глеб поежился. Может, это сказывался только что принятый с легкой руки ведьмачки душ, но ему показалось, что вокруг опять начинает расползаться могильный холод. — Только давай сначала уйдем отсюда, ладно? Она просила, чтобы мы не задерживались.
— Кто «она»? — напряженно переспросила Инари.
— Старуха из тумана… Или нет… Понимаешь, сначала она была старухой, потом превратилась в девчонку, совсем молоденькую, потом…
— А потом у тебя пошли окончательно бредовые видения от переизбытка Силы, — оборвала «гладиаторца» ведьмачка, прикладывая ладонь ему ко лбу. — Жара вроде нет, и то хорошо.
— Это не бред, — тоже начиная злиться, возразил Глеб. — Почему ты не веришь? Она говорила о лешачьих проказах. Сказала, что это не просто так, что их должен кто-то вызывать. Кто-то, кого люди разбудили, хотя делать этого не следовало, и что мы должны его найти. И еще… — Глеб спохватился, обнаружив, что до сих пор что-то сжимает в кулаке. — Еще она дала мне вот это…
Он разжал ладонь, в ней оказался продолговатый многогранный камень, прозрачный, хорошо отполированный, но с маленьким дефектом в виде грозди пузырьков внутри.
— Каверна, — спокойно сказала ведьмачка. — Великолепно. Так где, говоришь, ты ее нашел?
— Я ее не находил! Мне ее дали!
— Ладно, как скажешь, — отмахнулась Инари, видимо, решив не спорить. — Дали, значит дали. В любом случае, то, что требовалось найти, мы нашли. Теперь пора и уходить. Воспользуемся советом твоей таинственной туманной старушки.
— Через Дверь пойдем? — немного успокаиваясь, спросил Глеб.
Ведьмачка мимолетно поморщилась.
— Алагирь — паршивое место для пробивания Дверей, если только совсем не крайняя необходимость. У нас она пока еще не крайняя, так что, полагаю, лучше будет пробежаться пешочком до столбового камня, и уже оттуда по проторенной дорожке на базу. Время позднее, попадем мы туда в любом случае завтра, так что ночевать придется здесь. Однако что-то мне подсказывает, что место для ночлега надежнее выбирать за пределами охранного барьера. Спокойнее будет.
Снаружи уже полностью стемнело, но ни для эльфийских глаз ведьмачки, ни для скорректированного кровавиком зрения Глеба это проблемы не составляло даже с учетом тумана, который сгустился настолько, что без перстня в зеленоватом мареве невозможно было что-либо толком различить на расстоянии пары метров. Туман странно искажал звуки — завывания блудней в нем звучали как-то особенно тоскливо и пронзительно, но вскоре к ним примкнул и совсем посторонний звук, похожий на низкое утробное урчание. Инари первой различила его и тихонько выругалась.
— А вот и пастух блудных духов проснулся, — еле слышно пробормотала она. — Не успели немножко… Дьявольщина!
— Что это такое?
— Держи кровавик наготове!
— Я его и так не отключаю.
— Ничего не видно?
— Пока нет. А что искать?
— Что-нибудь большое, черно-коричневое. Ну, Вельмина… а ведь расчет верен — чтобы избежать непрошенных гостей, надобно посадить возле дома на цепь собачку, да побольше и позлее. Теперь понятно и количество блудней поблизости, и то, почему Зарина нос сюда не рискнула сунуть. Но если она рассчитывает, что мы будем расчищать для нее дорогу, то чертовски ошибается.
— Она просила ничего не трогать, — сообщил Глеб.
— Кто? — удивилась ведьмачка. — Зарина? Что-то не припомню такой просьбы от своей любимой подруги.
— Не Зарина. Старуха, которая дала мне каверну.
— А что, мудрая мысль, хоть и навеяна галлюцинацией. А вот Дверью нам, похоже, все-таки придется воспользоваться, поскольку ситуация резко перерастает в критическую.
Дополнительных объяснений Глебу не потребовалось, поскольку сам процесс перерастания вполне наглядно разворачивался у него перед глазами. Что-то катилось по болотам в их сторону, что-то, что имело, конечно, более скромные размеры, чем Тысячеглазое, но все же внушало уважение. Более подробно рассматривать гостя ведьмачка, по-видимому, не собиралась, потому что, не дожидаясь его приближения, резко подтянула «гладиаторца» к себе вплотную, и их укрыла тьма Междумирья, наполненная воем ледяного ветра, а вслед эхом донеслось разочарованное ворчание гигантского зверя.
Назад: Глава 8. Большая охота
Дальше: Глава 10. О сусликах и форс-мажоре