Вскоре город остался позади, и путники въехали в такой густой и дикий лес, что наезженная дорога выглядела здесь недоразумением.

– Аркуэнон, у тебя на родине такие же леса? – спросил Фундинул.

Эльф посмотрел на гнома, но не ответил.

– Не такие? – по-своему истолковал тот его молчание. – А какие?

– По сторонам лучше гляди, – посоветовал Углук.

– Без тебя знаю.

Дорога нырнула в сырой овраг с крутыми, заросшими кустарником склонами; здесь пахло гнилой древесиной, а ближе к правому откосу бежал прозрачный ручей.

– Вроде и песочек тут, и зелени много, а как-то жутковато, – поделился Каспар своими ощущениями.

– Зато дорога мягкая, как по перине едем, – заметил Бертран и зевнул. – Даже спать хочется.

– Наверное, это от сырости словно как дурман в воздухе, – предположил Углук и потряс головой. – Как будто похмелье мучит.

«Вроде и выспались хорошо, а как в седле водит», – думал Каспар, стараясь крепче держаться за повод. Веки отяжелели и закрылись сами собой, Каспар увидел далекий Харнлон, куда ездил с тайной миссией герцога Ангулемского. Там у него случился мимолетный роман с королевой – Анной Астурийской. Ах, какая была женщина! Она предлагала ему титул и пустующие земли на севере королевства, но дома оставались жена и сынишка, да и перед герцогом было стыдно – в верности ему Каспар не клялся, однако всем своим благополучием был обязан его светлости.

Образ герцога проступил очень четко, Ангулемский грозил Каспару пальцем и что-то говорил. Что именно – не разобрать, сон был какой-то путаный.

Из забытья Каспара вызволил амулет, он забился на груди словно птичка. Каспар, сам еще не понимая толком, что происходит, открыл глаза и тут же выхватил меч. Бежавший к нему оборванец остановился, на него наткнулись еще десятка полтора из шайки. Видимо, впервые им попались устойчивые к дурману путники.

– Засада! – крикнул Каспар.

Это было сигналом и для своих, и для чужих: засвистели мечи, захрапели лошади, склоны ожили, вниз посыпались оборванные, вооруженные чем попало лесные бродяги.

Каспар рубанул мечом одного, оттолкнул ногой другого, Углук, не успев достать меч, молотил сверху кулаками, валя бродяг налево и направо, они верещали и набрасывались по-волчьи все разом.

Аркуэнон выследил арбалетчика и сбил его с кривого дерева, тот взвыл и покатился под уклон. Каспар отбивался, как мог, и бросал по сторонам настороженные взгляды, опасаясь, что где-то могли остаться другие стрелки.

Так и оказалось – был еще один, но первым его снова увидел эльф. Отражая атаки кинжалом, он неуловимым движением спустил тетиву, и неудачливый лучник сполз по склону на белый песок.

Оставшись без поддержки стрелков, бродяги бросились в кусты, словно крысы, несколько мгновений шумело и шуршало – и снова стало тихо, только раненые поскуливали у ручья, окрашивая воду своей кровью.

– Только ручей загадили, – брезгливо скривившись, сказал Бертран и сплюнул на песок.

– Добить их, ваша милость? – спросил Углук.

– Не стоит, – отмахнулся Каспар. – Нужно скорее выбираться из этого оврага, похоже, у них здесь лесной колдун – это он нас в сон затянул.

Наскоро сполоснув оружие, они двинулись дальше.