54
Утром Каспар проснулся бодрым и отдохнувшим. Сказалось присутствие большого отряда наемников. Солнце поднялось над горизонтом, и на небе не было ни облачка. Пахло дымом и кашей, во временном лагере готовился завтрак.
– Какой приятный запах! – сказал Углук и, быстро поднявшись, побежал снимать пробу.
Каспар проверил лошадей, потом подошел к костру, где уже сидели бойцы его отряда вперемешку с наемниками. Похоже, все уже друг к другу привыкли, и на гнома с эльфом больше никто не таращился. Аркуэнон смотрел в огонь, Бертран и Фундинул чистили оружие, а Углук с вожделением следил за тем, как густеет кулеш.
– Доброе утро, ваша милость, – сказал он. – Тут ребята, что на посту ночью стояли, много интересного видели. Ну-ка, расскажите его милости.
Помешивавший кашу наемник пожал плечами:
– Да как будто ничего особенного, ваша милость. – Он отогнал от лица мошку и снова пожал плечами. – Ходил вроде кто-то, но ничего видно не было. Будто шаги слышны и трава шелестит, а никого нет.
– Шугануть не пробовал? – спросил Фундинул. У него уже был опыт ночных шорохов во время караула.
– Я как глаза увидел, взял лук да и стрелой попробовал…
Воин снял шлем и пригладил волосы.
– Только никуда не попал, а наутро нашел свою стрелу – на ней кровь оказалась.
Эльф посмотрел на Каспара – ему уже приходилось стрелять в быстрые тени и находить испачканные кровью стрелы, но это ничего не прояснило.
– А мне старик в черном балахоне привиделся, – сообщил другой наемник. – Он сильно горбился и ходил вокруг лагеря. Я даже головой тряс, чтобы наваждение сбросить… Но он все равно появлялся.
– Старик в черном? – уточнил Каспар.
Мессир Дюран был побежден бывшими товарищами по ордену и отброшен в безвременье, но оставался еще мессир Кромб.
– Ваша милость, если не начать есть этот прекрасный кулеш, он подгорит, – напомнил Углук.
Его напоминание пришлось к месту, все стали доставать ложки, кто деревянные, кто глиняные, а кто и оловянные, в зависимости от наклонностей и обычаев разных мест и наций.
Кулеш съели и по обыкновению запили травяным чаем.
После завтрака Бокутай поднял людей, и отряд стал переходить через ручей. Дальше на юго-запад потянулась безжизненная степь, шелестела под ветром сухая трава, кое-где из земли торчали уродливые, будто обугленные деревья.
– Это из Синих лесов, – пояснил Бокутай; пережив вчерашние потери, он снова выглядел бодрым. – Ветер далеко заносит семена.
Вблизи деревья выглядели еще отвратительнее, чем издали. Кору на них заменяла крупная чешуя, а узкие темно-зеленые листья были невероятно жесткими на ощупь.
С двумя краткими остановками на водопой ехали до самого полудня; зной усиливался, и это отнимало у лошадей и наездников силы. Когда впереди показался небольшой клочок зелени и озерцо, Бокутай сказал:
– Это наша граница, дальше мы не пойдем.
И уже тише, обращаясь только к Углуку, добавил:
– Там, куда вы едете, такие места, что я не отправился бы туда ни за какое жалованье.
Углук понял, куда клонит Бокутай, и отрицательно покачал головой:
– Нет, брат, я все равно иду, мне с ними не впервой умирать.
– Как знаешь.
– Спасибо, – поблагодарил Каспар. – Вы здорово помогли нам.
– Благодарите обжору, – усмехнулся Бокутай, развернул коня и поскакал на восток, за ним последовали его воины.
– Ну вот, мы опять остались одни, – сказал Фундинул и похлопал Шустрика по шее.
От неожиданности тот вздрогнул и, попятившись, навалил кучу.
– Это у него нервное, – пояснил гном.
– Давайте набирать воды, нужно наполнить все наши мехи, – сказал Каспар и, сойдя с лошади, стал осматривать берег озерца, ища следы копыт, но берег был чист.
