Колонна новых хозяев Каспара двигалась всю ночь, под утро остановились, чтобы справить нужду, и продолжили путь. Ближе к полудню дорога пошла вдоль реки, и вскоре за поворотом показался стоявший на полуострове замок.

С трех сторон его защищала вода, а небольшой перешеек, соединявший полуостров с сушей, был перерезан глубоким рвом.

В некоторых местах серые стены замка поднимались на высоту в сорок с лишним футов прямо из воды. Их венчали зубцы с узкими бойницами в два уровня. По углам стены были усилены мощными башнями с площадками для установки метательных орудий, позади первого оборонительного кольца поднималось второе, а за ними вздымалась громада собственно замка – величественного сооружения, рядом с которым резиденция герцога Ангулемского показалась бы хибарой.

На каждой башне и вверху замка развевались флаги с гербом – расположенными треугольником тремя звездами; тот же герб носили на щитах и наплечниках захватившие Каспара воины.

– Да, вот это сила, – произнес Углук, глядевший на замок разинув рот. – Видать, без колдовства при строительстве не обошлось.

– Даже и не знаю, что сказать. – Каспар был не меньше поражен видом замка. – Должно быть, ты прав.

Когда подъехали ближе, оказалось, что последние сто ярдов перед рвом очищены от растительности и выложены булыжником, чтобы противник, если такой сыщется, был под прицелом защитников замка.

Загрохотали цепи подъемного моста, и его балки с глухим стуком легли на камни, соединив на время замок с берегом.

– Поехали! – скомандовал командир отряда, повторно взявшего Каспара в плен. Копыта лошадей застучали по обитому железом настилу, на стене заблестели шлемы часовых.

– Как здесь все надежно, добротно и по-хозяйски, – с подчеркнутым уважением отметил Каспар.

Изо рва не воняло, как в иных замках, вода была проточная, направляемая рукавом от реки. Удерживавшие мост цепи выглядели так, будто их ежедневно натирали жиром, а на железной решетке, что поднялась, открывая проход в замок, не оказалось ни конских волос, ни стеблей засохшего плюща.

– И что с того, что добротно? – пробурчал Бертран. Он не понимал, к чему клонит предводитель.

– А то, что скорее всего здесь правит хозяйка.

– Но это ужасно, ваша милость, – огорчился гном. – Человеческие женщины такие непредсказуемые.

– Твоя правда, братец.

Сразу за решеткой начиналась узкая, рассчитанная лишь на один экипаж галерея. В ее потолке были устроены бойницы, чтобы в случае проникновения сюда врага встретить его подобающим образом.

В конце галереи в глубокой нише располагался глир – станок-самострел, посылавший за один раз до двух дюжин стальных стрел. Сейчас он был закрыт дубовым щитом, однако можно было не сомневаться, что орудие смазано и ждет своего часа, поблескивая во мраке острыми жалами наконечников.

Далее галерея поворачивала направо и становилась шире, выходя на небольшой внутренний дворик. Здесь колонну уже встречали.

Около сорока рослых гвардейцев в сверкающих доспехах, вооруженные церемониальными украшенными мечами, размещались полукругом, а в центре двора верхом на белой лошади восседала крупная, широкоплечая женщина. Статью она не уступала окружавшим ее гвардейцам, однако одета была по-женски – в расшитое золотом пурпурное платье и горностаевый плащ поверх него. Голову хозяйки замка венчала золотая диадема.

При взгляде на нее Каспар вспомнил Лейлу, навязанную ему в кочевом племени «жену». Она была такая же крупная, но по-своему добрая и относилась к нему снисходительно.

Солдаты в одно мгновение распутали пленникам ноги, сдернули их с лошадей и заставили опуститься на колени.

– Приветствуйте светлую княгиню! Приветствуйте, черви! – рявкнул какой-то распорядитель.

Каспар догадался склонить голову, то же самое сделали и его товарищи.

– Кого ты привез, Арвил? – Голос у дамы оказался низким и очень звучным.

– Лазутчиков герцога Ангулемского, – почтительно произнес предводитель отряда. – Мы отбили их у людей поганого Збычека, именующего себя князем.

– Лазутчики? Очень интересно. Для сбора сведений можно было подобрать и менее заметную компанию. Орк, гном и даже эльф! А ну, поднимите их!

Каспара подняли, и он распрямился. Княгиня находилась прямо перед ним, теперь можно было рассмотреть ее получше.

Лет тридцати, правильные черты, синие глаза. Русые волосы уложены в простую прическу. В общем, ничего особенного.

– Что вы делали в моих землях? – спросила княгиня, чуть наклонившись вперед.

– Просто ехали мимо, ваша светлость, – ответил Каспар.

– Пусть отвечает орк!

– Ехали мимо… это правда, – сказал Углук, пожав широкими плечами.

– А куда ехали? – Княгиня прекрасно понимала, что орк не сумеет соврать так искусно, как это делают люди.

– Чтобы выполнить задание его светлости герцога Ангулемского. – Углук наморщил лоб, пытаясь понять, не сказал ли он лишнего.

– Значит, лазутчики. – Княгиня качнула головой. – Приказываю обезглавить их, а трупы вывезти и утопить в лесном болоте.

– Ишь, какая аккуратная, – процедил сквозь зубы Бертран. – У нас в замке бросили бы в ров.

– Стоило тащить нас сюда целую ночь, чтобы здесь убить, – вздохнул Фундинул. – Что будет с моим Шустриком?

Гвардейцы княгини уже направились к пленникам с ритуальными мечами, но Каспару все еще не верилось, что их убьют. Возле княгини появился косматый старик с посохом, по виду – лесной колдун. Каспар не заметил, когда он здесь оказался, но теперь колдун что-то нашептывал на ухо склонившейся к нему княгине.

Сказав, что хотел, старик отошел, а княгиня подняла руку.

– Стойте! – сказала она. – Я отменяю свой приказ, отведите их в башню, пусть побудут там до вечера.

– Интересно, к чему такая перемена? – криво усмехнулся Бертран, он был бледен, видимо, уже приготовился принять смерть.

– Возможно, к лучшему, – ответил Каспар. – Зачем-то мы понадобились этому колдуну, надеюсь, он не практикует кровавые жертвоприношения.

Бежать здесь было некуда, поэтому с пленников сняли все веревки и в сопровождении солдат гарнизона отвели по винтовым лестницам в башню.

В каземате оказалось просторно, а через зарешеченное окно поступало достаточно воздуха и света. Пол был застелен свежей соломой, в углу стояла глиняная посудина для естественных надобностей, на небольшом подоконнике – кувшин с водой.

– Не тюрьма, а прямо светлая зала, – сказал Углук, опускаясь на пол у стены. – Еще бы кормили как следует!

Он погладил опавший живот.