72
Проснулся Каспар оттого, что рядом кто-то пел популярную на ливенских ярмарках песенку, жестоко фальшивя и не попадая в ноты.
– Ой, ваша милость, я не хотел вас разбудить, – сказал Фундинул, заметив, что Каспар открыл глаза. – Просто решил немного подбодрить себя среди этих ужасных стен.
Каспар сел ровнее и огляделся – это был не сон, он все еще находился в Башне Ужаса. Час назад все в группе почувствовали себя плохо, пришлось искать безопасное место, чтобы отдохнуть. Сам того не заметив, Каспар уснул сидя и вот теперь проснулся.
– Наконец-то он замолчал, у меня от этого пения брюхо еще сильнее подводит, – пожаловался Углук.
– Ничего, вот вернемся в Ливен, я приглашу вас к себе на обед, – сказал Каспар. – Генриетта приготовит все свои лучшие блюда, и даже ты, Углук, наешься!
– Ох, ваша милость! – Орк шумно сглотнул слюну. – Как вспомню стряпню имдресс Фрай, хочется жить…
– Ладно уж, возьми вот сухарик, у меня завалялся, – сказал Каспар, протягивая орку старую заплесневелую корочку.
– О, как это кстати! – обрадовался Углук.
– А у тебя не завалялся еще жареный поросенок? – потягиваясь, спросил Бертран.
– Не знаю, нужно поискать. – Каспар поднялся и встряхнул суму. – Пора идти дальше, полагаю, мы неплохо отдохнули.
– А некоторые даже перекусили, – добавил Фундинул.
Они вышли из просторной ниши, где сделали привал, и двинулись дальше по запутанному лабиринту бесконечных коридоров.
Стали попадаться участки без светящейся плесени, тогда впереди становился Аркуэнон со своим непревзойденным ночным зрением.
И снова длинный коридор неожиданно вывел на широкую лестницу, не уступавшую размерами парадным лестницам королевского дворца. Широкая галерея, прежде выходившая к лестничным маршам, оказалась заваленной, поэтому иной возможности, кроме как спускаться, у отряда не было.
На истертых ступенях рос желтоватый мох, над ним сиреневыми искорками роились мошки, по стенам тянулись заросли спасительной светящейся плесени. Иногда над головами путешественников проносились какие-то летающие твари – возможно, летучие мыши.
Лестница вывела отряд на открытое пространство. Ни стен, ни потолка здесь не было, вокруг царили все те же сумерки, слегка разбавленные стлавшимся по-над землей белесым туманом.
– Смотрите – деревья! – воскликнул Фундинул.
– Да что деревья – это настоящий лес! – обрадовался Углук. – А там, где есть лес, найдется и дичь, правильно, ваша милость?
– Правильно, – согласился Каспар. – Аркуэнон, если будет такая возможность, подстрели для нас оленя. Признаться, я и сам порядком проголодался, даже сухарики уже не спасают.
– О да, – согласился Бертран. – А для меня, Аркуэнон, подстрели еще бутылочку рингейского вина.
– Вина в лесу нет, вино продают в лавке, – совершенно серьезно ответил эльф, не понимая, что с ним шутят.
– Ну и куда пойдем теперь? – спросил Фундинул.
– Я полагаю, вперед. Аркуэнон, ты можешь отправляться первым, чтобы мы не спугнули твой трофей.
Эльф поправил на плече сумку и пошел, быстро растворившись в сумерках. Подождав немного, Каспар двинулся за ним следом.
Лес становился все гуще и непролазнее, время от времени где-то далеко раздавались крики обитающих здесь зверей, и становилось страшно. Неожиданно Каспар увидел в тумане какой-то силуэт и выхватил меч, но тут же убрал его в ножны – это был Аркуэнон.
– Ну что?
– Я подстрелил свинью.
– Да? Что-то я не слышал ее визга. Где же она?
– В двадцати шагах – за поваленным деревом.
– Показывай, где это дерево? – не утерпел Углук. И он, и все остальные опасались, что попался такой же зверь, какого он добыл в ночном дозоре. Трофей тот источал такое зловоние, что невозможно было не только есть его мясо, но даже находиться рядом.
Забравшись в самую чащу, отряд наконец вышел к упавшему дереву, и эльф показал свинью.
Каспар присел рядом и принюхался: ничего особенного, свинья пахла вполне по-свински. Стало понятно, почему она не успела завизжать – выпущенная с близкого расстояния стрела пробила ее шею насквозь.
– Отлично! Фундинул и Углук – собирайте дрова, а мы с его светлостью начнем разделывать тушу.
Орк и гном сбросили сумки и принялись за работу, Каспар и Бертран тоже взялись за дело, а Аркуэнону досталось стоять на страже.
– Морда, как у дикого кабана, вот только клыки какие-то волчьи, – заметил опытный охотник Бертран.
– Не страшно, нам сейчас нужна горячая еда, хотя костром мы себя, конечно, выдадим – от этого никуда не денешься… Ну-ка, поддержи вот тут…
– Ну что, можно его есть? – спросил Фундинул, сгружая рядом большую охапку хвороста.
– Да ладно тебе, и так видно, что свинка стóящая, – заявил Углук, добавив свою долю дров. – Я развожу огонь, ваша милость.
– Разводи, мы с его светлостью сейчас закончим… Кстати, Фундинул, – Каспар поднял голову от туши, – место здесь сырое, посмотри, нет ли где рядом болотца или ямки?
– А тут и искать нечего, – вмешался Углук. – Вон там, у кривой елки, лужа большая и чистая, правда, там какая-то тварь хвостом бьет, то ли рыба, то ли змея…
Орк с треском переломил толстый сук, любовно уложил его поверх тонких веток и попросил кремень и огниво.
– Возьми в сумке, у меня руки грязные, – сказал Каспар. Скоро затрещали дрова, стало теплее и уютнее.
– Первый кусок нужно дать на пробу Углуку, – предложил Фундинул.
– Гном дело говорит, – согласился орк.
Из короткой разведки возвратился Аркуэнон и стал с интересом поглядывать на большие куски мяса, насаженные на палки. Жир с них капал в огонь, заставляя его шипеть и постреливать, по округе растекался аромат свежего жаркого.
– Сверху уже готово, – вскоре сообщил Углук.
– Значит, раздавай, – сказал Каспар, и орк стал сноровисто срезать прожарившиеся кусочки и раздавать товарищам. Сам он начал есть в последнюю очередь, впрочем, совершенно не различая прожаренное и сырое мясо.
Ели долго, наедаясь впрок; никто не знал, когда еще им придется поесть так вкусно.
– Еще бы соли, – сказал Бертран, принимаясь за очередной кусок.
– Я же дал тебе оставшуюся от солонины.
– Она быстро кончилась.
Когда все, включая даже ненасытного орка, наелись, Фундинул стал прожаривать мясо про запас.
– Интересно, который теперь час? – спросил Бертран, облизывая жирные пальцы.
– Полагаю, вне Башни сейчас полночь, – ответил Каспар.
– А мы сейчас в Башне или уже не в ней?
Каспар посмотрел по сторонам.
– Трудно сказать, главное, чтобы мы не потеряли верного направления.
Приготовленное мясо завернули в траву и спрятали в сумки, запасы воды пополнили из чистой лужицы – предварительно Углук выгнал из нее длинную змею. Затоптали костер и двинулись дальше, приободренные и повеселевшие.
Мили через две лес кончился, и отряд уперся в стену, такую высокую, что перебраться через нее не было никакой возможности.
– Нужно искать проход, – сказал Фундинул. – Куда пойдем?
– Предлагаю налево, – ответил Каспар, и они двинулись вдоль стены.
Мили через полторы, после блуждания среди чахлых кустиков, отряд вышел к узкому отверстию в стене. Вначале показалось, что пролезть через него не удастся, но, сняв накладки и втягивая животы, это удалось сделать всем – даже Углуку, правда, при этом он поцарапал ухо и нос.
Как оказалось, эти испытания ничего не изменили, отряд снова оказался в уже привычном коридоре со светящейся плесенью на потолке, разве что здесь немного попахивало тухлой рыбой, но выбора не было, пришлось терпеть.
Постепенно запах исчез, стены разошлись, делая коридор шире, потолки тоже стали выше. Шаги порождали многоголосое эхо, ему стали отвечать леденящие душу стоны, доносившиеся откуда-то снизу. Отряд замедлил шаг, Каспар стал оглядываться, ожидая очередных неприятностей.
И вскоре неприятности появились – ими оказались призраки, устрашавшие живых громкими стонами и корчившие на синих лицах жуткие гримасы. Их приходилось отгонять мечами, шедший от них холод мог оказаться смертельно опасным.
