Задача была несложной, если не ставить себе целью повторить вчерашний маршрут с точностью до километра, а этим заниматься «гладиаторец» не собирался. Сначала он держался строго южного направления, потом, завидев впереди русло Вогры, повернул на запад в поисках брода, а, переправившись на противоположную сторону, свернул обратно на восток, не теряя из вида берега реки. Расчет был прост — речку было прекрасно видно от забора ликвидаторской базы, значит, и от реки можно будет заметить забор. И расчет оправдался. Солнце едва коснулось горизонта за спиной всадника, окрашивая проявившиеся на небе перистые облака в розовый цвет, когда Глеб постучал в щеголявшие свежеструганными досками ворота. Как пить дать работа молодых.

— Эгей! Есть кто живой?

Над головой переливчато свистнули. Верхом на заборе сидел Никита с неразлучным арбалетом и рассматривал гостя.

— Кто такой? Куда идешь?

— Да свой я, свой. Открой дверь.

— Погоди, не все сразу. Амазоночку где оставил? И что это на тебе за барахло такое?

— Это не барахло. Это доспех. А Инари задержалась. Сказала, что есть еще пара дел и что она вернется позже.

— Как я узнаю, что это правда?

— С кем ты опять треплешься? — проворчали по ту сторону забора. По голосу было похоже на Леньку.

— Не знаю. Вроде, с тем туляком, который с Инари уезжал.

— Тогда впускай, чего мурыжить человека?

— А если это опять перевертыш?

— С перевертышем ты бы не побеседовал, — загремел засов, и ворота со скрипом распахнулись. Ленька отступил в сторону. — Ну, ты и примоднился. На себя не похож стал. С возвращением, что ли?

— Спасибо, — Глеб въехал на двор. — Что здесь еще случилось? Откуда такой фэйс-контроль?

— Да было кое-что. Но это тебе лучше твои приятели пускай расскажут. Я только итог застал, а они все с самого начала видели. Погоди, а это что за цуцик? — опешил Ленька, приметив странного спутника «гладиаторца».

— Так, маленький сюрприз для Пашки.

Глеб спешился. Дракончик, заинтересованный сменившейся обстановкой, тоненько попискивая, завертел головой.

— Я сейчас, — пообещал «гладиаторец» мрачно поглядывавшим на него кельпи и отправился в жилое здание в поисках хоть кого-то из клубных. Клубные с сигаретами в зубах в полном составе обнаружились за столом на кухне. Несмотря на открытые окна, дым стоял такой, что впору было вешать топор. Дракончик чихнул и уткнулся мордой в рукав «гладиаторца». Все-таки, что бы ни говорила Инари, для ящерицы он был слишком сообразительный.

— Монголы атакуют, — глубокомысленно сказал Шурик, оглядев Глеба с ног до головы.

— А русские, как всегда, раздолбайничают, — не остался в долгу тот, подходя и усаживая рептилию на стол. — Вот, получите подарок из знойных степей Монголии.

В кухне воцарилась тишина. Зверушка смотрела на людей, люди на зверушку.

— Ки-ир, — проворковал наконец дракончик, очевидно решив, что соплеменники Глеба ничего плохого ему не сделают, и уверенно потянулся к лежащему у Теминого локтя недоеденному куску хлеба с колбасой.

— Дракон… — слабым голосом сказал парнишка. — Он, что, настоящий?

— Нет, наверное, я поймал под забором ящерицу и пришил ей крылья. А ты как думаешь?

— Не знаю… Кажется, ему понравился мой бутерброд.

— По мне, так ему нравится все, что можно прожевать.

Колбаса и хлеб исчезли с рекордно короткой скоростью. Дракончик облизнулся, высунув тонкий раздвоенный язык, и принялся оглядываться в поисках еще чего-нибудь съедобного.

— Где ты это взял? — только и спросил Иван.

— В «Газели». Это порешило Зеленого Зайца и почивало на его останках.

— Чего? — оторопел Степаныч. — Ну-ка, повтори еще раз. Что он сделал с Зайцем?

— Разделал на лоскутки, свил из них гнездышко и мирно дрых.

— Ах ты… вандал!

— Уирр, — пискнул дракончик, почуяв повышенное внимание к своей персоне, просеменил по столу к Степанычу и поскреб лапками рукав его толстовки.

Пашка несильно щелкнул рептилию по носу.

— Ну и что мне с тобой за это сотворить, зараза?

— Чучело, — предложил Шурик. — В качестве компенсации за моральный ущерб.

— Какое чучело!!! — вскинулся возмущенный Иван. — В кои-то веки живой дракон встретился, и почему у людей первой возникает мысль о том, как снять с него шкуру?

— Ну, я просто предложил, — пошел на попятную Шурик. — А у тебя есть другие варианты?

— Есть. Не делать из него чучела.

— Гениально, — с восхищением сказал Тема.

Иван бросил на парня уничтожающий взгляд и развернулся к не встревавшему в дискуссию Глебу.

— Ты не в курсе? Он таким мелким и останется?

— Не знаю. Инари, вообще, сказала, что это детеныш, а так они по два метра в холке.

— Отлично! Это ж такая перспектива наклевывается, что все конкуренты с зависти помрут. Выдрессируем, и будем использовать на показательных выступлениях.

Степаныч закашлялся.

— Слушайте, пока вы там не все еще распланировали, хочу заметить, что поскольку эта зверюга съела моего Зайца, то мне и решать, что с ней делать. По-моему, так будет справедливо.

— Справедливо, — неохотно согласился Иван. — Ну, и что ты надумал? Чучело? Или все-таки ручной дракон?

Степаныч задумчиво посмотрел на притихшего дракончика и почесал ему загривок.

— А на фига мне чучело? Это ж наш мужик! Зеленый! Зеленый Змий! Вот это тема! Так и назовем, а по праздникам для поддержания формы будем пивом поить.

Свежеокрещенный Змий блаженно пискнул и повалился набок, подставляя покрытое мелкой желтой чешуей брюшко.

— Только особо спаиванием не увлекайтесь, — не удержался Князь. — Мне надо, чтобы он еще и работал.

— А это уж как дело пойдет!

— Вот и замечательно, — порадовался Глеб. — Раз с драконом и Зайцем проблема улажена, ставлю следующую. Во дворе стоят два навьюченных кельпи. Надо бы разгрузить.

— А ты разве этого не сделал? — весьма натурально удивился Иван.

— Нет. И в одиночестве делать не собираюсь. Мне твои тюки еще на болоте поперек горла стали. Сколько можно их туда-сюда кидать? Скажи спасибо, что вообще довез.

— Спасибо, — мрачно сказал Князь. — Значит, так. Молодежь поднимается со скамей и шустро идет во двор разгружать вещи. Степаныч назначается ответственным за процесс. Всем все ясно? Тогда вперед.

— Эй, я не могу, — заартачился Пашка. — С кем я Зеленого Змия оставлю? За ним же присмотр нужен.

— С кем хочешь, с тем и оставляй, но вещи через полчаса должны быть разгружены и убраны под навес.

Пашка помялся, посопел обижено и ушел, посадив дракончика на плечо. Глеб собирался было отправиться следом.

— А тебя я туда не посылал, — остановил его Иван. — Давай, рассупонивайся, ужинай и отдыхай. А заодно скажи, когда отправляемся?

— Не знаю, — честно признался «гладиаторец». — Фотоальбом я привез, но Инари после болот куда-то уехала. Сказала, что еще не все дела закончила.

— Черт… И как долго она будет их заканчивать?

— Это надо спрашивать не у меня, а у ведьмачки.

— Да понимаю, но ее-то под рукой нет…

— А здесь что случилось? Почему все ликвидаторы на ушах и про каких-то перевертышей болтают?

Иван болезненно скривился.

— Наталья вернулась, — коротко ответил он.

— Наталья? Это же отлично! Но где она была… и как она смогла нас найти?

— Понимаешь… Это оказалась не совсем Наталья. Вчера, уже в сумерках в ворота начали стучаться. Хорт после ссоры с нашей подругой так на базе и не появлялся, ликвидаторов тоже во дворе не оказалось, так что двери открывать пошел Тема. Он, надо отметить, неладное сразу заподозрил. Потому что, когда видишь по ту сторону забора человека, исчезнувшего на болотах два дня назад, мокрого до нитки, с белой, как мел, кожей и черными кругами вокруг глаз, ничего хорошего на ум не приходит. Особенно если учесть, что местности этот человек не знал и о ликвидаторской базе даже не подозревал. Но Тема Темой, а для Кустова нашего такие размышления оказались слишком сложными. Он сразу же распахнул ворота настежь и полез к своей коллеге обниматься.

— И как отреагировала коллега?

— Коллега сбросила кожу и превратилась во что-то типа огромного кузнечика. Ты бы слышал вопли Сергея Анатольевича… В общем, наши заточенные мечи получили боевое крещение. Пока ликвидаторы добежали, кузнечик был уже изрублен в капусту. Вован сказал, что это перевертыш, они, мол, любят мертвыми телами пользоваться, чтобы к добыче подобраться. Только, как и почему этот перевертыш от болота досюда дотопал, он объяснить так и не смог.

— А что Кустов?

— Отлеживается. Инари лучше будет, конечно, глянуть, когда она объявится, но, по-моему, у него самый обычный шок. И вообще, почему в самый ответственный момент у всех сразу возникают неотложные дела? Может, наша красавица просто решила позагорать напоследок, а?

Иван ошибался. Загорать ведьмачка и не думала. Расставшись с Глебом, она направила кельпи на север, туда, где вплотную к болотам подступал чахлый лес. Спустя пару часов кружения среди поваленных и еще только готовящихся упасть засохших стволов кельпи выбрался к заросшему бурьяном оврагу и недовольно заворчал, когда ведьмачка спешилась.

— Тихо, тихо, — Инари ободряюще потрепала зверя по загривку. — Все в порядке. Сиди и жди.

Кельпи беспокоился зря. Разлитый в воздухе горьковатый запах не означал беды, он всего лишь подсказывал, что где-то поблизости находится одна из дамэтери, обильно разбросанных по лесам и болотам Сумеречных земель и Чернолесья гранитных чаш-творцов. В то время, когда Каер Морхен еще существовал, их частенько использовали для изготовления в походных условиях особенных зелий и зарядки предметов, при которых обычный котелок оказывался бессилен. Сейчас был как раз один из таких случаев.

Крутые стены оврага образовывали своего рода коридор, заканчивавшийся тупиком. Тот, кто не знал, что дамэтери находится именно здесь, конечно, все равно мог бы обнаружить ее: ничего невозможного на свете нет. Но только в том случае, если бы ему взбрело в голову зачем-то лезть сквозь перевитый жгучей чернолесской повиликой бурьян к обомшелому дереву, в незапамятные времена росшему на краю оврага, а потом рухнувшему вниз. Оно так и застыло в нелепой позе, разостлавшись иссохшей кроной по земле, а уцелевшей частью корней цепляясь за глинистую рыжую почву отвесного обрыва. Поросший мхом ствол точь-в-точь прикрывал вход в пещеру дамэтери: то ли само так удачно упало, то ли уронили так хорошо.

Пещера была небольшая, округлой формы; в центре на постаменте возвышалась чаша-творец. И ничего больше — только голые стены и голый пол. Не глинозем, как следовало бы ожидать, а все тот же серый гранит. И все-таки интересно, откуда в глухом лесу близ болот взялось столько камня?

Инари подошла к постаменту и коснулась чаши ладонями. Холодный камень ощутимо впитывал тепло рук ведьмачки, и по ободу чаши постепенно разгоралась алая вязь эльфийских рун. В переводе на человеческий язык она означала: «Я — хранитель сути». Никакой сути в чаше, разумеется, не хранилось. Надпись, скорее всего, была традицией и восходила к легенде о Сосуде Истины, будто бы где-то когда-то существовавшем. Когда буквы проявились полностью, Инари отпустила чашу. Алые отпечатки ладоней еще некоторое время продолжали светиться на сером камне, но постепенно они погасли. Дамэтери был готов.

Насвистывая под нос незатейливую мелодию, ведьмачка извлекла из поясной сумки небольшую флягу, открутила колпачок и вылила в чашу мутную желтоватую жидкость. По пещере поплыл тошнотворный запах глусса — непременного и незаменимого компонента рехтира во все времена. Правда, если прежде его сцеживали с трупа ослизня, то совсем недавно ведьмачка обнаружила более легкий и менее противный способ. Порох, извлеченный ликвидаторами из патронов, побыв денек-другой под воздействием могильного тумана, превращался в тот же самый глусс. Дешево и сердито, как любят говорить люди.

Затем настал черед бережно завернутых в тряпицу альми. За полтора дня путешествия клубеньки окончательно подсохли и теперь легко крошились под пальцами в труху. Размяв их получше, ведьмачка высыпала полученное крошево в чашу. Глусс задымился, забурлил, меняя цвет на темно-бурый. Перекатывая в ладонях продолговатый кристалл кварца, Инари дождалась, когда жидкость в чаше успокоится, и опустила камень в дамэтери. Теперь оставалось только запастись терпением…

Сначала, вроде бы, ничего не произошло. Но когда из маслянисто поблескивающей жидкости показалась боковинка камня, стало ясно, что количество глусса уменьшается. Кварц постепенно впитывал темно-бурую жидкость, изменяясь на глазах. Его поверхность становилась рыхлой и волокнистой, словно бы это и не камень был, а спрессованная сухая трава. Люди непременно сказали бы, что это невозможно, что глусс по непонятным причинам просто испаряется. Люди многому не верили до тех пор, пока не сталкивались с предметом своего неверия лицом к лицу…

Вскоре в чаше и вовсе не осталось жидкости. Рехтир был готов. Инари довольно кивнула и замерла. Серебряный амулет у нее на груди забился, словно живой. Волосы на затылке поднялись дыбом от неприятного ощущения чужого присутствия. Шрамы, оставленные дьявольскими силками, разом заныли, хотя, казалось бы, человеческие таблетки окончательно утихомирили боль… Впрочем, сейчас причина была не в очередном приступе. За спиной эльфийки стоял Хорт. Вот те раз! Это у нее что-то стало со слухом, или ведьмак научился-таки под старость лет передвигаться совсем бесшумно? Инари даже не заметила, когда он появился.

— Значит, уходишь… — еле слышно сказал Хорт.

— Ухожу, — подтвердила Инари, пряча рехтир в сумку.

— С кем из них? С этим черным?

— А тебе что за дело? — огрызнулась эльфийка, обернувшись.

Собственно говоря, «черных», то бишь, темноволосых среди «гладиаторцев» было двое — Глеб и Иван, но Инари догадывалась, кого именно подразумевал Хорт. Предположение забавное и необоснованное, однако отчитываться перед ведьмаком она не собиралась. Пускай бесится, сколько влезет. Хорт взглянул на эльфийку с нескрываемой ненавистью. Изуродованное лицо было сплошь покрыто черными ссадинами. Инари хмыкнула, теперь ей стало понятно, откуда взялся эффект внезапности. Ведьмак пришел сквозь Дверь, а с его магическими способностями, точнее, почти полным их отсутствием, путь через Междумирье давался еще труднее, чем эльфийке. Отсюда и дополнительное украшение на физиономии.

— Мне все равно, — буркнул ведьмак после долгого молчания. — Просто смешно видеть, как Гроза Драконов носится с этими сопляками, точно курица с яйцами.

— Открою маленький секрет — у курицы не бывает яиц. Яйца — принадлежность самцов. В Туле же меня интересуют не люди, а открытый прорыв.

— Конечно… — Хорт шагнул вперед, принуждая эльфийку отступить к стене. — А солнце вчера взошло на западе. Полагаю, вы прекрасно провели время в Бирючине?

— Лучше, чем ты можешь себе представить, — сквозь зубы процедила Инари. Дальше отходить было некуда, дальше был только камень.

— У меня хорошее воображение. Тебе ли этого не знать… малышка.

— Мое имя ЭНАР!!! Э, эн, а, эр! Что, так сложно запомнить четыре буквы? И если ты сейчас сделаешь еще шаг, пеняй на себя!

Хорт, проигнорировав предупреждение, шагнул к эльфийке и сорвавшийся с выставленной вперед ладони Инари веер синевато-белых молний ударил его в грудь, отбрасывая прочь. При падении ведьмак сильно приложился головой о постамент чаши — глухой удар был отчетливо слышен. Эльфийка тихонько выругалась и подошла к распростертому на земле мужчине. Тот, вроде, был жив и даже ухмылялся, глядя на соперницу снизу вверх. Кровь из рассеченного виска бежала бодрой струйкой.

— Теряешь хватку. Шторм должен убивать.

— Еще чего. Зачем лишать удовольствия какую-нибудь из местных зверушек? Они прекрасно справятся сами.

Инари присела рядом и коснулась пальцами виска ведьмака, заживляя ссадину, потом подсушила царапины на лице и зажмурилась, оценивая состояние тела. В Тугреневке она больше пугала Леньку, обещая вросшие в раны лоскуты ткани. Исцеление шло слишком медленно и аккуратно, чтобы такое могло произойти. Просто самой эльфийке бывало легче работать, если она видела то, что требуется залечить — разумеется, если речь шла не о переломах, а об открытых ранах. Но трепать нервы и вновь ругаться с Хортом, заставляя его раздеваться, она не собиралась. Сквозь прикрытые веки, включившимся внутренним зрением Инари видела то, что невозможно было различить открытыми глазами. Алым светом полыхала спина мужчины в районе лопаток и предплечья, на боку и на бедре в красноватое сияние вкраплялись зеленые отсветы — начиналось воспаление. Ничего, дело поправимое. Вот золотистые ручейки темной магии дроу неторопливо стекаются к поврежденному месту, и начинается кропотливый процесс восстановления. Хорт молча ожидал конца ритуала, однако, когда эльфийка уже хотела встать и уйти, вдруг перехватил ее руку и крепко стиснул.

— Пусти… — в глазах Инари опять всколыхнулась белая пелена, пока только предупреждая о готовности к действиям.

Хорт оскалился и разжал пальцы.

— Забавно. Годы идут, а ты не меняешься. Как была стервой, так ей и осталась.

— Разумеется. Это мне от отца досталось. В наследство вместе с мечами.

— А тогда, в Каер Морхен, ты по-другому говорила…

— Я врала. Для стерв это нормальное явление. Да, кстати, сделай маленькое одолжение: в оставшиеся до отправления часы не путайся у меня под ногами!!!

Инари пулей выскочила из пещеры, взбежала по склону, пару раз чуть не оступившись, одним махом взлетела в седло и ударила кельпи пятками в бока. Зверь коротко рявкнул, возмущенный подобным невежливым обращением со стороны седока, но помчался крупными мягкими прыжками в ту сторону, куда направляла его узда, а вслед несся не то отчаянный крик, не то рычание: «Энааааааааааааааарррррррррррррр!!!» Эльфийка не обернулась, и лишь гнала кельпи все быстрее, вжавшись щекой в мохнатую шерсть загривка, чтобы укрыться от проносящихся над головой веток. Путь до опушки леса показался ей дурным сном. В глазах стоял туман, а голос ведьмака продолжал звучать в ушах…

Чушь! Хорт остался близ дамэтери, и можно понадеяться, что у него хватит ума не появляться на базе ликвидаторов хотя бы до полуночи. А к тому времени Ворота уже будут созданы и использованы.

Выбравшись из-под сводов леса, Инари сжалилась над тяжело посапывающим кельпи, пустила его шагом и машинально провела рукой по губам, гадая, откуда вдруг взялся солоноватый привкус на языке. Слезы? Ерунда, она давно уже разучилась плакать! Скорее всего, причина была куда более банальна. Алое пятнышко на тыльной стороне ладони подтвердило ее догадку. Дроу досадливо поморщилась. Это ж надо было ухитриться — прикусить губу, и даже не заметить! И все из-за какого-то ведьмака-недоучки! Тьфу!

Когда ведьмачка добралась до базы, уже почти стемнело. Дежуривший на воротах Никита распахнул перед ней двери и долго расшаркивался, как перед дорогим гостем.

— Глеб вернулся? — с беспокойством спросила Инари паясничающего ликвидатора.

— Ага. Еще часа два назад. И попробуй угадать, кого он с собой притащил?!? Настоящего живого дракона! Молодец мужик, ничего не скажешь! Таким палец в рот не клади! Эй, ты чего не удивляешься?

— А того, что я этого зверя еще вчера видела. И через болота мы его вместе тащили. Так что ты меня вряд ли чем-то ошарашишь.

Инари спустилась на землю и только тогда поняла, насколько она все-таки устала за последние дни. Разумеется, сейчас, когда все готово, отправление в Тулу откладывать не стоит. Но когда они окажутся на той стороне… если дело будет не совсем труба, то прорыв немного подождет. Сначала она хорошенько выспится.

Ведьмачка начала снимать с кельпи седло.

— Не парься, — окликнул ее Никита, затворяя ворота. — Я сейчас рассупоню. Сходи лучше к тулякам. Ваня все глаза проглядел в твоих поисках — прямо как красна девица из темницы в ожидании спасителя!

— Тебе бы сказки сочинять, — проворчала Инари. — Уж дюже хорошо получается!

— Стараюсь… — осклабился парень.

Оставив кельпи на попечение ликвидатора, ведьмачка заглянула в дом, и тотчас же наткнулась на Князя.

— Ну, наконец-то! — обрадовался Иван. — Все в порядке? Когда отправляемся?

— Если вы подобрали то, о чем я вас просила, то хоть сейчас.

— Э-э-э… — Иван замялся, и Инари поняла, что никто еще ничего не подбирал. — В принципе, фотоальбом сейчас лежит на кухне, так что все обустроим в один момент.

Помимо фотоальбома на кухне обнаружились также Степаныч и дракончик, который уже успел освоиться в новой компании и теперь деловито разлегся на плечах у Пашки чешуйчатым воротником.

— Знакомься, — гордо сказал парень. — Это — Зеленый Змий.

— Вы ему уже имя придумать успели? Быстро, ничего не попишешь.

— Долго ли умеючи…

Иван торопливо перелистал пластиковые страницы альбома, добрался до конца, пошел по второму кругу, и, наконец, положил на столешницу два снимка.

— Вот. Либо этот, либо этот. Какой лучше, не знаю.

В принципе, на обоих снимках изображалось одно и то же место — двор, обнесенный забором из горбыля, и деревянный дом в два этажа. Немного подумав, ведьмачка отобрала тот, на котором не присутствовали люди — так было надежнее. Меньше шансов улететь в какой-нибудь медвежий угол, куда запросто мог уехать один из попавших в кадр ребят.

— Отлично, — сказала она. — Пакуйте вещи. Подготовка рехтира много времени не займет.

Иван хлопнул себя по лбу.

— Погоди. Есть еще один момент… — он вкратце пересказал события вчерашнего вечера и добавил. — Сергей Анатольевич до сих пор на ноги не встает. Сделай одолжение, глянь, что там с ним. Вдруг что серьезное?

По уши укутанный в одеяло Кустов лежал в постели с мокрой тряпкой на лбу. Под глазами у зама директора были черные круги, и вообще выглядел он так, что, казалось, вот-вот отойдет в мир иной. Инари зажмурилась, оценивая ситуацию в целом, и… ничего не обнаружила.

— Знаешь, — сказала она, обращаясь к Ивану, — пожалуй, здесь я ничем помочь не смогу. Он здоров.

— Я здоров? — возмутился Кустов, приоткрывая один глаз. — Да я в этом проклятом месте полжизни потерял. Сначала слизли, потом дохлый полуразложившийся червяк размером с бревно, потом кикиморы, потом хоулеры, а теперь еще новая тварюга! Так и свихнуться недолго. Слушайте, а может, мы вправду сидим сейчас где-нибудь в психдиспансере, и вся эта прелесть нам просто мерещится?

— Могу уверить вас в одном, — ответила Инари. — Я в психдиспансере не сижу и мерещиться вам тоже не мерещусь. И сумасшествие лечить не умею, так что если вы и вправду по фазе сдвинулись, примите мое сочувствие.

— Не нужно мне ничье сочувствие! Мне бы только убраться отсюда в нормальный мир, где не придется лазать пешком по лесам и в каждой луже высматривать притаившегося монстра.

— Я не могу утверждать, что ваш мир остался нормальным, но если вы способны встать на ноги, то мы сейчас отправляемся именно туда.

— Что?!? — разом оживший Кустов, отбросив тряпку, уселся на кровати. — Так бы сразу и сказали. Давно пора!

— Ну, вот, — философски заметила Инари, обращаясь к Князю, — эта проблема решена. Собирайте вещи и выходите во двор. Я буду там.

По пути ведьмачка прихватила с кухни пепельницу. На улице уже стемнело, в небе загорались первые звезды. На крыльце сидел Вован со светодиодным фонариком во лбу и что-то вычерчивал на планшете.

— Привыкаешь к походным условиям?

— Угу…

Вован отключил фонарь и сунул карандаш за ухо.

— Отправляетесь прямо сейчас? До утра подождать невмоготу?

— А какой смысл? — пожала плечами ведьмачка. — Что здесь ночевать, что там. Иван вот считает, что своим присутствием в Туле спасет мир. Ты не будешь возражать, если я Ворота у вас посреди двора открою, чтоб далеко не ходить?

— Взрывов никаких не будет? Или аномальных зон с последующими исчезновениями и появлениями?

— Нет.

— Тогда открывай, я не против.

Инари засветила люмен и, выйдя на середину двора, вычертила ножом на земле малый круг. В этот круг встала предварительно очищенная от окурков пепельница. Вокруг нее ведьмачка нарисовала окружность с радиусом, превышающим предыдущий примерно на ладонь. А затем еще одну, отстоящую от предыдущих примерно на два шага — по прикидкам ведьмачки этого места для «гладиаторцев» вместе со всеми их сумками должно было хватить с лихвой. По внешней окантовке окружностей были выписаны сориентированные по сторонам света названия Ворот — Полуночные, Полуденные, Рассветные и Закатные. Над каждыми из Ворот Инари вычертила знак замка, поскольку перемещаться отряд должен был в пределах нынешнего мира. И напоследок положила в пепельницу созданный в дамэтери рехтир.

— Вау! — восторженно завопил вышедший во двор Тема. — Да здравствует некромантия! А где пентаграмма?!? Без нее же демона не вызовешь!

— Демонов не будет, — коротко ответила ведьмачка. — Где ваши вещи?

— В сарае. Куда их складывать хоть? А то Иван ничего конкретного не сказал.

— В круг. Видишь знаки на земле? Желательно на них не наступать. Не поленись перешагнуть.

Тем временем во дворе уже собрались остальные «гладиаторцы», да и ликвидаторы вышли, чтобы проводить гостей.

— А это что? — глазастый Пашка углядел в пепельнице рехтир. — Конопля?

— Не совсем.

— Ваня, ей богу, я наконец-то понял техпроцесс! Сейчас сюда выносится кальян, мы по очереди прикуриваем, глядим на фотку и представляем, что мы дома! Все гениальное просто!

— Можешь и покурить, — буркнула ведьмачка, — если желаешь прямиком отправиться на Серые равнины.

— Куда? — не понял Степаныч.

— Не важно…

Серыми равнинами у ведьмаков назывался мир смерти, единственный мир, из которого не было возврата — ни через Двери, ни через Ворота. Мир, в который ведьмачка совсем не торопилась попасть, хоть там и была уже большая часть ее друзей.

— Готово, — отрапортовал слегка запыхавшийся Тема, для верности указав на высящуюся посреди двора гору сумок. — Вещи на месте. Что теперь?

— Теперь можно отправляться, — просто ответила Инари.

— Ну, — с внезапной тоской вздохнул Вован, — видать, пора прощаться? Легкой вам дорожки, парни.

Он пожал руку Ивану, похлопал Глеба по плечу и обернулся к ведьмачке.

— Удачного пути, девочка. Я что-то так подумал — плохо нам теперь будет… Не думай, я не удерживаю…

— Не унывай, шеф, — через силу улыбнулась Инари. — Я ведь не насовсем ухожу. А один охранник у вас все равно остается. Зато представь, какая здесь тишина наступит: ни вечной ругани, ни перил обуглившихся. И забор придется реже ремонтировать… Не жизнь, а сказка!

— Да не об охране я беспокоюсь, — покачал головой Вован. — С этим-то мы и сами, дай бог, справляемся. Скучно тут станет. Или ты и вправду веришь, что Хорт без тебя у нас надолго задержится?

— Это его личное дело, — фыркнула ведьмачка. — Но я так думаю, что задержится. Светлые земли его не слишком интересуют. А в вашем лице он хоть какой-то смысл в жизни отыскал, кроме беготни по лесам. Ладно, нам все-таки пора. Удачи вам, ребята, и до скорой встречи!

Она обернулась к «гладиаторцам».

— Значит, так. Все становятся в круг. За пределы без моей команды не выходить. А лучше всего еще и держитесь друг за друга для контроля. Особенно дракона держите. Если сбежит, искать его по Междумирью я не буду, предупреждаю сразу. Ничему не удивляться и не паниковать. Всем все понятно? Тогда занимайте места.